Текст книги "Атаманский клад"

Автор книги: Юрий Иванов-Милюхин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 25 страниц)

Искать место ночлега пришлось недолго, мужик, уже укладываясь в душной коллекторной на доски под толстыми трубами, сонно подумал, что нужно обязательно заглянуть утром на рынок, а уже потом тащиться на автовокзал. Не может быть, чтобы такой шустрый валютчик, как этот Коца, не объявился на своем месте, скорее всего, он или изрядно выпил, или решил взять выходной. Пастух рукой нащупал под ремнем корявый узелок, намокший от мочи, вытер осклизлые пальцы о полу брезентового плаща. И, успокоенно вздохнув, смежил веки.

Глава двадцать вторая.

В Областном Управлении милиции творилось невообразимое. Поздним вечером прошедшего дня атаман станицы Раздорской доложил по прямому проводу дежурному офицеру, что казаки его юрта слышали сильную стрельбу из автоматического оружия на другой стороне реки Дон,в районе заброшенного хутора.Различались так же одиночные пистолетные выстрелы с несколькими взрывами гранат. Атаман, собрав отряд из верховых казаков, принял решение прочесать оставленный жителями хутор на предмет выявления в нем нарушителей окрестного спокойствия.Может какая бандитская группировка надумала в том месте соорудить свою базу. К середине ночи от того же раздорского атамана,переправившегося с отрядом по льду на противоположный берег,поступило сообщение о нескольких трупах найденных казаками в лесополосе, посаженной недалеко от трассы. Убитыми были чеченцы, все оружие осталось при них. Там же они наткнулись на остов корейской “ДЭУ-эсперо” без номерных знаков, изрешеченной пулями. Следы боя обнаружились и в центре хутора, в одном из полуразрушенных домов. В доме пастуха, живущего на отрубе, от того места недалеко, не оказалось самого хозяина, родственники сообщили, что перед этим кто-то убил их овчарку, бывшую вожаком собачьей стаи. Хозяин подворья поначалу решил, что ее загрызли волки, но зять, приехавший из Москвы, обратил позднее внимание на то, что раны не рваные, а ровные, как от ударов ножом. Хозяин, работавший в станице долгое время пастухом по найму, как убрался из усадьбы ранним утречком, так до сей поры не объявлялся. До них выстрелы со взрывами гранат доносились тоже, добавляя тревоги за пропавшего мужа и отца. Атаман сообщал, что вдоль хутора, затем до самой трассы, по степи видны следы от широких колес с шипованной резиной, их оставили, возможно, несколько джипов. Казаки решили дальше по трассе не продвигаться, а определив, что люди, наезжавшие на мощных машинах, направились в сторону Ростова, вернулись обратно в станицу. Одновременно раздорский атаман поставил в известность обо всем произошедшем атамана Всевеликого Войска Донского и уже этой ночью в район происшествия выдвинулись по приказу Верховного атамана казаки ближайших юртов.

Начальник Областного Управления милиции мерил шагами в просторном кабинете поскрипывающий паркет, почти все работники внутренней службы сидели за длинным столом и на стульях вдоль стен. Это были начальники отделов, следователи, криминалисты, сотрудники лабораторий. Хозяин кабинета с погонами генерал-лейтенанта на плечах изредка вскидывал подбородок, выступающий вперед, поворачивал голову в сторону очередного докладчика. Очередь, наконец, дошла до представителя местного УФСБ, он, обрисовав в общих картинах положение, призвал сотрудников милиции подойти к возникшему вопросу максимально собранно, накопить информации и выяснить, кто из разбойных ростовских группировок точил зуб на чеченцев.

– Чеченцы-хрененцы…как они вообще оказались там и что им в тех глухих местах было нужно? – начальник Управления шевельнул тяжелыми плечами, провел ладонью по коротким с проседью волосам и взглянул с ехидцей на подчиненных. – Может, они надумали взять у казаков в аренду часть сельскохозяйственных угодий и отстроить на них деревню для беженцев из Чечни?

– А тут конкуренты объявились, например, из курдов, или из Средней Азии, – негромким голосом дополнил кто-то генеральскую условность. Многим оперативникам выходцы из непокорной республики успели проесть плешь. – Впрочем, американцы уже пригласили курдов на постоянное место жительства.

– Еще бы они призвали чеченцев, испробовали бы их на зуб.

– Вряд ли это так, чеченцы никогда не помогают чеченцам, требуя благ от самих русских со времен присоединения к России, – отклонил уфээсбэшник подначки,неуместные по его мнению. – Мы направили на место происшествия своих людей для опознания личностей убитых и к каким из известных группировок они принадлежали. Не являлись ли разыскиваемые, по Интерполу в том числе, членами незаконных вооруженных бандформирований на территории самой Чечни.

– Странно и другое, почему убитых чеченцев не подобрали свои, тем более, как нам доложили, автомобильные следы ведут от лесопосадки прямо к ростовской трассе, – подключился к разговору один из начальников отделов в чине подполковника. – Это на них не похоже.

– Может быть, их замочили эти самые свои, – подал кто-то еще голос из-за стола. – Или все произошло настолько быстро, что на подбирание улик времени просто не осталось.

– Или сами казаки не поняли предложения чеченцев о строительстве на их землях деревни для беженцев, – угнув голову, пробурчал чубатый капитан.

– Замочили, а потом кому надо отрапортовали.

– Ты хотел сказать, что те займут на кладбище меньше места?

– Кругом идет передел собственности, человеческая жизнь не ставится ни в грош.

– Человеческая жизнь – любая – бесценна, – решил начальник Управления оборвать рассуждения подчиненных не в ту сторону. Он занял место во главе стола, пошелестел бумагами. – В докладной еще один штришок, на месте убийства группы чеченцев обнаружена машина “ДЭУ-эсперо”. Почему никто из казаков не догадался посветить фонариком на номера? Чей кореец, из какой области или республики!

– Товарищ генерал, номера с машины были сняты, – ответил дежурный офицер, принимавший рапорт казака. – Мною на полях сделана пометка.

– Увидел, спасибо, – пробурчал генерал. – От гаишников ничего не поступало? От тех, кто отстоял ночную вахту.

– Я уже справлялся, – встрепенулся снова дежурный офицер. – После полуночи в районе моста под Шахтами случился небольшой инцидент с чеченцами, превысившими скорость на джипе “Чероки”. Дело едва не закончилось стрельбой.

– Что им было надо, и чем они откупились от патрульных? – резко спросил генерал у дежурного, не поворачиваясь к начальнику ГАИ, в голосе появились стальные ноты. – Только без скромностей.

– Ничем, товарищ генерал, они заплатили положенный штраф, который отмечен в документах.

– И патрульные отпустили их с миром… Тебе не передавали, откуда они двигались и сколько их было в салоне?

– В общих чертах, товарищ генерал, – замялся офицер. – Чеченцы по одному не катаются.

– И здесь все ясно, чем умнее человек, тем дальше отодвигается он от общества, – хозяин кабинета огладил лицо руками, многозначительно осмотрел присутствующих, не предлагая продолжить свою мысль. Затем засунул паркер, полюбившийся ему, между пальцами. – Больше с трассы никаких сообщений? Я давал указание группе, посланной с утра, просматривать по возможности обочину дороги с близлежащими окрестностями.

– Пока не отзывались, но оперативник, заступивший вместо меня на пост, на постоянной связи с Управлением.

– Будем считать, что мы по этому вопросу отработали, осталось ждать результатов проверки. Что у нас дальше? – генерал перелистал докладную записку. – К Асланбеку, этому главарю чеченских отморозков, кого-нибудь направили? Его давно пора брать за жопу.

– Так точно, товарищ генерал. В его резиденцию в клубе игорного бизнеса откомандирован майор Потапов с группой из криминального отдела. Пока тоже никаких донесений.

– Кто из кавказских криминальных авторитетов прибыл в Ростов за последние несколько суток? Из боевиков, переодевшихся в овечью шкуру, тоже, – хозяин кабинета повернулся к представителю разведки. – Нам УФСБ в этом деле ничем не сможет помочь?

– С удовольствием, – зашевелился разведчик на стуле. – Во первых, на замену Пархатого, несостоявшегося вора в законе, расстрелянного бригадиром с центрального рынка, подкинули из Армении еще одного беспредельщика. Тоже без пяти минут вора.

– Армяне метят в смотрящие по Ростову, – прищурившись, вставил начальник замечание в информацию. – Это я поясняю своим.

– Вряд ли такое возможно, хотя, как знать, – пожал разведчик плечами. – У казаков долгое время был лидером представитель армянской национальности, не щадивший ни своих, ни чужих. Пока за решетку не упекли.

– У казаков никогда не брались в расчет ни национальность, ни происхождение, тем более, тот ублюдок был армянином на половину.

– У воров такая же тенденция к космополитизму. Еще к нам пожаловал с визитом вежливости грузинский авторитет Автандил Колхидский, небезызвестный в воровской среде – продолжил уфээсбэшник. – Он ведет сейчас переговоры на даче у Вадика Червонного, смотрящего по Ростову. У обоих накопилось достаточно вопросов друг к другу.

– Эти договорятся, Квантришвили в Москве пустили в расход, а изменений в лучшую сторону в отношении столичного криминала не предвидится, – генерал отложил паркер в сторону, понимая, что уфээсбэшник до конца не раскроется. – Не сдернул бы Слава Япончик в Америку, да не загремел бы там в тюрьму, среди законников порядка было бы больше.

– Тогда его достали бы здесь, или свои, или чужие. Или, в конце концов, уголовный кодекс.

– Итак, каким боком названные уголовники могут соприкасаться с чеченскими группировками?

– У всех у них один интерес – денежный, чеченские залетные боевики, если выбирают Россию для отдыха, то стараются вести себя неприметно. Не Турция с Саудовской Аравией.

– Вообще, не весь исламский мир дружный, – развел руками один из начальников отделов. – Я до сих пор с опаской посматриваю на Татарстан с Башкирией, на другие восточные республики, бывшие союзными. Непостижимо, но там ваххабизм с агрессивным исламизмом гасятся на корню самими руководителями с чуткой общественностью.

– Что тут непонятного?Народ в этих республиках успел за время Советской власти поумнеть, европеизироваться – пожал плечами подполковник, его сосед. – Хороший пример тоже бывает заразительным.

– Вот именно, – усмехнулся начальник Управления. – К сожалению, не для всех.

В этот момент на одном из телефонных аппаратов зажглась сигнальная лампочка, генерал снял трубку и сразу сдвинул черные кустистые брови. По грубоватому лицу пробежали размытые тени, в глазах появилась твердость. Он, повторив несколько раз “…так… так…”, сделал знак рукой, что хочет сообщить присутствующим важные подробности. Затем вернул трубку на место, оставил на страницах доклада несколько отметин.

– За Шахтами, в нескольких километрах по направлению к Ростову, обнаружен джип “Тойота” с тремя убитыми чеченцами. Внедорожник несколько раз перевернулся и упал в кювет с зарослями кустарника на дне, поэтому его, учитывая предрассветную пору, сразу никто из проезжавших не заметил, – генерал кинул скользящий взгляд на листы бумаги перед собой. – Командир группы кроме того сообщил, что бандитов было в салоне явно больше, видимо, оставшиеся в живых вызвали по мобильникам подмогу и уже на других машинах продолжили движение в сторону областного города. Следы свидетельствуют именно об этом. – Начальник Управления пожевал сухими губами. – Думаю, это те чеченцы, с которыми у гаишников получился ночью конфликт, не исключаю возможности, что банда преследовала другой автомобиль.

– То есть,вполне допустимо,что на хвосте у убийц их соплеменников у станицы Раздорской висели другие чеченцы? – привстал уфээсбэшник со своего места. Поймав кивок хозяина кабинета головой, закрыл папку с документами. – Я в свое Управление, похоже, закручивается что-то серьезное.

Генерал, проводив его взглядом до выхода, продолжил:

– Приказываю ввести в городе и области план “Перехват”, обзвонить все посты вдоль трассы от Ростова до границы с Калмыкией. Осматривать все иномарки с большим объемом цилиндров двигателей. Все свободны, кроме фотографа, криминалистов и начальника лаборатории.

Когда дверь за последним сотрудником закрылась, генерал проверил новые отметки на докладе, покосился на телефонные аппараты:

– Сейчас дождемся еще одного сообщения и начнем собираться на выезд, – он вскинул подбородок. – Группа экспертов должна быть укомлектована, ее возглавит капитан Марфушин. Нигде задерживаться не будем, оставим на месте преступления дознавателей и продолжим путь дальше. Думаю, начало преступной цепочки находится на том самом заброшенном хуторе, о котором упомянул раздорский казачий атаман. Нутром чую, что в этом хуторе произошло что-то из ряда вон выходящее.

– Простите, товарищ генерал, в докладной указывается, что пропал какой-то пастух, который жил на отшибе именно в том районе, – подал голос капитан Марфушин. – Не тот ли это мужик, продавший на центральном рынке валютчикам нагрудный знак с портретом императора Петра? Мне помнится, что во время посещения Пулипером нашего Управления, тот ссылался на какого-то крестьянина, о котором велась речь и на закрытом совещании.

Хозяин кабинета, обдав подчиненного тяжелым взглядом, промолчал, то, на что попытался обратить старший следователь его внимание,начало формироваться сразу по прочтении записки,составленной дежурным.Он посмотрел на шелковые занавески, собранные ввиде театральных оборок. За окном входил в силу новый день.

Несколько милицейских автомашин во главе с новехоньким “БМВ” просвистели мимо гаишного поста на выезде из Ростова-на-Дону и, соревнуясь в скорости с самолетами,идущими на близком аэродроме на посадку,взяли направление на Новочеркасск. Через полчаса уплыла в сторону и казачья столица с черными куполами Успенского собора, дорога на город Шахты, прямая как стрела, жестко легла под широкие колеса. Сидения водителей не зря занимали асы своего дела.

На месте аварии были выставлены дорожные знаки, джип “Тойота”, застрявший кузовом в кустах, полукольцом оцепили милиционеры патрульной службы. “БМВ” мягко подкатила к обочине, остановилась, скрипнув тормозами, из салона вылез генерал-лейтенант внутренней службы, окружающие взяли под козырек. Начальник Управления, опершись о ладонь, протянутую кем-то из офицеров сопровождения, скользнул по склону хромовыми сапогами, сбежал вниз. Обойдя вокруг джип с видневшимися из окон конечностями убитых чеченцев, он остановился поодаль, молча выслушал доклад начальника оперативной группы. Сделав знак рукой своим сотрудникам, чтобы они приступали к работе, снова посмотрел на докладывающего.

– Никого нет из знакомых по оперативным сводкам? – спросил он.

– Есть, товарищ генерал, мы послали запросы, в том числе, в УФСБ.

– Вы проверяли людей и машину на предмет присутствия документов, другого компрометирующего материала?

– Документов ни у кого не оказалось, но компромата на убитых бандитов предостаточно, начиная с оружия, заканчивая записными книжками с телефонами криминальных личностей, известных в области, с абонентами в Чечне. Все вещдоки переданы дознавателям, с книжками предстоит напряженная работа.

– Бандиты пользовались оружием?

– Стреляли до последнего момента.

Генерал переступил с ноги на ногу, заложил руки за спину:

– Что еще можешь сказать? И какое твое обо всем этом мнение?

– Мнение только одно, чеченцы пытались кого-то нагнать, уходящего от них на большой скорости, – офицер снял перчатку, провел пальцем по пышным усам. – Мы осмотрели приличный участок дороги, машины продолжали идти след в след и за Шахтами, затем убегавшие свернули на обочину. Предполагаю, что они погасили габартные огни, и, дождавшись преследователей, расстреляли их в упор из автомата Калашникова. Потом спокойно поехали дальше.

– Сколько было машин, и как ты думаешь, кто бы это мог быть?

– Автомобиль тоже один – джип “Чероки”, лишь он из машин такого класса проехал ближе к утру по Аксайскому мосту, инспекторам ДПС задерживать его было не за что. В остальном – теряюсь в догадках.

– Хорошо, продолжайте осмотр.

Начальник Управления снова полез на насыпь. “БМВ” неслышно оторвалась от обочины, потянув за собой, как на веревочке, еще несколько милицейских автомобилей.

Когда небольшая колонна подкатила к лесополосе, наступило обеденное время. Начальник Управления не стал изменять привычкам, приказав шоферу приткнуть машину к кустам, отвинтил с плоской фляжки пробку, сделал несколько крупных глотков. Хороший коньяк взялся за хорошее дело, красное лицо генерала раскраснелось еще больше. Шустрый адъютант развернул на откидном столике дорожный тормозок,налил в стаканчик крепкого горячего кофе Оперативники, успевшие продрогнуть на месте преступления,терпеливо дожидались появления высокого начальства. Генерал возник, как всегда, бодрый, подтянутый, показывая цветущим видом готовность к несению нелегкой службы. Но на самом деле его не здорово тревожили трупы чеченских беспредельщиков, он на убитых насмотрелся за долгую карьеру вдоволь. Ему не терпелось поскорее очутиться на крестьянском отрубе с обширным подворьем, видневшемся сквозь ветви голых деревьев и разведать обстановку самому, а не посылать туда своих помощников. Он чувствовал натертым нюхом профессионального сыщика,что все началось из-за хозяина дубового пятистенка,рубленного на века с видом на вольный Дон, что кровавая карусель завертелась из-за этого корявого мужика-деревенщины, о котором доложил ему исполнительный сексот, приставленный к центральному рынку.Неужели и правда слухи о кладе Стеньки Разина подтверждаются? Поторчав над трупами чеченцев, покачавшись с пяток на носки возле расстрелянной “ДЭУ-эсперо”, он приказал перегнать машину на другую сторону лесопосадки и заняв кресло рядом с водителем,молча кивнул по направлению к подворью, огороженному горбылем. Новенькая “немка” мягко заторопилась по степной колее, неезженной со дня сотворения мира.

Первым на высокое крыльцо взбежал исполнительный адъютант, он же постарался успокоить запаниковавших родственников пастуха, оказалось, что тот не объявлялся дома уже вторые сутки. Видно было, что часть родных собралась в дальнюю дорогу, в прихожей на лавках высились тугие чемоданы и объемистые сумки. Около наряженной елки приплясывал под присмотром нервной на вид молодайки голопузый карапуз, за столом сидели пожилая женщина в платке и ладный мужчина с крепкими рабочими руками. С печки взирала на вошедших древняя старуха. Генерал, сняв папаху, прошагал скрипучими сапогами к столу, опустился на неуклюжий табурет. К нему потянулся ребенок.

– Отойди, говорю, – резко прикрикнула на него, видимо, дочь пастуха. – Не видишь,дядя приехал нас арестовывать.

– За что вас арестовывать! – заворчал генерал нарочито простодушно. Слова женщины не пролетели мимо ушей незамеченными. – Признавайтесь, что вы успели натворить?

– Ничего мы не сделали, – отозвалась молодая женщина с вызовом, подхватив сына на руки. – Только милиция по гостям за просто так не шастает.

– Мы пришли не в гости, а по делу, – ухмыльнулся высший милицейский чин области.

– Вот именно, дело заводить.

– Перестань, – резко обрвал молодайку мужчина за столом. – У каждого своя работа, которую он исполняет.

– Исполнителями бывают подчиненные, а тут сам генерал пожаловал.

– Ну и что? Произошло серьезное событие, трупы, и все такое…

– А почему вас обеспокоило, что приехал сам генерал? – начальник Управления внимательно присмотрелся к спорщице. – Разве главам ведомств отменили обязанность проверять работу своих подчиненных? Или причина вашего раздражения кроется в другом?

– Такого раньше не было, – угнулась та.

– Раньше многого не было, тем более, трупов.

– Да не слушайте вы ее, она сама не знает, что говорит, – замахала руками пожилая женщина. – Отец второй день дома не объявлялся, вот нервы-то и не выдерживают.

– Это ваши вещи в прихожей? – одобрительно взглянув на мать, снова обратился генерал к молодайке.

– Наши, а чьи-ж, – отозвалась она неприязненно.

– Родной отец неизвестно куда пропал, на носу Новый год, а вы собрались уезжать, – взялся опытный сыскарь раскручивать простую на первый взгляд ситуацию. – Нехорошо получается.

– А что нам здесь делать, в этой глуши? Ни в люди выйти, ни помощи существенной, одни разговоры про коров, да про хозяйство, – вскипела женщина, перекинув ребенка на другую руку. – Овцам, свиньям корма задай, курам с утками тоже, лошадь застоялась. А тут собак целое подворье, их тоже надо накормить.

– А как ты хотела, милая, вон, целые сумки наложила, – всплеснула мать руками. – Откуда оно прибудет, если ухаживать не станем?

– Деньги надо делать, а не свиней откармливать, – взвилась дочь. – За них в магазинах можно что хочешь купить.

– На чем делать? – прищурился генерал.

– На том… знаем, на чем.

– Дочка, быстро же ты стала родной дом забывать, – произнесла мать с укором.

– Поскорее бы его вообще из головы выкинуть, одни попреки, что деревенская. Отец… подкинул копеечку, и был таков.

– Но все-таки подкинул? – насторожился генерал.

– Еще не поняли, зачем он приехал? Говорила вам, что генералы за так по деревенским домам не расхаживают, – указала молодайка на него. – Не зря батяня уединялся, да по ночам бабками после поездок в Ростов шуршал. Он решил милицию обогатить, вместо того, чтобы поделиться с нами.

– Чем обогатить? – прищурился начальник Управления. – Мы еще ничего от него не получили.

– И не получите, родной дочери по крохам отслюнявливал, остальное норовил спрятать по углам с застрехами.

– А вы нашли?

– Если бы нашли, нас бы тут уже не было.

– А все-таки, о чем, собственно, разговор? – генерал снял перчатки, положил их на колени. – Может, поделитесь и с нами?

– Пускай, вон, мать делится, – махнула молодайка кистью в сторону пожилой женщины. – Если по умному не сумели распорядиться.

Женщина посмотрела с изумлением в сторону дочери, видимо осознав, что теперь непрошенных гостей не удастся спровадить несолоно хлебавши, опустила голову. Затем поднялась с табуретки, прошла к лежанке:

– Мать, подай-ка мне энто кольцо, что я отдала тебе спрятать, – попросила она старуху.

– Какое? С беленькой зерниночкой? – скрипуче отозвалась та.

– А у нас, что, еще какие есть?

– А как же, помню, мы вам с отцом по колечку на свадьбу отвалили. Тебе сережки вдобавок…

– Те пусть лежат, – оборвала женщина старуху. – Энто дай, завязанное в платочек.

Бабка долго шарилась в углу лежанки, пока с кряхтением не протянула белый носовой платок, завязанный узелком. В горнице стояла напряженная тишина, генерал разглаживал на коленях перчатки, двое подчиненных продолжали вместе с адъютантом торчать в разных местах просторной комнаты, мужчина за столом с интересом развернулся к печке. Только молодайка, прижав пацаненка к груди, зыркала ненасытным взглядом на мать и на платок в ее руках. Женщина, вернувшись на место, развязала узел, на разноцветную клеенку выкатился замысловатый женский перстень с белым камешком в обрамлении золотых лепестков.Лампочка под абажюром,засиженная мухами,источала тусклый свет, но и его оказалось достаточно, чтобы камешек вдруг сыпанул длинными искорками, приковав к себе взгляды окружающих. Молодайка быстро спустила ребенка с рук:

– Во-от оно что, а мне так ничего и не сказала, – она покосилась на большого начальника. – Все по углам прятали, да деньги мусолили – сколько дать нам, а сколько оставить себе. Отвалите теперь задарма вон тому, с большими звездами, уж он распорядится, будьте спокойны.

– Дочка, что прятать-то, это колечко одно и было, – посмотрела на генерала и пожилая женщина. – Я денег сроду не видела, что накопили, все до копейки вам выложили.

– Мне тоже колечко ни к чему, – пробурчал большой гость как бы равнодушно, испытующе взглянув на хозяйку. То, о чем он делал лишь предположения, подтверждалось, – Разве что посмотреть и задать пару вопросов по поводу его объявления у вас. Перстенек на вид старинный.

– Почему ты ничего не сказала? – не могла успокоиться дочка, не отрывая глаз от кольца, ее начала накрывать истерика. – Что вы за люди, горбатились всю жизнь, а толку никакого!

– Не наговаривай напраслину, мы работали на одну тебя. А перестенек я спрятала на черный день, ото всех, – мать безнадежно махнула рукой. – Все равно вам бы перед вашим отъездом и отдала.

– Можно посмотреть? – попросил генерал.

Адъютант подошел к столу, взял перестень и передал начальнику, тот поднес его к лицу, пристально всмотрелся в переплетения золотых нитей. Увидел под окружившими камешек листочками две отлитые старинной вязью буквы Е и В, профессионально отметил, что бриллиант чистой воды, тянет на вид не меньше, чем на полкарата. Внутри ободка стояло сбоку клеймо мастера с Георгием Победоносцем на вздыбленном коне и с копьем в руках. Колечко, скорее всего, отливалось в частной ювелирной мастерской, на царских изделиях обычно отпечатывалась лишь одна женская головка с пятдесят шестой пробой рядом. Работа была изумительно невесомой, листочки на длинных стебельках перевивались не только друг с другом, они еще создавали неповторимые узоры, переходящие лишь к середине перстенька в овальный узенький ободок. На каждом, почти прозрачном, просматривались тончайшие прожилки, словно их только что сорвали. Все они обрамляли цветок, сердцевиной которого был идеально ограненный бриллиант. Генерал, пожевав сухими губами, затемнил для порядка колечко пальцами, согнутыми кружком, приник глазом к щели. Внутри трубочки исходил светом настоящий бриллиант, сомнений в его подлинности быть не могло.

– Откуда оно у вас? – раскрывая ладони, поднял он голову. – Только не говорите, что оно досталось по наследству, такими изделиями могли похвастаться лишь дворяне.

– Нашла, – просто ответила пожилая женщина, измотанная работой с утра до вечера. – Помню, вышла вот так за порог, а посередке подворья колечко так и засияло, словно нам кто нарочно его подкинул.

– Это давно произошло?

– Да уж… холода еще не наступали.

– Теперь понятно,почему ты посоветовала мне за отцом приглядывать, – подхватывая на руки закапризничавшего мальца, сдула молодайка прядь волос, упавшую на нос. Несмотря на редкую, в подобных случаях, откровенность, она все-таки сумела своей ограниченностью вызвать у генерала раздражение. – И я, дура, бегала следом за ним, все надеялась, что он проколется, и я отыщу его заначку.

– Дочка, что ты несешь? – пристукнула мать кулаком по столу. – Когда я говорила тебе такое?

– Ты, действительно, говори да не заговаривайся, всех успела продать, – не выдержал и мужчина за столом. – Может, и про меня чего-нибудь ляпнешь? До кучи.

– Как ты надо мной издеваешься, обзываешь дояркой со скотницей?– молодайка была не в силах остановиться, ее бесило, что сокровища отца, о которых намекнула мать, проплывают мимо ее рук. Больше никогда не представится случай доказать, что она не хуже столичного этого горлопана, за которого вышла замуж. – Об этом знают все соседи, я матери с отцом тоже успела про наши скандалы рассказать.

– Какой-то дуршлаг! Зачем ты вынесла сор из избы? – муж с недоумением приподнял плечи. – Ты не ведаешь, что поднимется ветер и этим сором тебе первой хлестнет в лицо?

– Знать не хочу, – взвизгнула жена. – Мне так жить легче, понял?

Генерал предостерегающе поднял перчатку:

– Все, успокоились, – властно сказал он, и обратился к хозяйке дома, – Скажите, вы находили что-нибудь еще? Может, как говорит ваша дочь, муж на что-то намекал?

– У нас с ним разговоров про это не было, – хозяйка высморкалась в передник. – Он или у станичников с утра до ночи по найму, или на собственном подворье, я так-же самое. Про кольцо промолчала, подумала, обронил кто из местных казаков. Это когда с дочкой поделилась, она завелась, отец, мол, прячет сокровища, откуда у него, мол, деньги. А деньги-то ей мы сами откладывали, и все три пенсии, и получки.

– Добавь еще те деньги, какие отец привозил из Ростова, – не утерпела дочь с подколкой.

– Он туда ездил торговать мясом, дура. Вот наградил господь, – возмутилась пожилая женщина. – Никогда, видно, не поумнеешь.

Генерал понял все, он постарался, приподнимаясь со стула, спрятать кривую усмешку. Больше здесь делать было нечего.

– Держите ваше колечко. Но сначала пусть его мои сотрудники опишут, на всякий случай, – протянул он женщине перстень. – Не спешите его продавать или отдавать, найдется глава семьи, будем разбираться.

– Мы думали, что вы нам подскажете, где он находится, – вылезла из-за стола и женщина. – Вся душа изболелась, почитай, сорок лет вместе.

– Этого мы пока не в состоянии сказать, расследование только начинается.

– Заберите колечко-то, – женщина попыталась всучить перстень обратно. – Зачем оно нам, если от него столько мороки.

– Нет уж, давайте кольцо сюда, – молодайка рванулась было с места. – Это наше добро, потому что найдено на нашем подворье.

– Я предупредил, перестень никуда не должен деться, – жестко осадил ее начальник Управления.

– Окстись! Отца бы пожалела, все для одной тебя делал, – одернула и мать. – Выросла… ни дать, ни взять, чужая.

Генерал, выйдя на высокое крыльцо, встряхнул плечами, окинул взглядом окрестности с крутым берегом Дона, которые даже сейчас, в пасмурную погоду, поражали широтой и привольем, нетронутыми цивилизацией. Поздней весной отсюда, наверное, открывался особенно красивый вид, когда природа вокруг раскрашивалась разноцветными мазками, когда могучая река входила в свои берега. Сбежав со ступенек, генерал обернулся к одному из помощников:

– На хозяина подворья немедленно собрать все данные, кто он, откуда, чем занимался сам и члены его семьи, с кем из преступных элементов мог иметь контакты. Судимости, задержания, по какому из поводов нарушения законов. Разослать фотографии со сведениями о нем во все отделения милиции области.

– Есть, товарищ генерал, – подтянулся офицер.

– Само колечко надо бы изъять, но как бы не спугнуть хозяина. Опись перстня передать в соответствующие структуры для определения его настоящей ценности. Результаты лично мне.

– Есть.

Начальник Управления, захлопнув дверцу “БМВ”, вытащил из папки утреннюю докладную записку, вчитался со вниманием в текст. Затем обернулся к офицеру сопровождения:

– В каком направлении находится заброшенный хутор, о котором говорится в докладной дежурного? Вообще, он далеко отсюда?

– Никак нет, товарищ генерал, он виден из окон нашей машины, – подался офицер вперед. – Вон та черная полоса вдоль берега реки, сразу за отворотом.

– Это километра два, что ли?

– И того меньше.

– Поехали. Нам надо осмотреть дом, в котором произошла перестрелка между неизвестными бандами.

– Товарищ генерал, не успеем до вечера. На носу, к тому же, Новый год.