Текст книги "Судьба и книги Артема Веселого"

Автор книги: Заяра Веселая

Соавторы: Гайра Веселая
сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 25 страниц)

= Оратор стучит по столу гранатой.

= – Перед боем не кормить, чтоб злее были.

= – Спать хочется? – Хочется. – Не спи, кончим войну, тогда отоспимся. (Часовому).

= Слово стреляет дальше ружья.

ПОИСКИ СПРЯТАННЫХ РУКОПИСЕЙ

Из записок Заяры Веселой

Поскольку намереваюсь опровергнуть несколько досужих вымыслов, опираясь на свои детские воспоминания, хочу сразу оговориться: утверждаю только то, в чем абсолютно уверена, что ярко запечатлелось в памяти.

Летом 1937 года я жила в Переделкине при бабушке с дедушкой в то время, как старшие сестры Гайра и Фанта путешествовали с отцом по Волге. В августе они вернулись, и остаток лета отец провел на даче, вместе с женой Людмилой Иосифовной и их детьми Левой и Лялей.

Однажды, разгуливая по дачному участку, я заглянула внутрь настежь отворенного сарая. Бревенчатый сарай был почти пуст, там хранился лишь садовый инвентарь. У дальней стены в углу – куча дранки, остаток кровельного материала. С лопатой в руках спиной к двери стоял дедушка, у его ног лежал небольшой линялый рюкзак.

Дедушка оглянулся и шуганул меня, что было ему, человеку мягкому, а с детьми неизменно ласковому, несвойственно. Меня это удивило – и запомнилось.

Много лет спустя, когда архив отца уже был обнаружен на Покровке, мне не раз думалось: может быть, отец поручил дедушке закопать какие-то особо важные рукописи?..

И вот, предварительно разузнав, что бывшая наша дача принадлежит Валентину Петровичу Катаеву, мы с Гайрой поехали в Переделкино.

Поднявшись в кабинет Валентина Петровича, объяснили цель нашего визита.

Выйдя с ним на участок, увидели, что приехали напрасно: сарая вблизи дома не было, на его месте росли кусты смородины. Стало очевидно, что, если бы дедушка, и в самом деле, закопал в сарае рюкзак, при посадке кустов его бы неминуемо обнаружили.

Поняв, что затеяли пустое дело, мы извинились за беспокойство и ретировались.

Тут уместно сказать, что на другой день после ареста отца, 29 октября на даче был обыск. Под протоколом обыска – нетвердая подпись дедушки: он был неграмотен, да и рука, наверное, дрожала.

При обыске, как записано в протоколе, изъято:

1. Ружье охотничье двуствольное – 1 шт.

2. Ружье одноствольное старинное – 1 шт.

3. Пишущая машинка «Гамонна» № 106484 – 1 шт.

4. Патроны боевые охотничьи – 2 шт.

Уж не машинку ли как наиболее ценную вещь задумал, а потом передумал спрятать на случай обыска дедушка? (О том, что идут аресты, в то лето знала даже я).

О нашей поездке в Переделкино я рассказала однажды в компании окололитературных знакомых.

А дальше произошло следующее.

То ли мой рассказ, пройдя по кругу, ко мне и вернулся, то ли о нашем визите кто-то узнал от Валентина Петровича, только однажды, уже в другой компании, я услышала: «Говорят, на даче Артема Веселого в Переделкине спрятаны его рукописи».

Через некоторое время мне сообщили: «Говорят, на даче Бабеля спрятаны рукописи Артема Веселого».

Много лет спустя ко мне попали ксерокопии двух номеров газеты «Русская мысль». Оказывается, в середине 80-х годов в Париже кого-то занимал вопрос о зарытых в землю рукописях Артема Веселого!

Первая публикация касается судьбы переделкинской дачи Корнея Ивановича Чуковского. Ее автор, Анатолий Копейкин, один из добровольных помощников Лидии Корнеевны, начавших в 1981 году ремонт ветшающего дома, среди прочего пишет:

«Когда мы рылись под домом, то нашей мечтой было – раскопать архив Артема Веселого, автора книги „Россия, кровью умытая“. Дело в том, что первым арендатором дома был этот пролетарский писатель и, когда он почувствовал, что тучи сгущаются, то куда-то упрятал свой архив, так что до сих пор он не найден. Были предположения, что он закопан под дачей. После того, как Артема Веселого арестовали и расстреляли, дом сдали К. И. Чуковскому в аренду» ¹ .

«Раскопать архив» под домом Чуковского (улица Серафимовича, 3) было невозможно: Артем Веселый жил по ул. Серафимовича, 5. А то, что кто-то кроме нас, мечтал найти архив Артема Веселого, безусловно, отрадно…

Вторая публикация принадлежит переводчику Игнацию Шенфельду. Его заметка – отклик на очерк Анатолия Копейкина:

«Дело в том, что Артем Веселый никогда ничего общего с домом Чуковских не имел, разве только что жил по соседству, отделенный забором. В начале шестидесятых годов мне довелось тщательно исследовать жизнь и творчество Веселого, так как я тогда работал над польским переводом эпопеи „Россия, кровью умытая“. (Кстати, узнав об этом, выдающийся литературовед Виктор Шкловский сказал: – Батюшки, да это надо сначала перевести на русский язык! – имея в виду неповторимый язык этого произведения, своеобразные говоры крестьян, солдат и матросов). Желая предпослать тексту романа подробности сложной биографии тогда только что посмертно реабилитированного писателя, я отправился из Варшавы в Москву в поисках нужных материалов. Мне удалось разыскать дочерей писателя, Заяру и Гайру, и получить от них нужные сведения, перепечатки рукописей, первые издания книг и семейные фотографии. Между прочим, архив писателя был уже тогда найден [на Покровке].

История же дома Артема Веселого такова: когда созданный в 1934 году при Союзе писателей СССР Литфонд приступил к строительству городка писателей „Переделкино“ рядом со станцией Баковка Киевской ж.д., Артем Веселый был одним из первых, который туда переселился. Утомленный тяжелыми условиями жизни в тесной квартирке на улице Тверской, где пришлось ютиться с женой, четырьмя детьми и старыми родителями, писатель не ждал, пока на выделенном ему участке начнут строить дом, но, как бывший плотник, в паре со своим отцом, бывшим самарским крючником, сам стал его воздвигать. Он был мастером на все руки, и весь дом он сам и отделал. Скоро после того, как дом на улице Серафимовича, 5 (где ныне живет писатель Валентин Катаев) был готов и семья Веселых в него въехала, хозяина внезапно арестовали за принадлежность в двадцатых годах к литературной группе „Перевал“, объявленной в 1937 году контрреволюционной. После расстрела писателя его осиротевшую семью тут же из дома выбросили и вселили в комнату коммунальной квартиры…» ²

Мой комментарий:

«Жил по соседству, отделенный забором».

По свидетельству В. Карпова, К. И. Чуковский «поселился в Переделкине в 1938 году» ³ .

В 1936–1937 годах дача слева от нас принадлежала Николаю Николаевичу Ляшко, кому справа – сказать не могу, в 37-м там жила крестьянского вида женщина, она держала козу, чем мне и запомнилась.

«В тесной квартирке на улице Тверской…»

На Тверской не было тесной квартирки. В двух смежных комнатах коммунальной квартиры отец жил с Людмилой Иосифовной и двумя их детьми, мы с Гайрой жили с нашей мамой в Кривоарбатском, дедушка с бабушкой – на Покровке.

Дачу, как и весь писательский поселок, выстроили строители, правда, сдавали ее в 36-м году с некоторыми недоделками.

Сохранилась фотография: отец на террасе первого этажа, у еще не убранного рабочими верстака с долотом и молотком в руках, возможно, мастерит книжную полку. Но отец отнюдь не был плотником, и сказать, что он «воздвигал дом», смешно. Семью не «выбрасывали» и не «вселяли»; в конце октября, когда арестовали отца, все уже давно вернулись в Москву.

Дача была конфискована.

Остается надеяться, что эта тема себя исчерпала.

ВТОРОЕ РОЖДЕНИЕ

Весна 1957 года. Ждем выхода однотомника. Первая после реабилитации книга будет означать реальное возвращение Артема Веселого в литературу.

Хочется верить словам старого друга отца: «У Артема должно быть второе рождение».

Выход книги все затягивался и затягивался, возможно, просто по техническим причинам, но тем не менее это вселяло тревогу: не сделали ли свое черное дело «разоблачительные» выпады некоторых критиков?..

Наконец свершилось! В конце 1958 года вышел том «Избранного».

В сборник вошли: «Россия, кровью умытая», «Гуляй Волга», рассказы «В один хомут», «Седая песня», «Далекое зарево» и очерк «Дорога дорогая»; книгу открывает статья М. Чарного.

«Книгу Артема получил и не знаю, как за нее благодарить, – писал М. О. Пантюхов в декабре 1958 года. – Конечно, Артем причесанный, облагороженный. Я знавал его другим, понимаю, что иначе нельзя было, но и это хорошо».

Можно понять досаду Михаила Осиповича на то, что в сборник не вошли «Реки огненные» (он говорил об этом еще на стадии подготовки книги к изданию). Что же касается эпитетов «причесанный, облагороженный», тут он не прав. Несколько купюр, сделанных по настоянию редакции, конечно, существенно не повлияли ни на содержание, ни на стиль произведений Артема.

Журналист из Армавира М. Н. Мазанов писал М. О. Пантюхову:

«Ты был, сколько помню, в дружеских отношениях с Артемом Веселым. Книгу я перечитал с новым вниманием и волнением. „Россия, кровью умытая“ – это эпопея, очень правдивая. Это документ эпохи… Между прочим, мы приобрели эту книгу (2 экземпляра) для краеведческого музея (я у них член совета), там имеются очень яркие страницы… И все написано до того правдиво, что многие старожилы удивились…» ¹

Из письма Ф. Г. Попова Гайре Веселой

4 декабря 1958 г.

Сколько чувств нахлынуло, когда я перелистывал дорогие мне страницы! Сколько воспоминаний, сколько ярких незабываемых картин вызывает эта книга!

Как живой, встает Артем, со своим огромным талантом, со своей прекрасной душой. И подумать только, такого человека загубили! Сколько прекрасных произведений получила бы наша литература, какие шедевры могли выйти из-под его пера!

Очень рад выходу сборника… Думаю, что читатели по-настоящему оценят талант Артема, его неповторимо яркий язык, незабываемый колорит его произведений.

Из писем Г. П. Григорьева Заяре Веселой

16 сентября 1959, г. Киев

Я знал Артема Ивановича до 1936 года. Несколько раз с ним встречался и беседовал, иногда по 3–4 часа, особенно в 1934 году. У меня было несколько его писем. В 1937 году меня арестовали, отправили на Колыму. Одним из пунктов обвинения выставили переписку с «контрреволюционером Артемом Веселым»…

Для меня навсегда останется трагически волнующим образ Артема Веселого – невинного страдальца за свою исключительную чистую правдивость. Радуюсь от души, что справедливость восторжествовала, и том избранных его произведений снова совершает победное шествие по читательским сердцам…

23 ноября 1959, г. Киев

Я поддерживаю связь с нашими библиотеками. «Избранное» Артема Веселого всегда на руках, на полках не залеживается. В продаже давно нет… ²

Книгу раскупили в считанные дни; появилась надежда, что Артема Веселого снова издадут в недалеком будущем.

Между тем литературные критики, точно сговорившись, никак не отозвались на такое неординарное событие, как первая посмертная книга крупного писателя.

Критика не откликнулась, но тем не менее автор одного-единственного сборника (прижизненные издания не в счет: в свое время их изъяли из публичных библиотек, теперь они лишь изредка попадали к букинистам, не много сохранилось их и в личных библиотеках) вновь становится известен. О нем пишут в периодике, статьи о его творчестве печатают различные «Ученые записки», академическое «Литературное наследство» публикует его стихотворения в прозе «Золотой чекан». Несколько молодых литературоведов, до 58 года не слыхавшие о писателе Артеме Веселом, занялись изучением его творчества: одна за другой были защищены диссертации в Ленинграде, Москве, Минске, Ташкенте.

75 тысяч экземпляров «Избранного» разошлись не только по России, но и за рубежом.

«Писатель этот заслуживает большого внимания, – еще в 1929 году писал Вячеслав Полонский. – Пройдет немного лет – произведения Артема Веселого будут переводить иностранцы, и несуразное имя его станет вровень с самыми славными именами новейшей нашей литературы» ³ .

В Японии напечатан сборник рассказов советских писателей 1920-х годов, в него включены «Реки огненные»; «Россия, кровью умытая» двумя изданиями (1964 и 1967 гг.) вышла в Варшаве; в Праге был издан сборник, состоящий из первой главы «России, кровью умытой» и целиком – «Страны родной» (1966 г.); «Россию» издали в Бухаресте (1967 г.), в Софии (1982 г.), в Лейпциге (1987 г.); «Гуляй Волгу» – в Праге (1974 г.); «Дикое сердце» – в составе сборника советских писателей «Дикое сердце» (Берлин, 1980 г.); «Реки огненные» в сборнике «„Реки огненные“. Проза и поэзия 20-х годов» (Прага, 1987 г.).

В начале 1961 года Комиссия по литературному наследству Артема Веселого обратилась в Союз писателей с просьбой организовать вечер его памяти.

Председатель Московского Союза писателей Степан Щипачев просьбу Комиссии отклонил.

Василий Семенович Гроссман был настойчив, и 12 апреля в ЦДЛ прошел вечер памяти Артема Веселого.

Воспоминаниями об Артеме Веселом поделились писатели Валерия Герасимова, Виктор Баныкин, художники Даниил Даран и Владимир Милашевский. Литературовед Марк Чарный подытоживает свое выступление словами: «Важно то, что Артем Веселый за свои 38 лет успел сделать очень и очень многое».

Письмо Николая Асеева, переданное для оглашения на вечере памяти Артема Веселого

В Артеме Веселом запропал, по моему мнению, один из лучших писателей Советского времени. Он не был похож ни на какое уже известное в литературе прошлого явление. Его размашистая, неудержимым напором движущаяся проза порой казалась безродной дочерью народа, дикой и неустроенной в своей судьбе.

Ни один писатель тех лет не обладал такой могучей уверенностью в своей речи – речи непосредственно воспринятой от народа. Иногда этот говор, эта разноголосица заставляли настораживаться своей непосредственной обнаженностью. Слова нежные и грубые, грозные и одухотворенные, соединялись в отрывочные периоды, как бы вырвавшиеся из уст народа. Грубость и подлинность некоторых выкриков отталкивали любителей изящной прозы тургеневского стиля. Сложность множества слившихся в одну речевую лаву выражений, присловий, здесь же в процессе творчества явившихся из революционной волны на ее гребне, заставляли отступать от оценки критиков, не имевших еще практики в разборе таких явлений. Поэтому замечательная эпопея «Россия, кровью умытая» не вызвала длительных дискуссий и глубоких оценок, служа, скорее, примером революционно-стихийной удали, а не совершенно новым литературным явлением. Артем Веселый пытался, и не только пытался, но и осуществлял роман без героя, вернее с массовым героем, в котором соединялась такая множественность черт народов, образовавших население бывшей царской империи, что не было возможности воспринять эти черты, как объединяющие кого-нибудь. И вместе с тем рос и возвеличивался могучий облик стихии народной, ее единой воли, несущей новые слова и новые возможности существования. Ни у кого из известных мне писателей прошлого и настоящего не было такой свободы выразительной речи, такого бесшабашного и вместе с тем волевого ее провозглашения. По-моему, Артем Веселый мог бы стать совершенно невиданным и неслыханным советским писателем, открывавшим дорогу всему языку, всем чувствам народа без прикрас и преувеличений, без педагогических соображений, что дозволено в строении и стиле произведения. Я люблю и «Россию, кровью умытую», и «Реки огненные», и «Гуляй Волгу». Еще нет исследования о новом, необычайном стиле этих вещей, о языке и композиции произведений этого богатырского эпоса.

11 апреля 1961 г. ⁴

Поскольку однотомник «Избранное» в 600 с лишним страниц не вместил в себя даже тех рассказов, которые были рекомендованы для издания Комиссией по литературному наследству, возникло намерение издать двухтомник. Однако все переговоры с московскими издательствами – «Советским писателем», «Советской Россией», «Военгизом», формально вполне доброжелательные, неизменно кончались ничем.

Дальше других договоренность об издании продвинулась в Куйбышевском издательстве; машинописные тексты сборника «Самарские страницы» легли на стол главного редактора, как вдруг выяснилось, что у издательства «нет бумаги».

Отказались от готового сборника и в Ульяновске, хотя мы его составили по просьбе самого издательства.

«Очень жаль, – писал Гайре Федор Гаврилович Попов, – что и в Ульяновске, и в Куйбышеве вдруг не стало бумаги для Артема. Причину Вы, конечно, понимаете…»

Федор Гаврилович надеялся, что со временем «все образуется».

Со временем книги Артема Веселого стали издаваться большими тиражами:

«Россия, кровью умытая». «Гуляй Волга». Москва. «Художественная литература». 1970 г. Тираж 50000.

«Россия, кровью умытая». /«Библиотека российского романа»/. Москва. «Современник» 1977 г. Тираж 200000.

«Россия, кровью умытая». Куйбышевское книжное издательство. 1979 г. Тираж 100000.

«Россия, кровью умытая». /«Библиотека российского романа»/. Москва. «Современник». 1980 г. Тираж 200000.

«Гуляй Волга». «Кемеровское книжное издательство». 1981 г. Тираж 150000.

«Избранная проза». /«Мастера русской прозы XX века»/. Лениздат. 1983 г. Тираж 200000.

«Россия, кровью умытая». Волгоград. «Нижне-Волжское книжное издательство». 1986 г. Тираж 100000.

«Россия, кровью умытая». Москва. Издательство «Правда». 1987. Тираж 500000.

«Избранное». Москва. Издательство «Правда». 1990. Тираж 200000.

«Россия, кровь умытая». Москва. «Военное издательство». 1990 г. Тираж 100000.

«Россия, кровью умытая». Москва. «Художественная литература». 1990 г. Тираж 200000.

Из письма Валентина Распутина Заяре Веселой

4 октября 1978 г.

Проза Артема Веселого была для меня откровением еще в мое студенческое время.[…] Немалая часть советской классики со временем очень заметно стареет, этой книге [92]92
  Речь идет о «России, кровью умытой».


[Закрыть]подобная судьба не грозит, потому что это и талантливая и во многом современная книга ⁵ .

В ноябре 1963 года «Новый мир» напечатал подборку воспоминаний «Об Артеме Веселом».

Волжане, земляки Артема Веселого хранят память о нем.

В экспозиции Самарского Литературного музея с 1971 года представлены книги, рукописи, фотографии Артема Веселого, старые самарские газеты с его очерками и корреспонденциями.

В Мелекессе (ныне Димитровград Ульяновской области), где Артем Веселый в 1919 году три месяца был главным редактором газеты «Знамя коммунизма», его именем названа улица. В декабре 1969 года по случаю 50-летнего юбилея газеты Ульяновское телевидение показало снятый в Мелекессе документальный фильм «Первый номер», посвященный Артему Веселому. С 1991 года «Знамя коммунизма» называется «Димитровград-панорама» и выходит на 16 полосах. В 2002 году газета победила во Всероссийском профессиональном конкурсе «Золотой гонг» в номинации «Новая жизнь старой газеты». В юбилейном номере (газете исполнилось 85 лет) не раз упомянуто имя ее основателя и первого редактора.

В феврале 1994 года пришло письмо из Ульяновска. Надежда Васильевна Алексеева, преподаватель кафедры литературы Ульяновского педагогического университета им. И. Н. Ульянова, доктор филологических наук, профессор, писала:

«Уважаемая Заяра Артемовна!

У нас на кафедре возникла идея проведения „Веселовских чтений“. Чтения эти мы хотели бы проводить не в краеведческом ключе. Имя Артема Веселого интересно нам прежде всего как художественное явление.

Он, по нашему глубокому убеждению, один из ярчайших представителей очень мощного стилевого явления русской литературы XX века – орнаментальной прозы. Явление, родившиеся из двойственности художественного мировосприятия: на грани реализма (стихийного, о чем, как Вы знаете, написано очень много, хотя больше с уклоном в содержательный аспект) и модернизма.

В этом плане у Артема Веселого есть предшественники: Андрей Белый, Е. Замятин, А. Ремизов; современники: Б. Пильняк, А. Неверов, И. Бабель, ранние Вс. Иванов, А. Малышкин, А. Серафимович и др.

Есть и последователи, хотя им приходилось „скрывать“ свою стилевую манеру, ибо она была объявлена, мягко говоря, нежелательной.

Подход к „орнаментальной прозе“ как органическому стилевому явлению открывает, как мне кажется, огромные исследовательские возможности. Принять участие в таких чтениях могли бы не только узкие специалисты по творчеству Артема Веселого, и не только знатоки 20-х годов, но и фольклористы, лингвисты, зарубежники, а, возможно, и специалисты по художественной культуре (живопись, музыка). И, разумеется, краеведы.

Вот такая вызрела у нас идея. Идти к ее реализации (а мы хотели бы чтения всероссийского масштаба приурочить к 1999 году, 100-летию со дня рождения Артема Веселого) мы думаем по таким ступенькам: конец 94 – начало 95 – провести своими силами: пединститут, университет, Союз писателей, Литературный музей; 1996 – силами Поволжья, 1999 – всероссийские.

Обращаясь к Вам с этой идеей, я хотела бы, во-первых, знать Ваше мнение и Ваше отношение ко всему, нами затеянному. […] В любой ситуации мы хотели бы с Вами встретиться. Если Вы дадите на это свое согласие, мы найдем возможность пригласить Вас в Ульяновск. Очень рассчитываем на Вашу помощь» ⁶ .

Первые«Веселовские чтения» прошли в 1995 году, четвертые —в 2001. С научными докладами на них выступали ученые, аспиранты и студенты Ульяновска, Москвы, Самары, Казани, Ижевска, Дмитровграда.

Мы, по приглашению кафедры литературы, приняли участие в первыхи третьихчтениях.

Третьи«Веселовские чтения», как и предполагалось, были приурочены к 100-летию со дня рождения Артема Веселого.