Текст книги "По своим следам (СИ)"

Автор книги: Ande

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 22 страниц)

Глава 45

Джип Лапландер, что в очередной раз меня выручал – автомобиль легендарный. Не вообще, а именно этот. Его нашел Косичка на площадке металлолома, недалеко от Краснопресненской тюрьмы, где готовилась отгрузка в вагоны на переплавку. Он привез металлохлам, и в месте, указанном к разгрузке, неожиданно увидел странный агрегат на колесах. Опуская подробности – вечером он на этом уехал оттуда своим ходом. За прошедшие пару лет агрегат приобрел автомобильные черты. Начальник Тушинского ГАИ – не последний человек в клубе любителей Авто-Ретро Экзотики, помог парням получить номера. Все ГАИ Москвы знает, что этот трактор не просто так, а байкерская святыня, и тотем. В особо торжественных случаях пацаны откручивают глушитель.

В этом смысле Москва сейчас – золотое дно. Широко известен похожий случай, когда парень в металлоломе нашел Хорьх, принадлежавший когда то Герингу. После реставрации он был продан за девятьсот тысяч евро, а потом перепродан с аукциона уже за два ляма. Мой хороший знакомый долго возил свадьбы на Мерседесе-кабриолете тридцать третьего года выпуска. Машину он купил под Москвой за две бутылки водки.

Эти мои размышления прервались банально. Мы приехали. Отъехали то всего ничего. Чуть дальше – закрытый парк спортивного пансионата на берегу канала им. Москвы. Чухая по сугробам, углубились между сосен, и выкинули пленников из машины.

Парни в темпе обыскали обоих. Сложили на брезент два штатных «Макарова» в оперативных портупеях, ксивы, ключи. Растащили обоих на расстояние друг от друга. Прислонили к деревьям. Я взял удостоверения. Майор Зайцев. Капитан Первухин. МВД СССР. Ни отдела, ни номера подразделения. Такая же ксива у Кандрашова. Поговорить бы с ним. Но мы, когда планировали бегство из госпиталя, его отправили охранять дом. И договорились, что он ничего не знает.

Косичка между тем подошел к Зайцеву, и вытащил кляп.

– Ну что, давай поговорим.

Я полез в рюкзак, и достал сигареты из бокового кармана. Поставил рюкзак рядом.

– Можете уже смазывать жопу вазелином. – сплюнул Зайцев. – Нападение на оперативную группу милиции.

– Ну, тогда дай телефон, куда позвонить, рассказать про нападение на оперативную группу. Не по ноль два же звонить. Куда? На Петровку? На Огарева? Хули молчишь? Или в Собственную Безопасность набрать?

– Куда не страшно, туда и звони.

– И что сказать? Два вооруженных перца напали на гражданина, на просьбу объяснить свои действия, угрожали оружием и сквернословили. Так?

Зайцев попробовал гордо отвернуться, но Косичка заехал ему ногой по печени.

– Зайцев. Ты вроде не дурак. Расскажи мне кто вы, и суть вашего задания. Ты ведь все равно расскажешь. Только ходу обратно уже ни у кого не будет.

Он подумал. Еще раз сплюнул. И заговорил.

Временная оперативная группа, созданная в прошлый четверг из командировочных из вневедомственной охраны в провинции. Между собой не были знакомы, Первое задание получили в пятницу вечером – найти в московских госпиталях раненого Мединского. При обнаружении – задержать вместе с теми, кто будет рядом, и доставить в здание на Краснохолмской набережной. В субботу нашли, приняли решение задерживать ночью. Не успели, его вывезли. Вы и вывезли. Четверых, засвеченных с помощью аварии – отозвали. А им троим приказали выяснить вот у него, кивок в мою сторону, где Мединский с семьей, и о чем с ним были разговоры.

Услышав адрес здания на Краснохолмской набережной, в голове забрезжило. Опережая Олега, я присел напротив Зайцева.

– Назови имя. Кто руководит операцией?

– Питовранов – сплюнул майор. И я испытал мгновенное, но сильное облегчение. – ставил задачи Питовранов.

Я хотел сказать Косичке что все, можно сваливать. Но он спросил:

– И как же, милый друг, ты был намерен поступить с Петровым после беседы?

– Сдали бы в отдел на Соколе. С ампулами морфина.

Я не очень впечатлился. Чего пугаться, если пуля провистела. Хотя … какие все же пидоры!

– Ну что же – задумчиво сказал Косичка, – тогда не обижайся. Ничего личного.

– Олег – сказал я. – я их мочить не буду. И тебе не дам. Понял?

– Вот это да! – Косичка, кажется, был искренне изумлен – мочить говоришь? Неееееет, у нас есть способ получше.

Я полез в рюкзак и достал диктофон. Лишь бы не заело на морозе. Но вроде бы Филипс, батарейки свежие. Перемотал, включил. Дал послушать парням и Зайцеву.

– Ты все понял? – спросил я майора. Тот отвернулся.

Мы закурили и отошли в сторону.

– Ну что, поехали отсюда?

– Вот как тебя, Пит, такие девушки любят? Ни грамма ведь оперативного мышления!

Подошел Валя с матерчатой сумкой, в которой звякало стеклом. Испуганно юркнула мысль, что они сейчас сожгут ментов. Но все оказалось интересней. Валя достал из сумки бутылку водки. Сорвал пробку. Подошел к майору, зажал тому нос и стал лить в горло, приговаривая:

– Пей водочку майор, все лучше, чем на людей бросаться. Вот выпьешь, и не станешь никого по голове бить. Я понимаю, ты к коньячку привык…

Часть разлилась, но две трети Зайцев всосал. Но Валя не останавливался, и залил в него еще пол литра. А потом пошел ко второму.

– Не помрут с перепою?

– Это ты, Пит, о советских офицерах? Помрут? От водки?!

Через пятнадцать минут оба мента не стояли на ногах. Пробовали, но не получалось. Валя влил им еще бутылку на двоих. И мы, к моему удивлению, их опять загрузили в джип. Приехали к скверику на Расплетина. Расчистили от снега скамейку, и усадили. Между ними поставили полупустую бутылку водки, расстелили газетку. Очень натурально разложили надкусанные бутеры с колбасой. Проходя мимо урны на выходе, Косичка выкинул туда обе ксивы. Валя взял у меня две копейки и ушел звонить. Издали понаблюдали, как минут через десять подъехал луноход. И менты погрузили в него обоих.

– Старший экипажа – мой приятель. – пояснил Олег. – Я его попросил двух уродов, что к бабе пристают, упаковать. Он не против. Не любит бухариков.

После этого мы поехали к метро Щукинская и там встретились с пожилой женщиной. Одетой в шляпку и боты и вообще, какой то старорежимной. Ей Косичка отдал пакет, в котором лежали оба ствола в портупеях. Мы подвезли её до отдела милиции. И она пошла сдавать оружие, что нашла на помойке, когда выносила мусор.

– Моя учительница. – Пояснил Косичка. – ненавидит вертухайщину. С удовольствием согласилась помочь. Ну и денег я ей подкинул.

Решили не ждать. Да она вкурсе, что да как. Хорошая женщина. Поехали, отвезем тебя.

Пока ехали, просветил, что за они мной присматривали с воскресенья. И этих троих срисовали почти сразу. Они менялись, но были одни и те же. И сидят они в общаге на Соколе. Стало ясно, что это не операция спецуры. А какая-то левая история. А когда поняли, что меня решили брать, подготовили ответную операцию.

– Эти гандоны, Андрюха, хлебнут у меня по полной. Им теперь мало не покажется. Сдохнут оправдываться и объясняться. Как утеряли стволы, ксивы, пьянка. Им жопу то на барабан быстро спроворят. А потом отправят за полярный круг поддерживать порядок среди тюленей.

– Зверь ты, Олег. Может, вернемся, и грохнем из милосердия? Че же так над людьми то?

– А ты то каков? А? Мочииить.

– Ну, ты пойми, как их мочить, если никакого реквизита?

– Реквизита?!

– Это азбука спецопераций, Олег. Трупам нужно сунуть в руки осьминога и маракасы. Чтоб запутать следствие.

Сидящий за рулем Валя хрюкнул. Но потом спросил:

– А если балалайку вместо маракас?

– Не, мгновенно вычислят.

– Ты, Пит, как хочешь, а все что твоей теще пообещал – исполнил. Сначала в морду. А потом у них суд. И хорошо если офицерской чести. А то могут и по уголовке пустить.

Я засмеялся. А че скрывать, теща так теща, мне нравится.

Подъехав к дому, я не стал сразу вылезать а рассказал, что история обрела законченность. Дом на Краснохолмской, что снесут в нулевые, – хозяйственная администрация ТПП. Евгений Питовранов редкий мудак. Видимо, претендует на управление активами, что контролировал Мединский. Бывший гэбэшник, обхезавшийся множество раз. Последний оглушительный провал – попытка под маркой Торгово-Промышленной Палаты организовать разведывательную сеть за рубежом. Почти мгновенно раскрытый на западе план. Привел к тому, что всех, кто приезжает из СССР, считают агентами ГБ, Сейчас он работает в ТПП типа свадебным генералом. И страшно мечтает сотворить что-нибудь эдакое. Но в связи с полной бездарностью, всюду проваливается. Как сейчас. Нам можно выдохнуть. Наличие записи, забери, кстати, Косичка, немедленно сворачивает его активность. Ибо он еще и ссыклив.

Карченков достал из бордачка флягу, отхлебнул и передал мне:

– Водка, хлебни, а то подмораживает. Но присматривать за тобой мы не перестанем. Пока полностью не убедимся.

– Если увидите слежку – дайте знать. Я начну контригру.

– Ой! И как это выглядит?

– Находишь сидящего на лавочке совершенно незнакомого мужчину. Подсаживаешься. Как бы незаметно подвигаешь по лавочке ему конверт. Говоришь: «Все должно выглядеть как несчастный случай». Уходишь. А?!

Бурцев, по моему, заплакал. Косичка закашлял, оросив лобовуху водкой. Я хлопнул обоих по плечу и пошел домой.

Дома я, как и планировал залез в душ. Выпил полтиник, только водки. И подумал, что ничего не кончилось. Никуда она не денется.

Глава 46

Серега, доктор Слава, и самолет с экипажем, вернулись спустя сутки после попытки моего похищения. Я провел эти сутки в сумерках сознания. То ли продуло, то ли перенервничал, то ли все сразу. Утром проснулся с соплями и горлом, позволяющим говорить только шепотом. В остальном чувствовал себя вполне сносно. Хотя, какая разница? Все равно поехал на работу.

Там то и настал настоящий ад. Народ, сообразив что я не умираю, а всего лишь тихо говорю, исполнился сочувствия. И сочувственно говорил гадости, наслаждаясь моей безответностью. Потому что стоило мне повысить голос, как раздавалось сиплое шипение, вместо гневных слов.

– Наконец то! Пит умирает! Радость то какая! – заблажил Лёня как только убедился в моем бессилии достойно ответить. – Наташ! Не знаешь, где найти руководство по расчленению трупов?

– Отстань, Лёня. У тебя дел что ли нет?

– Теперь есть. Буду искать руководство. Как помрет, разбросаем фрагменты по сторонам света. А потом еще и Толяна кончим. И все. Накроем Москву магической пентаграммой. Наташ! Не хочешь съесть печень Петрова? Хотя тебе не к чему. Я сам съем. Мое могущество станет запредельным! Кордебалет Большого! Ты не уйдешь от меня!

В общем, я свалил в наш с Серегой кабинет. Так то демократично сидел с персоналом. А теперь все. Но наслаждаться покоем и меланхолией получилось недолго. Пришел Адмирал и уселся за Серегин стол. Набил трубке и проронил:

– Ты же понимаешь.

А чего тут не понять? После наших эскапад в Красногорске парни организовали наблюдение за мной. Адмирал непосредственно на заводе. Хотел сказать, чтоб уже успокоился, потому что уже все. Потом подумал что вдвоем веселее. Тем более что снова пошли дела.

Со всем этим героизмом прошел незамеченным выкуп Борей нового опциона. И встал вопрос, кто будет работать? В первый раз бегали по городам и весям Толик и Леня. Не очень понятно как поступить с Камчаткой. Набрал Борю и сказал, чтоб приезжал. Будем думать. Ибо лучше всего весь объем сбросить в Петропавловск. Боря сразу обломал, что так просто не выйдет, но нужно изучить вопрос. Короче он приедет.

– Где этот Постников, бля? Пит, если свяжешься, скажи чтоб завязывал с отдыхом.

– Ты просто завидуешь, Боря. Давай ему отомстим? У меня есть возможность пригласить двух балерин из Большого. Полетели в Париж. И пусть они все сдохнут от зависти!

– Ты и вправду болеешь, Пит. Охота тебе время на херню тратить.

– А вот здесь мы с вами, Борис Андреевич, расходимся. Париж, а уж тем более балерины – это не херня. Это совсем не херня, Штольц.

– Пит, Ирка говорила, что у тебя бешеный роман с какой-то красавицей. Получил отлуп, и теперь мечтаешь забыться?

– А я вот эту Ирку уволю к едрени фени, чтоб не трепалась.

– Быстрее увольняй. Я её к себе заберу. Остальные у вас ничего не стоят.

– С наслаждением сообщаю тебе, Боря, что у тебя нет шансов. Впрочем, ни у кого нет шансов. Но у тебя – больше всех!

– Пошел ты в жопу, Пит. Буду на Болотную звонить, а потом перезвоню.

– Сам пошел в жопу. Меня, наверное, не будет. Звони домой. Я вроде как совсем до ручки дошел. Не слышишь, голос сел, не могу с тобой вдохновенно поругаться?

Пошел озадачивать Ухтомского.

Леонид, судя по всему, довел Наталью до белого каления. Когда я вошел, Гаврилова как раз сказала Лене:

– Ты пол-часа трещишь, только работать мешаешь. Скажи хоть что-нибудь умное!

– Крокодилы, Наташ, ходят лежа!

Наталья взяла в руки стакан и, кажется, начала прицеливаться.

Мое появление разрядило обстановку. Леня переключился на меня. Но я не стал с ним упражняться. А обрадовал его тем, что у нас объемы. Можешь немножко пострадать, что будешь делать все тоже самое, только без Толика. Да и приступай, такое тебе мое хозяйское распоряжение.

– Ты и вправду болеешь, Пит. Чего там приступать? Благодаря моим гениальным действиям, у нас есть, по сути, сбытовая сеть. Это не считая Петропавловска. Достаточно со всеми подписать допсоглашения и ждать денег. И, заметь, без всяких Зотовых. Все я, один. Непонятый. Осмеянный. Презираемый. Наташа! Ну что мне сделать, чтобы ты наконец меня оценила по достоинству?

– Наркоз – проворчала Гаврилова, снимая трубку зазвонившего телефона. – Андрюш. Тебя.

Михаил Исакович Лахман звонил мне в ипостаси председателя ЖСК.

– Андрей, ты совсем нас забыл!

– Ни в коем случае, Михаил Исакович! Но сами понимаете, работа, да и занемог тут, некстати.

– Сможешь подъехать ко мне на работу? Строители сдали наконец дом. Нужно подписать получение жилплощади, коммунальные заявления и еще документы. И про взносы не забудь.

– Конечно. Когда нужно?

– Я на месте до восьми. Скажешь на вахте, тебя проводят.

– Сегодня обязательно буду.

Но в Большой я попал только к вечеру. И если кто-то спросит, что я делал, я затруднюсь с ответом. Хотя был так занят, что если б Наташка не утащила обедать, то и не вспомнил бы.

Зато в Большом я сходил в буфет. И не простой, а для небожителей. Чисто из вредности. Съел раковый жульен, канапе с хамоном и дыней, мороженое ассорти. От коньяка отказался. Все обошлось в семьдесят копеек. Две копейки-чаевые.

Но сначала я зашел к Лахману. Есть в действиях стариков что то надежно – величественное. Папки с документами по ЖСК у него лежат отдельно. И они кожаные. На завязочках. Моя тоже. С качественно нарисованной этикеткой «Петров А.В.». Был усажен за стол. Получил ручку с золотым пером. Подписал. Выслушал разъяснения, указания, рекомендации. Выразил намерение поучаствовать в общественных работах на благоустройстве в Марте. Не покидало ощущение, что я нахожусь в старом английском клубе, где два сэра решают важные вопросы.

Мы почти закончили, как открылась дверь и вошли двое. И я их почти сразу узнал. Хотя чуть позже был представлен. Геннадий Эдуардович Бурбулис, депутат. И Александр Васильевич Коржаков – помощник Бориса Николаевича. Андрей Петров – достойный молодой человек, предприниматель. Обменялись уважительными рукопожатиями. И я подумал, а какого черта? И сказал:

– Геннадий Эдуардович! Не уделите мне потом пару минут?

Он удивленно посмотрел на меня, и согласился, по пути в автомобиль меня выслушать. Вышел из кабинета Администратора.

Я решил рассказать Бурбулису историю про партийные финансы. Потому что не вижу, как мне иначе добраться до Ольги. Только если их защитой займутся серьезные люди. С учетом нарастающего противостояния между Российскими и Союзными структурами, мне это показалось реальным. А уж про деньги всегда и всем интересно. И мне показалось, что вполне хороший шанс это все закончить.

Они вышли спустя минут десять. Коржаков окинул меня цепким взглядом и ушел вперед. Это меня удивило. Весь мир знает, что он охранник Ельцина. Там в связи с Ельцинским статусом у него тоже вроде бы менялся статус. Но что, охране не интересен случайный парень, мелькнувший рядом с приближенными? С другой стороны ему, наверное, виднее.

Бурбулис сейчас или уже начальник ельцинского предвыборного штаба, или скоро им станет, Но по всему – человек занятой. Поэтому я не стал рассусоливать, а сразу сказал:

– Геннадий Эдуардович! Так вышло, что я краем оказался втянут в историю, имеющую отношение к активам, что в народе называют Золото Партии. Не интересует?

Я взглянул ему в глаза и пожалел, что вообще затеял этот разговор. Я не увидел желания меня хватать, чего я опасался. Не увидел хоть легкого интереса. Я увидел в его глазах брезгливость. Он смотрел на меня как на помесь жулика и попрошайки.

– Спасибо Андрей… ээээ… Владимирович. Я сейчас очень занят. Но ты можешь связаться с моим помощником в Думе. И все ему рассказать. Всего доброго.

И ушел. Даже не протянув руку. Хм. Ругая себя последними словами, подумал и пошел в спецбуфет. От администрации в него можно попасть через служебный вход.

В злобе и досаде вернулся домой. Простуда противная вещь. А я, похоже, всерьёз расхворался, раз даже к Бурбулису обратился. Сумерки сознания. Но меня категорически не устраивает такое окончание отношений! Нет. Я должен её найти, и поругаться навсегда! В этом будет смысл, это будет логичным! Хотя конечно лучше не ругаться. А утащить в Москву. Где этот Серега? Он наведёт меня на след. Поеду, найду…

В этом месте мысли начинали буксовать. Но и этого достаточно. И с меньшей мотивацией достигались выдающиеся результаты.

А в отношения на расстоянии я не верю. Это все романтические бредни для младших школьников.

Зазвонил телефон, включился автоответчик. Боря, начал надиктовывать пожелание ответного звонка от меня. Снял трубку.

– Андрюха! Ты не поверишь, но господин Сюлле мечтает о продолжении сотрудничества.

– Ты тогда сам с ним о встрече договаривайся, я подтянусь. В одиночку мне его не уболтать, а Серега – когда ещё объявится…

Потом мы с ним с полчаса обсуждали что да как. Решили что Ухтомского нужно поощрить, и вообще, Боря, кто говорил, что у нас только Ирка чего то стоит?

В общем, дела развиваются более чем успешно, подумал я уныло. Выпить что ли? Хоть голова поболит…

Снова зазвонил телефон. На автомате ткнул кнопку на трубке.

– Андрюш. Это я.

Я сглотнул ком в горле.

– Привет, Оль. Ты где?

– Я в Лугано. Ты что, не рад?

– А что?

– Как что? Петров, тебе звонит любимая девушка, а ты сквозь зубы разговариваешь?!

Я засмеялся и пришёл в себя. Мне не верилось что она позвонит. А что так быстро и вовсе.

– Это, Олик, особенности моего прикуса зубов. Все думают, что я разговариваю сквозь зубы.

– Нет у тебя никакого прикуса! Ты решил меня бросить?

– Пока нет. Только подумываю.

– Я тебе подумаю!

– А что мне, брошенному ветреной красавицей остается?

– Ты, Андрюшечка, должен за меня бороться, а не сдаваться обстоятельствам!

– Олик! Я не сдаюсь! Лежу на диване, пока ситуация не измениться. Видишь, оказалась верная стратегия!

– Значит, я здесь страдаю, а тебе там хорошо?

– Ну с чего мне хорошо то? Вот найму секретаршу и тогда конечно.

– У меня есть прекрасная кандидатура на примете, пятьдесят лет, муж, внук, три языка.

– Спасибо конечно, но это же для работы. А для галантных утех?

– У тебя есть я, и этого достаточно!

Мы несли какую то пургу, и не могли остановиться. Кажется именно так должен выглядеть секс по телефону. Какая разница, что говорить? От её голоса меня перло нечеловечески. И, кажется, её от моего тоже. С огромным трудом взял себя в руки.

– Мединская! Хватит! Вылезь из моего мозга! Мурашка, огромная как слон, промчалась по моему телу снизу до верху. И я чуть не скончался. Давай просто поговорим.

– Петров! Да ты зануда!

Все, в принципе, нормально. Они прилетели не в Штудгарт, а в Лугано. Здесь специализированная клиника, в области травм позвоночника. С папой все хорошо, он будет ходить. Он и мама передают тебя привет. Я завтра еду кататься на лыжах. Мы живем на вилле «Селина». Это наш адрес. Скажешь в аэропорту или на вокзале, такси привезет. Папа сказал, что можно выдохнуть. Но в Союз лучше пока не возвращаться. К нему приехал какой то его партнер, и папа сказал что можешь звонить этому своему. Сережа Постников летает на разных самолетах на местном частном аэродроме. Врач Вячеслав Александрович проходит ускоренную стажировку по применению каких то медицинских технологий. Томография, кажется. И вообще, Андрюш, ты когда прилетишь? В общем, мы разговаривали без малого два часа, и уснул я совершенно довольный. Даже не вспомнив, что вообще то болею.

В субботу я проснулся после двенадцати, и то потому, что не останавливаясь звонил телефон.

– Андрей!

– Сергей!

– Я дома. Приезжай.

У Сереги собрались все, кто оказался на связи. По нашему, по швейцарски, пьем кирш, которого Серега привез ящик. Серега вещает:

– Это был просто праздник! Легли на курс, и как то мне неуютно. Андрюха не мелочится. Враги у нас теперь такие, что запросто земля-воздух пульнут. А обстановка в салоне – как в морге. Ну, Володе кислородную маску надели, и уколы. Так-то он вполне. А дамы – в три ручья. Самолет – салон их не впечатлил, ха! Я потом видел, на чем они летают. Ну, думаю, нужно баб успокаивать, а то истерика начнется – тут нам и кранты. Чем бы вас думаю занять? Провел учения по надеванию парашюта и подготовке к выброске. У меня там лежало десять армейских ранцев…

– Да ты просто гуру психологии, Сергей! Мастер, блять, релакса! Как только женщины поняли, что возможно с парашютом прыгать придется, сразу же и успокоились! Такое у них умиротворение в душе, благость настали! Надеюсь, высота была тысяч десять?

– Так, прекращаем шум в зале! Эту реплику, товарищи, отметаем как неорганизованную. Леня, налей Питу, чтоб не умничал.

– Короче летим. Но как то неспокойно мне. Хотя – все рОвно. Как положено раз в полчаса связь. Пересекли границу. Тут твой, Андрюха, тесть и позвал меня. Диктует номер телефона в Штутгарте. И говорит, попроси экипаж связаться. Пусть передадут, чтоб готовили полную встречу. Эта услуга у буржуев платная, но все расходы, Сережа, я покрою. Не переживай. Главное – пусть так и скажут – «полная», в смысле «full». Ну а мне что, жаль? Передали. И тут, то есть минут через сорок, пацаны, началось. Связывается с нашим бортом Центр Управления в Бельштадте, это уже ФРГ, если кто не в курсе. И говорят – принимаем борт к сопровождению, меняйте курс. Идёте в Лугано. Я, для начала, иду к Володе, делюсь сомнениями. Не заявленный маршрут, визы-паспорта, что со стоянкой, и прочие тонкости. А он нежно так просит своих женщин закрыть уши руками, и говорит, – «Делай, блять, что говорят, и все будет заебись. А в Штугарте нам пиздец может приключится!». Ну, видно сразу, человек ответственный. Дал команду. Пилоты сказали, что такое сопровождение дают правительственными бортам. Или крутым частникам, Короче, суть да дело, садимся в Лугано. Там заход с озера, вокруг горы и прочая Швейцария. Полоса короткая, но диспетчеры нормально вывели. А потом на рулении погнали куда то хрен знает куда. И загнали наш лайнер – в ангар. Сто Тридцать Четвертый, пацаны. Не заглушая двигателей – в ангар. Ну, заглушили. Тут же закрыли ворота с обоих сторон. А встречающих – просто толпа. И все – очень неприятные на вид. Подали трап. Разблокировал дверь, открыл. Заходит чувак. В полной боевой спецназовской, наверное, экипировке. Ну, по всему телу у него кобуры с пистолетами, а где нет пистолетов – ножы. А на свободных местах гранаты и прочая приблуда. Даже ты, Косичка, проникся бы. А он снимает шлём, и вежливо так говорит – «Добро пожаловать в Швейцарию.» На русском, хоть и с акцентом. Даже рта не успели открыть, сразу полный салон народу. Медики какие то. Какие то бойцы, и все так шустро и непонятно шевелятся, что оглянуться не успели, как ни женщин, ни Володи в салоне нет. В иллюминатор увидели, что от самолета отъехало шесть, ШЕСТЬ, блядь! Абсолютно одинаковых черных Мерседесов-Спринтеров. В сопровождении еще двух микроавтобусов набитых вооруженными людьми.

– Это такая система охраны. Возможность поражения снижается в пять раз. Потому что выстрел возможен только один. Они, поди, в пути еще местами в ордере менялись. Покушаться бессмысленно.

– Мне, Олег, почему то так и показалось, что до Мединского уже не доберутся. Ну, только собрался задуматься, как будем выбираться, смотрю, они юноша в салоне забыли. Такой… в костюме, волосы на пробор, ботинки сверкают. Он и говорит, по русски:

– Господа! Меня зовут Отто. Я решу все ваши проблемы и пожелания.

Потом сажает экипаж в простой сто двадцать шестой мерседес, отправляет в Хилтон. Не волнуйтесь, Сергей, на ресепшене их ждет личный помощник, он решит все их вопросы. А нас с доктором, пацаны, сажают в незаметный, скромный черный ролс-ройс, и везут на виллу с видом на озеро. Я ему говорю, у нас тут человек без паспорта, и показываю на доктора. А Слава такой, нет, советский то паспорт у меня есть.

А Отто – «Отлично, а у тебя Сергей, какие-нибудь документы есть?» ну, я ему гордо так протягиваю загран свой. Он и говорит, прекрасно до завтра проставлю тебе визы и отметки. А тебе, Слава, сделаю временное удостоверение. И завтра утром решим, чем бы вы хотели заняться. Тут и на виллу приехали. И мы со Славой набухались киршем. Хорошая вещь. Слава очень боялся, что нас теперь посадят. Но позвонил Мединский. Побудьте здесь несколько дней. Как можно будет лететь, я скажу. В расходах не стесняйтесь. Если что – Отто все решит. Отдыхайте. Ну, мы и сами люди не бедные. Я Аусбургер тут же позвонил, организуй мне карточку, для оплаты. Чтоб не побираться. Но за все время я ни разу не вспомнил про деньги. Все оплачивалось мгновенно. Я короче спросил, а можно будет полетать на легких частниках. Говно вопрос. Если есть деньги. А Слава – маньяк. Он поехал в клинику частную. Учится всяким штукам. Короче щас расскажу, как летал. Ну, давайте выпьем. Да! Андрей! Для тебя персональное сообщение от Ольги. Она потребовала передать дословно. Готов? «Если, Хоть с кем-нибудь. Хоть взглядом. Тебе пиздец!»