Текст книги "Память и пепел (СИ)"

Автор книги: AlleWayTee

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

Разумеется, дело о «Синих медузах» начали пересматривать. И хотя я предпочел обойтись без назойливого внимания со стороны прессы и твердо отказался от всех приглашений, тем не менее, я понимал, что рано или поздно полиция нанесет мне визит. Когда я вернулся домой с забинтованными руками, мама немедленно поинтересовалась, чем это я занимался. И пока Эшер насмешливо закатывала глаза за моей спиной, я убедительно соврал о том, что лазал по деревьям вместе со своими одноклассниками. Мама мне не поверила. Я понял, что она решила оставить меня в покое до тех пор, пока я не решу сам рассказать ей о том, что произошло. Но я все оттягивал и оттягивал этот неприятный момент. А потом раздался звонок в дверь, и отступать было некуда. Я услышал, как мама разговаривает с кем-то вежливо-официальным тоном. Метнувшаяся на разведку Эшер весело доложила:

– Этот тот полицейский, к которому бегала Бланка.

Ее явно забавляла вся эта ситуация. Я услышал, что мама пригласила его войти, и со вздохом направился на кухню. Девушка-ангел шла за мной.

– Добрый день, – устало сказал я, опускаясь на стул напротив него. – Я так понимаю, вы ко мне?

Я поднял глаза и тут же пожалел, что обращался на «вы». Он был ненамного меня старше – конфетный розовощекий юноша с голубыми глазами, будто с обложки женского журнала. Я представил, какими глазами он смотрел на Бланку, и мне немедленно захотелось сказать что-то грубое.

– Верно подмечено, молодой человек, – серьезно сказал полицейский.

– Чай? Кофе? – захлопотала мама.

– Кофе, если можно, – сказал он. – Позвольте представиться еще раз: меня зовут Евген Шмит, я следователь по делу о «Синих медузах». Мне нужно задать тебе несколько вопросов.

– Несколько вопросов? – насмешливо спросил я. – Может, будет проще, если я просто расскажу обо всем сам?

Мама бросила на меня обеспокоенный взгляд. Эшер, наоборот, села напротив меня и устроилась поудобнее.

– Хорошо, – согласился Евген. – Я слушаю.

– Я тоже, – сказала моя мама, не отходя от плиты.

Я принялся спокойно излагать заготовленную историю. За прошедшую неделю я много раз проговаривал ее в голове, чтобы быть уверенным, что все звучит как надо.

– Все началось с того, что на улице ко мне подошла загадочная девушка, которая знала о том, что я встречаюсь с Венус, одной из организаторов игры. Девушку звали Эшер, и она беспокоилась за Бланку, решившую принять участие в игре. Тогда я не знал ни Бланку, ни то, что Венус участвует в «Синих медузах». Эшер знала, что Бланка что-то задумала, но не могла понять, что именно. Она хотела, чтобы я обо всем разузнал, потому что сама этого сделать не могла.

– Где Эшер сейчас? – быстро спросил следователь. – И почему она сама не могла этого сделать?

Я посмотрел на девушку-ангела, сидящую напротив. Она подбодрила меня кивком.

– Я не просто так назвал ее «загадочной». Мы встречались только тогда, когда Эшер сама этого хотела и каждый раз это были разные места в городе. Я принял ее за одну из бывших подруг Бланки. Я и сейчас так думаю, потому что она не желала разговаривать о себе. Мы просто обменивались информацией об игре и игроках, пытаясь составить общую картину происходящего.

– Тебе не кажется, что это выглядит как попытка использовать тебя? – задал провокационный вопрос Евген.

– Нет, ведь мне и самому было интересно в этом участвовать, – я пожал плечами. – Вы же не думаете, что я похож на того, кем может манипулировать девчонка?

Эшер насмешливо улыбнулась. И Евген тоже. Ведь манипуляция – это именно то, что делала со мной Венус до того, как мы расстались. Я покраснел. Ему-то откуда об этом известно?!

– В общем, я ни о чем не жалею, – сказал я. – Я общался с игроками, присутствовал на испытаниях и не делал ничего противозаконного.

– Тебе не казалось, что некоторые испытания опасны для игроков? – спросил следователь.

– Иногда казалось, – признался я. – Но они сами решили принимать участие в этой игре. В Интернете полно сайтов, на которых не советуют это делать. Да и сами «Медузы» выкладывают все видео с испытаний, чтобы кандидаты сами оценивали степень риска.

– То есть ты думаешь, что игроки сами виноваты, если с ними что-то случается?

– Вы что, намереваетесь вытянуть из меня какое-то признание? – удивился я. – Случается то, что случается. А искать причины и виноватых – это работа полиции.

Евген недовольно насупился, зато моя мама согласно кивнула.

– Моя роль в этой игре была мала, – продолжил я. – В общем-то, я только и делал, что просто присутствовал, смотрел и слушал. Я даже не сделал ничего особенного, в отличие от Бланки.

– Ты преуменьшаешь свой героический поступок, – сказал следователь. – Ты спас жизнь Бланке.

Мама заинтересованно подняла брови.

– Я расскажу, как это случилось, – сказал я, виновато покосившись на нее. – «Медузы» организовали прыжки на тарзанке с моста на последнем этапе. У Бланки заело трос, и мне пришлось спуститься к ней, чтобы пристегнуть его обратно.

Мама приложила руку к груди и медленно выдохнула, стараясь оставаться спокойной.

– Я просто… Не подумал, мам. Извини, – сказал я. – Я уверен, что ей и так бы помогли, просто чуть позже. Там все-таки был инструктор.

– Инструктор, который не справился со своими обязанностями, – поправил меня Евген. – В этом направлении тоже ведется разбирательство, ведь Бланка утверждает, что тросы отстегнулись сами из-за неправильного крепежа.

Мне оставалось только посочувствовать бедняге Джану, которого Бланка использовала для реализации своего финального замысла.

– Будут еще вопросы? – спросил я.

– Да. Опиши мне, как выглядит Эшер. С этой девушкой мне бы тоже не помешало поговорить.

– Без проблем, – усмехнулся я. – Невысокая, слегка пухленькая. С темными короткими волосами и родинкой над верхней губой. Довольно симпатичная. Носит черную футболку и красную юбку в шотландскую клетку. Но вряд ли вам удастся ее найти.

– Это уже наша забота, – важно сказал следователь, вставая. – Спасибо за содействие.

– Пожалуйста, – я пожал плечами.

Мама выпроводила его довольно торопливо. Я видел, что ей не терпелось поговорить со мной.

– Итак, эту девушку зовут Бланка? Ту, которой требовалась помощь? Ту, которая…

– Да, – сказал я. – Это она и есть. Я не до конца уверен в том, что произошло на мосту, мам. Тросы отстегнулись неслучайно. И я действительно спас ей жизнь, но не так, как думают остальные.

– Почему ты не сказал об этом? – покачала головой мама. – Возможно, если бы следователь донес эту информацию до ее родителей, Бланке была бы оказана нужная психологическая помощь.

– У Бланки и без этого тяжелая жизнь, – сказал я. – Не нужно рассказывать о ее бедах всем и каждому. Она сама должна захотеть попросить помощи.

Эшер согласно кивнула и посмотрела на меня чуть ли не с благодарностью.

– Сейчас все обсуждают ее, но никто не понимает, что она чувствует, – продолжил я. – Люди думают, что пытаются понять, но это не так.

– А ты? Ты понимаешь ее? – поинтересовалась мама.

– Мне кажется, что да, – признался я. – Все это время я только и делал, что пытался ее понять.

– Что ж, тогда я за нее спокойна, – вздохнула мама. – Но ты, надеюсь, не забыл о нашем летнем отпуске?

– Не забыл, – с улыбкой сказал я. – На самом деле, я очень жду его.

– Вот и славно, – сказала мама. – Тогда давай отметим успешное окончание опасной авантюры огромной пиццей. Ты знал, то на углу нашего дома открылась пиццерия?

– Нет, – отозвался я. – Я схожу, заодно и посмотрю.

Я вышел прямо в домашней одежде, наслаждаясь теплым вечером субботы. Эшер решила наведаться к Бланке и улетела, взмахнув огромными крыльями. После того, как я увидел их вблизи на мосту, я попросил Эшер показать мне ее крылья еще раз. Они были темно-коричневые, под цвет ее волос, а вдоль кончиков шли мелкие светло-серые пятнышки, отчего крылья казались припорошенными пеплом. «Почему ты не показывала мне их раньше?» – спросил я. И она ответила «Потому что не хотела лишний раз напоминать тебе о том, что я мертва». На это мне было нечего сказать.

Пиццерия и правда была там, где сказала моя мама – новенькая, только что открытая, мигающая неоновыми огнями. Пока готовился мой заказ, я решил постоять на улице. Какой-то парень спросил у меня сигарету, но я ответил, что не курю. И с удивлением понял, что это действительно так. Мне больше не требовался никотин или алкоголь. Такое впечатление, будто за время проведения игры мой организм исчерпал все запасы адреналина и теперь нежился в приятном спокойствии. Думая, чем бы себя занять, я набрал номер Макки.

– Привет, – сказал я весело. – Ты знал, что у нас тут открылась пиццерия? Хочешь устроить себе роскошный ужин?

– Хорошо, что ты позвонил, – с непонятной интонацией отозвался Макки. – И хорошо, что ты не дома. Мне нужно с тобой поговорить. Подожди, я сейчас подойду.

Я послушно присел на скамейку, и вскоре увидел, как он торопливо шагает ко мне, сунув руки в карманы толстовки и надвинув на голову капюшон.

– Признавайся, твое сердце принадлежит грибам или пепперони? – улыбнулся я. – А может, пицца «Двенадцать сыров» создана специально для тебя?

– Не до этого сейчас, – отмахнулся он. – Почему ты ничего не сказал? Почему не сообщил, что участвуешь в «Синих медузах»?

– Не хотел тебя вмешивать, – со вздохом сказал я. – Это грустная и грязная история. Нет ничего хорошего в том, чтобы во всем этом участвовать.

– Но ты всегда делился со мной всем, Соул, – удивленно сказал он. – Почему в этот раз ты даже не попросил меня помочь? Ты что, супергерой, чтобы со всем справляться сам?

– Я был не один, – только и сказал я, в свою очередь удивленный.

– Конечно. Таинственная девушка Эшер, – фыркнул Макки. – Как просто ты переключаешься с девки на девку. В этом вы с Венус похожи. Что ты так на меня смотришь? Следователь и у меня побывал. Выпытывал, выспрашивал. А я на него смотрю как дурачок и глазами хлопаю. А он меня спрашивает – вы точно лучшие друзья?

– Извини, – сказал я, хотя не очень понимал, за что именно я извиняюсь.

Ведь это все-таки было мое дело, верно? Мое и Эшер. Обращаться к Макки за помощью или нет – это мое личное дело. Разве я был обязан делать это по долгу дружбы?

– Меня Лонэль бросила, – внезапно сказал Макки. – После того, как мы поссорились из-за ее участия в игре. Я искренне пытался ее понять. Но смириться с ее участием в этой дряни не могу. И с твоим – тоже.

– Мне следовало спросить твоего разрешения? – с некоторым раздражением спросил я.

– Тебе следовало спросить моего совета!

– Разве не мне решать, к кому идти за советом?

– Ты предпочел советоваться не с лучшим другом, а с девчонкой, которую знаешь несколько дней, – отрезал Макки. – А теперь средства массовой информации делают из тебя загадочного героя с синим разрисованным лицом. Ты этого хотел? Забрать все лавры себе?

– Ваш заказ готов! – заорал кассир, высовываясь из двери пиццерии, но я лишь помахал ему рукой в ответ, показывая, что заберу его чуть позже

– Объясни мне, – медленно сказал я, глядя Макки в глаза. – Разве я обязан советоваться с тобой, прежде чем что-то сделать? Или у меня не может быть других друзей и каких-то своих собственных увлечений? Или ты считаешь, что я желаю славы?

– Ты мог бы хотя бы рассказать мне все, – упрямо повторил он. – А не делать что-то за моей спиной, как Лонэль… и как мои родители.

– Нет, подожди, – продолжил я, уже не на шутку обидевшись. – Ответь на мои вопросы.

– Не хочу, – огрызнулся Макки, вставая со скамейки. – Я думал, что мы друзья. Может быть, потом ты сам все поймешь, но сейчас нам лучше не общаться.

У каждого из нас было что-то, что всегда выводило из себя. Я, например, терпеть не мог, когда со мной разговаривали снисходительным и «взрослым» тоном. Поэтому после этой фразы я разозлился настолько, что крепко сжал зубы, боясь сказать что-нибудь злое. А Макки, как выяснилось, был законченным эгоистом, которого раздражало все, что находилось вне поля его зрения. Мы дружили уже несколько лет, но почему-то я совсем не замечал этого. Как это случилось? Как после одного глупого и запутанного разговора мы перестали быть друзьями? Я невольно потянулся к карману в поисках сигарет – впервые за долгое время. А затем вспомнил, что у меня их нет. А на мою руку легла невесомая ладошка появившейся рядом Эшер.

– Забирай пиццу, – сказала она, сочувственно глядя на меня. – И пойдем домой.

========== Глава 30 ==========

На следующий день я решил навестить Оскара и заодно получить ответ на один очень интересующий меня вопрос. Снова посетив пиццерию и прихватив с собой ароматную пиццу, я поехал к дому Венус. Заставленная дорогими машинами парковка и элитный квартал невольно навевали воспоминания. А вот о благоухании мусорных баков я, наоборот, предпочел бы не вспоминать. Оглядевшись по сторонам, я не обнаружил не только Оскара, но и вообще каких-либо следов его присутствия. Исчезло причудливое нагромождение картонных коробок, украшенное пестрыми вырезками из газет и флажками, исчез самодельный «дом», исчезла желтая гитара и веревка с сушившимися на ней вещами. Несколько минут я постоял, ощущая себя полнейшим идиотом, а затем неуверенно достал из кармана телефон.

Бланка – вот кто точно знает, где можно найти Оскара. Но дело в том, что мы не общались с самого последнего испытания, где я спас ей жизнь. Я все откладывал и откладывал тот важный разговор, который должен был состояться между нами, оправдываясь тем, что просто даю ей время. Но правда была в том, что я просто ужасно трусил. После того, как все закончилось, Бланка вдруг стала для меня самой обычной девчонкой. А позвонить девчонке, которая тебе нравится – не так уж и просто. Но не пропадать же пицце?

Внезапно одна из припаркованных у помойки машин мигнула фарами и посигналила. Я посмотрел в ту сторону и к своему большому удивлению увидел в ней Оскара. Дверь машины гостеприимно распахнулась, и я поспешил к ней.

– И как это понимать? – спросил я, с любопытством оглядывая аккуратно выглаженный костюм юноши.

Светло-бежевый пиджак, брюки, белая рубашка и галстук. Никаких штучек в стиле «хиппи».

– Я, как бы это сказать, веду двойную жизнь, – сказал Оскар чуть виновато. – Я вовсе не бездомный.

– Я чувствую себя еще большим дураком, – сказал я, постучав по картонной коробке с пиццей.

– Отчего же? – Оскар забрал у меня коробку и с удовольствием принюхался. – Ты видел во мне того, кем я и хотел притвориться. Когда ты целый день вынужден сидеть над бумагами в офисе и заключать важные сделки, невольно хочется развеяться.

Он вытащил кусок пиццы и принялся с аппетитом его поедать, ничуть не заботясь о том, что брызги соуса летят на его костюм. Мне оставалось только последовать его примеру.

– Каждый расслабляется по-своему – вечеринки, алкоголь, случайные связи. Но это не для меня, – продолжил Оскар. – Даже напиваясь, я не могу забыть о том, что завтра снова на работу и опять – отчеты, совещания и решение поставленных задач. И я придумал Мику, беззаботного бездомного, который живет простой и веселой жизнью.

– То есть каждый день после работы ты приезжал сюда, переодевался и бренчал себе на гитаре? – развеселился я. – Тогда как твоя дорогущая машина стояла прямо здесь же?

– И тщательно маскировался под хиппи, чтобы не быть узнанным, – добавил Оскар.

Он потянулся за вторым куском пиццы. Тем временем я решил, что пора задать тот самый волнующий меня вопрос.

– Но почему ты решил помогать Бланке? Ведь так ты только больше привлек к себе внимание.

– Это не я решил, – усмехнулся Оскар. – А Мика. А за Мику я не несу ответственности. Ему просто захотелось помочь этой девочке.

– Интересно, а для чего вообще Бланке понадобилось собирать команду из союзников? – вдруг задумался я. – Сначала я думал, что это часть плана, но теперь я уже ничего не понимаю.

– Во-первых, таким образом она увеличивала себе шансы на победу, – сказал юноша. – Ведь Бланка быстро поняла, что нужно победить, чтобы быть услышанной. И что даже с ее подготовкой может найтись какой-то игрок, который уделает ее в два счета. А во-вторых, она попросту боялась оказаться одна в этом неравном бою. А в окружении союзников Бланка чувствовала себя уверенней.

– Это совсем не похоже на Бланку, – усомнился я.

– Не возводи ее в ранг героя, как все прочие. Она обычная девочка, которая пережила большое горе и пытается с ним справится.

– Завтра я уезжаю, – сказал я, решив сменить тему, чтобы не все наши разговоры сводились к Бланке. – Поедем с мамой на море.

– Я тоже скоро уезжаю, – сказал Оскар. – Я решил больше не притворяться. Я уволился с работы, и теперь буду жить как мне нравится. Как Мика. А если бы у Мики была машина, то первым делом он поехал бы путешествовать.

– Это круто, – признал я. – Ну тогда – бывай. Если решишь вернуться, то позвони мне. Ты знаешь, у кого есть мой номер.

– Она всех нас связала, – кивнул он. – И спасибо за пиццу.

Я вылез из машины, чувствуя, что голова начинает слегка кружиться. Как много мы не знаем о людях, которые нас окружают. Кто бы мог подумать, что Оскар окажется самым обычным парнем, работающем в офисе. И что мой лучший друг внезапно разорвет многолетнее общение по самым глупым причинам. И что Бланка, которая вовсе не герой, тоже может чего-то боятся и чувствовать себя неуверенно.

Я поспешил домой, где мама вовсю хлопотала над приготовлением пирога с малиной и ревенем. Эшер сидела за кухонным столом и болтала ногами, внимательно наблюдая за процессом.

– Ты как раз вовремя, – сказала мама. – Через четверть часа по телевизору должна быть программа о твоих «Синих медузах». Хочу посмотреть. Там должны рассказать о том, что удалось узнать в ходе следствия.

Я был по горло сыт новостями о «Медузах», но мама выглядела искренне заинтересованной, поэтому я вяло кивнул, надеясь, что в программе не будут показывать меня на том мосту. Также я бросил быстрый взгляд на Эшер, мысленно спрашивая, не удалось ли ей узнать что-то новое. Но она покачала головой.

Каждый день девушка-ангел наведывалась в полицию, тщательно шпионя за Евгеном Шмитом, ведущим расследование. Ничего нового там не происходило – он успел опросить многих, но не особенно продвинул следствие.

Мама торопливо поставила пирог в духовку и уселась перед телевизором. Я устроился рядом, а Эшер принялась бродить по комнате со скучающим видом.

– Сегодня, по многочисленным заявкам, мы посвящаем репортаж делу об игре-квесте «Синие медузы», – начала миловидная ведущая, дежурно улыбаясь с экрана. – Речь пойдет о жертвах игры и обвинениях, которые планируется выдвинуть против нее.

Дальше я не услышал ничего нового. Девушка вкратце рассказала о сути игры, описала последний сезон, упомянула Бланку и ее настойчивые попытки привлечь внимание, которые в итоге увенчались успехом. Потом рассказала о том, что ранее в игре несколько раз погибали люди, и удивительно, что полиция взялась за расследование только сейчас.

– Считалось, что погибших было пятеро, – сказала ведущая, мельком взглянув в бумаги. – Их лица вы сейчас можете увидеть на мемориале памяти, который был сооружен на Высоком мосту протестующими.

Камера показала несколько фанерных щитов, поставленных вертикально на мосту и залепленными фотографиями, записками и надписями. Многие даже возложили цветы к этому импровизированному мемориалу. Посмотрев на Эшер, я увидел, что она перестала расхаживать и смотрит в экран очень внимательно. Было похоже, что это очень тронуло ее.

– Среди фотографий – все те же лица. По крайней мере, так было до недавнего времени. А потом внезапно на мемориале появилась еще одна фотография. Кто ее туда принес – неизвестно. Но полиция заинтересовалась этим, пытаясь установить личность этой загадочной девушки. Тогда и выяснилось, что погибших было шестеро. Шестой была девушка-техник, одна из организаторов «Синих медуз», некая Лилиан Даст.

Камера медленно приблизила одинокую фотографию, окруженную синими лентами, и лицо девушки заняло весь экран.

Она была слегка пухленькой, с темными глазами, короткими волосами и родинкой над верхней губой. Если говорить точнее – с экрана на нас смотрело лицо Эшер. Живое, человеческое, лишенное ангельских белых кругов вокруг зрачков.

Я посмотрел на нее. Прижав обе руки ко рту, девушка-ангел смотрела в экран, стараясь сдержать рвущийся наружу крик.

– По некоторым установленным данным, именно Лилиан тестировала машину на которой разбился некто Р., пятый погибший игрок, – невозмутимо продолжила ведущая. – Именно эта информация тщательно скрывалась организаторами «Синих медуз» уже почти три года. По словам психолога-организатора Венус Флай, Лилиан очень долго винила себя и в конце концов погибла в результате несчастного случая. Было ли это самоубийство – следствию не удалось установить.

Я вскочил, намереваясь как-то помочь Эшер, но она лишь отшатнулась от меня.

– Почему я не вспомнила, – вот что сказала она, а затем за ее спиной сами собой раскрылись крылья.

А потом Эшер исчезла.

– Что случилось? – спросила мама, удивленно посмотрев на меня.

– Ничего, – сказал я и плюхнулся обратно на диван.

Больше я не пытался уследить за ходом программы, размышляя о своем. Теперь все встало на свои места. Вот она, причина, по которой Эшер была отправлена обратно в земной мир и вот почему она чувствовала связь с игрой. И, видимо, как только ей удалось узнать о своей прошлой жизни, ее миссия завершилась. Больше она не вернется.

А что же теперь делать мне? Я встал, нащупывая в кармане телефон.

– Ты куда? – удивилась мама. – А как же программа?

– Досматривай без меня, – сказал я. – Мне нужно с кое-кем поговорить.

Я накинул куртку и вышел на лестницу, набирая номер Бланки.

– Привет, – осторожно ответила девушка.

– Я вижу, ты все-таки научилась здороваться, – отметил я. – Мне нужно с тобой поговорить.

– О чем? Я слушаю.

Я представил, как Бланка точно также сидит перед телевизором со своими родителями и смотрит ту же самую программу. Она просто не могла не смотреть ее. А потом выходит в другую комнату, чтобы ответить на звонок – приглушенным и настороженным голосом.

– Я не думаю, что тебе сейчас удобно разговаривать по душам. Да и мне тоже. Давай встретимся. Просто спустись к подъезду, я сейчас приду.

Несколько секунд я слушал тихое дыхание, пока девушка решала, можно ли мне доверять.

– Бланка, все уже закончилось, – успокаивающе сказал я. – Но мне кажется, что у меня есть право знать некоторые вещи.

– Хорошо, – коротко ответила она.

Вечер только начинался, и на улицах было полно народу, спешащих в клубы, домой или просто по своим делам. Тихие разговоры и смех тонули во влажном вечернем воздухе, пахнущем городской пылью и выхлопными газами. Я свернул во двор, где вовсю цвела сирень, источая приторный аромат. У меня мелькнула безумная мысль сорвать пару веток и встретить Бланку с импровизированным букетом, но я быстро передумал. Это может ее только запутать. Теперь, когда нас больше не связывает игра, нужно вести себя очень осторожно, чтобы положить начало чему-то новому.

Девушка сидела на скамейке у своего дома, сложив руки на коленях, будто прилежная ученица, которую должны вот-вот вызвать к доске. Она больше не была одета во все черное. Серые спортивные штаны, джинсовая куртка и светло-розовые кеды. Будто бабочка наконец выбралась из своего кокона и теперь учится смотреть на мир иначе. Я нащупал в кармане маленький прямоугольный кусочек картона и крепко сжал его.

– Привет, – сказал я, подходя и усаживаясь рядом. – Я ненадолго, не волнуйся.

– Я не волнуюсь, – буркнула девушка, покосившись на меня. – О чем ты хотел поговорить?

– Ты же знаешь, – попытался заглянуть ей в лицо. – Я хочу знать, было ли случившееся на мосту случайностью или нет. Я уверен, что тебе уже не раз задавали этот вопрос. И услышали много разных версий. Но я хочу знать правду.

Бланка насупилась, и я мысленно взмолился о том, чтобы она не начала вновь вилять, придумывать и уходить от ответа.

– Правда слишком невероятна, чтобы в нее поверить, – сказала девушка. – Было бы лучше, если бы ты поверил в версию с некомпетентностью Джана. Я и сама хочу в нее поверить.

Это был ответ, недвусмысленно говорящий о том, что Бланка не хочет озвучивать правду, но и врать тоже не собирается. Хоть что-то. Вздохнув, я решил начать первым.

– Ты спрашивала меня о том, почему я оказался замешан в игре, – сказал я. – Я тогда сказал, что хочу предотвратить то, что может случиться. Но правда в том, что меня об этом попросили. Я не сам принял это благородное решение.

Девушка взглянула на меня с интересом.

– Этот человек был не из числа организаторов или игроков. Или зрителей. Это была девушка, которая рассуждала об игре так, будто точно знала, чем все должно закончиться.

– Кажется, я знаю, о ком ты говоришь. Следователь Шмит спрашивал у меня о ней. Он думал, что это кто-то из моих знакомых.

– Мне пришлось скормить ему эту версию, – признался я. – Потому что и в этом случае правда слишком невероятна.

– О чем ты? – спросила Бланка.

– Эта девушка выглядит точь-в-точь как погибшая два года назад Лилиан Даст, организатор-техник, которая тестировала машину Р. Я узнал об этом сегодня из программы.

Что-то изменилось в лице Бланки. Она моргнула, будто пыталась оттолкнуть от себя прошлое.

– Я помню Лилиан, – сказала Бланка. – Но я не знала, что именно она занималась той машиной. Тогда я обвиняла всех без разбору. Я пришла к ним на базу и сказала, что это они все виноваты. Я не предполагала, что Лилиан примет это близко к сердцу.

– Также, как и в случае Р., нам неизвестно, погибла ли она в результате несчастного случая при испытаниях или покончила с собой, – сказал я. – Так что тебе не стоит винить себя.

– Мой психолог говорит также, – фыркнула Бланка. – Представляешь, родители считают, что мне нужно ходить к психологу.

Мы помолчали некоторое время. Я ждал, пока она заговорит сама.

– Это и правда звучит невероятно, – сказала Бланка. – В это сложней поверить, чем в то, что произошло со мной. Там, на мосту, я просто хотела отстегнуть один из тросов, чтобы потом обвинить «Синих медуз» в халатном отношении к безопасности игроков. Вертер должен был снять на камеру то, как я говорю это Джану. А потом произошло что-то странное. Я увидела, что трос лебедки тоже отстегнут, хотя я его не трогала.

Бланка повернула ко мне взволнованное и немного испуганное лицо.

– Как это могло произойти? Все три троса были закреплены как следует. И вот я на огромной высоте, подо мной метры пустоты, вокруг шумит ветер и мне стало страшно. Мне показалось, что я слышу голос Р., который зовет меня. Он словно протягивал мне руку, предлагая присоединиться к нему там. И я поняла, что… что это он отстегнул трос.

Девушка закрыла лицо руками.

– Я же не могла об этом кому-то рассказать. Меня бы сразу отправили на лечение. Психолог и сейчас постоянно пытается узнать, думала ли я о суициде. Думала, но пришла к выводу, что никогда не решусь на это. А вдруг там, на другой стороне, попросту ничего и нет? Нет никакого воссоединения с теми, кто уже умер. Тогда получится, что я совершила страшную ошибку. И все, что от меня останется – это память обо мне и пепел, вырывающийся из труб крематория. Память и пепел, вот и все.

Я медленно кивнул. Думать об этом и правда было страшно. Ведь есть еще и Эшер, которая теперь мечется между смертью и не-жизнью и не выглядит особенно счастливой.

– Я верю тебе, – сказал я.

Ведь после появления Эшер я был готов поверить во что угодно. Девушка-ангел говорила, что ангелы не могут видеть друг друга, но вполне могут присутствовать в одном и том же месте. Что, если Р. был там, на мосту и каким-то образом пытался повлиять на Бланку? Но ей об этом, конечно, знать совсем не нужно.

– Ты не пошла с ним, – сказал я. – Поэтому он больше не будет беспокоить тебя. Не переживай. Как я и сказал, все закончилось.

– Я очень хочу в это верить, – сказала Бланка, выпрямляясь. – Я стараюсь начать заново. Но получается пока не очень.

Она помедлила.

– Спасибо тебе. Я не представляю, как можно было решиться сделать то, что ты сделал.

– Не нужно благодарить меня, – я покачал головой. – Благодарят только тех, кто поступает бескорыстно. А я не уверен, что сделал бы это для кого-то другого.

И пока Бланка не начала задавать вопросов, не давая себе пути к отступлению, я быстро добавил:

– Ты мне нравишься. Сейчас все видят в тебе спасительницу подростков от губительного влияния игры, но я вижу обычную девчонку, которой пришлось пережить большое горе. Я хочу, чтобы мы общались и дальше, но уже забыв об игре.

Бланка с удивлением слушала, глядя на меня во все глаза. Я усмехнулся – наконец-то мне удалось привлечь ее внимание.

– Завтра я уезжаю на две недели. Но впереди еще все лето. Я даю тебе время – столько, сколько тебе потребуется. А потом… у тебя есть мой номер. И, уверен, ты прекрасно знаешь, где я живу. И вот еще что.

Я достал из кармана визитку, уже изрядно помятую от моих прикосновений.

– Ее зовут доктор Либерти Винг. Она потеряла сестру, и с тех пор с особенным вниманием относится к людям, которые также пережили утрату близкого человека. Тебе нужен не столько психолог, сколько тот, кто поймет тебя. Впрочем, ты можешь просто выбросить визитку. Решать тебе.

Я встал и неловко засунул руки в карманы. Бланка, конечно, не даст себя обнять на прощание. Она крутила в руках визитку и выглядела довольно озадаченной, будто впервые столкнулась с чем-то непонятным для нее.

– Это все, что я хотел. Спасибо за откровенность. До скорого, – сказал я.

– Увидимся, – неожиданно тепло отозвалась Бланка и подарила мне долгий и пристальный взгляд.

Я отвернулся, пряча улыбку, и побрел в сторону дома. Теперь она будет обдумывать мои слова. Это совершенно точно. Мне наконец удалось оказаться услышанным, и теперь оставалось только ждать.

========== Эпилог ==========

Нет ничего приятней заслуженного отдыха, когда ты наконец разобрался со всеми своими делами и можешь позволить себе просто наслаждаться летом. Мама не уставала повторять мне это каждый день нашей с ней поездки. Мы купались в море, загорали, лазали по скалам. По вечерам я сидел на берегу, глядя как она с удовольствием собирает ракушки и обкатанные водой камушки. Днем мы гуляли по южному базару, пробуя специи и свежие фрукты, бродили в парке под неумолкаемый треск цикад, записывались на разные мероприятия вроде посещения лесных источников. А вечером неизменно пили чай на терассе гостиницы и смотрели на краски заката.

Я прихватил с собой свой верный ноутбук и продолжил прохождение игры о маленьком белом рыцаре. Но теперь я делал это совсем иначе. Раньше я стремился пройти игру как можно быстрее, и торопливо начинал новую, все пополняя и пополняя личный список своих геймерских достижений. А теперь мне казалось, что вся прелесть в размеренности, неторопливости, отточенных действиях без излишнего риска. А еще я постоянно думал о Бланке – это она в итоге оказалась маленьким белым рыцарем, отчаянно бросающемся на огромное чудовище «Синих медуз».