Текст книги "Корпорация «ussr». Часть третья: «революция» (СИ)"

Автор книги: Зеленин Сергей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 27 страниц)

[2] Январское восстание в Киеве (16 [29] января − 22 января [4 февраля] 1918 года) – восстание сторонников Советской власти против Центральной рады Украинской Народной Республики (УНР). Восстание началось на заводе «Арсенал».

[3] «Первое пленарное заседание. Нет сомнения, что революционное движение в Австрии и в Германии до крайности повысило надежды петербуржцев на переворот. Мне кажется, что возможность добиться соглашения с русскими почти что исключена. По настроению русских чувствуется, что они рассчитывают на наступление мировой революции, в течение ближайших недель, и их тактика сводится к тому, чтобы выиграть время и выждать этот момент. Заседание не имело никаких серьёзных результатов, одни только колкости, которыми обмениваются Кюльман и Троцкий». Из дневника главы австрийского МИДа.

Глава 25. Оккупация.

«Нам явно невыгодно, во имя идеи национального сентиментализма, присоединять к нашему отечеству область, потерявшую с ним всякую живую связь. Ведь на ничтожную горсть русских по духу галичан, сколько мы получим поляков, евреев, украинизированных униатов?», – Пётр Николаевич Дурново́, министр внутренних дел (1905-1906) Российской империи, один из наиболее активных противников реформ Петра Столыпина.

Восьмого марта – со «сдвигом» ровно на месяц немцы почти без боя взяли Киев, ещё через месяц подошли к Харькову и там встали в чистом поле: город был превращён в крепость, взять которую без тяжёлой артиллерии было нереально. Уже очень давно, война на Востоке превратилась в маневренную, в которой, всё – что тяжелее сто пяти– миллиметровой гаубицы, только мешало. Поэтому, такого «девайса» для взлома обороны у немцев с собой не оказалось. А, быстро подтянуть по разрушенным коммуникациями, при противодействии авиации – очень нетривиальная задача!

Пока «подтягивали», пока то да сё...

Ну, об этом потом.

Чтоб откусить побольше кусок от русского «пирога», германскому правительству нужны войска. В «новой» реальности, для оккупации Украины, области Войска Донского, Кубани, Северного Кавказа и Грузии, немцам оказалось мало трёхсот тысяч, бывших в «реале».

Уже к концу мая численность немецких и австрийских войск достигла полмиллиона. К августу максимума – восемьсот тысяч... После этого, группировка стран Оси на Востоке начинает стремительно снижаться.

Откуда «дровишки»?

На Западном Фронте до осени установилось «странное» затишье, не бывшее «в реальности». «Странная Война» – обозвали этот период Великой Войны историки. Обе воюющие стороны, как бы говорили друг другу: «Нас не тронешь и, мы тебя не тронем».

Кто-то удивлён и возмущён? Типа, не может быть такого...

Ну, а вспомнить «реальный» семнадцатый: во время Июньского Наступления и Моозундского Сражения, такая же история – на Западе никаких движняков!

Правда, до «братаний» – как на Восточном Фронте в семнадцатом году, там дело не доходило: имели совесть – изредка, всё же постреливали друг в друга.

Немцы с австрийцами, спокойно снимали резервы с Западного Фронта. Кроме этого, на Украину были направленны воинские формирования сателлитов – несколько дивизий болгарских «братушек» и, примкнувших к Центральным Державам – после полной оккупации страны, румынских. В Закавказье и на Северном Кавказе, немцам – более активно, чем в «реале» помогали турки и местные националисты.

Уже очень давно, на фронте наблюдались польские подразделения и части, создаваемые из бывших граждан России польского происхождения. Из обломков Российской Империи – кусков русской Польши, Германия и Австрия «лепили» Ржечь Посполитую. К осени, численность польской армии достигла трёхсот тысяч штыков и сабель. Особенно боеспособным, был так называемый «Корпус сибирских поляков» – сформированный из поляков-военнопленных, призванных в Русскую Императорскую Армию из Сибири. Потомков польских ссыльнопоселенцев за многочисленные восстания в девятнадцатом веке.

Те, пленных не брали!

Ну и, немцы активнее, чем в «реальной» истории, создавали воинские формирования из местных – украинских коллаборационистов. Военнопленному солдату или офицеру, сидящему на воде и картофельной шелухе в немецком лагере близ какого-нибудь «песчаного карьера», предлагалось объявить себя «щирым» украинцем, отрастить на затылке «хвост» и вступить добровольцем в какие-нибудь «сичевики». Войне, казалось не будет конца и края и, «альтернативой» являлось – изо дня в день растущее православное кладбище, близ того самого «карьера»...

Наиболее драматично развивались события на самом Юге – где части «Завесы» были наиболее слабы.

Там, слились – в один грандиозный перманентный бардак, все бардаки Продолженной и Гражданской Войны в её составе:

Наступление немцев, австрийцев и румын...

Отступление частей русской армии Румынского Фронта – наименее подверженных, как разложению «приказами» Временного Правительства – так и, влиянию большевиков... Они, прошли от Бессарабии до самого Дона – разжигая по пути костёр Гражданской Войны.

Молдавская Народная Республика...

Одесская Советская Республика...

Донецко-Криворожская...

«Независимые» республики в почти каждом селе или хуторе...

Восстания, местячковые «гражданские войны»...

Донское казачье правительство генерала Каледина, потом Краснова... Кубанская «Верховная Рада» и болтающееся между ними «Белая Гвардия» Корнилова... Деникин в «этой» истории был за большевиков и, в описываемое время, командовал группировкой обороняющей Харьков.

В казачьих областях, немедленно – по весне, вспыхнула Гражданская Война. Большевики объявили всех граждан России равными – но, казаки считали себя «более равными» – чем, земляки-иногородние и, сидеть с ними в одном Совете и, тем более – делиться с ними землёй категорически не захотели...

То же самое, происходило во всех российских «украинах»: сибирские кержаки, к примеру, не захотели поделиться «божьей» землицей с «понаехавшими» – со столыпинскими переселенцами, бывшими у них в батраках.

Ну, в «новой» истории, интервенты до Сибири не дотянулись, а Гражданскую Войну на Дону и Кубани мы «погасили» немецкими руками. Немцы пришли и, накостыляв обоим сторонам, установили там «железный порядок». Нам, после их ухода, осталось только принять этот их порядок из рук в руки...

Зачем, немцы туда полезли? Ведь в «реале», они дальше Ростова не пошли?

На Украине, они не нашли столько «ништяков» – на сколько рассчитывали! Из-за, всё усиливающего там бардака – всероссийского, но с местным национальным колоритом – что делало его, даже несколько забавным.

Вместо планировавшихся шестидесяти миллионов пудов, немцы вывезли с Украины всего шесть.

Даже, разогнав штыками УЦР – скомпрометировавшею себя дикой, даже по меркам дореволюционной России коррупцией и полной функциональной бесполезностью и, назначив в гаулейтеры бывшего царского генерала Скоропадского, немцы не смогли изъять достаточного количества продовольствия – экономически оправдывающего само пребывание их войск на этой территории. Им практически всё приходилось делать самим – центральная власть на территории объявленной Верховной Радой «украинской», практически отсутствовала.

Из-за, всё увеличивающегося и увеличивающегося количества местных «батек» с отрядами побратимов из местных селюков, вернувшихся в свои хутора с оружием – делать «всё» самим, немцам удавалось очень и очень плохо... Вооружённым до зубов селюкам, очень не нравилась «продразвёрстка» – которой их обложили «спасители» от многовекового гнёта колонизаторов-москалей. Не нравилось и восстановление помещичьих хозяйств, проходившие иногда с массовым расстрелом – уже считавших панскую землю своей собственностью, сельчан...

А, всё же «изъятое» продовольствие, было невозможно вывести – едва восстановленная железная дорога, работала кое-как.

К тому же, заблаговременно оставленные на оккупированной территории «партизаны» – отдельные отряды нашего «спецназа», чинили на железной дороге всяческие мелкие пакости: издали постреливали по паровозам бронебойными пулями из «Буров», минировали по ночам полотно или обстреливали ж/д станции из миномётов...

Авиация – действующая из-под Смоленска, снабжала партизан всем необходим, подбрасывала подкрепления и вывозила раненых и, по их наводке, совершала налёты на места скопления эшелонов с зерном...

Глава 26. Крым – наш!

«...Мне не интересно, что подумают обо мне потомки. В Николаеве должны работать школы, театры и больницы. Всех большевиков, уголовников и анархистов казнить немедленно. Всех саботажников, что не хотят работать в общественных учреждениях, убеждать жалованием. Жалование выплачивать из моего личного резерва... большевиков расстреливать с особой тщательностью...» – Генерал А. Я. Слащев-Крымский, 9 августа 1919 года...

«От расстрелов идёт дым, То Слащёв спасает Крым!», – частушка, написанная неизвестным обывателем в Крыму.

Однако, на Юге железная дорога – от Одессы и до самого Ростова, досталась немцам практически целой – не считая небольшого перегона, который успела разрушить «Червяком» местная «Завеса». С парком паровозов, вагонов с целыми железнодорожными станциями и линиями телеграфной и телефонной связи.

Почему?

Я уже говорил, что чем южнее – тем, наши силы были слабее. Основные, самые боеспособные части нашего «военного сектора» – прикрывали Москву и Петроград. Не считаться с мнением руководства большевиков и старых русских генштабистов мы не могли – а, те мандражировали от потенциальной возможности немцев наступления вглубь центральной России.

В районе Одессы, в составе «Завесы» находился всего-навсего один боевой железнодорожный батальон – лёгкий бронепоезд типа «Хунхуз» со стрелковым и ремонтным батальонами, две авиабригады неполного состава, остатки какой-то кавалерийской дивизии Императорской Армии с нашей бронекавалерийской бригадой при ней, ударно-штурмовая бригада с «примкнувшими» к ней пехотными подразделениями, тоже – «старой» армии... Ну, что-то там ещё, уже не помню.

Эта «Завеса», была донельзя сильно разбавлена местным «контингентом», а «контингент» в Одессе – сами знаете, какой!

Что там произошло – до сих пор покрыто мраком тайны и можно только гадать да, озвучивать всякие версии соответственно слухам.

По одной версии – на пути «Завесы» оказался спиртовый завод... Частенько происходящее событие в тех краях! Бойцы заглянули пропустить «по маленькой», да на недельку там и, «зависли»... Подоспевшие на «банкет» непьющие на работе немцы, их всех там застукали, повязали и «уволили» по соответствующей статье.

По другой версии, бойцов «Завесы» споил – с помощью того же спиртозавода, отряд черноморских моряков-анархистов. При этом, некоторые историки делают предположение, что этими «моряками» вполне могли оказаться переодетые немцы или австрийцы. Некоторые последующие события в Крыму, это предположение подтверждают косвенным образом.

Есть версия и о том, что генерал Дроздовский – идя с Румынского Фронта на Дон с сильным и крепко сколоченным отрядом, как-то вкрался в доверии командованию «Завесы» и обезоружил их. В пользу этой версии, говорит наличии у Дроздовского значительного количества техники – бронемашин, грузовых и легковых автомобилей и самолётов. Только вот, их происхождение неясно: возможно, это всё захваченное с Румынского Фронта.

Сами же немецкие генералы, в своих мемуарах хором пишут, что это мы всё сделали специально – чтоб их в ловушку заманить. Не, ну вы видали...

Врут, кайзеровские недобитки!

Как бы там не было, но австро-германские войска на Юге стремительно продвигались вперёд. Без особых проблем, ими были заняты Одесса, Николаев, Херсон, Мариуполь, Луганск, Ростов...

Генерал Краснов – лидер восставших против уравнивания с иногородними казаков, терпя поражения с двух сторон (с Юга его подпирали шахтёры Донбасса по началом Ворошилова), обратился к немецкому командованию за помощью – соблазняя огромным количеством хлеба. К оккупировавшим Донскую Область немцам, вскоре с аналогичной просьбой обратились кубанцы из соответствующей Рады – и, так далее...

В «новой» истории – без Брестского мира, германские войска, дошли до Царицына на Волге, Майкопа и Сухуми на Кавказе. Правда, турки – так и, не взяли Апшеронский полуостров в Закавказье и Баку.

Действительно, с Дона и Кубани немцам удалось вывести значительное количество зерна и лошадей. Но, вот с нефтью им не обломилось – грозненские и майкопские промыслы были перед их приходом сожжены.

А, вот при попытке с ходу ворваться в Крым, германцев ждала неприятная неожиданность: на Перекопе сидел...

ЧЕХОСЛОВАЦКИЙ КОРПУС!!!

Правда, не «белый» – как в реальной истории, а – «красный». И, не «чехословацкий», а – «Славянский».

«Новая» история, всё больше и больше стала отклоняться от «реала»...

К созданию «Славянского Корпуса» – идее Генши, я лично приложил руку, а Спец был его «крёстным отцом» и направляющей силой!

«Отец» чехословацкой нации профессор Томаш Масарик – будущий президент Чехословакии, провёл у меня в Солнечногорске целый год под пристальным наблюдением самого Мозгаклюя и, чуть ли не с рук у меня не ел. Военное же руководство корпуса (что в самом начале – русское, что с семнадцатого года – своё, было с самого основания под влиянием нашего «Военного Сектора».

Дело было под особым контролем у «ЦИБа», поэтому со всяким «представителем» союзников, пытавшимся добраться до места дислокации корпуса – чтоб установить там «контакт», по дороге происходили всякие нехорошие «вещи», списываемые обычно на революционный беспредел в России – когда, из-за целых штанов, например, могли сделать дырявой голову...

«Славянский Корпус» из славян, эмигрировавших по идеологическим мотивам из Двуединой Империи, начал создаваться сразу после начала Великой Войны и, отдельные его части, успели повоевать против бывших соотечественников на полях Галиции. Вскоре, в него стали принимать добровольцев из пленных и перебежчиков из австро-венгерской армии.

В «новой» истории, «Славянский Корпус» начали всерьёз формировать в Крыму – готовясь к Дарданелльской десантной операции Российского Императорского Черноморского Флота. «Десант», год из года всё откладывался и откладывался, а «Славянский Корпус» всё рос и рос...

Чтоб, ещё больше способствовать его росту я, в лагерях для военнопленных австро-венгерской армии славянской национальности подконтрольных «Корпорации USSR», несколько видоизменил «режим» и усилил агитацию – в результате чего, многие «славяне» предпочли мягкий крымский климат суровому нижегородскому...

Таким образом, в «Славянском Корпусе» образовались не только части из чехов или словаков – но, даже батальоны или полки хорватов, словенцев, боснийцев и других народностей будущей Югославии.

Сам «Корпус» стал несколько многочисленнее своего «реального» прототипа -шестьдесят пять тысяч против пятидесяти и, гораздо лучше вооружённым всеми видами наших корпоративных «вундерваффлей». Была у «славян» и, своя корпусная авиабригада и своя кавалерийская дивизия с броневиками... И, «прикомандированная» к ним наша ударно-штурмовая бригада.

Целая маленькая армия!

Не хватало только серьёзной тяжёлой артиллерии – но, это общая беда всей российской армии.

Ясное дело, попади добровольцы «Корпуса» в руки австрийцев – их ждала бы лютая смерть за измену своей Австро-Венгерской Родине и, поэтому – на Перекопе и Чонгаре они стояли насмерть! Помогал славянам «стоять насмерть» Черноморский Флот своими хоть и недисциплинированными – но, горячими в контратаках и рукопашной, отрядами моряков и тяжёлой морской и «крепостной» артиллерией: из севастопольского арсеналы были взяты устаревшие корабельные пушки и, по ударно построенной ветке железной дороги «Джанкой-Перекоп», переброшены на Перешеек.

Красным Черноморским Флотом в этот период – после бегства Колчака за кордон, командовал адмирал Щастный[1] Алексей Михайлович. Хотя, у него были серьёзные тёрки с местным Военно-Революционным Комитетом и Севастопольским Советом, сильно мешающих нашему взаимодействию...

В Крыму находились и, некоторые «особые» части нашего «военного сектора». В частности, здесь – после отхода с Карпат, дислоцировались почти все наши корейские горно-стрелковые батальоны.

Общее командование всей военной группировкой в Крыму осуществлял генерал-майор Слащёв.

Почти по всей России зимой-весной восемнадцатого года шли погромы, убийства, бесчинства...

Правоохранительные органы в стране, были уничтожены либералами непосредственно сразу после Февральского переворота. При известии об Октябрьском Перевороте же, маргинальные элементы повсеместно объявляли себя «большевиками» и, принялись устанавливать «Советскую Власть» по своему хотению и разумению и, для своей же меркантильной пользы. Примерно такое же, было в наши «лихие девяностые» – когда, мэрами и губернаторами, демократическим путём выбирали лиц с богатым уголовным прошлым или их ставленников.

Такое явление, наиболее широко было распространено в Сибири – из-за высокой концентрации там экс-каторжников и прочих урок.

Таких «здесь», более-менее быстро придавили – по мере восстановления государственного управления в стране. Последних – наиболее «мудрых», в полной мере усвоивших «верное» учение и свободно владеющих марксисткой риторикой – дорасстреливали уже во время «Великой Чистки» в двадцать втором году.

Однако, во многих районах – волей случая или усилиями местных «истинных» большевиков, был сразу же был установлен сравнительно относительный порядок. То же самое, можно сказать и про Крым – благодаря нахождению в нём «Славянского Корпуса» и, главное – генерала Якова Александровича Слащёва.

В «той» истории, Слащёва прозвали «вешателем» и спасителем Крыма, присвоив ему титул «Слащёв-Крымский»... В нашей «альтернативке», Яков Александрович титула не дождался, а вот прозвище после крымской эпопеи у него осталось прежним: «Вешатель»...

«Братишки-черноморцы» побузили немного – пристрелив да замучив до смерти наиболее докучавших им, или просто – не в добрый час под руку подвернувшихся, офицеров и успокоились под наведёнными дулами пулемётов «славян» и «Особого» батальона корейцев.

После нескольких случаев перестрелок со смертельными случаями и угрозой лишения продовольственного снабжения, были проведены переговоры и, теперь, порядок в Севастополе и других городах Крыма, обеспечивали совместные патрули.

Если приспичило кого-то расстрелять – то, только через суд... У нас, слава Богу, не Гуляй-Поле!

Слащёв, практически СРАЗУ ЖЕ (!!!) установил в Крыму военную диктатуру, а сам стал не дать, ни взять – крымским «Пиночетом»!

Деятельность всех органов местной власти, была сведена до минимума... Всем Крымом, фактически управлял сам Слащёв из своего штабного вагона, чаще всего стоящего в Джанкое.

Он, объявил Крым на осадном положении и, первым делом, издал три указа: первый – об обязательной сдачи всеми огнестрельного оружия. Второй – об бесперебойной работе всех учреждений, необходимых для нормального функционирования гражданской жизни – школ, больниц, театров, магазинов... Третий указ – об введении комендантского часа с десяти вечера и до шести часов.

Всех нарушителей ждало наказание, вплоть до повешения по приговору Особого Военного Трибунала – прямо на перроне, рядом со штабным вагоном – в котором сам Слащёв жил, прямо-таки – в спартанских условиях. Об каждом таком «преступлении и наказании» публиковались «коммюнике» в местной прессе, а тела повешенных не убирались по три дня – для устрашения.

Слащёвым была объявлена всеобщая мобилизация всего мужского населения полуострова с восемнадцати до сорока пяти лет. Кого-то направляли в маршевые батальоны, кого-то в трудовые команды... Не явившихся на регистрацию или дезертиров, вешали. Как-то раз, когда до «электората» ещё не дошло – что шутки уже кончились, было повешено сразу сорок человек.

Всех уголовников, всех пойманных «за руку» грабителей, мародёров, карманников и, прочую публику, ждало одно наказание – повешение по приговору Трибунала.

«На орехи» доставалось всем: и, гиперактивным – не вкурившим тему местным большевикам (кстати, очень часто – в первую очередь!), и «идейным» анархистам из Черноморского Флота, и безыдейным бандитам и обнаглевшим спекулянтам... Бывало и, собственных же офицеров «генерал Яша» вешал, не задумываясь!

За Турецким Валом, царил «железный порядок» – какого немецкие оккупационные войска не смогли навести севернее него: подчинённая Слащёву губернская ЧК, крутила «мясорубку» репрессий круглосуточно!

В Крыму, несмотря на блокаду и разразившийся зимой страшный голод, работали электростанции, по расписанию ходили поезда, дворники в городах и посёлках убирали мусор на улицах, а дети ходили в школу... Может, поэтому Слащёв пользовался уважение всех без исключением слоёв населения на полуострове. Он был одинаково справедлив ко всем – что¸ тоже немаловажно. На его виселицах можно было встретить висящего большевика из рабочих, анархиста из матросов или солдата из крестьян, «сушившегося» бок о бок с офицером из помещиков, спекулянтом из евреев-сионистов или кадетом из разночинцев-интеллигентов.

Равноправие возведённое в абсолют и доведённое до абсурда!

Не могла не импонировать народу, слащёвская честность, скромность в быту, прямота поступков и, личное – до полной отмороженности, бесстрашие!

Он, мог вдвоём с шофёром или втроём – со своим ординарцем, в роли которого выступала его вторая жена, появиться среди бастующих рабочих, спокойно поговорить с ними и, погасив стачку – так же спокойно удалиться, увезя с собой наиболее упёртых... На пустующее место возле своего штабного вагона.

Когда в Симферополе, барыги задрали цены – в связи с блокадой, он прислал короткую резолюцию: «Скоро приеду САМ. Слащёв». И, цены тут же, стали более чем разумными...

Правда, продовольствия от этого больше не стало и, некоторые вмели разразившийся голод в вину Якову Александровичу.

Самому ему, кстати, тоже досталось! После тяжёлого, плохо заживающего ранения в живот, Слащёв пристрастился к кокаину – ну и, плюс...

Когда я его провожал весной восемнадцатого года в Крым, это был высокий, красивый молодой человек, с открытым, орлиным взглядом...

Когда же я его встретил через год, я его еле узнал! Это была какая-то вихляющаяся на подгибающихся ногах, старая развалина. Землистого цвета болезненное лицо, постоянно дергающееся в каких-то нервных гримасах, облезающие волосы, громкий ненормальный смех...

Поневоле начинаешь верить в предрасположенность судьбе: в двадцать третьем году, Якова Александровича Слащёва застрелил слушатель командных курсов – которыми он руководил. Из мести за повешенного в Крыму брата-офицера... Как и, в «реальной» истории.

Надо сказать, что в Крыму – в собственном дворце-даче в городе Ялта, всё это время «загорали» великие князья с семьями. В том числе и, небезызвестные всем и каждому Николай Николаевич Младший – бывший Верховный Главнокомандующий, Александр Михайлович по прозвищу «Сандро» – официальный «отец» российской авиации, родная мама Николая Последнего – вдовствующая Императрица Мария Фёдоровна...

И, другие!

И, волос с их голов не упал. Правда, в «той» истории – по непонятной причине, тоже...

Первым сунулся в Крым, отбитый от Харькова полковник украинской армии Болбочян, с Запорожской дивизией на трёх бронепоездах: двух – самопальных и, одного – нашей конструкции, что наводит на ещё одну «версию» исчезновения нашей самой южной «Завесы».

По давно уже разработанному плану «Ниппель», группировка была пропущена через Чонгар и Джанкой, окружена и принуждена к сдаче. Сунувшихся было за ними немцев на нескольких эшелонах, ждала та же участь.

Взятых в плен дюжих и гарных хлопцев, быстренько переубедили в национальной принадлежности, перевербовали, сформировали из них несколько «зондеркоманд» и отправили в помощь корейцам – ловить в горах восставших крымских татар.

Да!

Что-то, у «братьев-славян» – с местными татарами, не заладилось с самого начала...

В связи с немецким наступлением, по решению Севастопольского Совета, в Крыму было объявлено «осадное положение». Была проведена всеобщая мобилизация населения для проведения оборонительных работ на Перешейке и строительства ветки железной дороги от Джанкоя на Богемку – Воинку – Юшунь – Перекоп, которая была жизненно необходима для снабжения войск. Были мобилизованы все, в том и представители буржуазии – права и обязанности, в новой России у всех одинаковые!

Ну и, местное население – крымские татары... Они, же – не особенные, в конце то концов!

Крым, это была такая небольшая «Украина» – кроме русских и украинцев, здесь проживало ещё несколько диаспор – татары, греки, евреи, немцы-колонисты и каждая жаждала «самостийности». Здесь, как и везде, возникла было своя «незалежна держава» – Республика Таврия, а по степям и горам заскакали свои собственные «батьки»...

Ну, это в «реальной» истории!

В получившейся же у нас «альтернативке», греки и евреи изначально были за нас – опасаясь резни со стороны татар. С немцами-колонистами, тоже – у нас было кому побеседовать на их родной мове. Да и, видели те своими глазами наведённый в Крыму порядок... А какой, уважающий себя немец, восстанет против порядка?

А, вот с крымскими татарами нехорошо получилось...

В «реальной» истории и, так случилось восстание крымско-татарского народа по решению своего Курултая – провозгласившего Демократическую Крымскую Республику, а тут в «новой» – ещё и, принудительная мобилизация на оборонительные работы... Даже при царе, крымских татар насильно в армию не забирали!

Как здесь не восстать крымчакам – тем более с полной уверенностью зная, что в Крым вот-во ворвутся немцы?!

Тут, конечно, «братья-славяне» несколько погорячились: после того, как в результате неожиданного ночного нападения, была зверским образом вырезана их рота, «Славянским Корпусом» была устроена беспрецедентная ответная резня – некоторыми экспертами сравниваемая с геноцидом армян в Турции, совершившимся чуть ранее. Особенно, прославились хорваты – это их полк отправили «мобилизовать» татар на земляные работы, это их роту вырезали. Вспомогательные отряды греков-добровольцев, от них особенно не отставали.

Ну, что сказать...

А, что тут скажешь?!

Чехов, словаков и прочих сербов, в той ситуации понять можно: восстание было в их тылу... Из Крыма бежать некуда и, если бы они не отстояли Перекоп, вырезали или перестреляли бы уже их. А, всяк из нас жить хочет!

Уже после Продолженной Войны, проведённое расследование возложило вину на обе стороны... Вот только, судить было некого: одна «сторона» окончательно вымерла от голода, прячась в горах в блокадную зиму 1918-1919 годов... «Своих» тогда умерло от голода, как бы не тысяч сто человек! ...Другая, уехала после окончания Великой Войны в свои – ставшие независимыми, европейские страны.

Ну, а оставшиеся жить в Крыму греки, оправдывались мерами необходимой обороны.

Слащёв? А, что «Слащёв»?! Он, к тому времени – когда поднялся кипешь, был уже мёртв...

Итак – Крым, Перекоп, середина мая...

К укреплённому валу на крымском перешейке – заминированному и опутанному колючей проволокой, стройным строем подходит большая, чёрная пешая колона, блестящая в лучах яркого весеннего Солнца четырёхгранными штыками.

Это – отряд революционных черноморских моряков, отступающих под напором совершающей «драх нах Остен» армии Кайзеровской Германии...

Генерал Слащёв, наблюдая эту картину из наблюдательного пункта на вершине вала, схватившись за живот, ухахатывается:

– Ну, клоуны! Они бы ещё в ногу маршировали и, под Бранденбургский марш!

Командир Первой дивизии Станислав Чечек, был с ним полностью согласен:

– Совсем бояться перестали или нас за дурачков держат!

Ряженных «братишек» пропустили через вал, стараясь вслух не смеяться, потом навели счетверённые зенитные пулемёты и заставили сдаться, снайперским огнём пристрелив особенно непонятливых.

После сдачи оружия, допросили командиров... Потом, отвели «матросов» подальше в степь – чтоб, возле своих окопов не воняло и, расстреляли – за нарушение формы одежды. По законам войны, переодеваться в неприятельское обмундирование НЕЛЬЗЯ!!! Карается смертью в любой европейской стране.

Снятую на плёнку экзекуцию, долго – как бы не год, крутили во всех кинотеатрах России – как свидетельство «зверств» оккупантов. А, вы что хотели?

На войне, как на войне!

Допускается всё, наносящее ущерб врагу.

«Интенсивно» опрошенные немецкие офицеры, выдали сигнал – которым «матросики» должны были дать знать своим, что Турецкий Вал захвачен... Смело подошедшую колонну австро-немцев попустили поближе и расстреляли в упор.

Последовавшие за этим настойчивые немецкие атаки были отбиты с большими для них потерями.

Примерно тоже самое, происходило и, на Чонгаре: только без колонны «ряженных» – зато, с бронепоездами серийного австрийского и немецкого производства... Но, там легче: бронепоезда пропустили, мосты через Сиваш после них взорвали и, всё – конец вторжению!

Тогда, по уцелевшей железной дороге, к Перешейку стала подтягиваться тяжёлая – в основном австрийская артиллерия. Артиллерия у австрияков была многочисленная и разнообразная – производства чешкой «Шкоды». И, довольно-таки убойная! Например: «М-11» – триста пяти– миллиметровая австрийская мортира, это мне рассказывали – штука очень серьёзная! После разрыва её снаряда, в воронку можно было смело засунуть двухэтажный дом.

Такому крупному калибру, мы в Крыму могли противопоставить только авиацию и... И, главный корабельный калибр! К нашей авиации, противник уже давно привык и хорошо научился ей противодействовать своей зенитной артиллерией...

Базировавшийся в Севастополе Черноморский Флот России – уже летом семнадцатого года, представлял собой печальное зрелище! Часть кораблей стояла под красными флагами или чёрными анархистскими, часть под ещё Андреевскими – а, кое-какие и, под жовто-блакыдными... После Октября, разложение Черноморского Флота, только усилилось!

Приказы офицеров не выполнялись и, даже не слушались: сам командующий флотом адмирал Щастный не решался появляться на борту какого-нибудь корабля, боясь стихийной расправы. Хотя, благодаря «Славянскому Корпусу», расправы на берегу были сведены до минимума.

На предложение командования «Славянского Корпуса» о поддержке огнём обороняющихся на Перешейке, Черноморский Флот ответил сплошным митингом. Простые матросы просто категорически отказывались воевать – а, главным аргументом офицерского состава, было наличие у немцев в Чёрном море линейного крейсера «Геббен» – против которого, полностью утратившие боеспособность корабли бывшего Российского Черноморского Флота, были абсолютно беспомощны.