Текст книги "Империя (СИ)"

Автор книги: alaren

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)

Первым из вождей был Дагор, седоволосый старик, который доживал свои последние дни в суровых горах. На его лице было множество шрамов от прошлых битв, которые перемешивались с многочисленными морщинами. Дагор правил кланом Мёртвой луны и прославился своей мудростью и рассудительностью.

Вторым был Кралд, молодой вождь Кровавых ястребов. У него были рыжие волосы, а обнажённый торс горца покрывали бесчисленные татуировки, каждая из которых была нанесена в честь удачного набега на земли имперцев.

Третьим, и последним из них, был Хароудел – вождь клана Чёрных черепов. Он был на голову выше всех собравшихся здесь, что было особенно удивительно в связи с тем, что рост Кралда заходил чуть ли не за два метра. У Хароудела были чёрные волосы и такая же чёрная борода, в которую были вплетены какие-то маленькие косточки.

– Ну что, детишки? Поговорим? – подал голос первым Дагор. Он оглядел обоих вождей, которые, так же как и он, сидели вокруг небольшого костра посреди пещеры. Они здесь были втроём, и никто не мог подслушать их слов.

– Поговорить? – прорычал Кралд, подбрасывая в костёр ветку, которая лежала рядом с ним. – О чём тут говорить? Имперцы захватили наше селение и прямо сейчас глумятся над нашими алтарями, раскапывают могилы и оскверняют тела предков! О чём тут, мать твою, говорить?! Надо взяться за мечи и перебить гадов!

– Вот об этом я и хочу поговорить, парнишка, – кивнул Дагор, – сколько я себя помню, мы всегда прятались в этих горах, чтобы защитить свои жизни. Всегда убегали, как только вдалеке начинали маячить легионы этого златопузого Императора. Но теперь мы не можем прятаться.

– Да! – резко вскрикнул Кралд.

– Мы не можем сидеть и ждать, пока эти юбочники глумятся над костями предков! – старик взмахнул в воздухе своей не по годам крепкой рукой. – Мы должны собрать всех мужчин, способных держать в руках оружие, и показать им силу кланов.

– Ты ведь шутишь, старик? – спросил Хароудел, который совсем не разделял рвения двух других вождей. – У них там три легиона, а это, если ты забыл, пятнадцать тысяч солдат.

– Ха! Если ты боишься их числа, Ро, то знай: только в моём клане найдётся десять тысяч воинов. У тебя будет не меньше, а у Дагора и того больше.

– Ты кое-что забываешь, щенок, – рыкнул на него Хароудел, – у нас есть толпа обормотов с мечами и топорами, которые годны только на то, чтобы грабить деревни, но в серьёзном бою от них толку не будет никакого. Нас перебьют, если мы вылезем из гор.

– Сомневаешься в доблести моих людей? – негромко сказал Кралд, в голосе которого явно слышалась угроза.

– Я сомневаюсь в том, есть ли у тебя мозги!

– Хароудел, – на этот раз заговорил Дагор. Он медленно встал на ноги и посмотрел на вождя Чёрных черепов сверху вниз. – Поднимись.

Тот, не задумываясь, встал на ноги и в следующую секунду получил от старика мощный удар в челюсть, буквально сбивший его с ног.

– Ты чёртов трус, Хароудел, и тебе не место среди достойных сыновей. Проваливай! – сказал старик, потирая кулак.

– Если под достойными… – сплёвывая кровь и поднимаясь на ноги, прохрипел он, – ты понимаешь мёртвых, то да – я трус. Умирать за старые кости – это не самая лучшая идея. Нам никогда не победить имперцев в открытом бою. Нас сомнут.

– Тебе, кажется, сказали проваливать, – уже более спокойно сказал Дагор, усаживаясь рядом с костром, – если ты и твой клан не явитесь на битву, то только подтвердите этим, что клан Чёрных черепов – не более чем кучка жалких трусов.

Сплюнув под ноги, Хароудел развернулся и пошёл к выходу из пещеры. Этих идиотов было уже ничем не пронять. Они будут драться и умирать за старые кости, даже не задумываясь о том, что кто-то должен защищать женщин и детей от гнева имперцев.

Выйдя из пещеры, он слегка прищурился от яркого света, ударившего в глаза. На небе не было ни единого облака, так что горы и прилегающие к ним земли были прекрасно освещены. Хароудел хорошо видел синие стяги Императорских легионов, собравшихся в низинах. Отсюда они казались такими крошечными и ничтожными, но горец знал, что эти люди принесут погибель его народу. Кулаки сжались в бессильной ярости. Понимание того, что ему не по силам изменить ровным счётом ничего, холодными когтями впивалось в сердце. Вожди приняли своё решение, и вскоре грянет битва. Подняв взгляд к небесам, Хароудел взглянул на солнце и тихо спросил:

– Такую судьбу вы нам уготовили? Умереть из-за безумной гордыни? – он спрашивал Ятура – могучего Бога Солнца.

Но бог не ответил…

Пнув подвернувшийся под ногу камушек, горец развернулся и пошёл прочь. Ему совсем не хотелось глядеть на имперцев, да и возвращаться в пещеру к остальным вождям тоже было не самой лучшей идеей – его могли просто прирезать. Оставалось только одно место, где ему были бы рады.

Вернувшись к месту, которое занял клан Чёрных черепов, Хароудел первым делом встретил своего кровного брата – Урта. Конечно же, он не был его единоутробным братом, но кровавый ритуал связал их жизни навсегда, и теперь оборвать их связь сможет только смерть.

Урт был на голову ниже Хароудела, да и уже в плечах, зато у лысого гада были ловкость лисицы и хватка медведя, так что в бою на него всегда можно было положиться. Да вот только в жизни он был не самым честным человеком на свете, и Хароудел весьма обоснованно подозревал, что жареная баранья нога, перекинутая через плечо Урта, была им украдена.

– И ничего я не крал, – заявил тот, словно прочитав мысли Ро, – я просто сказал тем добрым людям, что слегка проголодался, и они поделились со мной, – Урт указал взглядом в сторону десятка воинов, которые сидели вокруг большого костра и деловито поедали оставшуюся часть барана.

– Неужто? – Хароудел прищурился, посмотрев другу в глаза.

– Ну, вообще-то я сказал, что дам и тебе кусочек.

– Кусочек?

– Ладно-ладно! Я сказал, что наш вождь оголодал настолько, что сожрёт любого, кто попадётся ему под руку. Они мне и дали эту ногу, чтоб я её тебе передал.

– За что я тебе безмерно благодарен, – сказал Ро, с лёгким усилием отбирая баранину у Урта, которого такой поворот дел нисколько не обрадовал.

– Это будет тебе наука, – пробормотал вождь, откусывая солидный кусок мяса, – не надо врать вождям. А то не только жратвы лишишься, но и головы.

– Да… Голова бы мне пригодилась ещё, – Урт провёл ладонью по своей гладко выбритой макушке, – ну да ладно. Что решили-то с бородачами? Надеюсь, они не надумали кидаться на имперцев?

– Ты на удивление проницателен, – Хароудел откусил ещё один кусок от бараньей ноги и протянул её обратно Урту. Тот, улыбнувшись, снова закинул её себе на плечо и огляделся по сторонам.

– Ну, от этих кретинов другого ожидать и не следовало. И ты это, Ро, слушай… у меня к тебе предложение есть.

– Предложение?

– Не здесь, – Урт снова огляделся по сторонам, – пошли к тебе. Там народу не так много, и можно будет не бояться, что кто-нибудь не тот услышит.

В предгорьях у Хароудела был настоящий бревенчатый дом, но здесь в горах приходилось довольствоваться лишь небольшой пещерой. Конечно, её размеры были ему не по вкусу, да и высота потолка не давала высокому горцу разогнуться, заставляя вечно ходить, опустив голову, но хотя бы это убежище ему не приходилось делить с другими семьями, что тоже было вполне неплохо. Тарга, жена Хароудела, сидела у небольшого костерка в центре пещеры и зашивала дыру на штанах мужа. В свете костра было прекрасно видно её крепкую, но тем не менее женственную фигуру.

Имперцы, быть может, сочли бы её чересчур сильной, чересчур высокой, чересчур крепкой и… Да кого интересует мнение этих юбочников? У самих девки чуть тронешь – рассыплются… Не то что горские девушки.

Тем временем Тарга, что-то пробормотав себе под нос, видимо, очередное проклятие, чуть склонилась над своей работой. Длинные иссиня-черные волосы, заплетенные во множество косичек, качнулись вперед, и в свете костра стало видно, как в них вплетено множество бусин, цветных нитей и даже небольших птичьих косточек… Это для того, что бы лучше слышать духов, говорила она… Ро не лез, у шаманов свои заморочки.

– Привет тебе, жена, – бросил Хароудел, пройдя в пещеру.

– И тебе привет, муж, – кивнула женщина, даже не посмотрев на супруга.

– Выйди на улицу, нам с Уртом поговорить надо, – сказал Ро, подходя к костру, – да и выбрось ты эти штаны, наконец! Они уже сплошь из заплат состоят!

Тарга отвлеклась от своего занятия, отложив штаны в сторону, поднялась на ноги, прошла к выходу, даже не посмотрев на Урта, который проводил её весьма заинтересованным взглядом.

– Хорошую ты себе бабу отхватил, Ро, – ткнув друга в бок, сказал он, когда Тарга вышла из пещеры.

– Знаешь, что бывает с теми, кто на чужих жён заглядывается? – Хароудел сурово посмотрел ему в глаза. – Нет? А ведь можешь скоро узнать. Говори давай, что там за предложение.

– Предложение очень простое, – Урт опёрся спиной о стену пещеры и посмотрел на вождя, который присел рядом с костром, – свалить на хер.

– Куда свалить? – нахмурившись, спросил его Хароудел. – Имперцы тут всё оцепили. Как только с гор слезем, так нам в задницы стрел и понатыкают.

– А я и не предлагаю лезть к имперцам. Я говорю тебе о том, что нам пора перебраться через горы и свалить к чёрту из этой проклятущей Империи.

Такого он не ожидал. Урт предложил ему перейти через Вечные горы и вернуться туда, откуда много лет назад пришёл его народ. Предлагал нарушить строжайший запрет, который наложили сами Боги!

– Нет, – резко сказал он, – о таком я даже и думать не стану.

– Ро, погоди… Ты подумай только.

– Не хочу даже думать! Лучше я уж подохну, как последний пес, чем соглашусь на это безумие. Боги не просто так запретили нам возвращаться туда, Урт. И этот запрет никто не посмеет нарушить.

– Вот вечно ты так. Только я тебе предлагаю хорошую идею, так ты всё в дерьмо обратишь. Но ты оставь бабьи сказки на секунду и просто подумай. Там, за горами, есть целый мир! Мир, где нет сраных имперцев. Там мы сможем жить по-настоящему, как люди!

– Ты, как и я, знаешь слова Богов, – покачал головой вождь, – нет там ничего, кроме смерти.

– Ну и иди к чёрту. Ты, как и остальные, ничем не лучше! Веришь в эти бабьи сказки про земли мертвецов! – Урт злобно сплюнул в костёр. – Я предлагаю тебе и всему чёртову клану спасение, но если вы хотите помереть от мечей имперцев… Я ухожу, Ро. С тобой или без тебя я вернусь туда, откуда мы пришли. Там наше место, а не здесь.

Хароудел не ответил брату, а только лишь холодно посмотрел ему в глаза. Урт видел, что того не пронять ничем, и, разочарованно покачав головой, вышел прочь из пещеры, оставив вождя один на один с мрачными мыслями.

Он молча сидел и смотрел на огонь, думая о том, правильно ли он поступил? Конечно, он следовал законам, которые века назад установили сами Боги: никто не должен пересечь Вечные горы. Такова была их воля, и никто из смертных не должен был её нарушать. Но Урт сумел-таки зародить в его душе червячка сомнений. Одинокая мысль промелькнула в голове вождя, а затем повторилась снова и снова до тех пор, пока он не осмелился озвучить её:

– Вдруг они ошиблись?

«Что, если он прав? Что, если за горами действительно есть жизнь и шаманы? Боги лгут им?» – Хароудел смотрел в огонь и не мог найти в нём ответа ни на один из возникающих вопросов. Он знал, что Урт не станет сидеть и ждать смерти, как остальные. В нём горел настоящий пожар, который было не так-то просто затушить. Вождь ни на миг не сомневался в том, что его названый брат попытается перейти через горы – в страну предков. А если ему это удастся, и там будет новый мир… Он был вправе распоряжаться своей жизнью и жизнями своей семьи, но как вождь клана, именно Хароудел держал ответ перед Богами за души своих людей, и именно ему придется отвечать, если неугомонный братец накликает на себя беду. Тяжёлые мысли.

Наступила ночь, и на небе начали появляться яркие звёздочки. Сегодня не было луны, и в лагере горцев царила почти непроглядная тьма. Лишь в нескольких пещерах горели огни костров, у которых согревались замерзшие люди. Один из таких костров горел в пещере вождя. Хароудел лежал на холодных камнях и смотрел на свою жену, готовящую один из своих ритуалов. Она была шаманом, одним из немногих, кому по силам слышать голоса предков и видеть то, что сокрыто от простых смертных. В её сердце был дар Богов излюбленным своим детям.

Женщина неторопливо раскладывала на земле птичьи кости и шептала какие-то плохо знакомые Хароуделу слова. Кажется, она звала духов для того, чтобы они приоткрыли ей будущее и рассказали о том, что ждёт Чёрных черепов.

– Оставь духов в покое, – пробормотал Ро, поворачиваясь на бок, – им тоже спать надо.

– Духи не спят, – загадочная улыбка мелькнула на лице Тарги, и в неярком свете огня она показалась Хароуделу зловещей.

– Всё равно оставь, – Хароудел махнул рукой, – лучше расскажи мне историю. О начале дней.

Женщина улыбнулась и, отложив косточки в сторону, посмотрела на мужа. Их народ никогда не верил словам, написанным на бумаге или камне. Когда ты записываешь слова, говорили они, ты убиваешь их дух. Убиваешь легенду, которую они несут в себе. И поэтому горцы передавали свои сказания из уст в уста. Но память о самых древних днях хранили лишь шаманы.

– Могучий народ, – негромко проговорила Тарга, прикрыв глаза. Сейчас она погружалась в воспоминания, которые даровал ей старый шаман, бывший ей учителем, – мы жили в бесконечных степях, что раскинулись от одного края мира до другого. Мы были кочевниками. Младшие народы тряслись в ужасе и запирались в своих каменных городах, когда копыта наших скакунов сотрясали их землю. Нас было много. О Боги, как же много нас было… Тысячи, сотни тысяч всадников. Наш дух был так же свободен, как ветер в степи, а силы наши были столь велики, что никто даже не помышлял о том, чтобы бросить нам вызов. Мы были Кахогарот – бич степей.

Женщина на секунду замолкла, переводя дыхание. Слова были пусты. Она терзалась из-за того, что не может передать мужу тот дар, что оставил ей старый шаман. Этот дар был самым ценным их сокровищем и самым страшным проклятьем. Память.

Закрыв глаза, она видела табуны лошадей, несущиеся по бескрайней степи. Видела могучих всадников, видела города в огне… Память. Всё, что осталось от их величия. Шаманы бережно хранили её и передавали своим ученикам, когда те занимали их место. Они могли помнить то, что заставило их уйти, так хорошо, словно ещё вчера смерть обрушилась на их народ. Они должны были помнить, почему никогда нельзя возвращаться назад.

– Почему ты просишь меня рассказать эту историю снова и снова? – Тарга открыла глаза и взглянула на Хароудела, ей не хотелось говорить о том, что было дальше. Их ожидает достаточно крови и смерти, чтобы поминать былые ужасы. – Ты знаешь её наизусть.

– Знаю, – Ро слегка нахмурился и посмотрел на догорающий костёр, в языках пламени ему мерещилось лицо Урта – решительное, озлобленное. Брат не отступит, он перейдёт горы. – Или думал, что знаю.

– Ты сомневаешься, Ро. Но в ком? В себе или в Богах?

Хароудел уже хотел отчитать жену за глупые слова, но понял, что она права. Конечно же, он сомневался, чёрт побери. Сомневался в том, что идёт по верному пути. Может, небеса хотят, чтобы он вернул свой клан в исконные земли? Или они требуют отмщения за души предков? Сомнения разъедали его, словно яд, и вождь прекрасно это понимал. А масла в огонь подливал хренов Урт…

«Надеюсь, он выживет, – подумал Ро, взглянув на выход из пещеры, – надеюсь, все мы выживем».

Тарга затушила костёр и легла рядом с мужем. Ночь впереди была длинная, и женщина знала, как облегчить сомненья Хароудела.

========== Глава 11 ==========

Воздух… он пах гнилью. Хароудел медленно шёл вперёд по серой земле, которую покрывала мёртвая, полусгнившая трава, и с отвращением оглядывался по сторонам. Этот край был мёртв. Нет, он был хуже, чем мёртв, он разлагался заживо. Гнил, покинутый и проклятый. Но он должен был идти вперёд, если он остановится, то его настигнут. Надо идти.

Что-то хрустнуло под ногой. Посмотрев вниз, Ро увидел маленький скелет, наполовину покрытый землёй. Ребёнок. И в этот миг до него донёсся далёкий топот копыт.

– Вождь!

Всадники. Десяток, может, больше.

– Хароудел!

Это были не люди… с их костей спадают лохмотья сгнившего мяса. Глазницы полнятся отвратительной чёрной жижей.

– Да проснись ты, мать твою!

– А?! – Ро вскочил на ноги, чуть было не зашибив мальчишку, пытавшегося его разбудить. Сон. Это был всего лишь дерьмовый сон. Но чувство после этого было такое, будто он только что засунул руку в чан с дерьмом по локоть.

– Вождь! Они собираются! – не унимался тем временем мальчик.

– Кто? – спросил Хароудел, потирая затылок. Остатки сна всё никак не желали покидать его. Оглядевшись по сторонам, Ро не увидел Таргу, что его изрядно удивило. Обычно жена не уходила, пока он спал.

– Остальные! – мальчик уже весь изнывал от непонятливости своего вождя. – Кланы собираются на битву. Дагор хочет говорить с тобой.

– Если хочет говорить, пусть тащит сюда свою морщинистую задницу, – буркнул Хароудел, знатно потягиваясь, – а меня ещё завтрак ждёт.

– Передать ему, чтоб к тебе пришёл? – с сомнением переспросил мальчик. Всё-таки Дагор был одним из самых уважаемых горцев, и если он хотел с кем-то говорить, то обычно этот кто-то сам шёл к старейшине.

– Ага. И Таргу найди заодно.

Сам же Хароудел воспользовался свободной минуткой для того, чтобы отыскать штаны, которые он ночью зашвырнул аж на улицу, и поискать чего-нибудь съестного. А когда, спустя час, к нему в пещеру заявился изрядно раздражённый тем, что ему самому пришлось идти сюда, Дагор, Ро уже успел не только одеться, но и дожевать сомнительный завтрак, которым являлся высушенный гриб из запасов Тарги. Конечно, он знал о том, что некоторые из этих грибов имели весьма… странное воздействие. Но чем чёрт не шутит? Не сидеть же голодным.

– Чего хотел? – бросил он старику, который остановился в нескольких шагах от Хароудела и осуждающе смотрел на него.

– Так теперь приветствуют старейшин? Я призвал тебя, Хароудел, но ты не явился. Тогда я пришёл сам, и теперь ты ещё и пытаешься меня оскорбить, – Дагор скрестил руки на груди. Сейчас на лице старика были нанесены ритуальные рисунки. Символы, призывающие удачу в бою и отгоняющие смерть. С лёгким разочарованием Ро понял, что они всё-таки решились на это безумство.

– Ты уж прости, что в ножки тебе не кланяюсь, – пробормотал в ответ вождь, взяв очередной гриб, но лишь попробовав, его он тут же сплюнул, слишком уж тот оказался горьким, – но у меня и других забот хватает, кроме как бегать на встречи с умалишёнными стариками. Так что говори давай, чего хотел, и каждый из нас сможет заняться своим делом.

Старейшину ждала его война, а Хароуделу ещё предстояло усмирять горячие головы, готовые ринуться в бой вслед за остальными кланами.

– Я пришёл сюда, чтобы дать тебе последний шанс, Хароудел, – морщинистое лицо Дагора медленно багровело от еле сдерживаемой ярости, – но я вижу, что Кралд в тебе не ошибся. Ты трус. Ты позоришь имя своего отца и свой клан. Вся твоя жизнь говорит об этом. Я пришёл сюда, надеясь, что ты одумаешься и присоединишься к нам. Но теперь я вижу, что Кралд был прав. Ты чёртов трус, Ро.

– Да неужто? – Ро медленно поднялся на ноги. Он был на голову выше любого из вождей, и Дагор не был исключением, но хоть старик и смотрел на него снизу вверх, во взгляде его всё равно чувствовалось величие и властность, словно он видел перед собой не могучего воина, а неразумного ребёнка.

– Я верил в тебя. Верил до конца. Даже когда ты пожалел этого… Урта. Ублюдок хотел убить тебя, а ты сохранил его жизнь.

– Не говори о том, чего не знаешь, Дагор.

– Я знаю только то, что при твоём отце Чёрные черепа наводили ужас на юбочников. Вы сеяли страх и разрушение среди наших врагов. Но теперь, когда ты стал вождём, клан превратился в хнычущих баб! Вы боитесь имперцев, боитесь их мечей! Я мог стерпеть это, Хароудел. Видят Боги, это ваша жизнь, и вы вольны распоряжаться ей, как вам угодно. Но сейчас, когда враги оскверняют покой наших предков, все мы должны сплотиться в единый кулак. Среди нас не должно быть места трусам и предателям! Сегодня мы сразимся с имперцами, и даже если мы все до одного погибнем, совесть наша будет чиста и Ятур примет нас на небесах.

– Ятур проклинает глупцов, – Хароудел взглянул старику прямо в глаза, – а тот, кто не страшится потерять жизнь, поистине глуп.

– Ты путаешь глупость с храбростью, сынок.

– Да в чём же эта храбрость?! – не выдержав, выкрикнул Хароудел. – В том, чтобы погубить свои кланы ради старых костей?! В том, чтобы оставить детей и женщин без защиты?! Чтобы их сделали своими рабами проклятые имперцы?! Убирайся прочь отсюда! Как ты не можешь понять, что хоть нас и больше, но у имперцев куда лучшее вооружение и выучка. Если вы все хотите сегодня сдохнуть – туда вам и дорога, но Чёрные черепа не пойдут на этот бой.

Дагор ничего не ответил. Он лишь озлобленно посмотрел на человека, которого он, как и все прочие, считал трусом. Если бы он не был так стар и традиции кланов не укоренились в его костях, то он прислушался бы к молодому вождю. Возможно, он согласился бы с ним. Но эти годы уже давно прошли, и топор старого вождя жаждал битвы как никогда ранее.

Он развернулся и вышел из пещеры, столкнувшись в проходе с Таргой, которая несла в руках тряпичную сумку, набитую чёрствыми булками. Женщина удивлённо взглянула на старика, а затем на своего мужа. И только после этого разочарованно покачала головой. Она прекрасно знала о конфликте между Хароуделом и остальными вождями, но шаманка не вставала ни на чью сторону, а осуждала и мужа, и вождей, и старейшин. В годы испытаний, выпавших на долю их народа, нельзя было предаваться междоусобицам. Но вожди редко когда прислушиваются к советам женщин. И даже тот факт, что она была шаманом, к коим почти всегда прислушивались жители гор, мало что менял. Чего греха таить, и Хароудел, и Дагор, и все прочие вожди были упёртыми баранами, которые никогда бы не отступили перед натиском друг друга.

Тарга не стала приставать к Хароуделу с лишними расспросами. По виду мужчины было понятно, что тот сейчас не в настроении говорить.

– Пойду посмотрю, что они там затеяли, – словно в подтверждение её мыслей, сказал Хароудел. Он взял секиру, долгие годы служившую ему верой и правдой, и пошёл к выходу. Если этого безумия никак не избежать, то он хотя бы увидит всё своими глазами.

*

Вождю Чёрных черепов потребовалось два часа, чтобы найти такое место, с которого он мог бы видеть предгорья и при этом не опасаться того, что его завалит градом камней. Горы в последнее время были очень неспокойны. Тарга говорила, что это гневаются духи, но Ро сомневался в том, что у бессмертных сущностей нет других дел, кроме как обвалы устраивать. Но когда Хароудел взглянул вниз, то все посторонние мысли улетучились.

– Идиоты! – в ярости прорычал он, сжимая древко секиры. Да, они были идиотами, сыновьями козлов, безголовыми истуканами.

Сейчас, глядя на предгорья, которым суждено было стать полем боя, он понимал, что пусть другие вожди проклянут его, пусть считают трусом, рабом и кем угодно, но он не даст им угробить СВОИХ людей. Пусть подохнут, если им так хочется, но свой клан он им не отдаст.

Кланы собирались в предгорьях.

Горцы были дикарями. В их армии не было ни дисциплины, ни порядка, ни даже строя. Толпа варваров, бешено орущих и посылающих проклятья в адрес имперцев. Но, тем не менее, их было много. Хароудел даже засомневался на миг, а вдруг такой орды и вправду хватит для того, чтобы победить? Дагору удалось собрать почти все кланы…

«Кроме моего».

А в нескольких сотнях шагов от горцев стояло совсем другое войско. Легионы, закованные в сталь и железо, синие знамёна Империи в руках знаменосцев гордо развевались на ветру. Солдаты стояли строем, создав настоящую стену из щитов и мечей. Каждый легионер был частью единого целого, каждый воин был отражением своего товарища. Они не были бандой разбойников, как горцы, стоявшие перед ними, они были настоящей армией. Хароудел наблюдал за обеими армиями с высоты гор. Он обладал прекрасным зрением, но сейчас ему казалось, что глаза обманывают его. Имперцев не могло быть так мало – всего тысяч десять, не больше. Горцев же было в пять раз больше. И снова сомнения охватили разум вождя. Победа Дагора начинала казаться всё более и более очевидной.

Первые боевые кличи огласили предгорья. Горцы, распаляя себя безумными криками, бросились в атаку на врага. Они неслись вперед, словно волна, а легионеры все так же стояли на месте, не двигаясь вперед, но и не отступая назад. Затем запели трубы, и позади линии щитоносцев выстроились лучники, которые выпустили в наступающую орду тучи стрел.

Смертоносный дождь проредил наступающую армию горцев, но серьёзного урона он ей всё-таки не нанёс. И спустя несколько минут волна орущих и размахивающих оружием варваров налетела на имперские щиты. Какое-то время шла жаркая сеча. Хароудел слышал крики умирающих и звон мечей даже там, где он стоял. Горцы отчаянно пытались прорвать строй имперцев, но все их усилия тонули в крови.

========== Глава 12 ==========

Свисток. Легионеры сменяют друг друга. Прошло всего несколько минут схватки, а те кто стоял в первых рядах, уже обливались потом. Убивать – всегда было нелёгким занятием. Солдаты из второго ряда выходят вперёд и дают время уставшим бойцам выйти из боя туда, где их ждут вода и отдых.

Свисток. Варвары вновь бросаются в атаку. В их глазах безумие, в их криках ярость. Мечи и топоры бьются о щиты, горцы бросаются на легионеров, пытаясь оттеснить их назад, раздавить своей силой. Прераты (1) дают сигнал, и солдаты отводят щиты в сторону для одного-единственного удара. Сотни коротких клинков находят свои цели, и сотни варваров падают на холодную землю. Их братья бросаются вперёд, чтобы отомстить, но вновь наталкиваются на непреодолимую стену щитов. Бой продолжается.

Снова звучит свисток. Легионеры сменяют друг друга. Бойцы из второго ряда закрывают собой тех, чьи мечи испили крови в этом бою. Легион действовал как идеальный механизм, идеальная машина войны. Но в этот раз что-то пошло не так…

Огромный варвар, с не менее огромной секирой, бросился на легионера. Одним мощным ударом он выбил щит из его руки, оставив солдата с одним лишь коротким мечом в руках. Варвар уже занёс свой ужасающий топор для удара, но тут второй легионер бросился на него, свалив великана с ног.

– Сдохни, гад! – закричал он, отчаянно молотя горца кулаком по лицу. – Сдохни!

Варвар пытался отбиваться, но в имперце горела такая ярость, с которой даже его сила не могла сравниться. Из последних сил он попытался схватить легионера за горло и задушить, но эту его попытку прервали сразу два меча, один из которых вонзился в шею горца, а второй в грудь.

– Арекн! Быстро в строй! – крикнул прерат, вытаскивая меч из горла варвара.

Ещё один солдат – тот, кто вонзил меч в грудь великана – схватился с другим горцем, который бросился к своему павшему товарищу.

Арекн с трудом слез с мёртвого врага и, словно не понимая, что он находится посреди жестокой схватки, медленно поплёлся обратно к своим братьям. Прерат же, видя, что парнишке определённо снесло голову, шёл позади него, ударами щита отталкивая назад набегающих варваров.

Битва продолжалась.

Когда Арекн подошёл к строю легионеров, его буквально впихнули между щитов и затолкали в задние ряды. Там ему протянули флягу с водой, которая пришлась весьма кстати. Он сделал несколько солидных глотков, стараясь избавиться от всё ещё бушевавшей в груди ярости.

– Видел, как ты завалил того здоровяка, – седоусый ветеран похлопал его по плечу, – отличная работа.

– Спасибо, – Арекн натянуто улыбнулся, протянув ему флягу.

*

Горцы продолжали накатываться на строй имперцев, словно волны, бьющиеся о нерушимые скалы. Но волны могли бесконечно бросаться на камни, а войско варваров после каждой атаки оставляло на земле сотни убитых. Слишком много людей погибало в этой безумной бойне. Хароудел до боли сжимал кулаки, наблюдая за тем, как глупость вождей губит его народ.

Неожиданно запели трубы. Строй имперцев пришёл в движение, его фланги начали выдвигаться вперёд, когда центр, наоборот, медленно отступал назад. Постепенно они образовали полукруг, внутри которого оказалось измученное и обескровленное войско варваров.

– Нет… – прошептал Ро, видя всю глубину катастрофы, – будьте вы все прокляты…

Кавалерия имперцев оторвалась от флангов своей пехоты. Они ударили в тыл армии горцев, сея панику, разрушение и хаос.

*

Генерал Корус лично принёс ему донесение об окончании битвы. Элхарт посмотрел на своего старого друга. Время не щадило его. В те годы, что они лихо носились по стране, снимая головы прислужников Узурпатора с плеч, Корус был совсем другим. Сейчас в его чёрных волосах стали явно проглядываться седые пряди, на лице появились морщины, из-за которых он выглядел уставшим стариком. Только карие глаза генерала оставались такими же, как и прежде, полными жизненного огня.

Император взял свиток из рук Коруса, но не стал его разворачивать. Сейчас они находились в личном шатре правителя, куда он ушёл, чтобы не видеть всего того безумия, что творилось на поле боя. Ему не доставила радости эта бойня. Не так должен был быть побеждён враг, который столько лет нагонял страх на Бакорт. Сегодня легионы Катарской Империи просто казнили толпу оборванцев, но когда они вернутся в столицу, эту бойню будут превозносить как величайшую победу. Отвратительно.

– Вижу, о чём ты думаешь, – негромко сказал Корус, посмотрев на правителя, – мы победили их. Можешь считать эту победу бесчестной, жалкой, недостойной, но она всё равно останется победой. Для меня, для вас и для всех граждан, которые отныне не будут погибать от горских мечей. И если ты, Императорское твоё величество, думаешь, что жизни людей не стоят того, чтобы пожертвовать своей честью и гордостью… Да иди ты на хер тогда.

– На хер? – Элхарт изогнул бровь, посмотрев на своего генерала. – Так ты говоришь с императором, Корус?

– Скажи спасибо, что в глаз тебе не дал, – седоволосый генерал посмотрел на него. Он всё так же неподвижно стоял напротив Императора, сохраняя каменное выражение лица. Корус был одним из немногих, кому позволялось так вольно вести себя с ним.

– Старый пердун… – проворчал правитель, усаживаясь в кресло, – и что бы я без тебя делал?

– Думаю, потонул бы в болоте, которое ты старательно создаёшь внутри себя.

– Это уж точно, – Элхарт задумчиво потёр подбородок. – Знаешь… я всё чаще боюсь стать таким, как он. Узурпатором, которого сам же и убил. Я сравниваю его дела со своими и каждый раз вижу всё новые сходства. Это чертовски пугает меня.

Назад к карточке книги "Империя (СИ)"