Текст книги "Белый рыцарь"
Автор книги: Жаклин Рединг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)
Верь, именно там ты найдёшь, то, что ищешь…
И в какой-то момент к ней пришло понимание. Всю свою жизнь Грейс чувствовала, что ей чего-то не хватает – некоего плана, предначертанья, которое ей назначено исполнить. Всю свою жизнь она находилась в мучительном поиске, хоть и не знала никогда, чего же она ищет. Глубоко внутри неё образовалась пустота, которую она вначале объясняла потерей родителей, а позднее – смертью Нонни. Выйдя замуж за Кристиана, Грейс думала, что сможет заполнить эту пустоту им, тем, чтобы быть его женой, любить его, рожать ему детей, наконец, стать частью семьи, а не кем-то, живущим воспоминаниями о ней. Но, возможно, в конечном счёте её предназначение не в этом.
Грейс верила, что все в этой жизни – от самого свирепого льва до самой крошечной мышки – имеют своё предназначение. «Всё происходящее имеет причины, – всегда говорила Нонни. – Оно влечёт нас по дороге, пройти по которой предопределено нам Богом».
Грейс помнила, как ещё ребёнком она едва не лишилась пальцев, когда играла рядом с какими-то сельскохозяйственными орудиями. Беспечно бегая по сараю с инструментами, она свалила топор, прислонённый к стене. И по какой-то причине, когда топор упал, его лезвие вонзилось в землю всего лишь в полудюйме от её пальцев. Грейс помнила, как вглядывалась в лезвие, застрявшее в земле так близко к её руке, и думала, насколько глупой она была. Потому что, если бы её пальцы оказались всего на дюйм дальше, она могла бы потерять их, и потом уже никогда не познала бы ни пристрастия к рисованию, ни удовольствия от игры на фортепиано.
И ещё кое-что. В то время, когда девочки играли с куклами и крошечными чайными фарфоровыми сервизами, Грейс увлекалась только кубиками. Она рассматривала гравюры лучших архитекторов – Рена, Адама, Иниго Джонса [28]28
Рен, Кристофер (Christopher Wren) (1632–1723), крупнейший английский архитектор и математик, автор проекта нового собора св. Павла в Лондоне и многих других церквей.
Адам, Роберт (Robert Adam) (1728–1792), шотландский архитектор и градостроитель, старший из четырех братьев, крупнейший представитель британского классицизма XVIII века.
Джонс, Иниго (Jones, Inigo) (1573–1652), английский архитектор, первый и крупнейший представитель палладианства в Англии.
[Закрыть]. Позже, когда Грейс стала старше и занялась рисованием, её альбомы заполнялись не цветами и птичками, а строениями, домами, церквями – любыми сооружениями, за которые мог зацепиться её взгляд. В десять лет вместо того, чтобы проводить время, постигая танцевальные шаги и вышивальные стежки, Грейс целыми днями проектировала домик на дереве. Она обдумывала его часами напролёт, рисовала и перерисовывала эскизы, пока домик не стал таким, каким должен был быть – с вертикально-раздвижными окнами и подъёмником. Благодаря поддержке Нонни и помощи некоторых работников поместья, именно такой дом Грейс увидела сооружённым на верхушке величественного дуба на берегу реки Тис в Ледисторпе. Это было любимое место Грейс, куда она ходила мечтать и размышлять, а на ветви рядом с ней садились птицы. Она помнила, как из своей крепости на верхушке дерева осматривала окрестности через подаренный ей отцом перископ, желая, чтобы её родители вернулись с Северного моря чудесным образом снова живые.
Всю свою жизнь, как бы она ни старалась, Грейс не умела соответствовать представлению о том, какой ей следует быть – совершенной леди, способной петь слаще птицы и танцевать, словно порхая в воздухе. Сейчас она осознала, что потратила время, пытаясь превратиться в того человека, которым, как она понимала в глубине душе, ей никогда не удастся стать. Ей понадобилось выйти замуж за Кристиана и провалиться в роли его жены, чтобы, наконец, признать правду, которой она старалась избежать, сколько себя помнила. Только теперь всё стало ясно.
…примени своё природное дарование, чтобы восстановить Скайнигэл…
Слова, написанные бабушкой, как бы открыли дверь – дверь в её, Грейс, будущее. Больше она не могла уклоняться, отказываясь прислушаться к этому зову. Пора взять свою жизнь в собственные руки вместо того, чтобы бездумно следовать по неправильному, но «надлежащему» пути.
Для Грейс пришло время избрать свою судьбу.
Через некоторое время она покинула кабинет и вернулась в гостиную, где её всё ещё ожидал мистер Дженнер. Он поднял глаза от чая, продолжая крошить во рту одно из лимонных печений кухарки, и улыбнулся.
– Спасибо, мистер Дженнер, что подождали. Я готова подписать бумаги, которые вы принесли.
Когда солиситор начал приводить в порядок документы для Грейс, она продолжила:
– После того, как мы закончим, не могу ли я попросить вас задержаться ещё немного? Есть одно дело, которое мне бы хотелось обсудить с вами.
– Дело, миледи?
– Да. Мне бы хотелось нанять вас, сэр, чтобы вы выступали в качестве моего личного поверенного по вопросам, связанным с поместьем Скайнигэл. Я хотела бы кое-что предпринять, но должна предупредить вас, что это дело потребует от вас некоторой тонкости и большой силы духа, поскольку возможно противодействие со стороны моего мужа. Он влиятельный человек, сэр. А его дед, герцог Уэстовер, даже ещё более влиятельный. Я не знаю вас, сэр, – продолжала Грейс, – но я понимаю, что моя бабушка доверяла вам и для меня это является достаточной рекомендацией. Готовы ли вы помочь мне?
Мистер Дженнер ответил не сразу. На мгновение Грейс показалось, что он может отказать ей. В конце концов, Уэстоверы – одно из самых могущественных семейств в Англии. Немногие посмели бы выступить против них, опасаясь возмездия. Чем дольше солиситор молчал, тем больше Грейс убеждалась, что он отклонит её предложение.
Однако через несколько минут мистер Дженнер встал и протянул ей руку:
– Я всегда был склонен бросать вызовы, миледи. На протяжении многих лет работа на вашу бабушку являлась одной из важнейших в моей карьере. Она была достойной и незаурядной женщиной. Вы чем-то напоминаете мне её. И значит, для меня будет честью служить вам, миледи, в чём бы вы ни нуждались.
Два дня спустя Грейс уехала.
Глава 19
Уэстер-Росс, Шотландское высокогорье
Замок Скайнигэл уютно устроился вдали от Норт-Минча – беспокойного морского пролива, отделяющего Гебридские острова от западного побережья Шотландии, – среди дубов и каледонских сосен [29]29
Каледо́нский лес (англ. Caledonian Forest) – тип ландшафта, реликтовый лес, некогда покрывавший значительную часть Шотландии, уникальная для Британских островов экосистема, и является домом для очень редких в этом регионе животных. Он считается одним их последних оставшихся на Британских островах уголков дикой природы.
Каледонский лес окончательно сформировался в конце последнего ледникового периода около 10 тыс. лет назад. Уровень мирового океана был значительно ниже, чем сейчас, и на месте пролива Ла-Манш существовал сухопутный перешеек, соединявший современные Британские острова с материковой Европой – по этому «мосту» растительность стала распространяться на север вслед за отступающим ледником. Лес, подобный нынешнему Каледонскому лесу, вначале занял всю площадь острова Великобритания, а затем через короткий промежуток времени в связи с потеплением климата стал сокращаться и сохранился лишь на севере острова в Шотландском высокогорье.
Лес получил своё название благодаря римлянам, которые Каледонией именовали Шотландию – северные владения Британии, провинции Римской Империи. Впервые он упоминается в «Естественной истории» Плиния Старшего, написанной около 77 года н. э.
Каледонские сосны – сосны, у которых ствол очень по-дубовому узловатый и кора какая-то розовая, а зайдёшь в лес – и сил нет на все эти красоты любоваться.
[Закрыть], в небольшой бухточке, у покрытого галькой побережья озера Лох-Скайнигэл. Для некоторых эта отдалённая часть северо-западной Шотландии была дикой и первобытной – слишком грубой для обитателей Бонд-стрит [30]30
Бонд-стрит – с XVIII века улица элитных бутиков и магазинов в лондонском районе Мэйфэр. Улица получила свое название от имени Томаса Бонда, главы синдиката застройщиков, который в 1683 г. выкупил прилегающий квартал, расчистил территорию и начал бурную застройку различной недвижимостью. Когда-то Бонд-стрит была наиболее известна благодаря своим антикварным лавкам и магазинам, торгующим произведениями искусства. Более ста лет на этой улице находился лондонский офис аукционного дома Сотбис.
[Закрыть]. Но Грейс эта земля казалась самой прекрасной, какую она только могла представить, расцвеченная живописными мазками голубого, зелёного, пурпурного и розового – величественные горы и покрытые вереском холмы раскрасили пейзаж, как тартан.
Она покинула Лондон со своей горничной Лизой около двух недель назад, уверив прислугу в городском доме Найтонов, что собирается проведать своего дядюшку, лорда Чолмели. Вскоре они выяснят, что она так и не прибыла в особняк Чолмели. Вместо этого Грейс взяла шестиместный наёмный экипаж до конторы мистера Дженнера в Линкольн-Инн, и оттуда в почтовой карете отправилась в своё путешествие.
Сначала женщины путешествовали по суше через центральные графства Англии до Ливерпуля, затем на север по морю, из-за того, что лишь немногие дороги пролегали через скалистую горную местность, а на севере, где находился Уэстер-Росс, ни одна из этих дорог не была шире тропинки, по которой мог бы пройти только пони. Уже сама по себе эта поездка была утомительна, а тут ещё и погода препятствовала их продвижению: с тех пор, как они выехали из Лондона, не переставая лил дождь. Но на палубе маленького почтово-пассажирского судна, которое несло их к концу путешествия, Грейс обнаружила, что несмотря на усталость, стоит, очарованная всем, что её окружало.
Рано утром небо прояснилось, и свежий шотландский ветер овеял прохладой её лицо и донёс характерные для Высокогорья запахи: землистый – вереска, солёный – морского ветра, и хвойный дух высоких елей. Они миновали разбросанные тут и там небольшие белёные домики под соломенными крышами, из-за которых те казались большими грибами, испещрившими скалистую береговую линию. Весть о проходящем корабле быстро распространилась среди обитателей коттеджей, от одного к другому, и они высыпали на улицу, с любопытством разглядывая незнакомое судно, скользящее по покрытым рябью сизым волнам озера [31]31
Многие т. н. озёра в Шотландии (loch) на самом деле являются узкими морскими заливами, глубоко вдающимися в сушу.
[Закрыть]. Собаки заливались возбуждённым лаем, а дети махали руками, несясь босиком по кромке воды, будто бы догоняя корабль. Лохматый рыжий скот Высокогорья едва взглянул на них, возвращая внимание к пастбищу под своими копытами.
Огромное озеро, кормившееся от моря, было усыпано вереницей небольших островков, каждый из которых покрывал густой лес и окутывала туманная дымка, спускающаяся к водной поверхности. Неровная береговая линия простиралась дальше, чем можно было охватить глазом, и несколько рыболовных лодчонок вдалеке неловко переваливались [32]32
В оригинале «boats floated like bobbing apples», что происходит от названия игры «Bobbing for apples» – «достань яблоко» (традиционная детская игра на вечеринках в канун Дня всех святых; играющие пытаются достать зубами яблоки, плавающие в тазе с водой).
[Закрыть]по воде. В самом дальнем конце озера, словно стражи этого загадочного и таинственного пристанища, поднимались серые вековые каменные башни Скайнигэла.
С того самого момента, как его силуэт впервые вырисовался сквозь туман, замок заставил Грейс замереть от изумления. Его окружали декорации древнее, чем само время, и выглядел он совершенно волшебным, таким, каким его только можно было вообразить, с богатой историей – её семейной историей. Это было место, которому, наконец-то, она могла принадлежать.
На вершине высокого склона, или leathad, стоял главный дом-башня, высокий, прямоугольный, с крутой скатной крышей, с прилегающими с боковых сторон круглыми башенками поменьше, без сомнения, достроенными позднее. Именно эти две башни, вытянувшиеся по сторонам, и дали замку гэльское имя Sgiathach – крылатый замок.
При приближении к замку казалось, будто он постепенно оживает, и вот уже видно, как он расправляет свои башни-крылья. В великом множестве повсюду виднелись моёвки [33]33
Моёвка – вид птиц из семейства чайковых.
[Закрыть]и крачки [34]34
Крачка – птица семейства крачковых.
[Закрыть], совершенно белые на фоне видавших виды камней, сидящие на башенных парапетах, парящие над головой, гнездившиеся в амбразурах, шумно выкрикивающие приветствия.
Впервые Грейс мельком увидела обвалившиеся крепостные стены замка и буйно разросшийся кустарник, когда баркас [35]35
Баркас – от итальянского barcaccia – большая лодка, от голландского barkas. В данном случае гребное грузовое судно, чернорабочее, самая большая судовая шлюпка при кораблях. Служит для перевозки большого количества команды, тяжелых грузов, для подвоза питьевой воды или продуктов питания, завозки якорей и высадки десантов. Вместительнее других гребных судов. Один или два баркаса бывают на каждом корабле. Величина его зависит от величины корабля; имеет от 14 до 22 вёсел при длине до 12,2 м. и ширине до 3,66 м., водоизмещение около 4–5 тонн, с убирающимся бушпритом (для кливера – косой треугольный парус) и двумя мачтами (для фока и грота).
[Закрыть]вытягивали на галечный пляж ниже Скайнигэла. Путники сошли на берег, и, устало пробираясь по тропинке, густо заросшей сорной травой, поднялись к изножью высокой центральной башни. Грейс вытягивала шею, скользя взглядом по стене, подымающейся, по крайней мере, на семь этажей, по окнам с обветшалыми створками, уныло висевшими на заржавевших петлях, и разбитыми стёклами, подмигивающими путникам в угасающем дневном свете. Сей запущенный вид замка наводил на одну единственную мысль, что это скорее руины, чем жилище, и даже крики птиц, глядящих вниз из башен-крыльев, внезапно показались заунывным плачем над печальными стенами.
Грейс закусила губу.
И всё же она не впала уныние. Может, замок и не был таким величественным, как можно было ожидать, но стоит лишь приложить усилия для возвращения его былого великолепия, и Скайнигэл вскоре засияет вновь.
Она посмотрела мимо стоящей рядом Лизы на двоих мужчин, которые сопровождали их сюда от Маллейга. Макфи и Макги встретили женщин в доках, они принесли письмо, подписанное неизменно находчивым мистером Дженнером. Тот писал, что нанял мужчин, дабы сопроводить новую хозяйку Скайнигэла по последнему отрезку пути в Высокогорье. А потом они останутся в Скайнигэле, чтобы помочь Грейс обжиться.
Мужчины представляли собой весьма своеобразную картину, оба задрапированные в разные поношенные тартаны, у обоих носы давно приобрели красный цвет под частым воздействием морских ветров, а нижнюю часть лица каждого прикрывала косматая борода – у одного ярко-рыжая, у другого с густой проседью. Единственный способ, благодаря которому Грейс могла успешно различать их во время поездки, это напоминание себе раз за разом, что у Макфи борода была огненно-рыжая, а у Макги – с проседью. Немудрящий способ, конечно, но он сработал.
С ними пришла и дородная Флора, женщина, у которой всегда было серьёзное выражение лица под грязно-каштановыми волосами, зачёсанными назад и покрытыми некрашеным льняным платком. Она была сестрой одного из мужчин, или сразу обоих, и едва ли вымолвила хоть слово с тех пор, как двумя днями ранее вся их компания покинула Маллейг. Макги и Макфи позаботятся о том, чтобы снабдить замок достаточным количеством торфа для разведения огня и закупить необходимый скот, а Флора возьмёт на себя необходимые домашние обязанности, пока не будет нанят другой персонал.
– Пожалуйста, миледи, – обратилась Лиза к Грейс, – пожалуйста, скажите, что они ошиблись. Скажите, что эта разбитая груда камней не может быть тем самым местом.
Грейс взглянула на Лизу, перед тем как вежливо спросить:
– Извините, господа, вы точно уверены, что это Скайнигэл?
Макги усмехнулся ей, почёсывая седеющую голову под своей вдрызг изношенной синей шапочкой:
– Ага, миледи, уверен. Он самый и есть, Skee-na-gall, это он.
Макфи, окутанный клубами дыма, струящимся из его глиняной трубки, кивнул, соглашаясь, и, поглаживая свою огненную бороду, сказал:
– Не думаю, что он изменился ни с того ни с сего. Он был Skee-na-gall без малого шесть веков.
– Ага, и выглядит так, будто в нём не жили, по меньшей мере, столько же, – пробормотала Лиза.
Флора, конечно же, ничего не сказала.
Грейс повернулась ещё раз, чтобы рассмотреть здание, теперь воспринимая его как дом, в котором её бабушка провела детство, разбирающимся взглядом человека, которому раньше уже приходилось оценивать немало строений.
Это строение, конечно, крайне нуждалось в ремонте, и в самую первую очередь надлежало привести в порядок кровлю, которую, по крайней мере, необходимо сделать сплошной – сейчас же та, казалось, была испещрена заплатками. Стены требуется безотлагательно отремонтировать там, где они крошатся, а окна надобно заменить. Грейс не могла разглядеть ничего дальше представшего перед нею сооружения, потому что солнце уже садилось за их спинами, и башня погружалась в неясный сумрак. Бульшая часть того, что она могла видеть, было покрыто разросшимся тёмным плющом, который всползал по повидавшим виды, побитым ветрами и непогодой, каменным стенам. Грейс, нахмурив брови и наклонив голову немного в сторону, неодобрительно смотрела на места, где камень отваливался от несущей стены. Она гадала, не плющ ли удерживал замок от разрушения.
– Оттого, что вы на него так смотрите, лучше он не станет, – заметила Лиза.
– Что ж, не может быть, чтобы он был полностью необитаем. Мистер Дженнер сказал, что здесь постоянно живёт дворецкий. Наверно, пришло время познакомиться с ним.
Грейс направилась к ближайшей обнаруженной ею двери, маленькой и неприметной в таком большом строении, с тяжёлым железным кольцом посередине. Когда она подняла кольцо, оно заскрипело, будто бы его не трогали с тех пор, как заложили первый камень этого замка, и крупинки чёрной краски слетели с него на носки её полусапожек.
«Нехороший знак», – подумала она, опустив дверное кольцо, издавшее при этом щелчок.
Они ждали под аккомпанемент моря и раздававшийся над ними беспрерывный ок-ок-ок птиц, рассевшихся в щелях и проёмах стены. Когда на стук никто не ответил, Грейс взглянула на Лизу. Горничная скептически приподняла бровь, но мудро промолчала. Грейс постучала ещё, на этот раз сильно колотя кольцом о твёрдую деревянную дверь. Тянулись минуты. Опять никакого ответа. Грейс услышала, как позади неё шевельнулись Макфи и Макги.
– Странно, – пробормотала она. – Я уверена, что мистер Дженнер сказал, что…
Но тут дверь со скрипом растворилась, и в проёме возникла фигура человека. Это был низенький толстячок и, честное слово, совершенно лысый. Он всем своим обликом сразу же напомнил Грейс детскую сказку о Шалтае-Болтае [36]36
Humpty Dumpty – Шалтай-Болтай. Дословно humpty-dumpty переводится как низенький толстяк, коротышка, короткий и толстый.
[Закрыть]– Шалтае-Болтае в тартане, поправила она себя, в красно-белую клетку, перетянутый громадным поясом, и в клетчатых штанах, плотно облегающих его тощие ноги до кожаных туфель с пряжками.
Человек кинул на них один взгляд и сразу повернулся спиной.
– Эй, Дейдре, – прокричал он внутрь замка, – ты была права! Кто-то пришёл нас навестить. Иди-ка, помоги мне поприветствовать наших гостей!
К нему присоединилась изящная женщина, возможно, четырёх с половиной футов ростом, одетая в земляного цвета плед, чересчур длинный для её хрупкого тела, обёрнутый вокруг плеч, с окаймлёнными бахромой концами, волочащимися по каменному полу. Лицо её было одним из тех, по которому трудно определить возраст – ей, наверное, предположила Грейс, между двадцатью и сорока. Одетая в выцветшие юбки, бывшие когда-то чёрного цвета, и голубоватую рубашку, скроенную наподобие мужского жилета, с полностью укрытыми искусно завязанным платком волосами, женщина стояла, как заметила Грейс, босыми ногами прямо на каменном полу.
– Добро пожаловать, добро пожаловать в Скайнигэл, – из этой пары вышел вперёд мужчина, чтобы поприветствовать их. – Я Аластер Огилви, дворецкий замка, а это Дейдре Уайли. Дейдре – вдова одного из прежних арендаторов замка, она приходит, чтобы вести домашнее хозяйство в Скайнигэле.
Грейс кивнула, улыбнувшись женщине.
– И с кем мы имеем удовольствие познакомиться? – спросил мистер Огилви, его пухлое лицо прямо-таки лучилось любопытством.
– Да это ж новая леди Скайнигэла, – ответила Дейдре, прежде чем Грейс успела отозваться.
Аластер с выражением удивления повернулся к маленькой женщине:
– Ты узнала об этом до того, как она сама сказала, да, Дейдре? Как ты это сделала? Это твоё зрение, Дейдре? Тебе сказали об этом духи, девонька?
Дейдре покачала головой.
– Нет, Аластер. Я говорила тебе, и не раз, что нет у меня никакого «зрения», о котором ты постоянно бубнишь. – Она сунула руку в свой плед и выудила оттуда сложенное письмо. – Вот письмо, что намедни доставили в замок.
Аластер взял и быстро прочитал письмо. Тёмные глаза округлились над пергаментом.
– Ох, Дейдре, почему ты не сказала мне заранее, что ожидается приезд леди Скайнигэла? – и прежде чем та успела ответить, он почтительно склонил голову перед Грейс: – Миледи, прошу простить меня за то, что не приветствовал вас должным образом до того, как вы дошли до двери. Я был в неведении относительно вашего приезда, иначе я не спускал бы глаз с озера, пока вы не прибудете.
Грейс покачала головой.
– Здесь нечего прощать, мистер Огилви. Я предпочитаю обходиться без церемоний. Можем мы войти и немного передохнуть? Мы только что с дороги, и, полагаю, все готовы упасть от изнеможения.
– Ох! – Аластер вскинул руки себе на голову. – Где мои манеры? Конечно! Пожалуйста, миледи, пожалуйста, входите! Вы все!
Для мужчины его комплекции он двигался быстро, ведя утомлённых путников вдоль по коридору и на два пролёта вверх по винтовой лестнице, всю дорогу щебеча извинения. Они оказались в пещероподобной комнате, стены которой вздымались, вероятно, на два этажа, и в ширину помещение было примерно такого же размера, как в высоту. Грейс слышала доносящееся сверху щебетанье птиц, без сомнения свивших гнёзда на огромных дубовых балках, пересекающих потрескавшийся и осыпающийся оштукатуренный потолок.
Будучи местом действия многих пиров горцев, большой зал принимал у себя самого Роберта Брюса [37]37
Роберт I Брюс (англ. Robert the Bruce, 11 июля 1274 – 7 июня 1329) – король Шотландии (1306–1329), один из величайших шотландских монархов, организатор обороны страны в начальный период войны за независимость против Англии, основатель королевской династии Брюсов.
[Закрыть]. По словам мистера Огилви, первую башню построили в двенадцатом веке, а крылья по сторонам – столетиями позже. Птицы в башне были её жителями с самого начала.
– Легенда гласит, что задолго до того, как на этой земле был возведён первый замок, сюда пришла кельтская богиня Клиодна [38]38
Клиодна – кельтская богиня красоты, моря и загробной жизни. Обладает способностью превращаться в морскую волну и птицу. Существует поверье, что каждая девятая волна, разбивающаяся о берег, символизирует Клиодну. С помощью своей волшебной чаши может превращать воду в вино. Звуки ее арфы могут остановить любой конфликт. Владеет тремя птицами, способными исцелять больных людей своим пением.
[Закрыть]. Она была прекрасна и белокура, говорят, именно она принесла птиц, волшебных птиц, чьи мелодичные песни могут умиротворить любого больного и погружают в целебный сон.
Слушая, как Аластер ведёт рассказ, Грейс медленно обходила комнату. По большей части зала была пуста за исключением двух кресел и единственного грубо сколоченного стола, установленного возле пещерообразного каменного камина. Огонь, над которым на цепи висел маленький медный чайник, слабо горел за решёткой, издавая землистый запах, настолько не похожий на уголь, к которому она привыкла. Помимо огня камина другим единственным источником света в комнате были две сальные свечи, горящие в подсвечниках на столе и отбрасывающие тени на голые каменные стены. Окон не было. Ни одного. Ни на одной из четырёх стен.
– Вы не присядете, миледи?
Аластер рукой указал Грейс на один из двух стульев, обивка на них в некоторых местах вытерлась так, что из подушек высовывался конский волос.
– Прошу, примите мои извинения за скудность обстановки, леди… хм, леди?.. Святые небеса, боюсь, я прочитал недостаточно в письме, чтобы узнать ваше имя.
– Леди Грейс, маркиза Найтон, – ответила Дейдре, нагнувшись перед камином, чтобы перемешать внизу свежий торф, который она туда подбросила.
– Пожалуйста, леди Грейс будет достаточно.
– Пусть будет леди Грейс, и, пожалуйста, зовите меня Аластером. Заслышав «мистер Огилви», я начинаю думать, что обращаются к моему отцу, хоть тот и покоится в могиле уже около десяти лет.
Грейс улыбнулась и откинулась на мягкую спинку стула, внезапно осознав, насколько она устала. Ноги налились тяжестью, и если бы она прикрыла глаза, то, без сомнения, тут же провалилась бы в сон до самого утра на этом стуле с тыкающимся ей в ягодицы конским волосом.
– Что ж, тогда пусть будет Аластер.
Она повела рукой в сторону стоящего напротив неё стула:
– Это Лиза Стоун, моя горничная.
Затем на других:
– Это господа Макфи и Макги и их сестра Флора. Они приехали, чтобы помочь нам со обустройством хозяйства замка.
Глаза Аластера снова округлились, и он медленно кивнул.
– Обустройство замка? Значит, вы останетесь в Скайнигэле? Вы сделаете его своим домом на какое-то время, так ведь?
Дом. Грейс посмотрела на Аластера и сказала почти без колебания:
– Да, Аластер. Я собираюсь остаться в Скайнигэле на неопределённое время.
Аластер с улыбкой кивнул.
– А лорд Найтон? Полагаю, он присоединится к вам здесь?
После этого вопроса Грейс моргнула, что, впрочем, заметила одна только Лиза. Этот вопрос был не тем, к чему новая хозяйка Скайнигэла готовилась вскорости после своего прибытия, и он повлёк за собой мысли о Кристиане, и Лондоне, и жизни, что она оставила позади. Грейс задумалась, наверно, уже в сотый раз о том, как поступил Кристиан, когда обнаружил, что она исчезла. Обрадовался ли он её отъезду? Сделал ли попытку отыскать её? Грейс знала, что он сделал бы это из соображений долга и никак не потому, что чувствовал к ней привязанность. Он достаточно ясно дал это понять в ту последнюю ночь в его кабинете.
И всё же, попытайся он её найти, не нашёл бы. Благодаря помощи мистера Дженнера она путешествовала под бабушкиной фамилией Макрет, чтобы избежать нежеланного внимания, которое, несомненно, возникло бы, если бы обнаружилось, что маркиза Найтон, родственница богачей Уэстоверов, путешествует по сельской местности.
Но теперь, оказавшись наконец здесь, Грейс была настроена никогда не оглядываться на свою прежнюю жизнь. Она начинала с чистого листа, и с этого дня будет искать своё будущее, своё собственное счастье – в Скайнигэле.
Она посмотрела на Аластера.
– Лорд Найтон остался в Лондоне. Его приезд в ближайшее время не ожидается.
На самом деле, продолжила про себя Грейс, случится благословенное чудо, если он вообще когда-либо приедет.
