Текст книги "Африканское сафари"

Автор книги: Зденек Вагнер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

– Им просто повезло! Если бы на твоем месте был бвана Хартли, он так отделал бы их плетью, что они со страху сразу бы наложили в штаны!

Тут я увидел своих помощников. Они показались из-за кустов акации и уже приближались к нам. Я предложил Димбо присесть в тени и немного отдохнуть.

– Садится не буду, – заупрямился старик. Посмотрев вдаль, он добавил: – Вон, твои сопляки уже возвращаются.

– Что вы обнаружили, мзее? – спросил Джума, едва приблизившись, но я так и не смог ничего ответить.

– Нам не нужно ничего обнаруживать! На этом свете все уже давно обнаружено. Эх вы, два умника! – напустился на моих помощников старый охотник, – Вам незачем шляться по окрестностям, вы должны сидеть и ждать нас с бваной.

– Мы нашли совсем свежие следы небольшого стада. В нем от пятнадцати до двадцати животных. Судя по следам, есть и молодые бычки, – с достоинством отрапортовал Панго, не обращая внимания на старого ворчуна.

– Что это – от пятнадцати до двадцати? – не успокоился Димбо, – Ты должен знать точно!

– Не должен, – заупрямился Панго и взглядом попросил меня о поддержке.

– Пойдемте, посмотрим все вместе, – с улыбкой предложил я.

Следы на самом деле были свежими – стадо прошло здесь около четырех часов назад. Трава, примятая копытами животных, еще не успела завянуть.

Я попытался определить количество голов в стаде, но по одним подсчетам у меня получается восемнадцать, а по другим девятнадцать. Пока мы, склонившись над землей, изучали следы, Димбо демонстративно глядел в небо.

– Так сколько? – вдруг строго спросил он.

– Семнадцать или даже восемнадцать, – раздраженно ответил Панго, который с удовольствием сказал бы старику «отстань!».

– Девятнадцать, – предположил я.

– Я думаю, двадцать один – пробормотал Джума в свою очередь, – Два больших быка, три маленьких бычка, три теленка, шесть взрослых коров, шесть телок, и, посмотри, мзее, здесь есть еще след огромного быка.

– Джума прав, двадцать один, – примирительно заявил старик и вдруг строго добавил: – Плетью придется наказать только Панго.

– А меня? – попробовал отшутиться я.

– А тебя – нет! Ты – музунгу. Для чего же ты тогда нанимал помощников? К тому же ты не можешь сам себя бить плетью.

Закончив с моралью, старик пошел впереди и, обернувшись, приказал:

– Идите за мной, но не приближайтесь больше чем на пятьдесят метров!

Мы уже привыкли беспрекословно слушаться своенравного пьяницу, и только Панго тихонько бурчал про себя:

– Посчитай следы, иди сзади… Ну и жизнь!

Димбо снова повернулся к нам только через час, когда следы повернули в сторону холма, густо заросшего колючими кустами и высокими акациями:

– Буйволы залегли на этом холме. К ним будет трудно подобраться, но мы попробуем. Нас тут многовато, бвана. Пускай они подождут, пока мы будем охотиться.

Уже неоднократно униженный, Панго попытался опротестовать приказание старика, но я возразил:

– Димбо прав. Буйволы на холме совсем недавно и некоторое время еще будут держать ухо востро. А может быть, пойдут дальше. Поэтому подождите здесь. Если что – связывайтесь по рации.

На всякий случай я проверил связь. Рация работала отлично. Димбо, выпучив глаза, уставился на черную коробочку с антенной.

– Что это? – спросил он опасливо.

– Рация. По ней можно разговаривать на расстоянии. Нужно нажать кнопку и тогда в другом аппарате слышен мой голос.

– А в обратном направлении тоже действует? – поинтересовался Димбо.

Теперь уже и мои помощники засмеялись над стариком. А Димбо задумался:

– И почему у старого Хартли не было такой волшебной коробочки?! Он мог бы сидеть дома и попивать виски, вместо того чтобы бегать по бушу! – Почесав затылок, Димбо уверенно направился к холму.

Я пошел за ним. Из-за порывистого ветра, постоянно менявшего направление, наш путь удлинился. Спустя два часа мы обнаружили только место привала буйволов. Самих животных уже не было.

– Передай двум молокососам, чтобы шли сюда. Дальше пойдем вместе, – распорядился мой проводник.

Я обрадовался, что у меня будет время для отдыха. Связавшись с Панго, я поймал недоверчивый взгляд Димбо и предложил старику сказать несколько слов моим помощникам.

– Мзее Димбо, – прозвучало ему в ответ, – слышим тебя, как будто ты стоишь рядом. Мы уже идем, постараемся побыстрее!

Старик открыл рот от удивления, услышав из рации свое имя.

– Жаль, что у тебя больше не осталось помбе, сейчас водка очень пригодилась бы. Надо же – волшебство!

К одиннадцати утра, когда наши попытки догнать найденное стадо и отыскать новое не увенчались успехом, я потерял терпение:

– Думаю, на сегодня хватит. Попытаем счастья завтра. У нас дома говорят, что утро вечера мудренее.

– Завтра, завтра! – возмутился Димбо, – Вечер еще не наступил! Или вы передумали охотиться на буйволов?! Ну и молодежь! – Он залез в машину и решительно заявил: – Объедем всю гору. Мы успеем до темноты. Если ничего не найдем, завтра полезем на гору.

– А что там делать? – удивился Джума.

– Охотиться на буйвола для бваны, что же еще?! – последовал ответ.

– И если нам это удастся, как ты спустишь добычу с тех скал? – поинтересовался Джума.

– Ну-у, – протянул старик, – ты прав, я еще не думал об этом. Но буйволы там есть – это так же верно, как и то, что меня зовут Димбо! Едем, едем, – заторопился он, видимо, мучаясь тем, что Джума предвосхитил его мысль, – Иначе мы зря потеряем время!

На дороге нам встретилась масса животных: жирафы, страусы, сотни зебр и антилоп. И ни одного буйвола. Внезапно Джума насторожился:

– Симба!

– Где? – спросил у него наш старик-всезнайка.

– Где-то в тех зарослях…

– Ты прав, – согласился Димбо. Похоже, он зауважал своего младшего коллегу, – Это те молодые львы: три самки и один самец.

– Что у них там за добыча? – спросил я.

– Пока не вижу, мзее. Что-то темное, может быть, и буйвол, – ответил Панго, не отрываясь от зарослей.

Минут через десять нам удалось переехать высохшую речку с обрывистыми берегами. В восьмидесяти метрах правее был расположен небольшой бугорок, на который я и держал курс. И хотя старик ворчал, что ветер нам не благоволит, я все равно ехал. Львы уже знают о нас, но если они обедают – ни за что не тронутся с места.

– Они жрут буйволицу, – разглядел наконец Джума.

Димбо согласился с ним.

– Давайте объедем с севера, там должны остаться следы других буйволов, – предложил старик, – Буйволица никогда не ходит одна.

Проехав метров пятьсот, мы заметили в долине с десяток буйволов, медленно бредущих вдоль пересохшего ручья. Затормозив и выйдя из машины, я достал свой бинокль. Нацелившись на стадо, я присмотрел молодого стройного бычка, плетущегося в конце стада. Ему было едва ли больше трех лет.

– Что вы там высматриваете?! – злился Димбо – Прозеваете добычу!

Он, как всегда, был прав. Я мигом схватил ружье, выдал Джуме дробовик и небольшой рюкзак с водой.

Старик отобрал у Панго мачете и строго пояснил:

– Этот парнишка, который не умеет считать, останется охранять машину.

Панго загрустил, но промолчал. Я ободряюще кивнул ему, и мы двинулись вперед, обходя стадо справа.

Идти было непросто: на пути попадались бесконечные заросли, однако опытный Димбо вывел нас к огромному термитнику, поросшему кустами. Ветер нам, к счастью, благоприятствовал.

Мы устроились в засаде и стали ждать приближения стада. Одна из телок была уже примерно в двухстах метрах от нас, когда старая буйволица подняла голову и, принюхавшись, предупредительно замычала. После этого она повернулась в нашу сторону, а за ней потянулось и все стадо. Внезапно буйволы пустились бежать. И прямо на нас!

Я предусмотрительно переполз за ближайший куст и снял карабин с предохранителя. Первой мимо меня промчалась старая корова, за ней – все остальные. Я дожидался своего бычка.

Когда он поравнялся с термитником, я прицелился точно под лопатку. Бычок не упал, но замедлил бег и остановился в восьмидесяти метрах от меня. Внезапно он поменял направление и остервенело бросился к пересохшему ручью. Вторая пуля повалила его набок. На всякий случай я перезарядил карабин, но буйвол уже запел песню смерти. Задрав голову, он издал протяжное мычание.

Джума хотел было приблизиться к добыче, но я остановил его:

– Подождем еще немного. Где Димбо?

– На термитнике.

Старый пьяница стоял на термитнике и смотрел вдаль.

– Нет, это невозможно! – почему-то злился он, – Посмотрите туда!

Мы послушно повернули головы туда, куда был устремлен указующий перст Димбо, и не увидели ничего, кроме нашего Панго, важно вышагивавшего в нашем направлении. Он заулыбался и радостно спросил:

– Убили буйвола? Я слышал два выстрела!

– Панго, ты что, с ума сошел?! – Теперь разозлился уже я, – Мы так не договаривались! Я же мог попасть в тебя! Почему ты ушел от машины?

– Это нечестно! Вы все время оставляете меня в тылу! – пожаловался парнишка, – Сначала я хотел посмотреть, как вы идете по следу, и медленно пошел за буйволами, но с другой стороны, чтобы вам не мешать. Потом услышал два выстрела и понял, что вы кого-то подстрелили. Вот я и пришел, чтобы вам помочь.

– Ну и компания! – ругался Димбо, – Если бы я вытворил что-нибудь подобное при бване Хартли, он бы меня на месте пристрелил. А сейчас можно все! Этот сопляк коленца выкидывает, а ты его поощряешь!

Я посмеялся над словами старика, но не мог не признать его правоту.

– Отправляйтесь за машиной, – приказал я своим помощникам, а мы с Димбо подошли к буйволу.

– Неплохо стреляешь, бвана, но почему не с первого раза? У тебя же ружье, а не копье!

– Я неправильно стоял, но не хотел упустить буйвола.

– Ты отдашь мне его желудок, бвана? – спросил старик, бросая камень в буйвола. Старая охотничья привычка.

– Конечно. Ты заслужил! И еще ногу, как я обещал, чтобы у тебя было чем отпраздновать Рождество!

– Рождество?! Ах, да! Это когда украшают деревья, да? Помню, бвана Хартли сажал в ведро с глиной небольшое дерево и украшал его игрушками и свечками. Это было очень красиво! – Димбо на минуту задумался, а затем вновь оживился: – Одолжи мне нож, я отрежу причитающуюся мне ногу и выну желудок.

– У меня с собой только карманный ножик. Он слишком маленький. Придется дождаться машины, там есть большие ножи.

– Он острый? – снова спросил старик, протягивая руку.

– Как бритва, но…

Димбо вырвал ножик у меня из рук.

– Ерунда, бвана! Я таких буйволов перерезал сотни, а здесь только одна нога и желудок. Я могу взять любую ногу? – спросил он, подняв голову, и, дождавшись положительного ответа, добавил: – Тогда я возьму переднюю левую, там нет дырки от пули. К тому же мясо на передней ноге мягче, чем на задней…

Я не знаю, как ему это удалось, но, когда Панго и Джума выпрыгнули из машины, бычок был уже выпотрошен, а левая передняя нога и желудок лежали в сторонке.

– Хороший нож, – похвалил Димбо, возвращая мне инструмент, – Такой острый, что я даже порезался.

В подтверждение своих слов, он показал мне порезанный палец. Судя по всему, рана была довольно глубокая.

– Порез нужно обработать, чтобы не было воспаления, – заволновался я, – Панго, дай мне, пожалуйста, аптечку, – Подхватив небольшую сумку с красным крестом, я приблизился к старику и попытался взять его за руку: – Покажи мне рану.

– Бвана, ты знаешь, сколько у меня было таких ран? – покачал головой старый выпивоха, пряча руку за спину, – Не представляешь! Это ерунда! Знаешь, лучшее средство для заживления таких ран… Вот! – Он ловко засунул поврежденный палец во внутренности разделанного буйвола, а затем продолжил: – Когда я готовлю желудок, я никогда не промываю его. Это лучшее лекарство, которое только может быть на свете.

Ужаснувшись про себя, я вдруг подумал, что, если Димбо вообще не моется и не брезгует возиться во внутренностях буйвола, то, может быть, его действительно ничего не берет.

Погрузив разделанного буйвола в машину, мы положили долю старика сверху: ему первому выходить. В Комоло мы оказались уже поздно вечером и решили зайти в таверну, чтобы узнать новости. Нам сообщили, что с пострадавшими шахтерами все в порядке! На прощанье я купил Димбо три глиняных кувшина помбе. Счастливый, он вышел проводить нас до машины.

– Димбо, это тебе подарок на Рождество, – сказал я, протягивая ему бутылку хорошего виски, – Еще раз спасибо за классную охоту. В следующий раз, когда поеду за буйволом, обязательно возьму тебя с собой!

– Хорошо, бвана, я согласен. Спасибо за подарок, это будет самое лучшее Рождество в моей жизни! Не забудь украсить дерево!.. – крикнул он нам вдогонку, и последние слова его напутствия затерялись в дорожной пыли.

На второй день после праздника я обнаружил, что в моей «Тойоте» перегорела фара, и решил посмотреть, в чем дело, а заодно осмотреть салон. Под задним сиденьем я нашел старую измятую и засаленную бумажку – точнее, маленький сверток. Развернув его, я увидел несколько ярко-красных камешков размером с лесной орех. Немного подумав, я вспомнил, что это подарок спасенного нами отца Авази. Он принес этот сверток вместе с канистрой помбе.

Я совершенно не разбираюсь в камнях, поэтому решил проконсультироваться у одного приятеля, который знал толк в этом деле.

– Замечательные гранаты, – сказал он, повертев камни на свету, – Где ты их взял?

– Это подарок одного шахтера.

– Если ты хочешь продать камни, я дам за них хорошие деньги, – предложил он, и в его глазах отразилось нетерпение, – Посмотри, какой удивительный цвет! Такие камни бывают только в Комоло!

– Они действительно оттуда. Знаешь, я решил оставить один на память, а остальные готов продать тебе. Я в этом не разбираюсь, но, надеюсь, ты меня не подведешь.

Мой приятель прямо-таки взмок от напряжения и от страха, что может упустить такую добычу. Он отвел меня в мастерскую, взвесил там на моих глазах камни и заявил:

– Сейчас у меня нет столько денег. Завтра отправлюсь в банк.

– А что, эти камешки такие дорогие? – изумился я.

Приятель привез мне деньги на следующее утро, часов в десять. Прощаясь, он попросил:

– Если у тебя когда-нибудь появятся такие камни, сразу приезжай ко мне.

«С ума сойти, сколько денег! – подумал я, – За спасение шахтеров это даже слишком!»

Секунду поколебавшись, я позвал своих помощников:

– Едем в Комоло, дело есть.

Въехав в деревню, мы сразу направились в таверну. Только там можно узнать все новости и справиться о местонахождении любого жителя.

Шахтеры жили на другом конце деревни.

– Где отец? – осведомился я у одного из спасенных нами парней. Он сидел прямо на земле у ограды самого крайнего в поселке домика. Парень сразу узнал нас и, широко улыбнувшись, пригласил зайти в хижину.

Я отправил Панго в таверну за пивом, которое с удовольствием пьют здешние жители, и мы сели за стол. Мбази, шахтер-отец, очень обрадовался нашему приезду и выставил всю закуску, какая у него была.

– Послушай, – начал я, обратившись к нему, – те камни, что ты подарил мне, стоят слишком дорого, поэтому я тоже решил сделать тебе подарок.

Мои помощники внесли в хижину двадцать больших долот, несколько тяжелых кувалд, сто метров стального троса и пять жестяных ведер. Отец и сыновья страшно обрадовались.

– Бвана, – сказал удивленный Мбази, – ведь это же целое состояние. За те камни не купишь и половины твоего подарка!

Только сейчас я понял, что ни отец, ни сыновья никогда не были в городе и все покупают здесь, в Комоло, у одного торговца, принимающего в уплату гранаты.

– Посмотри, – произнес Мбази, открыв старую банку из-под рыбных консервов. Она была полна превосходных красных гранатов, – Мы неплохо живем, бвана. За эти камни можно все купить. Только женщины нам не хватает. Моя жена, мать моих сыновей, умерла в прошлом году, а сейчас очень трудно купить новую жену. У нас все добывают красные гранаты, и за них женщину не получишь.

– Почему бы тебе не съездить в город и не продать их? – изумился я, – Ведь за деньги ты сразу же получишь женщину.

– Я думал об этом, но у меня совсем нет времени. Мои парни привыкли к шахте, да и я каждый день вкалываю. Но у нас все хорошо.

Я не нашелся, что ответить, и в хижине воцарилась тишина.

– Бвана, а ты знаешь, что Димбо умер? – вдруг спросил один из сыновей Мбази.

– Не может быть! – поразился я.

– Он же охотился с нами два дня назад, – добавил Панго.

– Это его и добило. В тот вечер он напился в трактире и попросил запечь ему мясо буйвола. В трактире было много шахтеров. Они долго подначивали Димбо, чтобы он изжарил мяса и для них. В результате Димбо поцапался с кем-то из пьяных и ушел домой. На следующий день он вернулся в трактир, чтобы забрать оставшееся мясо и желудок. А трактирщик ничего не вернул старику, заявив, что Димбо должен ему шесть тысяч шиллингов за приготовление мяса и выпивку. Старик так расстроился и разозлился, что упал на пол и потерял сознание. Я случайно оказался рядом, когда хозяин таверны приказал выкинуть беднягу на улицу, прямо на солнцепек. Я оттащил его в тень и обнаружил, что у него сильно распухла рука. Когда я до нее дотронулся, она была горячей, как огонь. У него был жар.

– Левая рука была воспалена? – с ужасом спросил я.

– Да, откуда ты знаешь?

– Он поранил ее, когда разделывал буйвола, и не позволил обработать рану. Что же было потом?

– Я побежал домой за отцом.

– Я созвал всех сыновей, и мы пошли к трактиру. Димбо все еще сидел, опершись о дерево. Его трясла лихорадка. Мы отнесли старика домой, но в доме у него ничего не было. Совсем ничего. Только в углу стояла бутылка с красной этикеткой и надписью наискосок.

– Правильно. Эту я подарил ему на Рождество, – подтвердил я, – Что было дальше?

– Потом я послал Авази за доктором. Это был ненастоящий доктор, шаман, ты его, наверное, знаешь. Он осмотрел Димбо и сказал, что здесь может помочь только медицина. А потом Димбо умер. Просто перестал дышать. Лекарь подтвердил, что Димбо умер.

– Где его похоронили?

– Поскольку у него не было родственников, мы похоронили его там, где лежат шахтеры. Пойдем, мы покажем, – Мбази поднялся с места.

Шахтерское кладбище располагалось недалеко от деревни. Могил там было немного, но над некоторыми возвышались деревянные кресты.

Мбази остановился у небольшого глиняного холмика и сообщил печально:

– Вот здесь лежит Димбо, бвана.

– У вас в деревне есть мбао?[32]32
  Мбао (суахили) – столяр.


[Закрыть]

– Да, его зовут Омари, он делает столы, кровати и стулья.

– Отведите меня к нему, – попросил я, и мы вернулись в деревню.

Оказалось, что столяр обедает в трактире.

Мы заказали трактирщику пиво и лимонад и уселись за столик. Пока африканец лет пятидесяти с неприятным злым лицом наполнял наши стаканы, я заметил за его спиной бутылку «Джонни Уокера», ту самую, что я подарил Димбо!

Мои помощники – быстрые ребята. Они мигом подвели хозяина к нашему столу, крепко взяв его под руки.

– Ты, оказывается, не только лжец, но еще и вор, – зловеще произнес я, чувствуя как во мне нарастает злоба.

– Что ты себе позволяешь? – огрызнулся он.

– Садись! – рявкнул я и добавил, обратившись к Панго: – А ты присматривай за ним! Джума, иди за полицейским!

Трактирщик забеспокоился:

– Чего ты хочешь, музунгу? Я ничего не сделал!

– Сейчас увидишь, вор! – ответил за меня Панго.

Когда пришел полицейский, мы сдали мошенника на его попечение, а сами начали осматривать кухню, где очень быстро обнаружили половину окорока, украденного у Димбо. Он уже слегка покрылся плесенью, но именно такое мясо больше всего нравится африканцам. Полицейский, репутация которого во время спасательных работ в шахте была подпорчена, горел желанием восстановить ее и устроил трактирщику настоящий допрос. Тот попытался было оправдаться тем, что Димбо сам отдал ему окорок, но лгать в присутствии стольких свидетелей было непросто.

– Кстати, с каких это пор в Комоло начали продавать виски? – ошарашил я полицейского.

– Ты что, музунгу, спятил? – изумился блюститель порядка, – Здесь никогда не было виски!

– А что, по-твоему, стоит на полке рядом с пивом?

– Эту бутылку я честно… – начал было трактирщик.

– Украл! – закончил за него Джума, и в трактире повисла мертвая тишина.

– Эту бутылку я сам подарил Димбо на Рождество в тот вечер, когда мы вернулись с охоты. Оттуда же он привез левую переднюю ногу и желудок буйвола, – заявил я.

– Он должен мне шесть тысяч шиллингов! Могу я хоть какого возместить ущерб или нет? – вдруг обнаглел хозяин таверны.

– Нога буйвола стоит не меньше десяти тысяч шиллингов, – принялся подсчитывать полицейский, – Но этого тебе не хватило, и ты еще забрал бутылку, которая стоит… Сколько, бвана?

– Двенадцать тысяч шиллингов, – подсказал я.

– Желудок стоит три тысячи, итого… – С арифметикой у полицейского были проблемы, – Сколько это будет, музунгу? – спросил он, наклонившись ко мне, чтобы никто не заметил.

– Двадцать пять тысяч, – шепнул я.

Немного подумав, полицейский лукаво улыбнулся и объявил:

– Двадцать пять и двадцать пять – это пятьдесят тысяч…

– Как пятьдесят?! – выпучил глаза хозяин трактира.

– Могила для Димбо – это еще десять тысяч, бензин для музунгу… в общем, всего сто тысяч шиллингов! – заключил представитель закона и, подойдя к трактирщику, спросил: – Ну как, заплатишь или тебя посадить под арест?

– Нет, только не арест, – взмолился деревенский ресторатор, – Я лучше заплачу! Но у меня нет столько денег.

Я кивнул полицейскому и вышел на улицу. Перед заведением собралась практически вся деревня. Я спросил, кто вождь деревни, и из толпы вышел пожилой африканец с приятным лицом.

– Я слышал о тебе, музунгу, – произнес он сердечно, – И благодарю тебя за спасение Мбази и его детей. Я знаю о трактирщике, который обворовал Димбо.

– Вождь, ты согласен, что трактирщик Сатава должен заплатить сто тысяч шиллингов? – спросил его полицейский, который последовал за мной на улицу.

– Согласен. Я даю свое кибали на исполнение наказания, но у трактирщика действительно нет столько денег. Что будем делать?

– Мне удалось получить у него только пятьдесят тысяч, – сообщил полицейский.

– Как быть с остальными деньгами? Трактирщик будет выкручиваться и не захочет платить. Мы этого обдиралу хорошо знаем, – заметил вождь.

– Думаю, у него на складе достаточно пива и водки, – вмешался я, – На кухне висит окорок. Давайте устроим поминки по Димбо! Пусть трактирщик приготовит окорок и выставит всю выпивку.

– Мудрое, очень мудрое решение, – одобрил вождь и, улыбнувшись, обратился к полицейскому: – Созывай всю деревню, будем поминать Димбо!

Уже смеркалось, когда мы вернулись к могиле Димбо. Мои помощники установили на ней огромный деревянный крест, сделанный из дерева лолиондо, которое местные жители за твердость называют железным.

Я заказал местному мбао вырезать очень простую эпитафию: «Димбо. Охотник на буйволов».