Текст книги "Корпорация «ussr». Часть третья: «революция» (СИ)"

Автор книги: Зеленин Сергей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 27 страниц)

Корпорация «ussr». Часть третья: «революция».
Зеленин Сергей

Предисловие.

«Армия... является олицетворением государственного строя – а война является экзаменом государственного строя и армии. Если эти оба фактора не соответствуют настроению и нуждам народных масс, то они на экзамене провалятся.», – Генерал А. Я. Слащев-Крымский.

«...А бои идут под самой Варшавой! Глупая, горячая молодежь бежит, едет на трамваях спасать Пилсудского от позора а, Польшу и Европу от разгрома. Тяжело вздыхает за Прагой артиллерия, жестокие кровопролитные бои идут под Радиминым – всего лишь в двадцати трёх километрах от Бельведера и, Радимин уже колеблется под стремительным русским напором.

А десятого июля – как удар грома: древняя польская столица была концентрически атакована тремя красными русскими армиями: сам Лев Революции – Троцкий, Верховный Главнокомандующий Российской Федерации, повёл бой! Время над Варшавой поплыло медленно, разрываемое артиллерийским гулом и взрывами ружей, замиравшими в жуткую тишину: это русские и поляки занимаются тем, чем с удовольствием занимались в течении веков – режут друг друга в рукопашной...

Уже утром, по началу операции Троцкого, французский военный советник генерал Вейган понял, что он прав. Троцкий пытается взломать польский фронт именно на тех неожиданных рубежах, которыми пренебрегал маршал Пилсудский и удержать которые, генерал Вейган счел необходимым условием для развертывания под Варшавой контрманевра.

Двадцать пятая армия Блюхера уже форсировала – как предполагал генерал Вейган, реку Вкру на участке пятой польской армии, а под Радиминым глубоким журавлиным клином врываются красные в польский фронт. На северном крыле, Десятая армия большевиков прорвала наружный фланг поляков, и в прорыв вошли подвижные конно-механизированные соединения Красной Гвардии под командованием бывшего царского генерала, красного маршала Келлера. Польский генерал Развадовскний, запаниковав просит ускорить контрнаступление его частей – но, Пилсудский, в этот раз послушавшись Вейгана, оставляет в силе прежний срок контрманевра...

В два дня, в две ночи вот-вот задохнется Варшава, рухнет Польша, а Троцкий перевернет страницу истории!

Но, удалившись от своей базы красные, маршем прошедшие сотни верст, докатились до столицы Польши только под угаром... Они, как мифологический Антей – оторванный Гераклом от Земли-матушки, уже бессильны! Нет в достатке ни горючего, ни боеприпасов, ни продовольствия – тылы безнадёжно отстали! Жив только их «дух», который бесконечно напрягает Верховный Главнокомандующий Троцкий, страстно желающий сломить, свалить Европу обессиленными красными бойцами. Но, уж трудно наносить точно задуманные удары, а весь успех всей войны именно – в часах и минутах!

Не разгадают европейские военные советники план Троцкого, не удержат с севера Варшаву – взята Варшава, а там – уже восставший Берлин, Париж – где фронтовики на улицах привычно строили баррикады, затем – Лондон... Заветное: «Даешь Европу!» И, победила «мировая революция» товарища Троцкого – всего лишь «охапкой хвороста» к которой, по его словам, являлась подчистую разорённая Россия...

А – разгадают и, вероятно – поражение!

Разгадала Европа, разгадал план товарища Троцкого генерал Вейган.

И, ЕВРОПА НЕ «ДАЛАСЬ»!!!

Поддержал Пилсудский с Вейганом Сикорского, не поддался на просьбу командующего северным фронтом генерала Галяера, оставив заслон на реке Вкра, повернуть главные силы на севере в сторону Плонска!

Напрасно метался по всему фронту Троцкий – требуя усиления группировки правого фланга тринадцатой армии, давая указания о повороте на фронт Сахоцин – Закорчим главных сил и, быстрейшего немедленного поворота на Варшаву Второй Конно-Механизированной Армии Будённого. После тучи радиограмм командарм Будённый уже бросил «львовскую приманку», свернул, несется на помощь юго-западной группе армий маршала Егорова, да поздно! Напряжение обеих сторон достигло момента, когда чье-нибудь должно уже пасть...

Генерал Фори считал по началу операции на Висле судьбу Пилсудского обреченной, стратегическое положение безнадежным, а моральное состояние польского войска со всеми грозными симптомами разложения и гибели. Из Варшавы бегут обыватели, задыхаются, уходят поезда. И, всё же генералу Вейгану ясно: Троцкий мечется из последних сил.

С севера пытается Троцкий опрокинуть врага, сломить, ворваться в Варшаву. Но, именно этот участок защищен логикой и опытом генерала Вейгана! Шестнадцатого июля Вейган сказал польским генералам: «Теперь вы получите свою Марну, надо начинать контрманевр!».

Троцкий, по данным авиаразведки и перехваченным радиограммам, понял этот контрманевр. ПОЗДНО!!!

Просьбы о Второй Конно-Механизированной Армии стали похожи на отчаянную мольбу... Будённый должен молниеносно мчаться – спасать всю войну, всю крупнейшую ставку на мировую революцию! Радиограмма за радиограммой: конно-механизированная армия уже свернула на Люблин, неудержимо идет на Замостье.

Но, время – жестокая вещь: генерал Вейган уже совершил «чудо на Висле»! Под Плонском уже двинулись в наступление поляки и, в первый раз – за две войны, дрогнули под стенами Варшавы и смешались в паническом бегстве красные ударно-штурмовые бригады. Что случилось? Сломилось самое главное – русская отчаянность, уверенность в победе и, с ней у поляков вспыхнула та же – славянская вера в успех.

Сильно вонзилась Четвёртая польская армия в «Мозырскую группу» красных и, от этого рассчитанного удара треснула группа армий Егорова внезапным пораженьем, дрогнула и начала отступление. Крякали, гудели телефоны в штабах, панически верещало морзянкой радио: фронт прорван! «Красный маршал» – Егоров отступает. Где же Будённый? Его армия на последних каплях бензина и на остатках фуража мчится, скачет – под непрерывными авиаударами... Но, уже не к Варшаве – а, к собственному разгромному поражению: своим отступлением, Егоров обнажил весь тыл Западной группы армий маршала Слащёва – стоявшей под самыми стенами Варшавы.

Донесения одно отчаянней другого: Егоров открыл фронт, Слащёв отступает, поляки развивают успех – уже выходят на шоссе Брест-Варшава. Взяты в плен первые тысячи красных, десятки бронемашин, сотни орудий, тысячи пулемётов и десятки тысяч винтовок...

На севере дела ещё хуже: генерал Вейган отрезал, запер Первую Конно-Механизированную Армию Келлера – уже ворвавшуюся по личному приказу Троцкого в «польский коридор», для победоносного марша до восставшего Берлина! Для войны с Версалем.

Третья армия Жилинского, Пятая Сикорского, уж зажали в стремительном наступлении Десятую армию красных, и гарнизон Варшавы пошел наступлением. Всем туловищем увяз под Варшавой товарищ Троцкий...

«Отступать! Назад!» Но и, отступление заварилось, как наступление – бестолково.

Это уже неслыханная, азиатская катастрофа! В беспорядке сдаваясь в плен, бросая обозы, орудия, раненых, русские хлынули на восток – разбившись о «бастион Европы».

Но, теперь по-славянски зашумели польские генералы! Польская армия кинулась в бешеное, стремительное преследование – а, русские побежали с недавней польской панической быстротой.

Добежали до Бреста и, упёрлись в немыслимо упорной обороне и разбились об них поляки, застыв в недоумении: «Хорошо, Брест, мы скорее всего возьмём... А, что же делать потом? Наступать дальше? До куда? До Минска? До Смоленска? ...До Киева? ...Может, до Москвы?!»

И полетели в польские семьи похоронки и письма, вроде этого: «Boże, Jezu Chryste, dlaczego o nas zapomniałeś[1]? Мы пять дней сражались за какой-то мост и несколько развалин за ним – используя аэропланы, танки, артиллерию, пулемёты, ружья и штыки... Пять дней яростных атак и непрерывных рукопашных схваток за каждый окоп, воронку, пригорок, куст или груду битых кирпичей – заканчивающихся в ночной темноте, в дыму и пыли, в лужах крови, обломках оружия и кусков человеческих тел. Уже на второй день перед мостом, на нём самом и за ним, валялось не менее полутора тысяч трупов польских жовнежей... Длина для нас теперь измеряется не метрами, а трупами...»

Как бывало не раз в истории, польская ярость разбилась об русскую твёрдость!

– Я бы порекомендовал Вашему Превосходительству начать с Советами переговоры о мире...,– снисходительно, сверху вниз глядя, сказал тогда маршалу Пилсудскому генерал Вейган,– Вы уже были под Смоленском и в Киеве! Желаете повторить?!

Позже, Вейган напишет в мемуарах: «...Несмотря ни на что, Россия оказалась слишком большим и крепким яблоком – чтоб, Польша смогла откусить от неё слишком большой кусок своими гнилыми зубами...»

...В роскошно отделанном – «царском», бронированном штабном поезде «отступал» до самого Минска Лев Троцкий – полководец разбитых армий, от которых остались жалкие остатки. Сначала до Минска, затем до Москвы – где не так давно, противники «штурма бастиона Европы» уверяли его, что с Польшей нужна осторожность. Что Польша не Россия!

Отступал «Лев Революции» навстречу своей незавидной судьбе – за ошибки надо платить.

Воспользовавшись заминкой поляков у Бреста, остатки разбитых советских армий вышли из соприкосновения с противником. Пропала только в «Польском коридоре», гордость и слава всей Продолженной Войны – Первая Конно-Механизированная Армия маршала Келлера[2]: прижатая поляками к Германии, она всё ещё сражается, бьется! Не хочет, ни не сдаваться в плен, ни переходить границу Пруссии для интернирования.

На острие прорывающийся из «котла» армии, был наследник императорской «Дикой Дивизии» – Седьмой бронекавалерийский корпус.

– Храбрецы мои! Не сдаваться, не складывать оружия! – кричит его командир неукротимая Елизавета Ункурова.

Скачет перед выстроенными бойцами, матерится солеными ругательствами на всех известных ей языках:

– Не отчаивайся, храбрецы мои! Мы еще прорвемся через эту польскую калечь!

«Гусар-девица», «Давыдов в юбке», «русская Жанна Д'Арк», «Красная Амазонка» – по разному называли её во время Великой и Продолженной войн... Для врагов же она была «Калмыцко-Казацкой Ведьмой», «Красной Ханшей» – другие прозвища, эта бумага бы не вытерпела... Почему-то, мужчины люто ненавидят женщин – сражающихся в рядах их врагов.

Над полем боя безраздельно хозяйничала польская авиация. В кабинах самолётов ассы союзников и центральных держав – ветераны Великой Войны... В этой новой войне они вместе – спасают Европейскую цивилизацию от «красной чумы». Ни, подвести воздухом снаряжение, ни вывести на «большую землю» раненых!

В этот раз, главный козырь русских – авиация, был бит!

Взорвав оставшиеся без бензина и боеприпасов автомобили, бронемашины и орудия – с одними лишь пулемётами на тачанках, каждую ночь бросалась Лиза со своим калмыцко-казацко-кавказским корпусом на Млаву, пытаясь прорубаться назад на Родину сквозь польскую конницу и пехоту и проложить дорогу основным силам.

С изумлением и восхищением, наблюдали эту последнюю страницу славянского боя полные славных военных реминисценций французские генералы. На головные дивизии Пятой польской армии, в конном строю во главе всего корпуса, с парализующим волю и леденящим душу отчаянным визгом, бросилась с шашкой наголо Елизавета! На бешеном карьере, рубя шашками направо и налево – текинцы, казаки, калмыки, черкесы прорезали себе дорогу на Родину, наводя ужас на польские войска...

Прорубилась сквозь боевые порядки Пятой польской армии, вырвалась Красная Ханша на вольный простор, пошла было по Польше, но недалеко. Окружила её новая – Четвёртая польская армия. И, снова густой лавой несется в ночной атаке конница Седьмого Корпуса, воскрешая наполеоновские времена: уничтожила Елизавета до последнего человека сорок девятый польский пехотный полк, прорубается сквозь Девятнадцатую дивизию у Грабова... Но, здесь – за Грабовым, опять перерезал путь подоспевший свежий Двести второй полк.

Лавой бросилась со своими конниками Лиза – прорываясь сквозь пулеметы и цепи польской пехоты. Прорвалась и, в третий раз – оставив на поле только раненых, да за ним, за корпусом несущихся без всадников коней.

Маневрируя по знакомой местности, бешено нёсся Седьмой Бронекавалерийский Корпус! Но, через два дня наткнулся на новый заслон – капкан польской пехоты. У местечка Хоржеле встретили Лизу крепкие стойкие части: два полка «сибирских» поляков. Целую ночь рубились – к утру пробились, уходя дальше карьером на восток.

Поймать Красную Ведьму – дело польской чести! Уланы, шволежеры пошли ловить калмыцко-кавказскую казацкую конницу. Путь от Хоржеле перерезали две армии – Четвёртая и Вторая. Уже нет у Лизы даже патронов – лишь одни окровавленные в рубке шашки. Но, все ж в неравный бой вступила у Кольно с поляками красная кавалерия.

Двое суток яростно атаковывали, прорывая одну за другой польские линии, но натыкались на новые, превосходящие численно части густых пехотных колонн.

Рубится лихо с врагами командир корпуса Елизавета Ункурова – летят перерубленные польские руки, головы! В шашки сошлись красногвардейцы-кавалеристы с польскими уланами генерала Станислава Галлера. Берут верх, шлет Лиза открытым текстом радиодонесение к главным силам Первой Конно-Механизированной Армии, самому Фёдору Артуровичу Келлеру – бывшему царскому генералу:

– Есть «коридор», товарищ командующий! Двигай за мной, Ваше Превосходительство!

Но, теперь озверели и поляки Галлера, взяли в сабельные клещи Седьмой Корпус, рубят! Отсекают от главных сил. И, последнюю короткую реляцию шлет Лиза своему командующему:

– АТАС!!! Теперь, каждый за себя!

Прорвались и, в этот – в последний раз и, вышел Седьмой Бронекавалерийский Корпус к своим – ударив в спину штурмующим Вильну полякам.

Но, осталась – навсегда осталась, где-то там – на усеянном растерзанными телами поле боя Красная Ханша! Ни живой, ни мёртвой её больше никто не видел...

После десятидневных кровопролитных боёв, снова прижали поляки остатки Первой Конно-Механизированной Армии к границам Восточной Пруссии и, пришлось им перейти прусскую границу для интернирования...

До самого конца мирных переговоров жили красногвардейцы под Берлином в лагере Вюисдорф, любуясь живыми немецкими буржуями. Увы... «Великая Германская Социалистическая Революция» к тому времени уже закончилась поражением восставшего немецкого пролетариата.

Не далось троцкистам расправиться с Европой по-своему! Сотворил на восточном бастионе генерал Вейган «чудо на Висле» – а, уж если бы не сотворил, показал бы тогда Лев Давыдович, что такое «марксистские формулы» на красногвардейском языке!

Западные военные специалисты говорят: «...красные прошли кульминационный момент победы, не заметив его...»»[3]...

– После короткой рекламы и десятиминутного выпуска международных новостей, слушайте продолжение звуковой книги русского советского писателя Романа Гуля «Красные маршалы»,– фотогенично улыбаясь, сообщила по телевизору нереально красивая дикторша.

Я убавил звук и откинул голову на подголовник... Ну, что? Вспоминаем дальше?!

[1] Боже, Иисус Христос, почему ты забыл про нас? (польск.)

[2] Граф Фёдор Арту́рович Ке́ллер – военачальник Русской Императорской армии, генерал от кавалерии, «первая шашка России». Один из руководителей Белого движения на Юге России в 1918 году. В том же году убит петлюровцами в Киеве.

[3] За основу взят отрывок из произведения русского писателя-белоэмигранта Р. Гуля «Красные маршалы».

Глава 1. Саботажник.

«Таким образом, староэмигрантские песенки о России, как о стране, в которой реки из шампанского текли в берегах из паюсной икры, являются кустарно обработанной фальшивкой: да, были и шампанское и икра, но – меньше чем для одного процента населения страны. Основная масса этого населения жила на нищенском уровне», – убеждённый монархист Иван Солоневич.

Как я уже, кажется, говорил – после Русско-Японской, с моей подачи и под патронажем «АО Чистый Город» и лично Стерлихова Прокопия Максимовича – моего Племяша-Прадеда, было создано «Добровольное Общество Содействия Армии и Флоту» – «ДОСАФ».

Пропагандируемая по всей стране, всеми нам доступными способами, идея была такова: российское общество должно взять шефство над своими вооружёнными силами. Иначе, быть беде!

На добровольные пожертвования (даже, сам Государь-Император внёс свои кровные триста целковых), изучался, документировался и анализировался боевой опыт недавних войн и, с его учётом, подготавливались специалисты дефицитных профессий для армии и флота, разрабатывались методики ведения боевых действии и их обеспечения, определялись требования к оснащению, снабжению войск в грядущих войнах... Разрабатывалась и рекомендовалась Военному Ведомству тактика подразделений и частей, требования к вооружению и боевой технике...

Издавалось несколько военных журналов – как для профессионалов своего дела, в которых обсуждались «высокие материи», так и для любителей – молодёжи и прочих, интересующихся военным делом.

Разрабатывалось всё! От рациона питания и обмундирования отдельного бойца, до тактики пехоты, артиллерии, кавалерии, авиации и ударно-штурмовых групп... И особенно, способам взаимодействия всех родов войск.

Конечно, армейцы и флотские офицеры очень были рады грамотным специалистам, которых – хоть счас в унтеры, да в фельдфебели... Очень рады были они и, легковым автомобилям – на которых руководство армии и флота, очень быстро полюбило за казённый счёт ездить. Но, от остального – особенно от «рекомендаций», российское военное руководство только досадливо отмахивались – как от досаждающих мух! Да и, особенных финансовых возможностей у наших военных, опять же не было – чтоб, претворять все наши «рекомендации» в жизнь...

Про саму Первую Мировую – Великую Войну... Ну, а что я могу рассказать про боевые действия, если я их не планировал, ими не руководил, в них не участвовал?! Не люблю я рассказывать про то, чего сам не видел. Я лучше расскажу, чем я во времена оной занимался!

А «занимался» я разным...

В во времена Великой Войны – кроме всего прочего, я ещё и занимался саботажем. Да, да! Я саботировал «по-чёрному», фактически – до глубокой осени пятнадцатого года, одна за другой срывая мобилизации в Нижегородской Губернии.

Почему?

А, почему мои земляки должны гибнуть в войне – смысла в которой, они не понимают?

ЗА, ЧТО?!

За сербских «братушек»? За то, что Сербия – победив во Второй Балканской Войне, через-чур возомнила о себе – как о некой «региональной сверхдержаве» и, откровенно стала потакать своим националистам-террористам? Убившим в четырнадцатом году наследника австрийского престола с супругою?

ЗА «ЭТО»?!

Да, ну его НАХ!!!

Если кто не знает, то Россия фактически первой начала войну – объявив мобилизацию. Ведь, «МОБИЛИЗАЦИЯ ЭТО – ВОЙНА!!!»

Объявить в стране мобилизацию в разгар международного дипломатического кризиса, это примерно тоже самое – как ковбою, в разгар ссоры в салуне потянуться рукой за «кольтом»... И, после этого удивляться лишней дырке в черепушке.

К тому ж, я не без основания считаю своих нижегородцев лучшими воинами России! А какой, скажите мне на милость – дурак, в самом начале сражения бросает в бой свои лучшие, отборные войска? Только Николай Второй, он же – Последний, угробивший свою Императорскую Гвардию в первые же месяцы войны...

Так, он ж – ДУРАК (!!!), что с него возьмёшь?!

Так я, ж – не дурак!

Я, свою «элиту элит», напоследок приберегу. Чтоб, в самый решающий момент...

К тому же, самая первая мобилизация, ваще была идиотская – гребли всех подряд, даже высококвалифицированных рабочих с оборонных заводов – производящих оружие. Только полиция, жандармерия, сотрудники учреждений уголовно-исполнительной системы и охранных подразделений имели бронь.

Потом, опомнились было – да поздно! «Иных уж нет, а те – далече...» В немецком или австрийском плену. Уже к сентябрю пятнадцатого, число пленных русских солдат вплотную приблизилось к двум миллионам! Их плохо кормили и заставляли много работать – не говоря уже про издевательства, избиения и прочие «прелести» плена. Конечно, не сравнить с... С «той» Великой Отечественной. Но, тем не менее – каждый девятый русский солдат в немецко-австрийском плену умрёт от голода, непосильной работы и эпидемий...

Ну и, с какого бы – такого особенного перепуга, я б снабжал немцев да австрияков дармовой рабочей силой из Нижегородской Губернии? И, особливо из своей собственной «Корпорации USSR»?! Я, чё? Их для этого растил-учил-воспитывал?! Для этого Женька Мозгаклюй – ни днём ни ночью покоя не зная, метался по всей губернии и за её пределы – как наскипидаренный, выискивая для меня рукастых да сметливых ребятишек?!

А ВОТ, НАТЕ ВАМ!!! Выкусите!

Способов «саботажа» было много... Например, в моей «Корпорации», вдруг оказалось очень много больных или инвалидов со справками – не подлежащих призыву на действительную военную службу. Другие же, отбыли в неизвестном направлении и, когда вернуться – одному Богу известно!

У меня было всё «схвачено» заранее, где надо «подмазано», поэтому особенно не рыли...

Ну, а попозже, все работники «Корпорации USSR», других предприятий Нижегородской Губернии и, даже кустари – работающие на оборону, получили официальную бронь. Согласен, было очень много злоупотреблений... Но, до начала Продолженной, я смотрел на это дело сквозь пальцы: не хочешь воевать – не воюй!

Это – НЕ МОЯ (!!!) война, ребята!

Ещё, вот – довольно экзотический способ «откосить» от фронта, так сказать – действуя «от противного»...

БУГАГАГА!!!

Россия, не только Родина слонов – но и, страна контрастов!

Наряду с неимоверным числом уклонистов и дезертиров – в течении самой войны, с самого начала было очень большое число добровольцев. Конечно, не сравнить с Великобританией, которая – вплоть до шестнадцатого года, воевала исключительно «на добровольцах»... Но, всё же!

Причины «добровольности» были разные – от чувства патриотизма и романтизма у молодёжи, до довольно прозаических мотивов у более взрослых...

Конечно, всех добровольцев помоложе да пограмотнее – особенно, из «своих», я направлял прямиков в лётные школы, а затем в авиабригады... Однако, Императорский Военно-Воздушный Флот не резиновый и, всех желающих вместить в себя не мог...

Но, ничего!

Например, Генша придумал, я подсказал и посодействовал и, мой Племяш кликнул клич об создании Нижегородского Добровольческого Стрелкового Корпуса имени Кузьмы Минина. Корпус должен был комплектоваться – как видно по названию, из добровольцев, а оснащаться и вооружаться за счёт добровольных пожертвований граждан.

С последним, кстати, не срослось – по большей части, корпус вооружался за счёт казны. «Добровольных пожертвований», увы, на всё на свете не хватало!

Несмотря на то, что мною и Крёстным потихоньку-помаленьку была создана прямо-таки, какая-то всероссийская «рэкитёрская» система – выбивающая деньгу с неимоверно разжиревших на военных заказах барыг – «а-ля лихие девяностые»: не вложешься в «общак» могут в газетах обо...рать с ног до головы, а может группа решительно настроенных граждан подловить вечерком на выходе из ресторана и отметелить за всю милую душу... По разному бывало!

Умеешь воровать, имей совесть и «делиться» награбленным!

Однако, один хрен – на всё решительно не хватало: ведь, кроме Добровольческого Корпуса, за счёт патриотически настроенных граждан содержался неимоверно разросшийся Солнечногорский Госпиталь, три фронтовых госпиталя, санитарная транспортная авиация, двенадцать санитарных поездов... Банно-прачечные отряды...

Хотя, вру: банно-прачечные отряды содержались – по большей части, за счёт «самоокупаемости». БУГАГАГА!!!

Ну и, «ДОСАФ»!

Что-то там, ещё – но, это всё по мелочи...

Так что, со временем, финансово-материальную заботу об Добровольческом Корпусе правительство взяло на себя – патриотический порыв граждан правительство проигнорировать не могло.

Одновременно же, через мои средства массовой информации, был пущен слух, что формироваться корпус будет не менее полугода и, очень многие «добровольцы» вступили в него – надеясь, что пока – то, да сё – через полгода война кончится...

Зело сметлив наш народ! Сметлив и умён.

Пока «то, да сё» – не полгода, а целый год прошёл!

Под пропагандистскую шумиху, всё более и более затихающую с затягиванием войны, «Нижегородский Добровольческий Стрелковый Корпус имени Кузьмы Минина», полностью закончил формирование и отправился на Северо-Западный Фронт только глубокой осенью пятнадцатого года – избежав дробяще-кровавой мясорубки летнего «Великого Отступления».

Это было очень крепко сколоченное и, отлично по тем меркам, вооружённое войсковое соединение, отличившееся во многих боях-сражениях Июльского Наступления семнадцатого года. Хотя, Добровольческий Корпус и очень сильно поредел после тех боёв – но, сохранил кадровый костяк и избежал всеобщего разложения и распада. Это – основа будущей Рабоче-Крестьянской Красной Армии.

Всемирно ныне известная «РККА»!!!

А, кто им командовал летом-осенью семнадцатого года?

Правильно: генерал Антон Иванович Деникин...

Молодцы, хорошо историю знаете!

Ну, это наш «военный сектор» подсуетился, при «временных» – чтоб Антона Ивановича, назначили командиром... Уж, очень большого мнения, были они об этом «пожарнике» – до этого командующего у Брусилова «Железной» дивизией, перебрасываемую тем в самые «горячие» места.

У красных Антон Иванович дослужился до Командующего Западным Фронтом и был убит осенью девятнадцатого года в Минске – при мятеже левых эсеров...

На отличной учебно-материальной базе Добровольческого Корпуса, созданной в Нижегородской Губернии, остался «постоянный состав» из опытных фронтовиков, принявшихся обучать следующих «добровольцев» со всей России – истинных патриотов из горячего молодняка, или хитромудрых «старичков» – надеющихся «проучиться» до конца войны...

Фронтовики-инструкторы, в основном выбирались из числа раненых офицеров и унтер-офицеров – проходящих лечение в нашем Солнечногорском Госпитале и, дополнительно обучались на базе подготовки наших «отморозков».

Обучаемый рядовой и унтер-офицерский состав формировался из прошедшей специальные полугодичные курсы «ДОСАФа» молодёжи – в основном, нижегородской. Здесь же, вскоре была создана своя «школа прапорщиков», готовящая из уже повоевавших солдат и унтер-офицеров младший офицерский состав – командиров взводов и рот.

Сами же инструкторы-офицеры, могли во внеслужебное время учиться на «Курсах по Усовершенствованию Командного Состава» – «КУКС», при том же «ДОСАФе».

Правда, «добровольческих» корпусов больше не было... Даже, дивизий или полков больше не было! Всё пополнение уходило в уже существующий Добровольческий Корпус или в другие структуры – курируемые нашим «Военным сектором» – моей «частной военной компанией»...

Ну, а уже в начале Продолженной Войны, на этой «базы подготовки» Генша запустил свой «перманентный конвейер» корпусных «ядер»!

Заранее, ещё до войны, беззастенчиво злоупотребляя послезнанием и соря деньжищами, я продавил в Думе «Закон о добровольцах» – по которому, все граждане России «...от восемнадцати до сорока двух лет», изъявившие желание служить добровольно, приравнивались к вольноопределяющимся[1]. Причём, неграмотные, перед отправкой в действующую армию должны были обязательно пройти полугодовой «курс ликвидации неграмотности», за казённый счёт.

В Нижегородской Губернии, всех без исключения добровольцев-вольноопределяющихся – по согласованию с Военным Ведомством, отправляли учиться воинской специальности в спецшколы «ДОАСАФ». Ну, а там уж...

Предположим, окончил кто них полугодичные курсы стрелка. наводчика или пулемётчика... К нему присмотрелись: вроде, толковый! А, иди-ка ты, дружок, учиться на командира отделения, или расчёта. Не будешь тупить, дослужишься до фельдфебеля! И вот, ещё полгода человек живёт – а, не гниёт где-нибудь, полуприсыпаный чужой для него галицийской землёй.

Закончил доброволец учиться на унтера... Слушайте, а паренёк-то толковый! А, какое у него образование, интересно? Часом, не среднее? ...Средне-техническое?! Так он у Стерлихова в техникуме учился?! А иди-ка, ты в школу прапорщиков, дружок – будешь «вашим благородием»! И, ещё полгода его мать не носит чёрный платок...

И, хрен до чего докопаешься – всё по букве и духу закона.

Тех же земляков-нижегородцев, которые всё же попали под первые волны мобилизаций, я, вовсю пользуясь своими к тому времени богатыми возможностями, отправлял тащить службу в Сибирь и на Дальний Восток, в Среднюю Азия – подальше от фронта. Солдаты, то везде нужны! В том числе и, для охраны германско-австрийских пленных в тылу...

Рассказать, что ли... А, ладно!

Ещё задолго до войны, нагло эксплуатируя послезнание, я соорудил в Нижегородской Губернии чуть более двадцати концентрационных лагерей – для будущих пленных центральных держав, «подмазал» кой-кого и, процентов семьдесят пять всего этого контингента, в войну туссовалось у меня.

Лагеря для солдат были трудовыми и разделены по национальному признаку – немцы, австрийцы и мадьяры ударно трудились за пайку на заготовках торфа, на лесоповале и строили-достраивали узкоколейную железную дорогу отсюда и до самого Печорского угольного бассейна.

Славяне – в основном из Австро-Венгрии, работали в сельском хозяйстве под руководством Ростика, принявшему бразды правления АО «USSR-АГРОПРОМом» из рук своего покойного дедушки Бони... Василия Григорьевича – то бишь.

Конечно, плен – не самое подходящее место для приятного времяпровождения, но и на условия содержания у меня никто особенно не жаловался.

Особенно, славяне!

Как я уже неоднократно говорил, ко мне со всей России-Матушки слетались-сползались самые, порою обездоленные – в том числе и, вдовы с сиротами, причём – не только вдовы военного времени. Пленные братья-славяне хорошо в этом смысле «поработали», слегка улучшив генофонд и значительно увеличив население Нижегородской Губернии! Не мало было и, таких – которые женились на вдовушках и навсегда у нас остались жить...

Кстати, «братушек» – пленных болгар, то есть – коих у меня пару сотен волею судеб оказалось, я отправил на самое «блатное» место – выращивать их знаменитый перец на реку Печору. С «перцем», что-то у них там не срослось, поэтому пришлось братушкам срочно переквалифицироваться в шахтёры – уголёк на местной шахте рубить. Это занятие им так «понравилось», что там – на берегах «быстрой и студёной» Печоры-реки, все «братушки» и остались...

Ну, не люблю я их! Уж, больно слащавые...

Был один и, «нерабочий лагерь» – интернациональный офицерский. Пленные офицеры противника работали только по собственному желанию и по специальности: учителями, бухгалтерами, агрономами, инженерами... Желающих, было хоть отбавляй: я платил им практически наравне со своими «вольными» – высчитывая только особый налог, да за «пансион». К тому же, им выдавались соответствующие пропуска и предоставлена возможность жить на съёмных квартирах, нанимать прислугу и пользоваться относительной свободой передвижения по губернии.