Текст книги "Гибель парома «Эстония». Трагедия балтийского «Титаника»"
Автор книги: Ютта Рабе
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)
Он показал на экране радиолокатора метки, свидетельствующие о присутствии двух кораблей на месте затопления «Эстонии». Я спросила его, как он собирается поступить, если капитаны этих судов не захотят сдвинуться с занятых ими позиций. «Попробую перехитрить их. Думаю, что мне это удастся», – лаконично ответил он.
Корабль береговой охраны был на месте уже до нашего прибытия
Я чувствовала, что его нервы также напряжены. Ведь он хорошо знал, что многое в успехе нашего дела будет зависеть от него. И хотя экспедиция и была организована только по нашей с Греггом инициативе, но если коса найдет на камень, то решать придется все-таки ему. Он был капитаном, ему был доверен корабль и жизнь людей.
Фолькер был сильный человек, именно того сорта, которого мы хотели бы иметь с собою рядом в подобных случаях. Человек, который немногословен и действует, сообразуясь с холодным рассудком. Я посмотрела на него, и наши взгляды на миг встретились. Мы заключили молчаливое согласие.
Снова прилетели самолеты, но в дополнение к ним низко над нами пролетел и вертолет. И вот наконец-то мы увидели собственными глазами корабли шведской и финской береговой охраны. Но против кого они, собственно говоря, собирались действовать? Против горстки частных лиц, твердо решивших внести ясность в обстоятельства гибели пассажирского судна, поскольку именно эти государства по прошествии шести лет явно оказались не в состоянии сделать это сами?
Мы подходили все ближе. Курсы всех трех кораблей пересекались точно над местом гибели «Эстонии». Я, конечно, в этой ситуации ничем не могла помочь капитану, но хотела оказать ему хотя бы моральную поддержку.
– Ну что же, попробуем сделать так, – тихо проговорил он и попросил рулевого сообщить наш точный курс.
Мы все больше приближались к кораблям береговой охраны, курсировавшим над местом гибели «Эстонии». Вдвоем они, конечно, имели определенное преимущество перед нами. Но Фолькер сумел обнаружить изъян в их позиции.
– Право руля, 90 градусов, скорость 4 узла, – громко скомандовал капитан рулевому.
Рулевой повторил команду.
В рубке воцарилась гробовая тишина.
– Право руля, 30 градусов, – еще раз скомандовал капитан.
Рулевой повторил команду.
Я буквально всем телом чувствовала напряжение, владевшее капитаном. Он не спускал глаз со своих визави.
Финский корабль начал разворачиваться.
– Право руля, 30 градусов.
Мы начали движение, а финский корабль уже не мог остановиться, поскольку должен был закончить свой маневр. И это был именно тот шанс, который собирался использовать Фолькер. Двумя минутами позже мы оказались точно над местом гибели «Эстонии».
Мы услышали обращение к нам по радиосвязи: «One Eagle, One Eagle here is the Finnisch Coast Guard Can 1 speak to the Captain?»
Фолькер спокойно ответил: «One Eagle, the Captain speaking».
После этого представитель финской береговой охраны рассказал нам, что здесь запрещено спускать водолазов в соответствии с финским и шведским законом.
Фолькер прореагировал на это с флегматичным спокойствием: «Я пока не вижу в воде ни одного водолаза. А вы?»
После этого в течение примерно двадцати минут в эфире царило молчание. По всей видимости, финны и шведы утратили дар речи, не зная, как отпарировать такое заявление.
А на нашем корабле уже вовсю шла подготовка к гидролокационному сканированию останков «Эстонии». Пол и его команда с большой поспешностью занимались подготовкой своей аппаратуры. Но прежде чем они успели спустить на воду буксируемый аппарат, в эфире раздалось обращение береговой охраны с просьбой разрешить прибытие на борт нашего судна представителей службы. Мы, конечно, были готовы к этому и решили принять делегацию. Фолькер сообщил о своем согласии, и уже через пару минут мы могли видеть через свои бинокли, как шведская надувная лодка с подвесным мотором отправилась к кораблю финнов, где в нее сели двое одетых в униформу служащих охраны, и через некоторое время эта лодка подошла к борту нашего судна под взглядами многочисленных представителей прессы, прибывшей к месту наших работ на своих плавсредствах.
Мы пригласили шведов и финнов в ходовую рубку. Они изъявили желание ознакомиться со списком пассажиров и команды судна. Мы отказали им. Но одновременно заверили, что среди пассажиров и команды нет ни одного гражданина страны, для которой запрет на погружения в месте гибели «Эстонии» имел бы юридическую силу. После недолгих взаимных препирательств мы наконец согласились показать им часть списков нашей команды и пассажиров, из которых можно определить их национальную принадлежность. Как только Фолькер передал этот сокращенный список, финский офицер извлек из своего портфеля сравнительный список, и наш рулевой, хорошо говоривший по-шведски, смог понять, что у этих офицеров уже имеются оригиналы списков, которые были составлены в Куксхафене. Это, наверное, и называется взаимодействием ведомств, которому мы не могли не поудивляться. Но зачем эти списки были переданы финнам?
Представители береговой охраны в ходовой рубке One Eagle
Но, так или иначе, нам нечего было утаивать. Шведский офицер обратился к нам с речью. Он официально заявил, что Швеция рассматривает нашу акцию как противозаконную и что нам впоследствии придется испытать неприятности со стороны полиции, если мы, например, приедем в Швецию для проведения там своего отпуска. В свою очередь финн также с большим усердием попытался объяснить, что отношение его правительства к нашей акции аналогично шведскому. А после всего этого мы мирно попивали кофе вместе с ними. При этом Грегг объяснил офицерам, что мы ожидаем от береговой охраны упомянутых стран отношения к нам в соответствии с международным морским правом: она не будет препятствовать нашей водолазной экспедиции, не будет предпринимать каких-либо действий, которые могут создать угрозу здоровью или даже жизни наших водолазов.
Это было нам обещано.
После того как эти господа проверили наше снаряжение, они отправились обратно на свои суда.
Теперь мы могли спокойно и беспрепятственно приступить к выполнению задуманного. Пол и его команда спустили на воду буксируемый гидролокационный аппарат. Но нам нужно было вначале занять правильную исходную позицию, которая отстояла на несколько сотен метров от корпуса «Эстонии», чтобы наше судно могло по прямой линии проходить над ее корпусом. В ходовой рубке воцарился не совсем здоровый ажиотаж. Слышалась одновременно и немецкая и английская речь. Из динамика переносной радиостанции, которую носил с собой Пол, слышались лишь какие-то обрывки речи. «Hard portside», – сказал Бак рулевому. Однако тот повернул руль на правый борт, спутав «portside» со «starboidside».
Но прежде чем заметили ошибочность маневра, это уже случилось. Винт судна зацепил кабель. Аппарат затонул на глубине в 120 метров позади «Эстонии» вместе со 120 метрами ярко-желтого кабеля Не потеряв присутствия духа, Бак успел нажать кнопку автоматического определителя места системы «человек за бортом», по показаниям которого позднее можно было бы определить место, где был утерян аппарат. Возбуждение в ходовой рубке усилилось. Мы все старались найти выход из создавшегося положения. Должны ли мы сначала поднять аппарат или же должны начать со спусков роботов на корпус «Эстонии», чтобы провести хотя бы ознакомительный обзор, предваряя им последующий спуск водолазов?
Водолазы проявляли большое нетерпение, а американцы больше всего были обеспокоены судьбой утерянного аппарата. По этой причине мы с Греггом оказались в очень затруднительном положении, как люди, которые должны принять решение незамедлительно. Но прежде всего мы хотели создать на корабле обстановку спокойствия и разумности, добиться, чтобы никто не проявлял ненужной поспешности.
Спуск робота в море
Мы решили все-таки начать с поисков утерянного аппарата. А пока мы будем проводить поиски и подъем этого аппарата, попробуем работать с подводным роботом (ЯОУ), чтобы водолазы впоследствии, ориентируясь на кабели робота, спустились прямо на корпус «Эстонии».
Такое решение удовлетворило всех.
Водолазы отправились на корму и начали там подготовку своего снаряжения. Под личным руководством Фолькера судно было снова приведено в точку, где мы потеряли аппарат, а американцы спустили на дно подводного робота.
Пол и Крейг начали тщательно обследовать дно в выбранном нами месте. По данным спутниковой навигации, они должны были осмотреть участок размером 300 на 500 метров. Взоры всех, кто в это время находился у монитора телевизионной связи с роботом, были прикованы к экрану, поскольку все мы, естественно, надеялись, что вот-вот обнаружим утерянный аппарат. Однако вместо этого мы сделали кошмарную находку.
Как это обычно можно видеть на месте падения самолетов, на грунте среди обломков кораблекрушения лежали от 10 до 15 тел погибших. От большей части их уже остались скелеты. Мы могли увидеть на экране монитора, что на дне, совсем рядом, лежат два скелета. У скелета больших размеров была продавлена грудная клетка, а рядом, где-то на уровне лодыжки, лежала дорожная сумка.
У всех находившихся в помещении перехватило дыхание.
А разве шведское правительство не утверждало, что рядом с корпусом «Эстонии» на грунте нет ни одного тела погибшего и что все погибшие остались в чреве судна?
Вскоре робот наткнулся еще на одно тело мужчины, обутого в высокие сапоги и одетого в светлые джинсы и белую рубашку. Он, как бы защищаясь от чего-то или кого-то, скрестил руки на груди. И только в этот момент я осознала размеры разразившейся катастрофы. У этих людей не было никаких шансов пережить крушение. Многие из тех, кто смог выбраться из стального гроба, тщетно пытались бороться с морской стихией, но в конце концов погрузились в морскую пучину. Слишком долго пришлось ждать, пока спасательные службы Финляндии и Швеции придут им на помощь, пока прилетят спасательные вертолеты… А после прибытия спасателям не сразу удалось обнаружить плавающих в ледяной воде людей, поскольку спасательные плоты, перевернутые волнами и ветром, было трудно обнаружить в темноте из-за черной окраски их днищ. Кроме того, напомню, спасатели не имели в должном количестве бензина для заправки своих вертолетов, вынуждены были сначала организовать дозаправку на весьма удаленном побережье. А у некоторых вертолетов имелись такие дефекты, что их нельзя было поднять в воздух для участия в операции. В результате прошло несколько часов, и люди стали погибать от переохлаждения.
Точно так же и суда, принявшие сигнал бедствия, не сразу решились начать спасательные работы, боясь за безопасность своих собственных команд в условиях сильного волнения и ветра. Но даже и тогда, когда команды подошедших к месту катастрофы больших паромов приступили к спасению гибнущих, многие их действия оказались ошибочными. В результате чего некоторые из спасаемых, уже схватившиеся за спасательные леера шлюпок, соскальзывали с них и тонули. Таким образом, организованной спасательной операции как таковой, в сущности, и не было. Но почему же чинились препятствия действиям по подъему тел погибших для захоронения родственниками?
Пол и Крейг, наконец, обнаружили потерянный гидролокационный аппарат. И это оказалось не таким уж и сложным делом: прямо к нему их привел ярко-желтый кабель связи, а кроме того, он оказался именно в том месте, которое зафиксировали навигационные приборы в момент его потери. Пол попробовал поддеть аппарат на крюк, которым снабжен робот. К сожалению, эта попытка оказалась неудачной, поскольку крепление крюка оказалось слишком слабым, и он отломился. Пришлось поднимать робот на поверхность для приварки крюка к его корпусу.
Однако к этому времени водолазы уже были готовы к погружению. По этой причине робот пока оставили на грунте вблизи носовой части «Эстонии».
Решив использовать для входа в воду шлюпку, водолазы действовали обстоятельно. Это потребовало определенного времени и представляло собой некий эквилибристический трюк. При этом еще и Марио случайно свалился за борт, и все забеспокоились, не получил ли он какой-нибудь травмы. К нам сразу же стремительно направились катера с журналистами, а также надувные моторные лодки со шведского и финского кораблей. Несколько видео– и фотокамер сразу же нацелились на бедного Марио, которому в этот момент всего-то и требовались лишь ласты. Дело в том, что такой тяжело нагруженный водолаз, оказавшись в воде, может держать голову над поверхностью, лишь помогая себе ластами, так как в противном случае он сразу же пойдет на дно.
Однако, к сожалению, дилетанты этого не знали, и Фолькер, один из них, сразу же предпринял спасательную акцию с помощью надувной лодки, и Марио тут же был поднят на борт.
Этот случай доставил ему впоследствии много неприятных переживаний. Но такие вещи случаются не так уж и редко. Досадное происшествие показало нам, что члены нашей команды еще недостаточно притерлись друг к другу.
Остальные водолазы продолжали с трудом держаться на поверхности, поскольку не могли пойти на глубину без своего руководителя. Между гем Томми за это время успел наглотаться соленой воды из-за сильного волнения, и его начало тошнить. Поэтому он отказался от участия в этом погружении. Остальные все же решились продолжить операцию. Спускаясь по кабелю робота, они достигли корпуса «Эстонии». Это был очень волнующий момент, как впоследствии описывали его Якоб и Индра, которых поразили размеры затонувшего исполина, какое-то бесконечное нагромождение металла. Однако при первом их погружении водолазы так и не сняли ни одного кадра из-за неверном отладки управления камерой, и это обстоятельство заслуживает здесь упоминания хотя бы ради фиксации таких накладок. «Провалы, неудачи и срывы», – как однажды вечером сухо заметил Тило, мой коллега из Spiegel. И он, к сожалению, был прав.
И тем не менее уже при самом первом погружении водолазам бросилась в глаза странная вещь. Первая треть корпуса была присыпана песчаной дорожкой шириной метров тридцать. Почему песок оказался только здесь и его не было на остальной части корпуса? Вначале в этом вопросе не было никакой ясности. Кроме того, поверхность корпуса судна по всей ее ширине с левого борта была испещрена глубокими ложбинами в толще покрывавшего его осадка и обрастания. Водолазы описывают эти ложбины как следы от кабелей или шлангов, которые то поднимались, то соскальзывали по корпусу парома. Причем это были довольно свежие следы, поскольку водолазы хорошо заметили, как быстро предметы под водой покрываются слоем осадка, а на дне этих ложбинок была хорошо различима окраска борта. По оценкам водолазов, следы появились здесь четыре или шесть недель тому назад… Замечание, значение и важность которого нам стали понятны в самый последний день экспедиции.
После этого преисполненного неудач дня мы сидели вечером все вместе и обсуждали, как нам впредь избежать подобных неудач и накладок. Были разделены задачи: Губерт хотел расширить отверстие в бортовом ограждении нашего судна, чтобы обеспечить возможность водолазам всем сразу прыгать прямо с борта в воду. Для этого он предложил сделать в бортовом ограждении вырез с помощью газового резака. Фолькер не торопился с ответом. А потом заметил, что так можно разобрать и весь корабль. Но Губерт продолжал настойчиво доказывать целесообразность и возможность такого решения. Наконец Фолькер согласился. Рулевой Ганс предложил свою помощь по приварке крюка к корпусу робота, чтобы с его помощью поднять на поверхность утерянный гидролокационный аппарат.
В этот вечер все свалились в постели совершенно измотанные.
Чтобы сэкономить топливо, Фолькер предложил лечь на ночь в дрейф. За ночь нас отнесло примерно на 15 миль в сторону побережья Эстонии. Однако это не создало нам никаких проблем. Мы быстро вернулись на прежнее место. К тому же на этот раз суда береговой охраны не создавали нам никаких препятствий. Однако то, что мы совершили большую ошибку, покинув исходную позицию, мы почувствовали позднее, когда не смогли найти место, где потеряли свой гидролокационный аппарат.
Вскоре мы обнаружили проблемы с навигацией. Наша спутниковая система начала давать ошибочные данные при определении координат. Фолькер и американская водолазная команда сравнили показания своих приборов. Оказалось, что они сильно разнятся между собою. Крейг, обеспечивавший навигацию подводных роботов и приобретший соответствующий опыт на американских военных кораблях во время войны в Персидском заливе, высказал предположение, что это проделки финнов и шведов, создающих помехи на линии связи с навигационным спутником. И это очень скоро подтвердилось, поскольку мой спутниковый мобильник, на который я накануне получала многочисленные звонки от различных заинтересованных лиц, на этот раз в течение всего утра молчал. Очевидно, что кто-то создавал радиопомехи. Я и сама не могла никому дозвониться.
Мы решили сначала положиться на навигационную систему американцев, которая была более надежно защищена от помех. А когда мы снова вернулись к местонахождению «Эстонии», то стали использовать старый добрый эхолот, который был установлен на One Eagle еще в 60-х годах.
Фолькер готов был даже вести навигационные расчеты с использованием компаса и карт, хотя мы располагали самой новейшей компьютеризированной навигационной системой.
Водолазы приготовились к новому погружению, хотя ветер все усиливался и волны начали захлестывать палубу судна. Что и говорить, о погружении водолазов не могло быть и речи, а посему они согласились отложить погружение.
Киногруппа на борту судна One Eagle
Мы спустили за борт робот, который за это время был оборудован надежным крюком. Мы снова стояли у монитора связи с роботом и неотрывно вглядывались в экран. Однако гидролокационного аппарата мы так и не увидели. Точно так же как и 120 метров его ярко-желтого кабеля. При этом Пол и Крейг довольно быстро привели робот на место, где мы нашли аппарат днем раньше. При этом все приметы, по которым мы заметили местонахождение аппарата, остались на месте: стул из ходовой рубки «Эстонии», оконная рама, телефонный аппарат, чемодан. Все осталось на месте. А вот аппарат просто испарился.
Пол и Крейг не нашли для этого никакого иного объяснения, чем то, что его кто-то подцепил. А поскольку на этом месте ночью оставались только корабли береговой охраны, а шведский корабль имел на борту аналогичного робота, то можно было предположить, что наш аппарат подняли шведы. Однако доказать это мы не могли.
Когда далеко за полдень наши водолазы начали очередной спуск, снова был использован робот. Однако они снова забыли установить свой собственный маркировочный буй. Фатальная ошибка, которая уже вскоре создала дополнительные проблемы: из-за ухудшившейся погоды кабель робота попал в носовое подруливающее устройство нашего судна, что вызвало короткое замыкание. При этом не нашлось и поискового троса, который соединял бы буй на поверхности с местом его закрепления на корпусе «Эстонии», что обеспечило бы водолазам быстрое достижение этой точки на корпусе. И лишь благодаря энергичному и не лишенному эмоций вмешательству Фолькера робот все же был спасен, но из-за повреждений о его использовании нечего было и думать.
Наше настроение упало до нулевой отметки. Американцы находились в состоянии отчаяния. Они теперь не могли уже ничего делать. Все их высокотехничное снаряжение за прошедшее время было либо потеряно, либо приведено в состояние негодности. Грегг полагал, что лучше было бы прекратить наши поиски и вернуться сюда будущим летом. Но я не могла согласиться с ним. Он не понимал, что такого шанса мы больше никогда не получим. К «Эстонии» нельзя приезжать, когда захочется, как в отпуск.
Грегг аргументировал свою позицию тем, что мы получили достаточно большое количество видеозаписей носовой части «Эстонии». Для него и его команды этого было достаточно. А другие подробности, как он полагал, можно будет выяснить в следующем году. Но так не могло и не должно было быть. Может быть, для американцев эта операция и была одна из многих. «Лузитания», «Британник», «Эстония» – для них между этими экспедициями не было большой разницы. Но я твердо решила не допустить прекращения работ. И тем более сейчас, когда мы сумели пробиться через чинимые различными правительствами рогатки, сумели выстоять против хитростей и трюков, предпринимаемых береговой охраной. Результатов нашей экспедиции ждало множество людей, так много родственников погибших возлагали на нас свои надежды!
Я позвонила в фирму, с которой у меня уже раньше установились контакты и о которой я знала, что у нее также имеются роботы типа ИОУ и очень хорошие специалисты. При этом я использовала нашу большую установку спутниковой связи, поскольку только она обеспечивала устойчивую связь. Все другие спутниковые телефоны были забиты радиопомехами. И мне повезло. Они пообещали предоставить нам робот. Настоящий Hiball и опытного оператора к нему. На автомашине его перевозку можно было осуществить молниеносно. Оставалась лишь проблема его быстрейшей доставки по морю, так как в противном случае наш корабль должен был бы вернуться к ближайшему немецкому порту. Для этого потребовалось бы два дня пути туда и обратно. На несколько мгновений я заколебалась. Может быть, нам сможет помочь Вернер Хуммель из немецкой экспертной группы, о котором я знала, что на него в крайнем случае всегда можно положиться? И я решила, что именно такой случай настал.
Я предложила направить оператора нашего робота в Гдыню. Это позволило бы нам сэкономить время, и нам не нужно было бы возвращаться в немецкий порт. Хуммель согласился помочь нам с перевозкой робота.
Одновременно я попросила Кая обеспечить связь с берегом на буксире Bulck. Благодаря такой комбинации мы могли бы оставаться на месте. Я проинформировала о принятом мною решении американских водолазов и других американских участников экспедиции. Новый робот должен был прибыть, как я рассчитывала, в течение двух суток. Если кто-то из них не захочет больше оставаться с нами, то он может вернуться на буксире Bulck на польское побережье, а оттуда домой. У некоторых водолазов уже возникли проблемы с их женами, подругами или руководством после того, как стало ясно, что наша экспедиция вместо запланированной недели, по всей вероятности, продлится еще несколько дней. Кроме того, американцы испытывали большую досаду и разочарование из-за потери техники, а Грегг, очевидно, был озабочен тем, что я заявила «нет» на его намерение прервать экспедицию.
У каждого из них был в распоряжении один час на принятие решения. Водолазы удалились для обсуждения ситуации в кают-компанию. Я лично переговорила с Полом, Лаурой, Крейгом и Баком, заверив их, что очень высоко ценю их помощь и что они действительно могли бы быть полезны при проведении дальнейших поисков.
И вот к нашему борту причалил буксир Bulck.
Было интересно, кто из американцев покинет нас?
Я с трудом переносила волнение.
А между тем Вернер Хуммель организовал отправку морем нового робота. Андреас, оператор нового робота, находился уже в Польше, по пути в Гдыню. Кай и капитан Bulck настаивали на скорейшем отплытии, чтобы не терять ни часа времени. Когда Bulck отвалил от нашего борта, все члены нашей экспедиции остались на борту.
Водолазы сказали мне, что они не оставят меня и продолжат работы, несмотря на недовольство своего начальства и жен.
А как же американцы?
Бак крикнул вслед удаляющемуся буксиру: «Привезите нам настоящей пиццы!»
Я была не в силах описать своей радости от подобного оборота дел.
Перед следующим погружением Якоб подошел ко мне и показал два теннисных мяча, которые он получил от команды буксира: «Я буду выбрасывать их снизу, если мы не обнаружим «Эстонию», а если обнаружим, то выпустим красный водолазный буй».
Итак, мы могли спокойно продолжать наши поиски.
Водолазы подготовились к погружению. По крайней мере, нам везло с погодой: установились прекрасные солнечные дни, и море было зеркально гладким.
С грузом 120 килограммов за спиной водолазам теперь нужно было только подойти к краю борта и, пройдя через отверстие в нем, которое расширил газовым резаком Губерт, просто спрыгнуть в воду.
Вчетвером они отправились на 80-метровую глубину.
Я смотрела на сверкающую гладь моря еще в течение двадцати минут.
И вот внезапно на поверхности моря появился красный декомпрессионный буй. Итак, они нашли останки «Эстонии».
От радости и в надежде, что находящийся на Bulck Кай сможет что-то услышать, хотя их судно на экране радиолокатора уже превратилось в светящуюся точку, я три раза нажала кнопку туманного сигнала. Буксир взревел пронизывающим до мозга костей ревом.
Водолаз Якоб Ольшевский
Свои два теннисных мяча Якоб снова поднял на борт и подарил их мне. Они и сейчас хранятся у меня дома, и я возьму их собой, если мне придется возвратиться к месту гибели «Эстонии».
В последующие дни работа шла спокойно и уверенно, несмотря на то что нас постоянно беспокоили облетающие нас самолеты и вертолеты шведской береговой охраны. Однажды с вертолета даже спрыгнули в море легкие водолазы. По чьему указанию они работали и какую работу они выполняли, осталось для нас загадкой. Неоднократно посещали нас и шведские военные корабли. Одному из них вдруг приспичило провести чистку стволов своих орудий именно в том месте, где мы проводили водолазные работы… О чем они уведомили нас лишь после того, как жерла их орудий были направлены на нас. А другому военному кораблю зачем-то понадобилось проверять в течение нескольких часов свои пожарные брандспойты. И хотя струи воды и не были направлены в нашу сторону, это было похоже на угрозу. Наконец, уже в предпоследний день нашего пребывания здесь, нам сообщили по радио наряду с прогнозом погоды также и о том, что военно-морские силы Эстонии будут проводить вблизи от нас минные учения. Но мы не позволили запугать себя ни в одном из этих случаев.
Наши водолазы вернулись с прекрасными видеоматериалами. Только теперь мы смогли оценить действительный размер разрушений на корпусе «Эстонии».
Теперь поверхности судна можно было видеть совершенно отчетливо, при хорошем освещении и отснятыми в спокойной обстановке, очень детально. Водолазы с каждым днем работали все более уверенно, но вот обнаружить пробоину в правом борту им так и не удалось. И хотя они обследовали всю нижнюю сторону правого борта в передней части парома и все тщательно проверили, ничего нового ими обнаружено не было, кроме полностью разрушенного стабилизатора качки правого борта. К сожалению, ограниченная длительность каждого погружения (не более двадцати минут) не позволила провести более систематические поиски.
Когда нам стало ясно, что не удастся обнаружить пробоину в правом борту, мы решили не расходовать на эти поиски газы для приготовления дыхательных смесей, а сосредоточиться на обследовании носовой части. При этом мы поставили перед собой три задачи:
1. Один из водолазов должен пробраться за носовую рампу, и уже после этого мы будем решать, можно ли рискнуть с проникновением на автопалубу.
2. Привезенный нами прибор для определения уровня радиоактивности должен быть занесен как можно глубже внутрь автопалубы и оставлен там на некоторое время, чтобы получить необходимый объем информации.
3. Томми и Губерт должны доставить на поверхность два куска металла, отрезанные ими с помощью газового резака с краев отверстий передней переборки по правому борту, рядом с авто палубой.
Но, как говорится, легче сказать, чем сделать. Ни Томми, ни Губерт не имели необходимого опыта.
Водолаз Томми Лайденбергер
И хотя оба они владели навыками работы с газовым резаком на поверхности, проведение таких же работ на глубине 80 метров, где действовали совершенно иные физические условия, могло оказаться для них проблемой. Кроме того, за время предшествующих погружений они переохладились, а нет ничего более опасного для водолаза, чем неудовлетворительное состояние органов дыхания.
Вместе с Томми мы позвонили Мартину Фольку в Берлин. Знаменитый взрывотехник хорошо разбирался в анализах и оценках металлических образцов, подвергшихся воздействию взрыва. Он терпеливо объяснял Томми по телефону, как лучше произвести отрезку образцов.
Первую задачу нашего перечня работ Якоб выполнил без особых затруднений.
При одном из погружений он просто отстегнул несколько баллонов и нырнул за авторампу. Однако на этом предприятие и закончилось, поскольку ему представилась невообразимая путаница из тросов и висящих повсюду металлических штанг. По этой причине он не решился двинуться дальше, внутрь корабля. Однако он установил в достигнутом им месте прибор для определения радиоактивности.
А американцы между тем оказывали нам помощь в навигации и еще раз рассчитали координаты места, где мы потеряли гидролокационный аппарат. На этот раз они намеревались силами небольшой группы водолазов еще раз попытаться найти его. В этой группе должно было быть не менее двух человек, которые должны были провести полный цикл погружения и всплытия. Это позволило бы нам сэкономить газ еще для четырех водолазов: для двух, которые должны были произвести отрезку частей корпуса в месте предполагаемого взрыва, и еще для двух, которые должны были производить видеосъемку.
Если бы эта операция оказалась неудачной, экспедицию пришлось бы свернуть из-за исчерпания запасов газа для водолазов. Перспектива совсем безрадостная. Но в этот момент появился Фолькер с сообщением о том, что к нам приближается Bulck. Он уже заметил буксир на экране радара и установил с ним радиосвязь. Какое счастье! Теперь у нас будет новый робот и мы сможем параллельно с погружением водолазов еще и вести съемки с помощью робота, в особенности еще раз по правому борту «Эстонии».
Когда Bulck привалился к нашему правому борту, сразу же была начата перегрузка ящиков, в которой приняли участие почти все члены группы. На борт судна пожаловал и сам Вернер Хуммель, чтобы оказать помощь оператору робота Андреасу в правильном его ориентировании на корпусе «Эстонии», потому что вряд ли кто-нибудь другой был так хорошо знаком с этим судном, как он, занимавшийся им уже в течение нескольких лет.
Андреас в этих обстоятельствах оказался мастер на все руки. Он был опытным водолазом, специалистом по судоподъему и уже не раз работал с металлом на глубине. Он смог дать Томми и Губерту ряд полезных советов по поджиганию газовой горелки, прежде чем полностью посвятил себя работе с роботом. У него очень быстро наладилось сотрудничество с остальными членами команды. Он использовал трос позиционирования водолазов также и для того, чтобы направлять робот к месту проведения работ на корпусе по кратчайшему пути. Он действовал профессионально, спокойно и точно, являясь для нас настоящим ангелом, ниспосланным небом в помощь нам.
