Текст книги "Наше послевоенное (СИ)"

Автор книги: Зоя Криминская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 33 страниц)

– Ну у него пистолет, Зойка только поэтому, а иначе ни за что не даст.

Говорит так, как будто вся эта чушь реальность!

Меня давно не зовут Красной шапочкой, как в начальных классах, у меня есть прозвище – Хучушка. Я к нему привыкла и даже откликаюсь на него, считая, по бабушкиному принципу – хоть горшком назови, только в печку не ставь!

Тем более, что Люда – Кроха, а Ольга – Решето.

Но однажды мама услышала это прозвище и ужаснулась.

– Девочка вырастет и будет Хучушкой. Какое у нее может быть будущее в такой атмосфере, с таким прозвищем?

И она решает твердо. – Надо возвращаться в Грузию!

Праздник. Дневник не писала, не успела. II прошло как самый сумашедший день. Утром открытый урок, музыка, дом. Задание, а потом математический вечер. Там показывали фокусы. Я один поняла и теперь ко всем пристаю с ним.

III ходила в кино, больше ничего примечательного

IV после уроков в час ко мне пришла Наташа Лунева делать уроки. Я в это время решила пожарить семечки. Положила их на сковородку и ушла в комнату. Один раз выходила помешать и все, забыла. Вспомнила через полчаса, прибегаю, они горят. Стала спасать, обожгла руки, сожгла клеенку и рассыпала семечки по полу. Наташа смотрела, как я терплю стихийное бедствие, и хохотала, а когда я полезла открывать форточку, то, она схватила меня за ноги и чуть не выкинула в окно. Причем я кричала на всю улицу

Караул! Горим и заперты! (Мария Петровна, соседка, ушла и заперла нас на ключ)

Наташка Лунева, моя одноклассница, спортивная девочка с невозмутимым характером, всегда уверенная в себе и тяжелая на руку, хотя дерется она в шутку.

Любит учить со мной уроки, в основном наблюдать, как я решаю, а потом спокойно списать. В отличие от Томки, она не пристает ко мне с просьбой объяснить, ее эти глупости не волнуют, она ждет, когда закончаться домашние задания и можно будет повозиться. Тут уж она берет надо мной верх. Это тебе не задачки решать!

Девчонки давно о чем-то шепчутся между собой, иногда делятся со мной, но я не верю. Какая может быть кровь. Кровь только, когда рана, порез и ничего другого быть не может.

И вот где-то в декабре, перед Новым годом, я вдруг увидела кровь на трусиках. Испугалась страшно, решив, что это какая-то болезнь, и сразу побежала к маме. Про шепоток я даже и вспомнила!

Мама огорчилась, когда я ей сказала о случившемся, но объяснила мне, что это нормально. Теперь так и будет, просто со мной это случилось раньше, чем она думала, и поэтому она не успела меня предупредить.

Она подробно рассказала мне физиологический смысл происходящего и как себя вести и что делать, кроме одного. Она не объяснила мне, что это будет периодически! И я плакала ночью, представляя себе, как я всю оставшуюся жизнь буду ходить с подкладной, и нельзя будет ни бегать, ни прыгать! А мне не было еще и 12 лет.

Почему же мне так не повезло, и я родилась девочкой? Мое понятие о справедливом устройстве мира было подорвано навсегда, и закралась мысль, что равенство мужчин и женщин только фикция. Какое к черту тут равенство, если у мальчишек ничего подобного нет?

Утром по дороге в школу я встретила Олю Решетникову и, хотя мама велела мне молчать, я поделилась с ней своими проблемами, ведь она была на целый год старше.

– Ничего, – сказала Оля, – это только поначалу страшно, а потом привыкнешь, у меня уже тоже было, только сейчас ничего нет. – И объяснила мне, что это бывает раз в месяц и по-простому это называется не менструация, а просто месячные. Можно себе представить, какое я испытала облегчение! Значит, большую часть времени я буду чувствовать себя как всегда и только иногда плохо. Ну, это еще терпимо! И повеселев и взбодрившись, я отправилась на уроки.

ЯНВАРЬ 1959 г

Дневник каждый день не вела, поэтому напишу коротко. Новый год не проспала, встретила. Была на елке в школе и у Лины (у Лины было весело) Мы с Олей решили не ссориться целый год и не ссорились весь январь. Музыку я бросила окончательно и бесповоротно. Ходила в школу и один раз болела. Вот и все.

22. II. 59г. Воскресение

Утром сходила с мамой в баню. Я очень не люблю ходить в баню в воскресение, из-за этого весь день портится. Сегодня весь день передают по радио английские песни из-за этого английского посла. Меня это очень устраивает: слушаю музыку, а больше и делать нечего, даже читать лень. Правильно сказал Энгельс, что труд возродил человека. Я бы и жить баронессой не стала. Скучища.

Как ужасно медленно тянется время. Пойду на улицу погуляю.

23. II/59 г.

Понедельник. Сегодня в школу не идти – карантин. Ужасно болит шея – неловко спала. Убрала постель. Сейчас читаю книгу "Кюхля", больше ничего делать не могу, больно шею. До обеда читала ее и кончила. Сейчас снова начала читать, но уже другую" Из воспоминаний Репина". Сходила в библиотеку и весь остаток дня читала.

Несмотря на любовь к учебе, по утрам я встаю неохотно. Встаю по-прежнему раньше всех в семье, грею себе что-нибудь на кухне и, читая, завтракаю.

Мария Петровна тоже уже встала и готовит Вовке завтрак. Он выползает заспанный, когда я уже мажу масло на хлеб перед тем, как пить чай.

– Опять опоздаешь, быстрее – торопит внука Мария Петровна.

Я ехидно улыбаюсь, понимаю, ему неловко передо мной в роли избалованного внучка, ведь я девчонка и моложе и собираюсь в школу сама. А его контролируют.

Он сонно отбивается от бабушки, запихивает на ходу в сумку учебники и, дожевывая, спускается по лестнице следом за мной, потом обгоняет меня и только его и видели.

Иногда, по вечерам и в выходные, когда мне и Вовке нечего делать, мы играем с ним в шахматы. Обычно он пристает ко мне с предложением поиграть, но временами и мне хочется подвигать фигурами. Вовка читает какие-то шахматные книжки и сыпет терминами – дебют, гамбит и прочее. Изучив новый дебют, он спешит испробовать его на мне, и иногда выигрывает. Но я потихоньку нахожу сама, как играть в новом случае и победы его прекращаются, выигрываю я. А когда я играю белыми, то е2-е4 и все тут. Я консерватор и не люблю даже ферзевой гамбит, не то, что все остальные. В общем, в плохую погоду нам есть чем заняться вместе и мы дружим, а в хорошую у него свои дела, у меня свои.

Из дневника

24. II. 59 г.

Встала в 7 часов. Шея болит меньше. Выучила уроки и села читать "Две повести". Потом стала выпиливать маме подарок к 8 марта. Мама, когда пришла на обед, дала мне 10 рублей и я побежала покупать вышивку для бабы. Тоже к 8 марта. Ушла после этого на улицу. На улице сначала каталась с Наташей и Линой, а когда они ушли домой, пошла к Тамаре (Оля болела) и (кстати учебу отложили до пятницы, карантин по прежнему). Тамара вспомнила очень неприятную историю:

Альбина как-то поставила ей двойку, Тамара была недовольна и высказалась при мне(что-то вроде, она ко мне придирается), а я передала ее обиду Альбине.

Передала я из лучших соображений, в надежде, что Альбина смягчится и поможет Томке исправить двойку, но Альбина только рассердилась и посоветовала Томке лучше учить.

И перестала вызывать Морину. Томка нервничала, и обвинила во всем меня.

Я и сама чувтвовала себя виноватой, ну да слово не воробей, вылетит, не поймаешь.

К тому времени дружба с обидчивой Тамарой начинала меня тяготить, а теперь наши отношения, подорванные моим предательством, заметно охладели, и к концу второй четверти мы почти не общались. Томка признавала дружбу один на один, а у меня была Ольга, налаживались отношения с Людой Крохиной, и Томкина ревность меня утомляла.

В 5 классе на уроках физкультуры мы катаемся на лыжах. Ходим на лесопосадки вдоль заброшенной железной дороги и катаемся с насыпи, так как никаких природных возвышенностей в степи нет. Девочки катаются по одной трассе, а мальчишки по другой. На трассе мальчиков небольшой трамплин. Люда катается там и лихо прыгает. Зовет меня, зовут меня и ребята, помня, как отважно я лазила летом по стройке. Я пытаюсь сохранить свой образ храброй девчонки и лихо качусь с мальчишечьей горки, хотя мне очень страшно и ветер свистит в ушах. Пару раз я проехала удачно, а потом упала и сильно ударилась боком. Больше я той зимой не каталась с трамплина.

Из другой тетради дневника (в одной записи по дням в другой по месяцам)

Февраль и март

Закончила третью четверть с тремя четверками. В распутицу шлепала по лужам играла через дорогу и в войну.

В игре через дорогу играют 2 команды. Межу ними черта. Одна команда тихонько сговаривается ловить кого-нибудь из другой команды. Потом, по сигналу, обе команды бегут друг другу навстречу. Нужно перебежать черту раньше, чем тебя поймают. Пойманный становится членом поймавшей его команды. Ловят по переменке, то одна команда, то другая.

Люда замечательно играла в эту игру. Она летела вперед как пушечное ядро, стряхивая с себя насевших ребят и девчонок и поймать ее было невозможно.

Я бегала довольно быстро, но стоило кому-нибудь за меня уцепиться, то все, стряхнуть мне не хватало силенок. В результате, начиная в одной команде, мы с Людой оказывались в разных. Но поддаваться, когда тебя ловит команда, твоя родная, в которую ты хочешь вернуться, считалось большим грехом. Делать это надо было умело, дабы не обидеть своих новых партнеров.

Апрель

1 апреля сходила с ума и бегала с Людой по всем учителям... обманывала всех знакомых встречных.

Вечером первого апреля произошел неприятный инцидент. Набегавшись за день и, навравшись, я была в веселом, задорном состоянии, и думала о том, как бы обмануть Вовку. Стою у кухонного окна и вижу – идет Шахматов младший и несет хлеб в авоське, при этом машет своей авоськой прямо над головой, того и гляди – хлеб уронит.

Я возьми и закончи ситуацию, и брякни Марии Петровне:

– Вон Вовка идет. Сумкой так машет, что хлеб в лужу макнул.

Что тут было!

Не успел Вовка перешагнуть порог, как старушка накинулась на него с кулаками.

–Что ж ты идешь, сумкой машешь как дурак. Размахался.

Опешивший внук только слабо оправдывался.

– А что я машу, я ничего не машу.

Видя, что дело принимает плохой оборот, и, глядя, как переживает соседка, я стала тихо говорить ей в спину

– А хлеб-то сухой!

И громче

– А хлеб то сухой, – вы посмотрите!

Но где там! Мария Петровна разбушевалась, и остановить ее было невозможно, она просто не слышала, что я говорю.

Я растерялась и ушла в нашу комнату, чувствуя, что шутка чересчур уж удалась. Присела на стул в раздумье– что же теперь делать, как сказать правду Марии Петровне?

И сказала вошедшей бабушке:

– А Вовка хлеб не ронял, это я пошутила, сегодня ведь первое апреля.

Бабушка вылетела вон и сразу к соседке:

– Мария Петровна, перестань ругать внука, Зойка вам наврала, хотела посмеяться над Вовой, ведь сегодня первое апреля, – услышала я ее голос на кухне.

Вовка первый понял ситуацию и стал смеяться с облегчением. Его дед тоже хохотал, ему было смешно, что его жена, командирша, так попалась. Засмеялась и моя бабушка, вспомнив, как Вовка оправдывался в том, чего не совершал.

Смеялись все, и я рискнула выйти и присоединиться к общему веселью.

– Ну вот, все обошлось, – заметила я попозже бабушке, – посмеялись и все.

– Но Мария Петровна страшно обиделась. Она даже не улыбнулась – сказала бабушка.– Что же ты шутишь так со старыми людьми?

Я сама понимала, что виновата, да что тут исправишь?

Я все больше времени провожу с Людой. Вот мы сидим у нее, в комнатке на диване; никого нет, мать и отчим на работе. Мы обедаем вермишелью с мясом, которую приготовила Людина бабушка. Люда сердится.

– Бабка плохо готовит – говорит она. -Зачем-то сделала мясо с вермишелью, когда оно вкуснее с рисом.

Я уважительно молчу, я не знаю ни одного рецепта и просто не ем, когда невкусно.

Поев и помыв посуду, начинаем болтать. Постепенно разговор переходит на запретные темы, мы обсуждаем тайны зачатия ребенка.

Как то раз Линка принесла ее нам с Олей учебник анатомии для восьмого класса, стащив у старшего брата. Мы читали и рассматривали картинки, сидя у Ольги, так в других местах взрослые, которые всегда мешаются.

Теперь мне хочется обсудить виденое и прочитанное с Людой, которая тогда отсутствовала.

Я пересказываю ей запомнившиеся фразы из учебника, а потом спрашиваю

–Неужели взрослые и правда этим занимаются? Мне никак не верится.

Люда молчит, молчит долго, потом отвечает:

– Это правда, я знаю точно. Я ведь сплю в одной комнате с матерью и отчимом и слышу, как они по ночам шепчутся, возятся, мешают спать.

Я смотрю на Люду, она, смутившись от своего признания, краснеет и отводит взгляд от моего взгляда.

– Тебе повезло, – говорит она, – что нет у тебя отчима.

Я молчу, хотя мне хочется рассказать, как часто ссорятся мама и бабушка и как я устала от этого. Но где-то в глубине души я понимаю, что это не одно и то же, ведь мама и бабушка любят меня, я им родная, а Люда отчиму чужая.

Знаю я и то, о чем Люда никогда мне не говорит: ее отчим любит выпить и пьяный он не золото.

И моя мама всегда говорит Людиной по этому поводу:

– Ну как ты это терпишь?

А та оправдывается:

– Ну где теперь, после войны найдешь непьющего мужа? А трезвый он хороший и пьет редко.

Но Люда не делится со мной этими проблемами и я делаю вид, что ничего не знаю.

Май

Ходила на парад. Съела три мороженки.

25. V. 59 г.

Школу я закончила с двумя четверками: по русскому языку и по физкультуре. Мне мама взяла путевку в лагерь на июль вместе с Людой. Оля уезжает в июне в лагерь.

27. V. 59 г.

Сегодня маме пришел ответ с Кавказа, что место там есть, школа есть, а квартиры нет. Но мы все равно едем на Кавказ ( в Кобулети) в июне, так что в лагерь я не поеду.

5 июня

Выедим, наверное, 20 июня. З уезжала Оля, и я ее провожала. Больше мы с ней не увидимся. Продали велосипед . На прощание я накаталась вволю. Документы свои я взяла. Вообще сейчас беспорядок в доме. Мама хочет вести шифоньер и диван, поэтому берет контейнер.

10 июня

Целые дни провожу с Людой, ведь скоро расстанемся. Играю из круг вышибал. Складываться перестали. Осталось 10 дней до отъезда.

20 июня 1959 г.

Ура!

Ах, как поезда стучат,

До субтропиков домчат.

Кавказ, Кавказ,

Принимай скорее нас!

Принимает нас дождями

Стали с слякотью друзьями.

Денег нет, квартиры нет

Только пхали на обед.

Но зато: гип, гип ура!

Есть и море и гора!

Написано стихотворение в январе 1962 г.

Здесь можно было бы поставить точку. Я закончила пятый класс, и достигла того возраста, который сейчас называют "teenage".

Мое детство, настоящее детство, с ободранными локтями и коленками, с цыпками на руках, с изжеванными галстуками и сгрызанными ручками ушло навсегда.

Впереди была учеба в старших классах и жизнь в сказочном краю, благодатная жизнь на берегу теплого моря. И она тоже просится на бумагу.

Кавказ,

Кобулети, Батуми, 1959– 1965 гг

6 класс, Кобулети, 1959-1960 гг

Мама переписывалась со знакомыми врачами из Батуми, и по ее просьбе ей подыскали место врача, но не в самом Батуми, а в курортном местечке рядом с ним, в Кобулети

Как мы доехали до Кобулети, не помню. Встречал нас лысый старичок в странной, никогда невиданной мною в России одежде – в белом мятом-премятом полотняном костюме и в белой шляпе. Это был главврач кобулетского вендиспансера. Он был страшно рад приезду мамы, с ее прибытием он мог выйти, наконец, на пенсию.

Старичок, оказывается, нашел нам жилье, в центре города, вытянувшегося вдоль моря одной улицей, в комнате на первом этаже двухэтажного частного дома, куда и проводил нас, помогая тащить вещи и, поминутно останавливаясь, чтобы вытереть пот с лица. Был разгар южного лета.

Дочка хозяйки на год моложе меня, ее зовут Мананой, но ее одноклассницы, когда приходят, то кричат под окнами – Этери.

Так я узнаю, что у аджарцев 2 имени – одно домашнее, другое для всех остальных.

Быт здесь совсем другой, непривычный, много времени проводят во дворе, там же и готовят на керосинке. Керосин продают в лавке, меня часто посылают за ним, но керосин не всегда бывает и тогда надо ждать, когда его привезут и прислушиваться.

Как начнут кричать:

– Керосин, керосин привезли,– тогда надо хватать бидон и бежать в очередь.

Манана учится в грузинской школе и плохо говорит по-русcки:

– Скорей, скорей,– кричит она мне: "Караси, Караси", имея в виду керосин.

Долго ждать, когда на керосинке закипит чайник. Все выбегаешь на улицу, все глядишь на него, а он хоть бы хны, как говорила бабушка.

Я хожу с Мананой купаться на море. Плавать я по-прежнему не умею, но старательно учусь.

Вечерами вся дворовая команда играет в игру "мяч в кругу", которая здесь зовется "из круг вышибал". Окрепнув на море, я играю здесь лучше, чем в Карталах, где я была никчемным игроком, а здесь я стала ловкой и быстрой.

Русская школа одна, так что выбора, где учиться, нет.

Школа стоит на возвышении и вокруг нее большая пустая территория. Самой школы как здания не помню, но помню розовую штукатурку на стенах.

Документы в школу я отнесла сама.

...сделала быстро и просто. Пришла и встретила директора в коридоре, зашли в кабинет, я отдала ему документы и поскорее смылась.

Надо сказать, что здешний директор показался мне демократичнее, чем директор 34-ой школы, с которым я за 2 года учебы не разговаривала ни одного раза, а тут лично директор берет у меня документы и интересуется мною!

Я записалась в городскую библиотеку и все лето читала, прочитала, если верить дневнику, про Лобачевского, про Кампанеллу.

Сентябрь

Когда я шла утром в школу, то очень волновалась: Как там? Какой класс? Как я познакомлюсь с девочками? В общем, я была в таком состоянии, когда на душе, как говорится, кошки скребут. Прихожу в школу, и совсем растерялась: куда идти, где 6 класс?....

Из этого тяжелого раздумья меня вывела девочка-семиклассница.

Она подошла ко мне и спросила: – Тебе 6 класс нужен, да? Ты знаешь, где он?

И получив отрицательный ответ, повела меня искать этот шестой класс

Я ухватилась за нее, как утопающий за соломинку ...

Класс мы нашли быстро и она, познакомив меня с девочками (их было две, Галя и Валя, остальные еще не пришли), убежала.

Я быстро освоилась и вскоре уже гуляла со своими новыми знакомыми.

Первый урок была физика.

Мы пришли в физический кабинет. Физик, видимо, влюблен в свой предмет. Начало обещает быть интересным, но у меня нет сборника задач по физике, нужно в воскресение съездить в Батуми. Второй урок был русский язык. Учительница ничего, но наша Альбина Григорьевна куда лучше.

Третий урок был грузинский. Учительница видимо большая чистюля, так как послала многих ребят к какой-то тете Тане постричь ногти. Почти все время говорила по-грузински, и я ничего не поняла. Велела мне на следующий урок принести книгу для 4 класса.

Четвертый урок, арифметика, был урок нашего классного руководителя. Он нам долго внушал всякие правильные мысли, а потом стали решать задачу, но не успели.

Пятый урок – ботаника. Прошел ужасно скучно. Он поспрашивал человека два-три, а затем заставил нас сидеть без дела, а сам расхаживал по классу и стукал тех, кто вел себя особенно нагло. Весь урок в классе стоял невообразимый шум.

Не успели мы начать учиться, как нас послали в колхоз собирать чай. Рано утром загрузили в грузовик и повезли. С нами сел наш пионервожатый Жора. Сидячих мест не хватило и он предложил Вале сесть ему на колени. Валя поколебалась, но села. Потом за глаза девочки очень ее осудили – сесть на колени взрослому парню! Я подумала, что Валя просто чувствует себя еще девочкой, но вслух не сказала, Валя была рослой и мечтательной.

Мы приехали в горы. Нам дали корзины и мне показали, как надо обрывать листики чайных кустов. В новинку, мне показалось это увлекательно, но часа через два-три, когда стало жарко и устали пальцы, я поняла, что это даже труднее, чем перевертывать пшеницу.

Мы поели, расстелив скатерть прямо на земле, причем все сели за общий стол, и всю еду свалили в кучу, а не разбились на группки для еды, как это бывало в моем старом классе.

После обеда, отдохнув немного, лениво взяли корзины и снова пошли обрывать чайные кусты.

Набрав корзину, я побежала с ней по склону горы. Неожиданно я поскользнулась и почувствовала резкую боль в лодыжке, как будто меня ударили током. От боли я упала на землю и поползла, вся изгибаясь и кусая губы, чтобы не кричать сильно. Через несколько секунд боль стала терпимее, но опереться на ногу я не смогла. Щиколотка быстро опухала, прямо на глазах. На мои стоны прибежали девочки и Жора. Он предложил мне донести меня, но я, вспомнив утренние разговоры, не согласилась. Меня осторожно довели до машины и оставили в тени. Дело шло к вечеру, поэтому сидела я недолго, мы собрались и поехали обратно. На этом и кончились мои сельскохозяйственные подвиги.

Все время, пока мой класс собирал чай на склонах гор, я сидела дома и парила ногу. У меня оказалось растяжение связок. А через две недели, когда нога прошла, возобновились занятия в школе.

В новый девчоночий коллектив я влилась спокойно, девочки были шумные, но очень доброжелательные, а мальчики не шли ни в какое сравнение с карталинскими. Никакого мата, насмешек и драк.

Не нужно было все время быть настороже, чтобы вовремя отскочить в сторону, а то иначе получишь по шее.

Мне тут же шепнули, что в меня влюбился Миша Гуревич, симпатичный мальчик с веснушками на вздернутом носе. Он был умненький мальчик, и я отнеслась к его чувствам благосклонно, не влюбилась сама, но и не обиделась, я еще не знала тогда, что до меня он дружил с Галей, бывшей отличницей, место которой в отличницах и в сердце Мише предстояло занять мне.

Никаких этих тонкостей я не знаю, и получается как-то само собой, что я выбираю в подруги маленькую голубоглазую Галю, хотя меня очень смущает ее мать, которая, когда я к ним прихожу, говорит мне:

– Ну ты уж подучи, помоги моей дурочке.

Это звучит очень фальшиво, так как Галя далеко не дурочка.

Я общаюсь с Галей, но начинаю приглядываться и к другим девочкам, мне нравятся многие в классе. Мечтательная темноглазая Света, Сули – гречанка, Ламара – грузинка, смуглая, черноглазая и очень подвижная, русская Лида, старше нас на год, спортсменка и двоечница, Нанули – аджарка, очень уравновешенная девочка с развитым чувством справедливости, и хорошенькая зеленоглазая русская девочка Лида, дочка военного. В нее влюблен мальчик из класса, по имени Костя.

Из учителей больше всего мне запомнился наш физик, Иван Сергеевич, брат учительницы русского языка – Панны Сергеевны.

Иван Сергеевич пересаживает меня с последней парты на первую и дает решать задачки по статике, мне, Мишке Гуревичу и Вовке, сыну нашего учителя математики и классного руководителя.

Задачки не получаются, он начинает их объяснять радостно, с азартом, перепачкавшись весь мелом.

Учитель математики и наш классный руководитель – грек, Вовкин отец, объясняя, приходил в азарт, и когда тупые ученики не понимали, лупил их большой линейкой по рукам. Но учитель он был прекрасный, и любил свой предмет. Когда мы начинали учить геометрию, он спросил, чем геометрическая линия отличается от той, которую мы рисуем на доске.

Я как раз, когда читала определение геометрической линии, об этом думала и поняла, что мы рисуем условно.

Я подняла руку и сказала:

– Геометрическая линия имеет одно измерение – длину, а линия, которую мы рисуем на доске, – два: длину и толщину.

Математик после уроков расспросил меня, кто я, кто родители, и я сказала, что живу с мамой и бабушкой, и отца у меня нет (я еще поплачусь за эту фразу, когда в Кобулети приедет папа).

В дальнейшем мне были обеспечены 5 не только по математике, но и по всем остальным предметам. Мою учебу он ревниво отслеживал и не мог поверить, что я слаба в географии и не могу запомнить названия столиц государств.

Как-то учитель географии, вспыльчивый грек, доведенный моим смехом на уроках до белого каления, обозвал меня 2-х метровой дурой, и буквально выкинул из класса.

Это было настолько смешно, что я не обиделась, а хохотала за дверью класса, представляя, как это выглядит со стороны: маленький носатый человечек, толчками в спину пытается выставить из класса надоевшую ему ученицу, на голову выше его самого, а она упирается ногами и тормозит изо всех сил.

Меня назначили пионервожатой в первый класс. Мне нравилось возиться с маленькими детьми, в основном, мне приятно было общение с девочками, мальчишки меня пугали, да я и не знала, о чем с ними разговаривать. На новый год я подобрала им стишки для декламации под елками. Одна девочка, звали ее Оксана, совершенно меня очаровала своим выговором:

Читала она на "О".

– Н(О)хмурилась елка

– И стало т(Ё)мно,

– Др(О)жат (О)г(О)ньки д(О)г(О)рая.

Её напев меня просто завораживал. Она рассказала стихотворение без запинки.

В конце декабря снега не было. Дети ходили и колядовали – пели под окнами "сею-вею посеваю с новым годом поздравляю". За это их угощали пирогами и конфетами. Мне все это казалось чем-то театральным, не современным, на Южном Урале, где я жила, таких обычаев не было.

В школе на Новогодний праздник в конце декабря организовали карнавал. Я сделала костюм звездочета, покрасила марлю в черный цвет, на нее налепила звезды из фольги, а на голову надела высокий колпак, склеенный из картона.

Меня труды отметили каким-то небольшим призом.

На новый год мы ездили в Батуми в гости к дяде Резо, маминому брату по отцу, который был младше ее на 12 лет и тете Тамаре, третьей жене моего деда. Там собралась большая компания родственников тети Тамары и друзей Резо. Всю ночь ходили из одной квартиры в другую, от одного накрытого стола к другому.

В гостях у друга Резо, Амирана, зашел разговор о Салтыкове-Щедрине. Мама сказала, что очень хотела бы иметь книгу " История одного города ", которая досталась Резо от отца, но Резо никак не мог с ней расстаться. Тут же Амиран сказал, что ненавидит Салтыкова-Щедрина, и его книгу готов хоть сейчас сжечь в печке. Печка-буржуйка была как раз разожжена.

Мама воспротивилась этому, и книга досталась нам. Резо сделал на ней дарственную надпись. Таким образом, и попал к нам этот уникальный экземпляр с иллюстрациями, изданный в начале двадцатых годов.

Еще до Нового года к нам приехала погостить из Колпашево бабушка Вера.

За эти несколько лет, пока мы не виделись, храп бабушки Веры тише не стал, но я выросла, много двигалась, уставала и спала как убитая. Но мама совсем не высыпалась, ходила злая и раздраженная, стесняясь что-нибудь сказать родной тетке. В конце концов, мама договорилась с хозяином, и он выделил нам на время комнату, бабушка Вера очень обиделась, но перешла в нее спать, и все наладилось.

Я прыгала в высоту лучше всех в классе, за исключением спортсменки Лиды. Не знаю, чем обусловлены мои успехи в спорте – то ли я стала крепче, то ли здесь дети были слабее, чем на Урале.

Наш пионервожатый Жора был сыном школьной уборщицы. Веселый парень, симпатичный и отличник, он мне понравился и я втайне вздыхала по нему.

Ко всему прочему, он прекрасно рисовал, и мы часто засиживались в пионерской комнате, выпускали стенгазеты. Было ему 19 лет, он кончал школу, и ему грозила армия.

Как-то он сказал старшей пионервожатой, унылой голубоглазой девушке про меня:

– Я влюблен в ее смех.

Мне было очень приятно, но по тому, как он это сказал, было ясно, что он не питает тех чувств ко мне, какие мне хотелось бы, – я была в его глазах еще маленькой.

Как-то Жора затащил меня после уроков в пионерскую комнату и засадил играть в шахматы. Неожиданно для него, и для меня тоже, оказалось, что я довольно прилично играю в шахматы, – сказались тренировки с Вовкой Шахматовым.

Вскоре мной заинтересовался почти весь выпускной класс, им было занятно, что девочка в 12 лет играет с ними на равных. Жора слабо играл, и вскоре я играла уже с другими ребятами. Они прозвали меня Быковой, по фамилии тогдашней чемпионки мира по шахматам, и один парень всерьез занимался со мной, разбирал сыгранную партию, показывал ошибки. Он играл лучше всех и вскоре благодаря ему я стала выигрывать у других десятиклассников довольно часто, что доставляло ему (кажется его звали Гиви) множество поводов для насмешек над своими товарищами.

Сейчас я понимаю, что это был редкий класс – такое повальное увлечение шахматами, когда играли практически все юноши, я больше не встречала.

Летом, в июне месяце, у хозяина сняли квартиру несколько еврейских семей – родственников между собой. Помню толстого, ленивого парня, который целыми днями лежал на раскладушке во дворе. Жили они шумно. Готовили много и тщательно соблюдали субботу – я несколько раз по их просьбе зажигала им керосинку для разогрева пищи, приготовленной заранее, – большой грех трудиться в субботу.

Эта была моя первая и последняя встреча с благоверными евреями.

Мама, в разговоре с бабушкой, перемывая косточки понаехавшим курортникам, как-то заметила, – вступают в брак с двоюродными – вот и вырождение, тупые и ленивые.

Я, наконец, поняла, чем меня настораживал вид парня, вечно лежащего в тени деревьев, – нельзя жениться на родственниках!

Из дневника

!12.09.59 Вечером запустили ракету на луну. 14 ракета прилунилась.

Весь вечер передавали о советской космической ракете, а утром о поездке Хрущева в Америку. Совсем недавно спущен на воду атомный ледокол имени Ленина. 1959 г – первый год семилетки.

Это я отразила политический фон, на котором происходили нехитрые события моей собственной жизни.

1. Опустить письмо.

2. Сходить в школу.

3. Убрать со стола после обеда.

4. Почитать гиперболоид.

5. Выучить уроки.

6. Купить тетради и карандаши.

7. Вышить цветок.

8. Дорисовать рисунок.

10(суббота) Месяц неизвестен, но до нового года.

Вот еще одна суббота прошла. Что интересного случилось со мной за это время? Попробую описать.

Понедельник. Ходила в школу, а вечером к октябрятам. Так просто, поиграть.

Вторник. Ходила в школу.

Среда. В школе было изложение по русскому. Написала не очень хорошо и сейчас переживаю, что получу? Вечером была у октябрят.

Четверг. Получила письмо от Ольги. Она пишет, что работала вместе со школой в колхозе и заработала впервые в жизни деньги.

Ах, как я ей завидую! Сегодня, наконец, закончила альбом для октябрят. Сидела до 10, а потом еще читала.

Пятница. Ходила в школу и вырезала из картона звездочки для октябрят. Где достать красной материи для них? Починила игру.

Суббота. Пришла из школы рано и долго искала красную материю. Так и не нашла. Ходила к октябрятам, неразбериха ужасная. Как готовиться к празднику? Пересмотрела книги и нашла несколько стихотворений. Пусть учат!

11.12 59 г.

С сегодняшнего дня буду записывать, что я сделала за весь день

I – хорошего

II – плохого

III – под вопросом

13 декабря.

1. Помогала убирать комнату маме и готовилась к школе.