Текст книги "Империя 2 (СИ)"

Автор книги: Жан Аксенов

Соавторы: Андрей Розальев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

– Хорошо, тогда рассчитываю на вашу ответственность. Пропуск сделаем открытый, – Медведев повернулся к Михалычу и хлопнул его по плечу. – Инициатива, друг мой, наказуема. Будешь у графа куратором. Обеспечь их связью и средствами защиты.

ㅤ

Когда мы вышли на улицу, к зданию управления подъехала ещё одна машина – дорогой седан. Из неё вышел мужчина лет под шестьдесят, с проседью в волосах, высокий и в меру подтянутый.

Он быстро подошёл к водителю бензовоза, который как раз собирался уезжать. Тот что-то ему объяснил и указал на меня. После чего они вдвоём подошли к нам.

Вблизи оказалось, что мужчина носил очень дорогой костюм, баснословно дорогие часы и ботинки из крокодила.

– Граф Каменский! Рад вас приветствовать! Я – владелец этого самого бензовоза, – мужчина махнул рукой в сторону цистерны.

Видимо, очень важная шишка, раз не счёл нужным хотя бы представиться в присутствии графа.

– Да, простите за беспокойство, – хмыкнул я, – но пришлось импровизировать.

Водитель тут же протянул мужчине мою расписку.

– Вот, Его Сиятельство расписку на бензин написал…

Мужчина нахмурился, взял расписку и даже не прочитав, очень демонстративно её порвал на мелкие кусочки и выбросил в ближайшую урну, до которой ещё и не поленился дойти.

– Господа, право слово! Какая расписка? Моя машина и мой бензин участвовали в том, чтобы спасти город! Это не расходы, это – честь! Граф, с этой минуты у вас пожизненная золотая карта моей сети. И у ваших друзей тоже!

После этого мужчина мне… подмигнул.

Понятно. Я ему сделал рекламу на все экраны страны. Да сами кадры того, как брендированный бензовоз несётся наперегонки с огнём, уже стоили бы на порядок дороже бензина, а тут вон, история в СМИ прорвалась. Так что в накладе этот делец точно не останется.

– Спасибо, – улыбнулся я, принимая карты.

– И я приношу свои глубочайшие извинения, но мне нужно бежать… – владелец бензовоза попятился к своей машине. – Я очень сожалею, что не могу оказать достаточного почтения вашему подвигу…

– Да мы и сами спешим, – пожал я плечами.

Через минуту этого франта и след простыл.

А ещё минут через пять мы уже ехали в ПВР, набившись втроём в кабину эвакуатора.

ㅤ

До пункта временного размещения мы доехали довольно быстро.

По пути я позвонил маме и сообщил, что мы уже едем к ним. Так что когда мы приехали, нас встречали мама и Лерка, и стоило нам вылезти из кабины эвакуатора, они вдвоём чуть не сбили нас с Артёмом с ног. Даже всегда чопорная мама не смогла сдержать слёз, обнимая сперва Артёма, а потом и меня. Своя порция обнимашек досталась даже Кате!

– Дети мои, я так рада, что вы в порядке! – причитала она, чего за ней отродясь не водилось.

– Всё хорошо, мам, – я обнял её и прижал к себе. – Не переживай, всё было под контролем. С нами бы точно ничего не случилось.

– Ну да, конечно, – всхлипнула она, с трудом беря себя в руки.

Артём хотел что-то ляпнуть, я уже видел, как загорелись от предвкушения его глаза, но я зыркнул на него, и брат прикусил язык. А то без его рассказа, по состоянию пикапа, не видно, что контролем там даже и не пахло! Незачем мать лишний раз волновать.

Пётр Александрович тоже вышел, но подходить не стал, кивнул издалека. Я ответил ему таким же кивком. Что ж, наш маленький договор можно считать завершённым – он приглядел за моими, я за Катей. Кхм… Ну, как приглядел… Но все ведь живы? Живы! И даже здоровы.

– Ты если что, не теряй свой ноут, он у меня, – сообщила Кате Лера.

– Ой! Спасибо! – та, конечно, очень образовалась.

Вот только в её глазах так и читалось: «Какой ноут? о чём ты вообще?»

И тут на улицу выскочила Шурка.

Она вихрем пролетела разделявшее нас расстояние и с разбегу кинулась мне на шею, так что мне ничего не оставалось, как приобнять её под удивлённым взглядом матери, насмешливым Леры и прищуренным Кати.

– Живые! – выдохнула она.

– Да куда мы денемся… – я прервался, почувствовав, как напряглась Шурка.

Она отстранилась и пошла к пикапу, медленно обошла его, касаясь кончиками пальцев обгоревшего металла.

– ЧТО. ВЫ. С. НИМ. СДЕЛАЛИ⁈ – она посмотрела на меня глазами, полными боли.

– Съездили в ад и вернулись, – в наступившей тишине ответил я и подошёл ближе. – И то, что вернулись – заслуга в том числе автомобиля. Так что, Шура, ты уж позаботься о нём, пожалуйста. Мне другую машину не надо. Всё что от меня потребуется – только скажи.

– Поняла, – сглотнула она, глядя на меня снизу вверх. – Но это будет не ремонт, а воскрешение!

ㅤ

Внутри школы было тесно, суетно и душно. Пахло потом, немытыми телами и хлоркой. Несмотря на открытые повсюду настежь окна, от всего этого дурмана с непривычки у меня заслезились глаза.

Везде, куда ни глянь, прямо на полу лежали матрасы, а то и просто свёрнутые одеяла, на которых лежали и сидели наши деревенские. Кто-то спал, кто-то просто сидел, прислонившись к стене. Кто-то негромко разговаривал, кто-то играл в карты.

Завидев нас, большинство вскакивали, здоровались. И что мне больше всего понравилось – никакой суеты, никаких истеричных вопросов. Мать ли, или может Тихон с ними поговорили – но все вели себя максимально спокойно.

Мать понемногу вводила меня в курс дел.

– Семьи с маленькими детьми разместили в спортзале. Их не так много, зато ребятне есть где побегать, никого не напрягая.

– Отличная идея, – одобрил я.

– Стариков собрали вместе и разместили в рекреации напротив школьного медпункта, – продолжила мама. – Здесь и до столовой недалеко.

Мы как раз заглянули в эту часть школы. Дряхлых стариков, за кем требовался уход и присмотр, в деревне было не так чтобы много, и видел я их впервые, как и они меня. Но здесь хотя бы не на полу люди лежали.

– Раскладушек очень мало, – пояснила Лера. – Распределили их между стариками и семьями с маленькими детьми.

– Правильно, – согласился я.

Из приоткрытой двери медкабинета доносились возмущённые возгласы.

– Это не антисептик, а профанация! – вещал знакомый голос. – Спиртосодержание должно быть не менее семидесяти процентов!

Заглянув внутрь, я увидел ожидаемую картину. За столом сидела молоденькая испуганная медсестра в белом халате, а над ней нависал Антон Косой. Он где-то раздобыл стерильные перчатки и теперь отчитывал девушку.

– Нам такие присылают… – лепетала она. – Я всё по инструкции…

– В печь вашу инструкцию! – не унимался Косой. – Есть медицинские протоколы!

Я тихо прикрыл дверь. По крайней мере, за здоровье наших я мог быть спокоен.

Мы заглянули в спортзал – я хотел лично оценить условия размещения.

Гул десятков голосов, плач младенца, которого никак не могли успокоить, скрип раскладушек. Дети уже отошли от шока и носились по всему спортзалу, ползали по шведским лесенкам и качались на турниках. Бедные родители только успевали их оттуда стаскивать.

– Большинство просто в коридорах и рекреациях, на одеялах и матрасах, – продолжила мама рассказ, когда я закрыл дверь спортзала. – Оказывается, школа рассчитана на размещение в случае ЧП всего двухсот человек. Но я настояла, чтобы наших разместили всех вместе.

– Видел бы ты глаза директрисы, когда она поняла, что все вопросы будут решаться только через нас! – хихикнула Лера. – Они-то думали, что к ним каждый из размещённых по десять раз лично подойдёт!

– Я тут, можно сказать, за коменданта,– улыбнулась мама. – Мы с Лерой записались в волонтёры, так что всё официально. О, а вон ещё один волонтёр!

Она показала взглядом в сторону открытой двери кабинета. Оттуда как раз вышел Альфред, в сопровождении бледной женщины лет пятидесяти с высокой причёской и затравленным взглядом.

– учёт должен быть строгим, – чеканил Альфред. – У вас в инвентарной книге числится сорок раскладушек, а по факту двух не хватает!

– Да эти раскладушки старше меня! – закатила глаза женщина. – Они на этом складе лежали, когда ещё вас на свете не было!

– Альфред! – окликнула его мать.

Старик обернулся, вытянулся в струнку.

– Графиня. Граф.

– Альфред, дай Анне Петровне вздохнуть! Она и так с ног сбивается, – мягко упрекнула его мать и повернулась ко мне. – Сын, позволь представить, Анна Петровна, директор этой чудесной гостеприимной школы!

– Очень приятно, – кивнул я. – И спасибо вам за вашу работу.

– Делаем всё что в наших силах, граф, – улыбнулась она. – Должна сказать, вы и ваши люди сами очень сильно облегчаете нам жизнь! Я с коллегами из других школ общалась, чего только не наслушалась! Там и драки, и пьянки, и полицию уже вызывали. А у нас здесь тишина и спокойствие! Ученики бы так себя вели, как ваши люди!

– Благодарю, я обязательно прослежу, чтобы мы и впредь не создавали вам проблем. Если что-то будет нужно – только скажите!

– Право слово, не переживайте, – рассмеялась она и ушла дальше по своим делам.

– Ну всё, ты произвёл на неё впечатление, – улыбнулась мама. – Вы, наверное, голодные? Пойдёмте в столовую, там Марфа сегодня мастер-класс проводила, кажется, что-то ещё осталось несъеденным.

– А душ здесь есть? – спросила Катя.

– Да, в спортзале, – ответила ей Лера. – Идите, я принесу чистую одежду.

– А я организую поесть, – решила мама. – Только не задерживайтесь!

– И Тихона найдите, – попросил я.

ㅤ

Душевые оказались тесными, невзрачными бетонными «карманами», облицованными кафельной плиткой. Девочки направо, мальчики налево. Впрочем, после всего мы любым условиям были бы рады. Душ есть – и то хорошо.

Через четверть часа мы собрались в школьной столовой. Там было чуть спокойнее. Мы устроились за одним из столов вместе с семьёй, Катей, Петром Александровичем и Тихоном.

Кормили неплохо, пускай и просто. Ну или мы были смертельно голодными. На обед был суп, сосиски и пюре, ну и, конечно же, компот, куда без него!

Ели молча и быстро, жадно. Сказалась и физическая усталость, и магическое опустошение. Мама всё это время внимательно смотрела на нас.

– У вас ведь лица красные не от жары, да? – спросила она у нас с Катей тихо. – Это ожоги?

– Да чуток подрумянились, подумаешь, – хмыкнул я.

– Я по пикапу вижу это ваше чуть-чуть, – покачала она головой.

– Мама, представляешь, тот пожарный сказал нам даже медаль дадут! – не выдержал Артём.

– Ага, догонят и ещё раз дадут, – я легонько толкнул его телекинезом головой к тарелке. – Ешь давай молча. В общем, ситуация такая…

Доев быстрее брата, я принялся рассказывать о своих договорённостях с подполковником Медведевым.

– Они берегут нас от пожара, а наша задача – беречь их от демонов, – закончил я.

– Ваше Сиятельство, – тут же заговорил Тихон, – мы там это… коров оставили… вести их с собой было уже невозможно…

– Да я догадался, не переживай, – кивнул я. – У меня допуск открытый, под мою ответственность. Так что поедем патрулировать и с коровами разберёмся. Что у нас по транспорту? Два пикапа, «Ласточка» и грузовик?

– Так и есть, – быстро ответил он. – Человек двадцать спокойно доедет.

– Да, условие допуска – чтобы в случае чего все разом могли уехать, – напомнил я. – Готовь людей. Ещё пожарные должны рации и противогазы подвезти. Как привезут – так сразу выезжаем.

– Понял, Ваше Сиятельство, – Тихон поднялся из-за стола и отправился собираться команду.

Тут я заметил одного мохнатого паршивца, про которого совсем забыл. Шуркин котяра сидел на подоконнике и сыто облизывался.

– О, представляешь, что тут было! – воскликнула Лера, заметив мой взгляд. – Фабер сегодня помог ребёнка найти во время эвакуации! Все деревенские построились в колонну и двинулись по дороге. И тут одного маленького мальчика недосчитались. Пока мама отвлеклась, он куда-то отошёл и всё, никто не видел! Все бегали, искали, не могли найти. А потом пришёл Фабер, и просто за шкирку притащил мальчишку! Тот куда-то за поленницу спрятался, думал, все играют! Представляешь? Как котёнка, в зубах принёс, за лямки комбинезона!

– Ого…

Я внимательно посмотрел на Фабера. Тот даже облизываться перестал – явно уши грел, о чём мы тут говорим. Поняв, что я на него смотрю, он спохватился и принялся умываться.

Встав из-за стола, я подошёл к нему, намереваясь похвалить и погладить. Даже руку протянул. Да так и замерли оба. И я замер, и кот. В его глазах я прямо-таки прочитал: «не надо фамильярности».

Опустив руку, я повернул её ладонью вверх.

– Фабер, ты молодец, – сказал я вслух. – Я ценю то, что ты сделал.

Фыркнув, котяра шлёпнул лапой по моей протянутой ладони, предусмотрительно убрав когти. Но даже так удар получился ощутимым.

И невозмутимо вернулся к умыванию.

Ну надо же! Он ведь явно всё понял! И за что хвалят, и что за жест – рукопожатие. Отбил мне пятюню!

Усмехнувшись, я развернулся обратно, да так и застыл.

Потому что, посмотрев на Катю, я увидел, как меняется её лицо. Она смотрела в экран своего телефона – и улыбка сползала у неё с лица, и даже кровь отхлынула. Она подняла на меня глаза, и в них я увидел растерянность, неверие, даже испуг.

Да что же там такого случилось? Неужели пожар прорвался?

Я подсел к ней поближе.

– Катя? Что случилось? – спросил я шёпотом.

Княжна молча, дрожащей рукой протянула мне телефон, на котором были открыты сообщения от контакта «Папа».

И одно короткое сообщение:

ㅤㅤ «Я в Челябинске. Скажи адрес, куда приехать».

Глава 12
Князь

Значит, князь Демидов всё-таки решил почтить нас своим вниманием? Ну что же, не очень вовремя, конечно… ну да ладно.

– Кать, напиши ему, что мы к усадьбе поедем, – пожал я плечами.

Девушка молча кивнула и отправила сообщение отцу. Ответ пришёл почти мгновенно:

ㅤ ㅤ Еду.

Я взглянул на своих. Мама сосредоточенно доедала второе, Лера что-то шептала Артёму, показывая на телефон. Вокруг нас гудели голоса других беженцев – кто-то обсуждал размещение, кто-то делился новостями о пожаре.

– Почему там, почему не в городе? – негромко спросила Катя.

– Потому что там – моя земля, – просто ответил я. – И с этим даже императору пришлось бы считаться. Да и планы менять не придётся.

– Тоже верно, – кивнула Катя.

И тут я кое-что вспомнил.

– Мам, – позвал я. – Кто бы ни спрашивал, Катя – наша родственница из Питера, Батурина.

Мать перестала жевать, удивлённо глянула на княжну, потом выжидательно посмотрела на меня.

– Слишком много вопросов будет, – улыбнулся я. – Ты ведь не хочешь, чтобы к ним добавились ещё и личные?

На лице у мамы появилось понимание. Она помотала головой.

– Определённо не хочу, – согласилась она. – Просто дальняя родственница из Питера. И правда, кому какое дело.

– Спасибо, – склонила голову Катя.

– Тихон, – я поднялся из-за стола, – собирай дружину и всех, кто поедет в деревню ухаживать за скотиной. Выезжаем немедленно.

– Есть, Ваше Сиятельство, – подскочил Тихон, – всё сделаем!

Тут ко мне подошел Пётр Александрович, который обратился ко мне едва слышным шёпотом.

– Ваше Сиятельство, я встречу князя?

– Конечно, – быстро кивнул я, – я предупрежу на посту.

– Лера, – хлопнула себя по лбу Катя, – можно мне мой ноутбук?

– Да, конечно! – сестра тоже поднялась из-за стола. – Пошли, отдам.

Я внимательно посмотрел на Катю. Она лишь грустно пожала плечами. Понятно. Не исключает, что больше не вернётся.

– Буду ждать на улице, – крикнул я вслед убегающей следом за Леркой княжне.

ㅤ

Выйдя на крыльцо школы, я набрал Михалыча.

– Ну что там по снаряжению? – спросил я.

– Да вот уже подъезжаю, – отозвался он. – Искали полнолицевые маски, насилу нашли!

– Принял, ждём

Я положил трубку и нашел глазами Шурку, которая с головой залезла под капот моего пикапа. Отлично, а вот и тот, кто мне нужен.

– Шурка, а ты можешь мне свою «Ласточку» одолжить? – подойдя к ней, спросил я.

– Неа, – легко ответила она, – простите, Ваше Сиятельство, но я не хочу, чтобы вы и над ней надругались.

– Ну вот, – вздохнул я, – придётся пешком идти. Ладно, здесь не далеко, к ночи доберусь…

– Да почему сразу пешком, Ваше Сиятельство? Есть же другие маши… – тут она осеклась, увидев, как недалеко от нас в пикапы и грузовичок грузятся деревенские мужики. – Эх, ладно, только очень сильно прошу вас, не угробьте её!

– У тебя мой пикап в заложниках остаётся, – хмыкнул я, на что девушка лишь покачала головой и снова скрылась подкапотом.

Минут десять ушло на то, чтобы собрать группу. При этом людей Тихон отобрал ровно столько, чтобы загрузить весь транспорт, который находился в нашем распоряжении, естественно, кроме внедорожника Петра Александровича.

За это время и Михалыч подъехал. Одну рацию и одну дыхательную маску со сменными фильтрами я сразу взял себе, остальное досталось Тихону.

– Будьте на связи, граф, – пожал мне на прощанье руку старый пожарный.

– Ты тоже не пропадай, – улыбнулся я в ответ.

Я сел в Ласточку, на пассажирское сиденье уселась Катя с сумкой с ноутбуком в руках.

– Твоя подруга не особо рада, – заметила она с лёгкой улыбкой.

Я ещё раз взглянул на Шурку и заметил её взгляд. Странный такой. Ревнивый. Она смотрела то на меня, то на Катю. Интересно, она меня к Кате ревнует или Ласточку?

Мы выехали колонной. Первыми ехали мы с Катей на «Ласточке», следом два деревенских пикапа, грузовичок с работниками, а замыкал колонну Пётр Александрович на своем внедорожнике.

Так колонной мы выехал на трассу и повернули в сторону моих земель. Там нас остановил патруль, пришлось предъявлять бумаги. Заодно предупредил, чтобы потом Петра Александровича пропустили с ещё одной машиной.

Мы поехали дальше, а внедорожник остался дожидаться князя.

ㅤ

Неожиданно зазвонил телефон. Взглянув на экран, я увидел имя графа Громова.

Интересно. Что ему от меня нужно?

– Дядя Петя, здравствуйте, – ответил я.

– Здравствуй, Илья, – голос у него был торжественный, почти официальный. – Я звоню, чтобы выразить вам свою глубочайшую признательность за то, что вы сегодня совершили…

– Дядя Петя, не стоит, – попытался прервать я.

– Нет, стоит, Илья! То, что вы с братом сделали, выходит за рамки обычного героизма. Вы спасли тысячи людей, сотни домов, целые поколения трудов наших семей.

Точно, ведь земли Громова тоже были на пути огня, сразу же за моими. Чёрт. А я ведь об этом даже не подумал. Я спасал свою деревню, а заодно, получается, и его… Забавно.

– Я просто делал то, что должен был, – машинально ответил я, мысленно прикидывая время до усадьбы.

– Весь регион говорит только о вашем подвиге, – продолжал он. – И это справедливо. От лица всех землевладельцев нашего уезда – ещё раз прими мою глубочайшую благодарность.

В трубке повисла короткая пауза, после которой голос Громова стал более озабоченным:

– А теперь, если позволишь, к менее приятным материям. Меня осаждает пресса. Журналисты из столичных газет, корреспонденты – все рвутся получить комментарий о сегодняшних событиях. Вас найти не могут, вот и пристают ко мне. – Он помолчал секунду. – Кстати, говорят, с вами была девушка? Неужели Лера?

– Нет, родственница из Питера, приехала погостить, – коротко ответил я.

– Понятно, – Громов явно не стал углубляться в тему. – Так что мне им отвечать?

– Скажите журналистам, что граф Каменский сейчас обеспечивает безопасность от демонических тварей, которых огонь выгнал из чащи, – ответил я, сосредоточившись на дороге. – Их сейчас в моих лесах столько, что хоть всех желающих приглашай поохотиться. – Я сделал паузу и добавил скорее для проформы: – Но это пока слишком опасно, без лицензии нельзя.

– И не говори… – со вздохом согласился он. – Ладно, я всё передам прессе в лучшем виде. Они будут в восторге. – Голос его потеплел: – Скажи мне, я могу вам быть чем-то полезен? Может, какая-то помощь нужна?

– А вас же тоже эвакуировали? – быстро спросил я, поймав неожиданную мысль.

– Да, конечно, но у меня дом в Златоусте. Вот я сейчас в нём.

– Понятно. А насчёт вашей помощи… Если вам несложно, приютите мою семью на пару дней. Не думаю, что школьный спортзал – подходящее место для графини.

– Конечно, не переживай! – быстро ответил он. – Я сам свяжусь с вашей мамой и всё организую.

– Благодарю.

Положив трубку, я заметил, что Катя слушает, закусив губу.

– Изящно! – она даже захлопала в ладоши. – Одним звонком решил три проблемы: интерес прессы ко мне, размещение семьи и ещё и на будущую охоту намекнул! Ты не перестаёшь меня удивлять, граф. Но ты уверен, – она перешла на серьёзный тон, – что стоит доверять Громову свою семью?

– Абсолютно, – спокойно ответил я, глядя на дорогу. – Даже если допустить худшее, и за всеми покушениями стоит он, то сейчас моя семья будет у него в большей безопасности, чем в Кремле. Он лично проследит, чтобы на них даже ветер слишком сильно не дул, пока они под его ответственностью.

ㅤ

Как раз к концу разговора с Громовым мы подъехали к воротам деревни. Массивные створки были плотно закрыты, а снаружи их подпирало тяжёлое бревно – видимо, уходили основательно.

Я остановил «Ласточку» перед воротами и, не выходя из машины, сосредоточился. Телекинез потребовал минимальных усилий – бревно послушно отодвинулось в сторону, а створки ворот медленно распахнулись.

– Удобно, – заметила Катя, наблюдая за моими действиями.

– Иногда, – согласился я и нажал на газ.

Мы въехали в пустую деревню первыми. Странная тишина – после всего, что произошло за день, нормальность казалась почти сюрреалистичной. Никого на улицах. Лишь из коровника доносилось недовольное мычание. Дым почти развеялся, остался только слабый привкус в воздухе.

Следом за нами въехали остальные машины. Деревенские, вооружённые кто чем, разошлись по своим делам – проверять дома, хозяйство, скотину. Никто не ждал указаний. Каждый знал, что делать.

Я вышел из машины и прислонился к ней, наблюдая за происходящим. Катя встала рядом.

Работают. Слаженно, без суеты. Каждый знает свой манёвр. Тихон своё дело знает. Хорошо.

Через несколько минут ко мне подошёл Тихон.

– Ваше Сиятельство, – обратился он, – скот проверили, всё хорошо. Ни одна демоническая лиса в курятник не пробралась, разве что животина нервничает из-за дыма.

– Отлично, – кивнул я. – Мы с Катей поедем в усадьбу.

– Понял, Ваше Сиятельство.

– И ещё, Тихон, чуть позже сюда вернётся Пётр Александрович. И он будет не один. Пропустите его машину без лишних вопросов.

– Канцелярские? – прищурился он.

– Сегодняшний день не мог остаться без последствий, – уклончиво ответил я.

– Вас понял, – коротко кивнул он. – Сделаем.

– Рацию и маски я вам оставил, – продолжил я уже обычным тоном. – Держите связь с постом Михалыча. Если пожарным понадобится прикрытие от тварей – сразу зовите. В остальном – занимайтесь деревней.

– Хорошо, Ваше Сиятельство, – снова кивнул Тихон. – Всё сделаем.

– Отлично, – улыбнулся я, садясь обратно в машину.

Завёл двигатель и нажал на педаль газа. В зеркале заднего вида мелькнул Тихон, который смотрел нам вслед, уже обдумывая новые задачи.

ㅤ

До усадьбы мы ехали молча. За окном быстро темнело – не от заката, а от надвигающихся грозовых туч. Небо из дымно-серого становилось свинцовым, и первые редкие капли дождя уже попадали по лобовому стеклу.

Я сосредоточился на дороге. Катя молча смотрела в окно. Усталость долгого дня смешивалась с напряжением от предстоящей встречи.

Машину я оставил чуть в стороне от крыльца, чтобы не мешалась гостям, а сами, прикрываясь от крупных капель начинающегося дождя телекинетическим щитом, поспешили в дом.

Внутри было тихо и пусто. Дом не пострадал, но показался особенно пустым и даже холодным на фоне даванувшего по окнам ливня. Мы бесцельно прошлись по гостиной – я дотронулся до спинки кресла, Катя провела пальцами по столешнице.

– Илья, отец едет сюда, чтобы забрать меня с собой… ты же это понимаешь? – тихо спросила она.

– Понимаю, – кивнул я.

– И знаешь что? – в её голосе звякнула сталь. – Я. Никуда. Не поеду! Если он захочет меня увезти – ему придётся применить силу!

– Применит? – посмотрел я на неё с интересом.

– Да откуда я знаю… – отвела она взгляд, как-то разом сникнув.

– Понятно, – кивнул я, – но, если ты не захочешь с ним ехать, то никуда не поедешь!

– Ты готов пойти на конфликт с Демидовыми из-за меня? – неверяще вымолвила девушка.

Готов ли я? Нет, конечно. Тут одной готовности мало. Когда Демидовы с кем-то конфликтуют – они высаживают с вертолётов десант.

– Зачем конфликт? – вздохнул я. – Договоримся!

Катя недоверчиво покачала головой и зябко повела плечами – то ли от нервов, то ли от прохлады после дневного жара.

Не особо представляя, чем себя занять, я подошёл к камину. Уложил в очаг несколько поленьев из стоящей рядом дровницы. Проверил задвижку.

Поискал глазами зажигалку и не нашёл.

Тогда протянул руку к дровам, и с пальцев сорвались маленькие, тонкие молнии. Не файербол, конечно, но дрова пусть не охотно, но занялись.

Катя, следя за моими манипуляциями, опустилась в кресло сбоку от камина.

– Погоди, у меня есть отличная идея, – подмигнул я девушке.

Мой отец никогда не любил вино, предпочитая виски. А вот дед в вине разбирался, и хранил у себя некоторый запас. Интересно, сохранился ли он?

К моему удивлению, винный склад оказался нетронутым. Осматривая пыльные полки, я осторожно сметал пыль с этикеток. И, наконец, отыскал вино, показавшееся мне подходящим случаю.

Бокалы нашлись на кухне, как и штопор. Вернувшись в гостиную, я молча открыл вино и оставил подышать, а сам сел во второе кресло.

– Латур? – Катя с некоторым удивлением прочитала этикетку. – Неожиданно!

– Знаешь, у этого вина есть история, – вспомнил я. – Во время Столетней войны англичане захватили почти всю Аквитанию, где делают это вино. Но вот эту башню, башню Латур, они взять не смогли.

Катя повернула ко мне лицо, слушая.

– Она стояла как скала посреди вражеской территории, – продолжил я, глядя на огонь в камине. – Её защищал маленький гарнизон, но они отбивали все атаки. Потому что это была их земля. И они знали, что если они уступят, они потеряют всё – не только виноградники, но и честь. Они не могли победить в войне, но они могли удержать свою башню. И они её удержали.

Я встал и разлил вино по бокалам. Катя, тоже поднявшись, с лёгким кивком приняла протянутый бокал. Вот только как бы она не пыталась скрыть волнение за улыбкой, а пальцы у неё подрагивали.

– А потом, когда война закончилась, – продолжил я, сделав глоток, – вина из этого замка стали символом… несгибаемости. Символом того, что даже когда весь мир против тебя, ты можешь отстоять то, что по-настоящему твоё.

– Красивая легенда, – улыбнулась Катя, покачивая бокал. – Никогда не слышала про Столетнюю войну. Насколько я помню, замок и башню во время Войны за Наследие сожгли архимаги огня. Но виноградники не тронули, рука не поднялась.

Она тоже отпила и продолжила, глядя мне в глаза:

– И потом замок отстроили заново, спустя почти сто лет, и заново развели одичавший виноград. Так что это вино, насколько я слышала, считается символом возрождения из пепла.

– Твоя история мне тоже нравится, – признал я.

Мы молча чокнулись. Звук хрусталя прозвучал на фоне грозы за окном. Выпили по глотку.

– Знаешь… – Катя поставила бокал на столик и отошла к окну. – А что, если всё закончится вот сейчас? И мы больше не увидимся?

Я подошёл к ней сзади и, не раздумывая, обнял её за плечи.

Мы стояли так какое-то время, наблюдая за стихией. Потом Катя повернулась ко мне, и наши взгляды встретились.

– Это мы ещё посмотрим, – ответил я ей.

В этот момент между вспышками молний из темноты на подъездную дорогу вынырнули два ярких луча фар, а за ними ещё одни.

Катя, оглянувшись на окно, шумно выдохнула.

А я залпом допил бокал. Что ж, пора познакомиться с Катиным отцом очно. Надеюсь, полиграфа не будет.

ㅤ

Не сговариваясь, мы с Катей вернулись к камину. Я поставил свой бокал на столик, и княжна, подумав, сделала то же самое.

Урчание двигателей за окном стихло. А через минуту дверь отворилась, и на пороге показался князь.

Одного со мной роста, статный, широкоплечий, с подёрнутыми сединой висками. И в дорогом костюме, на котором не было ни единой капли дождя.

Он зашёл и, найдя нас взглядом, двинулся в нашу сторону. А следом, притворив за собой дверь, зашёл Пётр Александрович, и так и остался стоять на пороге.

Катя демонстративно уселась в кресле, я же пошёл навстречу князю.

Мы встретились посередине гостиной.

– Граф, – он остановился в метре от меня.

Простое приветствие, но насколько ледяным тоном оно было сказано!

– Князь, – я вежливо чуть склонил голову.

– Прежде чем мы продолжим, – Демидов вперился мне в глаза, – я бы хотел прояснить один момент. Утром вы дали слово моему человеку… «рядом со мной она будет в безопасности. Я позабочусь о ней». Скажите, я правильно процитировал?

Если князь буравил меня взглядом, то мой был спокойным.

Также спокойно я кивнул, подтверждая точность цитаты.

– Однако вместо того, – продолжил князь, – чтобы выполнить своё обещание, обеспечив моей дочери безопасность, вы взяли её с собой на разведку в зону стихийного бедствия. Вы позволили ей участвовать в эвакуации, сев за руль головной машины в огненном коридоре. Вы втянули её в незаконную реквизицию транспорта. Про ваш заезд на бензовозе, который попал во все имперские новости, я и вовсе молчу. Вы, граф, не просто не позаботились о моей дочери. Вы своими действиями минимум дважды подвергли её жизнь смертельной опасности, использовав в своей авантюре!

Даже если бы он орал, бегал по гостиной, кидался с кулаками или применил магию, – даже так он не мог бы источать большей угрозы, чем проговаривая спокойным тоном глаза в глаза свою обвинительную речь.

Интересно, чего он ожидал? Что я упаду на колени, начну умолять, оправдываться?

А я вместо этого спокойно смотрел ему в глаза. Ну и что на это отвечать? Он просто пересказал события. А ещё небо голубое, кстати.

– Да, вы правы, князь, – ответил я, даже немного пожав плечами.

И вот тут я увидел, как идеально спокойная маска треснула. Он был пару раз моргнул от удивления. Как будто не верил, что разоблачить меня будет так легко.

– Кать, ты это слышала? – недоумённо обратился он к дочери. – Граф признал…

Тут я заметил, каким взглядом смотрела на отца Катя. Он был ещё холоднее, чем у самого Демидова. Настолько, что он сам запнулся, встретившись с ним.

– Да, князь. Я слышала, – холодно произнесла Катя. – Я только что слышала, как ты обвинил графа Каменского в том, что он предпочёл спасти сотни жизней, а не прятать меня в лесах, пока всё горит. Я правильно понимаю твою позицию? – продолжила она, не сводя с отца ледяного взгляда. – Его обещание заботиться обо мне перевешивает в твоих глазах его долг аристократа перед своими людьми и землями? Или, может, ему стоило оставить меня в горящей Ольховке и идти на прорыв без меня?

– Но он взял тебя с собой! – неверящим тоном ответил Демидов. – Он обязан был отказать!

Катя вдруг резко встала со своего места и подскочила к отцу.

– Обязан кому? Я сама с ним поехала, ясно? – она ткнула указательным пальцев в грудь князя. – Я. Сама. Это было моё решение. Потому что сидеть в безопасности, пока другие рискуют –не про Демидовых!