Текст книги "Королевский двор (СИ)"
Автор книги: Жанна Стужева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)
– Что? – спросила я, поморщившись от боли в висках. Голова разболелась.
– Как наша нянюшка ссаными тряпками выгоняла из своих покоев короля. Не какого-то конюха или казначея, лакея, пастуха. Короля! Понимаешь? – Задумавшись на миг, пони добавил: – Хотя, конечно, это не так любопытно, как твои новости. Подумаешь, влюбился! Я, вон, тоже в драконицу влюбился, и ничего.
О любви Баяна к прапрабабке Сиэля Даории я была в курсе и деликатно промолчала, сделав вид, что не услышала последнее предложение.
Настроение было паршивым, голова ныла, еще и татуировка предательски вспыхивала и обжигала спину. Последнее заставляло нервничать, но из-за общего состояния усталости и апатии я отложила осмотр спины до лучших времен. Побродила по своим покоям, потом по покоям Сиэля, постояла на террасе. Подошла к очередному кристаллу из библиотеки, но решительно отложила на потом: голова грозила расколоться. В конечном итоге, не нашла ничего лучше, чем переодеться в простое домашнее льняное платье и залезть под одеяло.
Почти сразу веки склеились, словно я неделю на рудниках проработала, и я уснула неглубоким сном, то впадая в сновидения, то просыпаясь. И снились все те же видения, что не преминули возникнуть от самовольного ментального порыва моей магии при контакте с королем и сестрицей. Они раз за разом прокручивались перед глазами, добавлялись все новые и новые детали. Вот, например, я отметила, что платье на сестрице было синим. А вот, заметила, что на руке, протягивающей нянюшке украшение, блестит перстень с янтарем. Откуда детали, интересно? А потом вдруг разрозненные видения прекратились, и я увидела мужа. Мое сердце сжалось от боли и ужаса, потому что муж был в ужасном состоянии. Обнаженный Сиэль, прикованный целой гроздью цепей, о чем-то беседовал с… Шалием. Шалием? Но, как такое может быть?
Я проснулась, словно от пощечины. Возле кровати сновал Баян и повторял:
– Шалий зовет на ужин, Шалий зовет тебя, просыпайся, балда ты бессовестная!
И – носом меня, носом в бок. Даже зубами клацнул пару раз, покусывая. Наверное, это фамильяр говорил о принце, вот и приснилась мне эта чушь. Или это тоже одно из видений? Увы, проверить возможности пока не было.
Взглянув на брачную татуировку, убедилась, что та на месте. «Значит, мой дракон жив», с облегчением подумала я. Баян тем временем больно укусил меня за бок. Я вскрикнула, все еще не понимая, сплю я или нет.
– А? – непонимающе спросила я, а потом все же окончательно пришла в себя и сама же ответила: – Да, сейчас, уже бегу.
– Оно и видно, – проворчал пони. – Бежишь, и волосы назад. Если ты снова уснешь, я буду вынужден на тебя сесть, за последствия не ручаюсь.
Встав с постели, я поплелась в ванную, отметив, что находилась в покоях супруга, хотя мне казалось, что засыпала я у себя. Хм… Странно… С другой стороны, здесь мне действительно спалось спокойнее. Да и общая усталость ушла, голова почти не болела. Только кошки на душе скреблись, волнение за мужа и его здоровье сжимало грудь.
Водные процедуры я приняла минут за десять и перед тем, как позвать служанок, забежала в гардеробную, надела нижнюю сорочку с закрытой спиной, потому что нечего светить магическими татуировками перед посторонними.
Однако никого звать не пришлось: помощницы уже ждали меня, даже платье приготовили – лиловое, с золотистой каймой по расклешенному подолу. Безвкусное, если честно. Но мне было безразлично, что надевать, потому просить другое я не стала.
– Ваше Высочество! – Все три горничные присели в книксенах и склонили головы. – Не гневайтесь, что мы вошли без спросу. Нас прислал Его Высочество принц Шалий помочь вам поскорее собраться.
«Уяснили, что я не люблю незваных гостей», – хмыкнула я и кивнула. Так и быть, все равно собиралась их позвать. Удивительно, раньше я бы сама оделась, причесалась и пошла бы к принцу, а теперь вбитый в мозг этикет срабатывал как рефлекс. Так, словно я всю жизнь прожила в текущем статусе.
– Что за безвкусное безобразие! – возмутился прицокавший за мной Баян, а я беззвучно застонала: теперь придется выбирать из вороха тряпья что-то другое.
– Это любимый цвет и фасон Его Высочества, – проблеяла одна из горничных. Я не видела, какая именно, но, бросив взгляд на тройку помощниц, так и не поняла, какая именно. Все были на одно лицо, одного телосложения, в одинаковых чепцах и платьях. Бесит!
Пони навернул парочку кругов вокруг меня и служанок и задумчиво отметил:
– Чай, не муж, перебьется. Несите бирюзовое, а это Робертине отдайте, пусть она радует папашин глаз.
Я снова беззвучно застонала: наверняка служанки доложат о высказываниях Баяна и отцу, и сестрице. А я ведь только-только начала вливаться в семью! Ну, да ладно, я же ведь вежливо промолчала, можно все спихнуть на фамильяра. Сам заварил кашу – сам пусть и отдувается.
Платье сменили на аналогичное бирюзовое, помогли мне одеться и сотворили на голове божественную высокую прическу с парой выпадающих прядей. А потом я услышала взволнованные голоса за спиной, которые почти сразу заглушил пони, басом возмутившись:
– Что за ужас! Сати не идут высокие прически! А ну переделывайте, лодырницы и лентяйки!
Служанки с обидой покосились на Баяна, а потом выразительно посмотрели на меня. Все три, почти одновременно. Указания вредного пони им, очевидно, не хотелось выполнять, но и меня боялись разозлить.
– Делайте, – разрешила я. Из прически достали несколько прядей на затылке.
Баян одобрительно тряхнул головой и всхрапнул:
– Другое дело! Ждите снаружи, через пару минут мы выйдем.
– Но Его Высочество не разрешил приводить на ужин домашних животных! – вскинулась одна из горничных, за что получила тычок локтем в бок от товарки и спешно закрыла рот.
– Пара минут, – подтвердила я и дождавшись, когда горничные покинут покои, строгим голосом спросила: – И что это было такое?
Баян процокал к выходу, приложил ухо к двери и гаркнул в замочную скважину:
– А ну не подслушивать! – Снаружи раздался стук, словно кто-то ударился лбом. Пони удовлетворенно хмыкнул и вернулся ко мне. Окинув меня оценивающим взглядом, заявил: – Побеги магической лозы слишком разрослись, вот что. И эти курицы оставили твою шею открытой, являя на всеобщее обозрение татуировку. А я нутром чую, хоть убей, что надо ее прятать.
С Баяном я была абсолютно согласна, потому лишь кивнула фамильяру и пошла на выход.
Меня препроводили в малую овальную столовую, где уже ждал принц Шалий и богато уставленный стол. Я еще отметила про себя, что крайне расточительно ужинать таким количеством блюд: все равно большая часть останется нетронутой.
– Моя милая Сатияра! – поприветствовал меня отец, больше похожий на старшего брата. Принц поднялся, галантно отодвинул для меня стул и жестом велел всем убираться. Слуги тут же покинули столовую, плотно закрыв за собой двери. Баян, разумеется, никуда не делся. Он плюхнулся плюхнулся на толстый зад у дальнего края стола и внимательно уставился на Шалия. Отец выгнул бровь. Баян прищурился. Противостояние взглядов длилось минуты три, а потом Шалий счастливо оскалился и перевел внимание на меня. – Богиня с ним, если тебе спокойнее рядом со своей зверушкой, пусть сидит. Но полог тишины я все же накину.
«Зверушка» изобразила оскорбленную невинность, а потом принюхалась и ткнулась носом в бутыль из темно-зеленого стекла. Тут же все оскорбление как ветром сдуло, сменившись удовлетворением. Шалий заметил происходящее и удивленно хмыкнул. Но промолчал.
А потом принц приподнял левый рукав и коснулся одного из множества золотых браслетов. Яркие красные камни украшения сверкнули на миг, а потом вокруг нас распространилось едва заметное свечение. А я все гадала, как даются эти пологи принцу, ведь вся Мерсия в курсе, что магией отец не вышел.
– Мне тут птичка напела, – взявшись за нож с вилкой и отрезав кусок необыкновенно вкусного мяса, заговорил Шалий, – что моя милая дочь не контролирует свой дар.
Я подавилась салатом, который в этот момент жевала. Интересно, которая из птичек? Арий или Робертина?
– Вовсе нет, – поспешила я отрицать свою вину. Почему-то хотелось показаться самодостаточной и способной контролировать себя.
Однако Шалий окинул меня задумчивым взглядом и прищурился:
– Тогда, моя дорогая, ты совершила тяжкое преступление – вспомни, пожалуйста, графу сорок три пятый параграф.
Мне не нужно было уточнять, о какой талмуде идет речь. Я побледнела, вспоминая, что за наказание полагается за столь тяжкое преступление, как ментальное вмешательство в драгоценную королевскую головушку. И снова я призадумалась: что же за птичка напела? Все же Робертина или Арий? Уважаемый отец не сделал уклон в чью-то сторону.
– Это все от волнения, – поспешила оправдаться я, улыбнулась и пригубила вино. – Мой муж пропал, я не знаю, где он и что с ним, а потому вся на нервах.
Принц покачал головой и осуждающе посмотрел на меня:
– Ну, дорогая, так дело не пойдет. – Выдержав паузу, он отпил вина и откинулся на спинку стула. Сложил руки на груди. – Если хоть одна душа прознает, что наследная принцесса не владеет даром… Незнание не освобождает от ответственности.
Глава 11. О роковой ошибке
После ужина я вылетела из столовой, как ошпаренная; стражники и горничные не сразу сориентировались, а потому до покоев удалось добраться в одиночестве. Плотно закрыв за собой дверь, я привалилась к ней спиной и часто задышала. Щеки горели от стыда, а колени предательски дрожали. Кем я себя возомнила? Решила, что все в жизни стабилизировалось и единственное разочарование сейчас – это долгое отсутствие мужа. Но нет, дражайший отец ясно дал понять, что я еще слишком юна и недальновидна.
– Незнание не освобождает от ответственности, – сказал он, а потом больно схватил меня за запястье и добавил шепотом – А еще один пункт гласит: в случае, если супруг пропал без вести либо сбежал, ответственность за женщину возлагается на ее отца, либо старшего мужчину рода.
Когда я попыталась высвободить руку, Шалий так сильно сжал ее, что у меня брызнули слезы из глаз – не столько от боли, сколько от унижения и обиды.
– Ты думаешь, я не знаю, что твой ошейник липовый? – вкрадчиво поинтересовался отец и, наклонившись к моему лицу, слизнул одинокую слезинку, против моей воли скатившуюся из левого глаза. – Наслаждайся свободой, райская птичка амадина! До тех пор, пока ты не доставляешь семье серьезных проблем, вкушай все радости жизни. Пока у тебя эту возможность не отняли.
Затем Шалий отпустил меня, откинулся на спинку стула с довольнейшим выражением лица и весело рассмеялся. Сперва я вздрогнула, испугавшись, потом от смеха принца по коже мерзкой пленкой проступил холодный пот… Больной ублюдок! Кажется, я начинала понимать, что вся внешняя добродетель отца – лишь хорошо нарисованная маска.
И все равно я нашла в себе силы, чтобы гордо расправить плечи, встать из-за стола и абсолютно спокойно ответить:
– Я плохо себя чувствую, пожалуй, пойду к себе. Благодарю за прекрасную компанию!
Медленно и спокойно вышла из-за стола, дошла до двери, потянула ручку на себя. И услышала вслед:
– Держи дар при себе, Сатияра, иначе Школа Энкант с радостью раскроет свои двери перед тобой. И твой разум передо мной.
Слова Шалия резанули больнее кинжала и стали последней каплей; вся моя гордость и смелость вмиг словно куда-то улетучились. Я, как самая трусливая из трусих, сорвалась и понеслась к себе.
И вот я стояла в единственном помещении королевского дворца, которое ранее наивно считала своим, безопасным, где могла укрыться от всех невзгод. Но правда оказалась суровой: мне не место во дворце. И никогда не будет. Не из-за воспитания или происхождения. Просто интриги – это не для меня.
– Что за вой? Дай, угадаю, – раздался из спальни голос Баяна, а совсем скоро показалась и его белоснежная голова. – Папочка оказался не таким уж и лапочкой?
– Угу, – только и смогла вымолвить я. Пони вздохнул и, что-то пробурчав себе под нос, направился ко мне.
– Выкладывай.
И говорил Баян таким тоном, будто он – моя строгая матушка, а я – вредная непоседливая девица, вечно попадающая в различные непотребные ситуации. Впрочем, было близко к правде.
– Понимаешь, Шалий откуда-то узнал, что я влезла в голову Робертине. Ну… Или Арию… Я не уверена, кто из них нажаловался.
Наверное, если бы у пони было лицо, то однозначно после моих слов оно бы вытянулось.
– Арию?! Ты с ума сошла?! Влезать в голову к королю?! – спросил Баян. А потом, казалось, опомнился. – Минуточку… так, значит, твои «видения» – это не спланированные вылазки на вражескую территорию, а проказы непослушной магии?
Я обреченно выдохнула и молча кивнула. С минуту Баян стоял и так же молча смотрел на меня; его уши при этом были отведены назад и прижаты к голове. «Злится», – догадалась я.
– Значит, так, – сердито заговорил фамильяр и вдруг проказливо скосил глаза на дверь, которую я все еще подпирала. – Так дело не пойдет. Ты не обучена и однажды можешь или убить кого-то, или убиться сама. Но у меня есть верное решение.
Я вся подобралась и наклонилась к пони, присела на корточки и запустила руки в его шелковистую гриву.
– Отныне я твой верный спутник всегда и везде, – озвучил свое решение Баян. – В случае беды у меня есть целых четыре копыта, чтобы профессионально отвлечь тебя от порчи чужого имущества. Для непонятливых поясняю: мозга.
Я лишь пожала плечами: на самом деле у меня не было никакой уверенности, что это сработает.
Ночь я спала очень плохо. Мне то и дело снились странные события и ситуации, люди, которых я никогда не знала. Сперва пригрезилась моложавая лэри – на первый взгляд, моложавая, на второй же взгляд, было заметно, что она разменяла далеко не первую сотню и сохраняла свою красоту лишь благодаря ежедневным вливаниям магии. Немногим позже снился кузнец, потный и разгоряченный от работы. Пара служанок, щебечущих с местным молоденьким лакеем. Создавалось ощущение, что мой разум витает везде сразу, потому что во сне было нереально определить порядок событий. Внезапно меня пронзила ужасная боль, я испуганно подскочила в постели и обнаружила Баяна, восседающего рядом со мной. Бровь болела, правое ухо не слышало, лишь шумело.
– Технические неполадки, – извести пони, а потом пояснил, – не рассчитал силу удара. Одна вредная энканта фонила на все королевство; если бы мы были не во дворце – все, секирбашка.
Я лишь улыбнулась фамильяру, потому что прекрасно понимала, чем грозит мне подобная итуация.
Осмотревшись, я заметила, что уже настало утро. «Только бы пережить этот день», подумала я. Голова раскалывалась. Сердце вдруг пропустило удар и защемило. «Татуировка!» – вспомнила я и задрала рукав ночной сорочки, проверяя брачную отметку. Вязь потеряла краски и как будто скукожилась, стала меньше, но все еще не пропала. Значит, не все потеряно.
Вскочив с постели, я стремглав понеслась принимать водные процедуры и осматривать как следует собственную спину. Как и ожидалось, магическая вязь пустила ростки дальше: на ягодицы, предплечья, живот.
– Какой кошмар! – обращаясь к своему отражению, воскликнула я.
– Да, отощала ты, отощала… – подытожил Баян. Я тут же бросилась к халату и завернулась в него. На что пони возмутился. – Ой, да ладно тебе, я же не настоящий мужчина, а так, игрушечный.
А я резонно ответила:
– Вот и смотри тоже понарошку! Брысь!
Едва фамильяр чересчур размеренным шагом покинул ванную, я быстро оделась и причесалась. Критично осмотрела слегкарастрепавшиеся волосы – не получалась у меня гладкая прическа, как ни пыталась.
За завтраком я распланировала весь день, заполнив каждую свободную минуту чем-то полезным. И под «полезным» я понимала собственное обучение. На такое, каким занималась последний месяц, я желала хоть немного потренировать собственные способности и научиться хотя бы минимальному контролю. А еще важной составляющей деятельности на сегодня было разнюхивание информации и планирование побега. Точнее говоря, не совсем планирование. Бежать прямо сейчас я не собиралась, но вчера четко уяснила: как только брачная татуировка выцветет сильнее, радужные перспективы моего будущего превратятся в серые и унылые. И лучше быть готовой вовремя сбежать, а потом остаться живой и разумно мыслящей, чем превратиться в одну из настоящих энкант. А именно такая судьба мне, скорее всего, и была уготована дражайшим папочкой: закует в настоящий ошейник подчинения как пить дать!
Как раз тогда, когда я заканчивала с завтраком моя непоседливая магия, казалось, услышала мои планы, и снова я впала в состояние транса. И вот я уже не Сатияра, а молодая горничная, совсем недавно прибывшая в услужение во дворец на смену матушке. Мне интересно все вокруг, а мир кажется удивительным и открытым, зовущим покорять новые и новые вершины. Да, я молода и амбициозна, а еще немного глупа – только глупец будет настолько уверен в собственной значимости.
Я беседую с товаркой.
– Наша куколка еще ничего держится, – говорит моя визави и украдкой оборачивается, бросая брезгливый взгляд на застывшую с вытянутой рукой девушку, сидящую за столом, – вероятно, на меня «настоящую». – Когда-то, когда сбежала принцесса Халлемендис (а сам знаешь, кто был при смерти от последнего «подарочка» жены, все его куклы за один день превратились в безжизненные, не имеющие разума оболочки. Да-да! Даже те малейшие зачатки мозгов этих пустышек, и то завязаны на хозяине. Уж я-то помню, как одну за другой этих жутких тварей с остекленевшими глазами складывали в простую телегу и увозили прочь из дворца.
– Какой ужас! – вскакиваю я и закрываю рот ладонью, чтобы не потревожить ту застывшую девушку. – Но она казалась такой живой и общительной, может, у них больше самосознания, чем ты думаешь?
– Я тебя умоляю! – хохочет горничная средних лет. – Это все программа, вложенная в мозг в Школе Энкант.
– Да ты что! – я испуганно распахиваю глаза и быстро хлопаю длинными, обильно накрашенными ресницами. – А вот я знавала юношу, у которого проклятая татуировка проявилась лишь в двенадцать. И знаешь, он был самым обыкновенным мальчишкой.
Моя визави брезгливо кривится и шикает на меня:
– Не мели чепухи! – Она совсем не в соответствии с этикетом сплевывает на пол и складывает руки в молитвенном жесте, прося прощения у Богини. – Пока сама не увижу, не поверю.
У меня в мозгу вспыхивает злость. Злость? За злостью одно за другим перед глазами вспыхивают образы юноши, совсем не четкие и смазанные, затем в груди разливается боль. И почти сразу все прекращается. Девушка, в чью голову я забралась, взяла себя в руки и запретила себе вспоминать. Удивительно – видимо, не так проста эта служанка, как мне показалось на первый взгляд. «Настоящая» я осмелилась перенять контроль над горничной: сперва аккуратно примерилась, шевельнула для пробы рукой, а потом и завладела и голосом.
– А что это с ней? – покорно говорит девушка.
Конечно же, вопрос обо мне, застывшей с вытянутой рукой. Визави качает головой, закатывает глаза и выплевывает гневное:
– Или муженек сейчас смотрит ее глазами, или очень сильно ранен. Что именно, тут я не скажу, всю жизнь стараюсь держаться подальше от этих недолюдей.
– А кто это «сама знаешь, кто»? – последний интересующий меня вопрос. Ощущаю нутром, что девушке, в чью голову я влезла, становится некомфортно.
– Шалий, чтоб его демоны драли! – шипит горничная, а «настоящая я» отпускаю контроль и мягко выплываю из разума молоденькой.
Бамс!
– Ай! – Еще не сообразив где реальность, а где видения, я вскочила из-за стола, опрокинув на себя недопитый чай и тарелку с недоеденным омлетом. – Ты чего?
Последнее гневное высказывание адресовалось фамильяру. Это Баян, видимо, снова решил обезопасить меня от случайных блужданий по чужим мозгам и своим фирменным способом привел в себя.
– Не за что, – пробасил пони и скосил глаз на пару горничных у выхода, а затем как-то странно ткнулся мордой мне в бок.
Служанки тут же подбежали ко мне: одна бросилась собирать попадавшую посуду, а вторая принялась легкими бытовыми заклинаниями очищать испорченное платье.
– Ах, Ваше Высочество! – искренне хлопотала девушка. В ее жестах не было ни грамма брезгливости или отвращения, что я частенько замечала у других слуг. – С вами все в порядке?
Третья горничная куда-то подевалась. А может, папенька решил, что и двух мне достаточно…
– Все в порядке, – кивнула я и вежливо улыбнулась. Молоденькая горничная, вовремя спасшая мое платье от неизбежных пятен, выглядела откровенно уставшей, вокруг ее глаз залегли синяки, губы потрескались, а цвет лица почти сравнялся с цветом ее белоснежного чепца. Да и потряхивало девушку знатно. Я готова была поклясться: она точно была в курсе моего недавнего пребывания в ее голове. И все равно ни грамма страха или ужаса на ее осунувшемся личике не отразилось.
– Ваше Высочество, одна минута, и я все-все уберу, – пролепетала горничная постарше. Но слова ее не были искренними, она просто играла привычную роль. Ах, чего мне стоило не скривиться от этой фальши! – Анка, отведи Высочество прилечь, ишь ты, стресс-то какой!
Анка послушно взяла меня за руку. Я же в ответ натянула маску «идиотки»: счастливо улыбнулась и проследовала за горничной, кивнув напоследок Баяну на дверь, чтобы никого не впускал. Пони всхрапнул, но не стал спорить.
Едва мы с горничной оказались в моей спальне, я разрешила девушке:
– Присядь, неважно выглядишь.
Анка послушно присела на фигурную кушетку возле кровати.
– Вашей помощью, – нахально заявила девушка, оперлась спиной на спинку кушетки и прикрыла глаза.
Я же удивленно вытаращилась на нее и широко распахнула глаза. Вот наглая демоница! Слуги не имели права так разговаривать, если, конечно, не желали поскорее оказаться на рудниках. И все же нужно было сперва выведать информацию, а уж потом возмущаться ее поведением.
– Кто он? Твой жених? Друг? – спросила я, желая огорошить Анку.
– Брат, – тихо ответила девушка и подняла на меня укоризненный взор черных очей. – Год назад его забрали служители и заковали в цепи подчинения, а потом отправили в Школу Энкант.
Я вздрогнула от того, с какой ненавистью горничная произнесла название учреждения образования менталистов.
А следующее высказывание девушки заставило меня задуматься.
– Робертина прислала меня, – надменно заявила горничная и, открыв один глаз, посмотрела на мою реакцию. Реакция была бы, если бы я не научилась держать себя в руках, если бы не практиковалась в этом серпентарии последний месяц. – Что, даже не интересно, зачем?
В ответ на вопрос я хмыкнула и сложила руки на груди:
– Это очевидно, – хмуро заметила я и в упор посмотрела на горничную. По правде говоря, ничего я не знала, лишь предполагала. Однако раз уж Анка призналась, наверняка она хотела что-то мне предложить. – Чего ты хочешь?
Девушка угрюмо хихикнула, нервно скосила глаза на дверь и спросила:
– Этот безобразный пони точно никого не впустит?
Я отрицательно покачала головой и присела на дальний край кушетки, даже изобразила приветливую улыбку.
Анка разглядывала меня и молчала, я тоже молчала и разглядывала ее. Наконец, горничная решилась озвучить то, зачем явилась:
– Ее Высочество послала меня удостовериться, что вы не контролируете силы.
Говорила Анка совершенно беззаботно, словно рассказывает мне сказку, а не открывает карты врагу. Но была ли я ее врагом?
– Зачем ей это? Сестрице выгодно, чтобы в ближайшее время я была под ударом вместо ее королевской особы, – фыркнула я. Информации горничная дала мало, нужно было вытянуть побольше.
– Властью сложно делиться, – задумчиво протянула девушка и окинула меня долгим взглядом.
– Не говоря уже об объекте обожания, – добавила я, имея в виду Сиэля. Робертина наверняка вбила себе в голову, что он принадлежит ей, а тут я заявилась и отняла.
Вместо ответа Анка улыбнулась и кивнула.
– Но знаете, что? – Девушка снова скосила глаза на дверь и махнула рукой, приглашая придвинуться к ней поближе. Я подчинилась и наклонилась чуть в сторону, придвигаясь ближе к горничной, и она зашептала мне на ухо: – Она совершила роковую ошибку: я не собираюсь ей помогать.
– Вот как? – Я ожидала услышать что-то подобное, ведь молодой юноша в воспоминаниях Анки был дорог ей, и его у нее отняли. – Значит, ты хочешь помочь мне?
– Да! Я научу вас контролировать силы.
Я удивленно вскинулась:
– Но как?! Ты ведь не менталист!
Откуда она могла знать, как пользоваться ментальной силой? Разве подобная литература есть в свободном доступе?
Однако девушка торжествующе улыбнулась.
– Мой брат им был! Я настолько сильно его любила, что сбежала из дома. Пришлось устроиться в Школу Энкант поломойкой, лишь бы иметь возможность хотя бы изредка видеть его. На поломоек редко обращают внимание, так что кое-что я все же усвоила.
– Что ты хочешь от меня? – спросила я, тем временем обдумывая, что сможет мне дать преподавательница с таким сомнительным стажем. Впрочем, другой альтернативы не было и не предвиделось.
Анка окинула меня критическим взглядом, задумалась на минутку и ответила:
– Думаю, меня устроит парочка колье. Нет, пусть будет три. – Горничная мечтательно закатила глаза. – Мы уедем с матушкой далеко-далеко, купим небольшой домик на берегу реки и до конца дней не будем ни в чем нуждаться.
– По рукам! – согласилась я. Вспомнив, что Робертина и сама имеет ментальные силы, уточнила: – А моя дражайшая сестрица не сможет залезть тебе в голову и узнать наш маленький секрет?
Анка звонко рассмеялась, встала с кушетки и, направляясь к дверям, бросила:
– Она даже приказы еле-еле отдает: силенок маловато.
И мне бы стоило задуматься о том, откуда простая горничная в курсе того, что принцесса и сама имеет подобные силы, но я была слишком поглощена предстоящим обучением.
Мы договорились на пять уроков, по истечении которых я вручу Анке три гарнитура украшений (да-да, девица вздумала поторговаться, как дело дошло до оплаты), а сама смогу контролировать рвущуюся наружу силу. Проще говоря, смогу без помощи Баяна пресекать поползновения своей магии лезть в чужие головы. Пони, конечно же, был ужасно недоволен: он ворчал и говорил, что чует подвох.
– Девочка просто хочет спокойной жизни, да и плату просит приличную, – было моим последним аргументом, и фамильяр сдался.
– Если попадешь в неприятную ситуацию, так и знай: спасать не пойду! – категорично заявил Баян, фыркнул и ускакал по своим понячьим делам, А именно – таскать еду из кладовой и совершать набеги на винный подвальчик принца Шалия.
Отец, кстати, вновь был до рвотного рефлекса вежлив и учтив, словно это не он совсем недавно угрожал мне. Как и ранее, каждое утро и вечер он заходил меня проведать, а изредка приглашал и на обеды. Но обеды проходили до ужаса скучно и однообразно: Шалий поддерживал допустимые этикетом беседы о погоде и музыке, полностью игнорируя все мои вопросы. А вопросы были касательно моего мужа, моего будущего и моей безопасности.
– Дорогая, не забивай свою прелестную головку мужскими заботами, все будет замечательно, – обычно отвечал он. Либо вовсе игнорировал меня, словно обедает в обществе картины.
Уроки контроля сил мы с Анкой договорились проводить в королевском саду, потому что все самое явное обычно сложнее всего заметить. Для всех мы с Анкой ежедневно по часу прогуливались вдоль деревьев и кустов, рассматривая прекрасные хрустальные фигуры и резные хрустальные фонтанчики. На самом же деле девушка втихаря обучала меня тем крохам, что смогла когда-то впитать в Школе Энкант, наблюдая за молодыми менталистами и их учителями.
– Просто представьте, что ваша сила материальна, что она – ваше продолжение. Попробуйте закрыть глаза и одной лишь силой узнать, какого цвета цветы на ближайшей клумбе, – рассказывала девушка на первом уроке. У меня, конечно же, ничего не получалось. Как я ни пыжилась, сила утекала куда-то далеко, показывая мне людей, здания, бродячих кошек и пьяного трубадура, уснувшего под телегой на окраине города.
– Ничего страшного, – успокаивала горничная, видя мои неудачи. – С первого раза ни у кого не получается.
На втором уроке Анка не внесла оригинальности:
– Попробуйте почувствовать запах этих восхитительных цветов с соседней клумбы, потянувшись одной лишь силой.
Силясь ощутить аромат, я делала глубокие вдохи, представляя, как из меня выходят тонкие потоки силы, тянутся к клумбе. Но вновь ничего не выходило – вместо одного аромата ощущался целый набор: трава, деревья, мощеная дорога, упавшая коровья лепешка. Интересно, это где тут неподалеку коровы?
Правда, я нашла себе оправдание: отвлекалась я. Как раз в это же время совсем неподалеку веселым хороводом бегали, словно дети, Арий и Грэтта с малышкой Офелией. Офелия, правда, и была ребенком, но куда больше счастья было на лицах взрослых. Вот я и бросала на них украдкой заинтересованные взгляды, напрочь забывая о концентрации внимания.
Третий урок гласил: «Попробуйте прикоснуться к этим чудесным цветам на соседней клумбе, используя одну лишь силу». Как и следовало ожидать, мои жалкие потуги были неудачны. А может быть, всему виной стала услышанная за обедом новость.
В этот день татуировка на моем запястье почти потеряла цвета. Я ужасно испугалась, что моего мужа больше нет в живых. Как ни старался меня успокоить Баян, все равно я в истерике ворвалась в кабинет короля и со слезами на глазах потребовала сделать что-нибудь. Не знаю, почему, но мне казалось, что король более благороден, чем мой новоиспеченный отец, что он не воспользуется моей слабостью, а на самом деле поможет. Наверное, виной всему была его искренняя и нежная любовь к пышной нянюшке, за которой я наблюдала с теплым чувством.
Увидев татуировку, король нахмурился и долго думал.
– Я тебя услышал, племянница, – был его ответ, а я предательски упала в обморок. Удивительно, такое со мной было впервые. Очнувшись у себя в покоях, я увидела хмурящегося Баяна и бледного Шалия. Казалось, отец действительно беспокоился обо мне. Тогда же на срочном семейном обеде Арий объявил, что сам отправится на границы Мерсии и наведет порядки.
Во время четвертого урока Анка советовала попробовать использовать все три действия сразу: увидеть цвет, почувствовать аромат и ощутить форму цветов. Мне впервые удалось ощутить цветочный аромат. Или, может быть, это я слишком глубоко вдохнула, а легкий ветерок донес сладкие розовые нотки.
– Замечательно! – удовлетворенно сказала Анка. – У вас прекрасно получается. А я – прекрасный учитель.
– Конечно, – проворчал Баян, увязавшийся в этот раз за нами, – за три гарнитура я бы и не такому научил.
На что горничная лишь капризно кривила симпатичное личико и делала вид, что ничего не слышала.
