Текст книги "Clarity (СИ)"

Автор книги: Alice Greenhouse

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

– Разумеется, – выдавила она из себя с нервным смешком. – Чувствуй себя как дома.

– Я не смог ее включить, – сообщил он, плюхаясь на диван. – Так что у тебя есть шанс закинуть туда еще и свою майку, ты облилась.

Вилл скривилась и собиралась уже огрызнуться, но поняла, что долго просидеть в липкой и сладкой футболке не сможет. Поэтому признав свое поражение, она с трудом отвела взгляд от Калеба, который неожиданно органично вписывался в интерьер комнаты, и неохотно поплелась наверх, сверкнув напоследок недовольными глазами.

Она зашла в ванную, наполненную горячим воздухом и паром, и, стащив с себя майку, уставилась в свое расплывчатое отражение в зеркале. Она всегда была слишком тощей, с выпирающими ключицами и ребрами, а огненно рыжие, вечно растрепанные волосы завершали образ неуклюжей, несуразной девочки. Теперь к этому прибавился еще и медальон на шее с огромным красным шаром внутри.

«Слишком маленькая грудь», – вынесла в очередной раз печальный приговор ведьма, отворачиваясь от зеркала и отправляя майку в стиральную машину.

Она осторожно выглянула из ванной и, убедившись в том, что Калеб еще внизу, юркнула в свою комнату.

Итак, у нее в гостиной сидит парень в одном полотенце. Проговорив с десяток раз эту фразу про себя и представив ужас миссис Вандом, Вилл истерически хихикнула.

Она судорожно принялась рыться в шкафу в поисках чего-то более-менее приличного. Пока не поняла, что слишком долго выбирает. С чего ей вообще волноваться по этому поводу? С Калебом они просто знакомые, он ей даже не нравится. Она ведь любит Мэтта. И пусть, она даже не вспомнила о нем за последние пару дней, именно Мэтт – тот, кто ей нужен.

«С какой стати я вообще должна стараться? – смело пронеслась у нее в голове мысль. – Это ведь мой дом, я могу ходить, в чем пожелаю».

И Вилл стащила с себя джинсы и вытащила с верхней полки длинную мужскую майку, доходившую ей до колен. Теперь они будут с Калебом в равных условиях.

– Воу, – только и сказал Калеб, когда она появилась в дверном проеме.

– Какая высокая оценка, – притворно скривилась Вилл, отчего-то внутренне торжествуя. – Думаю, лучше раздвинуть диван.

Столкнувшись с непонимающим взглядом парня, Вилл едва не взвыла от неловкости момента. В голове эта фраза звучала менее развратно.

– Ну, то есть, я хотела сказать… Пока твои вещи в стирке, они же будут там долго. Ну, точнее не то чтобы долго, но ты прямо сейчас никуда не можешь уйти, и…

– И поэтому лучше раздвинуть диван? – ухмыльнулся Калеб с хитрой усмешкой.

– Не поэтому! – чувствуя, как заливает румянец, Вилл прикрыла ладонью лицо. – Потому что так будет удобнее. Ну мы собирались посмотреть фильм или типа того…

– Да? – иронично приподнял брови он. – И поэтому нам лучше раздвинуть диван?

Вилл не понимала, почему ей вообще взбрела в голову эта идея. Все было очень логично в ее мыслях до того, как она их озвучила. Картинка сама нарисовалась в голове: вечер, включенный dvd, пицца, Калеб и чертов раздвинутый диван.

– Да пошел ты! – окончательно вспыхнула Вилл, резко разворачиваясь назад. – Сиди тут один.

Ее бесил этот взгляд из-под челки, наглая ухмылка, он словно издевался. Кошачьим прыжком он переметнулся через кресло и за считанные секунды оказался рядом, схватив ее за запястье, потянул обратно в комнату. Вилл ахнула от неожиданности, даже не успевая протестовать.

– Расслабься, Вилл. Я же шучу. Раздвинуть диван – так раздвинуть диван. Только вот…

Он почесал затылок, озадаченно уставившись на бархатный диван. Вилл тоже перевела взгляд на него. Диван – как диван. Обычный такой, темно-зеленый.

– Только вот – что?

– Только вот я… не совсем…

Вилл закатила глаза. Разумеется, Калеб понятия не имел, как раздвигать диван, потому что до недавнего времени вообще не знал о существовании таких элементарных вещей.

– Ладно, отодвинься, я сама, – она присела на пол и нащупала петлю под диваном, и, попятившись назад, потянула ее на себя. – Где-то здесь был плед, только я не… Что?

Вилл непонимающе уставилась на парня, вид у которого был, мягко говоря, потерянный.

– Ничего, – чересчур быстро буркнул тот, протягивая ей клетчатое покрывало, отводя глаза в сторону.

Девушка пожала плечами и плюхнулась на диван, с удовольствием протягивая ноги. Калеб неуверенно сел с другой стороны. Взгляд у него был напряженный и сосредоточенный, сейчас он тоже чувствовал неловкость ситуации.

– Послушай, – неуверенно начала Вилл, – я тебя не съем. Серьезно, Калеб, я же не пытаюсь…

Она замолчала, не зная, как правильно сформулировать. Единственное, чего ей хотелось, просто посмотреть легкий фильм, позволяющий не думать о проблемах, и раз уж так получилось, что Калеб в этот раз ночует у нее, то ничего страшного не случится.

– Короче, у меня есть парень. Это тебя успокоит?

Комната освещалась одним светильником в углу, и Вилл не могла рассмотреть, как изменилось выражение его лица, но что-то подсказывало ей, что ее заявление произвело нужный эффект.

– Парень? – недоверчиво переспросил Калеб, резко поворачиваясь к ней.

– Это типа так неожиданно? – поджала губы Вилл, почувствовав, как его вопрос резанул ей что-то внутри.

– Ну, – замялся он, опуская глаза и располагаясь поудобнее на диване. – Не то чтобы…

Вилл потянулась к пульту, переключая режим телевизора. Диск был загружен еще два часа назад, когда в ее планы входила только пицца. Мнение Калеба на счет выбора фильма ее особенно не интересовало, ведь должны же быть у нее привилегии на правах хозяйки дома.

– Да ты гонишь, – не отводя от нее взгляда, он внезапно расплылся в широкой улыбке. – Ты не выглядишь, как девушка с парнем.

– Вообще-то, – принимая его негласный вызов, скептически поджала губы Вилл, – его зовут Мэтт, у него своя рок-группа, и мы с ним встречаемся уже полтора месяца.

– Полтора месяца – это огромный срок для парня, которого не существует, – иронично хмыкнул Калеб, подтягивая к себе одеяло.

– Он такой же материальный, как и ты. Не понимаю, с чего тебя так беспокоит моя личная жизнь.

– Просто ты сказала, я задал вопрос. Ведь, в таком случае, как он относится к тому, что я сейчас, вероятно, нахожусь на его месте?

К такому повороту Вилл была не готова. Она открыла рот, чтобы сказать, какую-нибудь едкость, но не нашла слов. Мэтт не вспоминал о ней с сентября, с тех пор, когда у них случилось первое свиданье. Она бы провалилась под землю от стыда, если бы Мэтт узнал, что она считает его своим парнем.

– У тебя свободный дом, матери нет, и есть парень, с которым вы встречаетесь полтора месяца. Но фильм ты смотришь одна. Я могу сделать только один вывод, ты выдумала этого парня.

– А вот и нет, – быстро соскользнула она с дивана. – У меня есть фотка.

Вилл судорожно схватила с тумбочки айфон и стала листать фотки в телефоне в поисках того единственного селфи, сделанного в кафе в центре города.

– Вот! – выпалила она довольно, протягивая ему телефон, из которого на него таращилась счастливая Вилл и длинноволосый брюнет с самодовольным взглядом.

– М-м, – невнятно пробормотал Калеб, буквально впиваясь взглядом в фотографию. – Красавчик. Поздравляю.

Она с победным видом закрыла вкладку телефона и отложила его в сторону. Вопрос был исчерпан, теперь в глазах Калеба она не будет выглядеть неудачницей, только странная неловкость опять повисла в воздухе, не давая сосредоточится на происходящем на экране. Словно она пересекла точку невозврата, после которой довольно сложно все вернуть назад.

«Нет, стоп, – осеклась она, – я не… Я сказала то, чего он хотел услышать, это заметно облегчило нам обоим жизнь. Он мне даже не нравится. Хотя… Нет, нет».

В конце концов, теперь, когда их романтическая история с Калебом стала невозможна по очевидным причинам, он не будет считать каждый ее жест или взгляд в свою сторону за признак влюбленности.

– Теперь ты можешь рассказать мне о своей даме сердца, – с легким смешком заметила Вилл, скрещивая руки на груди.

И она сама поразилась, как язвительно и зло прозвучало это, внутренне съеживаясь от холодного чувства. Он медленно и устало качнул головой.

– Давай не будем.

В темноте его профиль казался поразительно правильным и эстетически красивым. Вилл перевела взгляд на экран, еле заметно выдыхая. Говорить сейчас о Корнелии ей тоже не хотелось, и она была благодарна Калебу, что в этом они с ним совпали. Впервые со дня исчезновения Элион ей было спокойно и легко, а парень, что лежал на расстоянии нескольких сантиметров, дополнял эту хрупкую гармонию.

Все казалось таким правильным, будто так и должно быть.

****

На самом деле кроме гитары из своего списка Элион не нуждалась ни в чем. Розеток в Меридиане пока не наблюдалось, поэтому ее айпод валялся где-то на дне шкафчика холодным трупом, батарейки ей тоже были ни к чему, все остальное с лихвой могли достать ей леди Агата и пугливая служанка по имени Трили. Совсем другое дело – гитара.

Элион не могла сказать, что действительно круто играет, поэтому умение зажимать аккорды отложилось в списке бесполезных суперспособностей наряду с мгновенным вытаскиванием нужных вещей из сумки и умением обхватывать запястье пальцами другой руки. Играть она научилась во времена поголовного увлечения Мэттом, которое, к счастью, закончилось довольно скоро, когда Элион поняла, что шансов на школьную рокзвезду у нее маловато.

Элион бережно вытащила гитару из чехла. Лаковая поверхность блестела, и Элион мысленно послала Седрику гору воздушных поцелуев. Гитара была хороша.

С Фобосом они не виделись уже несколько дней, исключая совместные обеды, на которых Фобос усиленно игнорировал все попытки завязать разговор на личные темы. Он говорил о погоде (оказалось, что в Меридиане не было земных времен года, а то, что Элион ошибочно приняла за осеннюю прохладу, называлось Тхорон), о меридианских животных, о вариантах одежды и народных праздниках.

Если бы Элион хотела пообедать с Большой Меридианской Энциклопедией, то, несомненно, ее бы все устроило. Она пробыла в замке уже несколько недель, и боль от предательства родных немного притупилась, но вместо нее нахлынула тоска, от которой хотелось взвыть. Ей не хватало душевного общения, и никто не мог ей это возместить.

Это состояние могло бы продолжаться еще очень долго, пытаться изменить мир Элион никогда не стремилась и не считала это возможным, но все изменил случайно подслушанный разговор.

Она шла в очередной раз к Фобосу, чтобы снова попытаться вытащить его на прогулку, но замешкалась у приоткрытой двери. Из-за нее был слышен высокий голос Седрика, и, сама не зная отчего, Элион остановилась и прислушалась, затаив дыхание. Разговор был не о делах, а о чем-то личном, Седрик доказывал что-то насмешливым тоном.

–..не придумаете что-то другое, то лучше хотя бы не упускать ее из виду.

– Вот и займись этим, – устало пробормотал брат, от голоса которого Элион вздрогнула, настолько он был ей не знаком.

– Я не настолько ей интересен. Элион нуждается в ком-то достаточно близком, я не подхожу.

– И что ты предлагаешь? Подари ей домашнего любимца, – язвительно заметил Фобос.

– Это, конечно, выход, – хмыкнул Седрик саркастично. – Но лучше, если это сделает ее брат.

Фобос промолчал, и Элион представила, каким взглядом должен посмотреть на лорда Фобос. Она поежилась, разговор точно не предназначался для посторонних ушей.

– Фобос, как ты не понимаешь…

Элион впервые услышала, как Седрик обращается к принцу так просто.

– … ей нужен брат. Узнай ее лучше. Покажи, что ты любишь ее, и вы – семья. Больше ничего не нужно.

Краска бросилась ей в лицо. Она понятия не имела, что все ее мысли можно вот так запросто прочитать. Или она настолько жалко выглядит? Элион чувствовала необходимость уйти, но ответ Фобоса был ей важен, она медлила, вся обратившись в слух.

– Это скучно, Седрик, – манерно растягивая слова, протянул Фобос. – Скучно.

Конечно, это было жутко обидно. Все ее комплексы снова поползли из нор, в которые она так долго их прятала.

Неловкая.

Глупая.

Наивная.

Неинтересная.

Все, что можно было узнать о ней, Фобос понял в первые пару дней ее пребывания в замке. Она не умеет держаться в седле, не стреляет из лука, домашнее рукоделие – точно не для нее, а книги, которые она читала, в Меридиане никому неизвестны. Ей можно швырнуть пачку карандашей и листов бумаги, и она будет занята весь день.

Мучительно хотелось разреветься, но причина не казалась ей достойной. Она и так все это про себя знала. Можно закрыться в комнате и плакать, а можно попытаться все изменить. И Элион все для себя решила. В блокноте, служившем ей личным дневником, она выдрала первые страницы и чистый белый лист озаглавила:

Элион Браун. Версия 2.0

Критически посмотрела на страницу и вырвала и ее, на новом листе написав:

Элион Эсканор. Версия 1.0

========== II. Глава 11. Clarity ==========

Когда она проснулась, было уже светло. Вилл с трудом разлепила веки и с тяжелой головой приняла вертикальное положение. Голова моментально дала о себе знать. Экран телевизора напоминанием горел синим, и она машинально потянулась к пульту, чтобы выключить его. Место рядом с ней пустовало, и лишь помятая подушка свидетельствовала о том, что Калеб ей не приснился. Несколько секунд она тупо смотрела на нее, стараясь понять, когда вырубилась, и когда ушел Калеб.

– Кх… – она откашлялась. – Калеб?

В тишине ее голос прозвучал одиноко и как-то жалко. Она ведь сразу поняла, что он ушел, но зачем-то позвала, как будто убивая крошечную надежду на что-то большее, на что надеяться было верхом глупости.

Она безотчетно ухмыльнулась, понимая, какой дурой позволила себе быть. Они провели шикарный вечер за просмотром фильма про космос, который, как назло, оказался больше про любовь, чем про космос. Вилл даже толком не вникала в сюжет, краем глаза наблюдая за эмоциями Калеба.

Он искренне переживал за героев, он сжимал подлокотники, когда что-то шло не так, и улыбался, когда появлялся второй шанс. Он читался, как открытая книга, и Вилл заметила, что улыбка у него была, что надо. К концу фильма она практически не смотрела на экран, наблюдая за реакцией Калеба, так бурно отражающейся на его лице. Темнота красиво оттеняла его ямочки на щеках, когда он улыбался, и эта мысль так прочно осела в ее голове, что это было первое, что пришло ей в голову утром.

А потом он ушел.

Вилл, пошатываясь, поплелась на кухню, чтобы заварить кофе, ударная доза которого могла бы воскресить даже слона с того света. Калеб был симпатичным парнем, как оказалось, даже красивым, но все эмоции, поселившиеся у нее внутри, теперь никак нельзя было связать с красивой обложкой. Что-то более глубокое и сильное заставляло сердце ныть тянущей и вязкой болью.

Калеб был сильным духом, честным и искренним, но самое главное – он умел сочувствовать и был способен на сильное чувство. Именно такое сильное чувство толкнуло его возглавить повстанцев, собирать союзников и прыгать в порталы, рискуя собой. Вилл только сейчас поняла, как они с ним похожи, по крайней мере, теперь ей хотелось бы быть похожей на него. И как она не заметила раньше, что он такой?

Хотелось вернуться в тот вечер, продлить его и не позволить ему уйти. Уже поднося кружку с обжигающе горячим напитком к губам, она услышала звонок в дверь и едва не облилась.

– Калеб, – выдохнула она единственную возможную в данной ситуации мысль и бросилась к двери, не особенно заботясь о своем внешнем виде.

Он не мог уйти, не попрощавшись, сейчас это стало очевидно. Она радостно распахнула дверь и зажмурилась от яркого солнца, слепящего глаза.

– Э-э… Привет, – оповестил ее незнакомый и совершенно неожиданный голос.

Она быстро потерла глаза, и, все еще щурясь, уставилась на гостя. Темно-каштановые волосы до плеч были сейчас завязаны в хвост, белая футболка с черными иероглифами была отглажена и сидела идеально. Появление на пороге дома Мэттью Олсена буквально опустило ее с небес на землю, настолько был велик контраст между двумя людьми.

– Мэтт, – она и сама поразилась, как разочарованно это у нее прозвучало.

– О… отлично выглядишь, – ухмыльнулся он, глядя на коротковатую футболку.

Очевидно, по его мнению, это было сексуально, и он искренне старался сделать приятное девушке, но Вилл от этого комплимента только сильнее поникла.

– Ты что-то хотел?

– Ну, – он не ожидал, что девушка так быстро перейдет к делу. – Я проезжал мимо и хотел предложить тебе сгонять куда-нибудь. В центре открылась новая киношка. Четыре-Дэ. Говорят, отпад.

Она растерянно посмотрела на парня, словно впервые видя перед собой. Он мог ей позвонить, чтобы уточнить о ее планах или месте нахождения, но не сделал этого. Почему?

– Ты не мог позвонить?

Вопрос не поставил его в тупик, он словно ждал его, мгновенно выпалив заготовленную заранее фразу.

– Я хотел, но все произошло так спонтанно. Я проезжал мимо, и вот я здесь, – он улыбнулся обезоруживающей улыбкой, которая обычно на всех девчонок действовала безотказно.

– Но ты мог позвонить, – настойчиво продолжила гнуть свою линию Вилл. – Ты мог позвонить мне еще в сентябре. Или в октябре.

– Я хотел, но… Если честно, я не смог найти твой номер. Должно быть глюк в айфоне, ну ты понимаешь… Слушай, если тебе нужно время, чтобы собраться, я могу подождать у тебя, у меня много свободного…

Он потерял ее номер телефона. Она, как полная идиотка, сидела и пялилась вечерами на экран телефона, ждала, верила, что он скинет ей жалкое сообщение или хотя бы чертов смайлик. А у него попросту не было ее номера, он его потерял.

Или, что еще хуже, он просто смял и выбросил помятую салфетку, на которой Вилл дрожащими руками нацарапала несколько цифр. Просто, потому что это для него не было важно. Просто, потому что он может в любой момент заявиться к ней на порог и она всегда будет ему рада.

– Ты знаешь, Мэтт, – положила ладонь на ручку двери Вилл, – я не могу.

Парень растерянно поморгал, не готовый к такому ответу.

– Прости, я не думал, – заметно прохладнее пробормотал он, все еще стараясь найти способ не уходить с отказом, – что ты занята сегодня. Тогда может завтра?

Она устало посмотрела ему в глаза, ища в них хоть долю понимания того, что происходит. Но он продолжал чарующе улыбаться и старательно заглядывал внутрь дома, словно ища подтверждения о том, что она одна.

Если бы ей кто-нибудь еще два месяц назад сказал о том, что Мэтт Олсен будет приглашать ее, а она откажет, то Вилл, несомненно, расхохоталась бы шутнику в лицо. Возможно, Ирма так и шутила, но без особого успеха, уж очень бредово звучала эта мысль еще два месяца назад.

– Ни сегодня, ни завтра, вообще никогда больше. Пока, Мэтт, – и она быстро захлопнула перед его носом, не давая парню даже возмутиться. – Придурок.

Порыв воздуха от захлопнувшейся двери сдул с тумбочки какие-то счета, и Вилл устало опустилась на пол, чтобы их собрать. Среди них выделялся простой, сложенный вчетверо листок из клетчатой бумаги, которому явно было не место среди распечаток. Она настороженно развернула его и по беспорядочному размашистому почерку сразу поняла, кто его оставил.

С колотящимся от гнетущего волнения сердцем она вчиталась в строчки

Здравствуй.

Прости, что мне пришлось так поступить.

Ты была добра ко мне, а я… все, что я делаю, это

для всеобщего блага, ты поймешь потом.

Прости, Вилл, но я должен исправить свою ошибку.

Я обещал Ей. Не держи зла.

К.

Вилл перечитала записку несколько раз, но ясности это не прибавило. Кто эта таинственная «она» было понятно без расшифровки, конечно, только Корнелия занимала все его мысли. Но, что за ошибка и почему он извиняется?

Единственное, что было ясно, она открыла дверь парню, пустила его в свою кровать (пусть и не совсем в том смысле, как это принято), а он даже не удосужился попрощаться по-человечески. Калеб сбежал от нее, как только его вещи высохли, и взошло солнце.

Она чувствовала себя использованной и выброшенной, хотя умом прекрасно понимала, что оснований так драматизировать у нее нет. Просто знакомый. Просто ушел. Никто не давал никому обещаний, и он ничего не нарушил. Только вот разочарование это не уменьшает.

Вилл потянулась к медальону, как привычно делала в минуты безысходности или волнения, но под футболкой ничего не оказалось. Она схватилась за шею, пытаясь найти шнурок, но на ней ничего не было.

Сердце Кондракара исчезло.

****

Седрик лениво полировал ногти пилкой для ногтей, напротив него сидел принц Фобос и что-то въедливо читал, то и дело, перечеркивая и делая галки на полях пергаментов. Седрик все собирался спросить у принца о их дальнейших планах, но апатия, нахлынувшая на него в последние недели, не оставляла ни малейшего шанса этому разговору. По правде сказать, Седрику внезапно стало все равно. Его не интересовали больше ни дела государственные, ни Фобос с его проблемой № 1. Он просто хотел хоть раз выспаться, хотел, чтобы в замке стало теплее, чтобы мерзкие струпья пропали с его кожи.

Дверь в кабинет с противным скрипом отворилась, и в комнату неуверенно заглянула голова девочки. Седрик выдавил приветствующую улыбку, но его жест остался без внимания, как и он сам. Элион не очень громко постучала, пытаясь обратить на себя внимание, а когда ее затея провалилась, то выпалила на одном дыхании:

– Фобос, ты занят?

– Да, – принц даже не поднял головы.

Седрик нахмурился и перевел взгляд на принцессу.

– Я хотела тебя отвлечь всего на десять минут, – умоляюще сказала Элион, ища глазами поддержки у Седрика, который лишь незаметно покачал головой.

– Ты немного не вовремя, Элион, – безразлично пробормотал он.

– Но, это всего…

– Я же сказал, что занят! – рявкнул он с чувством, которое было еще незнакомо Седрику.

Элион вымученно улыбнулась, прикрывая за собой дверь, а лорд скептически скрестил руки на груди.

В комнате опять повисла тишина, прерываемая лишь шорохом бумаги и скрипом пера по ней. Седрик удивленно молчал. Даже, если ему и было наплевать на планы Фобоса, то он, несомненно, чувствовал, какие неспокойные времена наступили. Оказаться на улице сейчас – равносильно смерти, а быть линчеванным толпой оборванцев ему не хотелось.

– Ну что? – раздраженно спросил Фобос, чувствуя, что в воздухе витает недосказанность.

– Вы даже не пытаетесь скрыть, что ненавидите ее.

– Мы уже говорили об этом, – процедил Фобос, черкая бумагу непонятными уже даже для него каракулями.

– Наш план может пойти прахом, если вы не постараетесь изобразить хоть какие-нибудь братские чувства.

Как же легко ему говорить! Фобос раздраженно отбросил перо. Как объяснить, что он попросту не знал, где заканчиваются его братские чувства и начинается что-то совсем иное, что будоражило сознание, не давая ему уснуть по ночам, завязывая внутренности узлом.

– И что же ты мне предлагаешь?

Седрик пожал плечами.

– Нужно срочно найти способ вытащить из нее силы, а потом убить. Чем дольше мы медлим, тем ближе к ней повстанцы с их опасными идеями.

– Я ищу этот способ! – соврал Фобос, не моргнув и глазом.

– И как же? – вежливо поинтересовался Седрик, откидываясь в кресле.

– Пока безуспешно.

Седрик забавлялся, глядя на то, с каким остервенением Фобос пытался показать стальной безжалостный характер. Фобос так долго сыпал упреками, что Седрик не справляется, что из-за Седрика они окажутся на улице, что он упустил девчонку. А теперь, когда он получил девчонку, то не знает, что с ней делать. Он боялся даже подходить к ней, загораживался Седриком и делами, но признаться в том, что слил весь план именно он, Фобосу не позволяла гордость.

Убивать девчонку Седрику тоже не хотелось, и он был рад, что Фобос быстро остыл к этой идее. В какой-то степени лорд привязался к принцессе, даже немного симпатизировал.

Фобос встал, стаскивая с себя тяжелый парадный плащ с золотыми пуговицами.

– Закончи с этим, – он брезгливо кивнул в сторону стопки отчетных бумаг.

Принц прекрасно понимал, что Седрик прав относительно свинского поведения. Чувствуя необходимость сглаживания острых углов, он двинулся в сторону комнаты Элион. Он остановился у двери и прислушался.

Don’t speak as I try to leave

‘Cause we both know what we’ll choose

Фобос остановился у ее дверей, вслушиваясь в простенькую мелодию. Высокий голос Элион не заглушала тяжелая дубовая дверь, и Фобос ловил каждое слово.

‘Cause you are the piece of me

Принц невольно улыбнулся. Она хотела, чтобы он послушал. Выпросила у Седрика гитару, не хотела, чтобы он узнал заранее. Хотела сделать ему сюрприз. Когда-нибудь хоть кто-нибудь делал ему сюрпризы? Перед глазами у Фобоса стало подозрительно расплываться.

I wish I didn’t need

Chasing relentlessly

Голос девочки сорвался на жалкий всхлип, и Фобос едва не толкнул чертову дверь. В ее голосе было столько одиночества и тоски, что только глухой бы не заметил.

Фобос и сам не знал, почему изо дня в день Элион все еще пытается пробиться к нему через эту колючую проволоку его самообладания.

Да, Седрик прав, ей нужен был родной человек, только вот Фобос явно не подходил на эту роль. Он ведь и так предаст ее рано или поздно, нет нужды делать это еще больнее. Нужно было идти, а ноги будто приросли к полу. Ему хотелось еще чуть-чуть постоять вот так, послушать ее голос, ее песню.

If our love is tragedy, why are you, my remedy?

If our love’s insanity, why are you, my clarity?

Смысл слов доходил до абсурдного медленно, он отошел от двери и бессмысленно двинулся по коридору, а в ушах звенела мелодия и голос сестры.

Почему она выбрала эту песню? Песня была про любовь. Трагичную, безумную, и это так отражало все то, что он чувствовал.

«Это случайность. Просто, например, это ее любимая песня. Может, это единственная песня, которую она знает», – вяло подсказал ему здравый смысл, который стремительно терял свой вес.

Фобос облокотился лбом о сырую стену. Перед глазами стояла Элион с вечно растрепанными косами. Наивная, милая Элион.

А, если все то, о чем он грезил во снах, осуществится? Элион может принадлежать ему, засыпать в его кровати и просыпаться с ним по утрам. Элион может целовать его и обвивать тонкими руками его шею, взъерошивая волосы, смеясь без видимых на то причин и заставляя улыбку тронуть его тонкие бледные губы. Она может заполнить пустоту у него внутри.

«Она – твоя сестра», – услужливо шепнул ядовитый голосок внутри.

Фобос в отчаянье ударил по стене кулаком, и по локтю заструилась теплая кровь. Он с удивлением смотрел, как она пропитывает белый рукав рубашки, и самообладание понемногу возвращалось к нему.

«А еще я не уточнил, что причиной несчастного случая с родителями был я, – почти весело подумал Фобос.

Даже не беря в расчет то, что Элион – его сестра, Фобос соткал вокруг нее такую густую паутину из обмана, и этого достаточно для того, чтобы она его возненавидела также сильно, как он временами ненавидел себя.

*Zedd – Clarity (feat Foxes) – перевод кривой, песню нужно воспринимать именно на оригинальном языке.

Помолчи, пока я стараюсь уйти,

Ведь мы оба знаем, что выберем.

Ведь ты – часть меня,

И мне хотелось бы не нуждаться

В постоянной погоне

Если наша любовь – трагедия, то почему ты моё исцеление?

Если наша любовь – безумие, то почему ты – мой рассудок?

========== II. Глава 12. Гостья ==========

****

Прошло еще несколько дней с того дня, как провалился план Элион сблизиться с братом. Она сама не знала, к чему в итоге она стремится и отчего ей это так важно. В любом случае Фобос еще сильнее закрылся от нее вежливой улыбкой, от которой ее уже начинало мутить, и ей ничего не оставалось кроме как признать, что здесь она совершенно никому не нужна. Отсутствующий взгляд Седрика, сопровождавшего ее на протяжении всего дня, косвенно подтверждал ее догадку о том, что для него Элион была лишь указанием от принца. Впрочем, Седрик ей ничем не мешал, а она деликатно избегала проблемы Седрика. Почти сразу, как она прибыла в Меридиан и немного освоилась, ей стала заметна некоторая нервозность лорда: он то и дело чесался и буквально прилипал к зеркалам, взглядом впиваясь в свое отражение. Да и выглядел он весьма устало в последнее время. Сделав вывод о каком-то невротическом расстройстве, Элион стала снисходительнее относиться к их вынужденному времяпрепровождению.

– Что они делают? – дрожащим голосом спросила Элион, случайно натыкаясь взглядом на толпу рослых мужчин в пятидесяти метрах от нее.

Светловолосый лорд мгновенно собрался, концентрируясь на Элион, словно от этого зависела его жизнь. Элион невольно поежилась, такая беспрекословная внимательность к ее вопросам и желаниям была неправдоподобной, а ей хотелось, чтобы хоть кто-то здесь отнесся к ней искренне, потому что они были друзьями, а не потому что Элион – принцесса.

– О чем ты? – серьезно уточнил Седрик, наклоняя голову набок.

С принцессой они гуляли по темным аллеям уже довольно долго, но не утруждали друг друга вынужденными беседами. В некотором роде он был ей благодарен, в Хитерфилде она была более навязчивой, чего ожидал и в Меридиане.

– Видишь, во-он там, – Элион кивнула в сторону темной поляны на достаточном удалении от них.

– О, – понимающе прищурился Седрик, непринужденно продолжая свой путь. – Келпи.

– Что? – переспросила Элион, неуверенно волочась за лордом. Рука ее была плотно зажата в руке Седрика, и для непросвещенного зрителя могло показаться, что на прогулку вышли влюбленные.

– Келпи, – вновь повторил Седрик с равнодушными нотками учителя, рассуждающего на тему обыденных вещей.

Элион осторожно высвободила руку и пригляделась, напрягая зрение. Между людей то и дело мелькала чья-то белоснежная шерсть. Спустя пару секунд, она опознала в мечущейся фигуре – белую лошадь, настолько сверкающую на солнце, что даже у нее на расстоянии зарябило в глазах. Мурашки пошли по ее плечам, когда она ощутила поток магической энергии. Элион тут же догадалась о природе создания, которого она ошибочно приняла за лошадь.

– Келпи. Замечательно, как я могла сразу не догадаться, – пробубнила Элион с незамеченным сарказмом в голосе. – А все эти люди там потому что… Почему?

– Его можно поймать, только набросив петли на шею, – скучающим тоном вяло потянул Седрик, обернувшись к ней в полоборота. – В идеале должно быть четыре веревки, чтобы он не сбежал, но бывает достаточно и трех.

– Зачем его ловить? – настойчиво продолжила допрос девочка, заворожено наблюдая за сиянием существа и неясным движением людей вокруг.

– А что с ним будет дальше? – столкнувшись с непонимающим взглядом Седрика, Элион поджала губы, в очередной раз почувствовав себя полной дурой.

Седрик внимательно посмотрел на девочку сверху вниз, как делал в Хитерфилде, когда не был уверен в возможном ответе.

– Они убьют его.

– Что? – громко выдохнула она, распахнув голубые глаза, в которых вспыхнуло решительное возмущение. – Почему? Но… Но… Так же нельзя!