Текст книги "Clarity (СИ)"

Автор книги: Alice Greenhouse

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)

Но он не мог отрицать одной простой вещи. Согретый однажды ее теплом, заснуть один он больше не мог. Поэтому после нескольких бессонных ночей, он рывком сбросил с себя одеяла и бросился уже вниз, но вспомнил их прошлый разговор, когда Корнелия недвусмысленно дала понять, что ей хочется разнообразить свой досуг в четырех стенах.

«Вязальные спицы, – вспомнил он с легкой усмешкой, – ну конечно».

Альтернативы на ходу он придумать не мог, поэтому решение обратиться к Элион, которая в любом случае знала Корнелию лучше всех в замке, пришло само собой. Время было уже позднее, но Седрик знал, что принцесса далеко не жаворонок, а потому без раздумий бросился в другое крыло. Разумеется, о деталях сообщать Элион было необязательно, но общими вопросами было просто вывести ее на разговор о подругах.

Однако, первое, что бросилось в глаза в западном крыле, ввело его в ступор. Охраны не было. Задумай, кто-нибудь из повстанцев или стражниц похитить принцессу, дело было бы уже сделано. Седрик раздраженно впился ногтями в ладони и встряхнул головой.

Дурные мысли имели свойство материализоваться, а у него слишком мало времени осталось, чтобы вновь искать Элион для Фобоса. И когда он вошел в комнату, а Элион там не оказалось, то почти не удивился. Просто он вдруг понял, что смертельно устал от этой вечной гонки.

«Последний раз, – мысленно уговаривал себя Седрик, двигаясь к покоям принца, но уже сам не веря ни на йоту, – последний раз и брошу все это».

– Принц отдыхает, – загородил проход стражник у покоев принца.

– Это важно, – процедил Седрик, поднимая голову с той гордостью, силы на которую у него еще остались.

– Он просил…

– Это. Важно.

– Но если все же принц посчитает вашу причину не особенно важной, то…

– Отойди от двери, – прошипел Седрик, уже заметно раздраженный.

Зная, что с лордом шутить не стоит, стражник неохотно сделал шаг от двери, нарочито отворачиваясь к стене.

Рассчитывая, что Фобос уже спит, Седрик очень осторожно приоткрыл дверь, впуская в темную комнату сначала луч света из освещенного коридора, и вслед за ним проникая в комнату сам.

Однако, вопреки его ожиданиям, когда глаза Седрика привыкли к сумраку комнаты, он обнаружил, что Фобос вовсе не спал, а, напротив, все это время смотрел на него немигающим взглядом. Ощущение было не из приятных, и лорд громко выдохнул, чтобы затем на одном духу выложить, что обнаружил, но Фобос предостерегающе поднял руку.

– Фобос, я…

– Сейчас слишком поздно, Седрик, – еле слышно прошелестел тот.

Что-то неестественное было в том, как Фобос говорил и сидел. Он опустил голову, нарочито избегая взгляда на лорда, смотрел куда-то в сторону. Седрик обвел глазами комнату, и взгляд его будто споткнулся обо что-то, что было явно в комнате лишним. Неожиданное открытие было настолько фантастическим, что Седрик не поверил своим глазам.

– Я не буду повторять дважды, Седрик, – все так же тихо, но уже с явной угрозой в голосе процедил принц, замечая его смятение.

– Доброй ночи, – все же успел пробормотать Седрик. прежде, чем исчез за дверью комнаты.

По крайней мере, необходимость искать или охранять принцессу больше не стояла перед Седриком: он своими глазами видел, как Элион, свернувшись калачиком, словно котенок, спала под боком у Фобоса. И вряд ли сегодня можно было найти более надежного стража, чем Фобос.

– Я предупреждал, – будничным тоном хмыкнул стражник, даже не удостоив взглядом лорда.

Седрик тоже не обратил особого внимания на его реплику. Не то, чтобы у него было мало своих забот, однако увиденное не могло оставить его безучастным. Будучи довольно далеким от человеческих устоев, Седрик практически наверняка знал, что Элион находиться в комнате брата в такое время не следовало бы. И Фобос никогда бы не стал так рисковать без веской причины на то.

Когда успел так измениться их первоначальный план, что Элион теперь согревает постель Фобоса? Стоило Седрику об этом подумать, что-то узлом завязалось у него в животе, напоминая совсем о другой его проблеме.

Согревает. Постель.

Седрик машинально запустил пальцы в золотистые пряди, которые в последнее время стали совсем редкими. Должно быть, Фобос контролирует девчонку, пускай и таким довольно странным образом, а значит, Седрика это больше не касается.

Он неожиданно понял, что ждал чего-то подобного уже давно. Что-то сияющее появлялось в глазах Элион, когда она смотрела на Фобоса. Когда она говорила о брате, тембр ее голоса скакал от самых низких грудных до высоких ноток. Детский восторг? Теперь уже Седрик был не так уверен.

Не смотря на то, что уже решил оставить Эсканоров разбираться со своими проблемами самостоятельно, он не мог не думать о том, как же больно будет Элион, когда вся ее сказка окажется замком на песке.

****

Он открыл дверь в ее камеру, будучи почти уверенным, что Корнелия не спит. Однако она лежала, отвернувшись к стене, накрывшись одеялом с головой, и никак не отреагировала на скрип отворившейся двери. Поэтому он не очень громко позвал ее по имени, и она рывком сбросила одеяло и внимательно вгляделась в лицо вошедшего. В сумраке комнаты он не мог разглядеть выражение ее лица, но он почему-то был уверен, что приветливой улыбки там и близко не было. Спустя минуту молчания, она небрежно поправила прядь волос со лба и отвернулась, поднимая с пола одеяло.

– А, это ты, – все же удостоила его приветствием Корнелия, рассеянно кивнув. Седрик даже уловил нарочитые нотки вялого разочарования в ее голосе.

– Ты ждала, кого-то еще? – хмыкнул Седрик, про себя действительно отмечая, как убого смотрится комната, в которой находится девушка.

– Разные люди здесь бывают, – безразлично бросила она. – Они проходят мимо, а я их слышу.

Что-то в ее голосе было неестественным. Она всегда любила пререкаться, но сейчас она явно не шутила. Его словно обдало холодным воздухом. Надеясь, что ему показалось, он растянул губы в несмелой улыбке.

– Да что ты? Считаешь, тебе нужна комната в менее заселенной части замка? – сощурился он, проходя вглубь пустой комнаты.

– Знаешь, – Корнелия манерно всплеснула руками, – общение – это диалог.

– Однако, – улыбнулся Седрик, прикрывая улыбку за фальшивым зевком, – ты не особенно наслаждаешься сейчас.

– Вы очень наблюдательны, лорд Седрик, – холодно ухмыльнулась Корнелия, показывая ровные белые зубы.

Такой резкий тон, словно выстраивал бетонную стену между ними, что обескураживало, особенно сейчас, когда Седрик всего лишь хотел немного покоя.

– Корнелия, – по слогам промурлыкал он, мягко приближаясь к ней.

Она быстро встала с кровати, а в глазах яростным потоком засияла решимость.

– Оставь.

Слова повисли в воздухе, как вербальная пощечина. Он застыл, недвижимый, ожидая продолжения, но его не последовало. Единственное, что изменилось: она опустила глаза на пол и обняла себя руками за плечи.

– Оставить – что? – безразлично поинтересовался он.

– Свои ужимки, – со злостью выплюнула она.

Ему словно вогнали кол в солнечное сплетение. Он только сейчас осознал, как сильно он ждал этой встречи, как жаждал тепла этих рук. Какое разочарование.

Он был даже немного благодарен ей, что не пришлось скрывать растерянность на лице, ведь стоило бы ей поднять глаза на него, она бы все непременно узнала. Но она даже не удостоила его взглядом, такая же ледяная, как он сам.

– Хорошо, – все так же равнодушно кивнул Седрик, отворачиваясь к двери.

Она понимала, что выиграла, что доказала свою независимость. Только вот от этого ничуть не легче, скорее наоборот. Чем выше она возводила свою гордость, тем сильнее ей хотелось, наплевав на все свои достижения, упасть перед ним на пол и не дать ему уйти.

«Ну конечно, неужели, я ожидала, что он будет просить прощения или оправдываться? – Она с горечью хмыкнула. Разменная монета, которая ничего ему не стоит».

Застыв перед дверью, он уже положил руку на ручку двери, но зачем-то обернулся и столкнулся с не менее потерянным взглядом Корнелии.

– Ты бросил меня в эту комнату, и считаешь, что все прекрасно! – выпалила Корнелия неожиданно, взорвавшись. – Ты можешь приходить, когда тебе вздумается, уходить, когда пожелаешь, можешь вообще оставить меня одну на неделю!

Молчаливое презрение, за которым пряталась Корнелия, рухнуло навзничь, а за ним обнажилась острая обида и горечь, от которой ей хотелось разреветься.

– На несколько дней, – машинально поправил ее Седрик, чувствуя, что за этим кроется что-то важное, но пока еще не осознавая, что именно.

Перед ним стояла снова просто Корнелия, которой было страшно признать, что ей тоже бывает больно. Она ждала его весь следующий день после их последней встречи, уговаривала себя, что он наверняка найдет время утром, но это было бессмысленно. Он не пришел даже на третий день, после которого она была уже почти уверена, что с ним что-то случилось.

Но вот он здесь, как ни в чем не бывало смотрит на нее томным взглядом, считая, что он совершенство.

– Несколько дней! – с горечью повторила она, отворачиваясь к стене. – Это ведь такой пустяк. Ты, конечно, был очень занят, чтобы вспомнить обо мне. Но не беспокойся, можешь и сейчас убираться по своим делам.

Уже держа руку на ручке двери, Седрик почему-то окаменел и будто прирос к полу.

Он не забывал о ней ни на минуту, она всегда была где-то в его мыслях, маячила ярким огоньком, дающим надежду. Его тянуло сюда, и он помнил каждую бессонную ночь, но было бы абсурдно приходить сюда каждый раз по первому желанию. Иначе пришлось бы признать, что ему хочется просто поселиться с ней в этой сырой комнате.

Он глубоко вздохнул. Впервые ему не нужно лгать, достаточно было сказать правду, чтобы стало лучше, но с чего начать, чтобы она поверила?

Он осторожно двинулся к ней, опустился на колени, протягивая руку, еле касаясь ее плеча и волос. Она зашипела и конвульсивно дернула плечом.

– Убирайся, – небрежно бросила Корнелия, собрав остатки самообладания.

Он просто бессовестный ублюдок, вот и вся, с ее точки зрения, правда. Седрик прикрыл на секунду глаза от усталости, не надеясь уже сегодня уснуть. Однако, еще одна вещь задерживала его в камере, кроме слов у него был для нее подарок. И если по пути сюда, он был уверен, что несет его исключительно по просьбе заложницы, то теперь ему было важно, чтобы она его получила.

Он положил сверток на кровать и поднялся с колен. Почему-то Седрик не хотел видеть, что сделает с его подарком Корнелия, поэтому он метнулся к выходу, стараясь не сорваться на бег.

Он лишь обернулся у дверей, но Корнелия все так же буравила взглядом стену, не обращая никакого внимания на происходящее вокруг.

– Я не забывал о тебе, Корнелия, – бросил он будто бы невзначай, и за секунду до того, как дверь за ним захлопнулась, ему показалось, что Корнелия вздрогнула и дернулась ему навстречу.

Комментарий к III. Глава 16. Что тебе подарить?

Прошу прощения за долгую задержку, у меня была сессия, а в этот период я могу разве что убивать героев. Нам же с вами этого не нужно, мы же верим в хеппи энд?)

Я все еще восстанавливаю нервишки, так что глава получилась местами бестолковая. ПБ открыта, отзывы и сообщения тоже ждут ваших предложений. Спасибо всем, кто читает и ждет окончания вместе со мной :)

========== III. Глава 17. Шипы и розы ==========

Элион в последнее время выглядела как никогда умиротворенной и довольной жизнью, будто больше ничего ей для счастья не надо: крыша над головой, дело всей жизни и брат рядом. Необходимость в своей собственной комнате все быстрее отпадала, потому что Элион все больше времени проводила в огромных покоях Фобоса. Ей нравилось там находиться, даже когда Фобос отправлялся по делам. И если раньше ее беспокоило, что он мог исчезнуть на целый день, не появившись ни разу в обеденной, то теперь она была уверена, что Фобос непременно вечером вернется в комнату, где она уже может ждать его сколь угодно долго. И как ни старался заглушить в себе это порочное чувство Фобос, последний факт не мог не вызывать улыбку.

Время до ее вступления на престол стремительно сокращалось, и прием был обычным делом перед коронацией. Его нужно было провести независимо от дальнейшего плана Фобоса, поэтому он позволял себе плыть по течению и старался не думать о том, что ему предстоит сделать, возможно, самый главный выбор в своей жизни.

В этот день она тоже ждала, валялась на кровати с книжкой, которую утащила из библиотеки. Крупный том с золотым тиснением и гравюрами был нечитабелен, но зато безумно красивым, что подкупило девочку с первого взгляда. Фобос вошел, как обычно, почти бесшумно, и она подскочила на месте, когда его голос раздался над ней.

– Ты уже решила перевести ко мне свои вещи? – хмыкнул он, небрежно стаскивая и бросая на пол забрызганный грязью плащ.

Элион неопределенно пожала плечами, с трудом переводя взгляд обратно в книгу.

– Что я могу поделать, если ты выбрал лучшую комнату во всем замке.

Ей действительно казалось, что комната Фобоса опутана волшебными нитями, на душе становилось спокойнее, когда она была здесь. Может быть, удачное расположение комнаты и играло роль, но Элион связывала это совсем с другим.

– Что новенького? – Элион громко захлопнула книжку и уставилась на брата любопытным взглядом. – Где был сегодня?

Фобос что-то неопределенно промычал и исчез в примыкающей к комнате ванной, из которой он громко бросил:

– Сегодня вечером будь у себя. К тебе придут.

– Кто? – старалась скрыть огорчение за вежливым интересом Элион. – Это надолго?

Из ванной донесся шорох, и спустя пару минут Фобос все-таки появился.

– Завтра у тебя выход. Леди Агнесс и Агата подберут тебе платье и все такое.

– Будет прием? – Элион даже села на кровати, слегка нахмурившись. – Но…

– Что-то в этом роде, – Фобос неопределенно дернул плечом. – Пустая формальность, никаких серьезных заявлений от тебя не потребуется. А если тебе будет что-то неясно, то там с тобой будет Седрик. Он знает, что делать.

Элион округлила глаза. Она на секунду представила себя в толпе незнакомых людей, и ее прошиб холодный пот.

– Ты не пойдешь? Но я не хочу идти без тебя. Фобос, – Элион начала паниковать, – я не пойду!

– Я буду там, – устало заметил Фобос, присаживаясь на край кровати слева от сестры. – Просто чуть позже.

– Это не то.

– Тебе поможет Седрик, – словно защищаясь, бросал короткие фразы Фобос.

Элион нахмурилась. Фобос был сейчас к ней ближе, чем когда-либо, но по-прежнему что-то разъедало его изнутри, а он не хотел поделиться этим с ней.

– Седрик – не ты.

– Может, это и к лучшему, – пробормотал в сторону он.

Она думала, что тот скажет еще что-то, но Фобос молчал. Она тоже не знала, что еще сказать, чувствуя, что неизбежно проиграет этот спор.

– Я уже все сказала, – упрямо скрестила руки на груди Элион. – Я не пойду.

– Хорошо, – неожиданно покорно согласился Фобос без особой радости или же возмущения.

На смену вечно недовольному Фобосу пришел на все согласный Фобос, и Элион не могла сказать, что это ей очень нравится. Она неуверенно переместилась поближе и осторожно примостила голову ему на плечо. Под ее щекой плечо окаменело, и он еле заметно отодвинулся.

– Почему ты не хочешь идти? – жалобно промурлыкала Элион ему на ухо.

Он мягко высвободил свое плечо и встал с кровати, отходя к окну.

– Эти люди… – Фобос честно скривился. – Они не особенно жалуют меня. И лучше бы для тебя…

– Почему они тебя недолюбливают? – почти возмутилась Элион.

Фобос промолчал, только загадочной и печальной улыбкой улыбнулся.

– Фобос.

– Я не самый подходящий спутник для принцессы, которую называют Светом Меридиана.

– Почему?

– Потому что как меня называют тебе лучше не знать, – усмехнулся он.

Элион не знала, что должна сказать, поэтому только выжидательно смотрела вперед.

– Я хуже, чем ты думаешь. Мне приходилось часто делать нехорошие вещи.

– Я знаю, – не удивившись ни на грамм, ответила Элион.

Она сама не знала, откуда в ней появилась эта уверенность, но, как ни странно, ее это не пугало. Она поднялась и босиком на носочках подошла к стоящему у окна Фобосу. Он казался таким задумчивым и отстраненным, и Элион хотелось его успокоить и защитить, но слова, как назло, не шли в голову.

– Мне кажется, ты лучше, чем о тебе думают. И я думаю, ты лучше, чем ты думаешь о себе сам. Я читала в одной книжке, что невозможно, в конце концов, не стать тем, кем тебя считают другие, – Элион робко улыбнулась. – Просто о тебе всю жизнь думали плохо, вот ты и стал таким.

– Я боюсь, тебя ждет разочарование, – с мрачной уверенностью пробормотал Фобос. – Ты же не знаешь, что я сделал.

– Дай себе шанс, – Элион осторожным движением руки убрала серебристую прядь с его лба за ухо. – Я не верю, что ты можешь быть плохим.

Фобос не стал ее убеждать в обратном, просто криво улыбнулся. Но та уверенность, с которой о нем говорила Элион, всколыхнула в нем забытое чувство радости и предвкушения чего-то яркого и солнечного.

Ведь плана до сих пор не было.

Он смотрел издалека, как Элион постигает свои будущие обязанности, узнает больше о королевстве и, кажется, искренне хочет стать хорошей королевой, и его грудь сдавливал металлический обруч. Чтобы осуществилась его мечта, он должен переступить через желания сестры, и он уже не был уверен, что он готов выплатить такую цену.

Еще до встречи с Элион Фобос знал, что она все разрушит, но Фобос и понятия не имел, что это случится таким ироничным образом. Ведь, так или иначе, одна часть его души неизбежно должна будет погибнуть, и уже независимо от своего выбора счастлив он быть не сможет. Даже отказавшись от трона, Фобос никогда не сможет назвать Элион своей в том смысле, в котором ему бы хотелось, а захватив власть, он, вдобавок, сделает больно еще и единственному человеку, которого хотел бы защитить.

Кроме того, правда заключалась еще и в том, что магии, переданной Вейрой по наследству, было слишком много для хрупкой маленькой Элион. Ее разрывало на части от клокочущей силы внутри, в то время как Фобос медленно засыхал. Силы переполняли ее, магия переливалась через края, сияла светлым ореолом над ее кожей, но, и она, и окружающие – никто кроме Фобоса этого не замечал.

И она, сама не зная об этом, подпитывала его энергией и давала дополнительные минуты жизни бесчисленным множествам существ, которых создал Фобос.

Он много думал и уговаривал сам себя, но, в конце концов, принял это как данность. Элион стала частью его самого, срослась с ним в единое целое, переплелась, и стали они единым существом. Только Элион была его лучшей половиной. И как всякий хрупкий уголок души, Фобосу хотелось защитить, уберечь от разочарований Элион. Она стала белоснежными цветами, а он – колючим терновником вокруг.

Фобосу даже показалось, что это может длиться бесконечно долго. Вечная неопределенность, сладкий туман, и Элион, засыпающая в его кровати. Он будто действительно стал тем человеком, каким его видела Элион.

Фобос был рад, что Элион с такой огромной силой, по крайней мере, не умеет читать мысли. Хотя, знай, она о том, что творится в его душе, быть может, вела бы себя осторожнее.

Фобос не имел никаких иллюзий на ее счет, Элион может видеть в нем только брата, родного и близкого. Она ведь сама это сказала в ту ночь, когда впервые пришла к нему в комнату.

Он – единственное, что у нее осталось. Без него Элион одна во всем мире.

Но отчего-то ей нравилось гладить его по рукам, переплетать их тонкие бледные пальцы между собой, прижиматься щека к щеке в попытках в очередной раз вызвать улыбку на лице брата. Она обвивала его шею руками, обдавала его шею горячим дыханием и запахом фиалок, даже не подозревая, каким мукам его подвергает. Иногда ему хотелось встряхнуть ее за плечи, как следует, и воскликнуть «ну неужели ты не видишь, что делаешь со мной?»

Но даже в этом случае Фобос не был уверен, что в силах прекратить эту пытку. С болезненным удовольствием он переносил все ее выходки, словно наказывая себя ее близостью.

****

Элион, задумчивая и мрачная, стояла напротив зеркала. Из-под дурацкого платья торчали ключицы и острые худые плечи.

– Ужас, да? – скривилась Элион, с беспокойством теребя голубую ленту, завязанную на талии.

– Да, – с легкостью согласился Фобос.

Она бросила на него расстроенный взгляд, а заметив искорки веселья в его глазах, вспыхнула.

– Эй!

– Слушай, я никуда не пойду, – решила Элион, резко оборачиваясь к брату лицом. – Скажи им, что я заболела. У принцесс же бывает мигрень?

– Ты прекрасно выглядишь, – неожиданно тепло улыбнулся Фобос.

Элион выдохнула с кратким облегчением, но затем побледнела еще сильнее.

– Не позволяй никому танцевать со мной, – прошептала Элион, чувствуя дрожь в коленках. – Отказывай всем и каждому.

– Пусть все подумают, – промурлыкал он, ей в затылок, – что я – тиран?

– Это лучше чем, если все будут думать, что я грациозна, как корова.

Ее нежелание танцевать с кем-либо кроме него приятно холодило позвоночник, и он, пребывая в хорошем расположении духа, подошел ближе и притянул ее к себе за плечи. Она нуждалась в опоре, и сегодня Фобос был готов поддержать ее так, как она этого захочет, но бросив короткий взгляд в зеркало, он окаменел.

Он слишком хорошо помнил родителей, и теперь на него с той стороны зеркала смотрели именно они: Вейра и Зейден. Спустя секунду наваждение оборвалось, но подавленное чувство вины уже обрушилось на него с неистовой силой. Он, конечно, знал, что немного похож на отца, да и Элион была светловолосой копией Вейры, но вместе они являли собой полное сходство. Он быстро отпустил Элион и сделал шаг назад.

– Уверен, все не так плохо, – пробормотал он, подавая ей свою руку.

И на секунду Элион почему-то пожалела, что ее руки затянуты в длинные белоснежные перчатки.

– Что случилось? – внимательно заглянула ему в глаза она, упрямо останавливаясь перед дверьми, за которыми их ждали гости. – Фобос, на тебе лица нет.

Фобос покачал головой, фальшивые улыбки она научилась распознавать с мгновенной скоростью и удивительной точностью, поэтому он уже и не пытался. Вместо этого он быстро толкнул двери, чтобы Элион ничего не успела возразить.

– Если ты отдашь меня кому-нибудь, я тебя убью, – выдавила из себя она, побледнев, чувствуя обращенные к ней сотни взглядов.

Фобос бросил на нее слегка насмешливый взгляд, и Элион поняла, как глупо прозвучала ее угроза. Церемониймейстер огласил титул Фобоса, затем ее, но Элион все прослушала, оказавшись в каком-то информационном вакууме. Единственное, что ей удавалось удержать в голове, это, как переступать ногами маленькие ступеньки, чтобы кубарем не свалиться с лестницы прямо под ноги изумленной публике, и прохладная рука Фобоса, ее единственная опора в этот момент.

О том, что это маскарад, конечно, Фобос ее не предупредил, и теперь в толпе людей в масках Элион совершенно потерялась, не зная за что зацепиться взглядом. Их с Фобосом закружила толпа, а она только и успевала здороваться и улыбаться. Совершенно неожиданно очередной незнакомец взял ее за руку, и кивнув Фобосу, потянул ее вперед.

– Что-о? – с паникой в голосе пискнула Элион, когда Фобос неожиданно кивнул в ответ и подтолкнул ее вперед. – Фобос, я…

– Ты очень похожа на нее, – хриплым голосом прошелестел ей на ухо Фобос, и прежде, чем она успела спросить, о ком он говорит, растворился в толпе, вручая ее в чужие руки.

Чувствуя, как ноги начинают заплетаться, Элион вспыхнула и тут же наступила на ногу своему партнеру.

– Не волнуйся, – мягко попросил незнакомец, и Элион без труда опознала в нем Седрика.

– Слава богу, это ты, – выдохнула Элион, с ее плеч, будто свалилась гора. – Я отвратительно танцую.

– Уверен, все не так… Ох! – Седрик слегка отодвинулся от Элион, поскольку в тот самый момент, она сильно пнула его носком туфли.

– Да-да, все не так плохо, – едко прошипела девочка, быстро покрываясь розовыми пятнами.

– Нехорошо, если об этом пойдут слухи, – промурлыкал ей на ухо лорд, мгновенно подхватывая ритм и унося их из центра зала, где все взгляды были обращены на них.

Он быстро довел ее в танце до перил и остановился, стаскивая с себя маску и хватаясь за бортики. Седрик выглядел так, словно он вот-вот развалится по частям, но Элион промолчала, давая ему возможность отдышаться.

– А где Фобос? – беспокойно обернулась Элион, вглядываясь в пестрые краски дамских платьев. – Куда он.?

Седрик загадочно фыркнул.

– Он очень заботится о тебе.

– Я знаю, – с нежностью пробормотала Элион, отводя глаза в сторону. – Он сказал…

Элион запнулась, не зная, хочет ли она говорить о Фобосе в третьем лице. У нее было не так много знакомых, чтобы она могла поделиться с ними своими мыслями, но даже если бы их было больше, она не стала бы делить с кем-то то, что их связывает с Фобосом.

– Да? – вкрадчиво переспросил Седрик, заглядывая ей в глаза.

– Ничего, неважно.

Седрик облокотился о балконные перила с самодовольным видом, поглядывая на Элион. О чем думал Седрик, она почему-то сразу решила, что догадалась, и вспыхнула.

– Он сказал, что я на кого-то похожа, – не выдержав, пробурчала она, скрещивая руки на груди.

Вместо такого же, что и у нее недоумения на его лице вдруг мелькнула хмурая тень озабоченности. Он посмотрел на нее снизу—вверх и обратно, словно оценивая свое предположение.

– Я думаю, он имел в виду Вейру.

– Маму? – обескуражено пробормотала Элион, не зная, что еще сказать. Конечно, она будет похожа на кого-то из родителей, в этом не было ничего необычного, чтобы вот так бросать ее посреди зала.

Седрик задержал на ней рассеянный взгляд.

– Ты ведь ничего не знаешь, верно?

– О чем? – сузила глаза Элион. впиваясь взглядом в собеседника. – О чем я не знаю?

Седрик лишь выдавил из себя улыбку и покачал головой. Элион раздраженно отвернулась, зная, что тот уже больше ничего не расскажет.

– Что с тобой, Седрик? Ты сегодня выглядишь…

– Не очень? – усмехнулся Седрик жесткой улыбкой. – Как живой труп?

Элион виновато кивнула.

– Паршиво, – пожал плечами тот, сминая в руках свою маску.

– Я могу тебе помочь?

Лорд грустно посмотрел на Элион сверху вниз.

– Ты добрая девочка, Элион.

– Расскажи, – попросила Элион, обнимая себя за плечи. – Расскажи, и тебе станет легче. Я же вижу, что тебя что-то мучает.

У Фобоса была такая же проблема, но, быть может, Седрик окажется более открытым. Элион исподтишка заглянула в глаза лорду, и он понимающе улыбнулся.

– Ничего, что можно было изменить.

– Но Седрик, я…

– Мне не спится в последнее время, Элион. Ты вряд ли можешь помочь, как видишь.

Элион опустила глаза. Догадка, которая уже давно поразила ее своей неожиданной простотой, упрямо засела у нее в голове. То, как Седрик смотрел на Корнелию, как она отвечала ему тем же, лорд выдавал за их странные шпионские игры, но Элион была уверена, что дело было не в ней и не в королевстве Меридиан.

– Если ты любишь кого-то, – глубоко вздохнула Элион, положив свою руку на его плечо, – то нет ни одной достойной причины, чтобы не быть с этим человеком.

Она не могла представить, что когда-нибудь они с Корнелией будут общаться по-прежнему, но в последнее время ей стало казаться, что она может простить. И если Седрик любит Корнелию, но его грызет чувство вины, потому что она сейчас в опале, то Элион не будет препятствовать.

– Что значит слова «я люблю»? – хмыкнул Седрик после нескольких секунд молчания.

– По-разному, – пожала плечами. – Но ты ведь и так знаешь.

Седрик ухмыльнулся и покачал головой.

– Ты тоже знаешь.

Краска бросилась ей в голову, и она быстро отвернулась, делая вид, что не расслышала.

– Мне, наверное, стоит вернуться в зал, иначе смысла в этом приеме не было. Ты остаешься?

– Я позже подойду.

Элион сделала пару шагов к дверям, а потом посмотрела на ссутулившегося Седрика, вцепившегося в перила, и раздражение накрыло ее с головой. Как же можно быть таким упрямым, когда все можно решить одним поступком?

– Если бы у меня была возможность быть с ним, – тихо прошептала Элион, обернувшись вполоборота, – то я бы не ломалась, как дешевая печенька.

Впервые она сказала об этом вслух, и ей стало страшно. Рванув вперед и оставив озадаченного Седрика позади, она оказалась в душном тесном зале, где пестрые платья и вычурные прически завертелись перед ее глазами, заставляя голову закружиться и сожалеть о своем решении. Возвращаться обратно к Седрику Элион совершенно не хотелось.

– Простите, – Элион ринулась вперед через зал, чтобы найти Фобоса, который обещал быть рядом.

Встав на носочки, она все равно была ниже большинства танцующих пар, поэтому она с трудом пробралась к посту стражи и попросила передать Фобосу, что подождет его в его покоях.

Хотя она и обещала Фобосу, что пробудет на приеме достаточно долго, она с облегчением покинула зал, посчитав возможным нарушить свое обещание, раз Фобос так и не пришел к ней.

Кроме того, голова у нее нещадно болела, словно ледяной обруч сковал ее затылок. И когда Элион проходила по узкому безлюдному коридору, и кто-то грубо схватил ее за локоть, она даже не успела вскрикнуть. Незнакомец втянул ее в незаметное углубление в стене. Рот с силой был зажат плотной тканью.

– Принцесса, – мужской голос был смутно знаком Элион, но на тот момент ее сознание будто выключилось, и она не стала разбираться в своих ощущениях.

– Никто не причинит вам вреда, я отпущу, если вы пообещаете не кричать.

Элион судорожно сглотнула и с трудом кивнула. Руки медленно разжались, и она, как загнанный зверек, юркнула к противоположной стене.

– Не надо бояться, никто не хочет вам зла. Нам надо поговорить, Элион.

Глаза медленно свыкались с тьмой, теперь она могла разобрать, что это не просто маленькая площадка за стеной, а целый тоннель, идущий параллельно основному коридору.

– Странный способ поговорить, – дрожащим голосом пробормотала Элион, ощупывая кончиками пальцев сырые камни за собой.

– Обычный способ, вас ведь не оставляют ни на минуту.

– Видимо не зря, – хмыкнула Элион, сама не зная, откуда берется ее смелость говорить таким нахальным тоном. – Что вы хотели сказать?

– Вас обманывают.

– Кто?

– Ваш брат вовсе не тот, кем вам кажется.

Злость на неожиданного похитителя обрушилась на нее, и она сжала руки в кулаки. Фобос говорил ей о недоброжелателях, но она не ожидала, что они могут так явно попытаться настроить ее против брата.

– Я вам не верю, – сухо процедила она сквозь зубы. – Я не хочу ничего слышать.

– Принцесса…

– Нет! Я знаю, что вы хотите сказать. Все, что вы хотите сказать, это ложь, это неправда!

Кто-то тихонько засмеялся.

– Святая наивность… – голос стал жестче, и будто избрав другую тактику, незнакомец заговорил с очевидной иронией:

– Думаете, он честен с вами?

– Разумеется, – стойко прошипела она, пытаясь рассмотреть в темноте хоть что-то. – Он защищает, беспокоится обо мне и никогда не причинит зла.