Текст книги "Школа Добра и Зла (ЛП)"
Автор книги: Зоман Чейнани
Жанры:
Сказочная фантастика
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 23 страниц)
Не произнеся ни звука гагрулья схватила девочку за горло.
Агата закричала и пнула ногой в прожженную дыру, заставляя тем самым воду бить чудовищу в глаз. Чудовище, ослепнув, споткнулось, и принялось размахивать перед ней когтями, а потом свалилось через дыру, сломав крыло об балкон, находящийся ниже. Агата изо всех сил держалась за перила, мужественно преодолевая боль в ноге. Но сквозь воду она увидела, как приближалась еще одна гаргулья. С визгом, от которого закладывало уши, через толщу воды прорвалась гаргулья со змеиноподобной головой и подняла Агату в воздух. Как только чудовище разинуло массивную пасть, чтобы сожрать её, Агата засунула ногу между его зубами, которые раскрошились при ударе о её прочный черный башмак, словно стеклянные. Ошеломленное чудище выпустило её. Агата приземлилась в затопленный желоб и ухватилась за перила.
– Помогите !– кричала она. Как будто надеялась, что кто-то услышит и спасет её. – Чертт ...
Её руки соскользнули. Её потянуло вниз по карнизу, вращая и увлекая прямиком к последней водосточной трубе, где её поджидала самая большая гаргулья, рогатая будто дьявол, распахнув челюсть над трубой, словно туннель в преисподнюю. Жадно гребя в обратном направление и булькая водой, Агата попыталась притормозить, но поток дождя никак не давал ей этого сделать. Она посмотрела вниз и увидела, столб огня, вырвавшийся из носа гаргульи, который распространился по трубе. Агата нырнула под воду, чтобы избежать мгновенного кремации и снова быть выловленной из воды, цепляясь за край перила над последним обрывом. Следующий порыв дождя отправит ее прямиком в гаргулью с открытой пастью.
А потом она вспомнила, что гаргульи, когда она их только увидела, охраняли желоб, извергая дождевую воду из своих пастей.
То , что вышло наружу , должно было как - то попасть внутрь .
Она слышала, как позади неё нарастает очередная волна. Молясь про себя, Агата перестала держаться и полетела в дымящуюся челюсть демона. В то время как её пронзили огонь и зубы, через водосточную трубу позади неё ударил водный поток, заставляя её пролететь сквозь дыру в горле гаргульи и вылететь в серое небо. Она обернулась и посмотрела на задыхающуюся гаргулью и издала крик облегчения, который превратился в крик ужаса, когда она оказалась в свободном падение. Сквозь туман Агата увидела стену с пиками, которые грозились её проткнуть, и открытое окно под ними. Она в отчаянии сгруппировалась в мячик, чтобы избежать смертельно опасных лезвий, и рухнула на живот, промокшая до нитки, откашливаясь водой на шестом этаже зала Зла.
– Я-то...думала...гаргульи...элемент...декора, – прохрипела она.
Обхватив руками ногу, Агата захромала по коридору общежития, в поисках признаков Софи.
И только она собралась было барабанить во все двери подряд, как заметила в конце коридора на одной карикатуру принцессы блондинки, под которой были приписаны оскорбления: НЕУДАЧНИЦА, ЧТЕЦ, ОХОТНИЦА ДО СЧАСТЛИВЦЕВ.
Агата стукнула сильнее.
– Софи! Это я!
Уже на другом конце коридоре начали открываться двери.
Агата забарабанила в дверь еще сильнее.
– Софи!
Из своих комнат стали выходить девочки, одетые в черную форму. Агата дергала ручку двери Софи и толкала дверь всем телом, но тщетно. Как только Несчастливицы повернулись, готовые обнаружить нарушительницу в розовом, Агата разбежалась и бросилась в изуродованную дверь комнаты номер 66, которая внезапно распахнулась, а потом захлопнулась за ней.
– ТЫ ПОНЯТИЯ НЕ ИМЕЕШЬ, ЧЕРЕЗ ЧТО МНЕ ПРИШЛОСЬ ПРОЙТИ, ЧТОБЫ ПОПАСТЬ СЮД... – она замерла.
Софи сидела в луже воды на полу, наносила румяна своему отражению и напевала:
Я принцесса юная , как нектар сладка ,
Принц мой ненаглядный , забери меня ...
Из другой стороны комнаты, разинув рты, за ней наблюдали три соседки по комнате и три крысы.
Эстер перевела взгляд на Агату.
– Она затопила наш пол.
– Чтобы накраситься, – добавила Анадиль.
– Разве кто-нибудь слышал что-нибудь настолько злое? – скривилась Дот. – Включая песню.
– Гладкое ли мое личико? – спросила Софи, щурясь в лужу. – Я не могу пойти на занятия, похожей на клоуна. – Она подняла глаза. – Агата, дорогая !Вовремя ты пришла в себя. Твое занятие по Уродоведенью начинается через две минуты, а ты ведь не хочешь сразу же произвести плохое впечатление.
Агата уставилась во все глаза на неё.
– Ну, разумеется, – сказала Софи, поднимаясь. – Сначала мы должны поменяться одеждой. Ну же, пока они не пришли.
– Родная, мы не идем на занятия, – сказала Агата, краснея. – Мы сейчас же отправляемся в башню к Школьному директору, пока не застряли тут навечно!
– Не будь дурочкой, – сказала Софии, дергая Агатино платье. – Не можем же мы вот так запросто вломиться по среди бела дня в какую-то там башню. И если уж ты все равно собралась домой, то должна сейчас же отдать мне свое платье, чтобы я не пропустила занятия.
Агата отпрянула.
– Так, довольно! А теперь слушай...
– Ты прямо сейчас поменяешь школу, – улыбнулась Софи, изучая Агату, стоявшую рядом со своими соседками по комнате.
Агата растеряла весь свой запал.
– Потому что я...уродливая?
– О, да во имя сказочника, Агги, взгляни на это место, – сказала Софи. – Тебе ведь нравится безысходность. Ты ведь любишьстрадания и несчастье, и, гмм...все, что горит. Здесь ты будешь счастлива.
– Мы согласны, – раздались голоса позади Агаты, и та, удивившись. обернулась.
– Живи здесь, – сказала ей Эстер...
– А она пусть в озере утонет, – Дот сердито посмотрела на Софи, все еще обиженная за её колкости на Приветствии.
– Ты нам с первого взгляда понравилась, – проворковала Анадиль, в то время как её крысы облизывали ноги Агаты.
– Ты должна быть здесь с нами, – сказала Эстер, когда она, Анадиль и Дот окружили Агату, которая нервно переводила взгляд с одной злодейки на другую. Они что, действительно хотят стать её подругами? Неужели Софи права? Злодейство может сделать её... счастливой ?
У Агаты засосало под ложечкой. Ей не хотелось быть Злой! Особенно, когда Софи была Доброй! Они должны выбраться из этого места, пока оно не разлучило их!
– Я не оставлю тебя! – закричала она Софи, вырываясь.
– Агата, никто и не просит тебя, оставлять меня, – твердо сказала Софи. – Мы всего лишь просим тебя оставить мне свою одежду.
– Нет! – провопила Агата. – Мы не будем меняться комнатами. Мы не будем меняться школами!
Софи с Эстер украдкой обменялись взглядами.
– Мы отправляемся домой! – сказала Агата прерывистым голосом. – Мы можем быть подругами там...находясь по одну сторону...ни на стороне Добра, ни на стороне Зла...мы будем счастливы наве...
Софи с Эстер схватили Агату, а Дот с Анадиль стянули с неё розовое платье, и они же вчетвером взамен надели на неё черную форму. Впорхнув в свое новое розовое платье, Софи распахнула дверь.
– Прощай, Зло! Здравствуй, Любовь!
Агата уставилась на свои ноги, а потом оглядела вонючий черный мешок, который сидел на ней именно так, как ей нравилось.
– И все встало на свои места, – вздохнула Эстер. – Вот серьезно, понятия не имею, как вас угораздило сдружиться с та...
– А, ну, вернись! – завопила Агата, преследуя Софи в розовом, движущейся по коридору по морю черноты. В шоке от того, что в их пространстве, появилась Счастливица, Несчастливцы окружили Софи и принялись бить её по голове книгами, сумками и обувью...
– Нет! Она одна из нас!
Все Несчастливцы повернулись к Хорту, стоявшему на лестничном пролете, в том числе онемевшая от ужаса Софи. Хорт ткнул пальцев в Агату в черном.
– Вот – Счастливица!
Несчастливцы развязали новую войну криков и столпились вокруг Агаты, в то время как Софи оттолкнула Хорта и сбежала вниз по лестнице. Агата парочкой точных ударов процарапалась сквозь толпу и съехала вслед за Софи по перилам. Держа Софи в поле зрения, она проследила её через узкий коридор, протянула руку, чтобы ухватиться за розовый воротник, но Софи свернула за угол, взбежала по извилистой лестнице, и оказалась на первом этаже. Агата свернула в тупик и увидела, как Софи волшебным образом сиганула через стену, на которой кровью было написано «СТУДЕНТАМ ЗАПРЕЩАЕТСЯ!» и Агата прыгнула в портал вслед за ней...
И приземлилась на Срединном мосту с конца Школы Зла.
Но на этом погоня прекратилась, Софи была уже слишком далеко, у школы Добра, чтобы её можно было схватить. Даже сквозь туман Агата видела, что Софи вся так и светится от счастья.
– Агата, он сын короля Артура, – восторженно воскликнула Софи. – Настоящий живой принц !Но, что мне ему сказать? Как мне ему показать, что я та самая единственная?
Агата попыталась скрыть свою боль.
– Ты оставишь меня здесь...совсем одну?
Лицо Софи смягчилось.
– Агги, успокойся пожалуйста. Теперь все просто замечательно, – сказала она нежно. – Мы все еще будем лучшими подругами. Только в разных школах, как и собирались. Никто не сможет нас заставить перестать дружить, ведь так?
Агата взглянула на прекрасную улыбку Софи и поверила ей.
Но внезапно, улыбка с лица её подруги исчезла. Потому как розовое платье на ней превратилось в рваные черные одежды. В точно такие же, в её прежние, в школьную форму злодеев, и на груди блестел лебедь. Она подняла глаза и ахнула. Черное платье Агаты стало розовым.
Две девочки в шоке уставились друг на друга. Неожиданно на Софи легла тень, и Агата обернулась. Над ней поднялась гигантская волна, которая закрутилась в сверкающее лассо. И прежде, чем Агата успела дать деру, та налетела на девочку и отбросила её в залитый солнцем туман. Софи бросилась к мрачной краю моста и завопила, преисполненная чувством несправедливости.
Потом волна медленно стала возвышаться и над ней, но на этот раз её воды не мерцали. И с враждебным ревом волна смыла Софи обратно в школу Зла и исчезла.
Глава 7
Величайшая ведьма
– А почему нам необходимо заниматься обезображиванием?
Софи сквозь пальцы взглянула на лысину профессора Мэнли, на его прыщавую голову и кожу цвета патиссона, стараясь подавить рвотный рефлекс. Несчастливцы, окружавшие её, сидели за обуглившимися столами с ржавыми зеркалами, радостно забивая головастиков до смерти в железных мисках. Если бы она не знала наверняка, что происходит, то подумала бы, что они пекут воскресный пирог.
« Почему я все еще здесь ?»– подумала она, а глаза ей застилали слезы от злости.
– Почему нам необходимо быть отвратительными и отталкивающими? – прошлепал губами Мэнли. – Эстер!
– Потому что это делает нас устрашающими, – ответила Эстер, потягивая свой сок из головастиков, мгновенно покрываясь красной сыпью.
– Неверно! – проревел Мэнли. – Анадиль!
– Потому что это заставляет рыдать маленьких мальчиков, – нашлась Анадиль, покрываясь красными волдырями.
– Неверно! Дот!
– Потому что так проще собираться по утрам? – наобум спросила Дот, мешая свой сок с шоколадом.
– Неверно и глупо! – рявкнул Мэнли. – Только так вы перестанете искать на поверхности, сможете копнуть глубже! Только так вы откажетесь от тщеславия, сможете быть самими собой!
Софи проползла за партами, рванулась к двери, дернула за ручку – та обожгла ей ладонь и Софи вскрикнула.
– Только так вы уничтожите того, кем вы думаете являетесь, поймете, кто вы на самом деле !– сказал Мэнли, уставившись прямо на неё.
Хныча, Софи прошаркала обратно к своей парте, проходя мимо злодеев, которые все как один покрылись лишаем. Вокруг неё из ниоткуда возникли дымчато-зеленые оценки:
«1» над Эстер, «2» над Анадиль, «3» ушло жирному, смуглому Равану, «4» остроухому блондину Вексу. Хорт взволнованно выпил свой настой, только для того, чтобы увидеть крошечный нарыв на своем подбородке. Он отмахнулся от вонючей цифры «19», но оценка вернулась на прежнее место.
– Уродство означает, что вы будете полагаться исключительно на свой интеллект, – сказал Мэнли, хитро улыбаясь и подкрадываясь к Софи. – Уродство означает, что вы доверяете своей душе. Уродство означает свободу.
Он швырнул миску ей на парту.
Софи опустила глаза на черный сок из головастиков. Кое-кто из них все еще шевелился.
– Вообще-то, профессор, полагаю, что мой учитель по Красотоведению будет возражать против моего участия в этом...
– Три неудовлетворительные оценки и в конечном итоге, ты будешь уродливее меня, – выплюнул Мэнли.
Софи подняла глаза.
– Я правда не думаю, что это возможно.
Мэнли повернулся к классу.
– Кто хочет помочь нашей дорогой Софи отведать вкус свободы?
– Я.
Софи резко обернулась.
– Не волнуйся, – прошептал Хорт, – так ты будешь выглядеть даже лучше.
И не успела Софи закричать, как её уже с головой макнули в миску.
Лежа в луже на берегу школы Добра, Агата снова и снова проигрывала то, что произошло в школе Зла. Её лучшая подруга назвала её дурочкой, напрыгнула на неё, пытаясь сбить с ног, украла её одежду, оставила один на один с ведьмами, а потом еще и спросила совета в амурных делах.
« Все дело в этом месте, – подумала она. – В Гавальдоне, Софи забыла бы про занятия и замки, и мальчишек. В Гавальдоне, они наконец могли бы вместе обрести счастье. А не здесь. Мне просто необходимо вернуть нас домой ».
И тем не менее, что-то еще беспокоило ее. Тот момент на Мосту – Софи в розовом напротив школы Добра, она в черном возле школы Зла...
– Теперь все просто идеально, – сказала тогда Софи. И она была права. На краткий миг ошибка была исправлена. Они были там, где им и полагалось быть.
« Так почему же у них не получилось остаться ?»
Что бы ни случилось это было на грани. Потому что, как только Софи попадет в школу Добра, она никогда отсюда не уйдет. У Агаты перехватило дыхание. Она должна была убедиться, что профессора не обнаружили ошибки! Она должна убедиться, что они не поменяют их местами, отправив в верные школы! Но как сделать так, чтобы Софи оставалась там, где она есть?
« Ходить на занятия », – шепнуло ей сердце.
Поллукс сказал, что для поддержания равновесия в школах четное количество учащихся. А потому, чтобы исправить ошибку, их обеих надо поменять местами. И пока Агата будет оставаться в школе Добра, Софи не сможет выбраться из школы Зла. И единственное, что она знала наверняка, – Софи вряд ли продержится в качестве злодейки. Всего каких-то несколько дней, и она будет умолять вернуться в Гавальдон.
Вперед , на занятия .Ну, разумеется!
Она найдет способ продержаться в этой ужасной школе и Софи вытерпит. Впервые, с того времени, как они были похищены, Агата открыла свое сердце надежде.
Надежда умерла спустя десять минут.
Профессор Эмма Анемон, посвистывая, вошла в ослепительном желтом платье и длинных перчатках, отороченных лисьим мехом, в розовую ирисовую классную комнату, и бросив взгляд на Агату перестала свистеть. Но потом она пробормотала:
– И Рапунцель пришлось потрудиться, – и начала свой первый урок «Как сделать улыбку еще добрее».
– Разгадка заключается в том, что улыбаться должны еще и глаза, – прощебетала она и продемонстрировала идеальную улыбку принцессы. При таких глазах навыкате и нестерпимо желтых волосах под цвет платья, Агате показалось, что профессор очень похожа на чокнутую канарейку. Но Агата понимала, что её шансы отправиться домой находятся в её руках, поэтому она стала подражать радостному оскалу вместе с остальными,
Профессор Анемон прохаживалась по классу и наблюдала за девушками.
– Не нужно так сильно щуриться...Нос чуть пониже, дорогая...О, да, само совершенство! – Она говорила о Беатрикс, которая осветила своей ослепительной улыбкой всю комнату. – Вот, Счастливцы мои, эта улыбка способна завоевать сердце даже самого стойкого принца. Улыбка, которая способна стать голубем мира даже в самой ожесточенной из войн. Улыбка, способная повести за собой королевство к надежде и процветанию!
А потом она увидела Агату.
– Эй ты! Не лыбиться!
Учительница маячила прямо перед глазами, Агата попыталась сосредоточиться и повторить идеальную улыбку Беатрикс. На долю секунды ей показалось, что у неё получилось.
– Ах, во имя сказочника! Теперь это жуткий оскал! Улыбка, дитя! Всего лишь ваша нормальная повседневная улыбка!
Радость . Думай о чем - нибудь радостном .
Но все, что приходило на ум, это Софи на мосту, которая покидала ее, променяв на мальчишку, которого даже не знала.
– А теперь улыбка определенно злая! – взвизгнула профессор Анемон.
Агата обернулась и увидела, как весь класс съежился, словно ожидая, что она превратит их всех в летучих мышей. (– Как думаете, она ест детей? – подала голос Беатрикс. – Я так рада, что переехала, – вздохнула Рина.)
Агата нахмурилась. Неужели все настолько печально.
А потом она увидала лицо профессора Анемон.
– Если тебе когда-нибудь понадобится человек, которому нужно будет довериться, если тебе когда-нибудь понадобится человек, чтобы спасти тебя, если тебе понадобится тот, кто тебя полюбит, в общем неважно для чего, ни в коем случае, дитя... не улыбайся ему .
Этикет для Принцесс, который преподавал Поллукс, оказался еще хуже. Он прибыл, ковыляя, в плохом расположение духа, массивная голова тощего козлиного тела что-то бормотало про то, что у Кастора «тело на эту неделю». Он поднял глаза и увидел, что девочки во все глаза пялятся на него.
– А я-то думал, что обучаю принцесс. А вижу перед собой только двадцать дурно воспитанных девиц, которые таращатся как жабы. Вы жабы ?Вам нравится ловить мух своими маленькими розовыми языками?
После чего девочки перестали на него таращиться.
Первый урок назывался «Осанка принцессы», который заключался в том, что девушки спускались по четырем башенным лестницам с соловьиными гнездами на голове. Задание было на выбывание. Хотя большинству девушек удалось спуститься не разбив ни единого яйца, для Агаты это было очень тяжело. И тому было несколько причин: извечная её сутулость, Беатрикс и Рина наблюдали за ней улыбаясь своими новыми Наидобрейшими улыбками, в голове свербило, что Софи выиграла бы это состязание с закрытыми глазами, нелепый вид пса, лающего об осанке, раскачиваясь при этом на козлиных копытах. И как итог, разбитые двадцать яиц о мрамор.
– Двадцать прекрасных соловьев, которые никогда не познают жизни...и все из - за тебя, – сказала Поллукс.
Когда над каждой девушкой в эфирных золотых облаках появилась оценка – над Беатрикс разумеется «1» – Агата развернулась и увидела парящую ржавую двадцатку, которая потом разбилась об её голову.
Два урока, два самых последних места. Она должна узнать, что случилось с детьми, которые провалили свои испытания. Всего за какую-то минуту её решимость забрать Софи домой потерпела крушение. Агата поспешила на следующий урок, отчаянно пытаясь доказать сама себе, что она – Добро.
Несмотря на все свои волдыри Золушка все равно попала на бал, а Спящая красавица получила свой поцелуй.
Уставившись на свое лицо в волдырях, отражающиеся в зеркальной поверхности парты, Софи выдавила из себя наидобрейшую улыбку. Она всегда решала все свои проблемы в жизни красотой и обаянием, и на этот раз поступит точно так же.
Натаскивание приспешников проходило в Колокольне, под тоскливым небом на самом верху уединенной башни Злобы. Чтобы там оказаться учащимся потребовалось преодолеть тридцать лестничных пролетов, которые оказались такими узкими, что они едва могли протиснуться между стенами.
– Меня....тошнит, – Дот начала задыхаться, как верблюд, перегревшийся на солнце.
– Если она сейчас наблюет рядом со мной, то я выкину её из башни, – пригрозила Эстер.
Пока Софи взбиралась, она старалась не думать о прыщах, блевотине и гнойниках Хорта, который пытался втиснуться рядом с ней.
– Знаю, ты ненавидишь меня, – с нажимом сказал он. Она прижалась вправо, чтобы не подпустить его, он попытался зайти с левой стороны. – Но это было состязание и мне не хотелось, чтобы ты провалилась и...
Софи отпихнула его локтем и помчалась вверх по ступенькам, с отчаянным желанием доказать новому учителю, что она попала не в то место. К несчастью этим учителем оказался Кастор.
– НУ РАЗУМЕЕТСЯ В МОЕЙ ГРУППЕ ЧТЕЦ.
Но еще хуже было то, что его помощником был Бизл – краснокожий гном, которому Софи отвесила накануне пощечину на стремянке. Увидев её лицо все в волдырях, он мерзко хихикнул, будто гиена:
– Уродливая ведьма!
Голова Кастора, смещенная от центра на массивном псином теле, не была удивлена.
– Теперь ты довольно отвратительна, каковой и являешься, – проворчал он, и отправил Бизла за жимолостью, которая быстро восстановила лица злодеев. В то время как все застонали от разочарования, Софи вздохнула с облегчением.
– Победите ли вы или проиграете в сражении зависит от компетенции и лояльности вашего приспешника! – сказал Кастор. – Разумеется кое-то из вас сам в итоге станет приспешником, чья жизнь будет зависеть от силы вашего Преуспевшего. Посему, если хотите остаться в живых, внимайте!
Софи стиснула зубы. Агата скорее всего где-то там распевает серенады с голубками, а она здесь должна вступить в схватку с кровожадными головорезами.
– А вот и первое испытание. Как приручить... – Кастор отступил в сторону. – Золотую Гусыню .
Софи уставилась на изящную золотоперую птицу, которая преспокойно спала в своем гнезде позади Кастора.
– Но Золотые Гусыни ненавидит злодеев, – хмуро сказала Анадиль.
– Что означает, если сможете совладать с Гусыней, то укротить горного тролля будет раз плюнуть, – сказал Кастор.
Гусыня открыла жемчужно голубые глаза оглядела злодейскую аудиторию и улыбнулась.
– А чего это она улыбается? – спросила Дот.
– Потому что понимает, что мы попусту тратим время, – сказала Эстер. – Золотые Гусыни имеют дело только со Счастливцами.
– Оправдания и отговорки, – зевнул Кастор. – Ваша задача состоит в том, чтобы заставить эту тварь снести одно из своих дорогущих яиц. Чем больше будет яйцо, тем выше оценка.
Сердцебиение Софи участилось. Если птица слушается только Добрых, то она могла бы доказать здесь и сейчас, что не имеет ничего общего с этими чудовищами! И для этого всего лишь нужно заставить Гусыню снести самое большое яйцо!
На стене Колокольни Кастор вырезал пять принципов по приручению приспешников:
1. Приказывать
2. Насмехаться
3. Обманывать
4. Подкупать
5. Стращать
– А теперь не смейте стращать мерзкую птицу, пока не пройдете по первым четырем пунктам, – предупредил Кастор – Если будете задирать приспешников, то и им ничто не помешает ответить вам тем же.
Софи убедилась, что оказалась последней в очереди и наблюдала как первые пять детей потерпели фиаско, даже Векс, который зашел так далеко, что схватил гусыню за горло, только для того, чтобы увидеть, как та снова заулыбалась.
Каким-то чудом первым преуспел Хорт. Он попытался рявкать на гусыню «снеси яйцо», называя её «дура» и приманивал червем, пока не сдался и не пнул гнездо. Вот, чего уж никак нельзя было делать. В мгновение око, Гусыня натянула его тунику ему на голову, и ослепленный Хорт вскрикнул и врезался в стену. (Софи дала себе слово, что если еще хоть раз увидит этого мальчишку без одежды, то выколет себе глаза.) Но Гусыня похоже развеселилась. Она захлопала крыльями, сдавленно хихикнула и так пронзительно заклекатала, что потеряла самообладание и снесла золотое яйцо размером с монету.
Хорт ошеломленный своим триумфом, поднял яйцо вверх: – Я победил!
– Ага, ну верно, в пылу сражения, у тебя как раз найдется время, чтобы обнажиться и заставить свою Гусыню облажаться, – рявкнул Кастор.
Однако, пес сказал, что победит тот, кто получит самое большое яйцо, потому остальные Несчастливцы стали подражать тактике Хорта. Дот корчила рожи, Раван показывала театр теней, Анадиль щекотала птицу пером, а лысый рыхлый Брон к восторгу птицы уселся на Бизла. (– Вонючий колдун! – орал гном.)
Сердито глядя на все это, Эстер подошла и ударила Гусыню в живот. Та снесла яйцо величиной с кулак.
– Дилетанты, – усмехнулась она.
А потом наступила очередь Софи.
Она приблизилась к Золотой гусыне, которая похоже была истощена от смеха и несения яиц. Но, когда Гусыня встретилась взглядом с глазами Софи, она перестала моргать и застыла будто статуя, изучая девушку с головы до ног. На мгновение Софи ощутила жуткий холод, который пронзил все её тело, словно она впустила незнакомца себе в душу. Но затем, когда она взглянула в добрые умные глаза – ощутила надежду. Разумеется, Гусыня видела, что Софи отличается от остальных.
Да , ты определенно отличаешься .
Софи отступила назад. Она посмотрела по сторонам, вдруг еще кто-нибудь слышал мысли птицы. Но остальные Несчастливцы так и излучали нетерпение, когда же она уже закончит, чтобы они могли получить свои оценки.
Софи повернулась к Гусыне.
« Ты слышишь мои мысли ?»
« Они довольно громкие », – ответила Гусыня.
« А как же остальные ?»
« Нет . Только тебя ».
« Потому что я Добрая ?»– улыбнулась Софи.
« Я могу дать тебе все , что ты хочешь, – сказала Гусыня. – Я могу заставить увидеть их , что ты принцесса . Одно прекрасное яйцо , и они доставят тебя твоему принцу ».
Софи упала на колени.
« Пожалуйста ! Я сделаю для тебя все , что угодно . Только помоги ».
Птица улыбнулась.
« Закрой глаза и загадай желание ».
Софи с облегчением закрыла глаза. И в это сказочное мгновение, она пожелала Тедроса, своего прекрасного идеального принца, который мог сделать её счастливой...
Вдруг ей подумалось, не рассказала ли ему Агата, что они подруги. Она очень надеялась, что нет.
Все хором вокруг неё вздохнули. Софи открыла глаза и увидела, что золотые перья Гусыни поседели. Её глаза потемнели, превратившись из голубых в черные. Теплая улыбка померкла.
И определенно не появилось никакого яйца.
– Что случилось! – озираясь по сторонам, вскрикнула Софи. – Что это значит?
Кастор будто окаменел.
– Это значит, что она скорее лишится своей силы, чем поможет тебе.
Над головой Софи загорелась «1», будто дьяволова корона.
– Не доводилось в жизни видеть прекраснее зла, – тихо промолвил Кастор.
Ошеломленная Софи наблюдала за тем, как её одноклассники жмутся друг к дружке, словно перепуганные мальки – все, за исключением Эстер, сверкающей глазами, которая будто только что обнаружила свою конкуренцию. Бизл позади неё в темном углу вздрогнул.
– Величайшая Ведьма! – пискнул он.
– Нет, нет, нет! – закричала Софи. – Никакая не Великая ведьма!
Но Бизл уверенно кивнул:
– Ведьма Величайшая из величайших!
Софи повернулась к Гусыни.
« Что же я наделала !»
Но Гусыня, серая как туман, смотрела на неё, словно никогда её в жизни не видела и издала самый обычный клекот.
Клекот эхом отразился от Колокольни и пересек ров, проник в парящую серебристую башню, которая разделила залив на две части. В окне появился силуэт, который пристально оглядел свои владения.
Дюжины дымчатых оценок – яркими красками, вспыхнувшие на стороне школы Добра, темными и мрачными в школе Зла – поднялись над обеими школами, пролетели над водой и подлетели к его окну, словно воздушные шарики, влекомые ветром. Каждая подлетевшая оценка, которой он касался, пробегая по ней пальцами сквозь дым, давала ему возможность увидеть, чья это была оценка и как была получена. Он «просматривал» оценки, дюжина за дюжиной, пока не дошел до той, которую искал: горящую красным пламенем «1», показавшую свою историю в потоке образов.
Золотая гусыня лишилась всей своей силы из-за студентки ?Единственный, кто обладал подобным талантом – только тот, кто был совершенно чист.
Тот, кто мог склонить чашу весов.
Вздрогнув, Школьный директор ушел вглубь башни и стал ждать её появления.
Занятие по «Проклятьям и смертельным ловушкам» проходило в помещении, холод в котором стоял такой, что пробирало аж до костей. Стены, парты и стулья полностью были сделаны из льда. Софи показалось, что она видела тела, похороненные глубоко под замороженным полом.
– Чууутть-чууутть холоддноватто, – простучал зубами Хорт.
– В Пыточных теплее, – ответила леди Лессо.
Из темницы, находящейся у них под ногами, эхом донеслись вопли боли.
– Мнеее уужее тееплее, – заикаясь сказал Хорт, лицо которого посинело.
– Холод закалит вас, сказала леди Лессо. – А закалка вам понадобится, если Чтец занимает по итогам состязаний первое место. – Она проскользнула между рядами дрожащих студентов, черная коса хлестала по спине её пурпурного платья с острыми плечами, каблуки острые, как кинжал, выбивали льдинки из ледяного пола.
– Это не школа для немотивированной жестокости. Боль без причины и вы – чудовище, а не злодей. Нет, наша миссия требует сосредоточенности и бережного отношения. На этом курсе занятий, вы научитесь обнаруживать Счастливцев, стоящих на пути к вашей цели. Тех, кто становится сильнее, в то время как вы слабее. Они там, мои Несчастливцы, где-то в Лесу…ваши Немезиды. Когда придет время, вы найдете их и уничтожите. Вот, ваш путь к свободе.
Из Пыточной эхом послышался крик и леди Лессо улыбнулась.
– На других занятиях для вас могут проходить состязания в неумении, но не здесь. Не будет никаких состязаний, пока я не увижу, что вы достойны.
Софи ничего этого не слышала. У неё в ушах все еще стучал пронзительный крик Гусыни. Дрожа от холода, она изо всех сил боролась с подступающими слезами. Она перепробовала все, чтобы попасть в школу Добра: бегство, борьба, мольбы, переодевание, загадывание желания...Что еще осталось? Она представила себе Агату, сидящей на своих занятиях, её место, её школу, и Софи бросила в жар. А она-то считала, что они были подругами!
– Немезиды ваши заклятые враги, – сказала леди Лессо, сверкая пурпурными глазами. – Ваша вторая половина. Обратная сторона вашей души. Ваша Ахиллесова пята.
Софи заставила себя прислушаться. Ведь появилась возможность узнать секреты врагов. А это может спасти её, когда она окажется в стане Добра.
– Свою Немезиду вы узнаете через сны, – продолжила леди Лессо, жилы пульсировали под упругой кожей. – Немезиды будут преследовать вас во снах, ночь за ночью, пока вы ничего не будете видеть, кроме его или её лица. Немезидовы сны сковывают сердце и заставляют стынуть в жилах кровь. Они заставят вас скрежетать зубами и рвать волосы. Ибо они являются всей вашей ненавистью. Всеми вашими страхами.
Леди Лессо с нажимом провела своими длинными красными ногтями по парте Хорта.
– Только, когда ваша Немезида умрет, вы почувствуете облегчение. Только, когда ваша Немезида умрет, вы ощутите освобождение. Убейте Немезиду и Никогдабольше будет рад наградить вас вечной славой!
Класс пришел в нервное возбуждение.
– Разумеется, с учетом истории нашей школы, эти ворота не откроются в ближайшее время, – пробормотала она.
– Как мы найдем наших Немезид? – спросила Дот.
– Кто их выбирает? – спросила Эстер.
– Они будут из нашего класса? – спросил Раван.
– Эти вопросы преждевременны. Только исключительные злодеи осчастливливаются снами Немезид, – сказала леди Лессо. – Нет, сначала вы должны бы задаться вопросом, почему в этой школе в каждом соревновании побеждает заносчивый, глупый, невзрачный учиничок из Добра – и каким образом ясобираюсь это изменить. – Она покосился на Софи, как бы говоря, нравится ей это или нет, а эта Чтец, любительница розового цвета, может быть их единственной надеждой.
