Текст книги "Королевский двор (СИ)"
Автор книги: Жанна Стужева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)
Глава 23: О дарах Богини
– Что за вздор! – визгливо возмутилась герцогиня и сделала небольшой шаг в сторону от своего стула. – Кто-то хочет оболгать мою репутацию!
– Это возмутительно! – кряхтя и отплевываясь поднялся с пола Талий До. Торговец как раз поедал что-то мучное, когда Баян выскочил на него, вот и подавился от неожиданности и испуга. – Сколько может продолжаться этот бордель? Скотине место на скотном дворе!
Тем не менее, дорого выделанная туфля из белой кожи в зубах Баяна напротив яснее некуда указывала на великую пользу последнего. Но на всякий случай пони все же отступил подальше от Талия До, обойдя по дуге Аниту и расположившись за спинами королевы и короля. Монархи в отличии от министра торговли были совершенно не против.
– Неправда! – заявила я так твердо, как только могла и довольно нагло потребовала, – снимите маску, докажите, что вы не Анка! И если я неправа, клянусь, извинюсь перед вами стоя на коленях.
– А кто вернет мне мою поруганную честь? Я дала обет не снимать рясу и скрывать лицо! – фыркнула Анита. – Да и кто ты такая, дрянная девчонка, чтобы требовать от меня подобное?
Ха! Как быстро я перестала быть хорошей.
– Помнится, Анита, твоя ряса и маска означали траур по моей погибшей жене и нашему нерожденному ребенку, – как-то задумчиво проговорил король, смотря в это время на меня, затем он повернул голову в сторону герцогини и попросил. – Сегодня официально объявляю: настал конец траура. По Василине, по нашему сыну, по всем моим погибшим любимым. Анита, немедленно сними маску и покажи лицо. Я хочу, чтобы Сатияра убедилась в своей неправоте и сейчас же принесла официальные извинения.
– Как скажете, Ваше Величество, – лишь прошептала Анита в ответ, соглашаясь с требованиями и капитулируя.
Она мягко потянулась к маске одной рукой, собираясь отстегнуть ее от рясы. Скажу честно, у меня в этот момент сердце ухнуло куда-то в пятки, я ощутила бесконечный стыд за свои обвинения и за напрасные унижения герцогини.
Однако в следующее мгновение Анита словно кошко извернулась, резко бросилась к королеве и приставила к ее животу кинжал. Наверное, оружие было спрятано в рукаве рясы.
– А теперь слушайте меня внимательно! – Анкиным наглым голосом потребовала герцогиня. И без снятых масок стало абсолютно ясно: я была полностью права. – Сейчас же организуйте мне зеленый коридор до границ Мерсии, три мешка драгоценностей и десять энкант в мое личное подчинение, и ваш наследничек будет жив. Иначе, клянусь и проклинаю своей жизнью и смертью: сперва заколю нерожденного, потом отдам душу демонам и заберу весь королевский род за собой.
Произнесенные слова клятвы были поистине ужасны, как и намерения Аниты. В воздухе заискрило, но всего на миг: это выбросом магической энергии проклятие осело на кончик кинжала: отныне стоило его вонзить слишком глубоко, как проклятие ядом просочится дальше и отнимет маленькую жизнь.
– Не нужно, Ани, – ласково проговорил король и едва заметно потянулся к кинжалу в руке герцогини, но она лишь крепче уткнула его в живот Грэтты, по медовому платью растекся небольшой кружок темной крови.
– Без лишних движений, – потребовала герцогиня. – Живо исполняйте! У вас на все ровно час.
Король кивнул советникам, чтобы те выполнили требования заговорщицы. Тут же подорвались Гордон Холтон и Сиэль.
– Все будет в порядке, обещаю, – шепнул мне на ухо супруг и проследовал за Гордоном в коридор.
Все находящиеся в оливковой столовой четко понимали: на кону весь королевский род, данная Анитой клятва-проклятие была оттого и сильной, что давалась добровольно и платой за нее была смерть.
– Ани, – снова ласково заговорил Арий, – Ты же так любила Василину и ее дитя, неужели ты не видишь, что это шанс на искупление? Ты можешь полюбить и это дитя…
– Я любила тебя! Тебя! – агрессивно и с надрывом выкрикнула Анита, и обняла свободной рукой королеву за горло, присела на подлокотник ее кресла. – Какой же ты слепой дурак! Я любила лишь тебя, я хотела быть лишь с тобой! Я все ждала и ждала: когда же ты наконец обратишь на меня свой взор? Ты ведь любил меня когда-то?!
– Ани, что ты! – мягко ответил король. – Я не думал, что та интрижка настолько сильно задела тебя.
– О нет, то что было между нами не было интрижкой! А вот все остальное было. Меня задевал каждый твой роман! Каждая твоя баба! Я ненавидела их всех до единой и получала истинное удовольствие, отнимая их жизни. Потому что плакаться ты приходил ко мне.
– Милая, давай я буду любить тебя? – вдруг предложил король. – Грэтта родит нам ребенка, а мы будем править Мерсией?
– Ты считаешь, что это действительно возможно? – с надеждой в голосе спросила герцогиня и положила голову на голову королевы, не отпуская в это время кинжала.
– А почему нет? Что нам мешает? – спросил вопросом на вопрос король и снова аккуратно двинул рукой в сторону оружия.
– Лгун! – выплюнула Анита, заметившая движения Ария. – Ох, если бы я только смогла повлиять на твой разум… Если бы я точно знала, что ты никуда от меня не денешься… Это все ты виновата, дрянь!
Последнее обращение, конечно же, было ко мне. Ведь это я энканта королевской крови, и только я могла влезть в голову королю. Ну, еще Робертина теоретически, но сестрица была слишком слабой энкантой.
– А впрочем знаешь что? Давай! Внуши Арию любовь ко мне и ненависть к этой жирной свинье, – потребовала Анита. Я испуганно моргнула и медленно перевела взгляд на короля. Мы несколько мгновений буравили друг-друга взглядами, когда Арий вдруг едва заметно подмигнул мне. Анита пасса не заметила и крикнула с удвоенной громкостью. – Давай же! Ну!
– Хорошо, – податливо отозвалась я и глядя королю в глаза властно произнесла, – Арий, ты безумно любишь Аниту и ненавидишь Грэтхильду.
Само собой, силы я в голос не вкладывала. Я же в своем уме, еще чего. Но, видимо не зря Анита была долгие годы Хозяйкой в Школе Энкант. Она вдруг взвизгнула:
– Ах ты дрянь! Думаешь, я не научилась распознавать ментальную силу?
И еще немного сильнее вонзила нож в живот Грэтте.
– Ладно-ладно! Сейчас все сделаю, честно, – я подняла руки в примирительном жесте и Анита немного ослабила давление кинжала. Платье Грэтты тут же пропиталось кровью больше.
– Давай же, – нетерпеливо попросил меня Арий, и я увидела в его глазах застывшие слезы.
Я сделала глубокий вдох, сконцентрировалась и внимательно посмотрела в глаза короля. Аккуратно шаг за шагом вошла в его разум.
"Что делать, дядя, как быть? Я не хочу тебя заставлять, я тоже люблю Грэтту", – отправила мыслеобраз с посланием я.
"Продолжай в том же духе: просто разговаривай со мной мысленно пару минут, а в конце прикажи спасти Грэтхильду и немедленно убить Аниту, вложи в приказ всю мощь, которую только наберешь. Даже если спалишь мне мозги, теперь у меня есть продолжение, остальное неважно", – передал в ответ мыслеобраз Арий. И я его послушала: сделала все в точности, как он мне велел.
Несколько минут я просто продолжала смотреть на дядю, не теряя мысленного контакта, и настраивала себя, сворачивала где-то в груди тугой комок ментальной энергии. Податливая ментальная магия текла мощным потоком, я едва успевала формировать комок. Удивительно, но я действовала абсолютно интуитивно, ранее подобным я не практиковалась. Когда у меня на лбу проступил пот от усталости, а руки предательски задрожали, я поняла, что готова.
"Запомни: Грэтхильда должна жить, а Анита умереть", – приказала я королю, выпуская ментальную энергию и вкладывая ее в команду.
В следующий же момент у меня в глазах потемнело. Точнее, это не у меня в глазах потемнело, а в комнате стало удивительно темно. Мимо меня кто-то прошмыгнул, потом еще раз, и еще. Это сумеречные тени, порождение тьмы, заполняли собой все доступное пространство. "Сиэль!", счастливо догадалась я. Ну а кто еще мог призвать порождения тьмы, если не некромант?
Когда стало настолько темно, что хоть глаз выколи, раздался короткий женский вскрик, потом звук падения, снова вскрик и плач.
Еще несколько мгновений было темно, только жалобные всхлипывания раздавались откуда-то из-под стола. А потом вдруг посветлело. Стало настолько много света, что я зажмурилась на какое-то время. Когда наконец открыла глаза, то увидела Ария с Грэтхильдой на руках, а неподалеку Сиэля, с Анитой. Сумеречные тени лениво отползали и прятались, подкормленные свежей кровью и убирая временную тьму. Мой герцог тоже держал Аниту на руках, вот только из ее бока торчала рукоять от ножа. Обыкновенного столового ножа для разделки мяса. Наверное, это Арий сработал согласно моему приказу и схватил первое попавшееся орудие. А вот проклятый кинжал держал в зубах Баян. Бедный фамильяр трясся от страха, но не мог сделать и шагу: так и застыл за королевскими стульями. Словом, все сработали одной командой: слаженно, четко и быстро. Я лишь подивилась такой хорошей командной работе.
– Все кончено, все наконец-то кончено, – облегченно произнес король и поцеловал супругу в лоб. Грэтхильда, за все время не проронившая и звука, сейчас от обилия нервных потрясений попросту потеряла сознание. Я успела только подумать, как же счастлива за короля и королеву, как повторила за Грэттой: хлопнулась в обморок. Все же, я потратила весь свой немаленький резерв.
* * *
– Поздравляю, мамаша, – обращаясь ко мне поддразнил Абрахам Лар, едва я открыла глаза.
– А? – непонимающе вытаращилась я и попыталась подскочить, но крепкие руки Сиэля не дали мне этого сделать.
– Тише, ты и так слишком много перенесла, – успокаивающе шепнул мне на ухо супруг. – Дай теперь нашему сыну немного отдохнуть?
– Что-о-о? – возмущенно потребовала объяснений я. Помнится, ни о каких сыновьях и речи не было. Странный обморок…
Королевский лекарь как-то устало вздохнул и покачал головой.
– Вроде и взрослые люди, а такое ощущение что и не догадываются о том, откуда же берутся дети, – недовольно проворчал Абрахам. – Поздравляю, вы скоро станете мамой. Срок еще очень маленький, но вам уже стоит начинать привыкать потихоньку. И аккуратнее использовать свои силы: никаких нервов, перегрузок, физических нагрузок. Спокойствие и только спокойствие. Мне пора навестить Маурису, так что спешу оставить вас наедине.
С последними словами лекарь откланялся и покинул наши с мужем покои, где я и проснулась несколькими минутами ранее. Мой дракон победно улыбнулся, погладил мой идеально плоский животик и потянулся к губам, намереваясь одарить жарким поцелуем.
– Я знала! Я догадывалась! – вдруг раздалось громкое радостное и визгливое со стороны дверей и в спальню ураганом влетела Даория. – Запах, ты иначе пахла! Вот! Просто слишком давно у драконов не появлялось детенышей, вот я и растерялась, ну ничего! Главное, что нянька у вас уже есть!
– Это ты что ли? – решил уточнить Сиэль.
– Пф-ф-ф, – задорно фыркнула Даория и кокетливо тряхнула рыжей шевелюрой. – Я завтра улетаю с Гордоном в самые дальние драконьи горы. Он, правда, пока не в курсе, но это же сюрприз, ему понравится!
– Только не говори, что нянька это я, – как-то обреченно выдохнул Баян, прятавшийся до этого момента под кроватью. – Я не могу, у меня копытца!
Но драконица лишь отмахнулась от него и затрещала совершенно на другую тему.
– В общем так: этой вашей Школы Энкант больше нет. Точнее, той страшной пыточной части. Все живы и здоровы, никто не пострадал. Разве что совесть некоторых. Это я про тебя, Баян.
Фамильяр как-то устало выдохнул и все же выбрался из-под кровати.
– Нет, мы так не договаривались! Хватит с меня одной безмозглой девицы, нет, еще двух спиногрызов в придачу! – проворчал пони и поплелся на выход.
Я непонимающе пялилась ему в спину, когда все же поняла, что не ослышалась: пара спиногрызов.
– А ну-ка стоять! – приказала я и потребовала объяснений. – Почему это двух?
– Потому что так сказала Богиня, – хмуро отозвался Баян. – Так и сказала: двоих на ноги поставишь и свободен, как ветер в поле. Вот. Ну да ладно, дети же быстро растут.
– Если только человеческие, – задумчиво почесала подбородок Даория. – Драконьих детенышей раньше пятидесяти лет мы из гнезда не выпускаем, так что готовься. Литературу там почитай, копытца в порядок приведи. Есть же маникюр для копыт?
По обреченному виду Баяна я поняла, что такого вида маникюра нет. Но скоро будет.
Затем драконица не дожидаясь ответа от фамильяра развернулась и стремглав покинула наши покои, не забыв напоследок пожелать удачи и пообещав прилететь к нам в гости через годик-другой. Но только в Бран-Даор или драконьи горы. Потому что королевские дворцы и важные лэры это совершенно не ее.
И я прекрасно понимала Даорию: насладиться семейной жизнью в первый раз сполна она не смогла, потому что слишком рано потеряла своего амадина. Зато сейчас Богиня дарила ей второй шанс и грех было им не воспользоваться.
Вот мы и остались наедине с супругом. Я так долго ждала этого момента, а теперь была растеряна.
Новость о предстоящем материнстве, откровенно говоря, застала меня врасплох. Я и в мыслях не представляла себя матерью, а тут… Подарочек. Решила обратиться к Богине и поблагодарить ее на всякий случай, а то мало ли.
– Сатияра, матерь наша, пресветлая Богиня, – вслух взмолилась я не обращая внимания на обнимающего меня за плечи Сиэля. Уставившись на потолок, представила, что где-то там наверху и находится Богиня-тезка. – Спасибо за дары, пусть я и просила… эм-м-м, другое. Все равно я очень благодарна.
"Пожалуйста, дитя, пожалуйста", – заливистым колокольчиком зазвенел у меня в голове голос Богини. Вот так всегда! Когда какой-то форс-мажор, так до нее не докричишься, а как все спокойно, так пожалуйста! – "У меня еще один дар тебе, дитя: знай, ваше унизительное название энканта произошло от данного мною дара. Энканто – любовь, как говорят среди Богов. Вы – моя любовь, в каждом из вас частичка меня, Божественная искра, потому я и одарила вас столь сильной магией. В каждом храме появятся строки о вас, однажды рабству придет конец. Но лишь вы сами в ответе за свою судьбу".
И замолчала.
– Сати, с тобой все в порядке, амадина? – обеспокоенно склонился надо мной Сиэль, когда я продолжала несколько минут в шоке пялиться в потолок.
– Да, наверное, не знаю, – растерянно ответила я, а потом рассказала услышанное от Богини.
– А она права: ты подарила мне любовь, с тобой я научился жить, – ласково поцеловал меня в нос супруг.
– Ну, знаешь, – замялась я, – почему бы просто не искоренить рабство просто так?
Сиэль задумчиво почесал нос и нахмурился.
– Думаю, должно пройти время, чтобы умы людей перестроились на новый лад. Ведь если бы Богиня искоренила рабство сама, то она попросту или влезла бы в людские головы, либо же появилось бы новое рабство: только на сей раз энканты были бы в верхушке пищевой цепочки. Она права, Сати, удивительно мудрая Богиня.
Я понимала, что Сиэль был абсолютно прав, и все равно немного сердилась.
В этот же день вечером справиться о моем здравии прибыл и Арий. Король пробыл в наших покоях всего минут пять, однако твердо пообещал повлиять на ситуацию с менталистами в стране. А еще он подарил мне аккуратную продолговатую шкатулку, в которую я от любопытства тут же сунула нос.
– Что это? – удивленно спросила я Ария, когда обнаружила в шкатулке стопку документов, несколько перстней и печатей.
– Родовой замок Халимендис отныне твой, моя милая племянница. Это самое меньшее, чем я мог бы отплатить. Да и Мауриса наверняка обрадуется, когда узнает, что ее наследие не пропало. Если вспомнит, конечно.
Словом, жизнь налаживалась. Да и будущее обещало быть легким и счастливым: заговорщицу обезвредили и упрятали в темницу, Шалия освободили, сестрицу тоже. Король вернулся, Грэтхильда носит его наследника. Что еще надо для счастья? Только здоровье матушки.
Но и тут случилось чудо, потому что после мощной восстановительной терапии силами королевских лекарей у матушки на месте выцветшей татуировки вдруг проступили алые ростки новой магической вязи, на сей раз огненной. Ее волосы потеряли былую седину и заблестели рыжинкой, морщинки на лице и шее разгладились, оставляя лишь румяные щеки и горящие синие глаза.
Все эти метаморфозы я увидела на следующий же день, Мауриса сама пришла меня навестить поддерживаемая под руку галантным лекарем Абрахамом Ларом.
Если честно, то сперва я очень испугалась. Но лекарь поспешил успокоить:
– Закон сохранения энергии. К тому же, все маги словно сообщающиеся сосуды: убывает одна энергия, на ее смену приходит другая, – известил он и пообещал, что рано или поздно терапия даст свои плоды и матушка сможет вспомнить все. А я про себя думала, что лучше бы ей все не вспоминать: пытки Шалия, например. Я искренне желала ей получить наконец свое заслуженное счастье. А судя по тому, как нежно Абрахам то и дело приобнимал ее за плечо, счастье было очень близким.
– Сати, моя милая дочь. Пусть я тебя и помню совсем мало, но люблю всем сердцем, – шепнула мне матушка, когда наши мужчины наконец оставили нас побеседовать наедине. – Если ты того пожелаешь, я полечу с вами и помогу вам с моими будущими внуками.
– Мама, нет, – твердо ответила я, несмотря на сложность принятого решения. Голос немного подрагивал, но я старалась говорить ровно. – Лучше оставайся под присмотром барона Лара. Заодно надеюсь у вас получится восстановить наше родовое гнездо. Не зря же король вернул замок Де-Халле истинным Халимендис.
Эпилог
На земли Драконьего Царства пусть и с большим опозданием, но все же пришла осень, и в отместку она принесла с собой пронизывающие до костей холодные ветра с бесконечными дождями и туманами. Но в Драконополисе, напротив, как и всегда, стояла ясна магически укрепленная теплая погода. Птички весело щебетали и радовались теплым лучам Сиата, уличные коты настолько раздобрели и разленились, что валялись прямо на тротуарах под ногами.
В последний день октября, как и полагается, во всех высших учебных заведениях Таиса, начался новый учебный год. И на этот раз, к великому счастью драконов, от Драконьего Царства в лучшую академию Мерсии направлялась пара молодых драконят.
Лита и Карим находились как раз в том возрасте, в котором у драконов принято выбрасывать птенцов из гнезда. И если Карим был безумно рад предстоящим переменам, с азартом продумывая все возможные приключения, то робкая тихая Лита безумно боялась. Потому что в отличии от брата, она за пятьдесят один год так и не смогла обратиться в дракона, а потому была не так сильна, как брат, и уязвима.
Матушка близнецов очень не хотела их отпускать, считая еще недостаточно самостоятельными и взрослыми. Сатияра целый год оттягивала отъезд детей, до последнего скандалила с мужем, то падая в обмороки, то хватаясь за живот. Но все ее притворства и манипуляции действовали лишь при наличии того самого живота. Теперь же вместо живота у четы Эль Даор появилась маленькая зеленоглазая девчушка с причудливыми синими завитками магической вязи на копчике. А Сиэлиус наконец-то принял решение отправить подросших птенцов в их первый самостоятельный полет. Конечно же, все это он организовал втихаря от Сатияры, пока молодая мамаша была всецело поглощена прибавлением.
– Погнали уже, сколько можно стоять! – возмутился Карим, когда Лита в очередной раз замешкалась, обняла себя за плечи и бросила на отца жалобный взгляд, так и просящий оставить ее дома.
– Пап, ты уверен что нам не стоит брать с собой Баяна? – помявшись спросила она, всячески игнорируя кривляния брата-близнеца. Девушка за долгие годы уже привыкла, что они с братом, словно кошка с собакой ругались, спорили и перетягивали на себя одеяло, поэтому знала, что ее безразличие быстрее всего успокоит братца.
– Хоть бы не отправил, хоть бы не отправил, хоть бы не отправил! – тем временем бубнил себе под нос пони, старательно щурясь и делая вид что его нет, но все равно тихонько кося полузакрытый темный глаз на высокого широкоплечего мужчину неподалеку.
– Эй! – возмутилась Лита. – Я вообще-то все слышу! Мог бы хоть сделать вид что будешь скучать!
Закончив обвинения, девушка насупила брови и сердито сложила руки на груди. Потому что ее отец старательно делал вид что ничего не видит, не слышит и не понимает.
– Литания, дочь, тебе не десять, не двадцать и даже не тридцать. Нельзя всю жизнь провести подле маминой юбки, надо бороться со своими страхами, взрослеть и изучать мир, – озвучил свое решение Сиэль. Близнецы слаженно вздохнули: с решением отца невозможно было поспорить, они прекрасно это знали. Вот только вздох Карима был предвкушающим и нетерпеливым, а Литин обреченным. Все, не видать ей теперь спокойной жизни, уж братец точно постарается втянуть ее в как можно большее число авантюр.
Пони заметил беспокойство девушки, и его маленькая и обычно крепко спящая совесть как нельзя некстати проснулась. Баян скис. Как ни крути, а за долгие пятьдесят лет он очень привязался к этим оболтусам.
"Ладно, была не была, потерплю еще пару годиков пока не привыкнут к учебе, подумаешь", – решил Баян, принимая решение.
Вслух же пони сказал совершенное иное:
– Драконятки, я буду безумно по вам скучать, просто неимоверно! Удачи вам на учебе, обещаю, что присоединюсь к вам сразу же, как только получу разрешение от ректора академии.
Лита тут же повеселела и перестала хмурить лоб, а Карим, напротив, насупился и возмутился:
– Сколько можно ходить в няньках? Тебе же Богиня ясно сказала: двоих на ноги поставишь и свободен.
Баян, хоть и старался изо всех сил не принимать близко к сердцу слова сорванца Кара, все же на такой выпад обиделся. Он ведь со всей душой, от чистого сердца готов пожертвовать еще несколькими годами своей жизни, чтобы присмотреть за сорванцами, а этот бессовестный птенец вот так?! Ну как так?!
– Да, и Лита тебе больше портвейн поставлять не будет, – припечатал Карим, чем ранил пони если не в самое сердце, то как минимум в печень. Юноша взял сестру за руку и довольный собой потащил ее в арку. Перед самым перемещением, парень обернулся и пальцем указал на притихшего пони. – Я тебе не прощу сорванный спор! Понял? Нечего было меня вырубать, я, может, очень хотел отправиться на том пиратском корабле в кругосветное плавание! И они бы сделали меня своим юнгой, а не продали, как ты говорил.
Баян только тихо вздохнул, подивившись юношескому максимализму в ярчайшем его проявлении.
Тем временем, Карим вошел в арку. Лита, неохотно тащившаяся за братом, перед перемещением подмигнула Баяну и тихо пообещала:
– Не слушай его, он просто очень вспыльчивый. К тому же, ты же сам прекрасно знаешь, кто из нас старшая и главная.
Когда оба близнеца скрылись в портале, Сиэль с облегчением выдохнул и честно признался:
– У меня колени дрожали как у самого трусливого мальчишки. Подумать только! И это говорит огромный черный дракон…
– От старости у тебя колени дрожали, – фыркнул пони, развернулся и погорцевал прочь. – Колени это только начало, помяни мое слово.
Дракон от подобной выходки Баяна сперва опешил: никто не смел разговаривать с великим Сумраком в подобном тоне. Кроме жены, разумеется, последний год она была очень нервной.
Как и следовало ожидать, зверь Сиэля ужасно оскорбился невыказанному пиетету и потребовал немедленно накостылять обидчику. Мужчина обреченно вздохнул, быстро оценил позиции и отсутствие свидетелей вокруг, и бесшумно последовал за белобрысым интриганом.
– Давай-давай, шустрей, – поторопил его Баян и перешел на галоп, вынуждая Сиэля перейти на бег. – Или старость не позволяет превышать скорость дешевого скакуна?
– Прости, Баян, до дешевого скакуна ты не дотягиваешь, – принял вызов Сэль, с легкостью поспевая за пони. Баян лишь ухмыльнулся про себя, за годы он очень хорошо изучил драконов и с легкостью мог повлиять на настроение последних. Вот и сейчас Сумрак уже не хандрил и не жаловался. А то противно смотреть: сильнейший и опаснейший, а как нюни развесил?
Через парочку кварталов бега на повышенных скоростях пони резко взял вправо, проскакал через рынок, затем молнией пронесся через узкую улочку с сувенирами, разбив неприличное количество последних. Затем Баян полчаса петлял по городу, прежде чем прекратил выкрутасы и вернулся к шагу.
– Дешевый скакун, да я самого дорого уделаю! – хохотнул пони и со спокойной душой направился к ближайшей пивнушке, искренне надеясь, что дракону бег опостылил и он вернулся к своей новорожденной занозе и супруге. В том, что голубоглазая малышка еще заявит о себе, пони и не сомневался: больше не было гонений за энкантами. Напротив: менталисты то и дело выходили на митинги и требовали для себя равных прав. А если не получали чего, то устраивали показательные митинги, голодовки и подавали групповые заявки в суды.
Хохотнув про себя, пони снова вспомнил где находится и присмотрелся. В кабаке было шумно, людно и жарко. Но не зря же Баян был постоянным клиентом? За пятьдесят лет пони изучил едва ли не все забегаловки Драконополиса и научился ориентировался в каждом тесном кабаке даже в темноте с закрытыми глазами и связанными копытами.
Довольный собой, Баян прошмыгнул в свою любимую угловую кабинку и тут же испуганно всхрапнул, потому что его уже ждали.
– Ну здравствуй, дружище, – ласково поприветствовал его Сиэль и беззлобно улыбнулся. Драконьи глаза в этот момент раздраженно блеснули, пусть мужчина и сидел в обманчиво расслабленной позе.
Пони, не будь дураком, сразу смекнул, что пора идти на попятную. Баян вообще оказался удивительным дипломатом и мастером переговоров. Взять хотя бы тот факт, что многие подавальщицы до сих пор поили его портвейном в долг. А прошло уже, на минуточку, пятьдесят лет!
– И тебе привет, дружище! – сделав вид, что давно не виделся с Сиэлем, поприветствовал его Баян. – Сколько лет, сколько зим! Позволишь угостить старого друга портвейном?
Сиэль брезгливо поморщился: не в его статусе было пить этот алкогольный напиток, тем не менее, дракон кивнул, соглашаясь.
– Отлично! Поверь мне, ты не пожалеешь! Это просто восхитительный дар Богов, небесный нектар, – пони мечтательно закатил глаза, описывая характеристики своего любимого напитка, а затем неуклюже взгромоздился на высокий просторный диван.
Подавальщица принесла сразу три бутылки: такова была норма Баяна.
– Еще! – тут же потребовал он, увидев, что дракон как-то слишком налегает на его золотце.
Молодая девушка-подавальщица смущенно покраснела и мигом принесла еще три бутылки.
– Еще-еще! – потребовал Баян. Потом еще раз, и еще, и еще.
В очередной заказ подавальщица смущенно покраснела и известила:
– Нету больше, все выпили. Изволите отпочивать? У нас как раз отремонтировали номер для новобрачных на верхнем этаже.
Договорив, девушка покраснела еще сильнее. Потому что репутация у местного кабака была так себе, а в номера для новобрачных нередко приходили служительницы древнейшей профессии с клиентами. Безопаснее для здоровья было провести ночь в самом простом номере на втором этаже. Баян брезгливо поморщился и отрицательно покачал головой.
– Я пожалуй пойду к жене под теплый бочок, а вот для него лучше отыщите номер попроще, – вместо друга ответил Сиэль.
Подавальщица нахмурилась.
– К сожалению, все номера уже разобрали, остался лишь один, но и в него планировали заселиться те трое оборотней-волков, – девушка выразительно указала рукой на соседнюю кабинку, откуда раздавался многочисленный раскатистый мужской смех и несколько кокетливых женских голосов.
– А-а-а, ерунда. Мы с ними договоримся, – заплетающимся языком сообщил Баян, попытался встать на ноги, но не удержался и рухнул.
Сиэль устало вздохнул и поднялся. В отличии от пони, у него был драконий метаболизм, а потому несколько выпитых бутылей портвейна вылились ему лишь частыми походами в отхожее место.
Мужчина взгромоздил себе на плечо пони и попросил:
– Показывайте, куда его отнести. Пусть отоспится, пьяница.
Девушка-подавальщица вежливо кивнула, с благодарностью приняла несколько монет в оплату и сопроводила гостей к единственной свободной комнате.
Сиэль не собирался задерживаться, а потому сразу же сгрузил друга на коврик возле кровати. Дракон злорадно хихикнул, предвкушая как у Баяна утром будет болеть спина и голова и пообещал:
– Знаешь что, вот заколдую тебя на невосприимчивость к портвейну, будешь знать.
Пони крепко спал, а потому не ответил на подобную угрозу. Ему снились заливные зеленые луга, скачущие по мягкой траве нимфы и реки из портвейна.
Убедившись, что пони жив и всего-лишь спит, Сиэль ушел.
* * *
Ба-бах-бах! Раздался настойчивый стук в дверь. Баян отчаянно проскулил что-то себе под нос и нехотя разлепил один глаз.
– Этот номер наш, а ну выметайся, кто бы ты ни был! – настойчивые гости явно были не в духе.
Баян поднялся, отметив что у него удивительно сильно кружится голова и все вокруг кажется каким-то маленьким и далеким. Он дотащился кое-как до двери, то и дело заваливаясь на бок и теряя равновесие, и с силой нажал на ручку, опершись на стену возле входа чтобы не упасть. Магический замок радостно скрипнул и дверь отворилась.
– Чего надо? – невежливо поинтересовался Баян, когда три невысоких мужчины удивленно расширившимися глазами уставились на него. Мда, а со стороны волки казались покрупнее и пострашнее.
– Мы, кажется, ошиблись дверью, – как-то вымученно проблеял один из гостей и все трое звучно сглотнули.
– Ошиблись, ну так и валите отсюда, – не ощутив угрозы от гостей, Баян обнаглел и продолжил хамить. Единственное, что его смущало во взглядах тройцы и заставляло подобраться и насторожиться, так это какое-то странное вожделение. Так обычно смотрят мужчины на красивых женщин. Учитывая, что Баян был всего-лишь пони, подобное поведение гостей было мягко говоря странным.
Тем не менее, волки снова снова звучно сглотнули и не сговариваясь попятились назад.
– Не знаю, что со мной, но никогда в жизни я не желал мужика с такой силой, – пожаловался один из гостей другому, когда они уже почти скрылись из виду.
– Я тоже. Но, кажется, я все же больше его боюсь, – согласился второй.
А третий предположил самое верное:
– Парни, мы просто перепили. Больше в этот кабак ни ногой.
Когда в коридоре снова стало тихо, Баян выругался себе под нос от боли в висках и кое-как захлопнул дверь. Сегодня копыта отчего-то не доставляли столько дискомфорта и неудобства, видимо, за долгие годы пони просто приспособился. Голова уже кружилась чуть меньше, а потому дойти до заветного стола, где должен был находиться графин с водой, не составило труда.
Вот только…
Дойдя наконец до заветной цели, Баян вдруг совершенно забыл про графин, и про воду, и про гостей. Про все забыл. Он ошарашенно уставился в огромное зеркало на стене над столом, потому что обнаружил в отражении не белоснежного миленького пони, а высокого мускулистого мужчину.
