Текст книги "Африканское сафари"

Автор книги: Зденек Вагнер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

– Смотри, – позвал он и показал на затоптанную коровами землю, – здесь след льва. Он совсем свежий. Но это след самца.

Лев прошел здесь рано утром. Возможно, он хотел доесть остатки Урро, поэтому нам следовало быть предельно внимательными.

Джума вызвался быть проводником, я шел следом за ним, а замыкали нашу процессию мальчики и Оррорро. До дерева, с которого Морро наблюдал за трагедией, рукой подать. Но торопиться было нельзя: трава достаточно высока, и лев мог в ней спрятаться.

Чуть приблизившись, я заметил грифов, сидевших на соседних акациях. Одно из двух: либо лев лакомится человечиной, либо от добычи уже ничего не осталось.

Морро легонько ткнул меня в бок и показал на дерево, которое возвышалось за нашими спинами. День стоял абсолютно безветренный. Было непросто определить, с какой стороны лучше приблизиться к месту трагедии. Я подал знак Джуме и строго-настрого наказал ребятишкам и Оррорро сидеть под деревом и не шевелиться.

Джума ловко вскарабкался на дерево и тут же просигналил, что видит льва. Протянув помощнику свой карабин, я тоже забрался на дерево. На месте вчерашней трагедии разлеглись две львицы и один лев. Я принялся разглядывать самок. Одна из них лежала на спине, как домашняя кошка, которая любит, когда ей чешут животик, другая была видна только наполовину: она дремала, развалившись под кустом. Самец оказался ценным экземпляром: его мощная, практически черная грива покорила бы любого охотника.

И тут случилось непредвиденнее. Залезая на дерево, я забыл выключить рацию. В самый неподходящий момент проклятая коробка с антенной закричала голосом Панго, который, видимо, уже измучился одиночеством. Интерес Панго к тому, что у нас происходит, оказался, тем не менее, очень кстати: хищники задрали головы и, поглядев в нашу сторону, решили, что пора смываться. Когда они пошли прочь, я мог совершенно точно разглядеть, что никто из них не хромал.

Теперь можно было ответить Панго:

– Да, я тебя слышу! Мы выследили» трех львов, а ты их спугнул. Но людоедки среди них не было. Теперь мы собираемся осмотреть место, где они лежали. Сиди и жди, больше не вызывай. Прием.

Из рации раздался странный треск и голос Панго:

– Я бы и не вызывал тебя. Свана, если бы из коронго не вылезла львица, прихрамывающая на заднюю ногу. Прием.

– Я тебя слушаю, Панго, продолжай! Прием! – оживился я.

– Львица прошла недалеко от меня, и я смог разглядеть ее. Она отправилась к Локисале. Что будем делать? Прием.

– Как ты думаешь, она сыта? У нее полное брюхо? Прием.

– Брюхо у нее точно пустое. Кажется, она голодна. Сейчас она скрылась за кустами, я ее не вижу. Прием.

– Хорошо. Жди и молчи! – распорядился я, чувствуя усиленное сердцебиение. Кажется, охота началась! – Я тебя сам вызову. Мы сейчас выберемся из долины и пойдем за ней. Будь внимателен, смотри, чтобы она не устроила нам засаду. Конец связи..

Наши деревенские сопровождающие, Лерран, Морро и Оррорро, вылупили на меня глаза. Они никогда не видели говорящих коробок.

Осмотрев место гибели ребенка, мы смогли обнаружить только остатки его одежды и обуви. Больше ничего. Львы съели даже кости. Видимо, эта троица и прогнала хромую львицу, а может быть… Я вспомнил записку Стивена, где говорилось о шести львах, в которых стреляли браконьеры. Двух они убили. Значит, осталось четыре. Трех мы только что спугнули, а четвертая – наша главная противница. В любой стае действует закон сильнейшего. Поэтому раненой львице труднее насытиться. Она старается охотиться одна, чтобы у нее не отняли добычу.

Перед тем как уйти, мы собрали все, что осталось от паренька, а маленький Лерран нашел в траве нож брата, который сразу же повесил себе на пояс. Затем мы поднялись по склону и вышли на равнину в четырехстах метрах от нашей машины.

– Панго, ты видишь нас? – зашептал я в рацию, – Львица не появлялась? Прием.

– Да, я вас вижу, бвана. Она прошла там, где ты стоишь. Поищите следы. Сейчас я подъеду к вам. Прием.

– Ни в коем случае! – возразил я строго, – Жди нас на том же месте. Конец связи.

– Бвана, иди посмотри, – позвал Джума, который уже обнаружил след, – Симба действительно припадает на левую заднюю лапу. Она практически не наступает на нее.

Однако долго рассматривать следы было опасно: трава на равнине достаточно редкая, а с нами двое детей и старик. Я автоматически проверил оба ружья. Заряжены.

Судя по всему, эти долины и равнина между ними – территория прайда, состоявшего из шести львов. Браконьеры убили самку и самца, нарушив тем самым привычное равновесие, и животные еще не приспособились к новым условиям. Раненая львица с голода стала охотиться на человека. В первый раз она, видимо, наелась, а во второй – ее отогнали голодные собратья. То же произошло и в третий раз. Поэтому сейчас хищница смертельно опасна.

– Джума, нужно идти по следу, – решил я, – Возьми дробовик. Я пойду за тобой, потом мальчики, а замыкающим будет Оррорро. Когда я начну стрелять, все должны лечь на землю. Неизвестно, в какую сторону придется целиться, поэтому будьте внимательны и не пропустите команду «ложись!». Ясно?

– Но тогда мы ничего не увидим, – расстроился Лерран.

– Мы здесь не на прогулке, малыш, – напомнил я, – Мы должны пристрелить львицу.

Оррорро решил взять инициативу в свои руки. Он отчитал пареньков на масайском, и они обреченно опустили головы.

– Не волнуйся, – заключил он, обращаясь ко мне, – Ребята тебя не подведут. Я объяснил им, что, если не будут слушаться, львица утащит и их.

Мне стало жаль мальчишек, и я решил немного отвлечь их. Сняв с пояса рацию, я протянул ее Морро.

– Это волшебная коробочка, – объяснил я, – Она будет с вами разговаривать.

Детишки непонимающе уставились на меня, когда я нажал на кнопку и произнес:

– Панго, прием.

– Привет, бвана, – отозвался мой помощник.

Наклонившись к ним, я снова нажал на кнопку:

– Это говорит музунгу. Теперь ты будешь разговаривать только с храбрецами Лерраном и Морро, ясно, волшебная коробочка?

Панго мгновенно догадался, в чем дело:

– Храбрецы Лерран и Морро, вы должны слушаться бвану. Понятно? Я великий волшебник, который все видит и слышит!

Дети изумленно кивнули головами, а старик и вовсе остолбенел. Повернувшись к Джуме, я заметил, что, склонившись к земле, он усиленно прячет улыбку. Я сам едва сдерживался, но продолжал:

– Волшебник, дети обещают тебе, что будут слушаться!

Я поднес рацию к губам Леррана и попросил его сказать что-нибудь. Мальчик смутился, но любопытство перебороло страх:

– Это Лерран. Я обещаю слушаться.

– Морро тоже готов слушаться бвану, – поклялся другой мальчонка.

Что-то подсказывало мне, что Оррорро тоже не отказался бы дать такую клятву.

– Очень хорошо, Лерран и Морро, – отозвался волшебник Панго, – если вы будете слушаться, получите награду.

Рация замолчала.

– Волшебник называл нас по именам, ты слышал? – прошептал Морро своему брату.

– Помолчи, иначе не получим награды! – одернул его тот.

Я повесил рацию на плечо Леррану, менее суетливому и любопытному из них, – так было больше шансов, что она случайно не разобьется, – и мы двинулись по следу.

Несмотря на то, что Оррорро, который приглядывал за тылом, постоянно озирался по сторонам, мне все равно приходилось его контролировать.

– Бвана, след ведет в долину, – доложил Джума, повернувшись ко мне.

– Не отвлекайся, Джума, иди вперед! – Волнение все больше овладевало мною.

Но Джума остановился и попросил меня посмотреть вниз.

– Может, лучше вызвать машину и оставить там мальчишек? Впереди очень густые заросли. Мы можем не уследить за детьми.

Что ж, пожалуй, он прав. Я снова нажал на кнопку вызова:

– Добрый волшебник, скажи Панго, чтобы он ехал к нам! Мы в полутора километрах от него. Прием.

Мы снова поднялись наверх, чтобы Панго мог нас видеть. Лерран и Морро немного расстроились, что не смогут участвовать в охоте на львицу, но в машине им было интересно, да и дружба с волшебником вызывала у них немалое любопытство. Правда, рацию мне пришлось у Леррана забрать, однако взамен я вручил ему микрофон от станции, установленный в машине.

– Держи шкатулку крепче, – посоветовал я, – Волшебник скоро скажет вам, что делать дальше.

Игра в волшебника не на шутку увлекла нас. Я решил поручить Оррорро нести рацию. Думаю, он был горд оказанным ему доверием, когда черная коробочка оказалась у него на шее.

Мы снова спустились в коронго. Джума моментально определил, что след хищницы ведет на песчаное дно пересохшего ручья. Там след стал еще более отчетливым.

– Где заканчивается этот ручей? – шепотом поинтересовался я у вождя.

– Впереди еще один ручей, а потом огромный луг. Слева от него скала и болото.

– Далеко до луга?

– Около километра.

– Мне кажется, львица будет поджидать пастухов на том конце долины, – предположил я, – Ведь они поведут стадо через эту коронго?

– Я не знаю, где пройдет стадо. Но нам нужно идти к тому месту, где соединяются ручьи. Там и узнаем, что замышляет львица.

Мы с Джумой одобрительно кивнули. Но мы ошиблись в предположениях. Против наших ожиданий, след львицы повел не в луг, а дальше, по дну следующего ручья, который сворачивал влево и продолжался в следующей коронго.

Я задумался. Судя по всему, хищница очень голодна и не успокоится, пока кого-нибудь не задерет. Решила ли она, что стадо пойдет именно через ту коронго или почуяла нас и хочет зайти к нам в тыл?

– Тут что-то не так, бвана. Приготовься. Симба идет от воды, а не к воде. Это странно. Похоже, она готовит нам сюрприз.

– Нам нужно пройти еще немного по следу, – решил я, – Если он ведет в ту сторону, значит, львица пытается нас задержать и напасть на Панго и мальчиков.

В сильном волнении мы прошли еще несколько метров. Как я и предполагал, след резко повернул и увел наверх. Я снял рацию с шеи Оррорро и попробовал связаться с Панго. Теперь уже было не до волшебников.

Моя попытка не увенчалась успехом. Видимо, так низко сигнала уже не было.

– Нужно срочно взобраться наверх, чтобы предупредить Панго.

Если дети играют возле машины, то хищница не преминет напасть на одного из них. Взбираясь по склону, я молился, чтобы львица не успела это сделать. Обращать внимание на следы уже не было времени, я попытался только снова наладить связь, Неужели дети, играя, случайно отключили ее?

Вот мы и наверху. Я осторожно высунул голову из травы и увидел машину. Но ни детей, ни Панго поблизости не оказалось. Я облегченно вздохнул, когда они появились слева от нас. Значит, все в порядке. Только я открыл рот, чтобы позвать их, как Джума схватил меня за руку. Справа от нас, пригнувшись к земле, кралась хищница. К счастью, она еще не была готова к прыжку.

В это же время малыш Морро, совершенно не подозревавший о смертельной опасности, радостно помчался к машине. И тут я заметил недалеко от нас дерево с причудливо изогнутым стволом. Ползти у меня уже не было времени. Я побежал, пригнувшись как можно ниже, чтобы меня не было заметно в траве. Хищница тоже ускорила бег, она вот-вот прыгнет. Я оперся карабином о ствол и взял ее на мушку. Еще два прыжка – и я не смогу стрелять. Морро был уже совсем рядом.

Еще раз как следует прицелившись, я спустил курок. Львица подпрыгнула и упала у ног Морро. Я перезарядил и тут же выстрелил снова, потому что первой пулей не убил людоедку. Хищница перевернулась и исчезла в высокой траве. Тут я увидел Морро, который бежал к Панго так, что у него пятки сверкали. Панго, в свою очередь, мчался на помощь к мальчугану. Оглянувшись, я заметил, что Оррорро очень испуган: он сидел, раскрыв рот и выпучив глаза.

– Мзее, – Джума потряс его за плечи, – пойдем к детям!

Оррорро с трудом поднялся на ноги и последовал за нами.

– Почему вы вышли из машины? – крикнул я Панго.

Мой помощник выглядел виноватым:

– Дети сказали, что слышат стадо, бвана. И мы пошли посмотреть. Но далеко не уходили.

– Слава богу, что мы успели! Морро могло бы не поздоровиться: еще один прыжок львицы, и все! Прихватите вождя Оррорро и ступайте в машину, а мы с Джумой навестим львицу!

Хищница была мертва. Первая пуля попала в грудную клетку, а вторая пробила голову. Мне было интересно рассмотреть рану, из-за которой львица стала охотиться на людей. Я нашел на левой задней лапе чуть выше коленного сустава две небольшие загнившие раны. Одна пуля задела, но не сломала берцовую кость, а вторая повредила мышцу и даже поцарапала правую ногу.

Вытащив пулю из левой лапы, я сразу понял, что она была пущена из автомата. Таким образом, я убедился, что именно браконьеры стали причиной смерти трех масаев.

Теперь нужно было успокоить и отвлечь ребятишек. Я взял в руки рацию и нараспев произнес:

– Я видел, как храбрый воин Морро сражался со львом. Он получит подарок! И Лерран вел себя храбро, бросившись на помощь брату. И он получит подарок. Вы найдете их вечером под своими одеялами! Растите добрыми и смелыми, и все у вас будет хорошо!

В микрофоне раздался щелчок, а затем послышался голос Морро:

– Волшебник, дай награду и белому бване. Он помог мне убить львицу. Пожалуйста!

Не стану скрывать, я был тронут словами ребенка.

– Хорошо, если ты просишь, он тоже найдет подарок в своей постели в Аруше, – снова пропел я в рацию, – А теперь мне пора, я должен лететь к другим храбрым масаям!

Тем временем Джума отправился к «Тойоте» – он должен был позвать остальных. Оррорро принес свой острый нож, чтобы снять шкуру. Это обязательная процедура. Для начала мои помощники обсыпали все тело хищника солью, что вызвало крайнее удивление детей.

– Ты когда-нибудь видел столько соли? – спросил изумленный Морро у брата, – Я – нет. Бвана сыплет ее на львиную шкуру, а у нас в деревне это такая редкость, что ее и в еду-то кладут только по большим праздникам, – Морро ткнул пальцем в мешок и засунул палец в рот, – Это действительно соль. Попробуй!

Лерран, последовав примеру брата, тоже засунул палец в рот.

– Сахар вкуснее, – таким был приговор.

Оррорро тем временем принялся отрезать лапы хищницы, чтобы в деревне знали: лапы, которые убили его сына, уже никому не принесут вреда.

В Соррото мы оказались только после одиннадцати утра. По пути я раздумывал, что же мне подарить мальчикам. Выбор у меня был небольшой: соль, сахар и конфеты…

Деревня ликовала. В честь удачной охоты я попросил Панго повозить местную ребятню на машине, но сперва достал из нее сахар, соль и два пакета конфет. Пока дети катались, я договорился с матерями обоих мальчишек и положил каждому под одеяло обещанные подарки. Матерей я попросил не говорить, откуда взялись подарки, и ни в коем случае не пускать детей в дом до наступления вечера.

Прощаться с нами вышла вся деревня.

– Белый, приезжай снова! – кричали нам вслед.

В деревне Оррорро я отдал женщинам последние пакеты соли и сахара. На прощание Оррорро попросил меня поблагодарить волшебника из коробочки. Я подмигнул своим помощникам и снова попросил покатать нас вокруг деревни.

Сняв с пояса рацию, я протянул ее вождю.

– Волшебник приветствует тебя, Оррорро, – протянул Панго.

– Спасибо тебе от моего сына, от меня, от жителей нашей деревни и от наших коров за то, что ты помог нам справиться со львом, – волнуясь, торжественно произнес вождь, – Я счастлив, что ты меня знаешь. Не забывай нас, и мы тоже тебя не забудем.

Шкура львицы и автоматная пуля стали вещественными доказательствами на суде по делу браконьеров, которых задержал Стивен. Тем самым смерть трех жителей Террата была отомщена.

Сомалийцы и драгоценные камни

Два дня шел мелкий, занудный дождь, из-за которого мы не могли покинуть Хейти, местность, расположенную всего в шестидесяти пяти километрах к югу от Аруши. Правда, колея, наезженная нашими «Тойотами», удлиняла путь раза в два.

Однако находились мы вовсе не в бедственном положении, потому что наш лагерь стоял на вершине песчано-каменного холма, к тому же из города мы предусмотрительно прихватили непромокаемый навес, под которым не страшны осадки и можно спокойно любоваться окрестностями.

В прошлом году я купил у масаев холм, в недрах которого мои помощники обнаружили маленькие зеленые камешки, похожие на осколки пивной бутылки. Оказалось, что это настоящие зеленые гранаты. Место понравилось мне не столько камнями, сколько своим расположением и тем, что никто, кроме масаев, здесь не ходил. Правда, поблизости не было ни капли воды, но я решил, что мы все равно попытаемся добывать гранаты, и потратил почти три недели на разработку этого места.

В декабре здесь всегда дождливо, однако масаи, у которых мы каждый день покупали парное молоко, говорили, что на их памяти дождь впервые накрапывает два дня подряд. Обычно в это время дождь продолжается не более двух часов и бывает не чаще трех-четырех раз в месяц. Тогда на деревьях распускаются листочки и трава снова ползет вверх. В конце января дожди прекращаются, но в буше достаточно влаги, чтобы дотянуть до апреля, когда начинается благословенное время – сезон дождей.

– Ничего, бвана, когда-нибудь дождь кончится, – с улыбкой подбодрил меня Панго. Он принес под навес чай и принялся расставлять чашки.

– У меня есть разрешение охотиться на импалу и газель Гранта, – задумчиво произнес я, вдохнув упоительный аромат свежезаваренного чая.

Глаза у Панго загорелись:

– Я бы пошел на охоту прямо сейчас, хотя мне и не хочется вымокнуть! Бвана, ведь мы же не шахтеры! Вот Джума, например. Он умеет выслеживать зверей, а не ковыряться в камнях!

Забавно наблюдать, как возмущается Панго, но, в сущности, он прав. Я тоже ничего не понимаю в шахтерском ремесле и тоскую по охоте так же, как мои помощники. К тому же охотиться скоро будет нельзя – на полгода сезон закрывается. Запрет действует с первого января по тридцатое июня. Последнее разрешение, которое мне выдали, имело срок до конца декабря. Я мог отстреливать антилоп, а также имел право охотиться на бородавочника и буйвола. Нет, все-таки стоило использовать такую возможность!

Часа два мы потратили на осмотр окрестностей. Мы видели и куду, и огромную лесную антилопу, но, даже вымокнув до нитки, не обнаружили никаких импал и бородавочников.

После обеда, согреваясь горячим чаем, я заметил, что небо на западе начало проясняться.

– Мог бы уж перестать, – сказал я, с надеждой глядя на Джуму.

– Дождь прекратится не раньше чем в четыре, – заявил он, – Вода полезна для животных и растений. Посмотри, бвана, как все посвежело. Разве это не прекрасно?

– Импалы, – вдруг произнес Панго, который был крайне молчалив после нашей прогулки и все время всматривался вдаль.

Я достал из-под рубашки бинокль и посмотрел в указанную сторону.

– Действительно импалы, – заключил я, – Не менее двадцати голов.

Но тут Джума, тоже наблюдавший за стадом, встревожился.

– Вату![36]36
  Вату (суахили) – люди.


[Закрыть] В трехстах метрах от импал! Видишь их, мзее?

Прикрываясь ветками, за стадом ползли три темнокожих мужчины в брюках. Кроме брюк, никакой одежды на них не было. Двое сжимали в руках луки, а третий – автомат!

– Джанджили,[37]37
  Джанджили (суахили) – браконьеры.


[Закрыть] – рассудил Джума и добавил: – Откуда они тут взялись, бвана? Ведь масаи не охотятся. Может быть, это шахтеры из Комоло или Аруши?

– А может быть, и солдаты, раз у них есть автомат, – продолжил я.

– Это не солдаты, – возразил Панго, – Тем можно охотиться круглый год и незачем снимать рубашки. Это на сто процентов браконьеры.

– Что будем делать, мзее? – поинтересовался Джума.

– Пока ничего. Посмотрим, что они выкинут, а потом пойдем за ними. Не нравится мне этот автомат. Где они его взяли?

– Мне кажется, это сомалийцы, – снова отозвался Панго, – Они могли прийти сюда из Кении. У них ужасная война, и там все вооружены, даже дети.

Воцарилась мертвая тишина. Все наблюдали за троицей. Меня удивило, что они шли по ветру. Опытный охотник так поступить не может, поскольку зверь сразу же чует преследователя и пускается наутек. И тут, словно решив проиллюстрировать мою мысль, импалы бросились бежать.

– Это какие-то халтурщики, а не охотники, – заявил Панго.

– Там еще двое! – прошептал Джума.

Я снова поднес бинокль к глазам. Из буша вынырнули еще две чернокожие фигуры. Они оказались не более чем в двухстах метрах от нас. Наблюдать стало еще интересней: впереди – два чернокожих, за ними – испуганное стадо импал, а дальше – троица без рубашек. При этом животные не увидели и не почуяли двух крадущихся людей.

А между тем они тоже были вооружены. У одного в руках дробовик, у другого – карабин. Когда эти двое проходили мимо нас, импалы чуть было не врезались в них. Стадо удивленно притормозило в тридцати шагах от людей и замерло в непонятных позах. Африканцы равнодушно оглянулись и пошли дальше. Импалы, не веря своему счастью, пустились наутек по противоположному склону долины.

Не прошло и десяти минут, как в том же месте из-за кустов появились три согнутые фигуры. Судя по всему, они преследовали предыдущих. В бинокль я смог как следует рассмотреть все три лица. Похоже, Панго был прав. Это сомалийцы. Я подал знак, и мы исчезли в долине. Теперь можно было выпрямить спины. Отсюда ни нас, ни наш навес уже не видно.

– Нам нужно предупредить двух первых парней, – прошептал я, – Сомалийцы идут по их следу, в этом нет ничего хорошего.

Мы двинулись вдоль долины вслед за двумя мужчинами. Через десять минут мы без труда обогнали их, и я, оставив своих помощников в укрытии, пошел им навстречу – так, чтобы наши следы не пересекались.

– Не останавливайтесь, идите вперед и не оглядывайтесь, – тихо произнес я, возникнув на склоне в сорока метрах от беззаботной парочки, – Через сто метров по левую сторону будет скала, заберитесь на нее. Там и встретимся.

Я уже повернулся, чтобы уйти, когда один из них спросил шепотом:

– Что это значит?

– Не останавливайтесь и идите туда, куда я сказал. Вас преследуют сомалийцы.

Оба вздрогнули. Видимо, это новость прозвучала для них, как гром среди ясного неба.

– Главное – не меняйте темпа, – добавил я и скрылся.

Мои помощники были настороже. Джума лежал с ружьем, целясь в грудь одного из незнакомцев. Я по-прежнему следил за ними. Напуганные напарники поминутно оглядывались. Видимо, сомалийцы казались им очень опасными.

– Кто здесь? – задрав голову, спросил тот, что был с дробовиком.

– Шахтеры, – соврал Джума, не отводя ружья, – А вы кто?

– Мы торговцы мадини, – ответил второй, взобравшись к нам на скалу, – Меня зовут Элиаб, – представился он, – а это мой товарищ Каппара. С нами был еще третий, который нес камни. Но его убили сомалийцы.

– Мзее, мы должны исчезнуть, – напомнил Панго, – Здесь скоро будут чертовы сомалийцы.

– Они не найдут ни одного следа, – успокоил я его, – Дождь еще не перестал, и все камни мокрые. Главное, не задевать траву, кусты и ветки..

– Пойдем в пещеру, бвана? – осведомился Джума.

Я кивнул.

– Мы дождемся там темноты, а потом вернемся в лагерь? – догадался Панго.

Я нахмурил брови. Зачем чужим знать, что у нас есть лагерь? Ведь эти двое могли и обмануть нас. Может быть, они союзники сомалийцев, кто знает?!

В пещере было сухо и уютно. Из нее нам открывалась вся равнина, и, если бы кто-нибудь решил подкрасться, мы сразу его заметили бы.

– Кажется, мы окончательно запутали сомалийцев, бвана! – радостно воскликнул Панго.

Я отрицательно покачал головой.

– Никогда не верь сомалийцам! Так говорил мой знакомый из Уганды, майор Гиббон. Он сталкивался с ними во время Второй мировой войны и по-настоящему возненавидел. Гиббон рассказывал, что сомалийцы зарезали трех его друзей, которые отдыхали на привале. «Кругом тишина, ни одного звука – и вдруг появляется сомалиец, словно вырос из-под земли!» Так он говорил, – процитировал я майора.

Все молчали, всех била легкая дрожь. Ничего удивительного, ведь мы сильно вымокли.

– Бвана, вы нам не верите? – вдруг спросил Каппара, – А я тебя знаю. Ты живешь в Аруше и ездишь на «Тойоте». У тебя мудреное имя, я не помню его. Мой старший брат работал у тебя механиком, его звали Али.

– Али Матууру? – не поверил я, – Старик Али твой брат? Но вы совсем не похожи. Али маленького роста, сгорбленный, а ты высокий и прямой, словно свечка.

– У нас только отец общий, а матери разные. У отца было девять жен и столько детей, что никто не может посчитать, – засмеялся Каппара и продолжил: – Я регулярно навещаю Али, он живет в Бауде, прямо за рынком, знаешь, где это, бвана?

– Знаю. Он живет сразу за баром «Золотой Вавилон».

– Да, да! – обрадовался Каппара, – Видишь, я не вру!

И он принялся рассказывать, как на них напали сомалийцы. Это был один из тех печальных случаев, которые обычно заканчиваются смертью шахтеров или торговцев камнями. Здесь не все живут по законам чести, поэтому каждый вынужден защищать свой участок с оружием в руках. Вторжение на территорию, где добываются драгоценные камни, уже само по себе считается нападением и нередко влечет за собой кровавую расправу над нарушителем.

– Сколько сомалийцев напало на вас? – осведомился я.

– Пять, бвана, – ответил Элиаб, – Они стреляли в нас в буше и попали в беднягу Джерома. Но мне кажется, что одного из них нам удалось убить, а другой угнал нашу машину. После этого мы решили переночевать здесь, в Хейти, у масаев, чтобы наутро отправиться в Марелани, в полицейский участок.

– Вы совершили ошибку, взяв с собой все камни.

– С чего ты взял, бвана, что камни у нас? – изумился Элиаб и почему-то занервничал, – Все они в машине, которую угнали сомалийцы.

– Зачем же тогда сомалийцы преследуют вас? – не понял я, – Если бы они обнаружили камни, то сразу смотались бы!

Поняв, что вилять бесполезно, Каппара предпочел признаться:

– Я знаю, кто ты, бвана, и потому уверен, что ты не причинишь нам зла. Ты прав. Все мадини мы несем с собой. Мы всегда носим их на себе и никогда не перекладываем. А вот патроны к нашим ружьям остались в машине.

– Думаю, что теперь вам патроны не понадобятся.

– Но ведь до Марелани еще далеко, и сомалийцы могут выследить нас. Как мы дойдем до полиции без патронов?

– Вам больше не придется идти пешком. Я отправлю вас в Марелани на машине, а дальше вы уж сами разберетесь.

– Спасибо за помощь, бвана, – сердечно поблагодарил Элиаб.

– Поедете завтра, – уточнил я, – Сегодня погостите немного в моем лагере, там сомалийцы вас точно не найдут.

Дождь внезапно прекратился. Чтобы не рисковать, мы дождались шести вечера, часа, когда сгущаются сумерки. Пока мы шли к холму, где был разбит наш лагерь, мы миновали русло засохшего ручья, который так и не заполнился водой. Оно по-прежнему хранило массу информации о том, кого нам предстояло встретить.

– Люди, – заявил Панго, закончив осмотр.

Мы решили поступить как обычно: Джума пошел по следу в одну сторону, а Панго – в другую. Я и оба перекупщика остались у высохшего ручья, ожидая возвращения следопытов.

– Все три следа соединяются в том месте, где мы сегодня видели импал, – сообщил Джума.

Потом настала очередь моего второго помощника.

– Сомалийцы прошли здесь часа два назад, – отчитался Панго в свою очередь, – Трава, которую они помяли, еще не успела завянуть. Если сомалийцы не свернут – придут прямо в наш лагерь, мзее.

– Панго, ты сможешь найти обратный путь в пещеру? – спросил я и, дождавшись его положительного ответа, продолжил: – Отлично. Возвращайся туда вместе с Элиабом и Каппарой. Если что, у них есть оружие, а пищу и рацию вам принесет Джума. Вот тебе зажигалка. Пока будете ждать Джуму, разведете костер. Я не знаю, что задумали сомалийцы, но лучше, чтобы нас видели вместе.

– Добрый вечер, мзее, – Повар Кауки приветливо улыбнулся, – У нас гости. Бедняги заблудились и хотят попросить у тебя ночлега. Завтра они собираются отправиться в Марелани. Мне кажется, это сомалийцы или эфиопы, пойди посмотри. Надо решить, что с ними делать: вначале мы их связали, а теперь нам немного неловко.

Последняя фраза меня обрадовала и, хлопнув повара по плечу, я воскликнул:

– Вы поступили правильно! Молодцы!

У большого костра, который ежевечерне разводят в центре нашего лагеря, сидели пятеро из восьми нанятых мною шахтеров, занимавшихся добычей зеленых гранатов. Остальные, видимо, были заняты приготовлением ужина. Чуть поодаль я заметил трех пленников.

– Добрый вечер.

– Это они, мзее, – прошептал мне на ухо Джума, уже успевший разглядеть непрошеных гостей, – Эту подошву я хорошо знаю, – добавил он, показав на сомалийца, сидевшего слева.

Добрый Кауки принес мне стул и поставил его возле костра.

– Что вас сюда привело? – спросил я, садясь.

– Разреши сначала представиться, – сказал тот, что сидел посередине, – Мы шахтеры из деревни Котуу, которая находится между Хейти и Комоло. Мы добываем аметисты и гранаты.

– Я бывал в Котуу, – заметил я, кивнув, – Там много шахт. Вы знаете, как зовут вождя Котуу?

– Да, бвана, мы знаем его, – подтвердил средний, – Он и выдал нам разрешение на добычу. Его зовут Оббоко. В деревне говорят, что он закончил университет в Дар-эс-Саламе…

– Как ваши имена? – перебил я его, поняв, что вождя Котуу они действительно знают.

– Я Сулиб, это мой брат Мури, а это – мой свекр Халли.

– Объясни мне, почему вы пошли пешком и без оружия в такую даль? Ведь от Котуу до Марелани не меньше шестидесяти километров.

– Нас обокрали, бвана, но у нас есть оружие: автомат и два лука. Мы спрятали их недалеко отсюда, на границе этого участка. Мы поняли, что здесь ведется добыча, и не хотели, чтобы в нас стали стрелять. Поэтому мы оставили оружие на акации, рядом с большим валуном.

Джума понял меня без слов. Стоило мне только взглянуть на него, как он поднялся и, позвав одного из наших шахтеров, исчез в темноте.

Надо признаться, я запутался. Поначалу я думал, что правы Элиаб и Каппара, но теперь ситуация усложнилась.

– Где вы взяли автомат? Такое оружие хранить запрещено.

– Это не наш автомат, бвана. Мы пользуемся только луками. Мы сомалийцы, но родились в Аруше, поэтому нас можно считать танзанийцами.

– Так где же вы взяли автомат?

– Сегодня мы, как обычно, ночевали в своей хижине. Среди ночи нас разбудил громкий шепот. Открыв глаза, мы увидели, что к нам забрались бандиты. Пригрозив нам ножами и пистолетом, они заявили, что, если мы не отдадим им все мадини, которые у нас есть, они нас убьют. Я отдал грабителям завернутые в платок камни, которые мы добыли за последние полгода. Потом они обыскали хижину, но больше ничего не нашли. Мне связали руки и ноги, а дальше я ничего не помню, потому что потерял сознание от удара по голове.

– Сколько их было?

– Трое.

В это время Джума принес два лука и автомат. Я вынул магазин, но не обнаружил в нем ни одного патрона. Такими автоматами пользовалась местная полиция: «Калашников» китайского производства.

– И все-таки – где вы взяли автомат?

– Я потерял сознание, – снова ответил средний, – но Халли говорит, что его несильно ударили по голове, поэтому он все видел и слышал, – Сулиб повернул голову направо и хлопнул свекра по плечу: – Расскажи им, Халли!