Текст книги "По своим следам (СИ)"

Автор книги: Ande

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 22 страниц)

Десять дней после этого мы болтались по полуострову как дерьмо в проруби. Побывали в Долине Гейзеров и на приисках. Покатались на упряжках. Оленьих и собачьих. Воинственный Леонид, после стакана спирта, требовал медведя, чтоб с ним поговорить по мужски. Я попробовал работать с лотком. Тяжелый труд у старателей. Да и намыл я три пылинки. Адмирал служил нам пропуском и талисманом. Но это имело и обратную сторону.

Однажды вечером к нам в номер вошел мужичок. Увидев его я мгновенно переключился в боевой режим, с тоской думая, что не справлюсь я с ним. Пожилой дядя, почти дед. Но движения и взгляд … Человек без всяких шуток страшный. Судя по наколкам на руках, из уголовников. Я встал и зацепил носком правой ноги стул. Как пойдет движение, кину в него стулом, и уйду к стене. Побарахтаемся.

– Не балуй! – улыбнулся стальными зубами дед. – Я просто поговорить.

Серега сел на кровати. Дедок перевел взгляд с него на меня.

– Я Тихон. А вы?

– Андрей Петров. Спортсмен, значкист.

– Вижу, – ухмыльнулся гость, и снова перевел взгляд на Серегу – А ты, значит, Постников? Меня к вам Адмирал прислал.

– Если с его головы хоть волос… – начал я.

– Да не кипешуй ты! – сморщился дед. – Он в Николаевке дизель чинит. Люди к нему с уважением. Скоро вернется. Он сказал с вами говорить.

– Мне льстит такая популярность на Камчатке, – учтиво сказал Серый встав, и смещаясь вправо от меня, – но все же, чем обязаны?

– Вы, пацанчики, не бузите. Просто поговорим. Лады? Сядим тишком, да поговорим ладком.

– Я уселся напроив него и закурил:

– Слушаем.

– Вот какое дело. Вы, обратно в Москву, икру во флягах повезете?

– Да.

– Вам там с икрой подгрузят кое-что. А В Москве человечек вас встретит. Заберет.

– Перед отлетом пограничный досмотр самолета и груза. – открыл рот Серега.

– Вы же тридцатого лететь собрались?

– Да.

– Ну так, не выйдет. Полетите тридцать первого в час ночи. И досмотр ничего не найдет. Мы с икрой загрузим свою флягу. Она в контейнере будет с краю стоять. А вам – денежка.

Он обернулся к двери и позвал:

– Барсук!

– Вошел еще один такой же беспредельно опасный дядя, только помоложе. Положил на кровать рюкзак, окинул нас взглядом и вышел, плотно прикрыв дверь.

– Опасности, считай никакой. Но расплатимся честь по чести.

– Что во фляге?

– Тебе, Андрюша, всего знать ни к чему. – железнозубо улыбнулся Тихон.

Я жестом остановил открывшего было рот Серегу.

– Мы втемную не играем. Говори.

– Уверены?

– Я жду.

– Смотри, спортсмен, тебе жить. Золотишко там.

Я закурил. Серега, глянув на меня, пожал плечами. Говорить глупости про то, что можем и не довезти, просто исчезнуть, и прочие приколы, не хотелось. И совершенно очевидно, что мы еще можем отказаться. И вряд ли он бы сильно настаивал. Ну, может, попугал бы. И что? Но, с другой стороны, и так просто мы не отскочим. Какую то поганку обязательно организуют.

– Давай, Тихон, договоримся так. Ты этот рюкзак сейчас заберешь. Будешь нам должен.

– Денег?

– Нет. Поможешь, как попросим. И еще. Это разовая акция. Больше не подпишемся.

– Тебе жить. Человечек, что вас встретит, оставит связь. Звоните. Или сюда прилетайте. Бывайте.

И ушел.

В суматохе сборов, погрузок, и беготни по сувенирам, этот разговор вспоминался изредка. И только когда нам сказали, что керосин будет только ночью, мы с Серегой переглянулись.

Обратно мы летели с посадкой в Хабаровске. Это тайная методика, Андрей, но почему то перелет туда съедает на двадцать процентов топлива меньше, чем обратно. Так что без дозаправки никак.

Как бы то ни было, но тридцать первого декабря, в восемь вечера, мы приземлились в Быково. Адмирал, в качестве гонорара за работу на прииске получил праворульный джип Тойота.

Под всю эту красную рыбу с икрой мы пригнали наш тягач с полуприцепом. Хохол сразу начал ныть, что дома уже налито, а ему еще добираться.

Подъехал погрузчик, из него вылез респектабельный господин. Сообщил, что он от Тихона. После серьезного обсуждения, по его просьбе, решили что наш груженый тягач будет стоять до третьего числа на заводе под охраной. Он пригонит машину.

Серега поехал с Хохлом. Адмирал повез нас на своем новом джипе. Водитель он так себе. В Выхино высадили Леню. Через сорок минут я вошел в квартиру. Было десять минут двенадцатого. Душ и открывание шампанского заняли все время до двенадцати. Серега звал с собой, но я подумал, что будет занятно встретить НГ в одиночку. Когда начался Голубой Огонек, я допил шампанское и спокойно завалился спать.

Через два часа я рывком проснулся. Рядом кто то сидел. Резко схватил и подмял под себя.

– Петров! Я тоже рада тебя видеть! С Новым Годом!

А я подумал, что все. Нужно быть последним мудаком, чтобы отказываться от такой девчонки, и начал срывать с неё одежду, ставшую бессмысленной шелухой, не дающей стать близко-близко друг другу.

Глава 31

Серега позвонил первого, ближе к вечеру. Оля в этот момент третий раз пыталась сделать яичницу. В доме, кроме алкоголя, только яйца. И те уже кончались. Потому что первый раз она взялась за дело в фартуке на голое тело! Покажите мне мужчину, который это вынесет. Второй подход случился где то через час, когда я слегка отвлекся. Девушка в моей рубашке, опять же на голое тело, это еще мощнее фартука.

Новогодняя ночь у нас случилась волшебная. Эта пигалица зажала ключ от моей квартиры. А я и не посмотрел, что там, в почтовом ящике. И вообще Петров, я решила просто сбежать с унылого пати, и побыть в одиночестве. А ты сразу в пастель! Говорили что ты на Камчатке. И ты не думай, я не такая, просто ты скотина. Нахамил и исчез. Трудно было позвонить? А я тебе подарок привезла. Автоответчик, чтоб не делал вид что я не звонила. Я целовал её шею, прижимал к себе, и думал, – ну и что? Капризная, не приспособленная, зазнайка… какая ни есть, – моя. Все. И идет оно… От её порывистой застенчивости у меня напрочь снесло крышу. И мы орали на весь дом, не сдерживаясь, и ни на секунду не отвлекаясь друг от друга. Ненадолго засыпали, просыпались и бросались друг к другу как в первый раз.

Уснули только когда за окном начало светать. А проснулись часа в три. Она заявила, что если чего-нибудь не съест, то моя нога, тушеная в духовке сойдет. Минут через сорок все же выбрались из постели.

В третий раз Олик подошла к вопросу яичницы серьезно. Потому что я сейчас табуретку начну грызть, держи себя в руках, Андрюш. Надела мой спортивный костюм. На голое тело! И я бы точно проверил, что там, под костюмом. Но позвонил Серега.

– Андрей!

– Сергей? Ты соскучился?

– Я в застенках. Приезжай, вызволяй.

Я напрягся, быстро просчитывая откуда прилетело. Упаковки с икрой в мазе, стоят на режимном заводе под охраной, и фиг кто к ним подойдет. Если только вся доставка не шла под контролем. Но – не было слежки. Гадом буду! Кто-то решил наехать в ожидании наших прибылей? Скорее всего.

– Это то, что я думаю, Серег?

– Нет-нет. Не дергайся. Я час назад снова с балкона прыгнул. И меня менты приняли. Случайно мимо ехали.

– Сергей, ну первое же января. Неужто вопрос такой важный?

– Да!

– Значит, все же женишься?

– И в кого ты такой умный?

– Ладно, жди. Вшей там не нахватай.

– Пошел в задницу.

Пока я разговаривал, Ольга подошла и прижалась ко мне.

– Андрюш. Я тебе яишницы оставила.

– Доедай. Я тут по делам быстренько сгоняю, ладно? Заодно пожрать куплю.

– А что стряслось?

– Да тут Серегу арестовали. Поеду, вытащу.

– Постникова? За что!?

– С балкона с парашютом спрыгнул.

– Зачем!!?

– Ну, у него это сакральный балкон истины. Задаешь мирозданию вопрос. И прыгаешь. Если не разбился, так тому и быть.

– Петров. Ты тоже прыгал?

– А че такого?

– Ты вправду такой придурок?

– Наезд отменяется. Но с собой я тебя не возьму. Ты долго собираться будешь. А вдруг его уже пытают?

– Тем более поеду.

– Слушай, раз уж разговор зашел. Как то все наоборот. Ты сейчас как тот парень, что девушки домогался. Так может как он, получив что хотела, скажешь, пока мол, малыш, я потом позвоню, и поедешь домой? А я такой буду руки заламывать и рыдать в платок… Добилась своего, и ушла, а?

– Щас! – прижалась и поцеловала, и меня стало можно брать голыми руками.

Стало плевать, что она приехала ко мне из Петрова-Дальнего. У нас там дом в пансионате, мама новогоднюю вечеринку затеяла, а они такие все липкие, бррр… Ну и что, что «дальняя дача», и совминовский пансионат? Плевать вообще на все. И желание рявкнуть мгновенно пропало. И этот ее неуловимый аромат…

– Ну и кому стоим? Собирайся!

Она показала мне язык, схватила вещи и пошла в ванную.

– А что, мне и посмотреть нельзя?

– Все приятное нужно заслужить!

К Тушинскому ОВД мы подъехали на настоящем такси. Наверное в честь нового года бедолаг-шофёров выгнали делать план. Честно объяснил таксисту, что придется обождать.

На входе стоял пьяненький мент с автоматом. Увидев Мединскую втянул живот и открыл дверь. Обычно я начинаю беседы именно с него. Он легко подскажет и расскажет, а если договоримся и похлопочет. Но не в этот раз. А ей все было страшно интересно. Такое приключение! Хотя развеселая толпа в клетке, о чем то ржущие менты в углу, мужик с разбитым лицом на скамейке у окошка дежурного, были зауряднейшим явлением. А для НГ народу было даже маловато.

Увидев Ольгу капитан-дежурный встал. Хотя казалось бы, синяя парка, прическа конский хвост, модели «лошадка хочет какать», ботиночки, джинсы. Ни капли косметики.

– Здесь у вас есть такой Постников – заявила она. – Мы приехали его выручать.

– Прошу извинить, – доброжелательно дохнул из окна перегаром дежурный. – Это к начальнику. Второй этаж. Двести третий кабинет. Прошу.

И нажал кнопку. Открылась дверь и мы пошли на второй этаж. Кабинет был закрыт, и мы уселись воле дверей.

– Ребята! – раздалось из коридора спустя пару минут. – У меня для вас свободной камеры нет, так что держите себя в руках.

Ну а чего? Пока никого нет, мы с удовольствием целовались, и Ольга уже сидела у меня на коленях.

Весело улыбаясь, к нам по коридору подошел милицейский майор. Постарше меня, но смотрел с симпатией.

– Чем обязан?

Я попросил её не лезть, и дать поговорить, поэтому она промолчала.

– Да вот, товарищ наш, у вас. По глупости.

Майор с любопытством изучил нас обоих взглядом.

– Заходите, – прошел в кабинет. Я зашел за ним.

– Постников Сергей Константинович.

– Парашютист?

– Да какой он парашютист.

– А чего прыгает?

– Решал, жениться или нет.

– И что?

– Живой же.

– Это что, он все время теперь прыгать будет?

– Дык женится же. А там, какие прыжки?

Майор нашел в кипе рапортов нужный. С приколотым скрепкой Серегиным паспортом.

– А ты ему кто?

– А я ему все. И отец и мать. Они то, в Ирландии, в командировке. Отпусти парня, майор, а? И камера освоботится.

Он прочитал рапорт и засмеялся.

– …своим полетом разрушил праздничное настроение трудящихся – зачитал он. Задумался, постукивая ладонью по столу.

– Ладно, забирайте. Только чтоб без скандалов. Лады?

– Все буде нормально, товарищ майор.

– На какой высоте парашют выходит? – поинтересовался он. Обана! да он же из десантуры! То-то я смотрю, вроде как даже зависть во взгляде. Думал из за Ольги.

– На пятнадцати метрах. Там короткая стропа.

– А ты значит тоже там прыгал?

– Ээээ…

– Ладно, с Новым Годом. Иди, сейчас выпустят. – он подвинул телефон.

Я потоптался, и достал из рюкзака коньяк.

– Товарищ майор, от души. И не обижайтесь. Я искренне. И вот, – я достал бутылку водки. – ребятам с ППС, что его забрали.

Он снова засмеялся, и махнул рукой.

– Нельзя быть такой красивой, это безобразие! – Серега поцеловал Ольге руку.

– А вот Петров мне комплиментов не делает! – тут же наябедничала Мединская.

– И тебя с новым, блин, годом, Сергей! И не благодари, чего там.

– Почем нынче свобода, Андрей? – он взял у меня сигарету, закурил, и с наслаждением затянулся.

– Андрюш, скажи, а это у всех так перед прыжком мозги отшибает? Ну, чтоб паспорт взять, а ни денег, ни сигарет не захватить?

Постников от неожиданности закашлялся, я похлопал его по спине.

– Знаешь, Андрей, ты с ней намучаешься. Советую ее бить. Не сильно, но систематически. А через месячишко перейти к еженедельным побоям. По выходным.

– Не пытайся выглядеть хуже чем ты есть, Сергей Постников, я всем нравлюсь. Вот и ты, не знаешь как нас пригласить на праздничный ужин. Не стесняйся, очень есть хочется.

– Ну ты попал, Андрюха.

Я засмеялся. Потому что ясно видел, что Серега страшно рад за меня, и не знает как себя вести. А Оля ужасно боится, что мои друзья с ней не поладят, все станет сложно, и от этого ее немного заносит.

– Будь снисходителен, Серег, моя девушка второй день ходит в одних и тех же ботинках. Это любую выведет из себя.

– Да уж, после такого… Ольга! Салаты, красная рыба, гусь, запечённый в яблоках, алкоголь по вкусу, приятная компания. Поехали?

– Учись, Петров…

Тут с крыльца раздалось:

– Эй, прыгун, имущество забери. – Мент что на входе, держал в руках парашют.

– Так почем нынче свобода, Андрей? – вспомнил Серега входя в лифт.

– Тебя отдали задаром, ты противный. Кажется, за таких как ты положено ещё и доплачивать, тем кто их забирает. Но воспользовались моей наивностью.

Войдя в квартиру, Серега сунул ранец парашюта мне в руки. Из кухни вышла Наталья. Я сунул парашют в руки Мединской. Оля недоуменно посмотрелана меня, потом перевела взгляд на Серегу, а потом на Наташу. И тихонько фыркнула.

– С Новым Годом, Наташ! Знакомься, это Ольга.

– Пост, ты куда пропал? Спасибо, Андрей. Очень приятно. Ольга, рада наконец-то увидеться.

– А мы с подарком, – не дал я вставить никому ни слова. – вот тебе, Наташа, отличный французский парашют. Будете с Серегой рассекать просторы тушинского аэродрома изысканным зигзагом.

– Я за Андрюхой ездил, – сказал Серега. – он же телефон выключил. Ты спала, ну и решил сгонять по-быстрому.

– Привет, Наташа – открыла рот, Ольга. – Сергей нас заманил на праздничный ужин. У Петрова из еды в доме-только несвежие табуретки, не грызть же…

На кухне, с трагическим лицом, чистил красную рыбу Леня.

– Пит! Ты куда пропал? – обрадовался он, но тут он увидел Ольгу. – вопрос снимается, разрешите представиться, Леонид Ухтомский. Единичный философ, предприниматель, путешественник. Исследователь Камчатки.

– Ольга, студентка. – эта язва застенчиво опустила глаза и сделал книксен.

Серега хлопнул шампанским. Я налил ему, Лене и себе водки. Девчонкам налили шампанского. И мы наконец то выпили за новый, девяносто первый год.

По русской традиции, следующие несколько минут, стаяла тишина. Все сосредоточенно уминали салаты. Но роль тамады взял на себя Леня. И он не стал задерживаться. Быстро проследил, чтобы у всех было налито.

– Оказавшись в дебрях Камчатки, я был озадачен. Кроме фауны, мечтающей мной полакомиться, там оказалось много красивых женщин. И что мои друзья? Мои друзья были совершенно индифферентны! И если Постников, человек пропащий, то Петров меня потряс. В то время, когда я ходил по три-четыре свидания в день, он сидел задумчиво глядя на горизонт, И знаете что, девушки? Я их понимаю! Таких как вы подруг, на планете не существует больше. Поэтому – за вас!

– Скажи честно, Лёнь – отпив шампанского, спросила Наташка – среди этих трех-четырех, женщины были?

– Значит вот как ты, Гаврилова, восприняла мой тост? Хочешь войны? С другой стороны я тебя понимаю, дело не в тебе, дело во мне. Я идеал, а ты обычная девушка.

В общем то это была обычная пьянка. Разве что еда и алкоголь получше. Но, то ли Новый Год, то ли Мединская со своими глазищами, то ли искрящее притяжение между Серегой и Наташкой. Было удивительно уютно и спокойно. Лёню откровенно несло. Он уже рассказывал как вышел один на один с медведем, но медведю повезло, Адмирал утащил Леонида.

– Медведь, зимой? – задумчиво уточнила Оля. Наташка хихикнула. Леня замер с открытым ртом.

– Шатун! – мгновенно нашелся. – Золотодобытчики спугнули из берлоги. И мне пришлось отбиваться от него золотыми самородками. Потому что Пит унес автомат и я уже снял куртку, чтоб порвать ему пасть, но Адмирал, гад.

– Нет, парни, ну вот вы слетали. А дальше что? Разовая ведь сделка. – Наташка, похоже, зондирует возможность слетать все же в Петропавловск.

– Да ладно тебе, Нат. Слетаем летом. – закурил сигарету Серега. – и вообще, дальше будем работать. Мы с Андрюхой послезавтра поедем, и купим две скорые помощи.

– Что прямо настоящие? 03, мигалка, красно – белые?

– Само-собой. Иначе никакого смысла. А так – по встречной, на красный, под кирпич. Ток, Андрей, проследи, что б сирены на месте остались.

– Слушайте! Это же золотое дно! – медленно произнес Леня. – это же ваще! Пацаны, намеки излишни. Открываем коммерческое кладбище. Заодно избавляем преступность от криминальных трупов. Потому что у нас своя служба доставки. С мигалкой.

– Не суетись, Лень. Нужен системный подход. – сказал я – я предлагаю на прибыль прикупить земли на Рублевке. И открыть не просто коммерческое, а ВИП кладбище. Для высших чиновников, и супербогачей.

– Там не развернуться. Много земли не дадут – буркнул Серега.

– Не влияет! – Леню уже несло – одно могило место – метр на метр. Закапывать будем вертикально!

– Без гробов. Экономия. – это я выступил.

– Точно! – Серега докурил. – тело закапываем по пояс. То, что торчит над землей, обливаем бетоном. Так сразу и памятник. А на груди – табличку. Годы жизни.

– Ольга, Наташа, у вас есть черные платья? Вы, по началу, в качестве рекламной акции, будете изображать безутешных вдов и плакать над какой-нибудь могилкой.

Не понятно, как девчонки не легли лицом в салат, у меня уже к этому моменты текли слезы.

– Ты понмаешь, Ольга, каково мне? Я с этим придурками работаю. – вытирая глаза прорыдала Наталья.

Я отвез её домой второго утром. Ты напрасно стесняешься, Андрюш, мама про тебя знает. И вообще я ей сказала что у тебя ночевала. Но я решил, что чем позже познакомлюсь с родителями, тем лучше.

Глава 32

– Итак, Андрей, что мы имеем?

– Все хорошо, и будет еще лучше.

Мы с Серегой, по традиции, в конце дня обсуждаем, что нас ждет. А сегодня еще и с учетом начала года.

Первый рабочий день года – событие печальное. Именно в Советском Союзе, а потом и в России. Потому что в праздник кажется, что вполне можно прожить без сводящей с ума безнадеги, что и называется жизнь. Кажется, что карнавал кончился случайно, и стоит чуть подождать… Зря что ли у нас так популярны Куба и Бразилия, где устраивают праздники, стоит только намекнуть? Вот осознанию что мы не Куба и посвящен обычно первый рабочий день года.

Человек Тихона приехал утром. В Быково нас встречал солидно одетый бизнесмен. На завод приехал он же, но типичный мелкий экспедитор заштатного предприятия. И машины с ним были такие же зачуханые.

Заводские грузчики в темпе перегрузили все дары Камчатки из фуры в два потрепанных Зила. Владимир Сергеевич, как назвался человек Тихона, не выходя из образа, сунул бригадиру грузчиков бутылку. Пояснил нам, что икру и прочее доставит заказчику сам. Протянул Сереге копию платежного поручения, в знак полного расчета. Вручил мне визитку с телефонами. И, заверив, что на связи в любое время, отбыл в кабине Зила.

Стоя на проходной, я понаблюдал, как при выезде на улицу Зилы разъехались в разные стороны. И тот, в котором сидел помощник камчатского авторитета, сопровождало как минимум три легковушки. Тоже с виду неприметных. Но в каждой сидело по четыре человека. Это получается, что до завода ответственность была на нас. Занятно.

Радовало только то, что история, в которую не хотелось ввязываться, но от которой не было возможности отказаться, закончилась.

Передернул плечами, вспомнив Тихона. Я, в прошлой жизни, видел авторитетов. С некоторыми даже общался. К примеру, был однажды короткий разговор со знаменитым Дедом Хасаном. Все они были людьми крутыми. Но до Камчатского бандита им как до Луны.

С другой стороны – сорокалитровая фляга золота. Интересно, это сколько по весу? И сколько в деньгах? Мы сразу решили не прикасаться к контейнерам с флягами. Во избежание.

Для себя мы отдельно привезли четыре фляги с икрой, и баул красной рыбы. Жадность. Потому что одну флягу мы отдали зам. директору завода, и заводской стол заказов собрал длинную очередь. Одну уволок Адмирал. Что делать с оставшимся, было решительно не понятно. Мы отсыпали бригадиру грузчиков. Я предлагал поставить Наташку возле метро, торговать икрой по весу.

– Не пытайся, Андрей, избавить наше процветающее предприятие от финансовых трудностей такими мелочными способами. Ты понимаешь, что мы из-за тебя на грани разорения?

– То есть икру будем мазать прямо на колбасу?

Так то Пост прав. Почти все деньги мы засунули в Борины проекты. И потенциально – мы уже миллионеры, причем долларовые. Но здесь и сейчас все гораздо скромнее. Ну, то есть, действительно не стоит расслабляться.

– Но ты заметил, Андрей, что я спокоен?

– Да, и это меня несколько тревожит.

– И не напрасно. Ты представил меня своей девушке. И знаешь, что я думаю?

– И что же?

– Я теперь могу вообще не работать.

– Вот как! Извольте объясниться.

– Я тебе, Андрюх, сочувствую. Но чтобы ей соответствовать, уж будь любезен зарабатывать. Ты же помнишь, что все прибыли у нас пополам?

– Это низко, Сергей.

– Это изящный оскал капитализьма, Андрей. Я теперь, неким образом, рантье. Буду стричь купоны, попивая Клико.

Первого мы славно посидели. Было весело, Леня фонтанировал, Серега рассказывал авиационные байки. Наташка рассказала, как увольнялась с предыдущей работы, где все решили, что она уходит в публичный дом, и просили составить протекцию. Даже Оля рассказала американский анекдот про русских, который я, к моему удивлению, раньше не слышал:

– Американец говорит русскому: “Представляю, как ты завтракаешь. Срубленый из бревен стол, на столе – бутылка водки, ржаной хлеб, селедка, лук, каша, пельмени. На подоконнике – пулемет. На стене – балалайка и буденовка. Во дворе танк припаркован, а на крылечке медведь сидит”.

А русский на это: “Ну что за чушь?! Всего одна бутылка водки?!”

Мы вернулись ко мне заполночь, и поздно проснулись. Наташа всучила мне полную сумку продуктов. Оль, этот Петров, он нормальный. Даже готовит вкусно. Но лучше подстраховаться. Мединская хихикала, и сокрушалась, что из еды у меня только крепкий алкоголь. То, что они поладили, внушало мне опасения.

Второго мы, в общем то, не вылезали из постели. Заодно смотрели сначала «Поющих под дождем», а потом и вовсе дюдики с Хемфри Богартом.

На толкучке у Горбушки, уже вполне сформировавшейся, но еще не одобряемой милицией, я познакомился с дядечкой, что занимался как раз такого рода фильмами. Обычная видеокассета стоит двадцать пять рублей. Но с меня лупили полтинник. За эксклюзивность. Зато Оля сказала что я её опять потряс, потому что она ожидала Брюса Ли с Чаком Норрисом. На худой конец Индиану Джонса. А я и тут весь из себя эстет.

Я подарил ей привезённую с Камчатки нецке. Забрёл на Петропавловском рынке в дальний угол, а там, вполне аутентичный камчадал. торгует поделками из моржовых бивней. Мне приглянулся толстенький, с глазами-щелками, монах из рыбьей кости, чуть меньше спичечного коробка размером. Я подумал, что одним ударом решится вопрос уюта в моем жилище. Но какой Новый год без подарков?

– Вот тебе подарок, Олечка. Это настоящий тотем. Тайным камчадальским ритуалом высших шаманов привязан теперь ко мне. Главный шаман так и сказал: «Потеряешь – значит потеряешь сердце».

Подбросил в руке, но она быстро подставила ладошку и прижала монаха к себе.

– Нечего, Петров, моими даосами швыряться! Захочу, сама разобью!

Смешно, но когда она рядом, меня совершенно не волнует что и как с её родителями, положением в обществе и прочие условности. Но сейчас, сидя в прокуренном кабинете, я опять размышляю, кто же ты такой, папа моей Ольги? Что ты за деятель, что с семьей долго жил за рубежом? Она рассказала, что в детстве лето проводила в Артеке. Спецом летала из за бугра. Как ей объяснили родители, чтобы русский язык был родным. Так-то чувствуется почти незаметный не наш выговор. Я по началу решил что какой то прибалтийский. Но с другой стороны, хоть она и одевается как обычная американская студентка, джинсы, свитер, куртка, – сумочка у нее Биркин. Скромненькая такая.

– Знаешь, Андрей, стоит нам про Ольгу заговорить, ты куда то пропадешь.

– Не правда ваша, хозяин. Я прихожу в себя от сообщения, что ты кровавый эксплуататор. Что ты безжалостно растоптал годы дружбы ради денег. Думаю, нужно готовить забастовку. Чтоб буржуй – хозяин знал, чьими руками все создается.

– Может еще вискаря?

– Оставь меня, кровопийца!

– А если так? – Серега протянул мне листок.

– Что это? – подозрительно спросил я. – Я не брошу своих товарищей по борьбе за жалкие подачки!

– Это, Андрюха, телефон начальника гаража Управления по Делам Дипломатического Корпуса. Они продают три автомобиля отъезжающих дипломатов. Езжай и выбери себе наконец тачку!

– И что продают?

– Вроде бы вольвы. И тойоты, Ты уж сам как-нибудь разберись.

– Они же убиты насмерть! После дипломатов, да в Москве.

– Вот не нужно нагнетать, Андрей. Автомобили из капитального ремонта. Как ты и хотел, потрепанные с виду, прекрасные внутри.

– Ну ладно, значит завтра я с утра там. Наливай. Тебе удалось смягчить мое сердце. Ибо в дружбе я алчен.

Дома, на автоответчике, были сообщения от мамы, от Лени, и от Мединской. Интересно, сколько сейчас человек пропускает звонков, пока едет от работы до дома.

– Петров, ты мужлан и жлоб. – поздоровалась Оля.

– И не поспоришь. Ты меня раскусила!

– Трудно позвонить, да?

– У тебя вроде госэкзамен на носу. Тебе должно быть не до мужланов.

– Я отличница. А вот что делать в выходные не знаю. Как ты меня будешь развлекать?

– Есть какие либо предпочтения?

– О! У тебя много вариантов?

– А то! Зимняя охота, с завершающей попойкой, баней, и грехом на сеновале?

– Кроме греха ничего интересного!

– Рынок-вернисаж в Измайлово. Художники, картины, водка, сало, толпа и легкий морозец? Интуристы даже платят за это!

– Там попадаются хоть иногда приличные работы?

– Конечно нет! Если только повесить в туалете.

– Что еще?

– База отдыха Первого автокомбината, дискотэка, выступление комбинатской рок-группы, лыжи, санки, алкоголь.

– А без алкоголя есть хоть один пункт программы? – засмеялась она.

– Ты в России детка, – я добавил в голос хрипотцы – здесь тебе не там, без алкоголя смотреть вокруг страшно. Особенно зимой.

– Все с тобой ясно! Всех мыслей, напоить девушку и затащить в койку.

– Ну не знаю. Это ты меня растлила. Я скромно жил как монах, думал о вечном. Но ты меня соблазнила, и надругалась. Вам, девушкам, от парней только одного нужно! У тебя то, какие пожелания?

– Андрюш. Я в Москве толком ничего и не видела. Так что кроме охоты все сойдет. Я читала в газете, что во МХАТе премьера.

– МХАТ тебе еще не по зубам. Там для взрослых. Идем на Щелкунчика, в Большой. Каждый приличный человек раз в год должен смотреть Щелкунчика.

– Слушай, как здорово! Я ни разу не была в Большом!

– Что? Может ты и Щелкунчика не смотрела?

– Нет, а что?

– О мой бог! С кем я связался! Но ничего, ты в надежных руках. Жди, я сейчас перезвоню.

Я набрал председателя нашего жилищного кооператива, по совместительству администратора Большого Театра. И честно сказал ему, что у меня есть девушка. Ни разу не видела Щелкунчика.

– Ни слова больше, Андрюша! Подойдешь в начале седьмого на кассы и представишься. Два билета в ложу. В правительственную таки пока не стоит, пожалуй?

– Михаил Исакович! Целиком полагаюсь на вас. И я вас увижу перед спектаклем?

– Что-нибудь важное?

– Да.

– Скажешь билетеру, тебя проводят.

Я набрал Ольгу.

– В субботу, вечером. Постарайся избежать обносков. От тебя всего можно ожидать. В Большой люди одеваются сдержанно-консервативно. Ты понимаешь, о чем я?

– Андрюшик! – промурлыкала она. Когда она ТАК говорит, со мной можно делать что угодно. – ты такой смешной когда хамишь.

– Прекрати щекотаться! Оля. Перестань со мной кокетничать, я и так пропал. Иначе я сейчас приеду и надеру тебе задницу!

Мы еще долго болтали. Наверное, это называется секс по телефону. Хотя ничего особо даже эротичного не говорили. Но есть в её голосе что то…

С мамой я говорил утром. Это эксклюзивный лайфхак. Говорить со старушкой-матерью с утра. Она в это время не такая уж старушка. И ей, в общем-то, не до нравоучений. Как дела, ты там не загулял, старайся есть регулярно, хотя бы три раза в неделю, ладно, меня вызвали на совещание, целую. И сыновний долг исполнен.

Ухтомский приехал с утра на работу. Прочитал таблички на наших столах, и заявил, что и себе хочет такую. Решили, что он будет Директор по Сбыту. Я требую, чтобы Зотов был начальником Департамента! Крепись, Леня. Но он будет Директор по Региональному Развитию. Ачто, просто начальником отдела нельзя его сделать? Нет, у нас работают только директора.

Но звонил он, чтобы сообщить, что согласно договоренностям нам в понедельник загонят из Петропавловска предоплату. Будьте готовы. Мы – всегда, Леня.

Я навалил трехлитровую банку икры, и поехал покупать себе авто. Гараж, что обслуживает дипломатов, располагается в Кунцево. Пришлось подождать, пока начальник освободиться. Все было, как и ожидалось. Мужик под сорок, одетый в модный костюм, Мальборо с золоченой зажигалкой, легкая досада во взгляде. Он уже спланировал, кому и за что скинет авто. А тут появляется какой то пацан, по протекции уважаемого, но не своего снабженца.

Я не стал ходить вокруг да около. И просто поставил ему на стол банку с икрой. И попросил не считать это взяткой. И мы вполне поладили. Он попросил называть его Миша и повел в гараж. Наверное, он ожидал ахов и взвизгов. Но я был равнодушен. Ну ягуары. Ну мерседесы, и прочие крайслеры. Ездил я на этом всем.

– Вот – он хлопнул ладонью по капоту синюю Вольво 240 – делал для себя. Но наш парторг тоже на неё нацелился. Так что не срослось. Ну не отдавать же ему? А тут новый движок. И ходовая вся после капиталки, Бери, не пожалеешь.

Еще продавалась допотопная тойота камри, и вольво с двухлитровым двигателем и ручной кпп.

У предложенной вольвы V-образный движок, акпп.

– Я слышал, движки ругают?

– Приедешь к нам. – пожал плечами начальник гаража. – обслужим по первому классу.

Я подумал, что если все будет нормально, через полгода я куплю себе что-нибудь новое и вменяемое. А пока и так сойдет. И мы хлопнули по рукам. Вот счет, оплачивайте и забирайте. Приеду во вторник, ладно? Договорились.

В субботу, около шести, я приехал к Ольгиному дому на такси. В недоумении остановился у ворот, до которых её провожал. Они были закрыты. Но тут же щелкнули и появился охранник, судя по виду.