Текст книги "Роман с прошлым (СИ)"

Автор книги: Amethyst Jackson

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)

К тому времени, когда мы повернули на маленькую тропинку к их дому, я была вполне довольна той историей, которую успела состряпать.

Дом Мейсонов был прекрасен, строение из кирпича с белым отделкой. Миссис Мейсон прошла вперед, и Эдвард направил меня в гостиную. Я села на светло– зеленый диван, а Эдвард устроился на близлежащем кресле. Его глаза наблюдали за мной внимательно, любопытно, так, что мне приходилось избегать его пристального взгляда. Это приводило меня, мягко говоря, в замешательство, видеть его таким, и невероятно неловко знать его и в равной мере осознавать, что он ничего не знает обо мне.

Миссис Мейсон вернулась некоторое время спустя, с подносом, загруженным всем необходимым для чая.

– Ваш дом очень красив – проговорила я, когда она наливала мне чай.

– Спасибо – ответила она мне, наполняя оставшиеся две чашки, – Он был перестроен после большого пожара.

Я проглотила свое удивление – Как очаровательно.

Она спросила меня, как я люблю пить чай, и, добавив мне сливок и сахара, откинулась назад, чтобы посмотреть на меня, ее взгляд был такой же проницательный, как у ее сына.

– Мисс Свон, почему бы вам не рассказать нам о том, как вы попали сюда?

Я сделала большой глоток чая и начала рассказ. Трудно было обманывать их, глядя им прямо в глаза, но разве у меня был выбор?

– Мне жаль твоих родителей – сказала миссис Мейсон, когда я закончила свой рассказ,– Прости меня, однако могу ли я спросить о твоей одежде? Я не думаю, что я видела раньше девушку в брюках из подобной ткани.

– О… ну так проще путешествовать – лгала я – Меньше людей беспокоят вас, когда вы одеты как мужчина. Я, хм…Я сшила эти вещи сама, чтобы все было впору, – я ничего не знала ни о моей рубашке, ни о джинсах, выглядевших как мужская одежда.

Миссис Мейсон понимающе кивнула

– Очень трудно для юной леди путешествовать одной все эти дни.

– Иногда – туманно ответила я – Мне удавалось это достаточно хорошо.

– Итак, – сказала миссис Мейсон – Мы были бы счастливы, предложить тебе погостить, до тех пор пока ты не найдешь себе работу.

– Спасибо вам – ответила я, вливая в свой голос столько благодарности, сколько было возможно – Мне нечем отплатить за вашу доброту

– Вздор – сказала она, взмахнув рукой. Она посмотрела на меня покровительно – У тебя нет с собой никаких вещей, таким образом, я полагаю, что у тебя нет ничего подходящего, чтобы носить пока ты здесь.

– Нет, я сожалею.

– Не надо извиняться. Я думаю, у меня найдется что-нибудь подходящее для тебя. Пойдем со мной наверх. Эдвард ты не проверишь состояние нашей запасной спальни?

– Конечно – ответил он. Его голос вновь поразил меня.

Я следовала за ней по главной лестнице в комнату, которая, как я предположила, была ее спальней. Она зашла в гардеробную и вытащила длинное синее платье, которое она протянула мне.

– Оно будет славно на тебе выглядеть, ты так не считаешь? Цвет подойдет к твоему лицу. Ты можешь померить его позже. Я попробую найти еще несколько вещей для тебя, для сна, например.

– Спасибо вам, – сказала я снова, не в состоянии найти какие либо другие слова, чтобы выразить свою благодарность. Она просто улыбнулась.

– Давай я покажу тебе твою комнату. Проходи вперед.

Я поняла, что сижу в запасной спальне дома Мейсонов. Кровать была прекрасной, роскошной вещью – высокая деревянная спинка, искусно вырезанная и окрашенная, толстое и теплое стеганное теплое одеяло. Обои были изящны, а ковер прекрасен. Это было самое уютное место из всех, где я когда-либо бывала.

Но, несмотря на приятную атмосферу, несмотря на платье с длинными рукавами, покрывающее, казалось, каждый дюйм моего тела, я чувствовала леденящий холод.

Как это возможно? Как я могу загадать желание на моем дне рождении, и в следующий момент оказаться в центре Чикаго, примерно на столетие в прошлом?

Загадать желание… этого не может быть… может? Я пожелала дать Эдварду весь человеческий опыт, не так ли?

– Я не имела в виду так буквально – пробормотала я себе, закрывая лицо руками. Это невозможно. Конечно, я видела много невозможных вещей с тех пор, как я встретила Эдварда, но путешествие во времени? Еще и от загаданного на дне рождении желания!

И все же я могла использовать эту странность. Это отчасти было даже… действительно круто. Я получила шанс увидеть Эдарда человеком, обычным подростком, которым он когда-то был. Но я должна была задуматься о цене, которую мне предстояло заплатить. Увижу ли я когда-нибудь моего Эдвард снова? Что если нет способа вернуться обратно в свое время? Я попыталась представить мою жизнь здесь, старение, смерть… и потерю возможности провести вечность с Эдвардом. Боль, пронзившая мою грудь, была невыносима и слезы, которые покалывали мои глаза, с тех пор как Миссис Мейсон оставила меня одну, наконец, вырвались на свободу.

Было ли это реально? Могло ли это быть реально? Конечно, я просто только что упала, и это все – галлюцинации в результате сотрясения. Возможно, я законченная шизофреничка и все время воображала все это… хотя эта мысль была такой же плохой, как и реальность.

Если я действительно была в прошлом, как это могло отразиться на будущем? Если бы я каким-либо образом изменила положение вещей, если бы Эдвард никогда не заболел и не стал вампиром, тогда я никогда не встретила бы его в будущем и соответственно не вернулась в прошлое, но тогда я не смогла бы изменить здесь что-нибудь…

От этих мыслей у меня заболела голова, и я сдалась. Было ясно, что не в моей власти изменить что-либо, так что мне ничего не оставалось, как просто плыть по течению.

Если бы только мой вампир был здесь, чтобы защитить меня…

Мягкий стук в дверь прервал мои мысли, и я инстинктивно поняла, что это Эдвард. Нерешительность и мягкость не исчезли даже за 80 лет. Я хотела сказать, чтобы он зашел, но не была уверена как сказать это надлежащим образом в этом времени – и почему я не потрудилась узнать больше о мире, в котором рос Эдвард? – поэтому пошла и сама открыла дверь.

Он стоял там, немного ссутулившись, с легким румянцем на лице. Его взгляд был полон решимости, когда он встретился с моим.

– Я пришел проверить тебя – ты плакала? – спросил он, и я торопливо смахнула слезы со щек.

– О, да, но это ерунда. Я в порядке.

Я лгала. Он прищурил глаза, и я поняла, что он видит меня насквозь.

– Я могу что-нибудь сделать? – спросил он, и я облегченно вздохнула, что он не попросил объяснений.

– Спасибо, но нет – сказала я, посмотрев в его глаза. Они были все теми же глазами, которые, казалось, всегда видели меня насквозь, но они были такими другими… – Ничего нельзя сделать.

– Мне жаль слышать это – сказал Эдвард, неловко стоя в дверном проеме – Твое настроение может улучшиться, если ты составишь мне компанию в выполнении поручения? Моя мать, кажется, забыла главный компонент сегодняшнего ужина.

Отказаться было невозможно.

– Звучит мило. Дай мне минутку.

– Я буду ждать внизу – сказал он, оставив меня беспомощно смотреть на мое отражение в зеркале. Я была правильно одета теперь, но никто из женщин здесь, казалось, не носил распущенные волосы, а я же не имела никакой возможности собрать мои. Я подняла руку и покрутила свободный локон, но вспышка света на моем пальце остановила меня.

Кольцо его матери, которое он подарил мне вместе с обручальным, которое я не хотела снимать, искрились на моем безымянном пальце. Меня охватила паника. Кольцо принадлежало матери Эдварда – женщине, которая только что приняла меня. Видела ли она кольцо? Видел ли Эдвард? Конечно, они бы решили что я воровка, если бы увидели его на моем пальце. Я торопливо сдернула оба кольца с руки, чувствуя острую боль печали от этой потери. Эдвард надел оба эти кольца на мой палец и связал нас навечно. И мне было ненавистно сломать эту связь даже фигурально.

После этого, состояние моих волос, казалось. Не имеет значения. Я оставила их в покое и спустилась вниз, чтобы встретиться с Эдвардом в гостиной.

Он немедленно встал и встретил меня улыбкой, очень знакомой кривоватой улыбкой, которая заставила мое сердце вздрогнуть. Я заставила себя улыбнуться в ответ.

– Куда мы направляемся? – спросила я. Он предложил мне его руку, и я нерешительно взяла ее.

– На рынок, естественно – сказал он, направляя меня к двери и дальше вниз по улочке в направлении, откуда мы пришли утром – Нам нужен сельдерей.

– Сельдерей – повторила я, внезапно пораженная фактом, что этот Эдвард ел. Я мысленно отругала себя. Конечно, он ел – он был человеком. – Ты любишь сельдерей?

– Не особенно – сказал он, смутившись. Я могла сказать, что он пытался понять, что думаю я. Очевидно, некоторые вещи не изменились – А ты?

– Нет – сказала я, краснея от нелепости нашей беседы. Молодец, Белла.

– Что тогда, ты думаешь о брокколи? Я нахожу их ужасно неприятными – его тон был серьезен, но его глаза были веселыми, дразнящими.

– Я к ним равнодушна – сказала я, пытаясь убрать румянец, как будто бы это когда-то удавалось – Что тогда тебе нравится есть?

Эдвард усмехнулся

– Честно, я ужасный сластена. Я люблю все сладкое.

Я засмеялась и задумалась над тем, как это связано с моим Эдвардом. Он говорил, что я пахну цветами…сладко. Я задалась вопросом, какой ему на вкус кажется пума, и действительно ли все так сильно изменилось. Пока, мне казалось, что этот Эдвард был во многом таким же, за исключением диеты и функций тела. И это испугало меня, возможно, больше чем должно было… вероятно потому, что я уже начала влюбляться в этого Эдварда. Я чувствовала что так или иначе это неправильно, что это обман моего Эдварда… и все же это был один и тот же человек…

– А что насчет тебя? – спросил он, когда мы пересекали место, где он нашел меня раньше.

Я изо всех сил пыталась вспомнить, что мы обсуждали.

– Паста – сказала я – Любой вид пасты.

Он приподнял одну бровь – Интересно.

– Почему это интересно? – мы достигли более переполненной площади теперь, и люди открыто смотрели на меня. Я знала, что моя внешность должна выделяться… Интересно, подозревал ли кто-то из них.

– Честно? Моя мама настояла на изменении меню для сегодняшнего ужина, как только ты приехала. Она поклялась, что ты захочешь пасту. Иногда я задумываюсь об этом…

Я моргнула. Она походила на Элис

– Твоя мать очень проницательна.

Эдвард улыбнулся

– Иногда, даже пугающе. Кажется, она всегда знает, что творится в моей голове, как бы я ни пытался скрыть это от нее.

– Например? – спросила я, нетерпеливо поддерживая разговор. Он повернулся ко мне, его кожа сияла на солнце – но как у человека. Его губы изогнулись, и я невольно задумалась, какими мягкими они были на ощупь.

– Она узнала сразу, как только я начал думать об этом, что я хочу сражаться на войне. С тех пор он делает все что может, чтобы удержать меня здесь. Но мне скоро 18, меня скорее всего призовут, и у нее не останется никакого выбора.

Я прикусила губу, думая об иронии судьбы, потому что война кончится раньше, чем ему исполнится 18, и если вещи будут идти своим чередом, то он станет вампиром до того, как ему стукнет 18…

– Почему ты хочешь сражаться? – спросила я, подавив страх. Не страх за его безопасность – я знала, он не пойдет на войну. Я боялась что я могу потерять его, не имея возможности вернутся назад в будущее.

– Когда война закончится – сказал он серьезно, останавливаясь и вынуждая меня обернуться – мужчины, которые сражались будут самыми почитаемыми людьми страны. Я не хочу остаться в стороне и прослыть трусом, или дать кому-либо право сказать, что я не использовал эту возможность.

Это не был Эдвард, которого я знаю. Или был? Возможно, это просто другая сторона того, что я считала, было комплексом великого мученика. Я задумалась над тем, что он сказал мне однажды, как его голову заполнили мысли о военной службе…

Я всегда был тем парнем… Я думал только об идеализированной славе войны, которую они предлагали призывникам… но если бы я нашел тебя, я не сомневаюсь как бы я поступил. Я был тем парнем, который, сообразив, что ты именно та, кого он искал, опустился бы на одно колено и приложил бы все усилия, чтобы добиться твоей руки. И я хотел бы быть с тобой вечно, даже если бы тогда у этого слова и не было бы такого подтекста.

– Но что если ты не вернешься? – спросила я, скучая по моему Эдварду больше, чем обычно. – Миллионы мужчин умирают там. Ты лучше умрешь, чем покажешься слабым? Неужели нет ничего, что ты действительно бы хотел сделать?

Он любопытно поднял голову

– Ты всегда задаешь так много вопросов?

Я вспомнила ночь давным-давно, поездку в темноте и бесконечный поток вопросов

– Да – сказала я, на этот раз без румянца – Я любопытная.

Он пожал плечами.

– Я никогда не знал, чего я на самом деле хочу. Но я хочу сделать что-нибудь в моей жизни.

– Я думаю, ты сделаешь – сказала я, сжимая руку, которую он снова предложил мне.

– Я надеюсь, ты права – сказал он с улыбкой – Хорошо, мы пришли.

Я поняла, что мы были в более переполненном месте, и глядевшись вокруг, поняла что это и был «рынок». Это был огромный открытый рынок с, кажется, бесконечными лавками, продающими овощи, фрукты, зерно, и непродовольственные продукты также – киоск плотника, продающего различное оборудование, старухи, продающей предметы для вязания…

– Все эти люди здесь каждый день? – со страхом спросила я, потянувшись за Эдвардом, который маневрировал между лавками.

– Некоторые из них – сказал он, останавливаясь и рассматривая ларек, состоящий из немного большего, чем несколько баррелей овощей на фургоне. Он покачал головой и двинулся дальше – Другие только приезжают сюда иногда, чтобы зазвать покупателей. У большинства ремесленников есть свои магазины.

– Оу – Это все было так… старомодно – Ничего похожего на Вашингтон.

Эдвард засмеялся – Я уверен, ты упустила все самое интересное, потерявшись в центре.

В конечном счете, мы нашли неуловимый сельдерей и принялись за просмотр менее съедобных вещей. Я внезапно поняла, что стою у стола с драгоценностями. Ряды и ряды колец лежали передо мной, но одно попалось на глаза – топаз в серебряной, вопреки обычаям, оправе. В моем сознании этот топаз стал глазами Эдварда на утро после нашей свадьбы, светящимися счастьем, когда он смотрел на меня. Солнце вышло в тот день, словно предзнаменование, и свет из окна заставил его обнаженное тело мерцать рядом со мной. Мои руки вцепились в край стола передо мной, и я закрыла глаза, сдерживая слезы. Больше всего на свете я хотела, чтобы его сильные, холодные руки обняли меня и его голос прошептал, что это все только сон…

Вместо этого, теплая рука мягко сжала мое плечо, и я снова открыла глаза на реальность.

– Белла? В чем дело? – спросил он, переводя взгляд от моего отчаянного выражения лица на стол, за который я все еще держалась для поддержки. Его взгляд наткнулся на кольца и вернулся ко мне. – Ты… Оставила кого-то, да? В Вашингтоне?

Я тяжело сглотнула

– В..вроде того. Это было не в моей власти. Я ничего не могла сделать…

– Ты любила его? – спросил он мягко, разрешая мне отвести взгляд

– Да – вздохнула я

Он сжал мое плечо

– Мне жаль. Я бы хотел… Я бы хотел, чтобы я мог что-то сделать…

– Спасибо – сказала я, положив свою ладонь поверх его – Пойдем домой?

– Конечно – согласился он, беря меня за руку. К этой теме мы больше не возвращались.

Свечи потухли, и неожиданно Белла исчезла со стула.

Меня сразу охватила паника. Не было никакого объяснения, почему я не мог ее видеть, темнота для моих глаз не была помехой. Остался только ее призрачный аромат в воздухе, тишина резко начала давить без ее сердцебиения.

– Что случилось? – воскликнул я, оглядывая лица моей смущенной семьи – Где она?

Элис встряхнула головой.

– Я не вижу ее.

Мои глаза метались по комнате, как будто бы я мог найти ее где-то в углу

– Белла? – выкрикнул я, как будто бы это могло ее вернуть – Белла!

– Как это произошло?– мягко спросила Элис, поворачиваясь к Карлайлу, – Никто не мог похитить ее – мы бы их почувствовали. И Белла, совершенно очевидно, не могла украдкой сбежать.