Текст книги "Комедии"

Автор книги: Жан-Батист Мольер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 42 страниц)

ЯВЛЕНИЕ V

Жеронимо, Сганарель.

Жеронимо. Ах, господин Сганарель, как хорошо, что я еще застал вас здесь! Я встретил ювелира – он слышал, что вы хотите подарить своей жене кольцо с красивым брильянтом, и очень просил меня замолвить за него словечко и передать вам, что у него есть для вас дивное кольцо.

Сганарель. А, теперь это уже не к спеху!

Жеронимо. Как? Что это значит? Вы же только что были преисполнены такого пыла?

Сганарель. В последнюю секунду у меня явились некоторые сомнения по поводу брака. Прежде чем предпринимать дальнейшие шаги, я хотел бы рассмотреть этот вопрос всесторонне, а кроме того, я вспомнил сон, который мне нынче приснился, – вот бы как-нибудь его разгадать! Сны, знаете ли, похожи на зеркало, где отражается иной раз все, что нас ожидает в будущем. Мне снилось, будто я на корабле, а вокруг бурное море, и будто…

Жеронимо. Мне сейчас недосуг, господин Сганарель, я спешу по делу. В снах я решительно ничего не понимаю, а если вам нужно поговорить о браке, то вот вам два ваших соседа, два ученых философа: они вам выложат все, что можно сказать по этому поводу. Они принадлежат к разным школам, так что вам предоставляется возможность сопоставить различные мнения. Я же, со своей стороны, ограничусь тем, что было мной сказано, а засим желаю вам всего наилучшего.

Сганарель (один). Он прав. Я сейчас на распутье, и мне непременно надо с ними посоветоваться.

ЯВЛЕНИЕ VI

Панкрас, Сганарель.

Панкрас (глядя в ту сторону, откуда он появился, и не замечая Сганареля). Послушайте, друг мой, вы нахал, вы человек, с истинной наукой ничего общего не имеющий и подлежащий изгнанию из республики ученых.

Сганарель. А, великолепно! Вот и один из них, весьма кстати.

Панкрас (все в той же позе, не замечая Сганареля). Да, я приведу тебе веские доводы и сошлюсь на Аристотеля, этого философа из философов, в доказательство того, что ты человек невежественный, невежественнейший, невежествующий, изневежествовавшийся и так далее и тому подобное.

Сганарель (в сторону). Он на кого-то осердился. (Панкрасу.) Милостивый государь…

Панкрас (все в той же позе, не замечая Сганареля). Суешься рассуждать и не знаешь даже, как строится рассуждение.

Сганарель (в сторону). От злости он меня не видит. (Панкрасу.) Милостивый государь…

Панкрас (все в той же позе, не замечая Сганареля). На это положение должны ополчиться все святилища философии.

Сганарель (в сторону). Уж, верно, его задели за живое. (Панкрасу.) Я…

Панкрас (все в той же позе, не замечая Сганареля). Tola соеlо, tota via aberras.

Сганарель. Мое почтение, господин доктор.

Панкрас. К вашим услугам.

Сганарель. Позвольте мне…

Панкрас (снова повернувшись в ту сторону, откуда он появился). Да знаешь ли ты, что у тебя получается? Силлогизмус идиотиссимус.

Сганарель. Я вас…

Панкрас (в той же позе). Большая посылка в нем нелепа, малая бессмысленна, заключение же смехотворно.

Сганарель. Я…

Панкрас (в той же позе). Я скорей сдохну, чем с тобой соглашусь, и буду отстаивать мое мнение до последней капли чернил.

Сганарель. Можно мне…

Панкрас. Да, я буду защищать это положение pugnis et calcibus, unguibus et rostro.

Сганарель. Господин Аристотель, нельзя ли узнать, что вас привело в такое негодование?

Панкрас. У меня на то есть в высшей степени важная причина.

Сганарель. Какая же однако?

Панкрас. Некий невежда выставил против меня положение ошибочное, положение умопомрачительное, непростительное, возмутительное.

Сганарель. Позвольте узнать, в чем же оно заключается?

Панкрас. Ах, господин Сганарель, нынче все перевернулось вверх дном, весь мир окончательно погряз в разврате! Всюду царит чудовищная распущенность – блюстители порядка в нашем государстве должны бы сгореть со стыда оттого, что они терпят это недопустимое и позорное явление.

Сганарель. Да в чем же дело?

Панкрас. Разве это не ужасно, разве это не вопиет к небу, что у нас позволяют открыто говорить «форма шляпы»?

Сганарель. Что такое?

Панкрас. Я утверждаю, что следует говорить «фигура шляпы», а не «форма», ибо разница между формой и фигурой та, что форма есть внешний облик тел одушевленных, фигура же есть внешний облик тел неодушевленных, а так как шляпа представляет собою неодушевленное тело, то следует говорить «фигура шляпы», а не «форма». (Снова поворачиваясь в ту сторону, откуда он пришел.) Да, невежда вы этакий, вот как надо выражаться, об этом ясно сказано у Аристотеля в главе _О качестве_.

Сганарель (в сторону). А я уж думал, конец света пришел. (Панкрасу.) Господин доктор, забудьте об этом. Я…

Панкрас. Я вне себя от ярости.

Сганарель. Оставьте в покое и форму и шляпу. Мне нужно кое о чем с вами поговорить. Я…

Панкрас. Отъявленный наглец!

Сганарель. Успокойтесь, умоляю вас. Я…

Панкрас. Невежда!

Сганарель. Ах, боже мой! Я…

Панкрас. Отстаивать подобное положение!

Сганарель. Он заблуждается. Я…

Панкрас. Положение, осужденное самим Аристотелем!

Сганарель. Ну, конечно. Я…

Панкрас. Самым решительным образом!

Сганарель. Ваша правда. (Повернувшись в ту сторону, откуда появился Панкрас.) Да, вы дурак и нахал, коли беретесь спорить с таким знаменитым ученым, который не только что читать, а и писать умеет. (Панкрасу.) Ну, вот и все, а теперь я вас попрошу выслушать меня. Я хочу с вами посоветоваться об одном довольно-таки трудном деле. Я намерен жениться, хочу, чтоб в доме у меня была хозяйка. Выбрал я себе девицу статную, пригожую, она и мне очень нравится и сама рада, что за меня выходит. Ее отец согласен, а я все-таки побаиваюсь… вы сами знаете, чего… той самой беды, которая ни в ком сочувствия не вызывает. Вот мне и желательно от вас услышать, что вы, философ, обо всем этом думаете. Итак, позвольте узнать ваше мнение?

Панкрас. Я скорее соглашусь, что datur vacuum in rerum natura, или же, что я болван, но только не с тем, что можно говорить «форма шляпы».

Сганарель (в сторону). А, чтоб его! (Панкрасу.) Да ну же, господин доктор, выслушайте вы меня наконец! С вами толкуют битый час, а вы никакого внимания.

Панкрас. Прошу меня извинить. Правый гнев овладел всеми моими мыслями.

Сганарель. Да выкиньте вы все это из головы и не сочтите за труд выслушать меня!

Панкрас. Извольте! Что же вы хотите мне сообщить?

Сганарель. Я хочу с вами поговорить об одном деле.

Панкрас. А каким вы языком воспользуетесь для беседы со мною?

Сганарель. Каким языком?

Панкрас. Да.

Сганарель. Черт побери! Тем самым, что у меня во рту. Не занимать же мне у соседа.

Панкрас. Я имею в виду не тот язык, которым мы говорим, а тот, на котором мы говорим.

Сганарель. А, это другое дело.

Панкрас. Хотите говорить со мной по-итальянски?

Сганарель. Нет.

Панкрас. По-испански?

Сганарель. Нет.

Панкрас. По-немецки?

Сганарель. Нет.

Панкрас. По-английски?

Сганарель. Нет.

Панкрас. По-латыни?

Сганарель. Нет.

Панкрас. По-гречески?

Сганарель. Нет.

Панкрас. По-еврейски?

Сганарель. Нет.

Панкрас. По-сирийски?

Сганарель. Нет.

Панкрас. По-турецки?

Сганарель. Нет.

Панкрас. По-арабски?

Сганарель. Нет, нет, по-французски, по-французски, по-французски.

Панкрас. Ах, по-французски!

Сганарель. Вот-вот.

Панкрас. В таком случае станьте с той стороны: это ухо предназначено у меня для языков научных и иностранных, а то – для языка обиходного, родного.

Сганарель (в сторону). До чего ж церемонный народ!

Панкрас. Что же вам угодно?

Сганарель. Хочу посоветоваться с вами насчет одного затруднительного случая.

Панкрас. Разумеется, насчет какого-нибудь затруднительного случая в философии?

Сганарель. Прошу прощения. Я…

Панкрас. Вы, вероятно, желаете знать, являются ли выражения «субстанция» и «акциденция» синонимами «бытия» или же они имеют двойной смысл?

Сганарель. Отнюдь. Я…

Панкрас. А может быть, что собой представляет логика: искусство или же науку?

Сганарель. Ничего похожего. Я…

Панкрас. Занимается ли она всеми тремя процессами мышления или же только третьим?

Сганарель. Нет. Я…

Панкрас. Сколько существует категорий: десять или же всего только одна?

Сганарель. Вовсе нет. Я…

Панкрас. Является ли заключение сущностью силлогизма?

Сганарель. Какое там! Я…

Панкрас. В чем сущность добра: в желанном или же в дозволенном?

Сганарель. Нет. Я…

Панкрас. Совпадает ли добро с конечною целью?

Сганарель. Да нет же! Я…

Панкрас. Чем именно воздействует на нас конечная цель: своею действительною или же предумышленною сущностью?

Сганарель. Да нет, черт с ней совсем, нет, нет и нет!

Панкрас. В таком случае изъясните мне вашу мысль – угадать ее я не в состоянии.

Сганарель. Да я и хочу ее изъяснить, но для этого надо, чтобы меня слушали. (Продолжает говорить одновременно с Панкрасом.) Дело, о котором я должен с вами поговорить, состоит вот в чем: я собираюсь жениться на молодой красивой девушке. Я очень ее люблю и уже просил ее руки у отца, но меня пугает…

Панкрас (говорит одновременно со Сганарелем, не слушая его). Слово дано человеку для выражения мыслей, и подобно тому, как мысли представляют собою изображения предметов, так же точно слова наши представляют собою изображения наших мыслей.

Сганарель в нетерпении несколько раз закрывает Панкрасу рот рукой, но стоит ему отнять руку, как тот опять начинает говорить.

Однако эти изображения отличаются от другого рода изображений тем, что другого рода изображения не составляют со своими оригиналами единого целого, слово же в самом себе заключает оригинал, ибо оно есть не что иное, как мысль, выраженная посредством внешнего знака; поэтому, кто мыслит здраво, тот и наиболее красноречиво говорит. Итак, изъясните мне свою мысль посредством слова, поскольку из всех знаков оно является наиболее вразумительным.

Сганарель (вталкивает ученого к нему в дом и держит дверь, не давая ему выйти). Чтоб ты пропал!

Панкрас (в глубине комнаты). Да, слово есть animi index et speculum. Это истолкователь движений сердца, это образ души. (Высовывается в окно и продолжает; Сганарель отходит от двери.) Это зеркало, которое простодушно являет нашему взору самые заветные тайны внутреннего нашего мира, и раз вы обладаете способностью в одно и то же время и мыслить и говорить, то почему бы вам не воспользоваться словом, чтобы дать мне возможность постигнуть вашу мысль?

Сганарель. Я именно этого и хочу, да вы же меня не слушаете.

Панкрас. Я вас слушаю, говорите.

Сганарель. Ну, так вот, господин доктор…

Панкрас. Только покороче.

Сганарель. Постараюсь.

Панкрас. Избегайте многословия.

Сганарель. Э, госпо…

Панкрас. Стройте свою речь в виде лаконической апофегмы…

Сганарель. Я вам…

Панкрас. Без подходов и околичностей.

Сганарель с досады, что не может вставить слово, начинает собирать камни, чтобы запустить ими в ученого.

Э, да вы, я вижу, злобствуете, вместо того чтобы объясниться? Значит, в вас еще больше наглости, чем в том человеке, который пытался убедить меня, что надо говорить «форма шляпы». Ну, а я вам докажу неопровержимо, с помощью наглядных и убедительных примеров и аргументов in Barbara, что вы представляете собой в настоящее время и всегда будете собой представлять не что иное, как набитого дурака, я же есть и всегда буду in utroque jure доктором Панкрасом…

Сганарель. Вот окаянный болтун!

Панкрас (выходя из дому). Человеком начитанным, человеком просвещенным…

Сганарель. Долго еще?

Панкрас. Человеком выдающимся, человеком одаренным (уходя), человеком, искушенным во всех науках, естественных, нравственных и политических (возвращаясь), человеком ученым, ученейшим per omnes modos et casus (уходя), человеком, в совершенстве изучившим сказания, мифы и события исторические (возвращаясь), грамматику, поэтику, риторику, диалектику и софистику (уходя), математику, арифметику, оптику, онейрокритику и математическую физику (возвращаясь), космометрию, геометрию, архитектуру, гадание по зеркалу и гадание по небесным светилам (уходя), медицину, астрономию, астрологию, физиогномику, метопоскопию, хиромантию, геомантию и так далее и так далее.

ЯВЛЕНИЕ VII

Сганарель один.

Сганарель. К черту таких ученых, которые ничего не желают слушать! Недаром говорят, будто наставник его Аристотель – всего-навсего пустомеля. Пойду лучше к другому: тот будет степеннее и благоразумнее. Можно вас на минутку?

ЯВЛЕНИЕ VIII

Марфуриус, Сганарель.

Марфуриус. Что вам от меня нужно, господин Сганарель?

Сганарель. Мне бы, господин доктор, надо бы посоветоваться с вами об одном дельце – за этим я к вам и пришел. (В сторону.) Как будто бы ничего! Этот по крайней мере слушает.

Марфуриус. Господин Сганарель, будьте любезны, выражайтесь по-иному. Наша философия учит не высказывать ни о чем решительных суждений, обо всем говорить неуверенно, все оставлять под вопросом – вот почему вы должны сказать не «я пришел», а «мне кажется, будто я пришел».

Сганарель. «Мне кажется»?

Марфуриус. Да.

Сганарель. Дьявольщина! Еще бы не казаться, когда это так и есть!

Марфуриус. Это одно с другим не связано: вам может казаться и нечто неправдоподобное.

Сганарель. То есть как? Стало быть, это неправда, что я к вам пришел?

Марфуриус. Это недостоверно, ведь мы же должны во всем сомневаться.

Сганарель. Выходит, что меня здесь нет и вы со мной не говорите?

Марфуриус. Мне представляется, что вы здесь, и мне кажется, что я с вами говорю, но это не непреложно.

Сганарель. А, черт, да вы издеваетесь надо мной! Вот это я, а вот это вы, ясно и определенно, и никакого «кажется» тут быть не может. Пожалуйста, оставим эти тонкости и поговорим о моем деле. Я пришел вам сказать, что я хочу жениться.

Марфуриус. Мне об этом ничего неизвестно,

Сганарель. Ну, так я же вам говорю.

Марфуриус. Все может быть.

Сганарель. Девушка, на которой я собираюсь жениться, молода и хороша собой.

Марфуриус. Это не невозможно.

Сганарель. Если я на ней женюсь, это будет хорошо или дурно?

Марфуриус. Одно из двух.

Сганарель (в сторону). Ну! Теперь этот свое заладил. (Марфуриусу.) Я вас спрашиваю, хорошо ли я поступлю, если женюсь на этой девушке?

Марфуриус. Смотря по обстоятельствам.

Сганарель. Или дурно?

Марфуриус. Все может случиться.

Сганарель. Умоляю вас, отвечайте мне толком.

Марфуриус. Я это и ставлю своей задачей.

Сганарель. У меня к этой девушке особая сердечная склонность.

Марфуриус. По-видимому.

Сганарель. Отец отдает ее за меня.

Марфуриус. Это возможно.

Сганарель. Однако ж я боюсь, как бы она потом не наставила мне рогов.

Марфуриус. Явление обыкновенное.

Сганарель. Как вы на это смотрите?

Марфуриус. Невероятного в этом ничего нет.

Сганарель. Но как бы вы сами поступили на моем месте?

Марфуриус. Не знаю.

Сганарель. Как же вы мне советуете поступить?

Марфуриус. Как вам заблагорассудится.

Сганарель. Я в бешенстве.

Марфуриус. Я умываю руки.

Сганарель. Черт бы тебя взял, выживший из ума старик!

Марфуриус. Возьмет, если случай подойдет.

Сганарель (в сторону). Вот наказание-то! Ну, да ты у меня сейчас запоешь по-другому, слабоумный философ! (Бьет Марфуриуса палкой.)

Марфуриус. Ай-ай-ай!

Сганарель. Вот тебе за твою галиматью, теперь мы в расчете.

Марфуриус. Это еще что? Какова дерзость! Нанести мне такое оскорбление! Иметь наглость побить такого философа, как я!

Сганарель. Будьте любезны, выражайтесь иначе. Следует сомневаться во всем, а потому вы не можете сказать, что я вас побил, а только лишь, что вам кажется, будто я вас побил.

Марфуриус. А вот я на тебя квартальному комиссару пожалуюсь, расскажу, какие принял от тебя побои!

Сганарель. Я умываю руки.

Марфуриус. У меня синяки на теле.

Сганарель. Все может быть.

Марфуриус. Это не кто иной, как ты, обошелся со мной таким образом.

Сганарель. Невероятного в этом ничего нет.

Марфуриус. Я добьюсь, что тебя посадят в тюрьму,

Сганарель. Мне об этом ничего неизвестно.

Марфуриус. И суд тебя упечет.

Сганарель. Упечет, если случай подойдет,

Марфуриус. Погоди же ты у меня!

ЯВЛЕНИЕ IX

Сганарель один.

Сганарель. Ух! От этой собаки слова путного не добьешься, с чем был, при том я и остался. Как же мне все-таки разрешить сомнения насчет последствий моего брака? Кажется, никто еще не был в таком затруднительном положении. А, вот цыганки: пусть-ка они мне погадают.

ЯВЛЕНИЕ X

Две цыганки, Сганарель.

Цыганки, с бубнами в руках, входят, напевая и приплясывая.

Сганарель. Э, да они бедовые! Послушайте, вы, как бы это насчет того, чтобы мне погадать?

Первая цыганка. Можно, красавец мой, мы с ней вдвоем тебе погадаем.

Вторая цыганка. Ты только протяни нам руку с денежкой, а мы тебе за это кое-чего приятного наскажем.

Сганарель. Вот вам обе руки, да еще и с тем приложением, какого вы требуете.

Первая цыганка. У тебя славное лицо, господин пригожий, славное лицо.

Вторая цыганка. Да, лицо славное, из человека с таким лицом когда-нибудь что-нибудь выйдет.

Первая цыганка. Ты скоро женишься, господин пригожий, скоро женишься.

Вторая цыганка. Возьмешь красивенькую женушку, красивенькую женушку.

Первая цыганка. Да уж, твою жену все будут любить да жаловать.

Вторая цыганка. Твоя жена введет к тебе в дом много друзей, господин пригожий, введет много друзей.

Первая цыганка. Твоя жена внесет в твой дом изобилие.

Вторая цыганка. Твоя жена прославит тебя на весь город.

Первая цыганка. Ради нее тебя станут уважать, господин пригожий, станут уважать ради нее.

Сганарель. Это все хорошо. А скажите, пожалуйста, не ожидает ли меня участь рогоносца?

Вторая цыганка. Рогоносца?

Сганарель. Да.

Первая цыганка. Рогоносца?

Сганарель. Да, не ожидает ли меня участь рогоносца?

Цыганки пляшут и поют: «Ла-ла-ла-ла…»

Черт побери, это не ответ! Подите сюда. Я спрашиваю вас обеих, наставят ли мне рога?

Вторая цыганка. Рога? Вам?

Сганарель. Да, наставят ли мне рога?

Первая цыганка. Вам? Рога?

Сганарель. Да, наставят мне рога или нет?

Цыганки уходят, приплясывая и напевая: «Ла-ла-ла-ла».

ЯВЛЕНИЕ XI

Сганарель один.

Сганарель. Пропадите вы пропадом, чертовки этакие, из-за вас я только еще пуще расстроился! Мне непременно нужно знать, что мне сулит женитьба. Пойду-ка я к этому знаменитому чернокнижнику, о котором теперь так много разговоров: будто бы он силою своих волшебных чар может показать вам все, что хотите. А пожалуй, незачем мне ходить к чародею: сейчас я и так увижу все, о чем собирался его расспросить.

ЯВЛЕНИЕ XII

Доримена, Ликаст, Сганарель (который спрятался в углу сцены так, что его не видят).

Ликаст. Как, прелестная Доримена, вы не шутите?

Доримена. Нет, не шучу.

Ликаст. Вы, правда, выходите замуж?

Доримена. Правда.

Ликаст. И ваша свадьба состоится сегодня вечером?

Доримена. Сегодня вечером.

Ликаст. И вы могли, жестокая, позабыть о моей любви к вам и о тех уверениях, какие я от вас слышал?

Доримена. Позабыть? Нисколько. Я к вам отношусь по-прежнему, и мой брак не должен вас беспокоить: я выхожу замуж не по любви; богатство этого человека – вот что заставило меня принять его предложение. У меня нет состояния, у вас тоже, а вы знаете, что без средств трудно прожить на свете и что их нужно стараться приобрести любым путем. Мне представился случай окружить себя довольством, и воспользовалась я им только в надежде на то, что скоро буду избавлена от моего старикашки. Дни его сочтены – самое большее, если полгода протянет. Даю вам слово, к этому времени он уж непременно отправится на тот свет, так что мне не придется особенно долго просить у бога счастья остаться вдовою. (Увидев Сганареля.) Ах, а мы о вас только что говорили, и притом все самое для вас лестное!

Ликаст. Так этот господин и есть…

Доримена. Да, этот господин и есть мой будущий супруг.

Ликаст. Позвольте мне, милостивый государь, поздравить вас с предстоящим бракосочетанием и изъявить вам совершенную мою преданность. Смею вас уверить, что вы женитесь на особе весьма добродетельной. Что же касается вас, сударыня, то позвольте мне вместе с вами порадоваться вашему столь удачному выбору. Лучшего выбора вы не могли сделать: самая наружность вашего жениха обличает в нем прекрасного супруга. Да, милостивый государь, я бы очень хотел с вами подружиться, как можно чаще видеться и вместе веселиться.

Доримена. Вы делаете нам обоим слишком много чести. А теперь идемте, я очень спешу, у нас еще будет время побеседовать.

ЯВЛЕНИЕ XIII

Сганарель один.

Сганарель. Вот уж когда у меня совсем пропала охота жениться, и, по-моему, я не поступлю опрометчиво, если откажусь тотчас же. Правда, мне это стоило денег, ну, да пускай они пропадают, а то как бы хуже чего не случилось. Попробуем как-нибудь половчее выбраться из этого положения. Можно вас на минутку? (Стучится в дверь к Алькантору.)