Текст книги "Clarity (СИ)"

Автор книги: Alice Greenhouse

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

– Тебе нужно уходить к своим. Скоро подойдет Хейди, и вы покинете замок. Возле выхода вас должны встретить твои друзья-повстанцы.

Друзья, повстанцы, Калеб… Все это казалось было в другой жизни.

– Почему бы тебе не пойти со мной? – внезапно вырвалось у Корнелии то, о чем она думала последние дни.

Седрик устало улыбнулся. Сжав ладони с такой силой, что ногти больно впились в ладони, Корнелия наконец решилась. «Будь что будет», – она потянулась к нему, но в этот самый момент дверь отворилась, и в комнату вошла невзрачная девчушка лет двенадцати.

– Милорд…

Корнелия чертыхнулась про себя, а ее решительность стремительно таяла.

– Тебе пора, – безразлично сказал Седрик, улыбаясь краями губ.

Ей нужно было идти, пока это еще возможно, пока ее отсутствия не хватились, и об ее побеге не узнал Фобос. Но сердце ныло и тянуло от беспокойства за Седрика. Что будет с ним? Она обернулась в дверях и тихо прошептала так, чтобы только Седрик ее услышал:

– Я вернусь за тобой.

****

– Что значит ваша земная любовь? – насмешливо скривился Седрик, ласково перебирая ее волосы, пропуская их через пальцы, словно жидкое золото.

Корнелия приподнялась на локтях и посмотрела на него внимательными глазами, будто не расслышав вопрос.

– Ты никогда не любил?

– Вопросом на вопрос? – Седрик нравоучительно поцокал языком.

Корнелия с улыбкой опустилась обратно к нему на колени и прикрыла глаза. После недолгого молчания она произнесла серьезно и очень тихо:

– Любовь – это когда счастье другого человека выше для тебя, чем счастье свое собственное. И если действительно любишь, то готов будешь отпустить. Даже, если тебе самому будет очень больно.

И Седрик отпустил ее с робкой надеждой, что она решит остаться с ним. Но она ушла, бросив на прощанье наивное обещание вернуться за ним. Сейчас, вспоминая этот ночной, почти интимный разговор, он до сих пор не мог поверить, что отпустил ее, забрав у Фобоса Сердце, пошел против своего принца и хозяина. Но с каждой секундой, когда таяло колдовство Фобоса, тем слабее становилась их связь и власть Фобоса над ним. Но свободным он так и не стал, теперь им почти полностью и безраздельно владела Корнелия, и ради нее он теперь готов был умереть. Если у него осталось совсем немного времени, прежде чем окончательно обратиться в гигантского ящера, то он сделает все от него зависящее, чтобы Корнелия была в безопасности.

Но Седрик все еще хотел жить. У него был план настолько простой и поверхностный, что ему самому не верилось, что все получится. Если Фобос сдался, решил уйти красиво, бросив все на полпути, то такой роскоши у Седрика не было.

Только поэтому он постучался и вошел в комнату. Напоследок Седрик окажет Фобосу самую большую услугу, на которую тот мог бы рассчитывать. Элион сидела на подоконнике и задумчиво или даже слегка удивленно смотрела на Седрика в молчании, ожидая его слов, и он не заставил себя ждать.

Он расскажет ей все.

Комментарий к III. Глава 20. Я вернусь

Попробую снова выклянчить себе немного отзывов) Мне очень-очень хочется увидеть мнение читателей.

А то пишу-пишу – и тишинааа… А ведь до конца осталось всего ничего :(

Вы со мной?)

========== III. Глава 21. У всех сказок счастливый конец ==========

Они заходят в узкий туннель, скрытый кустарниками и мхом, и идут, кажется, чудовищно долго по извитому коридору, уводящему их все дальше и дальше от солнечного света. Воздух здесь затхлый и густой, дышать там, где так мало кислорода, все труднее, и Вилл жадно хватает ртом как можно больше этого жизненно необходимого газа.

Вилл позволяет Калебу идти впереди себя, едва поспевая за его широкими шагами. Как он ориентируется в многочисленных развилках и поворотах, остается для нее загадкой, которую она не хочет разгадывать, уступая ему место лидера в их команде. За ними слышится шуршание остальных девочек и людей Калеба. Как-то иначе называть этих людей, Вилл просто не может. Это именно его люди, и они идут за ним, а не за Кондракаром или стражницами. Калеб знает каждого из них по имени, для каждого у него нашлось доброе слово, и Вилл просто не может не смотреть на его широкую спину и непослушные вихры на затылке и не чувствовать гордости, что идет сейчас вместе с ним. За ним.

Оказывается, этот путь тоже не дался ему так легко, у очередного поворота Калеб медленно останавливается и переводит дыхание, оборачиваясь к своим спутникам. Он обводит всех глазами и задумчиво молчит, размышляя о чем-то своем. Чувствуя за своей спиной еще пару дюжин людей, Вилл позволяет себе беззастенчиво любоваться выражением на его лице. Если бы Вилл умела рисовать, то непременно его нарисовала бы рыцарем круглого стола. Сильный, смелый, благородный…

– Мы в замке, – просто объявляет Калеб приглушенным голосом, он смотрит на людей, выбравших его своим предводителем, а Вилл кажется, что он смотрит именно на нее. – Но мы должны подождать еще одного человека.

Все уже устали от долгого перехода, всем не терпится приступить непосредственно к плану, но никто не пророняет и звука. Ирма удивленно оглядывается на мятежников и посылает ироничный взгляд Вилл. Дисциплина в их команде явно не так хорошо развита, и Вилл, как ни странно, на фоне некоторой смущенности вновь чувствует прилив гордости за Калеба. И хотя ей очень хочется выяснить, кого они ждут, она закусывает губу и позволяет себе просто доверять.

– Я был рад, что мне довелось идти с тобой плечом к плечу, – тихо произносит Калеб, и Вилл с удивлением понимает, что это он говорит ей.

Только вот она уже давно идет с ним не плечом к плечу, а за ним, и ей страшно хочется ему об этом сказать, но он предупредительно качает головой, давая понять, что еще не закончил. Сзади Вилл слышит приглушенное хихиканье Ирмы и укоризненный шепот Тарани, призванный успокоить подругу, когда Калеб делает короткий шаг и наклоняется к Вилл еще ближе, оставляя между ними совсем уж мизерное, смешное расстояние. Краска бросается ей в голову, и она едва не делает шаг назад. Только вот сзади их отряд спасения и девочки, и, пересилив себя, Вилл поднимает голову, открыто встречая его прямой взгляд.

– Сейчас явно не время, – тихо шепчет он ей на ухо, – но, ты знаешь, что там, в замке, может случиться всё, что угодно, и того самого момента может и не наступить. Но где бы я завтра не оказался, я знаю, что буду жалеть, если не спрошу…

Он слегка отстранился, всматриваясь Вилл в лицо, которое по оттенку уже, наверное, напоминало самые лучшие томаты, отобранные для рекламы какой-нибудь овощной лавки Хитерфилда. А Калеб, казалось, не замечает тяжелые театральные вздохи Ирмы и слегка насмешливые улыбки на лицах мятежников.

– Вилл, после всего, ты… – Калеб слегка стушевался, по-прежнему, не наблюдая на лице ошарашенной Вилл признаков радости. – Ты… Ты не хотела бы?..

Вместо ответа Вилл просто обвивает его шею руками и подтягивается к его лицу, обостренными нервными окончаниями чувствуя, что просто не в силах сейчас ответить ему вербально. Просто легкое касание губ, ощущение теплого дыхания на лице, и Вилл быстро отпускает его, не позволяя поцелую углубиться. Сейчас, действительно, не время, всё будет потом, пускай, он не надеется героически умереть с чувством, что всё в этой жизни успел.

Удивленное выражение лица сменяется насмешливой улыбкой, он понял ее посыл, и он еле заметно кивает, давая молчаливое обещание, что постарается дожить до завтра, чтобы завтра у них всё началось заново.

– О, Господи, – почти вскрикивает Тарани, и Вилл, как лидер, уже хочет серьезно поговорить о дисциплине, но поворачивает голову туда, куда смотрит Тарани, и пол будто вырывается из-под нее.

– Корнелия, – шепчет одними губами Вилл, с замиранием сердца наблюдая, как та, остановившись на развилке меж двух коридоров, неверящими глазами смотрит на их компанию.

Разумеется, Вилл не могла не радоваться, что Корнелия жива и, кажется, даже невредима, просто слишком неожиданно она возникла сейчас, и оттого Вилл просто обняла себя за плечи, холодно рассматривая уже бывшую пленницу, которую намеревались сегодня спасать из темницы.

– Мы ждали этого человека? – мрачно хмыкнула Вилл, даже не смотря в сторону Калеба. – Мог бы и сообщить.

Вечная Корнелия. Вилл с трудом удержалась от того, чтобы раздраженно фыркнуть. Любопытно, в силе будет теперь предложение Калеба, если Корнелия вдруг решит, что он ей все-таки нужен?

Но даже, если отбросить этот любовный треугольник, они с Вилл не были подругами, когда та сбежала в Меридиан с Сердцем Кондракара, глупо было изображать безудержную радость от ее появления теперь.

Девочки ее решения не разделяли и с чересчур громкими слезами радости обступили не менее довольную Корнелию. Вилл бросила ободряющий взгляд на ничего не понимающих повстанцев, наблюдающих за сценой, будто сообщая: ребята, я в вашей команде, не обращайте внимания.

– Хотел сделать сюрприз, – усмехнулся Калеб, неожиданно притягивая Вилл к себе, казалось, ни капли не смущаясь по поводу Корнелии, которая, наверняка, видит их сейчас вместе. – Думал, ты обрадуешься, если не Корнелии, то хотя бы возвращению своего кулона.

Вилл изумленно подняла на него глаза. Но он смотрел серьезно. Она с трудом удержалась от того, чтобы тоже бросится сейчас к Корнелии и девчонкам, но та, будто прочитав ее мысли, сама сделала шаг к ним.

Вилл даже не успела ощутить знакомую волну ревности, когда руки Корнелии обвились вокруг шеи Калеба, и она повисла на нем ровно также, как это делала Вилл пару минут назад, потому что в следующий миг Корнелия отпустила Калеба и сжала в объятиях задохнувшуюся от неожиданности Вилл.

– Вилл, я была такой дурой! – искренне зашептала Корнелия ей на ухо.

– Да, – без возражений согласилась Вилл, заметно оттаявшим голосом. – Я всегда это знала.

Корнелия, наконец, отстранилась, с грустной улыбкой заглядывая Вилл в лицо.

– Мне, правда, очень жаль.

– Я рада… – Вилл запнулась, ловя за спиной у Корнелии на себе умоляющие взгляды Ирмы и Хай Лин. – Я рада, что ты жива, Корнелия.

С секундной задержкой Корнелия благодарно кивнула и взяла ее за руку, вкладывая в нее такой знакомый предмет. Вилл шумно выдохнула. Сердце вновь у нее. Они снова…

Едины.

****

Фобос послал Седрика к Элион в Хитерфилд, чтобы завладеть ее доверием и сердцем. Он знал о ней уже очень давно, это была не случайная встреча. Всё было четко спланировано. Фобос заставил думать, что мама и папа, девочки-стражницы, загадочный Кондракар и, самое главное, Корнелия предали ее. Он позволил ей так думать, хотя это приносила невыразимую словами боль. Когда у Седрика не получилось, Фобос допускал в своих планах убийство Элион, чтобы заполучить трон.

Элион безучастно смотрит в окно, пока почтенные старцы предпринимают уже не имеющую смысла попытку образумить Элион. В ушах до сих пор стоит полушепот-полушелест Седрика.

Такой жизни ты хотела, Элион?

Сомневаться в словах Седрика нет смысла, она видела все своими глазами. Свет Меридиана позволил проникнуть в мысли и воспоминания Седрика. Он не врал.

Только что толку от этой огромной силы в ее руках, если ненависти к брату упорно не получается вызвать даже по волшебству. Только глухая ноющая боль да немое разочарование.

Это все было лишь хорошо продуманным планом. Влюбиться в Седрика у нее не вышло, тогда Фобос и решил действовать самостоятельно. Все эти взгляды, случайные касания, разговоры вечерами и заботливые руки, накрывающие ее одеялом по ночам – всё просто обман, ложь. Всё это ради того, к чему Элион даже не стремилась.

– Элион! – голос, заставлявший в ее душе распускаться лилии, прозвучал сейчас как нож по стеклу.

Фобос входит в зал заседания малого совета и выглядит он, мягко говоря, не слишком довольным. О таких заседаниях принято сообщать регенту королевы, хотя в случае Фобоса заседаний не по его инициативе, в принципе, не могло быть. Элион равнодушно перевела взгляд на старейшего министра, стараясь даже не смотреть на брата. У нее не осталось сил играть эту роль, что ей не подходит, пускай, лорд Бэкон теперь говорит за нее.

– Принц Фобос, – проскрипел министр после затянувшейся паузы. – Как хорошо, что вы почтили нас своим присутствием.

– Я полагаю, что пока являюсь регентом принцессы, я имею право присутствовать на совещаниях, посвященных дальнейшему правлению Элион.

– Ты больше не будешь моим регентом, – отрывисто бросила Элион, упорно продолжая игнорировать его красноречивые взгляды.

В тишине, повисшей в зале, можно было расслышать, как шумно выдохнул Фобос.

– Что? – медленно переспросил он, удивленно вскидывая брови.

Ее равнодушие сводило с ума. Хотелось встать и встряхнуть ее за плечи, чтобы выветрилась из головы эта отчужденность. Фобос не понимал, что происходит, но готов был поквитаться с тем, кто поселил в ее взгляд такое разочарование.

Элион встала с места и направилась к выходу.

– Кто-нибудь введите в курс дела моего брата. Я очень устала, – небрежно бросила Элион Совету через плечо, но Фобос в один прыжок оказался рядом с ней, перегородив путь.

– Не смей уходить, когда я с тобой разговариваю! – прошипел он, перехватив ее за плечо.

Девочка поморщилась, пытаясь вырвать руку из стальных тисок Фобоса, но безуспешно, он лишь сильнее сжал руки, наверняка, оставляя на ее тонкой коже синяки.

– Мне больно! – как можно более ровным голосом сообщила Элион, рискуя с минуты на минуту разрыдаться от жалости к себе.

Оказалось, это довольно больно снова видеть его перед собой.

– Мне тоже, – прошипел он, опасно сузив глаза. – Потрудись объяснить, что ты сейчас вытворяешь, моя будущая королева…

Элион вздернула подбородок, и в ее глазах блеснула обида. Маска деланного равнодушия все-таки трескалась на глазах.

– Отпусти меня, Фобос, черт возьми! – она затрепетала, как осиновый лист на ветру, безуспешно пытаясь вырваться. – Ты не имеешь никакого права меня удерживать. Ты мне никто!

Руки Фобоса отпустили ее запястья раньше, чем она поняла, что именно сказала. Она с растерянным видом застыла, пытаясь поймать хоть какую-нибудь эмоцию на лице Фобоса, но на нем застыла непроницаемая маска холодной ядовитой учтивости.

– Конечно, – ровным голосом сказал Фобос, словно ничего не произошло. – Но думаю, я имею право знать, зачем тебе понадобился Малый совет.

Глядя на то, как быстро сменился тон брата, Элион поняла, как сильно могли задеть ее слова. Она закусила губу, проецируя его эмоции на себя, на секунду даже забывая о том, что она имеет полное право ненавидеть Фобоса.

А ей почему-то его жалко.

– Фобос, – бессвязно начала Элион, не понимая, что хочет сказать, – я не…

– Полагаю, принцесса должна будет назначить нового регента, – перебил ее лепет Фобос, с неестественно прямой спиной обходя истуканом застывшую Элион и демонстративно отодвигая стул с громким скрипом. – Возможно, сэр Райт? Или сэр Кентерберри? Или…

– В этом не будет больше нужды, принц, – осторожно начал лорд Пайк, не успевая вставить слова в паузу между репликами принца, а потому вынужденный перебивать. – Светоч отрекается от престола и титулов.

– И хочет вернуться домой, – тихо добавил лорд Бэкон. – Теперь вы, принц Фобос, по закону наследуете корону.

Фобос почувствовал, как из легких вышибло весь воздух. Элион упорно продолжала рассматривать свои ботинки, не выражая никаких эмоций.

Как ни странно, Фобос тоже не чувствовал ничего. Никакой радости или счастья. Всё, к чему он стремился, чего он так отчаянно желал с тех самых пор, как начал осознавать себя, потеряло отчего-то всякую ценность.

– Что случилось, Элион? – достаточно понизить голос, чтобы звучало так мягко, но Фобос не может ничего поделать с безучастным выражением на ее лице.

– Я всё знаю. Про ваш план и про Кондракар, – просто и без особенных эмоций ответила Элион, пожимая плечами. – Обо всём мне рассказал Седрик.

И даже когда внезапно огромные дубовые двери распахнулись, едва не слетая с петель, он был почти не удивлен. Просто мятежники. Просто стражницы Кондракара. Какая разница?

Стражниц снова пятеро, у них вновь сердце Кондракара, и Фобос чувствует легкий укол предательства Седрика. Среди них он видит свою пленницу из подземелий и криво усмехается, он не ожидал, что Седрик решит напоследок подложить еще и такую свинью. Впрочем, неважно.

Ничего уже неважно.

Они готовятся атаковать, и Фобос даже готов им ответить, но Элион бросается между ними и Фобосу становится страшно, что может случиться, если какой-нибудь радикально настроенный растяпа запустит копье или стрелу с надеждой, что попадет в принца, а не в принцессу.

– Прекратите! – звонкий голос Элион звучит угрожающе, и все, включая Фобоса, чувствуют расходящиеся во все стороны вибрации.

Прозрачная завеса разделяет сияющей полосой зал на две половины. По одну сторону – стражницы и повстанцы, по другую – Фобос, Элион и малый совет. Свет Меридиана еще у Элион, но ей достаточно перешагнуть границу этой комнаты, чтобы силы оставили ее и выбрали Фобоса в качестве законного хозяина. Фобос смотрит на ее развевающиеся от сквозняка волосы и меланхолично раздумывает о том, кого защищает сейчас Элион.

– Десятью минутами ранее я отказалась от Меридиана в пользу Фобоса.

Девочка почувствовала, как снова заныло ее сердце. Сквозь полуопущенные ресницы она перевела взгляд на Фобоса, который стоял в стороне и отстраненным взглядом смотрел сквозь нее.

– Верни свое заявление, – решительно потребовал парень, в котором Элион с трудом узнала Калеба, с которым однажды сидела в баре. Кажется, что это было так давно. – Ты еще можешь, порви его к чертям, это всего лишь бумажка…

– Я произнесла слова, – покачала головой Элион. – Уже слишком поздно что-то менять.

Чертовски неловкая и какая-то нелепая ситуация. Девочки смотрели на нее с плохо скрываемым ужасом и растерянностью, но по большей части ей было уже все равно. Не оправдала надежд? Ну и что теперь?

Лицо Калеба выражало такую решительность, что Элион на секунду стало страшно. Калеб будто готов был ко всему, в том числе и к позорному саботажу от Элион. Если не получилось свергнуть тиранию Фобоса законным способом, то он найдет другой. Элион встряхивает головой, отгоняя глупые мысли. Фобос найдет способ себя защитить, ему уж точно не нужна ее помощь.

Теперь точно нет.

– Чего мы медлим? – шипит Ирма Лэр и легонько толкает Калеба в плечо. – Убьем гада, и все счастливы.

– Так нельзя, – обрывает Вилл Калеба, который уже почти готов был согласиться. – Это против закона.

– К чертям законы, – угрюмо шепчет Калеб, оборачиваясь к своим людям.

– Нет, – рыжая ведьма повисает у него на руке, приподнимаясь и шепча ему что-то на ухо.

– Свет Меридиана пока со мной, – на всякий случай звонко дает о себе знать Элион. – Если вы атакуете, то я буду вынуждена…

– Трогательно, – скрещивает на груди руки Фобос. – Но я и сам в состоянии, благодарю.

Элион выглядит растерянной, и единственное, чего сейчас хочет Фобос, чтобы поганые мятежники убрались из замка, и они с Элион остались наедине. Впрочем, он не уверен относительно последнего, Фобос понятия не имеет, что должен сейчас сказать.

– Я была здесь, – тихо пробормотала Корнелия, осторожно делая шаг навстречу к Элион. – Всё это время.

– Ты… – Элион задохнулась от удивления и бесконтрольно обернулась к Фобосу, который ничем не собирался опровергать фразу ее подруги. – Ты была здесь?

Корнелия горько усмехнулась. О, да. Она была совсем рядом. Элион выглядела такой потерянной и одинокой, что у нее не хватило духу сказать об этом еще раз. Просто, чтобы Элион понимала, что сейчас наделала.

Еще одна галочка не в пользу Фобоса.

Элион делает шаг вперед навстречу стражницам, и какую-то робкую радость победы видит Фобос на лицах, обращенным к нему. Вскакивая с места, он случайно пинает неудачно расположившегося под столом министра, и его громкий вскрик на несколько секунд задерживает Элион. Это дает Фобосу шанс наконец-то поймать ее за руку и развернуть к себе.

– Что ты вытворяешь? – он встряхнул ее за плечи, как хотел сделать с самого начала.

На минуту в ее глазах промелькнуло удивление, но потом она снова опустила взгляд с бессмысленным выражением лица.

– Ты ведь именно этого хотел.

– Это… Уже не так… Элион… – он, не отдавая себе отчета, ласково прикоснулся прохладными пальцами до ее щеки. – Ты же Светоч, надежда Меридиана.

– Так ты хочешь вернуть мне корону? – с каким-то душераздирающим весельем в голосе и полубезумной улыбкой спрашивает она.

Фобос растеряно отводит взгляд. Несколько месяцев он делал все, чтобы она добровольно отдала ему королевство, а теперь сам ее и отговаривает. Что, черт возьми, он несет?

Элион всё понимает и улыбается еще более широкой улыбкой.

– Прощай, Фобос, – под конец дрогнувшим голосом шепчет она и освобождается от его рук.

Оцепенев, он смотрит в ее неестественно прямую спину, когда она пересекает прозрачную границу. Корнелия сделала шаг к ней, но Элион ее остановила движением руки. Ей нужен покой, просто оставьте ее в покое.

Фобос вспоминал, как она пришла к нему ночью: пугливый маленький котенок, забралась к нему под одеяло и уснула безмятежным сном. Как будто Фобос вовсе не ужас, не несущий смерть всадник.

Перед Элион расступаются и остальные мятежники. На лицах одних сочувствие, на других – ярко выраженное презрение. Она не оборачивается, когда Фобос почти готов кричать ей вслед. Останься, останься, останься…

Только он теперь не готов отказаться от всего, что получил. Даже ради Элион.

Ее правление могло бы и не начаться: он мог придушить ее своими руками, а она сама пришла к себе на казнь.Но он не мог и пошевелиться, только старался выровнять беспокойное дыхание. Элион… Серебристый горный ручеек звучит в ее смехе. Откуда взялись все эти чувства?

Она давно уже исчезла за сорванной с петель дверью, но Фобос не замечает, когда падает завеса и ряды мятежников постепенно редеют. И когда министры начинают неловко выбираться из своих укрытий, Фобос понимает это лишь тогда, когда лорд Бэкон робко предлагает всяческую поддержку в подготовке коронации.

Кажется, даже повстанцы понимают, что теперь у них нет шансов. Только стражницы все еще стоят напротив и буравят Фобоса презрительными взглядами. Они готовы уйти, только Корнелия по-прежнему не сходит с места.

Она, словно задумавшись о чем-то, отвернулась, а затем, как будто что-то решив для себя, голосом, в котором звенел металл, спросила:

– Где Седрик?

– Я… не знаю, – Фобос, находящийся в расслабленном, безразличном состоянии, абсолютно не ожидал такого вопроса.

По правде, он действительно не знал, где он. Время Седрика уходило очень быстро, не исключено, что его больше не существовало.

– Что ты с ним сделал? – дрожащим голосом спросила Корнелия, сжимая ладони в кулаки.

– У всех заклинаний есть срок годности, – равнодушно пожимает плечами Фобос, падая на свободное место лорда Бэкона. – У его заклинания он вот-вот истечет… или уже истек.

Девушка прикрыла руками рот. Фобосу необязательно было отвечать, но он не видит больше смысла что-то утаивать. Меридиан безраздельно принадлежит ему. Свет Меридиана очень скоро признает его. Жизнь удалась. Только радости от этого мало.

– Что с ним будет? – спрашивает Вилл, неожиданно становясь на один уровень с Корнелией и сжимая ее плечо своей ладонью.

Корнелия от простого прикосновения вздрогнула, а затем еле заметно благодарно кивнула. Вчера Седрик был немного печален, но не более, чем обычно. Он ничего ей не сказал. Фобос снова повел плечом, скользя глазами по потолку.

– Он станет тем, кем является на самом деле. Холодной, – Фобос почти пропевал эти слова, наслаждаясь болью, что с каждым словом отражается в ее глазах, – бесчувственной, злобной рептилией, способной разорвать любого, кто приблизится к ней менее, чем на пару метров.

– Единственная злая, холодная тупая рептилия здесь – это ты! – Корнелии наплевать на их странное перемирие, она готова испытать удачу, но Вилл предусмотрительно цепляется ей в предплечье и держит мертвой хваткой. – Отпусти! Отпусти меня, Вилл!

Фобос с ненавистью смотрит на девушку, а затем лицо его проясняется, и на нем даже играет почти счастливая улыбка.

– Ты права.

Вилл бросает на него странный взгляд, и буквально повисает на Корнелии. Фобосу было бы смешно, если бы у него самого в груди не зияла дыра. Глухая боль не желает притупляться или исчезать, поэтому он с мрачным удовольствием продолжает дразнить ведьму. Она ненавидит его также сильно, как и боится, Фобос видит это по дрожащим губам и бегающим глазам.

– Можешь поискать его в канализации, среди обглоданных останков крыс и животных покрупнее! – скучающе тянет Фобос, глядя, как злые слезы от бессилия появляются в глазах у хранительницы сил земли.

– Пошел ты, – шипит Корнелия, резко сбрасывая с себя руки Вилл, но, не набрасываясь на Фобоса, а наоборот, направляясь к выходу.

– Северный выход из подземелий, – сам от себя не ожидая, бросает в спину Корнелии Фобос. – Надеюсь, сначала он откусит тебе твои бесполезные конечности.

****

Корнелия всхлипывала и приближалась к бесформенной куче, накрытой плащом.

– Седрик, пожалуйста…

Куча завозилась, из-под плаща показалась огромная кожистая лапа. Девушка с трудом сдержала крик, до боли закусывая губу. Вилл сильно сжала ее руку, очевидно, пытаясь удержать от опрометчивых поступков, но Корнелия покачала головой.

– Все в порядке, Вилл. Это он. Седрик…

И Вилл отпустила ее, позволяя приблизиться к нему и присесть на колени рядом с его телом. После не особенно эффективной борьбы, он все-таки перевернулся на спину, и с некоторым облегчением Корнелия увидела человеческие черты лица, покрытые светло-зеленой чешуей.

– Ты, – прошипел он, а сквозь приоткрытые губы показался раздвоенный язык.

– Я, – Корнелия всхлипнула, глядя на то, как подземелье окрашивается розовым светом. Вилл начала колдовать. – Я не могла уйти без тебя. Я же обещала, что вернусь за тобой. Я привела Вилл. У нее есть Сердце и…

Мышцы под чешуей на лице напряглись, но улыбнуться у него не получилось.

– Зря… С-с-сердце бес-с-сильно…

– Глупости… У нас все будет хорошо, слышишь? – Корнелия с надеждой обернулась к Вилл, но выражение ее лица сказало за нее.

Ничего не вышло. Вилл сокрушенно качала головой, так умоляюще, будто это была ее вина. Корнелия выдавила из себя улыбку и качнула головой в сторону выхода. Вилл подождет ее там.

– Не уходи, Седрик…

– В комнате, куда я тебя приводил… Там есть тайник… Изумруды…

Она похолодела.

– Я не хочу брать твои изумруды, слышишь, – Корнелия впервые так отчетливо ощутила, что это действительно конец. – Я хочу аметисты. И только лично от тебя! Ты поправишься и сам мне их подаришь, слышишь?.. Элион… Элион найдет способ… Или Фобос… Элион передала ему силу, он должен тебя вернуть, Седрик…

По его лицу не было понятно, но Корнелия знала, что в душе он улыбается.

– Я уже придумала, как познакомлю тебя с мамой и папой. Мама любит гортензии, а папе купим какое-нибудь вино… Ты знаешь, я никогда не интересовалась, какое вино любит папа. Я же никогда не знакомила его с мальчиками… Ты будешь первым, но не бойся… Я уверена, что ты им понравишься…

Рыдания душили ее, заставляли задыхаться и говорить слишком быстро, проглатывая окончания. Она шумно выдыхает, собираясь с мыслями, стараясь успокоить бешено колотящееся сердце. Седрику сейчас не нужны ее слезы.

– А на день рождения… Когда у тебя день рождения. Седрик? Мы обязательно сходим в ту кофейню на углу улицы Сомерсета Моэма… Там очень… Очень… Седрик, пожалуйста!

Он скатился с ее колен и зашипел, накрывая голову лапами, будто стараясь содрать с себя кожу, царапая и срывая то, что осталось последним человеческим напоминанием.

– Уходи! – шипит Седрик, стараясь убраться подальше от нее. – Убирайся!

Только и всего. Вместо этого Корнелия подбирается снова к нему и кладет ладонь на его холодный липкий лоб, который сейчас выглядит чудовищно большим по сравнению с ее миниатюрной рукой.

– Седрик, а зимой я научу тебя кататься на коньках… – невозмутимо продолжает Корнелия, не отводя глаз от его терзаний. – Я буду держать тебя за руку, и ты никогда не упадешь, слышишь? Мы будем так счастливы вместе!

Существо закрыло потухшие глаза.

– В другой раз… – последнее, что пробормотал Седрик прежде чем безвольно откинуть голову назад.

Грудь и плечи Корнелии сотрясали рыдания, она переложила его быстро теряющую человеческие черты голову к себе на колени.

Она должна была уходить, но робкая надежда все еще трепетала в груди. Так не бывает.

У всех сказок счастливый конец.

И он открыл глаза. Только вот зрачок у них стал вертикальный и очень узкий. Корнелия бессильно опустила руки. Существо на ее коленях несколько раз моргнуло и прикрыло глаза, скатившись с ее колен и неловко осматриваясь по сторонам, пытаясь освоиться в своем теле.

Седрик был мертв, и в ней тоже будто тоже что-то умерло тогда.

Корнелия возвращалась домой раздробленной на куски, оставляя значительную часть себя в этих подземельях.

– Я люблю тебя, – тихо прошептала она, прислонившись горячим лбом к сырой холодной стене за поворотом.

У всех сказок счастливый конец.

Просто это не сказка.

Комментарий к III. Глава 21. У всех сказок счастливый конец

Я извиняюсь перед всеми, кто так долго ждал и чьи надежды не оправдались.

Я с трудом удержалась от соблазна кликнуть в статусе “закончен”, но идея именно в этом. Суровые мрачные ценители реалистичных концовок могут сворачивать работу. Седрик умер, Фобос тоже медленно умирает от одиночества в огромном пустом замке, Корнелия сходит с ума от тоски, а Элион одна в целом мире с разбитым сердцем и уверенностью, что полюбить ее невозможно. Никто не счастлив.

НО! Если вы готовы снизойти до банального хеппи энда, то будет еще одна глава – эпилог.

Дочитав до этого момента, вы, наверное, заметили, сырость текста и проблемы с обоснуем, но я, честно, не имею представления, что с этим можно сделать. Дело в том, что часть этой главы была написана еще года два назад, когда и писала я значительно хуже и понятия не имела, что еще собственно напишу. Просто я обожаю писать первые и последние главы. Правда, когда число страниц переваливает за сотню, то начинаются такие вот проблемы. Я честно пыталась просто переписать заново последние главы, но я так долго к этому шла, что уже никак иначе не вижу окончания фанфика. В общем, жду гневных отзывов и тапок и надеюсь, что хоть кто-нибудь останется со мной до эпилога, не бросив читать на этой провальной главе)

========== III. Глава 22. Последняя ==========

****

– Ну же, девочка, соберись! Сегодня очень важный ужин! – протянул отец из-за двери, вырывая Корнелию из хрупкого сонливого состояния.

Шторы задернуты, свет через них не пробивается, но вернуть ускользающий, хрупкий образ у Корнелии уже не получается. С приглушенным стоном она отворачивается к стене, зарываясь поглубже в одеяло.