Текст книги "Никак иначе (СИ)"
Автор книги: Ann Lee
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 24 страниц)
– Остальное получишь потом. Погнали! – и Кирилл потянул меня за собой, и я послушно пошла, успев только поискать глазами сумочку, которую тут же прихватил Саша, и оправить платье. Но когда мы вышли из лаундж-зоны, навстречу нам шли мои девчонки, и это меня слегка взбодрило, я попыталась оттолкнуть Кирилла, совсем безуспешно, надо сказать. Он не то, что не оттолкнулся, он ещё крепче сжал мою талию, видимо намекая на невозможность лишних действий с моей стороны.
– Свет, это кто? – растерялась Иришка, от двух бугаёв рядом со мной.
– Э-э-э… – пока я соображала, как обозначить статус мужчин, Кирилл раздражённо выдохнул.
– Света, едет с нами, – рыкнул он.
– Что?! – завопили девчонки.
– Спокойно, – гаркнул Саша, – Света не против, если вы не видите!
– Свет? – все посмотрели на меня.
Подруги растерянными, ошарашенными глазами. Они явно недоумевали, что со мной произошло за те десять минут, что они отсутствовали, и явно подозревали, что я под какой-нибудь наркотой. А мужчины смотрели жёстко и требовательно, потому что, я уже дала им аванс, дала зелёный свет на дальнейшие действия, и упускать своего они не хотели.
А чего хотела я?
Хотела ли я перейти черту, узнать, что будет, если поддамся этим чёрным взглядам, или струшу, и мне останется только представлять, как бы это было. Сейчас всё зависело от моего согласия, по крайней мере, мне хотелось так думать.
– Всё хорошо, девочки, я действительно их знаю, – старалась говорить спокойно и не выдать дрожь, потому что, приняла уже решение, и от этого было настолько волнительно, что внутри всё трепыхалось. – Я потом позвоню вам, – и Кирилл повел меня дальше.
– Света, – Ира забежала вперёд, и заглянула мне в глаза, рассматривая пристально глаза, – Света, если ты в беде, скажи!
Да Иришка я в беде, только сама туда попала намеренно.
– Успокойся, все хорошо! Я позвоню, обещаю!
Мужчины терпеливо ждали, хотя Кирилл и не ослабил тисков объятий, не торопил, и не тянул.
– Хорошо, тогда позвони через час или два, я не верю что…
– Она позвонит, – нетерпеливо кинул Саша, и мы двинулись дальше, оставив позади обескураженных моих подруг.
– Хорошие у тебя подруги, – усмехнулся Кирилл, когда мы шли вдоль танцпола. А на выходе он подозвал девушку-администратора.
– Лена, третья лаундж-зона, всё по высшему разряду, и всё за счет заведения, денег не брать не за что, – отдал он распоряжения.
– Всё поняла Кирилл Дмитриевич, – кивнула девушка, с интересом поглядывая на меня.
– И принеси им, Моёт из бара, – это уже Саша, – пару бутылок.
– Хорошо Александр Викторович, – кивает и ему девушка.
И мы идём дальше. Я послушно следую рядом, чего трепыхаться коль сама согласилась, хотя внутри просто съедало волнение. Мы подходим к знакомой тёмной машине. Саша садиться за руль, а Кирилл вместе со мной на заднее сидение. Он даже не дожидается, когда я усядусь, и Саша заведёт мотор, просто перетягивает меня к себе на колени, лицом, и впечатывает в своё тело, ныряет ладонями под платье, и сжимает ягодицы, вдавливая мне между ног свою топорщившуюся ширинку. И затихшее было возбуждение, раскручивается во мне заново, с новой силой.
– Молись зеленоглазая, чтобы Санёк, быстро доехал, иначе быть тебе оттраханой в машине, – рычит он, зарываясь носом в моё декольте, оттягивая рукой вырез платья.
– Да, – вырывается у меня, когда он сквозь ткань прикусывает напряжённый сосок, и я впиваюсь пальцами в его плечи.
– Блядь, – это уже Саша материться потому что, и видит и слышит, то чем мы занимаемся, а дорога хоть и ночная, но требует внимания.
– Кир, давай повремени, – ворчит он.
Но, похоже, не я, не Кирилл, его не слышим, потому что, он нетерпеливо срывает, с меня платье, оставив только нижнее бельё, чулки, и туфли, и это, тоже скоро превратится в тряпки.
– Гони, Саш, – хрипит Кир, – давай ко мне, ближе.
Машина чуть ли не летит, а я чуть ли не кончаю, от грубых укусов и шлепков что награждает меня Кирилл. Я вся как оголённый нерв, реагирую на малейшее прикосновение, а он и не деликатничает. Если зажимает, то до синяков, если кусает то до боли, а целует жадно, втягивая нежную кожу в рот, рычит, и лупит мои ягодицы, и я каждый раз вскрикиваю и трусь об его ширинку, и каждый раз меня простреливает, ещё чуть-чуть, и я кончу, но тут машина тормозит.
– Приехали, – Саша выходит из машины, и скидывает пальто, вытягивает меня через открывшуюся дверь, и заворачивает в него, также как и Кир, притягивает за талию, и ведёт к дому. Кирилл идет следом, закрыв машину.
В этот раз мы едем в прозрачной кабине лифта, в которой они попеременно меня целуют, и гладят, скинув пальто с моих плеч. Зажимают между телами, и трутся, своими выпирающими из под брюк стояками. Я еле успеваю перевести дыхание между поцелуями. От волнительных, острых ощущений захватывает дух, перехватывает дыхание, и по телу бежит дрожь. Кирилл только слегка проводит ребром ладони мне межу ног, а я уже готова кончить, так я перевозбудилась.
Мы вываливаемся на площадку, и как же хорошо, что ночь и здесь никого, потому что, я почти голая, а у мужчин такой вид, что они готовы убить каждого, кто попробует отлепить их от меня.
Кирилл копается с замком, материться, но как только дверь открывается, он подхватывает меня на руки, и несёт куда-то.
– Я первый, – кидает он Саше, и я падаю на кровать.
В темноте комнату не разглядеть, да и мне сейчас не до этого. Кирилл скидывает быстро одежду, шуршит фольга, и он наваливается сверху, разрывает мои трусы надвое, оставляя странный кружевной пояс на талии. Его горячая кожа обжигает, и тяжесть тела приятна. И аромат его вызывает во мне дрожь, приятную, горячую, что смешивается с возбуждением, и я стону, и притягиваю его ближе, и прогибаюсь удобнее, обхватываю его талию ногами, и возможно царапаю каблуками его спину. Его член упирается у самого входа.
– Хочешь меня? Хочешь, чтобы трахнул тебя? – Кирилл фиксирует мой подбородок и смотрит в глаза, совсем мало света, но всё равно хватает, чтобы уловить блеск его глаз. – Говори! – рыкает он.
– Я хочу тебя! – голос срывается с шепота на хрип. – Кир! Трахни меня!
И он толкается, старается не резко, но не выдерживает тягучий ритм, и вбивается до конца одним толчком. А я выгибаюсь и скребу его спину. Больно. Жуткое чувство распирания. Я задыхаюсь, и боюсь, что если он пошевелиться, то точно разорвёт меня надвое.
– Блядь, ты что целка? – сипит Кирилл, навалившись на меня. – Пиздец узкая, сейчас просто кончу!
– Больно, – стону я, и пытаюсь выползти из под него.
– Ну, тих, тих, – утешает он, поглаживая мой оголённый и напряженный живот, поднимается на колени, и тут же к моей груди приникают другие губы.
Саша сдвигает тонкие чашки бюстгальтера, и захватывает губами тугие соски, втягивает в горячий рот, и я отвлекаюсь от боли, на восхитительные ощущения, от его губ.
– Придержи её Саш, я осторожно, – говорит Кир и снова толкается.
А Саша закидывает мои руки мне за голову, и продолжает целовать шею, ключицы грудь, и постепенно боль сменяется просто чувством распирания, а когда Кир сменяет угол, снова склонившись ко мне, становится даже приятно. Саша освобождает мои руки, и я зарываюсь пальцами в его волосах, притягиваю ближе.
– Ещё, ещё! – прошу, кого конкретно из них сама не знаю.
Горю в их руках. Кирилл уже не сдерживается, вбивается резче, и сейчас это уже не больно, только самую малость. Я гнусь на каждый его выпад, и жмурюсь от кайфа. Потому что Саша нежно покусывает мои плечи, в то время как Кир безжалостно долбится между ног. Контраст неимоверный, смешивается всё в один умопомрачительный коктейль. В одно стремительное желание получить наслаждение.
– Давай, сучка, кончай! – грубо командует Кирилл, и протискивает между нашими телами руку, и трёт клитор. И мне этого достаточно, я не выдерживаю больше, взрываюсь, и, кажется, даже кричу.
Саша заглушает мой крик поцелуем, и я впиваюсь в его мощные плечи ногтями, когда он впивается в мой рот. Кир тоже с рычание кончает, и я чувствую через тонкий латекс презерватива горячее семя, что заливает меня изнутри. Он приваливается ко мне, на мгновение, переместив вес тела на меня полностью, и дыхание перехватывает. Горячий, мокрый, остро пахнущий потом гигант, накрывает меня полностью.
– Хорошо, зеленоглазая, заебись, – урчит удовлетворённо мне в истерзанные губы, прижимается взмокшей кожей, и тут же скатывается, и я свободно вздыхаю, но меня тут же переворачивают на живот, вжимают жестко лицом в матрас, и второй мой любовник, входит в меня сзади. Снова чувство распирания, и сладкая боль от натяжения.
– Охуеть, конфетка! Какая тесная! – Саша тоже считает своим долгом донести до меня свои наблюдения.
Я пытаюсь выпутаться из под его рук, что вжимают меня в матрас, но меня вжимают ещё сильнее, не давая даже голову повернуть, и лупят по ягодицам. И это конечно больно, но ещё и обжигающе горячо, и его ритмичные движения во мне от этого воспринимаются ещё острее. И затихающие отголоски прошлого взрыва, снова взмывают во мне и закручиваются в тугую спираль. Во мне вновь нарастает напряжение, натягивается с каждым ударом члена. Я не знала, что так могу. Что моё тело способно отзываться так легко и свободно. Может это долгое воздержание сказывается. Но я уже через мгновение, снова горю, в руках уже другого мужчины. Жмурюсь от удовольствия и его властной манеры брать меня.
– Лежать, конфетка! – командует он, на мои потуги подняться, и вбивается сильнее. Резко и мощно, и у меня не остаётся шансов, противостоять ему, да я и не хочу. Подчиняюсь. Покоряюсь. Поза для этого самая, что не наесть подходящая. Я даже на мгновение представляю себя стоящей на коленях перед мощным телом, с задранным задом, в разорванных трусах, чулках, и в неснятых туфлях, И так эта картинка заводит, что дальше некуда, особенно если учесть, что я в ней в главной роли.
– Ещё! Ещё! Да! Да! – шепчу сорванным голосом.
– Ты хочешь ещё? – спрашивает Саша, и замедляется, потом снова резко толкается. – Вот так хочешь?
– Да, – шепчу в ответ, беспорядочно сжимаю в кулачках покрывало на кровати.
Он снова замедляется.
– Не слышу, конфетка, ты хочешь или нет? – вообще прекращает движение.
– Хочу! Хочу! – бесстыже выпрашиваю ласку, и сама двигаю задом, потому что остановка сейчас смерти подобна.
– Пожалуйста, Саш!
– Чего ты хочешь, а? – упивается своей властью Саша, продолжая жестко держать меня за шею, а другой рукой поглаживать напряженный ягодицы, и совершенно не двигаясь.
– Тебя хочу! В себе! – падать ниже некуда. – Трахни меня! Пожалуйста!
И он без лишних слов, снова ускоряется, и я благодарно кричу, а потом он поднимает меня, и притягивает к себе, к влажной груди прижимает спиной, замедляет темп, и исследует руками моё тело, целует взмокшую кожу, и тихо урчит от удовольствия мне прямо в ухо, покусывая мочку.
– Красивая, сучка, горячая! Тебя же только трахать и трахать, со всех сторон!
Сжимает мои груди, перебирая острые соски, и я льну к нему, сама покачиваюсь в его руках, и ловлю блеск глаз Кира, расслабленно лежащего на кровати, и наблюдающего за нами. Он уже стянул презерватив, и теперь наглаживал снова восставший член. И я смотрю на него, пока Саша, толкается во мне, и гладит меня, потом ловит мою ладошку, и пристраивает пальчики, на моём клиторе, водит по влажной плоти, и я закатываю глаза, от подступающего восторга. Он снова толкает меня, и я падаю на живот, он накрывает меня своим телом, подтянув выше ягодицы, потом сжимает руками мои руки, и вкладывает их в горячие ладони Кира, и начинает вбиваться в меня, жестко, быстро, прикусывая за основания шеи. Я уже бесконтрольно кричу, выгибаясь, но мужчины крепко держат меня, и я впивалась ногтями в чьи-то ладони.
– Хорошо, тебе, конфетка? – задыхаясь, шепчет Саша. – Хорошо?
– Да, да, да, – кричу я в ответ, стараясь подмахнуть ему, потому что вот чуть-чуть ещё, совсем немного, и…
Я растворяюсь в восхитительном чувстве, в третий раз за вечер. Утыкаюсь лицом в матрас, и стону глухо, чувствую, что Саша тут же последовал за мной.
– Горяча, конфетка, – шепчет он, убирая выбившиеся из косы пряди, с моей шеи, и целует, уже нежнее, не так голодно.
– Охуенная деваха, – это Кирилл, осторожно разжимает мои пальцы, это, наверное, его я царапала, – зеленоглазая Света.
Я лежу, ловлю отголоски гуляющего по телу наслаждения, но уже сейчас чувствую стыд. Когда схлынуло возбуждение, жар прикосновений, пульс замедляется, и мозг начинает выдавать рациональные мысли, и, оглядываясь назад, я чувствую досаду, от своего распутного поведения, от того, что пошла на поводу у похоти, и разделила секс с двумя мужчинами.
4
Тело остывает, разум тоже. Проявляются другие чувства и ощущения.
Между ног заметно саднит, ещё бы претерпеть такое вторжение. Чётко ощущаются так и не снятые с ног туфли, и натяжение от одного чулка, что скатился валиком по ноге. Грудь, прижатая к кровати, ноет, и горят истерзанные губы. Тело вообще всё в ломоте, словно его долго ломали, и оно потом срослось, но фантомная боль от переломов осталась.
Но над всеми этими чувствами довлеет стыд. Я даже пошевелиться не могу, настолько я придавлена сложившейся ситуацией. Я словно не в себе была. Одурманенная, пьяная словно. Недаром Ирка мои глаза проверяла, потому что вот не я это была. Это какая-то другая Света, из параллельной вселенной, реальности. Но не я. Я не смогла бы вот так с двумя мужчинами трахаться. Не смогла бы, выпрашивать у них ласку, и бесстыдно отдаваться, сгорая от страсти.
И кончать, три раза за вечер!
Я скромная законопослушная жена. Женщина, у которой был всего лишь один мужчина. Может, они правы были оба, с самого начала, раз выбрали меня для своих утех. Разглядели в душе похотливую натуру, сущность шлюхи. Ведь я почти не сопротивлялась, подавленная влечением, и погоней за кайфом. А вспомнив события минутной давности, и низ живота снова затянуло, и я испугалась этого дикого чувства. Потому что осознала, что не насытилась до конца, я ещё хочу, так же феерично хочу, чтобы они вдвоём снова довели меня до самой грани, чтобы снова не были нежны, чтобы снова резко, глубоко до сладкой боли.
Я не глядя на мужчин, сползла с кровати.
– Куда собралась, зеленоглазая? – Кирилл лениво подтянулся на локтях, разглядывая мою застывшую фигуру, и я под его взглядом стала оправляться. И путь темно совсем, но мне-то видны очертания их тел, значит и я видна им. И я поправила бюстгальтер, и прикрылась остатками трусиков.
– Мне надо домой, а моё платье…
– Гонишь что ли? – резко возразил Кир, и поднялся, я отступила, глядя, как он приближается. Между ног в полной боевое готовности, стоял член. Вернее не член, а дубина.
Это что в меня толкали, и втолкнули? И оно вошло?
За разглядыванием анатомических особенностей мужчины, я пропустила его приближение.
– Ну, куда спешишь, зеленоглазая? – уже более мягче спросил он, склоняясь надо мной. – Мы ещё не закончили.
– Я… Мне…
– Останься, конфетка, тебе же понравилось, – это уже Саша тоже встал с кровати, и подошёл к нам. И вот стоят эти две скалы, навалились, я даже дышать не могу. Аромат их смешанный мне ноздри забил, разум снова заволакивает дымкой. Зов тела гасит разумные искры. Так и хочется дотронуться до их темнеющих рисунков на коже, и втянуть дурманящий запах, и самой дать волю исследовать своё тело.
Их дурман разрушает трель моего телефона, что доносится из коридора. Я резко выдыхаю и утекаю, от их алчных взглядов. Спешу на звук. В темноте квартиры только и ориентируюсь на трель. Нахожу на полу в прихожей свой клатч, там телефон, и офигиваю от увиденного. Весь светящийся экран покрыт паутиной лопнувшего стекла. Трубка, конечно, работает, но … Видимо бросив сумку на пол, удар пришёлся именно на лежащий сбоку телефон. Я глажу паутинку трещин, и мне, почему становится так его жалко, что я всхлипываю, и беру трубку.
– Свет! – верещит Ирка.
– Да, Ир, всё нормально, как и обещала всё хорошо, – обречённо протягиваю я.
– А по голосу не скажешь, – заподозрила неладное подруга.
– Да так телефон разбила, расстроилась, а так всё хорошо, – постаралась я её успокоить, потому что, не хватало ещё выяснения подробностей.
– А у нас, ты не представляешь! – кричала в восторге Ирка, и слышно было, что они с Наташкой ещё в клубе, потому что, на заднем плане играет музыка, и слышен людской гвалт. – Вип, который мы сняли, оказался подарком от заведения, тут такого нанесли, и шампанского и кальян, может, вернёшься?
– Нет, я домой, – сказала это громко, чтобы все слышали.
– Ладно, потом ждём подробностей! – смилостивилась подруга. – Ты хоть скажи, с кем ты из них, со светлым или с тёмным? – всё же, не упустила шанса, выяснить Ирка.
– Потом, Ириш, всё расскажу потом, – вздохнула я и отключилась. Снова погладила разбитый телефон, и подхватила с пола сумочку, а потом, немного подумав, ещё и рубашку Саши натянул на плечи.
В комнате мужчин не оказалось, и я как дура застыла посреди, не зная, что делать дальше. Но прислушавшись, услышала, тихий разговор, и, выглянув, увидела в конце коридора приглушенный свет, и запах дыма сигарет.
Тихо идти не особо получалось, если учесть что на мне всё ещё туфли, да и идти-то не хотелось. Но надо как-то решить вопрос с моей транспортировкой. Такси мне не вызывать экран просто не проглядываемый, надо хотя бы трубку попросить.
Кухня была шикарная. Я о такой мечтала. Всё лаконично и функционально. Нет никаких лишних предметов, только всё нужное под рукой. Чистые глянцевые и хромированные поверхности. И много пространства.
Они стояли возле окна и курили. Оба. Даже не удосужились, одеться. И неяркого света ночной подсветки, вполне хватало, чтобы рассмотреть сперва крепкие ягодицы, и мускулистые спины, с рисунками татуировок. А у Кирилла ещё и расцарапанная моими каблуками задница, а у Саши плечи. А потом сравнить достоинства, своих любовников, когда они повернулись на звук моих шагов. Я даже голову на бок склонила, залипнув на их фигуры. А они бессовестно, стояли, выставляя напоказ всё, и не тревожа меня, позволяли глядеть.
Кирилл, конечно же, был мощнее, и темнее, член его откровенно пугал меня, хотя уже и побывал во мне. Но вопрос как, оставался открытым. Его торс, и грудь, и широкие плечи с сильными руками были забиты различными рисунками татуировок. Даже на разлёте ключиц, были выбиты крылья. Тёмные волосы, сам весь тёмный. Дикарь. Будил во мне что-то первобытное. Такие в каменный век, хватали своих женщин за волосы, и волокли в пещеру, и драли, пока мозгов в голове не оставалось. И почему– то от этой картинки мне стало жарко.
Саша лишь немного уступал ему, тоже был и высок и плечист, и с достоинством у него тоже был полный порядок. Он казался светлее, потому что и сам был русоволосым, и тело наполовину не было забито татушками. Был рисунок, начинавшийся от левого плеча, что-то похожее на солнце, оплетающее своими лучами ветвями, всё его поджарое тело, а на спине в этих ветвях трепыхался мотылёк. И он тоже будоражил во мне все мои низменные инстинкты.
Я что нимфоманка какая?
Но глядя на них, и на, то, как они рады меня видеть, я чувствую, что теку. Я никогда в жизни не чувствовала такого сильного влечения. Даже к мужу, в самом начале наших отношений, когда всё ярко, даже тогда не было и половины того, что сейчас происходит с ними. С почти незнакомцами. Явными бандитами. Хамами, и циниками. Которые могут вполне свободно забыть о благородстве, и заставить делать меня всё что угодно. Возможно, им нравится моя покладистость. Но ведь это пока. Они могут и передумать. И никто мне не поможет. И от ощущения опасности меня просто торкает. Словно приход у наркомана, и я сжимаю бёдра. Они отравили меня всего за один только вечер, напитали, своей похотью, и теперь я такое же животное как они.
– Мне нужно позвонить, вызвать такси, мой телефон разбит, – лепечу я.
Кирилл выпускает струю дыма, смиряя меня темным взглядом. Спокойным и уверенным. Он уже понимает, что я никуда уже не поеду, только я ещё трепыхаюсь.
А Саша, тушит сигарету в пепельнице, и делает ко мне навстречу шаг.
– Тебе идёт моя рубашка, – говорит он, останавливаясь рядом, и проводит ладонями по плечам в шелковой ткани, и ловит дрожь моего тела, слегка улыбается этому отклику на его прикосновение.
– Вы что не слышите меня? – я упрямо веду плечами, не хочу мириться с положением дел. – У нас с вами был договор, я выполнила условия, теперь отпустите меня…
– Да не было у нас никакого договора, – обрывает меня Кир, и тоже подходит ближе. – Ты придумала сама, а мы не возражали.
– Ну как же? – не поверила я. – Вы же оставили в покое отель и меня, и Валентина Юрьевича…
– Потому и оставили, – усмехается Саша и заправляет мне за ухо выбившуюся прядь волос. А Кирил наоборот, стягивает с косы тонкую резинку и распускает светлые волосы, зарываясь пальцами в них, и поднося к своему лицу шумно вдыхая их аромат. – С условием, что он тебя не тронет, и оставит на работе, и больше никогда не станет подставлять.
– Валёк нам много денег должен, и этот гад решил тебя подставить, подложить под нас. А ты конечно борзая, и дерзкая, ну как-то не в кайф, сопливую и рыдающую от страха бабу трахать, – закончил Кирилл, окончательно зарываясь пятернёй на моей макушке, и притягивая меня ближе, легко прикусывая шею. Я вздрогнула, и крепко сжала губы, чтобы не застонать.
– Гад, – выругалась я, и отступила на шаг, и, стараясь выпутаться из их лап, – и вы гады!
– Ещё какие, – подтвердил Саша, возвращая рывком меня на место, – и ты некуда не поедешь, конфетка! Мы с тобой ещё не закончили! – и он кладёт мою ладошку на свой член, заставляет обхватить толстый ствол пальчиками, и показывает, как надо водить, с каким давлением, и скоростью. Упругая плоть подрагивает в моей руке, и Саша рычит, склонившись к изгибу моей шеи, целует, втягивая нежную кожу в рот.
Кирилл также кладёт вторую мою ладонь на свой член, и вынуждает вторить движениям другой руки, тоже хрипло рыкает и зарывается носом в моих волосах.
И это ужасно!
Ужасно порочно, и грязно, вот так стоять и наглаживать члены двоих мужчин одновременно. Развратно и бесстыдно, и так обжигающе волнующе и эротично. Чувствовать в своих руках шелковую кожу, натянутую на жилистой жесткой плоти, которая отзывается на любое твое прикосновение. Гладить, ласкать подергивающие стволы, доходить до основания касаясь жестких волосков, и возвращаться, нежно касаясь бархатных головок. И слушать, как урчат, и шипят сквозь зубы мужчины, полностью сейчас в моей власти. Два гиганта, способные свернуть мне шею неосторожным взмахом руки, сдавленно стонут, склонив ко мне свои головы, шепча пошлости, и наглаживая в ответ моё тело. Я посмотрела вниз, и пошлее представить картину нельзя. Но это заводит, а еще, почему-то при виде толкающейся мне в руки плоти, во рту скапливается слюна. Я глотаю, смотрю, на выступившие на алых головках капли смазки и снова сглатываю.
– Давай не робей, зеленоглазая, – улавливает блеск моих глаз Кирилл.
– Что? – не понимаю я.
– Встань на колени, – рычит Саша, и давит мне на плечи.
Мы стоим посреди кухни, за моей спиной стена, за ними окно. Я опускаюсь на колени, и смотрю на них снизу вверх, поджимаю губы.
– Я не умею, – смущаюсь совсем.
– Тих, тих, пальчики не разжимай, – это Кирилл накрывает своей горячей ладонью, уже готовые отпустить, его член мои пальцы.
– И в прошлый раз мне было больно, – признаюсь, глядя на Сашу.
Он ласково оглаживает моё лицо, тоже не позволяет отпустить свою плоть.
– В этот раз всё будет по-другому, – обещает он, – оближи его сперва по кругу, немного втянув в рот, – инструктирует он.
И пока Кир руководит другой моей рукой, не замедляя движения, я склоняюсь ближе к члену Саши, касаюсь сперва, языком выступившей капли, чувствуя солоноватый вкус, потом втягиваю в рот горячую кожу, тяну упругую плоть, обвожу по кругу, собирая терпкий вкус, и выдыхаю. Снова втягиваю, и уже потом смотрю наверх, проверить всё ли я делаю правильно. Саша смотрит так черно на меня, что становиться страшно, и жарко, его мускулы напряжены, он выпускает воздух сквозь зубы, и я понимаю, что ему нравится, втягиваю в рот ещё больше плоти, и лижу, разглядывая, как он запрокидывает голову, и толкается бёдрами вперёд.
– Блядь, это охуенно, просто охуенно, – стонет он.
Но тут другая рука, собрав в горсть мои волосы, отрывает меня, и член с постыдным хлюпом выскакивает из моего рта. И тут же перед моим взором возникает ещё один. Я смотрю на Кирилла, он выжидает, не торопит хоть и дышит рвано, и подрагивает от предвкушения. Я так же собираю каплю, его смазки языком, оглаживаю кончиком, нежную плоть, и погружаю в рот огромный орган. Втягиваю в рот, снова на языке растворяется терпкий вкус с примесью ментола. Стараюсь действовать аккуратно, но Кир нетерпеливо толкается сам, и если бы не моя рука, которой я сжимаю основание его члена, он бы дошёл до горла.
– Да, соси, зеленоглазая сучка, соси! – рычит он, и двигается во мне. Потом меня снова выдёргивают и насаживают на другой член, я только успеваю хватать воздух, потому что темп меняется, зверюги распаляются, забывают об аккуратности и деликатности, в погоне за разрядкой.
И это ещё ужаснее того что было раньше, и наглаживание их членов не в какое сравнение не идёт, с тем что происходит сейчас, когда тебя трепят как куклу, натягивая твой рот на вздыбленную плоть. Толкаются разгоряченными бёдрами, зажимая на затылке волосы, и уже ничего от тебя не зависит, да ты и не сопротивляешься, ловя какой-то особый кайф, от этого порочного подчинения. От этого унижения. Жёсткого траха. Видимо все же верно они рассмотрели во мне блудливую натуру, ну как можно получать, кайф, от этого безумного действа. А у меня низ живота просто ломит, требует заполнить пустоту, помочь освободиться от этого напряжения, что тянет, сковывает. И грудь чувствительно ноет, царапаясь острыми соками о кружево бюстгальтера, и шёлк рубашки.
– Рубашку сними, – командует Кирилл, покинув мой рот, и зажимая головку в кулак. Я, наконец, отрываюсь от них, и облизываю опухшие губы, начинаю дрожащими пальцами расстегивать пуговицы.
– Быстрее, блядь, конфетка, – рычит Саша, тоже зажимая головку своего члена в кулак.
Они стоят надо мной, оба такие напряжённые и взведенные до предела, и я при всём желании сейчас не смогу ослушаться. Я стягиваю с плеч рубашку, и она приземляется к моим коленям.
– Сиски оголи, – снова Кирилл.
Я стягиваю бретели бюстгальтера, и опускаю его вниз, оголяя ноющую грудь, и неосознанно провожу ладонями по вершинкам, немного отклонившись назад, и выгнувшись, потому что от прикосновения к тугим соскам, между ног затянуло неимоверно. Но тут мне на грудь полилось горячее семя с двух сторон. Мужчины сдавленно застонали, разряжаясь, прямо мне на кожу.
– Давай зеленоглазая размажь по соскам, – хрипит Кир, всё ещё сжимая подрагивающий член.
Я тянусь к белёсым каплям, и растягиваю вязкую жидкость, по своей коже, кружу вокруг ореолы, потом и вовсе зажимаю соски, и блаженно прикрываю глаза, тянусь другой рукой себе между ног. Мне тоже нужна разрядка. Мне тоже хочется легко выдохнуть. Мне тоже хочется кайфа.
– Стоять, – гаркает Саша, и я замираю на полпути, обиженно соплю, и смотрю на него. Он поднимает меня за подмышки, и только сейчас понимаю, как затекли ноги.
– Куда полезла, конфетка? – ворчит он, и оглаживает мои губы по контору.
– Пожалуйста, Саш! – стону я, но он затыкает мне рот поцелуем, чем обескураживает, если учесть, где были мои губы до этого. Но он целует меня. А потом и подошедший сзади Кир, разворачивает за подбородок лицом и тоже целует. И мне становится так хорошо, что разомлев, я не сразу понимаю, что происходит, потому что, меня в очередной раз целует Саша, пощипывая соски, а Кир слегка прогибает мою поясницу, и наглаживает влажные складочки, размазывая влагу, и я подёргиваю в нетерпении бёдрами, но вместо ожидаемого проникновения я чувствую, как его пальцы, давят на тугое колечко ануса. И я замираю.
– Ну, чё испугалась? – хмыкает Кир, и продолжает массировать тугую дырочку.
– Кир…
– Тих, тих, – успокаивает он меня, и смещается ниже, и загоняет глубоко пальцы, я выгибаюсь и вскрикиваю. – Так лучше да?
Ты даже не представляешь, как.
Я впиваюсь ногтями в предплечья Саши, и даже кусаю его за губу, настолько дико и остро во мне сейчас бродит возбуждение. Он только сверкает на меня зелёными глазами, и фиксирует подбородок, снова целует, вдалбливая язык, в унисон с пальцами Кирилла. Я вся дрожу в их руках, раскалена до предела, ещё немного, и сердце моё выскочит из груди. Я кричу в рот Саши, который не оставляет мои губы в покое, и снова чувствую что Кир, предпринял пытку вторгнуться на запретную территорию, только сейчас это не воспринимается так остро, потому что он продолжает во мне движение, а другой рукой массирует анус проталкивая туда палец, и я кончаю. Выдыхаю последний крик, и закатываю глаза. Наконец-то освобождение, и блаженство. И тягучая боль отступает, на смену ей приходит расслабление, и покой.
Я повисаю в руках у своих любовников, пусть теперь что хотят то и делают, я полностью выбилась из сил.
– Устала, зеленоглазая, – урчит позади Кирилл.
– Давай в душ, и в кроватку, – Саша подтягивает меня повыше, и подхватывает на руки.
Вяло отмечаю тот факт, что я не Дюймовочка, и весьма тяжёлая, и как приятно, когда есть такой мужчина, а в моём случае их двое, с которыми можно себя почувствовать слабой.
Моё безвольное тело, быстро раздевают, в четыре руки моют, обтирают полотенцем, и укладывают в кровать, накрывают одеялом. И оставляют в покое. Я удобнее устраиваюсь посредине огромного ложа и засыпаю.
