Текст книги "Приключения Лики Снеговой (СИ)"

Автор книги: Юрий Туровников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц)

Глава 10

Солнечные лучи гуляли по комнате, а легкий ветер трепал Ликины волосы, гоняя их по подушке. Через открытое окно в комнату врывалось карканье ворон, от которого Лика и проснулась. Потянувшись, она открыла глаза. Какое-то непонятное чувство заставило ее сесть на кровати и осмотреться.

«Что-то не так!» – подумала Лика.

Она потерла глаза и медленно встав, подошла к рисунку.

– Вот что не так! – воскликнула девочка и схватилась за голову. На рисунке. Возле самого озера неподвижно застыла Жанна. – Как же так?! – Лика качала головой, – Все должно было получиться! Жанна, почему у нас ничего не вышло?! Почему?!

На глазах девочки выступили слезы. Мало того, Жанна даже не повернулась в ее сторону, а продолжала лежать на песке.

– Жанна, ты почему молчишь? Я тебя чем-то обидела? – но девочка так и не пошевелилась. – Жа-нна… Сестренка… – позвала Лика шепотом. Ничего не произошло. – Ой-ой-ой! – Лика закрыла лицо ладонями, оставив только выпученные от страха глаза. – Она… Она…

По лицу девочки потекли слезы. Не тоненькими ручейками, а сплошным потоком. Она не верила своим глазам. С Жанной случилось что-то нехорошее, но Лика не хотела в это верить и продолжала ее звать.

– Сестричка… Жаннусик, ну, проснись уже! Ну, пожалуйста! Что я скажу маме с папой? А как же ба? Как я?!

Но девочка на рисунке так и не пошевелилась. Лика буквально рухнула на пол и вжала голову в коленки. Все ее тело содрогалось от рыданий, и комнату наполнили всхлипывания и тяжелые вздохи. Спрыгнувший с подоконника Пантелей тщетно пытался успокоить свою хозяйку. Он урчал, мурлыкал, терся о ее ноги, но Лика не обращала на него никакого внимания, а продолжала плакать.

«Что же я наделала?!» – пронеслось в ее голове, – «Это я виновата!».

Она резко встала и прильнула к рисунку:

– Прости меня, Жанночка, прости, милая моя сестренка! Я что-нибудь придумаю, обязательно! – Лика стала расхаживать по комнате, пытаясь вытереть слезы, которые никак не хотели заканчиваться и продолжали литься в три ручья.

«Только бы бабушка меня не увидела», – думала она, – «Начнет спрашивать, почему я реву, а что я ей скажу? Что? Ой, беда-беда!».

Пантелей сидел посреди комнаты и наблюдал за девочкой, провожая ее взглядом. И когда Лика, в очередной раз, проходила мимо него, то он бросила ей на ноги, вонзив острые коготки. Из царапин, что остались в результате этого нападения, показались капельки крови.

– Ай! Ты что, с ума сошел?! – крикнула девочка, – Посмотри, что ты наделал? А если у меня начнется заражение крови и я умру?! Блин…

Лика выскочила из комнаты и затопотала по скрипучей лестнице. Спрыгнув с последний ступеньки, она нос к носу столкнулась с бабушкой.

«Как некстати!»

– Ты чего вся зареванная? – обеспокоенно спросила женщина.

– Да, – махнула рукой девочка, думая, что же ответить, – Пантелей оцарапал, вот!

И она показала на полученные раны, отправляясь в ванную комнату. Смывая кровь теплой водой, Лика подумала:

«Как ловко у меня получилось. Вовремя меня кот оцарапал. А вдруг…», – Она наморщила лоб, – «Вдруг он специально это сделал, чтоб я смогла скрыть настоящую причину своих слез?!»

Лика закрыла кран, вытерлась махровым полотенцем и повесила его на крючок.

– Иди завтракать, горе луковое, – позвала бабушка, и девочка направилась к столу.

Пантелей уже занял свое обычное место, на стуле, и преспокойно намывал хвост.

– Спасибо тебе! – прошептала Лика и погладила кота по голове. – Ты молодец. Прости, что накричала на тебя!

Толи ей показалось, то ли Пантелей действительно промурлыкал «не за что», но так или иначе Лика улыбнулась и села рядом с ним. Бабушка как раз принесла завтрак. Лика с прищуром посмотрела на нее, а та сказала:

– Тебя за язык никто не тянул. Просили? Получите! – и она поставила перед внучкой тарелку манной каши, да не обычную, а самую глубокую, какая только была в доме.

– Хорошо, что не тазик! – Лика взяла ложку, вылила в тарелку все варенье из розетки и, даже не моргнув глазом, стала есть ненавистную кашу, попутно размышляя.

«Что же теперь делать? Я ведь так и не угостила Жанну пиццей, которую бабушка сегодня сделает. Теперь приходится есть эту кашу-малашу! Да, ёксиль-моксиль!».

Лика так увлеклась своими мыслями, что пронесла ложку мимо рта, и каша стекла ей на футболку.

– Ну, ты и свинтус… – сказала бабушка. – Иди, смой.

Девочка вылезла из-за стола, прошлепала в ванную и зашумела водой, но уже через несколько секунд вернулась и продолжила воевать с завтраком. Когда с кашей было покончено, Лика сама вымыла за собой тарелку и села в кресло.

Она старалась отогнать прочь все ужасные мысли, что лезли сейчас ей в голову, и единственным способом был просмотр телевизионных программ. Она взяла в руки пульт и стала переключать каналы, не задерживаясь ни на одном из них и дольше секунды. Когда каналы стали повторяться по третьему кругу, Лика поняла, что смотреть совершенно нечего и телевизор ей не помощник. Она встала с кресла и прошлепала поближе к кухне. Бабушка, тем временем, уже разожгла дрова в печи и готовилась заняться приготовлением пиццы.

– Ба, – спросила Лика, прислонившись к стене, – А почему ты и каши, и пироги, и даже омлет делаешь в печке, когда есть духовка? Одна возня сплошная: пока дрова наколешь, пока они разгорятся, то-сё, пятое-десятое…

Женщина хмыкнула:

– Ну, тогда скажи мне, милочка, чьи каши да омлеты вкуснее? Мамины из духовки или мои из печки?

– Ясен пень твои! – выпалила Лика.

– Дорогуша, ну что опять за выражения? Я тебя скоро совсем перестану понимать! – возмутилась бабушка.

– Конечно твои… – смущенно исправилась девочка.

– Во-о-от! А почему?

– Так они дымком пахнут, – тут же ответила Лика.

– Правильно. Ничто не делает еду такой вкусной, как запах горящих дров! Даже чай на костре становиться слаще и приятней, это я тебе как истинный любитель походов говорю! – хлопнула женщина себя по ноге.

Разговор отвлек Лику от грустных мыслей о Жанне. Бабушка между делом стала рассказывать всякие интересные истории из своей жизни: про походы, про ночевки в лесу. Рассказала бабушка и про то, как она с друзьями ходила в горы, и как сплавлялась по реке на плотах. Лика слушала с открытым ртом, не замечая, как поедает начинку для пиццы. Девочка твердо решила, что когда подрастет, то обязательно перепробует все эти приключения лично!

С улицы раздался громкий шелест листвы старого дуба и внезапный пор ветра с оглушающим треском захлопнул дверь. Испугалась не только Лика, он и Пантелей. Бедный кот вздыбился, как дикобраз, и подпрыгнул, чуть ли не до потолка, а бабушка едва не выронила из рук большой противень с пиццей, который уже налаживала в печь.

И тут в дверь постучали и прозвучал таинственный голос:

– Угадайте, кто к вам пришел?

Лика сразу узнала папин голос, но решила пошутить и сказала фразу из своего любимого мультфильма про Простоквашино:

– Иван Федорович Крузенштерн, человек и пароход!

Папа девочки тоже оказался не промах и подыграл ей:

– Ну, вы совсем даете! – ответил он словами папы дяди Федора, распахнул дверь и поставил на пол огромную дорожную сумку.

Ликин папа был одет в бежевые шорты и такую же рубашку с короткими рукавами. На его голове красовался белый пробковый шлем, а ноги были обуты в сандалии. Он ничем не походил на археологов, которых Лика привыкла видеть в кино: на нем не было потрепанной и пыльной одежды, так же у него отсутствовал хлыст, и уж тем более у него не могло быть пистолета. Ведь если вдуматься, то зачем археологу пистолет? От мумий отстреливаться, что ли, или от окаменелых жуков и динозавров? Нет, он был обычным, современным папой, который искал останки древних цивилизаций.

Лика с визгом кинулась ему на шею.

– Здравствуй, Вениамин, – сказала бабушка и развела руки в стороны, грозя задушить в объятиях.

– Здравствуй, мама, – ответил мужчина и попытался оторвать от себя дочку, но та прилипла к нему, как репей.

– Здравствуйте, Виолетта Львовна, – раздался еще один голос, и на пороге появилась Ликина мама.

Она была одета в длинное бежевое платье из той же ткани, что и костюм Ликиного папы. Ее голову украшала огромная панама, из-под которой свисали светлые, вьющиеся волосы, а через плечо перекинута большая торба.

– Здравствуй, Оленька. Как же я рада, что вы смогли к нам приехать, – и бабушка крепко ее обняла.

Бедная Лика оказалась в этот момент между ними и чуть не была раздавлена:

– Вы смерти моей хотите?!

Мама Лики нагнулась и поцеловала ее в лоб.

– Ты уже совсем большая стала!

– Ну, вы бы еще попозже приехали, глядишь, я бы и состариться успела…

Взрослые смутились и укоризненно посмотрели на девочку, а в повисшей тишине прозвучал шепот мамы, которая толкала папу в бок:

– Ну, копия ты. Папина дочка!

* * *

Вся семья была в сборе и сидела за столом в ожидании пиццы, которая вот-вот должна поспеть. Родители Лики не могли налюбоваться на свою дочь, а та все время вертелась и не знала, куда себя деть. Она вспомнила про Жанну и не могла перестать думать о ней.

«Вот ведь как все получилось! Уже и мама с папой приехали, и пицца на подходе… Как же так? Пантелею же удалось вернуться?! Что не так пошло? Что они сделали не правильно? Это не честно!».

Наконец, бабушка объявила, что пицца готова, не забыв упомянуть, что это была Ликина идея. Мама налила всем чая, а папа в это время просто смотрел телевизор. И тут случилось нечто странное. Пантелей вздыбился и начал истошно выть и царапать когтями пол. Все перепугались. Ведь всем известно, что домашние животные могут предчувствовать беду: землетрясения и прочие неприятности.

– Рыжик, что с тобой? – спросила мама Лики.

– Он не Рыжик! – сказала девочка, – Его зовут Пантелей!

– Да какая сейчас разница?! – вступил в разговор папа, – Вон он дикий какой!

– Да сами вы дикие! – вступилась за кота Лика.

А Пантелей, тем временем, продолжал дыбиться, шипеть, выть и царапать пол. Мало того, он бочком-бочком стал подниматься по лестнице, направляясь к Ликиной комнате.

– Что там у тебя?! – прошептала бабушка.

– Броненосец… – тихо ответила Лика, еле сдержав улыбку.

Взрослые удивленно посмотрели на девочку.

– Правда?! – удивилась мама, – А откуда он у тебя?

Тут Лика не выдержала и засмеялась. Она их всех надула, а они поверили!

– Тьфу, ты! – всплеснула руками бабушка, – Что там у тебя?

Девочка не знала, что ответить, потому как сама не знала, что же происходит в ее комнате, и отчего так взбеленился Пантелей. А кот все продолжал шипеть. Он стоял уже возле самой двери и просовывал лапы в щель над полом, пытаясь пробраться внутрь.

– Я посмотрю! – Лика встала и начала подниматься по ступеням, – Может, ворона залетела в окно…

– Наверное, дорогой, тебе лучше пойти с ней, – обратилась мама к мужу.

– Не надо, не надо! – остановила их Лика, – Я сама со всем прекрасно разберусь. Я уже довольно большая и могу самостоятельно решить все проблемы!

– Вся в тебя! – прошептал папа и покосился на жену.

Лика осторожно поднялась наверх и, неглядя, проскользнула в комнату, захлопнув за собой дверь.

* * *

Как только Лика оказалась в комнате, она тут же приложила ухо к двери – ступеньки не скрипнули. В противном случае это означало бы, что кто-то поднимается по лестнице. Но все было тихо, и девочка повернулась к двери спиной. То, что она увидела, повергло ее в шок. Мольберт оказался абсолютно пуст! Рисунка на нем не было, зато на полу валялись обрывки бумаги. Лика опустилась на колени и дрожащими руками стала складывать эти кусочки, как пазлы.

– Жанночка! Кто же это натворил?! Что же это такое происходит? – зашептала Лика, – Как же так? Я ведь только-только нашла тебя и снова потеряла, милая моя сестренка. Где же мне тебя искать?

– Тут я… – прозвучал голос, и Лика с испугу отскочила назад, ударившись о стену.

По комнате пролетел глухой звук, а в голове девочки будто зазвенели колокола, и она прижала к ней руки.

– Блин горелый… Кто здесь?!

– Кто, кто… – вновь прозвучал голос, – Дед Пихто!

Тут одеяло на кровати поднялось вверх, и Лика едва не заверезжала, но успела прикрыть рот ладонью: прямо перед ней, закутавшись в простыню, сидела девочка!

– Ты… ты… – промямлила Лика.

– Я-я… – девочка скинула простынку и встала.

Жанна (а это была именно она) подошла к сестре и посмотрела ей прямо в глаза. Пытаясь опереться о стену, Лика выпрямилась и тоже уставилась на сестру. Так они простояли несколько минут, и Лика первой нарушила тишину:

– Здравствуй… – и протянула руку.

– Здравствуй, – ответила Жанна, и их ладони встретились.

– Ты… не такая, как… – замялась Лика, – Ты маленькая, как и я…

– Не скажешь, что мне двадцать лет…

Действительно, обе девочки выглядели абсолютно одинаково, за исключением цвета волос: у Лики хвостики были светлые, а у ее сестры темные. Даже странно, ведь с момента пропажи Жанна нисколечки не выросла! Девочки крепко-крепко обнялись и тихо заплакали. Пантелей, сидевший у двери, мяукнул, обратив на себя внимание.

– Чего тебе, Пантюша? – спросила Лика сквозь слезы.

Кот мяукнул еще раз.

– Ступенька скрипнула, – сказала Жанна, утираясь, – Он предупреждает, что кто-то поднимается.

Лика опомнилась и крикнула:

– У меня все хорошо, я сейчас спущусь!

Жанна села на кровать и посмотрела в окошко. Солнце начало медленно уползать за горизонт, готовясь ко сну. Легкий ветерок трепал крону старого дуба, тревожа черных ворон, которые переговаривались между собой на своем птичьем языке.

– Мама с папой приехали… – как бы невзначай сказала Лика. – Пойдем вниз?

– Я боюсь, – ответила Жанна, – И, думаю, они тоже перепугаются.

Лика села рядом с сестрой.

– Мы все равно ничего не придумаем. Так или иначе, тебе придется выйти, – Она вытащила из-под подушки дневник и повертела его в руках, потом открыла его и стала писать:

2 июля

Сегодня приехали мама и папа, но это не главное.

Главное то, что Жанна смогла выбраться из рисунка

и теперь сидит в моей комнате. Не верите?!

Тогда я ее позову.

Только когда она выйдет – не пугайтесь,

а когда броситесь ее обнимать – не задушите!

Лика показала запись сестре:

– Пойдет?

Жанна лишь пожала плечами и тяжело вздохнула.

– Тогда стой у двери и жди сигнала, я позову! – сказала Лика и вышла из комнаты.

* * *

Взрослые сидели на своих местах и пили чай. Едва Лика показалась, они поставили чашки и уставились на нее.

– Ну, что там произошло? – спросил папа.

– Ничего страшного, – девочка помялась и протянула дневник, – Вот, это мне ба подарила на День рождения. Дневник. Читайте.

Ликина мама удивленно произнесла:

– Солнышко, это только твой дневник и будет не правильно, если мы будем знать, о чем ты пишешь. Он, собственно, для этого и нужен, чтоб записывать личные мысли и желания.

Лика закатила глаза и сказала:

– Да читайте уже, говорю!

Папа покачал головой и открыл дневник. Его глаза бегали туда-сюда, перепрыгивая со строчки на строчку. Он слюнявил, как бабушка, пальцы и переворачивал страничку за страничкой, а когда закончил читать, исподлобья посмотрел на Лику и протянул дневник своей жене. Ликина мама, в свою очередь, прочитала записи, сделанные дочкой, и отдала дневник бабушке. А уж та, покончив с распознаванием каракуль Лики, захлопнула дневник и положила его на стол. Взрослые сидели молча, смотрели на девочку и сопели так громко, что казалось дом сейчас развалится.

– Лика, – ее папа прокашлялся, – Мы понимаем, что ты начала осознавать, как тебе плохо… Хм, но воображаемые друзья – это…

– Да, блин горелый, ексиль-моксиль! – взорвалась Лика, – Я не сумасшедшая! Я нормальна и все это правда! Там же русским языком написано! Или вы уже не понимаете? Кроме своих иероглифов и разобрать ничего не можете?!

Девочка так разошлась, что стала махать руками, а взрослые побоялись ее остановить.

– Я вам синим по белому написала: Жанна нашлась и вернулась и сейчас сидит на верху, в моей комнате! – Ее глаза заблестели, она резко повернулась и крикнула: – Жанна!

Но ничего не произошло. Лика стояла посередине комнате, сжав кулачки, трясла ногами и шептала:

– Ну же! Давай! Выходи уже, что ты из меня дуру делаешь!

Но ничего не изменилось, а Лика продолжала повторять:

– Ну же…

Взрослые смотрели на девочку и по их лицам текли слезы.

– Бедная внученька… – прошептала бабушка, прикрыла рот ладонью и закачала головой.

Мама с папой переглянулись, не в силах промолвить ни слова. Казалось, время остановилось для них, но только не их любимой дочери – она все стояла и шевелила губами, повторяя одни и те же слова:

– Ну же… Ну же… Ну же…

И мама, и папа, и бабушка одновременно встали со стульев и подошли к Лике. Девочка обернулась – на ее глазах застыли слезы.

«Не уж-то я и в самом деле спятила и ничего этого не произошло?!».

Но тут, неожиданно для всех, дверь, ведущая в комнату на верху, скрипнула и отворилась, а на лестнице показался силуэт ребенка, скрываемый полумраком. Взрослые стали присматриваться, кто бы это мог быть, но разглядеть им ничего не удавалось. По щекам Лики текли огромные слезы, и то были слезы радости. Лика улыбалась.

– Здравствуйте… – прозвучал дрожащий голос, и из полумрака на свет вышла маленькая, темноволосая девочка и стала спускаться по скрипучим ступеням. И папа, и мама открыли рот, и только одна бабушка, облокотившись на своих детей, произнесла:

– Жаннетт… Моя милая Жаннетт!

Два месяца спустя.

Погода стояла великолепная. Солнечные лучи плясали по только начавшим желтеть листьям, а легкий ветерок гонял рябь по лужам, что остались на асфальте после вчерашнего дождя. Птицы чирикали на разные голоса, пытаясь перекричать друг дружку, и своим гомоном заглушали радостные возгласы детей, спешащих школу.

Первое сентября – это веселый и в то же время грустный праздник. Веселый он от того, что можно снова увидится со своими друзьями, отдохнувшими и загоревшими, а грустный, потому что снова предстоят долгие часы учебы в тесных классах.

Со всех сторон маленькими ручейками стекались дети и сливались в одну широкую реку, что несла их к школе. Все ребята одеты в одинаковую форму. На девочках были надеты коротенькие черные юбочки со множеством складок и такие же жилетки, на которых была вышита школьная эмблема. Белые блузки и белые колготки тоже очень гармонично смотрелись на юных ученицах. Мальчики же вместо юбок и блузок, были одеты в безупречно отпаренные брюки и рубашки. Сотни и даже тысячи каблучков туфель и ботинок стучали по дорогам, напоминая барабанную дробь. В этой толпе, держась за руки, шли Лика и Жанна.

– А здорово, что мы будем учиться вместе, в одном классе, да?! – улыбнулась Лика и поправила школьную сумку.

– Ага… Мне двадцать лет, а я иду в четвертый класс… – пробухтела Жанна.

– А ты докажи! Ты даже всяких умностей не знаешь! – не унималась Лика, – Так что будем грызть гранит науки вместе.

Жанна лишь вздохнула и поправила большие банты, что навязала бабушка и ей, и Лике.

– Я вот, знаешь, что подумала, – Лика дернула сестру и остановилась, – А сколько, интересно, еще детей, так же, как и ты, пропали из-за волшебных красок? Их родители с ума сходят!

Девочки застыли посреди бесконечного потока школьников и посмотрели друг на друга:

– Как ты думаешь, сколько?!

Часть 2: Спасти Рядового Ваню

За день до начала событий…

– Мне уже надоело играть в пословицы и поговорки! – захныкала Лика, – Давайте придумаем другое занятие?

Она поднялась с кресла и принялась расхаживать по комнате. Жанна сидела в кресле напротив и болтала ногами.

– Сейчас закончим, не ной! – сказала бабушка, поправляя очки, – Теперь очередь Жаннетт. Итак, милая моя, с тебя поговорка про дружбу! – женщина посмотрела на старшую внучку.

На улице светило солнышко, бросая последние в этом году летние лучики, которые пробивались сквозь оконное стекло.

– Значит так, – произнесла Жанна, – Сам погибай, а товарища выручай!

– Молодец! – похвалила ее Виолетта Львовна.

Тут Лика замерла посреди комнаты:

– Дурацкая поговорка!

Бабушка удивленно посмотрела на внучку:

– Это еще почему?!

– Ну, как же, – ответила та, – Выходит, что я должна умереть, что бы кого-то спасти, так? И что получается? Родственники спасенного радуются, а мои папа и мама льют крокодиловые слезы?! В чем смысл? Спас и умер? Так или иначе, кого-то не станет, и почему этим кем-то должна быть я?! А никак нельзя спасти и самому в живых остаться?

Виолетта Львовна задумалась, не зная, что и ответить…

Глава 1

В классе было шумно. Мальчишки и девчонки галдели наперебой, делясь впечатлениями о прошедшем лете. Кто-то оживленно доказывал кому-то, что в лагере круче, чем в деревне. Кто-то, наоборот, пытался доказать, что лучше в деревне: там воздух чище и все такое, а в лагере, кроме вожатых-садистов, никого нет. Одно слово – лагерь! Девочки шушукались и поглядывали на мальчишек, которые между делом тайком смотрели на них. На столе учителя стояло огромное пластмассовое ведро, которое было наполнено букетами цветов, что подарили ребята своей классной руководительнице. На чисто вымытой доске большими буквами написано: «1 сентября – День знаний». Кто-то из учеников (наверняка мальчишка) уже успели нарисовать смешную рожу, и уже кто-то из девчонок (можно сказать с уверенностью) подписал под ней: «Иванов – дурак».

От такого шума у любого нормального человека голова взорвалась бы, но это были дети, которые вернулись в школу после летних каникул, поэтому им это не грозило. Чтобы сберечь свои нервы, и просто составить компанию сестре, Лика осталась в коридоре. Прислонившись к широкому подоконнику, девочки ждали учительницу. Жанна боялась заходить в незнакомый ей класс, но еще больше она боялась мальчишек. У этих непредсказуемых созданий в голове может быть все, что угодно!

– Эх, – вздохнула Жанна, – А ведь я могла уже закончить эту дурацкую школу! Блин…

– Хорошо, что тебя ба не слышит. Ты бы по первое число за блины схлопотала! – улыбнулась Лика, и Жанна махнула рукой.

В это время в коридоре показалась учительница. Она подошла к двери класса и девочки поздоровались.

– Здравствуйте еще раз, – ответила женщина, – А что же вы в класс не проходите, так и будете тут стоять?

– Мы вас ждали. Она стесняется, – Лика кивнула на сестру, и та ответила ей тычком в бок.

– Ничего, – улыбнулась учительница, – Проходите, – и пропустила девочек вперед.

Как только классная руководительница вошла, шум и гам стихли, и ученики разбежались по своим местам. У доски остались стоять лишь Лика с сестрой.

– Здравствуйте, ребята! – торжественно произнесла учительница.

– Здравствуйте, Лолита Павловна! – хором ответили ученики.

– Садитесь, – и дети послушно задвигали стульями. – Ребята, с этого года с нами будет учиться новая девочка. Прошу любить и жаловать – Снежанна Снегова, сестра нашей Лики.

Ребята стали перешептываться между собой и коситься на девочек.

– Теперь у нас будет два Снеговика… – сказал кто-то из ребят.

– Что-то она не похожа на нашу ботаничку, – выкрикнул один мальчик.

Он втайне завидовал, что Лика такая умная и все схватывает на лету, поэтому не упускал возможность поддеть ее каким-нибудь едким словцом. Лика не обижалась, но и никогда не могла смолчать. Вот и на этот раз ответила:

– А ты и на мальчика-то не очень похож!

Тот уже открыл рот, чтобы продолжить перепалку, но учительница их прервала:

– Хватит ругаться, год только начался. Снежанна…

– Можно просто Жанна, – вставила девочка.

Лолита Павловна улыбнулась и продолжила:

– Жанна, можешь на первых порах сидеть с Ликой за одной партой. Она введет тебя в курс всех классных дел и познакомит с ребятами. Садитесь.

Девочки прошли вдоль первого ряда и заняли третью парту. Вдруг подол голос другой мальчик. Место рядом с ним пустовало.

– Лолита Павловна, а где Ваня Рядовой? Может он забыл, где наш кабинет? Переотдыхал? – и ребята дружно засмеялись.

Женщина смутилась и стала серьезной:

– Ваня больше не будет учиться в нашем классе, – сказала она и раскрыла свой ежедневник.

– Он что, переехал, что ли? – спросил снова мальчик.

– Нет, – коротко ответила учительница, давая понять, что разговор окончен.

– А что тогда? – не унимался тот. – Что тогда он не пришел?

Лолита Павловна громко захлопнула ежедневник и сказала:

– Знайкин… – услышав фамилию мальчика, Жанна хихикнула, и все тут же посмотрели на нее, – Тебе все надо знать?

– Конечно! – кивнул мальчик.

Учительница тяжело вздохнула и обвела учеников суровым взглядом. В ее глазах читалось нежелание разговаривать на эту тему. Но те, кто знал Витю Знайкина хотя бы минуту, понимал, что тот не отстанет. Никогда, пока не узнает то, что хочет. Он не оставил учительнице выбора, потому-что уже все ученики стали шепотом спрашивать друг друга, что же такое случилось с Ваней Рядовым.

– Странная фамилия… Рядовой, – прошептала Жанна на ухо сестре.

– Ребята, – учительница встала и принялась расхаживать вдоль доски, заламывая пальцы.

Потом она остановилась, взяла тряпку и стала неспеша стирать нарисованную надпись и рожицу. Десятки пытливых глаз сверлили ее спину. Наконец она повернулась к классу лицом.

– Ребята, дело в том… Дело в том, что Ваня пропал.

Дети зашептались еще громче, а кто-то даже ойкнул. На глазах женщины показалась слезинка и она продолжила:

– Я не знаю, что произошло. Несколько дней назад приходила в школу его мама и сообщила директору, что Ваня исчез. Вот такие дела.

Все замолчали.

«Вот тебе и начало учебного года! Кто только тянул за язык этого Знайкина! – подумала Лика. – Не знали бы несколько дней, а потом бы узнали. Как теперь учиться?! Вот блин горелый!»

Теперь уже стала интересно и самой Лике и она спросила вслух:

– Лопата… – но тут же осеклась, – Лолита Павловна, но ведь что-то вы все равно знаете? Да?

Дело в том, что Лопатой ученики звали свою класснуху – Лолиту Павловну. Ее фамилия была Тарасова, а прозвище получилось в результате сложения первых двух букв ее имени, отчества и фамилии, соответственно. Вот так и получилась лопата, которая вырвалась у Лики. Отвыкла девочка называть учительницу полным именем. Еще в школе работал Рубанок. И, по чистой случайности, им оказался учитель труда – Рубен Баясович Нокиян. Прозвище подходило трудовику со всех сторон, куда ни глянь: нос у мужчины был просто огромный! Так же придумали прозвище и физруку – Андрею Гавриловичу Рогову. Оно звучало менее обидно – Ангар. Больше всех досталось учительнице английского языка Долорезе Борисовне Лотоцкой. Ее окрестили Долболотом. Так развлекались старшеклассники, которые переняли эту манеру переименовывать учителей, посмотрев фильм «Республика ШКИД».

«Лопата» снова вздохнула.

– Ладно, я вам расскажу, только обещайте, что вы не пойдете, и не будете расспрашивать о случившемся родителей Вани. Им и так очень тяжело. Договорились?! – она строго посмотрела на учеников.

И мальчики, и девочки утвердительно закивали.

– Ваня пропал прямо из дома. Сидел, рисовал и пропал. Его родители были дома и уверены, что он никуда не уходил. С тех пор прошло уже две недели, а Ваня так и не появился.

– Зарисовал себя! – кто-то пошутил неуместно.

Лика и Жанна переглянулись, но не проронили ни слова. Они молчали до тех пор, пока не закончился классный час и их не отпустили домой, дав расписание уроков на завтра.

* * *

По дороге из школы девочки шли молча. Проведя в раздумьях минут пять, Лика заговорила первой:

– Офонареть можно! А если с ним произошло то же самое, что и с тобой? Это же кошмар!

– Может это совпадение? – ответила Жанна.

– Ага… Сидел, рисовал и пропал. Совпадение, клоун меня забери! – всплеснула руками Лика.

– Не надо про клоунов, – попросила ее сестра.

– Извини.

По дороге проносились машины. Их колеса быстро крутились, заставляя шины шуршать по асфальту в унисон с осенней листвой. Мимо спешили взрослые, за которыми еле поспевали первоклашки. Шумными компаниями шли старшеклассники и простые прохожие.

– Все-таки надо сходить к Ване домой, – сказала Лика. – Вдруг с ним беда произошла?

– С ним и так беда произошла. Он пропал! – Жанна дернула сестру за бант, тот развязался и стал развиваться на ветру, словно флаг. – Класснуха просила не ходить к ним.

– Ну, давай бросим Ваньку! – психанула Лика. – Я же тебя не бросила! Вот ты, ты бы меня оставила?

Девочка остановилась, посмотрела сестре в глаза и тоже дернула за ленту банта.

– Нет, – ответила Жанна. – Надо посоветоваться с бабушкой. У нее голова больше, значит и ума тоже больше.

– Точно! – согласилась Лика.

Девочки взялись за руки и вприпрыжку направились к дому, который уже виднелся впереди и манил своими серыми стенами со сверкающими окнами.

* * *

Жанна и Лика с криками и визгами наперегонки забежали на шестой этаж и добрались до входной двери, которая была обтянута черной, лоснящейся кожей, с рисунком какого-то фараона, выполненным из специальных гвоздей с блестящими шляпками. Звуки их шагов по ступеням лестничных маршев гулким эхом раскатились по парадному. Раскрасневшиеся и запыхавшиеся, сестренки стали толкаться. Каждая хотела первой нажать на дверной звонок. Наконец, Лика отстранила Жанну и нажала всей ладонью на большую кнопку. Звонок залился соловьиною трелью. Из-за двери послышался голос:

– Иду… Иду… Кто там такой не терпеливый?

Лика продолжала вдавливать кнопку звонка, пока не раздалось звяканье замка, и дверь не открылась. На пороге квартиры стояла бабушка. На ней была надета все та же кофта, в которой он ходила в деревне. Ее любимая.

– Явились, не запылились! – улыбнулась она внучкам и те, толкаясь, просочились внутрь.

Продолжая, в шутку, друг друга мутузить, девочки скинули туфли и поскакали в свою комнату. Быстро переодевшись и сполоснув руки, они направились на территорию, где заведовала их любимая бабушка – на кухню. Женщина грела на плите огромную кастрюлю. Стоявшая рядом сковорода шипела и выплевывала вверх капельки раскаленного масла. Аромат стоял такой, что у девочек заурчали животы. Показав бабушке вымытые руки, они уселись за стол и переглянулись.

– Как прошел первый день в школе? – спросила внучек женщина и положила на сковороду котлеты. – Жаннетт, как все прошло?

– Ну… так себе. Школа она и в Африке школа, – протянула Жанна и посмотрела на сестру.

– А ты что скажешь? – обратилась бабушка к Лике. – Как приняли твою сестру? Что нового, как ребята-одноклассники?

Девочка закусила губу и ответила:

– Нормально приняли. Ба, дело есть на сто рублей.

– Прямо-таки на сто? – удивилась та.

– Угу. У нас с одним мальчиком пренеприятнейшая история приключилась. Обещай, что выслушаешь, и не будешь перебивать. Хорошо?

– Да, хорошо? – переспросила Жанна.

Бабушка посмотрела на девочек, нахмурилась и, сделав газ на плите потише, тоже села на табурет.

– Ладно, я вас внимательно слушаю. Что там произошло с вашим другом.

– Он нам вовсе не друг, – поправила ее Лика, – Я с ним просто учусь… училась вместе, а Жанка так его и вовсе не видела. Во-о-от… Пропал он, значит.