Текст книги "Обратно в ад (СИ)"

Автор книги: Amazerak

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

Глава 10

Оба тела оттащили в заросли. Когда капитан Оболенский достал нож и хладнокровно перерезал глотки обоим местным жителям, я стоял, выпучив глаза, не зная, как реагировать. Общаясь с этим вежливым человеком, который даже к рядовым в обычных условиях обращался на «вы» и от которого грубого слова не дождёшься, я никак не ожидал от него такого. Всё-таки первое впечатление оказалось верным: взгляд выдавал Оболенского с потрохами – пустой и холодный взгляд убийцы.

Спорить с вышестоящим офицером при подчинённых, да ещё и во время боевого задания под боком у врага я посчитал неуместным, но данную тему всё же стоило обсудить, только в более подходящих условиях.

После залпа реактивной батареи снова воцарилась тишина. Словно и не было той яростной бури, спалившей небеса огненным градом, что нёс погибель всему живому за десятки километров отсюда. И пока мы сидели в ночном лесу, планируя дельнейшие действия, где-то там властвовала смерть, где-то там сотни солдат, мирно спавших в палатках, исчезли в один миг, даже не осознав происшедшего. Если, конечно, цель была задана верно, и ракеты не улетели мимо.

На несколько минут воцарилась тишина, а потом вдали загремели пушечки. В округе находилась не одна батарея. Противник подтянул к линии фронта артиллерию и принялся обстреливать наши позиции. Это означало одно: скоро начнётся крупное наступление.

– Планы изменились, – объявил капитан, собрав нас в круг. – Очевидно, батарея – возле Тетерево. Простолюдин пытался запутать нас, скрыл информацию. Сейчас выдвигаемся туда, находим и уничтожаем их системы. Затем действуем по обстоятельствам. Отдыхать будем потом. Всем принять боевой режим. Сегодня ночью нам предстоит поработать. Собираемся.

– Отлично, – Макс надел разгрузку, каску, проверил магазин к штурмовой винтовке и вставил в подствольник обойму из трёх гранат. – Надоело бродить без дела.

Парень был явно воодушевлён ближайшими планами. А вот Паша что-то заворчал себе под нос, не довольный тем, что отдых откладывается. Я же, хоть и устал, как собака, но необходимость подобных мер понимал.

Тропа провела нас через лес, и мы оказались среди зарослей крапивы и огромных зонтичных растений, толстые стебли которых заканчивались массивными шапками, что возвышались не только над прочей травой, но и над нами.

Остановились, капитан дал знак ждать. Я открыл электронную карту в своём визоре и стал искать место, где находимся. Куда выведет нас тропа, было не совсем непонятно – на карте её не обнаружилось. Ясно, что – в деревню, а куда конкретно, можно выяснить лишь опытным путём.

– Туда! – махнул капитан рукой в сторону зарослей, и мы полезли прямиком через гигантские зонтичные растения, которые вскоре сменились плотным кустарником. В кустах тёк ручей, через него переправились, даже не замочив ноги. Затем поднялись по склону и оказались в лесополосе. Дальше начиналось поле, а за полем находилась деревня, хоть разглядеть её отсюда не представлялось возможным. Зато с нашей позиции хорошо просматривалось длинное здание коровника, расположенной левее населённого пункта на открытой местности.

В это время небо снова разразилось пронзительным рёвом, и десятки смертоносных огней понеслись над нашими головами. Теперь было отчётливо видно, что ракеты летят со стороны деревни.

Коровник, судя по всему, тоже заняли повстанцы. Я разглядел несколько военных грузовиков, огромную восьмиколёсную машину, похожую на ракетный тягач, и небольшой колёсный броневик.

Капитан разложил карту, мы уселись вокруг.

– Итак, наша позиция – здесь, – он ткнул пальцем на край условно обозначенного леса. Здесь – Тетерево. Батарея предположительно находится за ней. Что на скотном дворе, пока неизвестно. Вполне вероятно, там располагается станция, которую мы ищем, но может быть узел связи или склад – всё, что угодно. Нам нужно ударить одновременно по обеим позициям, а потом отступить, пока не пришло подкрепление, – тут он задумался, осмотрел нас сквозь стёкла своего прибора наблюдения и продолжил. – Делимся на две группы. Я возглавлю группу «А», мы прорываемся к батарее и уничтожаем её. Группой «Б» командует сержант Востряков. Вы направляетесь к хлеву и ликвидируете то, что там находите. Со мной идут рядовой Жирнов, Лис, Оса, с сержантом Востряковым – Новиков, Засекин и Акула. Сообщаемся по рации в обычном режиме. Ну и… под пули не подставляемся, действуем, как на учениях. Что бы ни случилось, встречаемся в этом месте, если не будет иного распоряжения. Сержант, если поймёте, что своими силами не справитесь, геройствовать не надо. Доложите и ждите моего решения. Это ясно?

– Ясно, – кивнул я. – Никакого геройства.

– Всем ясно? – он обвёл взглядом ребят, которые должны идти со мной и остановился на Максиме. Все закивали. – Для многих здесь это первая боевая операция. Но у вас всё получится, я уверен.

Ещё раз проверив оружие и снаряжение, мы разошлись в разные стороны. Капитан со своими бойцами отправился вдоль кромки леса в деревню, я со своими – прямиком через поле к коровнику.

Накатили волнение и тревога. Впереди ждала неизвестность, а за мной шли три парня, которых надо вести в бой. Вроде бы ничего необычного, на учениях часто отрабатывали что-то подобное, но я ещё не привык водить людей под пули, да и последний раз, когда это случилось, мало кто остался в живых.

Я приказал рассредоточиться и включить тепловую маскировку. Противник наверняка наблюдал за полем через приборы. Спасала лишь высокая трава, по которой, пригнувшись, мы смогли подобраться к коровнику достаточно близко, чтобы видеть, что там происходит.

Оставив своих лежать в траве, я пошёл вдоль здания и обогнул его со стороны главного фасада. Пять военных грузовиков с кунгами, похожие на машины технического обслуживания, дремали у стены, выстроившись рядком. Параллельно им стояли восьмиколёсная громада и броневик – обычный «Кречет» с дистанционным модулем на крыше.

С торца здания возле главных ворот оказался ещё один такой же броневик. И это уже было плохо. Из противотанковых средств у нас – только бронебойные гранаты у Макса и мой подствольный энергоблок. Да и то последний был эффективен лишь до пятидесяти метров – именно на такое расстояние придётся подползти, чтобы поразить вражескую технику.

Часовых было двое, огневые точки отсутствовали. С противоположной от нас стороны, за коровником по невысокой насыпи пролегала дорога, а за дорогой виднелись хозяйственные постройки, но там я никого не обнаружил.

Пока я ползал, реактивная батарея снова дала залп.

Проведя рекогносцировку, вернулся к своим. Начало светать. Небо посерело, готовясь к новому восходу, но на земле пока ещё властвовала тьма. Для меня же мир по-прежнему был окрашен в зеленоватый цвет ночного зрения.

– Восток это Барс, доложи обстановку, приём, – передал по рации капитан.

– Провёл рекогносцировку, готовлюсь к атаке, приём.

– Что там находится? Приём.

– Не могу знать. Шесть небоевых машин, два «Кречета». Приём.

– Понял тебя, Восток. Один справишься?

– Попробую.

– Если будет жарко, не лазь на рожон, жди.

– Понял. Попробуем сами для начала.

– Разрешаю. Конец связи.

В голове созрел план, и я надеялся, что он достаточно хорош.

– Восток Акуле и Ветру, – передал я своим. – Заходите с главного фасада. Ветер, там стоит броневик. Он на тебе. Акула – знаешь, как работать. Закат, идёшь со мной.

Мы с Даней, поползли на корточках вперёд. Акула и Макс двинулись к своей цели.

В наушнике звучали голоса парней из другой группы и приказы капитана. На минуту в эфире воцарилась тишина, а потом вдали, в стороне деревни, заколотили автоматы, и раздалось несколько взрывов. Там начался бой. А я, пригнувшись, бежал к бронированному внедорожнику, стоящему на окраине периметра.

На территории началась суета. Из коровника через дверцу в боковом фасаде выскочили несколько человек, которых мой ЦУ сразу же отметил. Они же нас не заметили и побежали за коровник к дороге. А дальномер уже показывал семьдесят метров до броневика. Шестьдесят, пятьдесят…

Рано. С такого расстояния попасть из подствольника в броневик – дело непростое. А у меня всего три батареи, каждая – на три выстрела средней мощности.

И вдруг модуль повернулся, ствол теперь смотрел на меня. Заметили. Ночь огласил басовитый гул крупнокалиберного пулемёта. Надо мной пролетели трассеры.

– Ложись! – крикнул я Дане, а сам встал на колено и прицелился. Синий луч прорезал пространство и ударил в землю рядом с броневиком. Я поднял ствол повыше – второй и третий лучи пробили корпус «Кречета» примерно в районе водительского места, проделав два солидных отверстия. Пулемёт в модуле тут же замолк. Но вместо него раздался треск автоматных очередей.

Со стороны главного фасада тоже донеслась стрельба, грохнули несколько взрывов – это Макс и Акула занялись делом. В небо взлетела осветительная ракета, и я выключил ночное видение.

Вытащил из кармашка разгрузки дымовую шашку и метнул как можно дальше. Завеса скрыла нас с Даней. Теперь осталось подойти и расстрелять всех в упор. Я сменил батарею в энергоблоке и, крикнув: «За мной!», побежал вперёд по диагонали к позициям противника, чтобы сбить его с толку, оказавшись там, где нас не ждут.

Вынырнул из тумана, под ногами была обычная земля, изъезженная колёсами тяжёлой техники, а не трава, как прежде. ЦУ стал отмечать вражеских бойцов, которые прятались кто за подбитым «Кречетом», кто за восьмиколёсной махиной. Они не видели меня, а я их видел. Вскинул автомат и одиночными принялся палить по солдатам. Перевёл оружие на восьмиколёсный тягач. Луч вскрыл кабину, разметав вокруг обломки железа. Кто-то завопил. Левее отрывисто стрекотала винтовка Даниила. Парень не отставал.

Моя энергия формировала надёжную защитную оболочку, которую я хорошо натренировал за последний месяц, но, кажется, ни одна пуля даже не попала в меня – настолько мы чётко и быстро сработали.

Оставшиеся повстанцы ринулись наутёк, я дострелял им вслед магазин и, добежав до восьмиколёсной машины, устроился возле кабины и перезарядился. Даня в это время контролировал остальные направления.

Несколько вражеских солдат остались на земле. Один корчился возле подбитого броневика, второй лежал рядом неподвижно, третьего пуля настигла во время отступления. За восьмиколёсной машиной валялись части человеческих тел, разорванных лучом. Вопил какой-то боец, протягивая мне огрызок руки, из которого торчала кость. Слушать его крики было невмоготу, и я, прицелившись, добил бедолагу выстрелом в голову.

– Акула, доложи обстановку, – передал я.

– Броня уничтожена, – сказал Акула. – Ведём бой с врагом в здании. По нам из ворот стреляют.

– Отвлекайте их. Я зайду с другой стороны.

– Понял, отвлекаем.

Я уже собрался ворваться в коровник через дверь, что находилась неподалёку, но тут Акула снова вышел на связь.

– К нам со стороны дороги гости подошли. У них ещё броня: «третий» ТБА. Мы с ним не справимся.

– Не подпускайте их.

Я выругался про себя. Ну кто бы знал, что где-то поблизости ещё есть техника, и не какой-нибудь лёгкий «Кречет», а ТБА-3 – тяжёлый колёсный броневик, которые у повстанцев вообще редко встречались. Он тут же дал о себе знать несколькими выстрелами из малокалиберной пушки. Похоже, без подкрепления не обойтись. Но для начала следовало зачистить коровник.

Подойдя к двери, из которой выбежали солдаты, я приоткрыл её и швырнул внутрь гранату. В здании хлопнул взрыв – мы с Даниилом вошли.

Помещение было огромным. Возле входа находилась наспех оборудованная кухня с несколькими столами и электрической плитой. Дальше за ширмой располагались кровати в два ряда. Сейчас они были неубраны, поскольку солдатам пришлось собираться в спешке. За спальным отсеком стояли столы с громоздкими радиостанциями, а в противоположном от нас конце – две машины с кунгами. Возле них-то и находились солдаты, решившие обороняться внутри.

Огромное пространство заполнилось звуками выстрелов. Стреляли мы с Даней, стреляли по нам. Даня улёгся пузом на полу и вёл огонь с положения лёжа, я – с колена.

Тревога пропала, теперь мной двигало только одно – желание уничтожать всех на своём пути. К этому примешивалось ощущение собственной неуязвимости. Азарт и боевое исступление овладели мной.

Словив несколько пуль, одна из которых продырявила каску, я побежал к столам с радиостанциями и спрятался за ними. Помещение было огромным и простреливалось насквозь. Пули летали повсюду, и как только я устроился за радиостанциями, зазвенели по железу, разнося в хлам оборудование. Мои же мысли были полностью сосредоточены на противнике.

Два раза выстрелил из энергоблока. Первый луч прошил стену над воротками, второй разворотил капот одного из грузовиков. Я перезарядился и пошёл вперёд, стреляя на ходу. Человек пять уже лежали возле машин, скошенные очередями. Остальные, поняв, что перспективы выжить – малы, бросились прочь из коровника через открытые ворота.

Я обернулся к Даниилу, который двигался левее и немного позади меня, и поднял вверх большой палец, мол, молодец, так держать. Даня кивнул.

На улице стрельба не смолкала. То и дело что-то взрывалось вдали в деревне. Капитан со своими куролесил там вовсю.

– Восток, говорит Акула, Ветер пошёл ликвидировать машину, приём, – голос в наушнике.

– Какого хера? Останови его, – я подбежал к воротам и выглянул. Было светло как днём, передо мной находилась асфальтированная площадка, на которой стоял подбитый «Кречет» с раскуроченным боевым модулем на крыше. Слева от меня простиралось поле с редким кустарником. Тяжёлый шестиколёсный броневик с клинообразным носом и крупным боевым модулем, медленно катил по дороге метрах в трёхстах отсюда и постреливал в нашу сторону. Рядом мелькали фигурки людей.

Я не сразу увидел, по кому лупит пушка боевой машины. Но вскоре заметил, как по полю перебежками двигается человек. Это был Макс – больше некому.

– Ёбаный дебил! – вырвалось у меня. – Восток Ветру, отставить, возвращайся назад, – я отпустил кнопку и дал очередь по броневику, чтобы хоть как-то отвлечь неприятеля и на всякий случай шмальнул лучом. Бесполезно. Машина находилась слишком далеко, луч не достиг цели. Зато о железную обшивку коровника тут же заколотили пули: повстанцы обрушили на меня всю огневую мощь. Макс не отвечал, и я повторил запрос.

Но ему было не до этого. Перебежав открытый участок, Макс остановился возле куста и трижды выстрелил из подствольника по броневику. Судя по облачкам пыли, ни одна из гранат цели не достигла. Машина же дала ответную очередь из, судя по всему, автоматического гранатомёта, и вокруг парня друг за другом разорвалось более десятка снарядов. Макс упал в траву возле куста и больше не давал о себе знать.

– Ветер, ответь, – твердил я по рацию. Но Ветер не отвечал.

– Твою мать, – процедил я сквозь зубы. Первое задание – и сразу труп в твоём отделении. Зашибись! И как быть дальше? Прежде всего, следовало связаться с командиром.

– Барс, говорит Восток. Зачистили коровник. Уничтожили точку связи. У нас ТБА-3 на дороге. Мы не справимся. Ветер предположительно убит. Приём.

– Что значит убит?

– Попал под огонь бронемашины, его накрыло. Я не вижу отсюда, что с ним. На связь не выходит.

Несколько секунд рация молчала. В это время броневик повернул пушку, и железо вокруг меня снова загудело от попаданий, но теперь уже снарядов покрупнее. Я отбежал за грузовик с разорванным капотом. Тут было безопаснее, и в то же время через ворота худо-бедно просматривались поле и дорога.

– Барс Востоку, есть возможность забрать тело?

– Будет трудно. Нас прижали огнём крупного калибра. Даже я не подойду.

Снова молчание.

– Барс Востоку, отводи людей в условленную точку. Барс Осе, подрывай ящики и уходим. Скоро сюда все сбегутся.

Вскоре после сообщения со стороны деревни донеслись мощные взрывы. Похоже, капитан со своей тройкой всё же ликвидировали батарею. Я же приказал Акуле отходить за коровник. Выглянул напоследок из-за машины, и… снова увидел Макса. Тот поднялся и выпустил ещё гранату в броневик. Опять промахнулся, его снова накрыло серией взрывов, и Макс исчез в бурьяне.

Парень был ещё жив, и пусть он сделал глупость, его следовало вытащить.

– Восток Барсу, – передал я. – Ветер жив, его надо вытащить из-под огня. Приём.

– Вытащишь?

– Не уверен. Но можно попытаться.

– Действуй. Направляемся к тебе. Передай координаты броневика.

Я открыл карту и передал примерные координаты. А затем судорожно принялся думать. Времени было мало. У Макса – седьмой ранг, даже не пятый. Это значит, он не выдержит долгого обстрела. Возможно, уже ранен. Вторая группа до нас будет идти около получаса, а противник пришлёт подкрепление с минуты на минуту, и тогда уже свои жопы придётся спасать. Требовалось что-то придумать, причём срочно.

Глава 11

В двери броневика зияла дыра величиной с кулак, края которой были завёрнуты внутрь. Такая же чернела во второй двери. Два энергетических луча даже на расстоянии в почти пятьдесят метров произвели весьма сильные разрушения.

Содрогаясь при мысли о том, что увижу внутри, я рванул дверь на себя. Картина предстала не из приятных. Налобный фонарик осветил салон, забрызганный кровью. На водительском кресле находилась нижняя половина человека с одной рукой, вцепившейся в руль. На соседнем сиденье валялась погнутая каска с кашеобразной смесью внутри, из которой торчали волосы. Позади на месте стрелка расположилось второе тело. Руки у него отсутствовали, шея неестественно вывернулась, и голова склонилась на плечо. Приборы наведения снесло подчистую. Повсюду валялись металлические части и кусочки человеческой плоти.

– Ну что Даня, умеешь водить? – повернулся я к парню, стоящему рядом. – А ты, Акула, проверь, можно ли стрелять из пулемёта. Электроника по пизде пошла – только ручной вариант остался.

– Ну водить-то я умею, конечно, – неуверенно произнёс Даниил. – Только тут… – он брезгливо скривил лицо.

– Грязновато, согласен. Но что поделать, – я взял за ногу остатки водительского тела и вытащил на улицу. В это время Акула через заднюю дверь выволок труп стрелка, залез в салон и, открыв люк, стал копаться в пулемёте.

– Работает! – крикнул он и пару раз стрельнул в подтверждение своих слов.

Я же завёл мотор «Кречета». Приборы управления не пострадали, если не считать приборной панели с разбитыми циферблатами и экранами, на которые налипли кусочки мяса с обрывками одежды и осколками костей.

– Хорошо, – сказал я. – Значит, попробуем вытащить придурка. Даня, садись за руль и выезжай на площадку перед коровником, а ты, – обратился я к Акуле, – за пулемёт и херач по броневику. Надеюсь, попадёшь. Ты же у нас снайпер всё-таки. В общем, прикрываешь меня. Задача ясна?

Утвердительно ответив, Даниил залез на место водителя и закрыл дверь. Машина развернулась.

Ничего лучшего, кроме как попытаться подбить вражеский броневик, я не придумал. Из крупнокалиберного пулемёта поразить «третий» ТБА в боковую проекцию с трёхсот метров казалось вполне реальным. А пока Акула будет этим заниматься, мне предстояло выполнить самую опасную и ответственную часть операции: под шквальным огнём противника добежать до залёгшего в кустах Макса и вытащить его. Надеялся я только на свою энергетическую броню – больше не на что.

А в это время на дороге гремела стрельба. Похоже, Макс был жив и всё ещё пытался осуществить задуманное.

«Кречет» набрал скорость и выехал из-за коровника, я бежал за ним. Машина пересекла асфальтированную площадку и остановилась на краю. Заколотил пулемёт, яркие пунктиры трассеров полетели во врага.

– Ветер! – крикнул я, высунувшись из-за машины. – Ветер, назад! – я нажал тангенту. – Ветер уходи, слышишь? Приём! Ветер, ответь, сука!

Макс не отвечал. Надо бежать к нему, а меня сковал страх. Под пули ведь придётся лезть, чесать по простреливаемому со всех сторон полю, пока по тебе лупят из пушки. Сколь бы ни была сильна энергия, а шансы остаться в траве при таком раскладе весьма и весьма велики.

Но пускаться в размышления было поздно. Собрав волю в кулак, я выскочил из-за броневика и, пригнувшись, ринулся через поле. Ноги заплетались в траве, со всех сторон грохотало, над головой свистели пули, а я нёсся вперёд, не разбирая дороги и отсчитывая про себя метры.

Нога обо что-то запнулась, упал, поднялся. Удар в плечо толкнул меня, что-то лязгнуло о каску. Энергия держала. Стараясь не думать ни о чём, кроме своей цели, я ринулся дальше.

Макс лежал под кустом. Он устроился в одной из воронок, которыми была изрыта земля вокруг. Подбежав, я шлёпнулся рядом на живот.

– Ранен? – крикнул я.

– Нормально, – лицо Максима выражало неподдельный ужас, но он всё равно оскалил зубы в улыбке. – Патроны заканчиваются. Хотел подбить его.

– Почему не отвечал?

– Рация накрылась, – Макс хлопнул по оторванному карману, где должна была находиться рация. – Пуля попала.

Шлема на голове вместе с прикреплённым УПН он тоже потерял.

– Пиздец тебе, когда вернёмся, – сказал я. – Вставай и вали. Прикрою.

Схватив Макса за ремни разгрузки, я поднял и толкнул его в нашу сторону, а сам вскочил и длинными очередями стал стелить по дороге. Вражеский броневик стоял неподвижно, пушка его молчала, да и повстанцы постреливали как-то робко, а вот наш пулемёт колотил по-прежнему звонко и уверенно. Похоже, Акула подбил-таки гада. Мысленно похвалив парней, я сменил магазин и побежал за Максимом.

– Уходим! – крикнул я, подбегая к «Кречету», в броне которого тоже добавилось несколько новых отверстий, а из-под капота шёл пар.

Акула дал на прощанье несколько очередей и вылез, затем открыл водительскую дверь и вытащил Даниила. Я сразу понял, что что-то не так.

Подошёл. Даниил лежал, не шевелясь. Его грудь была вся в крови. Грудную клетку практически разворотило прямым попаданием тридцатимиллиметрового снаряда, а левую руку вырвало вместе с плечевым суставом. Без сомнения, парень был мёртв. Энергии не хватило.

Я стоял, как поражённый громом. Внутри всё похолодело.

– Вот же срань, – Макс тоже увидел изуродованное мёртвое тело своего сослуживца. – Как же его так.

Я обернулся, кипя от злости, которая нахлынула вслед за осознанием проишедшего.

– Ах ты сука! – я схватил Макса за ворот. – Погеройствовать вздумал? Ту куда попёрся, уёбок? Какого хуя там забыл? – кулаком, затянутым в перчатку, я треснул парня по лицу, потом ещё раз, тот повалился на землю.

– Хвати, сержант, – Акула встал между мной и Максом, – Даню не вернёшь. Надо уходить.

Он был прав, а я должен был взять под контроль эмоции. Где-то гудели моторы – вражеское подкрепление уже спешило сюда.

– Уходим, – сказал я и, нажав тангенту, доложил. – Восток Барсу. Ветра вытащили. Даня погиб. Мы отходим к условленному месту.

– Понял тебя, – невозмутимым тоном ответил капитан. – Встретимся там.

Акула взвалил на плечо тело Даниила, взял его автомат, и мы втроём побежали через поле к оврагу.

Когда прибыли, капитан Оболенский с остальными тремя бойцами ждал нас в лесу. Он сидел на земле, расстелив перед собой карту. Оса, Лис и Скала расположились рядом. Акула сбросил окровавленное тело Даниила на сухую листву, сел возле него и снял каску с прикреплённому к ней УПН. Вытер вспотевший лоб. Его кудри слиплись, а форма была коричневой от крови. Макс шлёпнулся на траву и, достав флягу, полил лицо водой.

– Даню убили? – Паша аж вскочил с места. – Как так?

Я не ответил. В душе зверели злость и досада – и в первую очередь, наверное, на самого себя. Лучше б Макса бросил подыхать – он заслужил это своим кретинизмом. А вместо него погиб Даниил, которого, как я считал, тут вообще не должно быть. И всё из-за меня, ведь именно я приказал вытаскивать этого утырка из-под пуль.

– Что случилось? – произнёс равнодушно капитан Оболенский.

– Рядовой Новиков без приказа побежал под пули, – я злобно посмотрел на виновника всех наших бед. – Мы его вытаскивали.

– Да я думал, подберусь, и из гранатомёта… – начал было оправдываться Макс.

– Заткнись, – процедил я.

– Ладно, потом разберёмся, – сказал капитан. – Я связался со штабом, нам велели возвращаться. Наши позиции не обстреливали, но артиллерия уничтожила склады. Теперь там снаряды повсюду рвутся, которые со складов долетают. Идём тем же маршрутом. Поедим и поспим, когда будем подальше отсюда. Сейчас не время. А вот тело надо забрать. Бросать нельзя. Понесут рядовой Новиков, Лис и Акула. Вы двое потом сменитесь.

Снаряжение Даниила распределили между всеми, а тело завернули в плащ. За передний край взялся Максим, за задние углы – Лис и Акула. Так и пошли.

Вот только когда миновали овраг, а потом – лес, стало понятно, что тем же маршрутом вернуться не получится. В поле стояли три гусеничные боевые машины. То ли повстанцы догадались, что мы будем отступать этим маршрутом и решили устроить засаду, то ли просто так совпало, но путь пришлось искать другой.

***

Впереди над горизонтом поднимался огромный столб дыма, заслонивший половину небосклона – зрелище воистину грандиозное и пугающее. Очевидно, дым шёл от рванувших складов. А поскольку он находился немного левее нас, становилось ясно, что мы чрезмерно отклонились на запад. Предстояло сделать крюк, чтобы попасть к своим. Но хуже всего было то, что мы не знали, куда и насколько за это утро переместилась линия фронта. Если враг сильно продвинулся вперёд, придётся долго выбираться из тыла.

Капитан уже два раза связывался со штабом. Так мы узнали, что сегодня позиции особой дружины подразделение обстреляли вражеские танками, но на этом всё закончилось, и обе роты остались сидеть в окопах.

День был в самом разгаре, но сон пока не планировался. Капитан гнал нас вперёд, и мы шли, хоть и понимали, что к цели ближе не становимся. Но что ещё было делать? Изнывали от жары, но шли, подключив свои энергетические резервы. А в плаще, который мы несли, лежало тело Даниила. Тело знатно смердело, перегревшись на солнце, чем привлекло полчище мух, жужжащих над отвратительными гниющими ранами. Ещё совсем недавно это был молодой пацан, едва вступивший во взрослую жизнь, а теперь – окоченевший труп с застывшим синюшным лицом, кусок разлагающегося мяса. Что ж, не он первый, не он последний. Таких здесь было много, а будет ещё больше.

Я тоже помогал нести. Было тяжело, но не столько из-за веса, сколько из-за вони, от которой желудок выворачивало наизнанку. Но я держался. А вот Пашу стошнило пару раз.

Макса никто не сменял. Его наказанием стало нести всю дорогу тело мёртвого сослуживца. Парень был мрачен, как туча, и молчал. Чувствовал ли он свою вину или просто был недоволен тем, что его заставили тащить труп – об этом он не рассказывал. А я чувствовал вину. Ведь если бы не я, Даниил остался бы жив.

Все стали молчаливее и мрачнее. То ли повлияла трагическая смерть сослуживца, то ли – усталость, то ли – близость врага и неизвестность, которая ожидала нас.

Опять – заросли, опять короткий привал. Совсем близко ухали орудия, и Оболенский отправил меня разведать обстановку. Дойдя до скопления берёзок на возвышенности, я устроился в удобном месте и стал наблюдать.

Вдали виднелись четырёхэтажки близлежащего посёлка, из-за крон деревьев торчали трубы предприятия, неподалёку находилась деревня, через которую вела асфальтированная дорога. На дороге замерли грузовики и боевые машины, а дальше простиралось поле, где, задрав в небо длинные стволы, стояли самоходки. Они поочерёдно плевались огнём, и клубы пыли окутывали их при каждом выстреле.

Вперёд было не пройти. В противоположную сторону – тоже: там текла река, через которую можно переправиться только вплавь, да и не очень-то нужно делать ещё больший крюк. С прискорбием я понял, что придётся возвращаться назад и искать другие варианты.

Вернувшись, доложил об этом к капитану. Делать было нечего. Снялись со стоянки и двинулись тем же путём, что и пришли сюда.

Через час Оболенский всё же объявил большой привал. Энергия энергией, а есть и спать тоже необходимо, иначе долго не протянешь.

– Предлагаю оставить его, – произнёс Оса, опуская тело на землю. Наверное, все об этом думали (я-то уж точно), но пока никто заговаривал на данную тему.

– Да, труп сильно воняет, – поддержал Лис. – А мы тратим слишком много энергии.

Капитан сел возле дерева, откинул вверх прикреплённый к шлему визор УПН. Светящиеся синим глаза потухли и приобрели обычный оттенок – какой-то бесцветный, блёклый.

– Перекусим и похороним, – сказал Оболенский после недолгих раздумий. – Надо только место отметить, чтобы потом родственники забрали. Не годится без отпевания оставлять. Новиков, возьмёшь лопатку у Осы и будешь копать.

– Ладно, – ответил Максим со вздохом.

Сапёрные лопатки были только у Паши и Осы. После ужина Макс, не говоря ни слова, взял протянутый ему шанцевый инструмент и принялся рыть землю на открытом участке неподалёку. Я присоединился, тоже стал копать.

– Я сам попрошусь перевестись, – сказал Максим так, чтобы слышал только я. – Ты был прав: мне тут не место.

Я не ответил. Хотелось просто дать ему в рожу, вот только это ничего не изменит. Почему должно случиться что-то ужасное, чтобы люди хоть чуть-чуть задумались над своим поведением? Неужели слов оказалось недостаточно, чтобы понять простые истины? Теперь-то Макс всё понял, но было уже слишком поздно.

– Извини, – сказал он. – Я поздно спохватился. Я хотел подбить тот сраный броневик. Первый же я подбил, ну вот думал…

– У его родителей прощения проси – не у меня, – буркнул я себе под нос. – А теперь заткнись и работай.

Пока работал, мне чудилось, будто рядом кто-то стоит и смотрит. Поднимаю голову, оглядываюсь – никого. Принимаюсь копать – опять чудится. Глюки. Из-за усталости они снова принялись донимать меня. К ним примешивалась головная боль, которая началась после перестрелки и с тех пор не затихала.

Мы сделали неглубокую продолговатую яму, сложили туда труп Даниила и в полном молчании завалили землёй.

Парни улеглись спать. На этот раз сон отряда первым сторожил Паша. Меня же капитан отозвал в сторону и попросил подробнее рассказать, что случилось во время операции. Выслушал молча и невозмутимо, после чего произнёс:

– Очевидно, Артём, вы поступили правильно. К сожалению, иногда подобные вещи случаются.

У меня внутри было иное чувство, но разум говорил, что капитан прав. В конце концов, во время весеннего наступления я потерял почти весь взвод. Но был ли я в этом виноват? Был ли я виноват в том, что у врага в том месте имелась сильная оборона, а нас кинули фактически грудью на амбразуру? Нет, нельзя было подобные вещи принимать близко к сердцу.

– Вы что-то ещё хотите сказать? – поинтересовался капитан, видя моё замешательство.