Текст книги "Атаманский клад"

Автор книги: Юрий Иванов-Милюхин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 25 страниц)

– А какое сегодня число? С утра в календарь не заглядывал.

– Тридцатое. Встретить бы по людски.

– Такая наша служба. Помнишь, как пели в старом фильме, мол, если кто-то кое-где у нас порой, еще Никита Михалков над этой строчкой подличал.

– Хороший был фильм, его пытались продолжить.

– Реанимировать, хочешь сказать? Если бы актеры не разбежались, можно бы и попробовать. Один, говорят, в Израиле осел.

– Вернулся.

– Да что ты! Этот… кучерявый.

– Он самый.

– Потянулись.., актеры, дельцы разных мастей…Миша Козаков, Настя Вертинская, она в Париже жила. Хорошие артисты. А вот березовских с гусинскими, с хозяевами ЮКОСа, тех бы поменьше. Как ты думаешь?

– Одинаково, товарищ генерал.

– Тогда поехали, – начальник Управления кивнул водителю. – Давай, дорогой, нам бы еще на банкет успеть не помешало.

– Ус-пе-ем.

Водитель включил скорость, легко покрутил удобную рулевую колонку. Генерал, откинувшись назад, посмотрел мельком на окна крепкого пятистенка, проплывающие мимо, вслед им, показалось, зыркнула из-за занавесок глазами молодайка. Но вереница сверкающих автомашин уже покатилась вдоль крутого берега реки к останкам хутора. Ленивое зимнее солнце пыталось выглядывать из-за плотной серой мглы, иногда, как ни странно, это получалось.

Глава двадцать третья.

Коца при подъезде к Ростову снова, как перед Аксайским мостом, оглянулся сначала назад, на труп водителя ДЭУ-эсперо,притулившийся к углу.Затем воззрился вопросительно на сидящего рядом Микки Мауса,изрядно подзамерзшего из-за разбитых боковых окон. Благо, на улице хозяйничала очередная оттепель, а передние стекла оказались только потрескавшимися, с маленькими сквозными дырками от осколков гранаты. Подельник предложил перед уездными Шахтами форсировать Дон не через мост, а прямо по льду, Коца отыскал с обрыва пологий спуск, едва не перевернув мощный джип на кабину, взобрался на противоположный берег. А возле Аксайского моста – фактических воротах в теневую столицу Северного Кавказа – Микки посоветовал не сбавляя скорости ехать по дороге. Это при том, что в салоне вихлялся мертвец, что им пришлось за шахтерским городком расстрелять “Тойоту” с чеченскими бандитами, увязавшуюся за ними. Но дэпээшники, укутавшиеся в тулупы по брови, только лениво повели стволами автоматов, не направив в их сторону даже лучей от карманных фонариков. Рассуждения перекупщика, странноватые на первый взгляд, оправдывались сами собой, с оружием Микки Маус, как показало дело, тоже обращался не хуже Коцы. Он сумел всадить весь рожок в машину преследователей, подлетающую на форсаже, заставив ее провертеть в воздухе цирковое сальто мортале и приземлиться на крышу на дне глубокого кювета. После чего перезарядил оружие и спокойно показал рукой вперед. Коца в тот момент прилип к рулю автомобиля, притаившегося на обочине дороги, готовый пулей сорваться с места. Он так и сделал, заметив отмашку подельника.

– Слушай, тайный агент Моссада, с какого бока решился бы ты сейчас възжать на улицы родного города? – обратился валютчик к соседу по салону. – Или стоит и дальше продолжить путь как ни в чем не бывало?

– Думаю, тебе, агенту КГБ, следовало бы перед аэропортом свернуть на какую-нибудь грунтовку и по ней въехать сначала на Второй Орджо, а потом через Чкаловский добраться до конечной точки нашего пути, – не остался в долгу перекупщик. – Это сейчас самый надежный вариант.

– Почему?

– Потому что, чем ближе к городу, тем ненасытнее гаишники.

– А в Шахтах они щедрые? Они годами без заработной платы.

– Там они по этой причине злые, и мы их объехали, как сейчас обойдем ненасытных городских.

– Аксайские, выходит, промежуточное звено.

– Именно так.

Коца, прикинув, что можно до первых дорожных постов обсудить еще несколько вопросов, взглянул на датчики на передней панели. С бензином все пока было в порядке.

– Еще есть одна причина, – упредил Микки Маус продолжение диалога. – Мы подобными нехитрыми действиями сбиваем преследователей с правильных мыслей.

– Не понял, – переспросил Коца, не отрывая взора от трассы.

– Если за нами в погоню бросилась из заброшенного хутора еще одна группа бандитов, то гаишники в Шахтах уверенно доложат, что через их пост джип “Чероки” не проходил.

– У чехов у каждого мобилы, – криво усмехнулся валютчик.

– А при чем здесь сотовые, ты считаешь, что конкуренты хорошо ориентируются на местности? Если их тормознут, они обязательно поинтересуются про нас. Дальше, на Аксайском посту им подтвердят наш проход, а пост перед Ростовом разведет руками. То есть, мы сбиваем противника со следа.

– Хрен проссышь…, – снова поморщился Коца, растирая успевшие посинеть щеки с губами. – Ты лучше подумай, куда нам притулить сундук с драгоценностями. Ко мне нельзя однозначно, что в свою квартиру, что к любовнице, заметут в первый же день. А больше конспиративных чуланов я не припомню. Если только к Пулиперу…

– Ни в коем случае, и сами завалимся, и нумизмата подведем, – Маус резко чиркнул рукой по воздуху. – За ним установлена круглосуточная слежка.

– Тогда куда бедным крестьянам податься?

– Заедем сначала к родным моего бывшего друга, – перекупщик кивнул на заднее сидение, на котором горбился труп водителя.

– А что мы объясним его родственникам?

– Не надо ничего, выгрузим его возле дверей подъезда и уедем. Мы свое дело сделали.

– А милиция, и все такое?

– Он знал, на что шел, если у нас выгорит, поделимся с его родными. Автомобильные номера положим тоже.

Коца долго терзал баранку, не произнося ни слова, потом машинально потянулся к стеклоочистителям, и выключил их, нервно крутнув рычажок. Чистить было практически нечего.

– Ты прав, каждый в этой стране должен отвечать за себя, – согласился он наконец. – Многие убитые русские парни месяцами украшали обочины военных дорог, превращаясь в обглоданные скелеты. Не нужные ни правительству, ни самому народу.

– Поэтому мы не оставили моего друга на месте боя, а забрали с собой.

– А дальше? Нам предстоит еще идти вперед.

– Я знаю, куда спрятать короб с сокровищами, если ты не будешь против и полностью доверяешь мне.., – Микки Маус посмотрел на подельника испытующе. – В противном случае, нам придется найти тихий угол, разделить содержимое сундука на две равные части и разойтись как в море корабли.

– Ты свидетель, Микки, я доверял тебе всегда, но я не желаю при таких богатствах исключать ничего, – повернув голову, происнес Коца с твердостью в голосе. – Меня не единожды кидали и предавали лучшие друзья, поэтому вопрос о разделе нашего имущества будем решать тогда, когда приткнемся к месту, которое ты укажешь, и осмотримся как следует. Договорились?

– Буцефал двоих не довезет, – усмехнулся перекупщик с сарказмом, посмотрел на сундук,постукивающий под ногами. – Хорошо, пусть будет так. Но я все-таки выдвину в свою защиту одно неоспоримое преимущество.

– Начинаются глубокие рассуждения, – покривился было валютчик. – Нельзя обойтись без них?

– Не иронизируй, я буду краток, – упредил Маус подельника, не любящего рассусоливаний. – Мы с тобой повязаны кровью, этого, надеюсь, достаточно? Кроме нашей многолетней дружбы без конфликтов.

– Всякое бывает, – буркнул Коца неопределенно. – Деньги кого хочешь сделают зверем.

С левой стороны замелькали окраинные огни аэропорта, Коца завертел головой вокруг, вспомнил, что минут пять назад они проскочили один из незаметных отворотов на обочине. Возвращаться обратно не хотелось, и примета плохая, и дорога вела неизвестно куда. Впереди замаячили расплывчатые пятна света, валютчик, сбавив скорость, всмотрелся в ночное шоссе, но свет не приближался, он оставался на месте. Коца, поняв, что доехали до очередного поста ГАИ, тормознул окончательно, с правого бока, километрах в двух, уже обозначились в темно-серой мгле неровные строчки уличных фонарей города.

– Давай продвинемся еще немного, глядишь, на наше счастье наткнемся на следующий съезд, – предложил Микки Маус. – Их тут должно быть много.

– А если нас заметят?

– Мы со вчерашнего дня только и делаем, что отрываемся, ты уверен, что за нами и сейчас никто не гонится?

– Если кто из чехов остался в живых, он успел по мобильнику позвонить членам банды на хуторе, заодно главарям в Ростове. Заковыка в том, что не хотелось бы на последних километрах попадать в лапы ни к тем, ни к другим, потому что обе стороны мыслят одними категориями.

– Что мы тогда теряем и какая разница, развернемся мы тут, или чуть дальше? Если нас засекли, то последуют одинаковые действия.

Коца, дав газу, молча наклонился к рулевой колонке, световые пятна надвигались очень быстро, а поворота на объездную дорогу все не было. Наконец, когда стала различима полосатая будка с переносным шлагбаумом,в темноте проступил на обочине накатанный съезд. Валютчик, не размышляя, вывернул руль в ту сторону, успел краем глаза заметить, как отделился от будки человек в тулупе, махнул жезлом, светящимся разноцветными огнями. Впереди уже виднелось начало улицы на Втором поселке Орджоникидзе, и он прибавил скорости в надежде оторваться подальше, подумал, если начнется погоня, уйти будет сложновато. Окраина выглядела напрочь вымершей, лишь дальше стеной темнели высотные здания, но и среди них вряд ли отыщется укромный уголок,потому что проспекты, несмотря на полнейшую непродуманность планировки, претендовали все-таки на европейскую прямолинейность.

– За нами погоня, – сообщил через несколько минут Микки Маус, обернувшийся назад.

Коца сам успел заметить свет фар, отразившийся в боковом зеркале, как назло, улица поселка, не успев начаться, привела в тупик ввиде железного короба сборного гаража, поставленого прямо посередине. Матернувшись, валютчик дал задний ход, нырнул, домчав до переулка, между заборами частных домиков. Нужно было добратья как можно скорее до хрущевских с брежневскими трехэтажек с пятиэтажками, лепившихся друг к другу неповторимыми углами с закоулками, между ними и свет оказался бы лишним.А здесь,под голыми ветвями деревьев, абрикосовых, черешневых с грецким орехом, запросто угораздило бы ухнуть в глубокую канаву. Коца, доехав до такой же раздолбанной улицы, пересекавшей грязный переулок,вывернул на нее, поддал газу.Теперь они с преследователями оказались на параллельных курсах. Те сократить расстояния пока не сумели. Валютчик, вильнув в следующий закоулок, отдалился еще на один квартал, вырвался на улицу Профсоюзную, идущую вдоль железнодорожного полотна, с тусклыми фонарями перед пятиэтажками, построенными кровавым методом. И сразу вырубил свет. Не доезжая до площади с кольцевым движением, нырнул в ближайшую подворотню, стараясь прошмыгнуть до перпендикулярного проспекта между дворами. По нему была возможность добраться до обходной дороги вокруг поселка и садового массива за ним, а уже оттуда промчаться до Ленина через Чкаловский с Мирным, и потом за балкой до центра города.

– Никого не видно? – накручивая баранку, спросил он у Микки Мауса, окончательно развернувшегося назад.

– Кажется, отстали, – неопределенно пробормотал тот замерзшими губами. Автомобиль выбрался из лабиринтов, выехал на слабо освещенный проспект. – Мне показалось, что за ментовской машиной пристроилась еще одна.

– С чехами из того хутора, – Коца зло оскалил зубы. – Они получили сигнал от подельников, покалеченных за Шахтами, и успели нас нагнать перед самым Ростовом.

– Ты зря усмехаешься, а если это действительно так?

– Тогда твоя очередь думать, как стравить ментов с бандитами. Я свою роль выполняю добросовестно.

– Если бы я умел водить машину, мы бы уже отдыхали.

– В гробу. Или дожидались бы смерти в каком-нибудь из кюветов.

– Шутки у тебя, – покосился перекупщик на соседа. Моментально напрягся. – Впереди машина.

– Вижу, – процедил валютчик. – Если что, иду на таран, ловить нам уже нечего.

– А я бы посоветовал тебе ее объехать, – Микки Маус пугливо шмыгнул носом.

– Как получится…

Мимо на бешеной скорости пронесся джип “Лэнд Крузер”. Коца уже настроился было перевести дух, когда в зеркало заднего вида вдруг усек, что джип на полном ходу развернулся и помчался за ними вслед. Этого он не мог предположить даже в бредовых мыслях.

– Ну надо же, – ухмыльнулся он. – Ты в кусты, и она за тобой.

– Кто? – спросил по инерции перекупщик.

– Пуля-дура со смещенным центром, в головке у нее просверливается дырочка и заливается капелькой ртути. И она начинает гоняться за солдатами, если кого поймает, старается порвать на части.

– Как тот джип, который пристроился нам в хвост, – чертыхнулся Микки Маус. – Что будем делать? Вряд ли мы сумеем оторваться от этих идиотов.

– Надо отрываться, – скрипнул валютчик зубами. – Бери в руки автомат.

– Что ты из меня, в конце концов, мясника делаешь?

– Тогда садись за руль, я примусь вколачивать.

– Я никогда не водил…

– Ты хочешь, чтобы из нас нарубили отбивных?

– У меня достаточно грехов без этих отморозков.

– Лишний уже роли не сыграет.

Коца, покосившись на бензиновый датчик, нажал на акселератор до упора. Двигатель работал как часы, почти неслышно, в кабине разбойным посвистом хозяйничал из-за разбитых боковых окон один лишь ветер. Закрутилась по бокам автомобиля карусель из ночных окон в многоэтажных зданиях, свет уличных фонарей слился в сплошную линию. Но преследователи не отставали, значит, “Лэнд Крузер” действительно торопился за ними.

–Слушай,кто бы это мог быть?Я начинаю теряться в догадках,-проговорил Коца со злобой,снова как автогонщик прижавшись к рулю. – Менты на таких машинах не гоняют, чехи с хутора, по идее, не должны бы еще добраться до Ростова.

– Сам в растерянности, – покусал перекупщик края усов. – Если это люди из бригады отморозков с авторынка, или армянских беспредельщиков с Нахичеванского, то встает вопрос – откуда они прознали про нас.

– И почему решили, что мы рванем именно по проспекту на Втором Орджо? Во вторых, из каких источников им стало известно о наших боевых подвигах под станицей Раздорской?

Джип отщелкал один за другим несколько пустынных перекрестков, подсвеченных парой убогих фонарей, ворвался в очередной затемненный участок проспекта.

– Я понял, это чеченцы из банды Асланбека, – пошарил Микки Маус в поисках автомата рукой между сидениями. – Их предупредили отморозки, замочнные нами под Шахтами, и Асланбек решил выехать нам навстречу.

– Именно этим путем?

– Дорога кольцевая, не усек?

– Что ты хочешь сказать? – валютчик врубил дальний свет, скрывать свое присутствие стало не от кого, а с мощными фарами асфальт высветился как на ладони.

– Бандиты, чтобы не мотаться по городу, привлекая внимание патрулей, решили через Каменку с Северным выкатить на объездную дорогу и пойти по ней до аэропорта. А мы выскочили из лабиринта домов как раз им навстречу.

– И когда они нас увидели, то сразу не смогли поверить своим глазам.

– А теперь машину они узнали.

– Да, брат, зря Березовский взялся обеспечивать их всем необходимым. Зажигание у них, все-таки, позднее.

– С чего ты решил, что Борис Абрамович имеет с ними контакты?

– А как же, не спроста они в Англии живут с Ахмедом Закаевым душа в душу.

– С таким же успехом и генерала Лебедя не мешает обвинить в связях с чеченскими боевиками. Пока в Хасавьюрте подписали мирный договор, воины аллаха успели в Грозном вырубить не меньше батальона российских солдат.

– Вот.., долбанный космополитизм, – сплюнул Коца под ноги. – И придраться не к чему.

– Ты лучше за дорогой смотри, чеченцы уже на нашу жопу заглядываются.

– А не усрутся они не покушавши?.. Приготовься!

Прямо по курсу показался крутой поворот на окраину поселка Чкалова с густой рощей вначале. Коца перед самым входом в вираж, выжал до упора педаль тормоза и резко вывернул ребристую баранку влево. Автомобиль, завизжав колодками, развернулся на сотню градусов и прыгнул вперед бульдогом, сорвавшимся с привязи,словно за габаритными его фонарями не осталось нескольких сотен километров пути по заснеженной трассе. Микки Маус едва успел подцепить автомат за ствольную коробку, но передернуть затвор уже не получилось, он сделал это, когда машина словно наткнулась сразу за поворотом на глухую бетонную стену. Валютчик, не заглушая двигателя, вырубил свет, перевел переключатель скоростей в нейтральное положение, затем снова выжал сцепление, приготовился вогнать рукоятку на вторую передачу. Сзади стукнулось об пол тело убитого водителя, но обращать на это внимания было уже некогда. Подельник щелкнул пружиной, вгоняя патрон в ствол,облокотился о край разбитого окна,взял на мушку, то место поворота, где автомобиль преследователей обязан был притормозить. И замер в неудобном для себя положении. Секунды тянулись довольно медленно, они словно превратились в куски жевательной резинки, застрявшей между зубов. Наконец, по обочинам заметались лучи от мощных фар, тяжелый “Лэнд Крузер” задолго до подъезда к повороту навалился со всего размаха на передние рессоры, из дверей посыпались люди, вооруженные автоматами. Коца, наблюдавший за происхоядщим, оценил мгновенно обстановку, наверное, боевики, разгромленные под Шахтами, сумели каким-то образом предупредить своих товарищей о примененном к ним армейском способе уничтожения противника. Он врубил передачу, не дожидаясь, когда в их джип вопьется рой пуль, сорвал машину с места. В обшивку врезались первые беспощадные пчелы, в ответ Микки Маус успел сделать лишь короткую очередь. Затем скорость придавила его снова к сидению.

– На этот раз не получилось, – перевел дыхание Коца. Он, когда они отъехали на некоторое расстояние, оглянулся на подельника. – Как ты там, нормально?

– Себя рассматривать станем после, а пока надо опять отрываться, – отозвался тот, проводя под носом тыльной стороной ладони. Обернулся назад. – Еще не опомнились, козлы вонючие…

– Ты ж только что уверял, что все люди братья.

– А эти козлы.

– Проверь рожок, он полный или нет? Если нет, советую перезарядить, потом будет некогда.

– Я перезарядился за Шахтами, а сейчас почти ничего не выпустил.

Коца зыркнул глазами на заднее сидение, дернув щекой, уперся жестким взглядом в трассу:

– Пусть твой друг нас простит, до дома мы его пока не довезли, чтобы он смог проститься с родственниками. Самим приходится задницу спасать.

– Ничего с ним не случится, – подельник тоже покосился туда. – Лежать на полу даже удобнее.

– Тогда наворачиваем по полной, пока жареный петух не захлопал крылышками.

– А если попробовать подловить еще раз? – предложил Микки Маус, увидев, что джип понесся по улице Вятской с рядами пятиэтажек с двух сторон. – Заскочить в любой переулок и замочить идиотов окончательно.

– Мы так и поступим, когда начнем проезжать поселок Мясникован, – валютчик согласно кивнул головой. Пояснил. – Там дорога сужается, а дома на узких улочках кирпично-деревянные, одноэтажные. За ними удобно не только прятаться, но и подглядывать.

Автомобиль покатился под долгий уклон, с одной стороны которого по прежнему чернела дикая роща, не тронутая человеком, с другой успели возвести коробки домов из белого кирпича. Где-то на середине холма, когда в пойме речки Темернички показался золотой купол армянского монастыря Сурб-Хач, оба любителя приключений разом заметили, что навстречу им с противоположного склона торопится приземистый автомобиль, врубивший на крыше проблесковый маячок. Кто в нем находился, нечего было и гадать,.

– По рации успели передать, везет как утопленникам. И нет возможности встрять в какую-нибудь щель, – валютчик, шмыгая глазами по обочинам, тут-же выключил дальний свет. – А боковой подъем мы вряд ли одолеем, он круче, чем донской берег.

– Не паникуй раньше времени, видишь, впереди автобусную остановку? – спокойно сказал Микки Маус. – Постарайся притулиться за заднюю стену павильона.

– А если за ней обрыв на дно оврага? – резко отозвался Коца. – Посмотри по своей стороне, метра три, не меньше.

– Тогда придется падать туда, ничего другого нам не остается.

Коца, свернув на край дороги, пустил автомобиль в накат, в размытом лунном свете дна оврага не было видно, зато ближе к деревянному строению спуск становился положе. Сзади уже поджимали высверки мощных фар,в глухую ночную пору они могли принадлежать только их преследователям. Улицы миллионного анклава с началом второй чеченской войны оставались пустыми даже в дневные часы. В голове валютчика пронеслась мысль,что на дно пологой балки нужно нырять по естественной причине. То, о чем они мечтали с Микки Маусом в начале гонок по городским улицам, имело возможность осуществиться на самом деле. Он подкатил к бровке, присыпанной снегом, перегнулся через соседа.

– Что ты хочешь выяснить? – ужался тот в кресло.

– Смотрю, как бы ловчее сползи в этот долбанный кювет.

– Сползти не проблема, как потом из него выбраться.

– Будем надеяться, что дальше его какой-нибудь сборный гараж не перегородит, иначе придется весь этот бардак раносить к чертовой матери. Ну… страна моя родная.

Коца, подъехав к остановке, вывернул руль и направил автомобиль к обрыву, сложность заключалась в том, что свет нельзя было врубать ни в коем случае. Он осторожно опустил передние колеса за край промоины, продергивая джип толчками по ходу движения, и мягко скатился на дно оврага. Мокрая галька отозвалась под шипованной резиной костяными стуками. Валютчик, проехав наощупь метров тридцать, выбил в нейтральное положение рукоятку переключения скоростей, оставив двигатель работающим на холостых оборотах.

– Нам осталось только ждать, но лишь бы не у моря погоды, – привалился он к спинке сидения. – А с обоих сторон результативных действий.

– Что и требовалось доказать. – согласился подельник.

– Пока фортуна на нашей стороне.

– Куда ей деваться, если мы прем на нее быками.

Милицейская машина успела проскочить поселок Мясникован, гул мотора и высверки от их проблескового маячка долетали уже от основания холма, сверху навстречу им стремительно накатывался рокот двигателя мощного “Лэнд Крузера”. Оба подельника, словно сговорившись, подняли головы к тому месту, где они должны были схлестнуться. Коца нервно перебирал пальцами в перчатках по набалдашнику рукоятки, готовый при первых звуках боя сорвать с места тяжелый автомобиль и понестись по твердому дну вниз, к выходу из оврага. Микки Маус передернул затвор автомата, он подумал о том,что не помешает в суматохе боя добавить очередь со стороны,внеся больше сумятицы в ряды противников. Если провести операцию по умному, те примутся мочить друг друга. Милицейский патруль в этот момент промчался мимо остановки, и сразу с обеих сторон проспекта громко завизжали тормоза. Менты, скорее всего, решили перекрыть своим корейцем дорогу японскому джипу. Некоторое время слышны были только нечленораздельные звуки, похожие на лай дворовых собак, потом двигатель “Лэнд Крузера” взревел разъяренным тигром. Бандиты, не договорившись, видимо, с ментами, попытались прорваться. И снова раздалось гавканье на пределе голосовых связок.

– А кто поверит? – успел валютчик вставить фразу в наступившую короткую паузу. – Никто.

– Ты это о чем? – покосился на него сосед по салону.

– Думаю, чехи внушают патрулю, что преследуют японца с полным кузовом бандитов, мол, эти отморозки обстреляли их на повороте на Чкаловский. А менты отказываются им верить.

– А кто поверит, – буркнул по инерции Микки Маус, пристраивая поудобнее ствол между сидениями. – Ни хрена не видно, придется ждать первого выстрела.

И он прозвучал, предупредительный в небо, из пистолета. И сразу воздух разорвала очередь из автомата, одна, через пару секунд вторая, к ним присоединилась трескотня другого оружия. Рев мотора “Лэнд Крузера” заставил проснуться жителей окрестных домов, привыкших ко всему. Стало слышно, как якообразный внедорожник сорвал обшивку с милицейского “ДЭУ”, преграждавшего ему путь, и стремительно понесся в сторону поселка Мясникован. Кореец остался торчать на месте, из его кабины вырвался вдогонку свинцовый поток. Валютчик уже хотел повернуться к подельнику, чтобы сказать, что пора и самим двигаться потихоньку в путь, когда вдруг заметил на вершине холма всполохи света от чьих-то фар.

– Наконец-то выдрались, – прогундосил Микки Маус, снова ставя автомат на предохранитель.

– Кто? – не сообразил Коца сразу.

– Это менты, которые гонялись за нами по закоулкам Второго Орджо. Как только они проскочат, мы немедленно трогаемся за ними.

– Как ты считаешь, те, которые в патрульной машине, не ударят нам со всех стволов в бочину?

– Они или ничего не поймут, или подумают, что их, как в костре картошку, обложили углями. Мы, во всяком случае, успеем пристроиться в хвост колонне и добраться до первого поворота на Мирный. Там, мне кажется, будет спокойнее.

– С некоторых пор мне лично так казаться перестало, – недовольно буркнул валютчик, врубая скрость. – Одни претензии ото всех, и все к нам.

– Как будто кто пометил, – поддакнул перекупщик. – Сам стал замечать.

Водитель второго патрульного автомобиля, перекинувшись с коллегами парочкой междометий, взвизгнул колесами машины и вошел в штопор под уклон, он так стремительно пронесся мимо павильона, что Коца едва успел сообразить, что пора трогаться и самим. Попытался на малых оборотах отъехать подальше от опасного места, но сделать этого не удалось, буквально через десяток метров с обочины раздался зычный приказ остановиться.

– Пош-шел, – скомандовал Микки Маус с придыханием, опять подхватывая автомат под ствольную коробку.

Валютчик, включив дальний свет, ударил по акселератору, галька из-под широких баллонов переднего и заднего мостов саданула залпом в днище машины, осыпалась злой россыпью сзади. Первые пули впились в борта, подельник приподнял ствол автомата, выпустил очередь поверх крыши павильона и стрельба со стороны шоссе прекратилась. Японец взялся горным козлом скакать по неровному дну оврага, Коца едва успел увернуться на выходе от дорожного знака, прикрепленного на железном столбе прямо посередине, но больше впереди препятствий не просматривалось. Луна обливала мертвенным светом безжизненное пространство, лишь из милицейского бобика, притулившегося у забора вокруг оптового китайского рынка, показалась на мгновение морда пьяного служивого, да при въезде на мост через Темерник шарахнулась под опоры бродячая собака.

– При таких раскладах далеко нам все равно не уйти, – высказался Коца, не отвлекаясь от дороги. – Сейчас менты включат рацию и передадут все наши координаты СОБРу или ОМОНу.

– А кто в этом сомневается, – отозвался подельник спокойно. – Но и мы дураками не будем.

– Что ты предлагаешь?

– Как только проскочим Мясникован, поворачивай руль налево, и будем вдоль искусственного водоема прорываться на Мирный.

– Тогда лучше гнать до плотины напротив больницы скорой помощи, обходная дорога через нее аж до площади перед институтом железнодорожников. А там до Буденновского с центром рукой подать.

– Опасно, придется пересекать освещенный проспект Космонавтов с отделением милиции на Северном рынке.

– Вот и хорошо, кому придет в голову, что мы рванем по этому маршруту?

– Гони, – согласился Микки Маус, поразмыслив.

Джип “Чероки” с полчаса подбрасывало на ухабах окружных темных улиц, пока он не вырвался на площадь перед институтом. Сзади вякало остатками воздуха тело мертвого водителя. Наконец, колеса автомобиля зашуршали по асфальту, более-менее сносному, изредка на дорогах виднелись габаритные фонари частных извозчиков, заменивших с приходом демократии живучее такси. Коца, домчавшись закоулками до проспекта Текучева, запетлял по старым кварталам центра города, Микки Маус поднял руку возле одного из трехэтажных домов из темного кирпича.

– Приехали, положим труп на лестничной площадке первого этажа, я позвоню в дверь, скажу, чтобы жена забрала тело друга. И сразу отчаливаем.

– Она узнает твой голос, – приподнял валютчик плечи.

– Я его изменю.

За старой облупленной дверью не смогли сразу понять, о чем идет речь, наконец, надолго замолчали. Подельники, выскочив из подъезда, сели в джип, руки у них оказались немного развязанными. Машина завернула в первый же переулок, запетляла в бесконечных каменных лабиринтах. Когда отъехали на приличное расстояние, оба как по команде мысленно перекрестились, пожелав усопшему царствия небесного. Теперь можно было позаботиться о собственной судьбе.

– Ты ничего еще не решил? – спросил перекупщик, снова натягивая перчатки.

– Ты это о чем? – повернулся к нему Коца, вытирая лицо платком.

– О месте, в котором надо бы спрятать сундук с драгоценностями. Он у меня пока под ногами.

– В нем лежит и моя часть орденов с колечками, выуженных у колхозника.

– Я об этом не забывал. Так что будем делать?

– А где находится это место?

– Рядом с центральным рынком, чтобы меньше плутать в каменных лабиринтах.

– Хорошо, деваться при подобных раскладах действительно некуда, – Коца притормозил перед красным сигналом светофора, осмотрелся по сторонам. – Один вопрос, какие гарантии ты мне даешь?

– Никаких, – твердо заявил Микки Маус. – Я уже сказал, что мы с тобой повязаны кровью.

Валютчик, когда пересекли перекресток и окунулись во тьму следующей улицы, повернулся к подельнику, внимательно всмотрелся в выражение на его лице. Но перекупщик сосредоточенно изучал дома, проплывающие мимо, он словно отрешился ото всего. Его независимое поведение показалось самым надежным доказательством.

– Говори, в какую сторону поворачивать, – буркнул Коца, подкатывая к очередному пересечению улиц. – Не забудь, что менты на центральном рынке не спят ночи напролет.

– Я это уже учел, как раз рядом с нужным нам домом находится городской вытрезвитель.

Джип фырнул двигателем на крутом спуске к набережной Дона по проспекту Семашко, остановился возле каменного одноэтажного строения двадцатых годов прошлого столетия. Буквально в квартале служащие вытрезвителя выгружали из бобика очередного бедолагу с недержанием в ногах,но опасное соседство беспокоило не очень наоборот так показалось надежнее. Микки Маус, выскочив из машины, взобрался по щербатым ступенькам на кирпичное крыльцо, постучал в крепкие двери. В одном из высоких окон, закрытых бумагой, вспыхнул свет, через минуту грубый скрипучий голос осведомился, кого черт принес в такую рань, перекупщик вежливо объяснил. Через порог переступила неряшливая женщина лет за шестьдесят в драном халате, она, выдавив из себя всего пару словосочетаний, пнула ногой лохматую собаку, увязавшуюся за ней, и снова исчезла за дверью, оставив ее открытой. Подельник спустился вниз:

– Мы приехали и нас просят войти, – проинформировал он Коцу, заглянув в кабину через окно.

В квартире в высокими потолками некуда было поставить ногу – настолько она была захламлена стопками книг, картинами, старыми вещами и грязной, завалившей стол, посудой, звенящей даже под ногами. Но среди добра, натасканного как будто со свалки,выделялся в углу крупным топазом на загаженном столике жидкокристаллический новенький монитор с жестяной коробкой компьютера, и под столиком мощный скоростной ксерокс со встроенным принтером. Хозяйка прикурила очередную вонючую папиросу: