Текст книги "Обратно в ад (СИ)"

Автор книги: Amazerak

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

Глава 18

Серую пустыню я много раз видел в своих видениях, вживую – никогда до сегодняшнего дня. Она производила жуткое впечатление – гораздо более жуткое, нежели в тот день под Бельском. Тогда всё было словно не по настоящему, словно картинка на мониторе, тогда я не испытывал столь ярких эмоций, как сейчас, пока ехал на вездеходе с группой учёных по безжизненной равнине.

Вездеход осторожно полз по серому песку туда, где спутник засёк одного из двух терраморфов, поселившихся в новообразованной аннигилированной зоне. Передо мной стояла задача уничтожить существо. Если это удастся, решится одна из серьёзнейших проблем, вставшая перед научным сообществом и человечеством, а потому на меня возлагались большие надежды.

Появление здесь терраморфов удивило учёных. Новое серое пятно имело диаметр почти четыре километра, и бытовало мнение, что в столь небольших зонах существа не обитают. Откуда это было известно? Да всё просто. Когда-то давно энергоконцентратные снаряды испытывались в безлюдных районах на севере, и там тоже образовались несколько серых зон – небольших, два-три километра диаметром. Научная работа велась в них не столь активно, да и терраморфы не появлялись, но места эти были засекречены ещё сильнее, чем информация о серых существах – ещё одна страшная тайна, которая стала мне известна по чистой случайности.

Сквозь защитное стекло маски, напоминающей противогаз, я осматривал местность, насколько это позволяли небольшие окна кабины. Из-под гусениц валили клубы пыли и тянулись за машиной густым шлейфом. С одной стороны простиралось поле, с другой – лес, а точнее то, что от него осталось: голые, лишённые веток стволы, торчащие над серыми сугробами. Место это олицетворяло смерть – абсолютную и всеобъемлющую, пожравшую основы мироздания и оставившую после себя лишь бесцветный прах пустых частиц. Именно такое будущее ожидало планету, если однажды учёные не придумают, как очистить землю от серого песка.

И посреди этого серого небытия находились четыре человека, запертые в железной коробке, которая тоже медленно тлела под влиянием здешней атмосферы. Машины, выезжавшие в аннигилированную зону, начинали сыпаться через четыре-пять рейсов, даже несмотря на то, что их гусеницы, катки и некоторые другие агрегаты изготавливались из дорогостоящих алюминиевых сплавов, стойких к разрушительному воздействию песка.

Рядом со мной сидел водитель, одетый в такой же жёлтый комбинезон, как и у меня, возле его сиденья стоял баллон, из которого к маске подавался воздух. Я тоже имел при себе баллон. На задних креслах сидели двое учёных в жёлтых комбинезонах – Пётр и Валентина. Они должны были вести какие-то измерения – в общем, как обычно.

Салон вездехода, как и внутренности защитных комбинезонов, был обклеен блестящей тканью, напоминающей фольгу. Считалось, что она препятствует излучению. Но как мне рассказали, человеку в таких условиях более десяти лет работать нельзя. Регулярные вылазки сильно подрывали здоровье. Оба сопровождавших меня учёных были уже ветеранами своего дела, они долгое время занимались исследованиями во франкфуртской зоне, за обоими числилось более десятка экспедиций вглубь аннигилированной зоны.

Перед моими глазами находился интерфейс зрительного управления. Что удивительно, он работал, пусть с небольшими помехами и подвисаниями. Остальная электроника даже на подступах к серой зоне ломалась. А вот связь с базой отсутствовала. Ни одна радиостанция не добивала сюда извне, поэтому от внешнего мира мы были отрезаны. Могли общаться только друг с другом, да и то, на расстоянии не более километра.

Пётр приказал остановиться. Водитель заглушил мотор. Впереди виднелась деревня. Домики частично осыпались, но остатки стен и труб, не до конца сожранные песком, ещё возвышались над серыми холмами. Возле деревни маячила фигура, почти не выделяющаяся на фоне местности.

– Терраморф прямо по курсу, – объявил Пётр. – Возле того холма. Видите?

– Да, есть зрительный контакт, – подтвердил я.

– Семьсот метров. Дальше вам придётся идти одному, Артём.

Что ж, теперь я сам по себе, и монстра встречу один на один. Впрочем, от учёных всё равно толку в этом деле ноль. Лишь я мог победить существо – больше никто. Так и было запланировано: как только замечаем терраморфа, вездеход останавливается, а я иду навстречу твари и уничтожаю её.

– Понял. Приступаю, – ответил я.

– Примите препарат, – напомнила Валентина. – Лучше заранее.

Это было проблематично: костюм совсем не предназначался для принятия пищи. Имелся только встроенный гидратор.

Я поднял маску, вытащил из поясного подсумка упаковку таблеток, выдавил одну и закинул в рот. Надел маску, запил из гидратора.

– Готово, – ответил я.

– И не забудьте взять образцы, – напомнил Пётр. – Связь держите постоянно включенной, что бы ни случилось.

– Помню, – я проверил подсумок с тремя алюминиевыми резервуарами, куда полагалось сложить кусочки тела монстра.

– Ну тогда с Богом.

– К чёрту, – я выпрыгнул из кабины, вытащил баллон с воздухом и закинул за спину. Рукой, затянутой в толстую прорезиненную перчатку, стал нащупывать кнопку включения налобной камеры. Долго возился, но наконец, включил.

– Проверка камеры, – произнёс я.

– Есть изображение, – ответил Пётр. – Освойтесь. Я настрою приборы.

Учёные вылезли, достали из грузового отсека громоздкие приборы и стали настраивать их. Я прогуливался вокруг, ожидая, когда подействует препарат. Минут через пять подействовал. Восприятие обострилось, в теле появились необычные ощущения. Я словно очутился в воде, где каждое движение порождает колебания окружающей среды, вот только вокруг была не жидкость, а невидимая глазу энергия, подвластная моему сознанию.

Я же увеличил изображение в своём УПН и принялся рассматривать существо. Оно отличалось от встреченного мной ранее. Монстр имел шесть нижних конечностей и три верхние, растущие в разные стороны из худого тела, и напоминал огромное неказистое насекомое. Пока учёные возились возле вездехода, существо сменило курс и направилось к нам.

– Объект движется в нашем направлении, – сообщил я. – Мне нужно выдвигаться.

– Я почти закончил. Можете идти, – ответил Пётр.

И я пошёл. Тяжёлые сапоги тонули в песке, а сам я истекал потом в толстом герметичном комбинезоне. Солнце стояло высоко, освещая мёртвую пустыню слепящими лучами. К сожалению, вся энергия, которой я владел, не могла помочь в самой насущной проблеме: охладить организм.

– До объекта четыреста метров, – сообщил я.

Страха почти не было. Всё утро волнение не отпускало, но когда я оказался в пустыне, беспокойные мысли внезапно улетучились. Теперь мной владело лишь одно желание: поскорее покончить с делом и вернуться на базу, где можно снять это чёртов костюм, в котором можно свариться в собственном соку.

– Триста пятьдесят метров, – сообщил я. – Объект ускоряется.

– Понял вас, – ответил мужчина. – Приготовьтесь к встрече.

Помехи становились сильнее, и всё чаще интерфейс прибора наблюдения замирал на секунду-другую. Электроника сбоила.

– Прибор зависает, – сообщил я.

– Плохо вас слышу, – ответил учёный сквозь шумы.

– Прибор зависает, – повторил я.

– Понял. Рас…

– Повторите. Повторите, не слышу.

– Расстояние.

– Двести двадцать метров. Прекращаю вещание.

Мне не ответили, а интерфейс окончательно завис, и дальномер прекратил работать.

Существо упрямо ковыляло ко мне на своих длинных тонких ногах. Только теперь я понял, сколь оно огромно. Высота – метра четыре, не меньше. Настоящий каменный великан.

Опять появилось волнение: вдруг не справлюсь? Но я отогнал его, успокоил разум и сосредоточился на альфа-энергии. С таблеткой это получилось легко. Одновременно сконцентрировался на внутренней энергии. Чтобы нанести эффективный удар, их следовало совместить. По крайней мере, такова была выдвинутая учёными гипотеза, и мне предстояло её проверить.

Когда до существа осталось менее пятидесяти метров, я сосредоточил в руках оба вида энергии. Пора было атаковать.

Я резко выбросил вперёд левую ладонь, энергия волной пронеслась над полем, подняв клубы пыли, монстр пошатнулся и замедлил шаг, но не остановился. Правой рукой я выпустил вторую волну. Существо чуть не свалилось с ног, но повреждений на его теле не оказалось.

Я сосредоточился снова, собирая в руках ещё больше энергии. Существо оказалось метрах в пяти, его тонкое уродливое тело нависло надо мной. Я выставил вперёд обе ладони, обрушив на монстра всю накопленную мощь. Раздался оглушительный треск. Куски существа каменной крошкой разлетелись во все стороны, несколько попали в меня, к счастью, без последствий.

Когда клубы пыли рассеялись, на земле лежали две половины тела монстра. Нижняя с шестью конечностями не двигалась, верхняя же шевелилась. Сила в моих руках ещё оставалась, и двумя дистанционными ударами я раздробил тело терраморфа на более мелки части.

– Говорит Артём, вызываю вездеход. Существо уничтожено. Приём.

Не ответили. Следующие несколько попыток лишь подтвердили тот факт, что связь пропала. Не работал и прибор наблюдения. Я посмотрел в ту сторону, где стоял вездеход, но из-за стены песка, поднятой порывом ветра, разглядеть его не смог.

Тогда я достал алюминиевые колбы и кинул в каждую по мелкому кусочку, отвалившемуся от тела монстра. На ощупь они походили на обычный камень, да и на вид – тоже. Сложив сосуды в подсумок, я зашагал к вездеходу.

Связь так и не заработала, а поднятый ветром песок опустился, и передо мной предстала странная картина, заставившая меня усомниться в реальности увиденного. Там, где совсем недавно простиралась серая пустошь с торчащими кольями истлевших древесных стволов, сейчас шумел листвой обычный лес. Берёзки вперемешку с соснами зеленели кронами, а мимо них пролегала дорога. На дороге стоял трактор, в моторе которого копался мужик.

И лес, и трава, и трактор выглядели настоящими, но это не могло быть реальностью. Совершенно сбитый с толку, я подошёл к трактору. Когда оказался метрах в пяти от него, тракторист вздрогнул и обернулся. Я замер. Мужик посмотрел куда-то мимо меня, сплюнул, что-то буркнул себе под нос и, как ни в чём не бывало, продолжил копаться в двигателе.

Я подошёл ближе и окликнул его, но тракторист никак не отреагировал, словно меня тут не было.

Я огляделся и не поверил глазам. Вокруг зеленели поля, а позади из-за редких деревьев выглядывали домики, которые прежде представляли собой серые развалины. С той стороны доносились мычание коров и лай собак, жизнь там кипела, словно склад, набитый энергоконцентратными снарядами, никогда и не взрывался.

Постояв некоторое время в растерянности, я направился к деревне. Там должны быть люди. Интересно, они тоже меня не увидят? Что всё это значит? Меня не существует? Я – призрак? На какой-то момент паника овладела мной, и я побежал по дороге, желая поскорее очутиться в деревне. Ощущал себя вполне живым: по-прежнему давил защитный костюм с воздушным баллоном за спиной, а пот заливал лицо. Вот только для всех меня не было.

Подбежав к деревне, остановился, отдышался, постарался успокоиться. Надо было мыслить рационально, но как можно мыслить рационально, когда вокруг творятся совершенно иррациональные вещи? Вспомнились прежние видения и то, как в Старой Руссе в парке наткнулся на свои же похороны и словно призрак бродил среди людей, не ощущавших моего присутствия. Значит, и это наваждение скоро закончится. Это – всего лишь галлюцинация. Или нет?

Я как будто наблюдал некую альтернативную реальность, которая могла сложиться, если б не произошли те или иные события. Мысль эта казалась бредовой, но происходящее вокруг было бредовее во много раз.

Вошёл в деревню, оглядываясь по сторонам и ища людей. Но деревня была пуста, а за домами слышались тяжёлые шаги и хруст веток и досок.

Вскоре над крышами показалось ещё одно существо. Оно направлялось в мою сторону, и у меня не было иного выбора, кроме как принять бой. Действие препарата заканчивалось, но я надеялся, времени хватит.

Существо брело огородами, ломая заборы и деревья на своём пути, и всё, с чем оно соприкасалось, обращалось в пепел. Монстр был ещё больше прежнего, он передвигался на двух ногах, а из туловища его торчали пять верхних конечностей. Имелся отросток, похожий на голову, но без лица.

Я сконцентрировал в руках обе энергии, выждал, когда существо окажется совсем близко и обрушил на него невидимую волну. Раздался грохот ломающейся скалы, сверху посыпался град камней, серая пелена повисла в воздухе.

Это стало последней каплей. Время действия препарата и силы заканчивались. Близился откат.

Когда пыль рассеялась, я снова очутился в пустыне. Кое-где ещё сохранились нетронутые куски земли, и остовы деревянных стен упрямо поднимались над мёртвым серым песком, но от былой зелени не осталось и следа. Вокруг, насколько хватает глаз, простиралась аннигилированная зона.

Превозмогая накатившую слабость, я побрёл прочь из деревни, рассудив, что раз мир стал прежним, то и вездеход должен стоять на том же месте.

Мои рассуждения оказались недалеки от истины: вездеход действительно был здесь. Он медленно ехал мимо разрушенных домов. Я замахал руками и побежал к нему, чувствуя, как с каждым шагом становится тяжелее, а к горлу подкатывает ком тошноты.

* * *

Остаток дня я провалялся в медблоке, тут же пришлось и заночевать, поскольку свободных жилых модулей пока не было.

Полевой научный лагерь развернули в трёх километрах от границы с серой зоной, на безопасном удалении. К моменту моего прибытия обустроен он был не полностью: модули установили не все. Зато пригнали два вездехода, на одном из которых мы и выбрались в серую зону. Но на следующий день мне уже обещали личные апартаменты – будку три на три с кроватью, столом и шкафчиком, такую же, в каких жили остальные учёные.

Утром после завтрака и медосмотра меня пригласили в административный модуль в комнату совещаний, где собрался весь научный персонал базы, а именно шесть человек, включая профессора Палычева и двух учёных, ездивших со мной в серую зону. Вчерашнее происшествие заинтересовало всех, поскольку после уничтожения существа я пропал на целый час.

Мы расселись за столом. Я изложил свою версию событий.

– Значит, Артём, вы утверждаете, что аннигилированная зона вернулась в прежнее состояние? – уточнил Артур Дмитриевич, внимательно выслушав меня.

– Именно это я и утверждаю. Мир стал обычным, как будто взрыва не было.

– Вы что-то подобное наблюдали? – спросил он у Петра и Валентины.

– Нет, – ответил Пётр. – Ничего не менялось, снимки с камер это подтверждают. Но Артёма мы потеряли. Когда существо было уничтожено, Артём пропал из виду.

– Он не мог уйти в деревню в это время?

– Нет, я увидел бы это. Запись с камер тоже показывает, что Артём в деревню не направлялся, – Пётр взял пульт и на большом экране на одной из стен включил запись, промотал её до того момента, когда существо рассыпалось на куски, остановил и запустил в ускоренном воспроизведении.

– Изображение очень мелкое, невозможно рассмотреть детали, – заметил один из незнакомых мне учёных.

– А вы, Артём, утверждаете, что вернулись на то место, где остановился вездеход? – спросил меня профессор Палычев, не обратив внимания на замечание коллеги.

– Именно так. Но там был трактор.

– Я понял. В деревню вы пошли позже, верно?

– Да, потом я пошёл в деревню. Подумал, там могут быть другие люди. У вас разве нет записей с моей камеры?

– К сожалению, нет, – развёл руками Артур Дмитриевич. – Камера вышла из строя, карта памяти не читается. Мы отправили её в Слуцк. Будем надеяться, данные удастся восстановить.

– Вы считаете, что это – галлюцинации? – спросил я прямо.

– Пока нельзя ничего утверждать наверняка, – покачал головой профессор. – Мы рассмотрим разные варианты, но вначале надо дождаться результатов из лаборатории.

– А если это что-то вроде параллельных миров? – предложил я. – Вариант нашей реальности, в котором не случилось бы войны и не взорвался бы склад? Вдруг я каким-то образом увидел мир с другим развитием событий?

Говоря это, чувствовал себя идиотом. Я нёс полную околесицу, а на меня смотрели шесть учёных, которые мысленно крутили пальцами у виска. Наверняка думали, что мой рассудок совсем повредился.

– А что, простите, вас натолкнуло на такую мысль? – Артур Дмитриевич неожиданно серьёзно отнёсся к моим словам.

– Помните, я рассказывал про собственные похороны, которые видел во сне?

– Припоминаю.

– Ну вот я и подумал об этом. Можете считать, что это просто мои фантазии.

– Любопытное предположение, – кивнул профессор. – Но пока нет доказательств, догадки так и останутся догадками. Помните же наш разговор? Но могу с уверенностью сказать, что не у вас одного бывают галлюцинации во время посещения серой зоны. Я сам ездил, знаю, что это такое. Но о галлюцинациях, подобных вашим, я ещё не слышал. Считаю, данный вопрос требует более глубоких исследований. А вот то, что вы уничтожили двух терраморфов – это неоспоримый факт. Второй вам не привиделся. Он каким-то образом оказался в вашем квадрате. Поздравляю, Артём. Эксперимент завершился удачно. Более того одним выстрелом мы убили двух зайцев и освободили территорию от существ.

После окончания совещания мы с Артуром Дмитриевичем вышли на улицу. Неподалёку кран устанавливал зелёные жилые модули, а рабочие монтировали сетку по периметру базы. Было тихо, если не считать звук двигателей техники. Артиллерия больше не громыхала над мирными просторами.

– Ну вот, сегодня и у вас появится своё жилище, – сказал профессор. – К сожалению, меня торопят, поэтому пришлось устроить вылазку раньше, чем построена база. Вынужден принести извинения: условия тут у нас пока оставляют желать лучшего.

– Бывало и хуже, – махнул я рукой. – Я тут до конца контракта останусь? В Слуцк больше не вернусь?

– Думаю, на выходные вас отпустим в город, но пока будете здесь. На этой неделе планировалась вторая вылазка, но поскольку оба терраморфа уничтожены, скорее всего, вылазки не будет. Но в целях обеспечения безопасности, вам придётся пожить тут, если конечно, не поступит указание перевести вас на франкфуртскую зону. Тут уж всё зависит от высшего руководства.

– От Голицыных? Они руководят ходом исследований?

– Простите, это секретная информация.

– Даже так… – усмехнулся я.

– К сожалению.

– Скажите, почему я? – мы остановились на дорожке, соединяющий административный модуль и лабораторию. – Эта серая пустыня преследует меня с тех пор, как меня ранили. Она постоянно является мне в видениях. Меня как будто что-то связывает с этим местом. Почему?

Профессор вздохнул:

– Вы задаёте очень сложные вопросы. Наверное, никто в мире не сможет на них ответить.

– Но вы же учёные? Кто если не вы?

– Именно. Учёные, а не волшебники. Но я могу предположить, что всему виной дельта-канал.

– Это как?

– На данный момент дельта-энергия почти не изучена, в отличие от остальных трёх видов. Однако существует предположение, что даже когда рушится энергетическая структура материи, дельта-энергия никуда не девается и по-прежнему циркулирует в «пустых» частицах. К сожалению, данный вид энергии не поддаётся прямому измерению, да и управлять дельта-каналом способны немногие, поэтому сами понимаете, сколь трудно сказать что-то определённое. Очень надеюсь, что наше с вами сотрудничество прольёт свет на данный вопрос. Кстати, Артём, не затруднит ли вас написать отчёт о вчерашней вылазке? Было бы полезно иметь ваше свидетельство в письменной форме.

– Да, конечно, не вопрос.

– Отлично! Буду очень благодарен. Можете воспользоваться комнатой для совещаний. Там стоит портативник. Берите его, располагайтесь, до обеда мы вас не потревожим.

Профессор Палычев отправился заниматься своими делами, а я – своими. До конца сентября мне предстояло большую часть времени проводить здесь, вблизи серой зоны – места, навевающего ужас на весь мир.

* * *

В доме было тихо. Слуга стоял у стены, следя за тем, чтобы бокалы и тарелки господ не оставались пустыми, но даже он выглядел безмолвной статуей в этой большой и тихой столовой.

Николай сидел за столом и думал о том, как же пусто тут стало. Сейчас в особняке жили только он и Алексей, который расположился напротив и лихо уплетал говяжье жаркое, обильно запивая его вином. Бабушка лежала в клинике (врачи говорили, она доживает последние дни), вторая жена отца – тётя Катя переехала в собственную квартиру в городе, а супруга Николая ещё не вернулась из Пскова. Вот и получилось, что кроме двух братьев в огромном доме не осталось никого.

Николай лениво жевал кусок мяса, задумчиво посматривая на Алексея. Это был первый вечер в родном доме после более чем двух месяцев тюремного заключения. Вчера состоялся суд, по результату которого с Николая сняли все обвинения, и сегодня утром он вернулся в родовое поместье. А вот дядя Гена и кадровый директор «НовАрмы» были приговорены соответственно к десяти и восьми годам за незаконную торговлю оружием. К счастью, обвинения в государственной измене им так и не предъявили, иначе приговоры оказались бы куда суровее. Разумеется, дядя Гена был невиновен. Николай знал это и собирался бороться до конца, чтобы добиться полного оправдания.

Родной дом встретил Николая безрадостной картиной хаоса и запустения. На втором этаже была сломана дверь, на пляже и набережной слуги не успевали убирать мусор, а гостевой дом превратился в нечто среднее между борделем и наркоманским притоном. Теперь там обитали друзья Алексея – молодые новгородские бояричи, которые занимались тут чёрт знает чем. Когда Николай зашёл в гостевой дом, он застал двух парней, надышавшихся «синей пылью» или ещё чем-то похуже, и нескольких девушек лёгкого поведения. Он тут же всех выгнал. Сейчас в гостевом доме убирались слуги, дел там было невпроворот.

– Какие у тебя планы на будущее? – спросил Николай Алексея, и голос его эхом разнёсся по большому пустому помещению столовой.

– Планы-то? – переспросил Лёха, не прекращая греметь вилкой по тарелке. – Да вот хочу в спецотряд записаться. Но то одно, то другое… – он засунул в рот кусок мяса и закончил фразу с набитым ртом. – В общем, думаю пока.

Выглядел Лёха не лучше, чем Николай, хотя Николай провёл два месяца за решёткой, а Лёха – на воле, ведя праздную жизнь. Николай и сам во время учёбы в академии любил развлечься, но потом детство закончилось, появилась ответственная работа, пришлось браться за ум и готовиться унаследовать отцовские дела. А Лёха как будто даже не собирался менять свои привычки, намереваясь и дальше гулять и пьянствовать.

– И какие же дела тебя тут держат? – спросил Николай.

– Да вот, в Турцию летал, теперь с друзьями встретились. А что? – Лёха уставился на Николая пропитым взглядом. – Тебя что-то не устраивает?

– Я тут старший, и мне небезразлично, что творится в моей семье.

– Но ты ведь уже не глава семьи.

– А это имеет значение?

– Я – взрослый человек и делаю, что хочу, – резко вспылил Лёха. – Не понимаю, что ко мне все пристали? То секретарь отца мне мозг бороздит своими нравоучениями, теперь ты приехал…

– Я вернулся в собственный дом, – повысил тон Николай, – и что вижу? Бордель? Наркопритон? Вы загадили всю набережную. После того, как ты «встретился с друзьями», дому требуется ремонт.

– Ты про замок и выбитое окно? Да это пустяки. Нашёл из-за чего бучу устраивать. Вообще-то, это и мой дом тоже. Мне по закону принадлежит часть поместья, я имею полное право делать тут всё, что захочу.

Николай с удивлением смотрел на брата, не понимая, что с ним случилось. Алексей всегда вёл себя распущенно и нагло, но прежде он хотя бы делал вид, что слушается. Теперь же парень почувствовал вкус свободы, теперь ему – никто не указ.

– Мы ещё не поделили имущество, – напомнил Николай.

– Да всё мы поделили. Тебя только ждали. Осталось подписать какие-то бумаги и всё. Мне принадлежит десятая часть поместья, и ты не имеешь права тут распоряжаться, как хозяин. Что я друзьям скажу после того, как ты их выгнал?

– А мне всё равно. Пока я тут живу, твоих друзей здесь не будет.

– Ага, конечно! – Алексей кинул вилку на стол, небрежно вытер руки салфеткой, встал и вышел из столовой.

У Николая не было аппетита. Казалось бы, после двух месяцев на тюремных харчах, от домашней еды должны слюнки течь, но когда на душе не спокойно, даже самый сочный кусок мяса в горло не лезет.

Николай ещё немного посидел за столом, а потом поднялся на второй этаж и заперся в кабинете. Первым делом он позвонил супруге в Псков, сообщил, что уже дома и что она может возвращаться. А потом шлёпнулся во вращающееся кожаное кресло, повернулся к окну и стал смотреть на сад возле дома.

Николай не знал, чем заняться. Дел скопилось много, но после двух месяцев полного безделья было тяжело за что-то взяться. Скорее всего, его снова приставят к семейному предприятию. Он больше не управлял бизнесом рода, не состоял в совете, но как член семьи, должен работать в корпорации.

Вот только Николай не желал работать в бизнесе, которым теперь владеют люди, предавшие семью. Он их и семьёй-то больше не считал, а потому и решил, что участвовать в делах рода не станет из принципа. А занятий можно найти массу: развивать ресторанный бизнес отца, расширить портфель ценных бумаг, вложиться в какое-то новое предприятие. На родовой корпорации жизнь не заканчивалась.

А вот что делать с Лёхой – вопрос не из простых. Если он будет и дальше гнуть свою линию, придётся искать возможности прекратить этот произвол.

С Артёмом тоже ситуация была неясна. Николай мучился догадками насчёт того, на кого работает младший брат. Артём сотрудничал с учёными из какого-то секретного отдела, который курирует УВР. Служба безопасности рода тоже подозревала его в сотрудничестве с УВР. И в то же время Артём крайне негативно относился и к УВР, и Голицыным, если судить по его собственным словам.

Вчера вечером Артём позвонил, спросил, как дела, как прошёл суд. Двоюродный брат Валера тоже позвонил. Он сказал, что надо пообщаться наедине. Встретиться с ним предстояло завтра.

Заиграла мелодия на смарте, Николай вызвал экран. Номер был неизвестный.

– Алло, – Николай едва коснулся пальцем голограммы экрана.

– Привет, это Артём, – раздался в гарнитуре знакомый голос. – Ты уже дома? Там всё в порядке?

– Приехал сегодня утром, – ответил Николай. – Ничего хорошего. Лёха бардак развёл. А ты номер сменил, что ли?

– Нет, это мой секретный номер. Тот прослушивают.

– Вон оно что.

– Ага. За каждым шагом следят. Но этот тут у всех так. Секретный проект всё-таки. Но я вот что хотел спросить. Двадцать четвёртого сентября заканчивается мой контракт. Я намерен вернуться в Новгород. Надеюсь, ты не против?

– Да пожалуйста, – хмыкнул Николай. – Но, кажется, ты говорил, тебе угрожает опасность?

– Да, Борецкий хотел меня убить, но с ним я договорюсь. Меня больше интересуют Ярославичи. Что с ними делать будем? Вот это я и хотел с тобой обсудить.