Текст книги "Империя 2 (СИ)"

Автор книги: Жан Аксенов

Соавторы: Андрей Розальев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

Там просека, казалось, уходила в небо. И только провода ЛЭП подсказывали, что дальше начинается спуск. Мы достигли перевала.

ㅤ

На самом высоком месте просеки, где дорога проходила по склону горы, оказалась ухоженная полянка со следами пикников. Похоже, кто-то сюда регулярно наведывался, полюбоваться на восходы или может закаты. Так-то да, романтичное местечко. Даже сосновый лес с юга ненадолго отступил, открывая шикарный вид на всю долину – бескрайнее море зелёных крон. Рядом журчал ручей, стекающий с горы тонкой ленточкой. Даже воздух здесь был чище, ароматнее, вкуснее. Он был напоен свежестью и запахами леса и разнотравья, а не древесной и пластиковой гари.

Только две вещи портили ландшафт. Наша полоса отжига, вгрызающаяся в лес с севера, со стороны просеки, и наступающий с юга широкий, изогнутый фронт грандиозного лесного пожара, от которого чуть в сторону от нас по-над лесом тянулся шлейф грязного чёрно-серо-белого дыма.

Бензовоз с натужным рёвом двигателя заполз на поляну и остановился рядом с пикапом. Михалыч выключил мотор, и внезапно стало тихо. Так тихо, что слышался только плеск ручья да далёкий гул пожара.

– Располагаемся, – сказал седой пожарный, вылезая из кабины. – Зрелище будет скоро, его пропускать нельзя.

Артём спрыгнул с подножки, пошатнулся, присел на траву. Лицо у него было бледное, руки дрожали.

– Жив, боец? – спросил я.

– Нормально, – выдохнул он. – Просто…

– Да я понимаю, – я опустился на траву рядом. – Сам не понимаю, как ещё не сдох.

– Ага, – Артём даже прикрыл глаза.

Катя устроилась рядом, привалившись плечом ко мне.

– Сколько ждать? – спросил я.

– Да уже начинается, – Михалыч щурился, всматриваясь в даль. – Смотри, видишь наш отжиг?

– Как не видеть, – усмехнулся я. – Красивое.

– Страшно красивое, – хмыкнул Михалыч. – А вон, основной фронт какой мощный. Сейчас посмотрим, кто кого.

Минуты тянулись медленно. Мы сидели, приходя в себя и напряжённо всматриваясь в сближающиеся фронты огня.

– Началось, – вдруг сказал Михалыч.

И правда, между фронтами что-то изменилось.

В месте наибольшего сближения дым двух пожаров начал закручиваться в спирали. Два извивающихся столба дыма, как два гигантских змея, потянулись друг к другу, будто обнимаясь. Пламя нашего отжига тоже вытянулось в сторону основного пожара, и как будто сильнее разгорелось.

– Они воздух всасывают, – объяснил Михалыч. – Между фронтами разрежение образуется. Взаимный подсос. Вот их туда и тянет, как два магнита.

Между тем пламя начало меняться.

Яркое жёлто-оранжевое пламя отжига вдруг словно задохнулось, цвет его сменился на багровый. Вслед за ним и основной фронт как будто запнулся. Высокие языки, которые ещё минуту назад били к небу, опустились, словно задыхаясь. Дым из белого и серого превратился в густо-чёрный.

– Кислорода не хватает, – прокомментировал Михалыч. – Два пожара не могут на одной территории ужиться.

По всей линии отжига возникали вихри – огненные смерчи, которые бешено крутились несколько секунд, а потом исчезали.

Фронты сблизились на сотню метров. На пятьдесят.

– Сейчас, – выдохнул Михалыч. – Сейчас будет…

И тут произошло то, что я запомню на всю жизнь.

Ослепительная, беззвучная белая вспышка в месте встречи.

Не жёлтая, не оранжевая – белая, как магний. Стена огня взметнулась к небу на высоту в сто с лишним метров, выше любых деревьев, выше ЛЭП. Я даже прикрыл глаза, но свет пробивался даже сквозь веки.

Потом всё почернело.

Дым – чёрный, густой, непроглядный – заволок место встречи двух пожаров. И там, в этой черноте, продолжали вспыхивать новые участки постепенно соприкасающихся фронтов.

Несколько секунд стояла тишина. А потом до нас донёсся грохот.

Нет.

ГРОХОТ.

Как если бы разом взорвался склад боеприпасов. Как если бы небо треснуло пополам. Земля под ногами вздрогнула, подпрыгнув. Катя инстинктивно прижалась ко мне, я обнял её за плечи.

Грохот длился и длился, переходя в протяжный рокот, похожий на звук реактивного двигателя.

– Взрыв пиролизных газов! – авторитетно пояснил Михалыч. – Они без кислорода накапливаются, а потом детонируют, как вакуумная бомба!

– Ого, – выдохнул Артём, когда рокот немного стих. – И вот это сделали мы?

– Мы, – кивнул Михалыч, и в его голосе слышалась слабо скрываемая гордость.

Но главное – огонь остановился.

Основной фронт, который ещё полчаса назад пожирал всё на своём пути, теперь упёрся в чёрную полосу. Понятно, что наш отжиг не успел выжечь лес полностью, и дай пожару волю – он снова разгорится. Но всё, что могло быстро гореть – уже сгорело, и атака стихии захлебнулась.

– Получилось, – тихо сказала Катя.

– Получилось, – согласился я.

Мы спасли усадьбу. Спасли деревню. Спасли жизни людей. По крайней мере, выиграли им время, чтобы отойти.

ㅤ

– Сейчас бы в душ, – вздохнула Катя, оглядывая себя.

Мы действительно выглядели не лучшим образом. В пыли, копоти. Кожа на лице горела и чесалась от ожогов – последствия нашего прорыва через огонь в Ольховке. Только Артём был в лучшем состоянии – как он сам выразился, «попарился в бане», но зато лицо не обжёг.

– Ну, душ не душ, а умыться можно, – сказал я, поднимаясь с травы.

Мы спустились к ручью. Вода бежала меж камней прозрачная, студёная. Я присел на корточки, зачерпнул пригоршню и плеснул в лицо. Обожжённая кожа мгновенно отозвалась приятной прохладой.

Я осторожно умылся и напился прямо из ручья. Вода была такая холодная, что зубы заломило.

Катя стояла на берегу, сомневаясь.

– Да ладно тебе, – подбодрил я её. – Попробуй.

Сам я стянул с себя футболку и с наслаждением ополоснулся по пояс.

Катя осторожно присела рядом, зачерпнула воду ладонями, сделала глоток.

– И правда! – воскликнула она. – Кажется, в жизни ничего вкуснее не пила!

Она жадно напилась, умыла лицо, смыла пыль с рук.

– Будьте добры, отвернитесь, – попросила она, покраснев.

Мы повернулись спинами. Послышался шорох одежды, плеск воды, затем – сдавленное оханье от ледяной воды и тихое повизгивание.

– Холодно? – усмехнулся я.

– Холодно, но так хорошо! – отозвалась она.

Через пару минут она вернулась, заметно посвежевшая. Лицо порозовело, глаза заблестели, даже осанка стала прямее.

– Теперь почти как человек, – довольно сказала она.

Михалыч залез в кабину и вскоре вылез оттуда с термосумкой.

– Тут еда есть, – сообщил он. – Четыре бутерброда.

Он выложил на траву четыре аккуратных свёртка в фольге. Развернул первый – хлеб, ветчина, сыр, зелень. Простая еда.

Мы молча поделили бутерброды. Я откусил кусок и зажмурился от удовольствия. Обычный хлеб, обычная ветчина, но после многочасовой работы на износ это была самая вкусная еда в моей жизни. Даже зелень хрустела на зубах как что-то невероятно изысканное.

Катя ела медленно, с видимым наслаждением. Артём уничтожил свой бутерброд за минуту и тоскливо смотрел на наши. Михалыч жевал не спеша, время от времени поглядывая на небо.

– Слышите? – вдруг сказал он.

Я прислушался. Вдалеке, со стороны Челябинска, нарастал гул моторов.

Вскоре в небе появились точки. Сначала одна, потом ещё, ещё.

– Кавалерия подоспела, – удовлетворённо кивнул Михалыч, наблюдая за приближающимися пожарными самолётами и вертолётами.

Два самолёты-амфибии прошли низко, едва не над кронами деревьев – так, по крайней мере, казалось с нашего возвышения. Они сбросили воду и ушли на новый заход. А вот вертолёты кружили над выжженной полосой, высматривая что-то.

– Вон, смотри, – Михалыч ткнул пальцем в сторону нашей усадьбы. – Видишь дым пошёл в твоём лесу? Это ветку какую-нибудь горящую закинуло.

Я присмотрелся. Действительно, тонкая струйка дыма поднималась по другую сторону от ЛЭП.

– Да, мы такое в Ольховке видели, – кивнул я. – За два километра улетела.

– То-то и оно, – согласился Михалыч. – Вертолёты такие очаги точечно тушат. А самолёты сейчас пеной прольют всю кромку нашего отжига. Они так до вечера летать будут. Сейчас ещё наземные подтянутся, в снаряжении, с баллонами, они будут на земле следить.

– И надолго это? – спросила Катя.

– Как пойдёт. От ветра многое зависит. Он вот вроде потише стал. Может, за день-два управимся. А если раздует… – Михалыч покачал головой. – Отжиг не панацея. Угроза сохраняется. Это ещё здесь торфа нет. Торфяники бывает годами тушат.

– А с чего этот пожар начался? – поинтересовался Артём.

Михалыч мрачно сплюнул:

– Говорят, пидорасы какие-то решили шашлыки в лесу пожарить. Ага, в самую сушь. Первыми же и сгорели.

Один из вертолётов заметил нас и подлетел поближе. Завис прямо напротив площадки, чуть ниже по склону. Через стекло кабины мы видели лицо пилота в шлеме. Он внимательно смотрел на нас, на бензовоз, на выжженную полосу внизу.

Потом медленно, торжественно отдал честь.

Михалыч вытянулся в струнку и ответил тем же жестом. Артём замахал обеими руками. Катя снова прижалась ко мне, и я крепче обнял её за талию.

Вертолёт качнул винтами на прощание и улетел делать свою работу.

А нам пора было возвращаться и делать дальше свою.

Глава 11
Хороший понт дороже денег

Я доел свой бутерброд и спустился ещё раз к ручью, напиться. Газировки не хотелось, ледяная ключевая вода оказалась куда вкуснее.

– Кстати, а меня Катя Батурина зовут. А вас как? А то всё Михалыч да Михалыч… – Катя вдруг повернулась к пожарному, как раз когда я вернулся обратно к машинам.

Я даже запнулся, забыв, какой ногой шагать. Что за Батурина? Откуда она это взяла?

– Эээ… – Михалыч тоже откровенно завис, – а там… у бензовоза?

Катя виновато развела руками.

– Даже не знаю, что на меня нашло! Испугалась, переволновалась, вот и ляпнула первое, что пришло в голову. Главное, что водитель поверил, – она очень даже натурально смутилась, при этом кинув испытующий взгляд на Артёма.

А потом серьёзно посмотрела на меня.

И тут до меня дошло. Ну конечно! Если газетчики раздуют, что княжна Демидова так вот запросто живёт в Златоусте, проходимцы всех мастей слетятся ко мне в усадьбу, как мухи на мёд! И нам ещё предстоит как-то выкручиваться из этой весьма щекотливой ситуации. Та запись у водителя… А хотя – кто ему поверит? Да и Катя на ней сама на себя не похожа, её бы и мама родная не узнала поди – чумазую, обгоревшую и в этой вырвиглазной футболке!

Но как же она сейчас убедительно Михалычу заливала! Не знал бы, кто она, может, даже поверил… хотя… нет, вряд ли. Слишком уж уверенно и властно она говорила, когда называла себя Демидовой.

Судя по тому, как на неё посмотрел Михалыч, он ей тоже не особо поверил.

– А вы? – с лёгкой улыбкой он поводил открытой ладонью от меня к Кате и обратно. – Ну…

Мы с Катей переглянулись.

– Родственники. Дальние, – поспешил объяснить я.

– Пра-а-авда? – Артём с удивлением уставился на Катю.

– А я что, не говорил? – спокойно ответил я ему. – По материнской линии, из Питера.

– Не помню… но я мог и забыть, – растерялся Артём.

Михалыч внимательно посмотрел сначала на меня, потом на Катю. В его глазах я видел, как сменяют друг друга недоумение, подозрение, затем – осознание. До него тоже дошло.

– Кхм… понял, принял, осознал, – всё так же улыбаясь, ответил Михалыч, – Очень приятно познакомиться, дальняя родственница Каменских Катя Батурина. А я Семён Михайлович.

– И мне очень приятно, – обворожительно улыбнулась девушка.

Честно, я был готов аплодировать её находчивости! Несмотря на весь пережитый стресс, она смогла накинуть на себя маску, будто ничего страшного не произошло. Всё же аристократ – это не только титул, это ещё и умение держать лицо в любой ситуации.

ㅤ

Однако всё это хорошо, но пора было двигаться дальше. Сев за руль пикапа, я повернул ключ. Стартёр натужно взвизгнул, лампочки на панели погасли, и вдруг вместо жужжания я услышал трель сухих щелчков.

– Вырубай! – заорал сзади Михалыч.

Да я и сам уже сообразил. Похоже, кранты котёнку.

– Клин? – поделился я своей догадкой с подбежавшим пожарным.

– Ага, – кивнул тот. – Втягивающая защёлкала – или аккумулятор в ноль разряжен, или двигатель клинанул. Сейчас ключ поищу, проверим.

– Не надо ключ, – улыбнулся я. – Я телекинезом прокрутить могу.

Но прокручивание не понадобилось. Стило мне открыть капот, как всё встало на свои места. Ремня привода генератора как не бывало – а ведь когда я готовился ехать после Ольховки – он был. Значит, перегрелся, потерял прочность и порвался уже позже… И аккумулятор разрядился.

Это ещё хорошо, что движок цепной! А если б на приводе ГРМ тоже ремень стоял – мы и из огненного шторма могли бы не выехать!

– Толкнём, может, заведётся? – предложил Михалыч. – Если фары не включать, то на одно зажигание аккумулятора до города доехать поди хватит?

Мы попробовали толкнуть. Но и на третьей, и даже на пятой передаче пикап как в стену упирался. Даже под горку с места двигаться не хотел.

– Вот теперь точно клин, – понял я. – И аккумулятор, и клин, и ремень генератора, и кто знает, что ещё.

– Точно, – согласился Михалыч. – Дальше он уже никуда сегодня не поедет. Если вообще когда-то поедет.

Говоря откровенно, пикап прошел через такой ад, что уже чудо, что он сюда-то добрался!

– К сожалению, ты прав, – грустно вздохнул я, мысленно представляя, что мне скажет Шурка.

Зато я убедился, что на данный момент покупать новый и дорогой автомобиль мне явно не стоит. Слишком уж часто я умудряюсь откровенно убивать свой транспорт. Вот как стану влиятельным и богатым, вот там и куплю… а пока рановато.

– И что делать? – с интересом спросил Артём, который тоже, конечно, в стороне от реанимационных процедур не остался.

– Оставим здесь, – пожал плечами Михалыч. – В бензовозе места всем хватит, ну чуть тесно будет.

– Мы так-то ему жизнью обязаны! – с упрёком посмотрела на него Катя. – Он ведь как настоящий герой: сделал всё, что мог, и даже больше, и только после этого позволил себе заглохнуть!

– Конечно, мы его здесь не оставим! – возмутился я. – Шурка его починит… наверное. Цепляем на трос и поехали.

– А куда поедем? – спросила Катя, оглядываясь назад, на затянутую дымом просеку.

– Вариантов у нас не так много, – хмыкнул Михалыч. – Аж цельный один. Через Зюраткуль, и оттуда по трассе обратно к городу.

Буксировочный трос нашёлся в «бардачке» бензовоза. На таком не то что пикап – сам бензовоз можно было бы в горку вытянуть. И подцепить его к моей машине оказалось тем ещё квестом.

– Граф, с вами можно? – со смешком спросила Катя, уже садясь в пассажирское кресло.

– Разве можно отказать такой красотке? – в тон ей ответил я и повернулся к брату. – Артём, ты где поедешь? В бензовозе или с нами в пикапе?

Сердиться на него уже никак не получалось. Наказание за неподчинение, конечно, будет. Но, пожалуй, оно будет всё-таки формальным. Может, заставить его Имперский закон о единонаследии переписывать?.. раз этак сотню, чтобы вбить в его башку, что старшего в роду почитать как отца надлежит и во всём воли его искать. Моей то есть воли. Что-то более суровое казалось мне теперь неуместным. Всё же сегодня он не просто отличился, он совершил самый настоящий подвиг.

– Да пущай со мной едет, – отозвался Михалыч. – Мне хоть не так скучно одному будет.

И добавил, откровенно ухмыляясь:

– Думаю, вам вдвоём побыть хочется, родственнички.

ㅤ

– Как думаешь, Илья, всё будет в порядке? – спросила Катя, когда мы тронулись.

– Уверен, что да, – кивнул я, стараясь излучать максимальное спокойствие. – Мы свою работу сделали. Деревню в любом случае уже успеют эвакуировать… так что всё самое страшное уже позади.

– Спасибо, – устало улыбнулась девушка. – Значит, мы не зря рисковали, правда?

– Конечно, – кивнул я, внимательно следя за натяжением троса.

Всё же спускаться с горы на буксире в сожжённой едва ли не заживо машине – испытание не для слабаков. Держать тормоза всё время внатяг я опасался, так что пользовался больше телекинезом. Что для меня в теперешнем состоянии означало новую пытку раскалёнными гвоздями в голову.

Уже на подъезде к Зюраткулю наши телефоны вдруг взорвались сообщениями о пропущенных. И не успел я их даже все просмотреть, как мне позвонили.

– Илюша, ты жив? С тобой всё в порядке? – мать почти кричала от избытка эмоций в трубку.

– Да, мам, с нами всё хорошо, мы уже едем, – я постарался, чтобы мой голос звучал спокойно и буднично. – Тут связи не было. Вы там как?

– С нами тоже всё хорошо! – быстро ответила она, и в её голосе прозвучало явственное облегчение. – Мы едем в пункт временного размещения в Златоусте, в школу номер пять. Не переживай, я прослежу, чтобы всех наших разместили. Пётр Александрович рядом, поможет если что. Мы с Лерой сами на его машине едем, а нашим людям автобусы выделили.

Ну что же, хоть тут порядок.

– Отлично, мам. Мы скоро будем, – выдохнул я. – Нам ещё надо заехать в штаб, а потом мы сразу же к вам.

– Хорошо, сынок. Береги себя.

Не успел я положить трубку, как зазвонил телефон уже у Кати.

– Папа! – обрадовалась она, зыркнув в мою сторону.

– Катюша, ты жива!.. – князь шумно выдохнул. – Это главное. Но где ты сейчас? Что произошло?

Несмотря на то, что громкую связь девушка не включила, мне было отлично слышно, что говорил Демидов.

– Ты не представляешь! Мы тут… мы оказались в самой гуще, выводили людей из деревни, прямо через огонь! А потом… мы смогли остановить пожар! Сделали полосу отжига, представляешь⁈ – Катя только что не лучилась от восторга. – Кстати, если что, не удивляйся, я тут представилась другой фамилией… на всякий случай.

– Ну хоть на это ума хватило! Погоди… – голос князя моментально стал строгим, а на фоне очень громко послышался голос диктора, явно рассказывающий свежие новости про пожар. – Полоса отжига. Так это ваш заезд на бензовозе сейчас по всем каналам крутят? Это всё-таки были вы? И кто там ещё был⁈

– Ой… – у Кати аж лицо вытянулось. – Э-э-э… Илья, его брат и пожарный…

– Почему-то так я и думал, – припечатал князь, и из трубки послышались гудки.

Да уж, Демидов сейчас явно не в настроении… ну ничего, перебесится… наверное.

– Илья, я тут, кажется… – Катя растерянно повернулась ко мне.

– Не переживай, – усмехнулся я. – Ну узнал он и узнал. Не сказала бы сейчас, ему бы всё равно доложили, а так у него будет больше времени на то, чтобы успокоиться.

– И то верно, – кивнула девушка.

– Кстати, а что за фамилия-то? Откуда она взялась вообще? – поинтересовался я.

– А я под ней в академии училась! – Катя только рада была переключиться на другую тему. – У Демидовых руки, конечно, длинные, нас откровенно побаиваются даже в столице, но и врагов, сам понимаешь, хватает. Мне сделали второй паспорт официально, через Тайную канцелярию, чтобы скрыть мою личность.

Я на секунду подвис, переваривая услышанное. У Кати есть совершенно официально паспорт на другую фамилию, до которой никому нет дела. А-а-а…

– А зачем тогда там, в полиции, при первой нашей встрече, ты Демидовой представилась?

– Так они у меня паспорт спрашивали… а этот второй я дома забыла… – смутилась Катя.

– Хах… понятно, – улыбнулся я.

Мы ехали, болтая обо всём и ни о чём. Катя рассказывала про академию, про сокурсников, которые и не догадывались, кто она на самом деле. Хотя были, конечно, и близкие подруги, кто был в курсе. Я рассказывал про свою учёбу, про наш с другом первый бизнес-проект в Питере. Обычная дорожная болтовня, чтобы скоротать время.

Когда мы проехали Зюраткуль и дорога стала поровнее, Катя опустила козырёк и посмотрелась в зеркальце. Вздохнула.

– Сильно страшная, да? – повернулась она ко мне. – Кожа уже слезать начала…

Это она, конечно, преувеличивала. Да, выглядела она как варёный рак. Лицо красное, местами ожоги чуть не до волдырей. Но всё же нас обработали, да и Катя – маг. Так что всё не так уж и страшно.

– Твою красоту сложно испортить, – улыбнулся я. – А ожоги до свадьбы заживут!

Катя ухмыльнулась и вернулась к разглядыванию себя.

– А я всё равно рада, что поехала с тобой, – заявила она, захлопнув козырёк. – Будет что вспомнить и детям рассказать!

– Ага, просто отличнейший пример для подражания, – съязвил я. – Слабоумие и отвага!

– Эй! – возмутилась она, в шутку ткнув меня кулачком в плечо.

ㅤ

Выехав на трассу, мы сходу вернулись к страшной реальности. Чем ближе к Златоусту, тем оживлённее становилась дорога. Навстречу нам тянулся поток машин – мчались, обгоняя всех, дорогие внедорожники, плелись старые развалюхи с узлами на крыше, степенно двигались набитые людьми минивэны и микроавтобусы, попадались даже грузовики с мебелью в кузове. Гул тысяч моторов, нервные гудки, обрывки ругани и музыки из окон.

– Вот это колонна! – заметила Катя. – Половина города уезжает!

– И правильно делают, – мрачно кивнул я. – В Ольховке бы так сматывались!

В одной машине трое детей на заднем сидении базлали в голосинушку, их мать орала на них, повернувшись на переднем вполоборота, а отец этого семейства ехал с таким отрешённым выражением лица, что казалось, начнись прямо здесь извержение вулкана – и он даже бровью не поведёт.

В другой парочка выясняла отношения, да так эмоционально, того гляди подерутся.

В третьей целовались, почти не глядя на дорогу.

Наша полоса движения была практрически пустой, и движущуюся «против шерсти» странную сцепку – запылённый бензовоз с обгоревшим пикапом – провожали удивлёнными взглядами.

Мы ехали навстречу настоящему исходу из города.

ㅤ

Парковка подле Уездного пожарного управления была заставлена техникой – пожарные машины, полицейские, скорые, наглухо тонированные седаны с номерами имперских спецслужб. И десятки, если не сотни людей, спешащих по своим делам.

Стоило нам только припарковаться, как я увидел бегущего к нам водителя бензовоза. Он подлетел к своей машине и тут же залез в кабину, видимо, что-то проверяя.

– Шеф ждёт нас всех четверых вот прямо сейчас, – тем временем сообщил Михалыч, подойдя к пикапу вместе с Артёмом. – Сказал, как только приедем, сразу к нему.

В этот момент водитель выскочил из кабины и с ошалевшим видом постучал по цистерне, прислушался.

– Пустая… совсем пустая… – он схватился за голову и зло посмотрел на меня. – И что же мне делать-то теперь…

– Слушай, извини, мы там ещё и все бутерброды съели, – подошёл я к нему.

– Да и хер с ними, с бутербродами… – вздохнул водитель, но тут же осёкся. – Простите, Ваше Сиятельство! Это я сгоряча… но что мне теперь начальству сказать?

– Пошли с нами, сейчас всё решим, – успокоил я его. – Накладные-то на бензин есть?

– Есть! – водитель тут же полез за документами.

ㅤ

Внутри здания царила атмосфера пчелиного улья во время роения из-за постоянного движения людей в разной форме. В воздухе висело напряжение, запах дешёвого кофе, табачного дыма и подгоревших задниц. Люди делали каждый свою работу, кто как мог – и, несмотря на хаос, весь этот механизм, натужно скрипя несмазанными шестернями, как-то умудрялся работать.

– Эти со мной, – коротко бросил Михалыч охране и направился вглубь здания.

Все, кто встречался нам по пути, торопились освободить дорогу. Мужчины и женщины вытягивались по струнке, щёлкая каблуками, кто был при головном уборе – отдавали честь. Михалыч шёл первым, но никто не опускал руку, пока не пройдём мы все, включая Артёма.

И сердце от этого колотилось сильнее, а спина, несмотря на усталость, выпрямлялась сама собой.

Но нашлись, конечно, и зубоскалы, как без этого.

– Говорят, ты бензовоз украл? Что, идёшь явку с повинной писать? А это подельники твои? – спросил один, посмеиваясь.

– Ой… иди ты, а, – просто ответил Михалыч, и мы продолжили свой путь.

Штаб представлял собой большое помещение с огромной картой уезда, испещрённой флажками и пометками. Столы были завалены рациями, телефонами. Горы окурков красовались в пепельницах.

Местный начальник не сидел в кресле, он работал у карты вместе с другими. Заметив наше появление, он что-то сказал коллегам и подошёл к нам.

– Подполковник Медведев, – представился он. – Граф, скажу вам честно, я абсолютно не в восторге от прошлого нашего разговора…

– Так это вы отказали мне в эвакуации деревни… – дошло до меня.

Горячая кровь ударила в виски, вокруг завибрировали на столах мелкие предметы. Михалыч, и даже Катя с Артёмом сделали по шагу назад и в стороны. В штабе прекратились все разговоры, мгновенно наступила тишина, а все взгляды оказались направлены на нас с «шефом».

– Да, я, – кивнул Медведев. – И случись такая же ситуация ещё раз – я бы принял такое же решение. Даже при том, что мне потом пришлось бы с ним жить всю жизнь. Не мог я снять автобусы с эвакуации города. Будь вы на моём месте…

– Честно вам скажу, я очень надеюсь, что никогда не окажусь на вашем месте, – жёстко ответил я.

Но первый гнев схлынул. Я увидел убеждённость этого чиновника. Он не увиливал, не отнекивался и не извинялся. Говорил то, во что верил.

Недоволен ли я этим его решением? Жутко. Кажется ли оно мне неверным? Безусловно. Но… если бы он послал автобусы, я бы не полез на просеку с отжигом, и сейчас у меня уже не было бы усадьбы, а огонь, вполне вероятно, добрался бы до завода. И вот тогда могли погибнуть тысячи.

Хм…

Нет, всё равно осуждаю.

– Тем не менее. Ваш вклад в оборону города неоценим. Я буду представлять к награде вас всех четверых. Вас, вашего брата и… – тут он посмотрел на Катю. – А вас, простите, как?..

– Екатерина Владимировна Батурина, – с лёгкой улыбкой представилась девушка.

Подполковник сразу же достал маленький блокнот и записал туда имя.

– Ну а ты, Михалыч… – Медведев повернулся к своему подчинённому, – поступил, конечно, героически, но твою дивизию! Я же отдал тебе приказ!

– Да рация барахлила, – спокойно ответил тот.

– Мозги у тебя барахлят в последнее время, – пробурчал подполковник.

– А мой бензин… – робко подал голос из-за моей спины водитель.

– Вы можете подтвердить, что я действовал в рамках приказа об эвакуации? – обратился я к Медведеву.

– Безусловно, граф, ваши действия законны, но…

– Бензин я оплачу, если вы об этом.

– Тогда вообще без проблем, – облегчённо выдохнул подполковник. – Пишите бумагу, завизируем. Вон там в уголочке садитесь. И объяснительную для дела! Михалыч, подскажи графу, что и как писать.

ㅤ

В углу штаба стоял небольшой столик, за которым мы и устроились. Вокруг продолжалась напряжённая работа – кто-то перемещал флажки на карте, кто-то диктовал в рацию координаты, телефоны разрывались от звонков.

Я взял листы бумаги и начал писать расписку: 'Я, граф Каменский, во исполнение указа Штаба по борьбе с пожаром в Златоустовском уезде, реквизировал для создания полосы отжига…

– Сколько у тебя бензина было по накладной? – спросил я водителя.

– Девятнадцать тысяч восемьсот шестьдесят пять литров, массой в четырнадцать тысяч девятьсот семь килограммов, Ваше Сиятельство, – тут же ответил он и положил передо мной накладную. – Надо обязательно и объём, и массу указать, бензин же он разный бывает.

Пока я писал расписку, водитель молча стоял и ждал, но в какой-то момент он всё-таки не выдержал и очень тихо обратился к Кате.

– А вы правда княжна? – голос при этом у него был очень осторожный.

– А что, похожа? – усмехнувшись, спросила девушка.

Я глянул на её испачканное лицо. Попытавшись умыться из ручья, она не столько смыла грязь, сколько размазала. И, откровенно говоря, сейчас она напоминала кого угодно, но точно не княжну Демидову. Да и одежда… мягко говоря, не подобающая для её статуса.

– Если честно, то не сильно… – ещё осторожнее протянул водитель.

Тут я наконец закончил с распиской.

– Держи. Удали только видео, у тебя теперь аргумент получше есть.

Водитель тут же залез в телефон и действительно удалил с него видео, продемонстрировав мне свои действия.

– А Катя моя… – я задумался на долю секунды, – кузина. По забавному стечению обстоятельств её тоже зовут Катей, как и княжну Демидову. Плюс, ей частенько говорят, что они похожи. Вот она и ляпнула. На стрессе же все были.

Я увидел, как водитель аж выдохнул.

– Фух… а я-то и думаю: ладно граф, пожарные сразу подтвердили… но вот княжне-то здесь откуда взяться?

– Вот и я про что, – усмехнулся я и принялся за объяснительную для подполковника.

– Может, я эвакуатор вызову? – предложил Михалыч, наблюдая за моей писаниной.

– Давай, – усмехнулся я. – Как раз, пока закончу, и он подъедет, глядишь.

– Хорошо тебе, граф. А мне-то одной объяснительной не отделаться, – вздохнул Михалыч. – Рапорт в трёх томах писать придётся.

ㅤ

Когда бумаги были готовы, мы вернулись к подполковнику. Он быстро просмотрел документы и завизировал расписку, а потом собственноручно снял копии.

– Оригинал вам, – он протянул расписку водителю. – Копии мне и графу. Объяснительная в двух экземплярах – оригинал мне, копия вам, граф.

Водитель, получив свои бумаги, облегчённо вздохнул и поклонился.

– Спасибо, Ваше Сиятельство! Спасибо, господин подполковник! – и поспешил к выходу.

– Мне надо понимать обстановку, – обратился я к Медведеву. – Что происходит и что планируется? Мои люди в ПВР, но моя земля и деревня всё ещё под угрозой.

Тот устало потёр переносицу и подошёл к карте.

– Вот, граф, смотрите. План А. Мы остановили основной фронт благодаря вашему… маневру. Сейчас авиация и наземные группы работают по периметру. Их задача – ликвидировать все вторичные очаги и перелёты. Это займёт от суток до трёх, смотря как погода, и как демоны – у вас же там, говорят, заповедник. Хотя пока столкновений не было, наверное, в дым лезть не хотят. Пока эта работа не будет закончена, возвращение в вашу деревню запрещено. Уровень опасности – максимальный. План Б, на случае ухудшения: если огонь всё же прорвётся дальше, отступаем на рубеж трассы. План В: если не удержим и трассу – полная эвакуация города, потому что Машиностроительный завод отравит весь воздух. Благодаря вам, риск этого сценария сейчас минимален.

Из всего что он сказал, я выхватил главное: меня устраивает только первый вариант, а демоны – источник повышенной опасности для пожарных. И если тушить очаги в защитных костюмах – это их работа, то вот демоны, как не крути – моя зона ответственности!

– Господин подполковник, у меня есть предложение. Мои люди – опытные охотники на демонов, нас трое магов. Давайте займёмся патрулированием на моей территории. Гарантировать отсутствие нападений на такой большой территории не могу, конечно, но учитывая, что сохранность моих земель зависит от ваших людей – сделаю всё от меня зависящее. А мне нужен пропуск для меня и небольшой группы моих людей. В деревне остался скот, которому требуется уход.

Подполковник посмотрел на меня, потом на Михалыча, который едва заметно кивнул. Решение пришло мгновенно.

– Договорились, граф. Вы обеспечиваете безопасность моих людей, я даю вам пропуск для ваших. Сколько людей вам нужно?

– Точно не знаю, надо с ними самими обсудить, – пожал я плечами. – Но лишних не потащу в любом случае, максимум сколько можно зараз на машинах вывезти. Мало ли вдруг снова разгорится.