Текст книги "Обратно в ад (СИ)"

Автор книги: Amazerak

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

– По поводу того происшествия вчера вечером. – вспомнил я. – Вы убили гражданских. Я считаю это не правильно.

– Что ж, можете считать всё, что угодно, – равнодушно произнёс Оболенский.

– И что, это нормально? Вот так просто убивать людей, которые, может, вообще к этой войне непричастны?

Глаза Оболенского секунд пять сверлили меня пустым взглядом. Капитан просто не мог понять, о чём я говорю.

– Да, я считаю, это нормально, – произнёс он, наконец, и добавил, – в данном случае.

Оболенский явно ничего не собирался мне объяснять.

– Когда вы приказали схватить и допросить тех людей, вы ведь уже знали, что убьёте их.

– И? Мы занимаемся важным делом, а вы забиваете голову всякой, простите, ерундой, хотя, казалось бы, уже участвовали в войне раньше…

– Раньше я в таком не участвовал, – перебил я. – Я не занимался уничтожением мирных жителей. И никто на памяти моей таким не занимался. Думаю, я должен буду поставить в известность подполковника. Это – нарушение международных соглашений. Да, война – есть война, но истреблением мирных жителей… Нет, это не лезет ни в какие рамки.

– Ставьте, – пожал плечами капитан. – Поверьте, мне совершенно всё равно. Скажу даже больше: подполковнику тоже всё равно. Никому нет и не будет дела до двух дохлых простолюдинов. А если вы хотите продолжить службу, советую меньше забивать голову столь несущественными вещами. Пока вы показывали себя с выгодой стороны. Хотелось бы, чтобы так было и впредь. У вас есть все данные, чтобы быстро пойти на повышение: происхождение, сила, навыки. Но ваши странные суждения могут стать проблемой. Подумайте на досуге. А теперь идите спать. Времени мало.

Капитан отправился к месту отдыха.

– Часто вы такое делали? – спросил я вдогонку. – Убивали безоружных людей?

– Случалось, – капитан обернулся. – Идите отдыхать, сержант. Это приказ.

Кажется, лишь сейчас передо мной открылась вся истина о том, что такое спецотряд. Это не только экзотическая тусовка для знатной молодёжи, но и подразделение хладнокровных убийц, которым плевать, кто перед ними: безоружный человек, женщина, ребёнок. В тех, кто остаётся здесь, умирает всё человеческое, если конечно, оно в них было прежде. Война оскотинивает даже обычных людей, что говорить о тех, кто и раньше считал себя высшим существом?

Я задумался: смогу ли однажды стать таким же? Да, это было вероятно. Но хотел ли я?

С этими мыслями и уснул.

Оставшийся путь я много думал о словах Оболенского. Они казались ужасными, а ещё более ужасным казалось отношение капитана к человеческим жизням. И речь ведь шла не о врагах, не о солдатах, с которыми мы воюем. У меня пока были некие внутренние границы, через которые я не хотел бы переступать, у капитана – нет.

Мы опять брели через заросли. Обошли поле с самоходками и под вечер оказались в местах, где должны были находиться наши части. Но наших тут не было, зато доносились звуки идущих неподалёку боёв.

В деревеньке, через которую пролегал наш маршрут, наткнулись на миномётную батарею повстанцев. Прямо на дороге рядком стояли тяжёлые колёсные миномёты, преграждая нам путь. Солдаты суетились, заталкивая мины в стволы. Эта встреча стала сюрпризом как для них, так и для нас.

Перестрелка началась внезапно. Мы открыли огонь с близкого расстояния, а Оса выпустил последние два энергоконцентратных снаряда. Минуты не прошло, как в дорожной пыли оказалось два десятка трупов, несколько из которых были обезображены энергетическими взрывами.

Задерживаться не стали – побежали дальше. По нам кто-то открыл огонь, когда пересекли одну из улиц, но мы не собирались ввязываться в бой. Приоритетом было как можно скорее добраться до своих.

Переправились по мосту через речушку и, свернув с дороги, углубились в сосновый лес, скрывшись под пологом сгущающихся сумерек.

Мы продолжали путь, но позиции регулярной армии СРК так и не нашли. Лес был совершенно пустым.

Спустя часа два брожения в сосновой чаще, наткнулись на дачные участки. Небольшие деревянные домики боязливо выглядывали из-за раскидистых яблонь и прочих фруктовых деревьев. Мы брели между ними в кромешной тьме, включив ночное зрение на наших приборах. Далеко позади ухали орудия, а здесь царила тишина. Однако следов от попаданий снарядов встречалось так много, словно недавно тут шёл бой: то завалившаяся яблоня встречалась, то обрушившийся дачный домик, то просто воронки в огородах.

Шли осторожно. Вслушивались в тишину, которая была здесь зловещей и пугающей. В зеленоватом свете ночного зрения я увидел фигуру, что стояла за ближайшей оградкой. ЦУ не сработал, и я решил, что это – очередной глюк.

– Движение, – Паша поднял ствол ручного пулемёта и направив в сторону, где только что я видел призрака. Теперь там никого не было.

– Ничего не вижу. Где? – произнёс Акула, вскинув карабин.

– Исчез, – озадаченно произнёс Паша. – Я видел. Там кто-то есть.

– Кто-то из местных, – лениво промямлил Оса, осматриваясь по сторонам.

– Где видел? – капитан передёрнул затвор автомата. – Там? Проверить дом.

Дверь была не заперта. Я и Акула вошли внутрь и осмотрелись, другие прочесали прилегающий участок и ближайший огород. В доме оказалось пусто. Оболенский передал по рации, что всё – чисто и приказал продолжать путь. Мы с Акулой вышли на улицу.

Вдруг – стрельба. Затарахтел пулемёт Паши Жирнова. Мы бросились к нему.

Паша стоял перед кустами смородины, по которым только что выпустил длинную очередь.

– Что случилось? – спросил я.

– Там кто-то был. Я видел, – Паша судорожно озирался.

– Кто? Что конкретно ты видел?

– Не знаю… Но я точно кого-то видел.

– Призрака что ли? – усмехнулся Акула. – Или оленя.

– Не знаю, ЦУ его не засёк, но там был человек, – Паша волновался, но старался говорить твёрдым голосом.

– Я кого-то видел, – крикнул Макс, подбегая к нам. – Там за деревьями что-то мелькнуло. ЦУ не работает. Тут какая-то хрень творится.

Капитан тоже явился на стрельбу, но разбираться не стал – сказал, что тут никого нет и велел двигаться дальше. Говорил Оболенский обычным спокойным тоном, но мне показалось, что в голосе его звучат тревожные нотки. Впрочем, возможно, я просто выдавал желаемое за действительно. Но то, что глючит не только меня – это был очевидный факт.

Не успели мы пройти и пятисот метров, как капитан спросил, у всех ли работает спутниковая навигация. Проверили. Она не работала ни у кого. Точка на карте зависла и не двигалась. Потом оказалось, что у меня не включается режим увеличения, а у Осы интерфейс перестал отвечать на зрительные команды. Теперь глючили не только мы, но и электроника. Оболенский предположил, что это – дело рук повстанцев. Фронт был совсем близок, наверняка противником (или нашей стороной) применялись какие-то средства для выведения из строя электронных приборов. Вот только мне предположение казалось сомнительным.

Но дальше не пошли, заночевали в одном из дачных домиков. В ночи без приборов шариться не резон – все понимали. Лучше уж продолжить путь засветло.

И снова рассвет, но в отличие от предыдущих, этот дарил надежду. Он предвещал возвращение на базу, что означало нормальный сон, душ и еду. Впрочем, если все до сих пор сидят в окопах, ничего этого нам не светит. Окопную жизнь я запомнил хорошо ещё с прошлого раза. Вся разница, что тогда была зима, а сейчас – лето.

Наш отряд опять углубился в сосновый бор, Паша Жирнов двигался во главе колонны, а потому он первым заметил, что с деревьями что-то не то. Дальше лес становился каким-то странным: все стволы с северной стороны посерели и выглядели так, словно состояли из затвердевшего песка.

Паша дотронулся до одной из сосен, кора начала крошиться под его пальцами.

– Не трогай! – одёрнул его капитан и обернулся ко всем. – К деревьям никому не прикасаться. Близко не подходить. Очень похоже на взрыв энергоконцентратного заряда большой мощности в той стороне. Сменим курс, – он достал бумажную карту и принялся её изучать.

– А чем этот песок опасен? – спросил я. – А то я не в курсе.

Оса обернулся ко мне с кривой усмешкой:

– Эх, сержант, дрянь это та ещё. Песок пипец как вреден. От него появляются язвы и опухоли при длительном контакте. Тебе оно надо? Мне вот не очень.

– Выходит, нас обстреляли энергоконцентратными снарядами?

– Скорее всего, они лежали на складе, а потом жахнули все разом, – предположил Акула.

– Разве они не запрещены? – удивился я. – Тут неслабая мощность нужна, чтобы весь близлежащий лес так… опалило.

– Пф, – фыркнул Оса. – Да всем насрать.

– Наверное, хотели повстанцев ими бомбить, – продолжал рассуждать Акула. – Вот… добомбились.

– И что там теперь? – Паша с опаской поглядел в лесную чащу.

– Наверняка серая зона, – Оса поправил ремень своего энергетического карабина. – Пойдёмте поскорее отсюда, господин капитан. Лучше не задерживаться. Отвечаю. Я-то знаю, что это за срань.

– И электронику из-за этого глючит? – спросил Паша.

– Не только электронику… – произнёс Оса. – Пока шли, я раза два что-то за деревьями видел краем глаза. Оборачиваюсь – ничего. А потом опять как будто кто-то есть. Слышал про такой эффект. Дальше только хуже будет. Когда учёные в серые зоны ходят, у них специально снаряжение – как скафандры у космонавтов. Всё оборудование защищено алюминиевыми сплавами. И то, говорят, последствия есть.

– Думал, это секретная информация, – сказал я. – Никогда не видел в общем доступе.

– Ну как секретная… Я подготовку проходил, кое-что знаю. Но многое не говорят, само собой. Особенно тем, кто дел с этим не имеет.

– Тихо всем! – капитан поднял руку и осмотрелся.

– Опять мерещится, – почти шёпотом произнёс Паша. – Как будто кто-то есть…

– Призраки, сука, – процедил Оса, поднял карабин, и стал оглядываться.

УПН мы не пользовались, они зависли и стали бесполезны, а потому торчали на наших касках, словно поднятые забрала. Теперь приходилось полагаться лишь на свои глаза и уши. И мои органы чувств говорили, что в лесу кроме нас кто-то есть, и это – не галлюцинации.

– Что за нах? – Паша посмотрел вдаль, и мы все заметил небольшую серую фигуру, ростом примерно с человека, бредущую меж сосен. Она показалась над пригорком и направлялась в нашу сторону.

– Движение слева! – крикнул капитан и развернулся, уставив ствол автомата в лесную чащу.

Заклацали затворы. Мы замерли, ожидая дальнейших команд. Моё сердце учащённо забилось, ведь я понял, что там – не человек. По лесу брело странного вида существо с четырьмя длинными верхними конечностями и тощим телом. Лица у загадочной твари не было, четыре руки заканчивались множеством тонких пальцев, похожих на паучьи лапки, а само тело монстра словно состояло из спрессованного серого песка. Он походил на существ из моих видений.

На секунду все затихли. Воцарилась мёртвая тишина…

А потом пулемётная очередь хлыстом ударила по ушам. Паша не выдержал и стал палить по существу. Существо ускорилось и побежало к нам, ломая ветки, которые рассыпались от малейшего прикосновения.

– Огонь! – крикнул капитан.

Теперь уже стреляли все. Свинцовый дождь обрушился на монстра, но тому было плевать. Пули пронзали его тело, но остановить или даже замедлить не могли.

Патроны в магазинах закончились, мы стали перезаряжаться. Вот только слишком поздно сообразили, что смысла в этом нет.

А существо уже добралось до нашего отряда. Первым на его пути оказался Паша Жирнов.

Глава 12

Существо набросилась на Пашу, повалило на землю и вцепилось ему в шею своими длинными узловатыми пальцами. Оно было огромным, и Паша не мог сопротивляться. Руки монстра стали светиться синевой, которая потекла по прожилкам, напоминающим трещины в скалистой породе, что пронизывали его жуткое тело. Выглядело это так, словно существо вытягивало из жертвы энергию.

Никто больше не стрелял, боясь задеть парня. На несколько секунд отряд замешкался. Я, наверное, был первым, кто отошёл от шока. Отбросив бесполезную штурмовую винтовку и сконцентрировав в руках энергию, я ринулся на существо.

Мой кулак обрушился на голову монстру. Энергия вырвалась фиолетовой вспышкой, но монстр лишь покачнулся. Тело его оказалось столь твёрдым и прочным, что мощнейший удар, способный раздробить бетонный блок, не причинил ему ни малейшего вреда. Но меня это не остановило, и я принялся колотить монстра, пытаясь сконцентрировать в руках как можно больше энергии. Чувствовалось, как энергия стремительно утекает, вот только существо никак не реагировало на мои потуги.

– Назад! – кричали мне. – Отходи!

Но я не слушал – я намеревался убить эту тварь, во что бы то ни стало.

Мне всё же удалось завладеть вниманием существа. Оно подняло своё испещрённое синеватыми прожилками «лицо», по которому тут же получило кулаком, и ринулось на меня.

Я и глазом моргнуть не успел, как оказался придавлен к земле огромной тушей. Длинные цепкие пальцы держали меня, и я не мог ничего сделать: монстр был сильнее. А я слабел с каждой секундой – сила уходила. Её словно высасывали из меня. Надо было срочно что-то предпринять, иначе – конец, смерть. И не только мне.

С альфа-энергией я почти не умел управляться. Редко когда удавалось целенаправленно подчинить её своей воле. Но поскольку моя внутренняя энергия в настоящий момент оказалась бесполезна, я решил попробовать прибегнуть к другим видам энергии.

Пока безликий монстр давил меня своими цепкими пальцами, я пытался сосредоточиться на альфа-канале, как меня учили на тренировках. И как и в тот раз, когда меня окружили пятнадцать дружинников Борецкого, альфа-энергия словно сама поддалась, подстёгнутая диким выбросом адреналина и ощущением опасности. Из моих рук вырвалась невидимая волна, и существо отлетело метров на пять от меня.

Вскочили мы с ним одновременно. Монстр ринулся на меня, но и двух шагов сделать не успел. Я выставил вперёд обе раскрытые ладони, и невидимая волна опять сшибла его с ног. Монстр отлетел в ближайшее дерево, ствол которого рассыпался серым песком, окутав существо клубами пыли.

Невидимая субстанция, разлитая в мире, концентрировалась вокруг моих рук – я отчётливо это ощущал. Ощущение начало стремительно пропадать, когда опасность отступила, вот только угроза никуда не делась: существо пока было живо.

Увидев, как тварь поднимается на ноги, и стараясь удержать под контролем «энергию неба», я направил в монстра очередную ударную волну. На этот раз она припечатала его к земле, и снова клубы пыли поднялись в воздух.

Я всматривался в серую завесу, понимая, что если существо снова поднимется, мне уже нечем будет отбиваться. Но движения не заметил, а когда пыль рассеялась, оказалось, что монстр лежит на земле неподвижно, а его тело расколото на несколько кусков. Он напоминал разбитую каменную статую.

Паша тоже лежал на земле. Он был бледен и тяжело дышал. Остальные тут же кинулись к нему.

– Что это за тварь? – Оса, повесив на плечо карабин и взяв гранатомёт, с опаской оглядывался по сторонам. – Никогда такого не видел.

– Берите его и идём дальше, – приказал капитан. – Тут оставаться опасно.

Лис и Акула подняли Пашу и потащили. Его перчатки и одежда в тех местах, с которыми соприкасалось существо, выглядели так, словно истлели или протёрлись до дыр. Лис взял пулемёт и пошёл последним, озираясь и тыча стволом во все стороны.

– Я сам, – бормотал Паша. – Всё в порядке, пацаны.

– Точно? – спросил Оса.

– Да-да, всё нормально. Я сам пойду.

Когда Пашу отпустили, он чуть не упал, но вскоре вроде как пришёл в себя и поковылял самостоятельно.

За лесом начиналось поле, посреди которого стояли гусеничные боевые машины и военные грузовики. Все они были покрыто копотью. Само поле тоже чернело выгоревшей травой и бугрилось воронками, повсюду валялись обрывки ткани, брезента, куски железа и всевозможный мусор. Среди раскиданного хлама уродливыми изваяниями торчали оплавленные пластиковые столы и стулья, а чуть поодаль – обугленные каркасы солдатских кроватей. Из-за горизонта по-прежнему валил дым, но теперь уже не столь интенсивно. Там больше не грохотало – всё, что могло взорваться, уже взорвалось. Зато с других сторон по-прежнему доносилась грозная артиллерийская перекличка.

Шагая по пепелищу, и я с содроганием осматривался вокруг, разглядывал валяющиеся вещи, покрытые слоем копоти, покорёженные машины, израненную землю. Кое-где среди мусора попадались человеческие останки. В нос бил едкий запах гари. Похоже, недавно тут был военный лагерь, но реактивная артиллерия проутюжила местность и накрыла его плотным огнём.

– Всё спалило к чертям, – Акула, похоже, тоже думал о том же самом. – Жесть. Хорошо, что по нашим не прилетело.

– Если бы прилетело, выдержали бы, что думаете? – спросил Лис, который шёл замыкающим.

– Думаю, те, кто ниже пятого ранга, не выжили бы, – предположил Акула.

– И с пятым рангом такой удар не переживёшь, – сказал я, – особенно если прямое попадание. Я изучал пособия. Для шестого-седьмого ранга, даже ста пятидесяти миллиметровый фугас чреват последствиями. Поэтому не советуют находиться в местах бомбардировки.

– Я бы с радостью последовал такому совету, – Оса сплюнул на обожжённую траву. – Пошло бы оно.

– Один ты остался бы, – рассмеялся Акула, обращаясь ко мне. – У тебя какой ранг? Третий?

– Официально, да, – сказал я.

– Как ты того монстра уложил? – спросил Оса. – Удары на расстоянии? Что это?

– То, что называют «энергией неба» или альфа-энергией, – ответили я. – Я немного владею этой техникой.

– Хм, у нас в семье таких нет.

– Мой троюродный дядя такой энергией умеет управлять, – сказал Акула. – Но вообще да, редко встречается.

– Голова кружится что-то… – Оса вытер пот со лба. – Это у меня одного так?

Позади раздался шум и ругань. Мы обернулись. Оказалось, Паша споткнулся и растянулся на земле.

– Ты как? Нормально? – Лис помог подняться. – Держись. Идти недалеко осталось. На энергии концентрируйся. Легче станет.

– Нормально, – слабым голосом произнёс Паша.

Едва он поднялся, как по телу его пробежала судорога, и весь завтрак вышел на обугленную землю потоком рвоты. Паша без сил уселся рядом.

– Сейчас, парни, подождите чуть-чуть, – попросил он. – Надо придти в себя. Так-то всё нормально, слабость только.

Я подошёл к капитану и произнёс негромко, чтобы другие не слышали:

– Может, вызвать боевую машину? Что думаете? Кажется, не только Жирнову дурно. Нам ещё долго идти. А на машине минут за пятнадцать домчим.

– Свяжусь с базой, как выйдем на дорогу, – ответили капитан. – Сами-то как себя чувствуете?

Я пожал плечами:

– Да нормально.

– Если твари снова нападут, сможете уничтожить?

Я вздохнул:

– Хотелось бы надеяться. Я плохо умею управлять альфа-энергией. Не уверен.

– Значит, будем над этим работать, – заключил Оболенский и подошёл к Паше. – Можешь идти?

– Да-да, конечно, господин капитан, – махнул рукой Паша. – Всё нормально… Попить есть у кого?

Лис снял со своего пояса флягу и поднёс к его губам, Паша стал жадно хлебать воду.

Он всё же нашёл в себе силы встать, и мы побрели дальше. До ближайшей дороги самый кратчайший путь вёл напрямик, но из-за того, что в поле образовалась серая зона, пришлось делать крюк, огибая её. Вряд ли она была столь же огромной, как парижская или франкфуртская, но само её наличие уже являлось катастрофой. Я не переставал удивляться тому, как периферийная война с маленьким гордым народцем, решившим отвоевать собственную независимость, вылилась вот в это всё.

Серая зона однозначно подействовала негативно на всех нас: Оса, Лис и Макс жаловались на головокружение. Я хоть и старался не замечать, но тоже ощущал недомогание. Про Пашу и говорить нечего – еле ноги передвигал. Но сейчас главным было – дотянуть до базы. Сильнее всех нервничал, конечно, Оса – он больше всех знал о сером песке и постоянно твердил, что надо отойти подальше. С ним никто не спорил: все хотели убраться отсюда поскорее.

Мы опять забрели в какие-то заросли и бурелом. УПН по-прежнему не работали, поэтому шли почти наугад. С горем пополам преодолели овраг и оказались на опушке леса. Впереди виднелась узкая асфальтированная дорога, за ней – деревья. Где-то неподалёку стреляли, вдали, слева от нас, стояли боевые машины.

– Тут ливы, будьте осторожны, – сказал капитан. – Не высовываемся, не шумим.

Мы засели в кустах, а Оболенский связался с базой. Переговорив с полковником, он объявил всем:

– Итак, парни, ситуация следующая. Наши позиции окружены, противник подступает со всех сторон. Несколько боевых машин выведено из строя, поэтому помощи ждать не следует. Слишком опасно посылать технику. На своих двоих дотопаем, так шансы больше добраться живыми, – Оболенский развернул на траве карту. – Осталось около трёх километров. Вот за тем лесом уже начинается поле, простреливаемое с наших позиций. Так что, парни, последний рывок – и мы дома. Но ливов тут полно. Возможно, придётся бежать и, возможно, под пулями. Готовьтесь к худшему.

– Справимся, – мрачно произнёс Оса.

– С рядовым Жирновым надо что-то делать, – напомнил я. – Он не дойдёт.

– Дойду, за меня не волнуйтесь, – Паша лежал на траве без сил, но всё равно пытался проявлять оптимизм. – Сейчас отдышусь и пойду.

– Да ничего не нормально, – возразил я. – Его надо эвакуировать.

– Что предлагаете? – спросил капитан.

– Нести надо. Без вариантов.

– Да вы что, пацаны, не надо меня нести, – Паша приподнялся. – Я что, инвалид, что ли?

– Прекращаем болтовню, – капитан закрыл карту. – Будем действовать по обстоятельствам. Отдохнули? Включаем энергию и погнали.

Мы поднялись и осторожно, прячась за кустами и молодыми деревцами, выбрались на открытую местность. Дальше – дорога, поле метров двести и опять лес, до которого надо добежать, умудрившись не привлечь внимания противника.

Но не успели мы подобраться к дороге, как слева заколотила пушка боевой машины и затрещали автоматы. Ливонцы заметил наше передвижение, и это было плохо.

Пули засвистели над головами, и мы шлёпнулись в высокую траву, скрывшись из поля зрения противника. Однако гул моторов говорил о том, что вражеская машина скоро будет здесь.

– Отряд, за мной, вперёд! – крикнул капитан, вскочил и побежал к дороге. Мы, разумеется, ринулись за ним, что было мочи.

Пули свистели совсем близко, срубали травинки вокруг нас. Трассер промелькнул в сантиметре от моего лица, несколько пуль ударили в плечо и каску. Я пригнулся ещё ниже, почти прижавшись к земле. Энергия работала на всю мощь, в теле ощущалась лёгкость, спасительные заросли были уже близко.

Обернулся, проверить, все ли целы. Макс, Лис и Акула бежали за мной. Ливонский броневик, обычный БМ-85, находился теперь метрах в двухстах от нас. Он двигался по дороге и постреливал на ходу.

Паша семенил последним. Когда я обернулся, он упал.

– Стойте! – крикнул я. – Прикройте. Я Скалу возьму.

Капитан обернулся:

– Прикрываем!

Парни устроились в траве и принялись палить в сторону противника. Я же ринулся за Пашей, сам при этом чуть не упав, потому что ноги то и дело путались.

Паша попытался подняться, но я не стал ждать, пока он осуществит свой замысел – схватил его, закинул на спину, словно мешок картошки, и потащил обратно, крича, чтобы остальные бежали дальше. В это время вокруг нас стали рваться снаряды – скорее всего, гранаты из автоматического гранатомёта. Несколько гранат легли рядом со мной, и я всем телом ощутил взрывную волну и осколки, которыми меня посыпало, словно приправами в индийском ресторане. Рацию раскурочило, сорвало пару карманов разгрузки. Но энергия сдержала все удары.

А до спасительного леса оставалось совсем немного. Уже начали попадаться редкие молодые берёзки, которые мешали противнику целиться. Дальше местность шла под уклон – там уже нас не достанут.

Слева грохнул пушечный выстрел. Я обернулся – в полукилометре от нас в клубах пыли стоял танк. Мощный взрыв сотряс землю. Меня чуть не сбило с ног. Осколки заколотили по каске и по лицу. Было неприятно, но энергия держала.

Впереди, где секунду назад я видел широкую спину бегущего Осы, стоял столб дыма. Я чуть ногу не подвернул, когда ботинок скользнул в воронку.

Капитан, Лис и Максим бежали к зарослям. Осы не было. Я стал оглядываться на ходу, пытаясь обнаружить гранатомётчика. Заметил. В траве метрах в пяти от места взрыва лежало тело. Жив ли он, понять было невозможно.

Следом за остальными я спустился по пологому склону и оказался под защитой крон. Тут противник видеть нас не мог.

– Стойте! – крикнул я. – Оса там остался. Я за ним.

Капитан обернулся:

– Только быстро!

Свалив Пашу на землю, я ринулся обратно.

Оса был без сознания, либо мёртв. Левая ступня его болталась на окровавленной штанине и лоскуте кожи, левая рука неестественно вывернута, лицо – в крови. Он весь был в крови. Гранатомёт валялся в стороне.

Я подбежал к Осе. Схватил, закинул на спину, потащил. Тело ещё тёплое, сердце бьётся – значит, парень жив. Но энергия его иссякла – и вот результат. Хотя, казалось бы, шестой ранг…

– Он ранен! – крикнул я, сбегая по склону.

– Клади сюда, клади! – крикнул Лис.

Я повалил Осу на траву. Лис ножом срезал ступню, висящую на лоскутах кожи. Оса начал приходить в себя, из груди его донеслось рычание вперемешку со стоном и кашлем.

– Где моя нога? – хрипел он, глядя на окровавленную голень. – Нога где?

– Спокойно, не суетись. Вытащим тебя, потом будешь разбираться, где нога, где рука… – Лис затолкал в рот раненому таблетку обезболивающего. – Энергия возвращается? На энергии концентрируйся, понял? Не на боли, не на ноге – на энергии.

Содрав с пояса Осы аптечку, Лис вытряхнул оттуда всё, схватил турникет, который Оса за каким-то лешим запрятал чуть ли ни на самое дно, и перетянул голень. Потом разорвал перевязочный пакет и обмотал культю. Делал всё это наш санинструктор быстрыми отточенными движениями, как будто сто раз проделывал подобное. Буквально минута – и всё готово. После этого Лист осмотрел грудь и брюхо раненого. Я помогал разрезать одежду, всё тело Осы было сечено осколками, а из бока торчали обломки рёбер. Плечо представляло собой кровавую кашу. Лицо тоже пострадало, но с виду незначительно, и Лис даже внимания обращать не стал.

– Срежьте две ветки, – приказал Лис.

С ближайшего дерева Макс отломал две толстые ветки. Их Лис обстрогал и примотал одну – к плечу, вторую – к рёбрам, создав подобие шины.

– Противник! – крикнул Акула и принялся палить из карабина одиночными, Макс и капитан бросились к нему и поддержали огнём.

– Готово! Можно идти. Кто понесёт? – Лис вытер окровавленные руки о штанину и окинул нас взглядом.

Не говоря ни слова, я схватил и взвалил на спину Осу, который закряхтел и застонал пуще прежнего.

Наконец, и этот лес закончился, в прогалах деревьев показалось поле. Впереди были наши позиции, отсюда виднелись палатки и модули лагеря, но они находились ещё очень далеко. Опять предстояло пересечь открытое пространство.

– Синий шесть, говорит Барс, – сказал капитан по рации. – Мы идём с северо-востока. Уже на опушке. Видите нас? Прикройте огнём. У нас двое раненых. Приём.

Вскоре со стороны лагеря загремели выстрелы – судя по звуку, малокалиберная артиллерия и крупнокалиберные пулемёты.

– Так. Новиков, возьми Жирнова, – приказал капитан, перейдя на «ты», как он часто делал в экстремальных ситуациях или во время боя. – Востряков несёшь Осу. И бежим так, чтобы пятки сверкали, ливам в глаза светили, прицелиться не давали. Всё! Пошли, пошли, за мной, не отставать!

Когда выскочили на открытую местность, грохотало уже со всех сторон. Что-то свистело, взрывалось, но я не обращал на это внимания. Мыслях была лишь концентрация энергии, да холмики земли и модули впереди, обозначающие наши позиции.

Энергетический стимул давал ощущение лёгкости, и я бежал. Вот только энергия была на пределе. Схватка с существом не прошла бесследно и изрядно истощила мой баланс.

Пот застилал глаза. Вокруг всё гремело. Оса чуть ли не орал от боли. Впереди мчали Рустам Лис и капитан, что сзади – не видел. Из-за своей ноши даже обернуться не мог, чтобы проверить, все ли живы. Но было ощущение, что эта пробежка точно для кого-то станет последней.

Спасительная борозда окопа разверзлась неожиданно. Я почему-то думал, что бежать понадобится дольше, ведь до палаток было ещё далеко. Спрыгнул на дно, положил на землю Осу, и только теперь обернулся. Опасения мои оказались напрасны. Макс, тащивший Пашу, и Акула спрыгнули в окоп следом за мной.

Форма парней была изорвана и запачкана землёй, лица блестели от пота и сияли радостью – добрались, выжили. Больше никто не пострадал. У меня и самого одежду и снарягу покромсало осколками, а от рации остался лишь кусок пластика, УПН сбило пулей, каска превратилась в дуршлаг. Если б не моя внутренняя энергия… даже думать не хотелось, что было бы. Воспоминаний хватало.

Нас окружили пять парней из оборонявшего этот участок взвода. Фельдшер и прочий медперсонал тоже был тут с носилками, на которые взгромоздили Пашу и Осу.

– Как оно там? – спросил долговязый боец. – Много ливов перебили? – он почти кричал. Пушки ещё стреляли, а боец, кажется, оглох от грохота. Да и я тоже плохо слышал, а голова была чугунная.

– Достаточно, – ответил я. – А у вас как?

– Как? – крикнул он. – Третий день в окопах. Бомбили нас – вообще жопа! Вчера танки попёрли. Весь день по нам лупили, суки. Я говорю, надо пойти надрать им задницы, а не сидеть ждать, пока нам в этих выгребных ямах кишки размотает.

– Ага, надо… – произнёс я и пошёл вслед за остальными.

В окопе пахло потом, гарью, тротилом и чем-то похожим на испражнения. Всё это было до боли знакомо. Солдаты сидели возле брустверов и смотрели вдаль, готовясь отбивать атаку. Среди бойцов спецотряда попадались обычные срочники. Артобстрел согнал в окопы всех, кто находился в ту ночь в лагере, в том числе парней, которые занимались инженерными работами. Но народу всё равно катастрофически не хватало для столь протяжённой линии обороны.

Сержант из штаба показал наши блиндажи. Они были недостроены и представляли собой выкопанные на скорую руку и прикрытые брёвнами землянки. Зато тут имелись кровати и даже стальные шкафчики, которые перетащили из палаток. Мой оказался слегка покорёжен, на двери виднелись вмятины и мелкие отверстия. Всем тут досталось, даже шкафчику.

А вот что стало с остальным лагерем, было непонятно. Когда я подбегал к окопам, видел краем глаза, что состояние его весьма плачевно: многие палатки помяло или смело, а модули – разворотило взрывами. Но детально разглядеть не получилось – торопился. Сержант, который проводил нас к землянкам, подтвердил, что лагерь сильно пострадал, взорвалось даже одно из хранилищ боеприпасов. Оружие, патроны и личные вещи по возможности перетаскивали вниз. Все работали не покладая рук чуть ли ни круглые сутки: расширяли и углубляли траншеи, сооружали укрытия. Делать это приходилось под почти непрерывным обстрелом.