Текст книги "50 оттенков ксерокса (СИ)"
Автор книги: Жанна Лебедева
Соавторы: Елена Кармальская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)
– А ты бы ему, Ириска, в ответ: "Ну у тебя уж там точно не бревно, дааа..." – отсмеявшись, выдала Кэтрин.
– Фууууф, – дизайнерша помахала раскрытой ладошкой на свои раскрасневшиеся от веселья щеки. – Пойду в бар, водички возьму...
Она ушла, а секундой позже за стол вернулся Паша. Радостно плюхнулся возле меня и грохнул о стол бокалом с мохито:
– Привет, девчонки! Не многовато вас тут на одного Эдди?
Девчонки ответить не успели. Из бара пришла Ириска, не обратив сначала внимание на пополнившего компанию Пашку, присела к своим, а потом, заметив незваного гостя, резко покраснела и сдавленно захрюкала, пытаясь спрятаться за стаканом. Даже невооруженным глазом было заметно, как она красноречиво ткнула в бок сидящую рядом Джейн, и закусила изнутри щеки, не желая расхохотаться в голос.
Взглянув на Гавану, я сперва даже испугался. Выглядел он жутко: весь побелел, глаза выкатил, а выражение на лице выдал такое, будто его сейчас будут пытать каленым железом по пяткам.
– Привет, Ир, – Пашка стал из белого розовым, а потом пурпурно-красным, словно советский флаг. Вот ведь хамелеон, блин, недоделанный.
– Привет, Павлик, – кое-как совладав с собой, поприветствовала его Ириска, изобразив на лице довольную ухмылку. – Как дела... твои? – не выдержав напор подступающего смеха, она подавилась фразой и закашлялась в ладони.
– Все круто, – расстроенным и каким-то сдавленным голосом ответил Гавана. – Ладно, я в бар пойду, меня там ждут.
Когда Гавана ушел, девушки дали волю эмоциям и похохотали от души. До меня наконец дошло, что за герой недавней хохмы и мой приятель Паша – одно и то же лицо. После этого я почувствовал себя неуютно: ни Пашке посочувствовать не мог, ни Полю оставить.
Тем временем началась презентация картин великого Хосе. Кто-то то и дело выходил на импровизированную сцену, произносил длинную речь, потом все хлопали и начинали поздравлять художника. Когда все это закончилось и трёхреченская богема начала вновь фланировать возле стен, увешанных картинами, к нам с Полей подошёл Гавана. Сказать, что Пашка был в тот момент пьян, означало не сказать ничего. Он еле на ногах стоял, но, увидев снова захихикавшую в кулак Ириску, промямлил ей, заикаясь и не вполне внятно ворочая языком:
– Да знаешь ты... Буратина ты... поняла ... и ржать тут нечего! А ты, Калыч, – рявкнул он с горестным видом уставившись на меня, – предатель! Ржал тут, небось, надо мной, с этими...
Он явно хотел что-то добавить, но вдруг отчаянно выпучил глаза, раскраснелся, надул щеки и его вырвало. Ириска и Джейн успели с визгом отпрыгнуть в стороны, подставив под удар великое и бесценное...
– Мой портрет, – сдавленно прошептала Поля, в ужасе хватаясь за голову, – я же для него месяц позировала...
– Так, что тут происходит? – откуда ни возьмись рядом с нашей компанией материализовался охранник, который, как оказалось, тоже имелся в этом подпольном, то есть скорее подкрышном заведении. И как истинный представитель своей гордой профессии, он был неоспоримо высок и красноречиво широкоплеч. В общем, сразу было видно, что человек авторитетный...
– Это ваше? – он указал толстенным пальцем на Пашку, которого я держал за плечи, пытаясь зафиксировать в вертикальном состоянии.
– Не наше, – пятясь от меня и Гаваны наморщилась Поля, – как сюда вообще таких пускают? Модное место, называется! Ужас! – отвесив мне холодный высокомерный взгляд, она демонстративно ушла. Следом поспешили Джейн и продолжающая пофыркивать от смеха Ириска.
Волоча Пашку вниз по коридору, я с неудовольствием поймал на себе вспышку фотоаппарата. Ну вот, не хватало мне ещё скандальной славы... Когда мы вернулись домой, я свалил несчастного Пашку на кровать. Тот захрапел на всю общагу, а под утро, немного очухавшись, потормошил меня:
– Скажи честно, Калыч, чего они тебе про меня рассказали?
– Да ничего, – ответил я, вытащив голову из-под подушки: спалось мне под Пашкин храп неважно.
– Гонишь, – Гавана хмуро уставился на меня, садясь на край кровати.
– Да честно, ничего связного. Ржали только... А что за история?
Пашка ещё немного посверлил меня взглядом, но, видимо, моя сонная рожа показалась ему безупречно честной, и он удалился в кухню. Я отвернулся к стенке и провалился в сон...
Настя
– Кристиан Грей? –
К нему подходит фотограф из «Портленд Принц».
– Можно вас сфотографировать, сэр?
– Конечно.
Кристиан прогоняет хмурость с лица.
Я отхожу в сторону, но он хватает меня за руку и тянет к себе.
Фотограф смотрит на нас обоих и не может скрыть удивления.
Э.Л. Джеймс «На 50 оттенков темнее»
Я сижу на пассажирском сиденье его «Фольксвагена», и ветер, врывающийся в щёлочку опущенного стекла, слегка треплет мне волосы. Просто не верится! Я, Анастасия Чугун, еду с красивым мужчиной в какое-то очень интересное местечко. Меня немного смущает то, что он – клиент моей фирмы, не в моих правилах флиртовать с заказчиками.
Честно, до сих пор мне не приходилось нарушать это правило. Да и с кем нарушать-то? Мои трёхреченские заказчики обычно скрывают пиджачком пивное брюшко, зачесанными назад прядями – редеющую шевелюру, а своё пренебрежение к женщине-руководителю даже скрывать не собираются. При этом они кичатся дорогими часами, смартфонами и машинами, но жалеют дать лишнюю тысячу рублей на рекламный проект. И более того, многие хвалёные руководители отделов маркетинга понятия не имеют, что нужно отслеживать эффективность вложенных в рекламу рублей.
А этот Хайд очень умён, но совершенно не стесняется, что я в некоторых деталях разбираюсь лучше него. Машина у него без понтов, в кабинете нет портретов а-ля "я с Президентом, вон там, сбоку в четвёртом ряду" и вообще с ним приятно разговаривать. Иногда мне даже кажется, что я ему нравлюсь, хотя я не понимаю, чем могу заинтересовать такого мужчину.
– Вы мне просто глаза открываете, Настя, – говорит он, когда мы застреваем на выезде с Третьего кольца. – Хотите, признаюсь? – он шутливо делает большие глаза, и я поневоле прыскаю от смеха.
– Давайте, – беспечно говорю я, но внутри всё сжимается от какого-то приятного чувства.
– Я вообще ровным счётом ничего не понимаю в издательском бизнесе, – серьёзно произносит он, но в глазах его скачут лукавые чёртики. -У меня даже в школе были сплошные тройки по сочинениям.
Я не могу удержаться от улыбки.
– Не верите? Это папин бизнес. Остался мне в наследство, а мне ужасно не хочется его продавать. Он душу вложил в это издательство, – задумчиво произносит он.
– А сами вы чем занимались до этого? – спрашиваю я, желая не заострять внимание на грустном моменте.
– Пиво продавал, – хмыкает он. – Пиво и пельмени.
У меня голова несколько идёт кругом.
– Подождите, вы случайно не о сети ресторанов "Пиво и пельмени"? Но их же держит Николай Антонов, разве нет?
– Это мой партнёр. Я никогда не любил публичность, предпочитая оставаться в тени. А Коля – классный юрист и прирождённый управленец. Мы создали четыре бренда пива и три бренда пельменей, открыли сеть ресторанов... Правда, сейчас компания продана, у меня остался небольшой пакет её акций, и я собирался открыть новый бизнес. И внезапно оказалось, что я теперь владелец "ДХП" и должен разбираться в книгоиздательстве.
– Ого. Мультимиллионеры в моё агентство ещё не обращались, – пробую пошутить я. – Надо бы мне переквалифицироваться на обслуживание ВИП-персон.
– А может быть, мне его у вас купить? – продолжает он задумчиво. – А что, своё креативное агентство. Здорово сэкономлю на маркетинге и рекламе. Мне очень с вами повезло, вы – настоящий профессионал, Анастасия. Мог бы попасть на каких-нибудь пафосных типов, которые дерут дикие деньги, а результаты плачевные... Может быть, и в самом деле купить? И переименовать в "50 оттенков Серого", каково? Серый – так меня друзья зовут, – поясняет он. – А вас как?
– Что – меня? – в растерянности переспрашиваю я.
– Как вас зовут друзья?
– Чугунком, – честно отвечаю я. – С такой фамилией и кличку придумывать не надо.
– Вам ужасно не идёт, – отвечает он, поморщившись. – Вам подошло бы нечто более воздушное.
– Воздушное? – его слова задевают меня за живое, и я, не сдержавшись, выпаливаю. – Да вы на меня посмотрите! Разве я похожа на воздушное создание, которое весит 40 кг?
– Настя, у вас – прекрасная – фигура, – он чеканит слова. Чёрт, он что, серьёзно, что ли? – Я не хотел вас обидеть. Давайте тогда сменим тему, я что-то позволил себе лишнее.
Ну вот, теперь он решит, что я чокнутая идиотка, помешанная на диетах. Правда, формат нашей встречи уже давно похож на дружескую поездку, в моих профессиональных качествах он не сомневается, и то хорошо...
Мы въезжаем на зелёную, в тон его глазам, цветущую, ухоженную территорию Парк-Отеля. Я ни разу не бывала тут, и с любопытством стреляю глазами во все стороны. Какие красивые клумбы! И фонтанчики! И сам отель выглядит очень мило. Я даже забываю, что пора вылезать из машины, но Сергей галантно распахивает передо мной дверцу и подаёт мне руку. Я чувствую себя, словно одета не в деловой костюм, а в дорогое коктейльное платье, и на скромных серебряных сережках в моих ушах словно вырастают крупные бриллианты.
Время вечернее, на сегодня доклады закончились, и возле фонтана прогуливаются бизнесмены и бизнес-леди, в руках у некоторых бокалы для шампанского. Несколько знакомых лиц – лично или по фотографиям в деловых журналах, десяток фотографов, обвешанных навороченной техникой. Чуть в сторонке ребята настраивают камеру на двух сорокалетних представительных мужчин, а кукольной внешности журналистка ловко просовывает одному из них под рубашку незаметный микрофончик-петлю.
Я улыбаюсь и киваю знакомым – виделись на бизнес-семинаре по рекламе, и тут ко мне подлетает высокая тощая брюнетка на невозможных каблуках. Девушка благоухает "Герленом", на руках яркий модный маникюр.
– Анастасия Христофоровна, меня зовут Мария, я из журнала "Бизнес-ревью". Можно небольшой комментарий? Вас не было в списке докладчиков и гостей бизнес-интенсива, почему вы решили приехать?
– На деловые переговоры заглянула, – отвечаю я. Честно говоря, мне нечего сообщить по существу интенсива. Я о нём сегодня впервые узнала от Хайда. Ищу его глазами. Вот он, очаровательно улыбаясь, беседует с коллегой Марии. На девушкином бейджике написано "Форбс".
– Я решил несколько сменить вектор, – вещает он. – Нет-нет, пока секрет, скоро сами услышите. Это будет совершенно новая, незнакомая мне сфера.
– Вы не боитесь столкнуться с трудностями, играя на незнакомом поле? – уточняет журналистка.
– Нисколько. Главное – делегировать все трудности профессионалам. Я сейчас заключаю контракт с весьма толковым агентством – "50 оттенков". Вот, кстати, его руководитель. Анастасия, я вас потерял, – машет он мне рукой. Я подхожу, и нас запечатлевают вместе. Фотограф обещает прислать снимки пресс-службе Хайда. Надеюсь, фотограф догадается убрать мои пухлые щёчки и сделать талию поуже. Я называю ему себя, и мы идём искать того бизнесмена, для встречи с которым сюда сорвался мой удивительный клиент. Это непросто, поскольку знакомые то и дело останавливают то меня, то Сергея.
Партнёром Хайда оказывается невысокий, плотный, на удивление подвижный американец. Он быстро лопочет с Сергеем на английском. Американский акцент на такой скорости речи мне дается тяжело, я читаю лучше, чем понимаю на слух, но отдельные слова выхватываю. Кажется, мистер Грей (вот уж каламбур – два Серых) верит в потенциал Хайдовского издательства, и готов инвестировать солидную сумму. Затем Сергей, празднично улыбаясь, отвешивает комплиментов моему профессионализму. Оказывается, я не только smart, talented, но и pretty. Я краснею, а моя внутренняя хрюшка воображает себя стройняшкой.
– Sorry, I'll leave you for a moment, – вежливо говорю я и отхожу искать туалет. Надо хоть макияж поправить и волосы, пока меня снова не запечатлели полнейшей растрёпой. Я подтягиваю чулки, накладываю тушь и помаду (все знают, что для фото макияж должен быть гуще обычного), а к пиджаку прицепляю гостевой бейджик со своим именем, врученный мне расторопным администратором. Раз уж попала сюда, значит, буду пиарить свою фирму. Сейчас мне новые заказы ох как нужны.
Я вышла из здания отеля и едва ли не лбами столкнулась с мужчиной, низеньким, брюхастым, с короткими ручонками и ножонками и внушительных размеров родинкой на лице.
– Здравствуй, Миша, ой, то есть, здравствуйте, господин Хоботов, – усмехнулась я. У этого Хоботова я работала в его фирме личным помощником, ещё будучи студенткой. Миша периодически позволял себе хлопать меня по заднице и намекать на помощь в иных, более личных делах. При этом на мясистом безымянном пальце он носил толстое, пузатое кольцо, а на мой наивный вопрос, как к его похождениям относится жена, снисходительно поведал, что не женат, просто встречается, а кольцо носит, "потому что в бизнесе женатых считают более надёжными партнерами".
Впрочем, на одном из мероприятий я заметила его пассию – женщину чуть постарше себя. Она вполне даже сошла бы за симпатичную, если бы не читающаяся в глазах алчная цель получить на пальчик заветное колечко, последний поезд же уходит! – ведь у неё-то не было даже бутафорского обручального... Миша к ней не подходил и держался так, как будто страшно занят.
Кстати, через год я случайно нашла её анкету в социальной сети – там, в альбоме "Наша свадьба" сиротливо лежали три (!) фотографии, где счастливая невеста одиноко подпирала берёзку. Честно. Я смеялась до слёз. Мне было и смешно, и просто жалко эту несчастную женщину, фантомную жену, которая не получила даже публичного признания своей женской востребованности. Все-таки один из смыслов традиционной свадьбы со всеми этими фотосессиями, платьем, пышным как кремовый торт, и кучей родственников, – это похвастаться, что тебя не стыдно, а престижно взять в спутники жизни. Как же давят сердобольные родственнички-подружки на бедных женщин, что те готовы выскочить замуж за человека, которому жена нужна только для того, чтобы впечатлять кого-то кольцом на безымянном пальце...
Хоботов смерил меня взглядом, в котором смешалось презрение и толика зависти.
– Не ожидал увидеть, – надменно бормочет он. – Что, не разорилась ещё?
– Как супруга поживает? – парирую я, и его лицо краснеет от досады.
– Настя? – бархатный голос Сергея звучит, как музыка. – Вы здесь? Я всё уладил. Пойдёмте, попрощаемся с мистером Греем, ему пора улетать.
– Да, мистер Хайд, – во мне просыпается озорная хулиганка, и я не могу отказать себе в удовольствии посмотреть на вытянутое лицо Хоботова, который тут же бросается со своей скучной визиткой к Сергею, и тот, вежливо покивав, сокрушающимся тоном просит прощения, что забыл свою, и мы ретируемся.
– Господи, как я устал от таких... – комично закатывает глаза он. Мы тепло прощаемся с мистером Греем, и Хайд уговаривает меня пойти в конный клуб.
– Скоро стемнеет, – вяло возражаю я, но сама полна энтузиазма. Лошадей я люблю. Ночевать я буду тут, это я уже поняла. Сергей обещал позаботиться о номерах для нас. Интересно, не собирается ли он ночевать со мной в одном номере?
Уже на подходе к конному клубу я понимаю, во что ввязалась. Когда мимо нас проезжает вереница всадников, я снизу вверх взираю на лошадей, с которыми за всю свою жизнь сталкивалась крайне мало. Вспоминаю, что последний (и вроде бы единственный) раз каталась верхом на каком-то давно канувшем в лету трёхреченском Дне города и, само собой, лошадь водила за повод хозяйка.
Пока я пытаюсь вспомнить тот скромный опыт, Сергей подводит меня к загону, в котором ходят три удивительно красивые лошади, и рассказывает, что это русские верховые – порода старинная и ценная. Потом, оставив меня любоваться прекрасными животными, он уходит к большой постройке конюшни и через некоторое время возвращается с двумя осёдланными лошадьми в поводу.
Пока я прикидываю, как буду забираться на эту махину, Сергей привязывает одну лошадь к изгороди, а вторую подводит ко мне вплотную.
Я теряюсь, начинаю суетиться, пытаясь задрать к стремени то одну, то другую ногу и, наверное, выгляжу крайне комично. Хайд галантно помогает мне, легко подхватывает под коленку и забрасывает в седло.
– Повод нужно держать вот так, – поправляет он мои окостеневшие от напряжения руки, – и ничего страшного. Всё хорошо, это просто лошадь, для вас я выбрал посмирнее.
Я киваю, прикидывая, что будет, когда находящаяся подо мной зверюга начнёт двигаться. "Лошадь посмирнее", похоже, прекрасно понимает мою неопытность и начинает самовольничать: сначала несколько раз дергает повод, проверяя крепость рук, потом делает несколько размашистых шагов, от которых у меня замирает сердце.
– Прр, – Хайд ловит её за повод и заставляет остановиться, – Настя, за мной, и ничего не бойтесь.
Я быстро привыкаю к лошадиному шагу, а пообвыкшись, даже начинаю любоваться природой вокруг. Аккуратная дорожка лесопарка уводит нас всё дальше и дальше в заросли сосновых посадок.
– Ну, что? Может, немного ускоримся? – оборачивается через плечо Сергей и весело смотрит на меня. Мое лицо красноречиво отражает мое отношение к этому, и Хайд тут же бросается в пояснения. – Облегчённая рысь – это вовсе не сложно. Рассчитайте шаги передних ног лошадки на раз-два, а потом на раз привстаём в стременах, на два – опускаемся, корпус чуть вперёд... ну, пробуем?
Я даже ответить не успеваю, лошадь пускается рысью сама собой. Я подпрыгиваю в седле, словно мячик, не успев применить на практике полезных навыков. Через пару-тройку десятков прыжков смиряюсь с судьбой и отбитой попой – главное, в седле я более-менее держусь, не падаю... Пока не падаю.
Лошадь все ещё бежит. Моя левая нога неожиданно выскальзывает из стремени, и я теряю опору. Как назло, животное спотыкается, сбивая ритм бега и вываливая меня вбок из седла. Лечу о землю, высота кажется бесконечной. Бум. Я в шоке, надо мной небо и верхушки сосен, в ушах стук удаляющихся копыт.
Спустя миг, слышу голос Сергея:
– Боже, Настя, вы живы? – надо мной наклоняется его встревоженное лицо. – Встать можешь? Я помогу...
Я тяжело поднимаюсь, пробую сделать шаг, и щиколотку пронзает резкая боль. Я охаю.
– С ногой что-то? – его пальцы ловко ощупывают мою распухающую щиколотку. – Похоже на растяжение. Обопритесь на меня, а лучше так...
– Ай! – я взвизгиваю не от боли, а от неожиданности. Сергей ловко подхватывает меня на руки, словно я – не я, а пушинка.
– Я не уроню, – шепчет он. – Потерпите, я вызвал дежурного врача, сейчас тебя осмотрят...
Он так трогательно путает вы и ты, мне хочется обвить его шею руками, и из последних сил я пытаюсь изобразить сильную женщину
– Не нужно... Это слишком тяжело – нести меня... Может, подождём или я попробую сама...
– Никаких "сама"! – он слегка повышает голос. – Настя, мне не тяжело... и даже приятно... Можете держаться руками за шею, так будет удобнее...
Мое сердце замирает, и я все-таки обвиваю его шею и зарываю глаза. Я словно в вязком приятном тумане, как будто грежу наяву. Мужчина – красивый, как картинка, и достаточно сильный, чтобы донести меня до отеля, держит меня на руках, словно драгоценную ношу. От него пахнет лесным ветром, дорогим парфюмом и капельку конским потом. Ох, да ради такого и ногу подвернуть не жалко.
– А лошадь?.. – спрашиваю я внезапно.
– Не волнуйтесь вы, я разберусь, – строго отвечает он. – У вас нога ушиблена, а вы о лошади беспокоитесь.
Я замолкаю. Мы идем, нет, не идём, а плывём через лес. Всё вокруг, как в сказке, я чувствую себя героиней фильма, прекрасной принцессой или кем-то подобным. Наверное, большинство моих подруг сейчас бы мне просто обзавидовались. Если честно, я и сама себе немного завидую, потому что не верится, что это происходит в реальной жизни, а не в чудесном кино со мной в главной роли...
Сергей спотыкается вдруг, при этом прижимает меня к себе сильнее. Мои щёки заливает краска, совсем как у того парня, который приходил ко мне с бумагами...
– Может, я попробую пойти сама? – вопрошаю робко, и внутренняя свинья утвердительно кивает розовым рыльцем – мол, давно пора, не пушинка ведь, и нечего заставлять товарища надрываться. С другой стороны, мне не хочется разрушать эту сказочную картинку, эту удивительную романтическую гармонию...
– Вы уверены? – не выпуская меня из рук, переспрашивает Хайд.
– Уверена.
Он опускает меня на землю, бережно, словно хрустальную статуэтку. Я делаю несколько шагов, а потом с громким оханьем спотыкаюсь – ногу вновь пронзает боль. Не успеваю опомниться, как вновь оказываюсь в объятьях Сергея:
– Ну вот, больше я вас не отпущу, даже если станете просить. Придётся потерпеть меня до отеля, – улыбается он, заглядывая мне в глаза.
От этого взгляда я млею и, как школьница, отвожу глаза. До отеля, так до отеля...
На Чёрной-Чёрной улице... в Чёрном-Чёрном доме...
Он её чем-то удерживает.
И это что-то настолько ужасно,
что она готова сделать все, что он ей прикажет.
Интересно, что это может быть.
Что-нибудь из её личной жизни?
Что-то сексуальное?
Э.Л. Джеймс «50 оттенков свободы»
Когда в сгущающихся свинцовых сумерках, опустившихся на город, стали преобладать угольные и антрацитовые тени, на улице Чернова, в новом офисном здании с фасадом, обшитым по последней моде чёрным глянцевым сайдингом, громко и тревожно зазвонил телефон. Раздражающий резкий звук, эхом отозвавшийся в опустевшем здании, донёсся из-за двери типового офиса номер 13, того, что расположился на первом этаже перед дамским туалетом.
Оборвав трезвон на "полузвуке", неприветливый мужской голос грубо произнес:
– Да. Слушаю.
На другом конце трубки эмоционально забулькало.
– Заткнись и слушай, – мужчина сразу же оборвал взволнованно вещающую женщину. – Пришла пора расплачиваться. И ты сделаешь всё, что я скажу.
Ответом стала возмущённая тирада и почти отчётливое окончание фразы "... после того, как ты так со мной поступил?.."
– Заткнись, – снова резко оборвал мужчина, едва выслушав пару предложений, нахмурился ещё сильнее и сердито обругал начавшую было вспоминать их общее прошлое собеседницу. – Ах ты, шалава! И поогрызайся мне тут, живо выложу твои фотки в интернет...Что? Не хочешь? А фигли ты тогда кочевряжишься и цену себе набиваешь, тварь?
Из трубки зазвучали надрывные обиженные всхлипы.
– Ну, всё, хватит. Хватит, я сказал – мне некогда тут с тобой возиться. Я привык тратить время на то, чтобы делать деньги, а не утирать сопли всяким дурам... Всё, я сказал, – он грохнул по столу кулаком. – Угомонилась? Хорошо. Тогда слушай сюда. Меня интересует Чугун. Да не какой, а какая! Та самая. Эта дрянь мне кое-что задолжала, и я решил преподнести ей один милый сюрприз... Наська торчит мне бабла, и я намерен деньги свои с неё поиметь. Поиметь! – мужчина нарочито медленно повторил последнее слово, явно вложив в него особый смысл, и сам себе усмехнулся, довольный получившейся шуткой, потом, расслышав в трубке что-то неодобрительное, поменялся в лице и сердито рявкнул, – молчи, тупица, это у тебя чувства юмора нету! Короче, есть у меня пара ниточек, за которые нашу курицу нужно дёрнуть, чтобы она отложила пару жирных золотых яиц...
Он снова хохотнул, гордясь изощрённостью фразы, но собеседница вновь обломала ему весь пафос, громко и отчетливо произнеся:
– Как бы эта курица по твоим жирным яйцам не наподдала...
– Поговори мне тут ещё! Ты же знаешь, у меня связи, я всё могу. У неё будут большие проблемы. Лучше займись слежкой и выясни, не пронюхала ли Чугуниха чего про... – тут он понизил голос до едва слышного шепота. – Да, по тому старому делу, когда собака полаяла, но ничего не нашла... Собака, говорю, сука! Да не ты сука, а собака... Та самая, которая ни хрена не нашла, но унюхала... В общем, ты меня поняла. Начинай слежку и всё мне докладывай, каждый шаг её. Через неделю жду тебя с подробным отчётом у себя в кабинете. И не вздумай кому сболтнуть – сразу станешь звездой "Ю-Тьюба". Порнозвездой. Хе-хе-хе...
Настя
Я не помню, как сюда попала.
На мне футболка, лифчик и трусики. Носков нет.
Э.Л. Джеймс «50 оттенков серого»
И моя маленькая внутренняя богиня,
плавно покачивая бедрами, танцует победную самбу.
Э.Л. Джеймс «50 оттенков серого»
О, Боже!
Он донёс меня на руках до самого номера.
Нет, представляете? Мои 70 с хвостиком килограммов (ладно, с хвостищем!), и при этом даже почти не устал. Он бережно опустил меня на кровать, дождался, когда вызванный им врач меня осмотрит и намажет обезболивающей мазью пострадавшую щиколотку. Ничего серьёзного, но ногу пока не нагружать.
И вот я сижу в уютном номере отеля, переодетая в гостиничный халат, пушистый шедевр текстильной промышленности – мягкий, бархатистый, цвета "королевский синий" с белоснежным кантом. Я чувствую себя просто подвижным ртутным шариком, и если бы не нога, бегала бы по номеру с радостными воплями.
В моём номере кровать с роскошным стёганым синим покрывалом, немного старомодные тяжёлые шторы с ламбрекенами и кистями, небольшой одёжный шкаф светлого дерева. В уголке какое-то замысловатое дерево в кадке. Я не очень разбираюсь в сортах комнатных растений, однако земля там чёрная и влажная, а листья у деревца раскидистые, ни одного пожелтевшего или, упаси бог, валяющегося на ковре. А уж ванная там просто обалденная! В ней даже вместо стандартного запечатанного куска мыла и одноразовой зубной щётки стоит целый ряд новёхоньких мини-флакончиков и тюбиков: несколько ароматных гелей для душа, маски для волос, мятный ополаскиватель для рта, даже кремы и масло для тела есть.
Держась за стенки, я ковыляю до ванной и как следует нежусь под душем (он, кстати, с гидромассажем, ух ты!), перепробовав половину ассортимента волшебных флакончиков. Затем долго любуюсь на себя в синем халате в зеркало с подсветкой. Я снова чувствую себя девушкой из кинофильма. Вот она я, с моих волос на обнажённые плечи струится вода, халат мягко соскальзывает к моим ногам, а за моей спиной возникает мужской силуэт, прижимается сзади и рывком поворачивает меня к себе...
– Настя? Я могу войти?
Тёплый бархатный голос Хайда застаёт меня врасплох. Я в панике запахиваю поплотнее халат, не нахожу, куда я ухитрилась сунуть полотенце... Переодеться? Во что? Моя футболка и джинсы не очень-то свежие после конной прогулки, не деловой же костюм напяливать... Эх, знала бы, взяла бы с собой... Моя внутренняя хрюшка валяется на спине, истерически хрюкая от смеха над моими метаниями и меся в воздухе копытцами.
Спохватившись, что Хайд уйдёт, я пищу: "Минуточку!" и выскакиваю из ванной, неудачно наступив на повреждённую ногу. В это время ручка двери дёргается и входит Хайд. Увидев моё страдальчески сморщившееся лицо, он обеспокоенно восклицает:
– Настя, боже мой, осторожнее!
Он бережно доводит меня до кровати, а сам усаживается на стул рядом:
– Я не испугал вас? Я постучался, но потом заметил, что дверь была не заперта...
– Нет, ничего, – я поправляю пояс халата, словно от этого он будет выглядеть приличнее. Меня не покидает ощущение, что я сижу полуголая (да, халат запахнут плотно, но я-то знаю, что у меня под ним ничего нет), да и мокрые волосы не прибавляют мне шарма. Правда, с чалмой из полотенца на голове я бы выглядела не особо лучше.
– Простите за вторжение, – тем временем говорит Сергей, – но мне очень неловко перед вами за ваше падение. Ведь это я потащил вас на конную прогулку.
– Пустяки, – улыбаюсь и взмахиваю рукой, но жест получается каким-то нелепым, – своим подвигом вы уже искупили свою вину.
– Подвигом? – он искренне недоумевает.
– Ну, не каждый мужчина смог бы донести пострадавшую девушку на руках...
– Да бросьте вы, – говорит он настолько естественно, что всё моё смущение рассеивается. – Никакого подвига тут нет. Это мужчинам должно быть стыдно за то, если они не могут поднять ничего тяжелее пачки бумаги для принтера. Знаете, это очень приятно – нести на руках симпатичную девушку.
Моя внутренняя хрюшка глупо хлопает глазами. Не верит, наверное. Что ж, мне тоже трудно поверить в реальность сидящего рядом мужчины, но я попробую. Кстати, он успел где-то переодеться: на нём светло-серые джинсы и тёмно-серое поло. Из-под коротких рукавов угадывается рисунок мышц под гладкой светлой кожей. Волоски на руках тоже не совсем чёрные и не сильно бросаются в глаза, хоть он и брюнет.
– Настя, если вы на меня не сердитесь, я хотел бы попросить вас составить компанию за ужином.
– Ужином? – я беспомощно оглядываю себя: куда я пойду в таком виде. – Если только заказать его в номер...
– Ну разумеется, – он встаёт со стула и с видом заправского официанта выкатывает из-за двери сервировочный столик, заставленный подносами с суши.
– О господи, – я от удивления только руку к губам подношу. Еда, появившаяся словно по мановению волшебной палочки, меня очень впечатляет. – А если бы я отказалась?
– Пришлось бы всё это съесть самому, – комично закатывает глаза Сергей.
Я смотрю на него, меня так и тянет рассмеяться, но вместо этого я гордо и торжественно объявляю:
– Я не ем после шести!
И после этого мы оба умираем от хохота.
Сергей придвигает к моей кровати столик, переставляет на него дощечки, фарфоровые мисочки и чайник, а эту штуковину на колёсиках просто выкатывает за дверь. Слава богу, палочками пользоваться я умею. Я помню, как меня ещё студенткой пригласили на свидание в суши-бар. Скользкие роллы никак не держались в непослушных палочках и плюхались в чашку, оставляя на столике брызги соуса. В общем, закончилось всё тем, что я их доела вообще при помощи ложки.
Теперь я стараюсь поизящнее окунать роллы в соус и вообще – как-то соответствовать происходящему вокруг меня. Сергей тем временем рассказывает, что здесь самый лучший суши-повар.
– Такого разнообразия вы и в Японии не найдёте. Вы когда-нибудь пробовали тайский ролл, с долькой мандарина и гребешком? Уверен, он точно станет вашим любимым.
Я пробую. И правда вкусно! Чертовски вкусно! Мягкий сливочный сыр, лосось, гребешок и всё это со свежестью мандаринового сока...
После ужина я расслабленно откидываюсь спиной на подушку в изголовье кровати и только сейчас понимаю, как же я устала. Эта поездка, мозговой штурм в Хайдовском кабинете и моё падение с лошади оказались довольно утомительными. Поэтому, ещё минут 15 поболтав с Хайдом, я вежливо и твёрдо прощаюсь с ним и нажимаю кнопку вызова горничной – попросить унести посуду и забрать мою одежду в прачечную. Устроившись на мягкой, пожалуй, даже чересчур, кровати, я всё же не могу уснуть.
Перед глазами вперемешку носятся впечатления сегодняшнего дня. Ванильный кекс в кафе. Лошадиные морды с бархатными губами и бездонными глазами. Задорный, искрящийся взгляд Сергея... Он явно не хотел уходить сразу после ужина, но мне нужно побыть в одиночестве и подумать. Нет, в самом деле, в свои 30 или сколько ему там, будучи до неприличия красивым и успешным мужчиной, он почему-то не женат на супермодели и ухаживает за какой-то провинциальной бизнесменшей, которая ленится зарядку по утрам делать и не может заставить себя сесть на диету... Вот прям он всю жизнь ждал, когда ему такое "счастье" обломится.
