Текст книги "Приключения Лики Снеговой (СИ)"

Автор книги: Юрий Туровников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц)

Глава 3

Утро выдалось дождливым. Небо было затянуто серыми тучами и из них проливались на землю еле заметные, но очень противные и мерзкие, мелкие капельки. Лика смотрела в зарешеченное окно, сидя за столом и подперев ладонями подбородок. По стеклу текли тонкие струйки воды. Динамики проигрывателя пели очередную мультяшную песню. Вскочив, девочка подбежала к заправленной кровати, и достала из-под подушки свой дневник. Она снова села на стул и решила сделать новую запись.

26 июня

Проснулась ни свет, ни заря.

За окном зарядил дождь. Фу!

Мерзкая погода, но если дождь кончится,

то после обеда побегаю по лужам.

Лика задумалась и начала грызть колпачок. По комнате прокатился странный звук. Кто-то царапал дверь.

– Пантюша, это ты? – спросила девочка, не поворачивая головы.

В ответ раздалось громкое и протяжное «мяу».

– Сейчас я тебя впущу.

Лика встала со стула, спрятала дневник под подушку и подошла к двери, чуточку ее приоткрыв. В образовавшуюся щель просунулась рыжая лапа и начала шкрябать по полу, пытаясь протиснуться в комнату. Кот, томящийся за дверью, пыхтел, как паровоз, дергал лапой и периодически громко мяукал. Подглядывая за своим любимцем в щель, Лика давилась от смеха. Наконец, выбившейся из сил Пантелей оставил попытки пролезть в комнату и развалился на пороге, нервно размахивая хвостом. Потянув дверь на себя, Лика освободила проход в комнату. Кот повернул голову и посмотрел на хозяйку.

– Ну, ты будешь заходить или нет? – девочка присела и потрепала Пантелей по белому животу.

Зверь заурчал и вытянул лапы.

– Не было бы дождя, мы бы пошли на улицу качаться на качелях, а теперь придется сидеть дома! – Она встала и, перешагнув через кота, стала спускаться по лестнице.

Бабушка гремела посудой на кухне, в телевизоре какая-то тетенька оживленно размахивала руками и что-то кричала.

– Ужас какой! – сказала Лика и переключила канал.

На экране появился бородатый мужчина, сидевший за столом, и о чем-то рассказывал. Девочка прислушалась.

«…Призраки это духи умерших людей, по той или иной причине оставшиеся среди нас и живущие на Земле…»

– Интересненько! Надо послушать, – сказала Лика и села за стол.

В это время бабушка вышла из кухни.

– Доброго утра, милая, – сказала она.

– Ага, и тебе, ба! – девочка повернулась и помахала рукой. – Только оно не очень доброе. Вон, зарядил с утра пораньше!

Женщина улыбнулась.

– Ну, дождик это тоже хорошо. От постоянной жары и цветы погибнуть могут и трава.

– И урожай на полях, – продолжила за нее Лика. – Нам по природоведению говорили. Ба, а хочешь, шутку скажу?

Бабушка перекинула через плечо полотенце и села на стул.

– Давай, а потом завтракать, – Она посмотрела на телевизор. – А что ты такое смотришь?

– А, про призраков, – махнула рукой девочка. – Так вот, шутка: дождь обещали местами, а льет по всей деревне!

Женщина взлохматила ладонью волосы внучки.

– Очень смешно. Тебе сколько яиц в омлет разбить, шутка моя?

Девочка закатила глаза.

– Одного мало, а десятка, пожалуй, будет много. Вот три в самый раз. Заранее спасибо.

Бабушка хмыкнула и скрылась на кухне, оставив внучку наедине с телевизором.

«Призраки могут жить в доме. Не редки случаи, когда они двигали с одного места на другое различные предметы, иногда даже мебель…» – бормотал с экрана бородач.

– Интересно, а они могут человека со второго этажа отнести в ванную на первом? – задумчиво произнесла Лика. – Было бы круто!

Бабушка поставила на белую скатерть чайный набор и маленькую, плетеную тарелку с нарезанным черным хлебом. Девочка тут же схватила один кусочек и принялась жевать.

– Ну, вот что ты, будто век не емши?! – воскликнула женщина, наливая чай. – Подожди, сейчас омлет принесу.

– Так я и жду! – улыбнулась Лика и, махнув рукой на телевизор, добавила, обращаясь к ведущему: – Ну, покажите их уже, чего бубнить-то?!

Тарелка проплыла мимо ее лица, и она заводила носом, втягивая запах запеченных в духовки яиц, смешенных с молоком. Румяный омлет так и просился в рот!

– Ликушка, ты руки помыла? – спросила бабушка.

Девочка ойкнула, вскочила со стула и умчалась в ванную, но уже через несколько секунд вновь сидела на стуле. Взяв в руки столовую ложку, Лика облизнулась и запустила серебристый металл в пышущий жаром мякиш своего завтрака. За ее спиной раздался громкий топот и мяуканье. Пантелей, почуяв запах, несся по лестнице, перебирая лапами. Оттолкнувшись от пола, он взмыл, словно ворона, и приземлился уже на столе, попав лапой на край плетеной тарелки, перевернув ее. Кусочки хлеба разлетелись в разные стороны.

– Ну что ты будешь делать! – крикнула Лика.

Кот втянул голову и прижал уши, ожидая трепки за свое поведение. Девочка быстро собрала хлеб и погрозила своему любимцу пальцем.

– А если бы в чашку попал, дурень?! Обварился бы! – и она отхлебнула чая.

«…Многие говорят, что видели призраков. Они описывали их, как еле заметное голубое свечение» – продолжал тараторить телевизор, – «Никто не знает, где живут призраки и опасны ли они для людей…».

– Во! – удивилась Лика, отхлебывая чай, – Сам ничего не знает, а целую передачу придумал! Пантелей, я призрак, бойся меня!

Она выпучила глаза, выпятила губы и затрясла руками над головой. Ложка выскочила из ее кулачка и завалилась под стол. Девочка нагнулась ее поднять, а когда высунула голову, то обнаружила, что кот пытается стащить с тарелки омлет.

– Пантелей! – шикнула она, – Я же из твоей тарелки не ем… Иди отсюда.

Кот спрыгнул со стола и растянулся на полу. Лика свернула омлет трубочкой, как любила поступать с блинами, произнесла своё:

– М-м-м… Вкуснотища! – и принялась откусывать от яичного рулончика, тщательно пережевывая, одним глазом смотря в телевизор.

Омлет закончился быстрее, чем девочка ожидала, поэтому, отхлебнув из кружки, она с сожалением вздохнула, взяла посуду и пошла в кухню, шаркая ногами по полу.

– Ноги поднимай! – прикрикнула на нее бабушка. – Идешь, как старуха! Я и то так не хожу!

– Так ты и не старуха, с чего тебе так ходить-то?! А я уже на год старее стала. Мне можно. – Она опять вздохнула.

Тарелки звякнули о раковину.

– Ба, я, пожалуй, пойду, порисую…

– Пойди, пойди, внученька, – прозвучал голос, и ступеньки заскрипели под шагами Лики.

Скрип-скрип, скрип-скрип…

* * *

За окошком шел дождь. Он барабанил по стеклу, стекая ручейками вниз. Большие капли висели, покачиваясь, на прутьях решетки, силясь удержаться, но срывались, ударяясь о подоконник. В палисаднике образовалась большая лужа, которая сплошь была покрыта огромными пузырями. Они то лопались, то снова появлялись. Легкий ветер раскачивал ветви старого дуба, а мокрые, волнистые листья приветливо махали. Лика слезла со стула и отошла от окна.

– Ну и погодка! – она надела фартук и включила проигрыватель.

Рисунок уже ждал ее на мольберте. Баночки с гуашью аккуратно расставлены на стуле, покрытом старой газетой. В непроливайке покоились кисточки. Взяв одну из них и макнув в коричневую краску, девочка стала наносить тонкие, частые линии. Штрихи были короткие и быстрые. В результате через несколько секунд у дома появился совершенно голый куст. Потом еще один. Затем Лика одела ветки зелеными листьями и кусты ожили.

– Сейчас… – заговорчески сказала она, макая кисть в фиолетовую гуашь. – Вот так…

И обычный, ни чем не приметный куст, превратился в цветущую сирень.

– О! – вырвалось у Лики.

Она схватила другую кисть, макнула ее в белую краску и принялась ставить на втором кустике точки.

– Ты сейчас станешь похож на…на… Да как же его?! – девочка почесала затылок и крикнула в приоткрытую дверь: – Ба! А как называются кусты, что у соседей возле забора растут? У них еще такие белые не ягоды, хлопают здорово, когда на них наступаешь… И тут откуда-то снизу прозвучал ответ, от которого Лика чуть не упала на пол!

– Царство – растения. Отдел – покрытосеменные. Класс – двудольные. Порядок – ворсянкоцветные. Семейство – жимолостные. Род – снежеягодник. Волчья ягода, только белая!

Лика открыла рот и выпучила глаза от удивления, и хотела еще что-то спросить, но тут же передумала. Она даже не сказала бабушке спасибо, а только пробубнила себе под нос:

– И откуда она это знает?!

– Мне тоже было интересно, как они называются, вот и запомнила! – вновь раздался голос бабушки, и Лика подбежала к двери, чтобы посмотреть, не подслушивает ли та.

– Я тоже любила их давить, когда маленькая была! – вновь раздалось снизу.

– Ну, ты и энцикпо… энкицло… энциклопедия! – прошептала девочка и вернулась к рисованию.

Грязная вода утекла за окно, смешавшись с дождевой, а ее место заняла новая, из графина.

– Пум пурумпум пу пурумпу трам пам па! – пропела Лика вместе с проигрывателем песенку из мультфильма про медвежонка. – Пару грибов не помешает…

И она нарисовала, чуть ли не десяток грибов, с ярко-красными шляпками в самом низу рисунка. Сполоснув кисточки, девочка отошла от картины, пристально вглядываясь в нее и оценивая свою работу. Посмотрев в окно, Лика обнаружила, что дождь закончился, и небо стало проясняться. Ветер прогонял тучи, открывая бесконечную синеву. Быстренько закрыв все баночки с гуашью, юная художница скинула фартук, выключила проигрыватель и поспешила вниз, громко стуча по ступенькам каблучками сандалий. Допрыгав до двери, Лика надела разноцветные резиновые сапоги, накинула прозрачный дождевик, схватила под мышку упирающегося Пантелея и выскочила на улицу.

Солнечные лучики только стали пробиваться через убегающие тучи и облака. Над травой поднимался пар. Двор стал похож на сказочный уголок. Все кругом было зеленым, блестящим и укутанным легкой дымкой, а воздух таким свежим, что Лика громко и глубоко потянула носом.

– Пантюша, красотища-то какая! – кот не ответил, только сильнее стал крутить хвостом, пытаясь вырваться. – Давай в лужу прыгнем?!

Лика сделала два «гиганта» и прыгнула в воду, подняв столько брызг, что несколько капелек упали даже на ее белые волосы, собранные в два хвостика. Пантелею досталось больше, и девочка сжалилась над ним и опустила на траву. Стараясь не касаться мокрых стебельков, кот начал аккуратно ступать, пробираясь к дому.

– Ты куда, предатель?! – крикнула Лика. – Вот как ты меня любишь?! Иди, иди. Все равно дверь закрыта!

Накинув капюшон, она подбежала к раскидистому дубу, на котором висели ее любимые качели, сделанные папой. На мокром, деревянном сидении лежал прилипший во время дождя листок, а последние струйки воды еще стекали по толстым веревкам. Взявшись за них руками, Лика села на качели. Ветка дернулась, и на девочку низвергся целый ливень. Капли, цеплявшиеся за ветки и листья стали падать, громко стуча по дождевику. Сильно раскачавшись, Лика спрыгнула и проехала по сырой траве почти до самого забора.

– Ух ты! Пантелей, ты видел?! – радостно воскликнула она.

Кот, сидевший под небольшой крышей возле двери, оторвался от умывания и посмотрел на хозяйку.

– И ничего-то ты не видел! – махнула рукой Лика. – С тобой не интересно.

Она повертела головой в разные стороны, разглядывая небо, дома и дорогу. Все вокруг парило, пытаясь как можно быстрее высохнуть.

– Интересно, и куда же подевались вороны? Пантюша, это ты их напугал? – девочка прищурилась. – Или они улетели, чтоб со смеху не лопнуть над тобой?

Открыв калитку, Лика вышла на скользкую грунтовую дорогу и стала мерить шагами расстояние от столба до столба, все больше удаляясь от дома. Так она дошла до конца деревни, не встретив ни единого человека. Постояв немного и поглазев по сторонам, девочка развернулась и побежала обратно, не забывая прыгать в лужи, что попадались ей на пути…

* * *

Лика сидела за столом и крутила в руках деревянную ложку, которая была расписана под хохлому[4]4
  Хохлома – старинный русский народный промысел, родившийся в XVII веке. Представляет собой декоративную роспись деревянной посуды и мебели, выполненную чёрным и красным цветами, а также, изредка, зелёным и желтым.


[Закрыть]. Перед ней стояла глубокая тарелка, доверху наполненная ароматным борщом, в котором плавала аппетитная горка сметаны. Пантелей сидел на стуле рядом с девочкой и жалобными глазами смотрел на нее.

– Пантелей, я сметану и сама люблю. Иди мышку поймай, хватит мне в рот заглядывать, попрошайка!

Зачерпнув ложкой борщ, Лика громко хлюпнула.

– Мм… Вкуснотища! – сказала она громко-громко, дразня кота. – Вот я сейчас как наемся-наемся…

Девочка подцепила ложкой сметану и тут же съела. Кот облизнулся и, поняв, что делать ему здесь больше нечего, мяукнул и, спрыгнув со стула, пошел на кухню, где бабушка гремела посудой. Лика лихо орудовала ложкой и уже через несколько минут тарелка опустела. Девочка надула щеки и постучала себя ладошками по животу.

– Уф… По-моему, я объелась. Ба! Спасибо.

С кухни раздался голос бабушки:

– А второе?! Я тебе котлет нажарила.

– Котлеты-мотлеты… – пропыхтела Лика, вылезая из-за стола. – Не… Не хочу, попозже, но за предложение мерси.[5]5
  Мерси (MERCI) – спасибо (фр.).


[Закрыть]

– Сильвупле![6]6
  Сильвупле (S'IL VOUS PLAнT) – пожалуйста (фр.).


[Закрыть] – ответила бабушка.

Лика отнесла посуду на кухню, поставила ее в раковину и направилась в свою комнату по скрипучей лестнице. Кот проследив взглядом за хозяйкой, поднялся и побрел следом, перепрыгивая со ступеньки на ступеньку, пытаясь схватить Лику за ногу своими острыми коготками. Девочка делала вид, что не замечает этого, хотя прекрасно знала повадки своего любимца и широко улыбалась. Едва она зашла в комнату, как тут же сняла со стены незаконченный рисунок и установила его на мольберт. Рыжему комку шерсти удалось, наконец, поймать ногу хозяйки и обвиться вокруг нее, громко мурлыкая.

– Пантелей! – Лика потрепала кота по животу. – Ты поиграть хочешь? Я ведь могу, только ты опять с воплями убежишь вниз!

Она взяла кота на руки и подбросила его вверх. Зверь растопырил лапы и закрутил хвостом. Девочка поймала его и спросила, глядя в глаза:

– Еще хочешь полетать?

Пантелей стал вырываться и пихаться лапами.

– Я же говорила, что ты не будешь играть. – Лика поставила кота на пол. – Я лучше порисую, а ты смотри и завидуй, шерстяное чудовище!

Девочка надела фартук, берет, налила в непроливайку воды из графина и открыла баночки с гуашью. Включив проигрыватель, из которого тут же зазвучали любимые, мультяшные песенки, она открыла окно, и в комнату ворвался свежий воздух, еще пахнущий дождем. Откинув назад волосы, Лика вернулась к мольберту. Взяв кисточку и макнув ее в воду, она задумалась:

– Что бы такого нарисовать? Пантюша, посоветуй.

Кот, который, как всегда, намывал свой хвост, только громко и протяжно мяукнул:

– Мя-я-я…

Девочка удивленно посмотрела на него.

– Ты хочешь, чтобы я нарисовала тебя?! Ну, хорошо, как скажешь.

Она макнула кисточку в баночку с оранжевой гуашью и только хотела приступить к рисованию, как…

Пантелей словно сошел с ума. Он взвыл так громко, что Лика едва не выронила кисточку. Кот запрыгнул на табурет, на котором стояли баночки с гуашью, и начал всячески мешать девочке нарисовать его. Он противно мяукал, размахивал хвостом и бил лапой по кисточке, как только Лика подносила ее к листу. Пантелей шипел, выгибал спину и показывал свои острые коготки и клыки, норовя вцепиться в руку своей хозяйки.

– Пантюша, да что с тобой?! – удивилась Лика. – Что на тебя нашло?! Ты меня поцарапаешь!

Кот не обращал на ее слова никакого внимания и продолжал фыркать. Он едва не скинул все баночки на пол, но Лика успела поймать их и поставить обратно. Она взяла кота на руки и посмотрела ему в глаза.

– Знаешь что… Иди-ка ты вниз. Ишь, чего удумал, мешать мне! Сам просил, чтобы я тебя нарисовала, а теперь возмущаешься. Или ты думаешь, что у меня не получится?! Хочешь сказать, что я никудышный художник?! А вот это мы сейчас увидим!

Лика подошла к дверному проему, опустила Пантелея на пол и закрыла дверь, оставив рыжего возмутителя спокойствия за порогом. Вернувшись к рисунку, Лика прислушалась. Кот продолжал мяукать и даже начал царапать дверь, пытаясь протиснуться в узкую щель над полом.

– Не ори! – сказала Лика. – Ты хорошо получишься, я обещаю!

И она аккуратными движениями стала рисовать своего любимца. Сначала на рисунке, возле дома, возникло обычное оранжевое пятно, а когда девочка поработала черной краской, то появились очертания глас, носа и усов. Довольно улыбнувшись, Лика отошла на пару шагов назад и посмотрела на результат своих трудов. С рисунка на нее смотрела уменьшенная копия Пантелея, который, находясь за дверью, теперь хрипло и протяжно выл. Он перестал царапаться, его голос звучал все тише, пока, наконец, не пропал вовсе. Лика подошла к двери и открыла ее. Кот лежал на полу и смотрел на хозяйку своим грустными, влажными глазами.

– Ну, ты чего, Пантюша? Ты не заболел часом? – она взяла его на руки и поспешила вниз по лестнице. – Ба! Кажется, Пантелей заболел!

Протопотав по ступенькам, девочка вбежала в комнату. Бабушка сидела в старом кресле и смотрела телевизор.

– Ба! – подбежала к ней Лика, держа на руках кота. – Пантелей… это, заболел, кажись!

Бабушка поправила очки и положила книгу на пол.

– Кажись… Что за слово такое? Кажется. Надо правильно говорить, и чему вас в школе учат?!

– Ой, – отмахнулась Лика, – Кажись или кажется – ситуацию это не изменит. Ему плохо, как не говори. Вот!

Она протянула кота бабушке. Та взяла его и, положив на колени, стала гладить и разговаривать с ним.

– Что с тобой, старичок случилось. Ты чего такой вялый?

Пантелей действительно выглядел так, словно прошел пешком из одного конца деревни в другой миллион раз. Его лапы казались безжизненными, как у игрушечного зверя, и только хлопающие глаза говорили о том, что он живой. Даже хвост и тот перестал дергаться.

– Пантюша, какую же ты заразу подхватил? Может чумка[7]7
  Чумка у кошек – это «народное название», на самом деле это заболевание называется панлейкопения.


[Закрыть]?! – бабушка подняла очки на лоб.

– Может ангина?! – предположила Лика. – Или кошачий грипп? Птичьего быть не может, потому как вороны пропали куда-то.

Бабушка тяжело вздохнула и встала с кресла, уложив на него Пантелея.

– Ты его не трогай пока, Ликушка. Пусть отлежится.

– Хорошо, ба. – Она встала на колени и поцеловала кота в лоб. – Поправляйся, давай! Я буду у себя в комнате, приходи, если что…

Девочка поднялась с пола и поплелась к себе в комнату, останавливаясь на каждой ступеньке и кидая взгляд на Пантелея. Зайдя внутрь, Лика убрала свое рабочее место: закрыла все баночки с краской и сполоснула кисточку. Вылив в окошко воду из непроливайки, она повесила рисунок на стену, сняла фартук и бросила его на спинку стула. Рисовать ей расхотелось. Достав из-под подушки дневник, Лика сделала в нем еще одну запись:

Нарисовала на рисунке Жанны Пантелея.

Он мне мешал, и пришлось его выгнать из комнаты.

А потом он заболел, бедняга.

Больше сегодня рисовать не буду.

Буду читать.

Снова убрав дневник, она спустилась в большую комнату, взяла книгу и сев рядом с креслом, на котором расположилась бабушка с Пантелеем на коленках, и стала читать, полностью погрузившись в приключения. Лика не заметила, как наступил вечер, и бабушка позвала ее ужинать. Быстро умяв картофельное пюре с котлетой, Лика попыталась развеселить кота. Она строила ему смешные рожицы, но тот никак не реагировал, и девочка вернулась к чтению, изредка косясь на Пантелея. Под шуршание страниц вечер пролетел не заметно и, умывшись, Лика отправилась спать, осторожно взяв рыжего любимца с собой.

– Спокойной ночи, ба! – сказала она.

– Спокойной ночи, Ликушка. Сладких снов. – ответила бабушка.

Пантелей лежал на подушке и чуть дышал. Лика закрыла окно, задернула шторы со с звездами, включила проигрыватель и поставила таймер на один час. Сбросив одежду и оставшись в одной футболке, она выключила свет и, наощупь добравшись до кровати, забралась под одеяло.

– Пантелей, ты только не умирай, хорошо? Я же тебя люблю. Завтра проснемся, и ты будешь здоров. Мы с тобой поиграем. – Она широко зевнула. – Вот…

Сон сморил девочку мгновенно, не успела она закрыть рот. Лика ворочалась и громко сопела: ей снился темный лес, в котором летали огромные черные вороны, а сильный ветер раскачивал деревья и шумел листьями…

Глава 4

Лика проснулась и первым делом стала ощупывать подушку. Ничего не найдя, она открыла глаза и села. В комнате было темно. Солнечные лучи не могли пробиться сквозь плотную ткань, скрывающую окно. Девочка встала и отдернула занавески. Яркий свет ударил в глаза, заставив Лику зажмуриться. Обведя взглядом комнату, она опустилась на колени и посмотрела под кровать. Громко хмыкнув и подойдя к закрытой двери, девочка развернулась.

– Ну, и куда ты делся?!

Выскочив из комнаты, Лика спустилась по лестнице и пошла умываться…

– Ба! – прокричала девочка, орудуя зубной щеткой. – А ты не внаеф, куда Панфелей подевалфя?

– Не подавись, кулёма[8]8
  Кулёма – нерасторопный, неуклюжий, медлительный человек.


[Закрыть]! – ответила бабушка, которая расставляла на столе завтрак. – Он же у тебя в комнате был.

Лика вытерлась полотенцем, выключила свет и вышла из ванной. На столе стояла тарелка, в которой парила манная каша, сдобренная кусочком сливочного масла. Девочка села на стул и поморщилась.

– Ба, а нет ли каких-нибудь бутербродов там…

Бабушка села на соседний стул и положила на колени полотенце. Лика последовала ее примеру.

– А чем тебя не устраивает каша?

– Ну, я, вроде как, ее не люблю… – Она шмыгнула носом.

– Кушай, Лика, кашу – каша сила наша! – сказала бабушка и начала есть.

Вздохнув, девочка взяла ложку и принялась ковырять ей в тарелке. В приоткрытую дверь задувал свежий ветерок, который навеял на Лику тоску. Она подперла рукой подбородок и спросила:

– Ба, а вот если я не хочу быть сильной? Я ведь могу тогда не есть кашу?

Бабушка улыбнулась и ответила:

– Нет, ты все равно должна кушать, иначе не будет сил даже по лестнице подняться. В каше много полезных веществ содержится и всяких витаминов.

– А вот мама говорила, что манная каша самая бестолковая…

– Лика, – бабушка сурово посмотрела на внучку, – не говори глупости. То полезно, что в рот полезло!

– Бутерброд бы мне точно полез, ну или пирожок… – она мечтательно вздохнула и отправила ложку с кашей в рот, запив молоком из кружки. – А он гулять не уходил?

– Кто?

– Кто-кто, Пантелей, конечно же. Разве с нами кто-то еще живет? – удивилась Лика. – Ведь куда-то же он делся?!

Бабушка уже доела кашу и встала, чтобы собрать посуду.

– Да никуда не денется твой котейко. Придет.

– Угу… – Лика быстро справилась с кашей и отодвинула от себя тарелку. – Куда он вообще попёрся?! Он ведь больной! Вот я ему устрою… Пойду поищу.

Она спрыгнула со стула и выскочила на улицу. Летнее солнышко пекло так сильно, что рукам стало горячо. Лика посмотрела по сторонам и крикнула.

– Пантелемо-о-он! Пантюша, ты где?

Она прислушалась. Обычно кот громко мяукал, едва услышит голос хозяйки, но тут ей ответом стала тишина. Пантелей вообще никогда не уходил со двора, а сейчас его не было нигде видно, и Лика решила поискать его. Сначала она обошла вокруг дома. Потом обежала его в обратную сторону и заглянула внутрь, на случай, если Пантелей пришел, пока она его искала. Но чуда не произошло: рыжий питомец так и не появился.

– Ба, – крикнула Лика не глядя, – Я пройдусь по деревне, поищу Пантелея.

– Ну, поищи. Только не уходи далеко! И в лес не суйся… И к озеру не ходи. – ответила «невидимая» бабушка.

– Хорошо, не пойду, – сказала девочка и подумала:

«А ведь Пантелей мог, наверное, пойти на озеро? Ну, мог же? Надо проверить. К воде близко подходить не буду, издали покричу и все».

Закрыв за собой калитку, Лика пошла через поле в сторону леса. Высокая трава доходила ей до пояса. Фиолетовые цветы, что росли тут и там притягивали ее взгляд. То и дело в воздух взлетали бабочки, потревоженные неожиданной гостьей. Девочка даже чуть не поймала одну из них, но та ловко упорхнула от нее. Тогда Лика обиделась на нее и стала срывать ромашки, сплетая из них красивый венок, который был готов, когда она добралась до небольшого озера. С восторгом посмотрев на результат своих трудов, Лика надела венок. До воды оставалось несколько десятков шагов, но даже отсюда видно, как огромные круги разбегались по водной глади. Где-то рядом стрекотали кузнечики и квакали лягушки. Вдоль берега тянулась светло-зеленая полоса ряски, которую Лика очень не любила: это противное растение прилипало к коже, когда девочка купалась. Выйдя на небольшой песчаный берег, Лика осмотрелась.

– Пантелей! – крикнула она. – Ты тут?

Под ногами девочка обнаружила несколько круглых камней размером с ладошку и принялась кидать их в воду, глядя, как те прыгают по поверхности озера.

– Раз, два, три, четыре… – считала Лика «прыжки». – Иду на рекорд!

Она снова размахнулась и со всей силы запустила каменный кругляк, провожая его взглядом.

– Ух ты! – воскликнула девочка. – Десять! Круто! Я чемпион деревни по…по… – закатив глаза, Лика придумывала новый вид спорта. – В общем, я чемпион деревни! Эх, жалко Пантелей не видит и ба!

Девочка вспомнила слова бабушки: – Не ходи к озеру!

– Хм… Получается, что я обманщица. Обещала же и не послушалась. Пантелей! – крикнула Лика, – Я домой! Там много-много сметаны! Если ты не придешь, то я все съем сама.

Она отправилась назад, взяв с собой несколько камушков, чтобы покидаться ими в бабочек. Чтобы было веселее идти, Лика запела песенку из детской сказки про Красную шапочку. Иногда она останавливалась, зажмуривалась и, что есть мочи, кричала:

– Пантелей!

Лика едва не охрипла, пока добралась до дома. Бабушка сидела на крыльце и ждала внучку.

– Ну, ты и горлопанка! – сказала женщина. – Тебя не то, что Пантелей, все медведи в лесу услышали!

Девочка перелезла через забор, зацепилась платьем и чуть не упала.

– Не пришел? – спросила она.

Бабушка отрицательно помотала головой. Топнув ногой, Лика расстроилась еще больше.

– Ну, куда он мог деться из закрытой комнаты?! Его что, приведения унесли? А может вороны? Они тоже пропали…

Девочка села на крыльцо рядом с бабушкой.

– А я долго ходила?

– Долго.

– Ба, это я тебе сделала. – Лика сняла венок и надела на голову бабушки. – Ты, прямо, невеста.

Бабушка ухмыльнулась.

– Ага, невеста…без места.

Охнув, женщина поднялась, оперевшись на внучку.

– Пойдем, пообедаем, что ли. Время уже…

– Ба, так мы ж кашу недавно ели! – запротивилась Лика вставая следом.

Бабушка, не поворачиваясь, ответила:

– Гулёна, скоро солнце сядет. Пошли, давай…

Девочка посмотрела на небо. Желто-белый диск висел высоко-высоко и не собирался опускаться, пожав плечами, Лика зашла в дом.

Пока любимая внучка мыла руки, а потом переключала пультом телеканалы, пытаясь найти для себя что-нибудь интересное, бабушка накрыла на стол. Нарезанный хлеб лежал на плетеной тарелке, рядом стояла маленькая кастрюлька, от которой исходил сладковатый аромат. Лика заняла свое место, покосившись на пустующий соседний стул, что обычно занимал ее любимый кот, и тяжело вздохнула.

– Анжелика, успокойся. Никуда он не денется, придет. Если ты не прекратишь изводить себя, то заболеешь, – бабушка разложила в тарелки вермишель, сваренную в молоке. – Ешь.

Анжелика… Ба так называла ее только когда сердилась, но это бывало очень редко. Девочка поняла, что лучше не спорить и стала кушать, звякая ложкой о дно тарелки. Они ели молча. Телевизор тараторил что-то неразборчивое, чем сильно раздражал девочку. Она то и дело косилась на него, втайне мечтая запустить в экран ложкой. Когда тарелки опустели, бабушка принесла две кружки с клубничным киселем два кусочка торта.

– Ба, – Лика подняла печальный взгляд, – Можно я в комнате доем?

– Конечно, но обещай, что съешь все! – бабушка погладила внучку по голове.

– Обещаю. – Она взяла кружку, торт, и ступеньки заскрипели под ее ногами.

* * *

Лика сидела на кровати, поджав ноги, и писала в своем дневнике.

27 июня

Сегодня пропал Пантелей.

Я даже ходила на озеро его искать.

Он вчера заболел, и бабушка сказала,

что это, возможно, какая-то чумка.

Когда я ложилась спать, то взяла его с собой,

а когда проснулась, то его уже не было.

Я боюсь, как бы с ним чего не случилось.

Пока его нет – я буду смотреть на рисунок,

потому что я вчера нарисовала на нем Пантюшу.

Большая слезинка упала на страничку, оставив развод прямо под записью. Лика шмыгнула носом и вытерла глаза. Еще чуть-чуть и она разрыдается. Поняв это, девочка решила отвлечь себя чем-нибудь. Убрав дневник под подушку, она встала, подошла к двери и, сняв со стены рисунок, положила его на стол, рядом с кружкой киселя и тортом.

Налив в непроливайку воды и открыв баночку с синей гуашью, она решила нарисовать озеро. Ей просто захотелось, чтобы возле домика была вода. Смочив кисточку и макнув ее в краску, Лика нарисовала небольшой овал. И тут новая слезинка сорвалась с ресниц и упала рядом с нарисованным рыжим котом. Рисовать тут же расхотелось. Девочка упала на кровать, уткнулась в подушку и заплакала…

* * *

– Просыпайся, соня…

Лика открыла глаза и потерла лицо ладонями.

– Ой, я, кажется, заснула.

– Так и есть, – сказала бабушка. – А я кричу-кричу, а она молчит. Пришла посмотреть, а ты дрыхнешь без задних ног.

– Пантелей пришел? – спросила девочка.

Бабушка вздохнула.

– Нет еще. Лика, это кот. Он же не может все время дома сидеть. Нагуляется – придет. – Она махнула рукой. – А что же ты кисель не выпила и торт не съела?

– Я сейчас… – потянулась Лика за кружкой.

– Ну, уж нет, – остановила ее бабушка. – Пойдем-ка ужинать. Время уже восемь вечера.

Лика от удивления выпучила глаза.

– Сколько?! Ничего себе! – Она почесала затылок. – Скоро уже опять спать. Да, дела…

Встав с кровати, девочка пошла вслед за бабушкой, медленно переваливаясь с одной скрипучей ступеньки на другую.

Есть Лике совершенно не хотелось. Целый час она ковыряла вилкой макароны, гоняя маленькие трубочки по тарелке, пока бабушка не сжалилась над ней и не унесла остывший ужин. По телевизору уже шли новости. Время тянулось неимоверно медленно. Девочка то и дело поглядывала на приоткрытую дверь, в надежде, что сейчас раздаться долгожданное мяуканье и в щель просунется рыжая голова Пантелея, но ничего подобного не произошло.

– Ба, пойду я спать. – Лика сползла со стула и стала подниматься по лестнице.

– Спокойной ночи, – ответила бабушка и вздохнула. – Только умыться не забудь.

– Ага… – ответила девочка и, развернувшись, направилась в ванную комнату.

Ей тяжело было видеть внучку в таком состоянии. Проводив ее взглядом, женщина вышла на улицу…

* * *

Лика зашла в комнату, включила свет и задернула звездные занавески. Потом взяла рисунок со стола и поставила его на мольберт. Нарисованный Пантелей смотрел на нее своими грустными глазами.

– Эх, Пантюша, Пантюша… – вздохнула девочка. – Я тебе озеро нарисовала, смотри какое оно кра…

Лика запнулась на полуслове. Прямо посередине синего овала расходились круги, будто кто-то кинул камень в воду. Совсем как она сегодня днем!

– Как же так? – удивилась девочка. – Откуда же это взялось? Я ничего подобного не рисовала!

Она наморщила лоб.

– А! Может, это слезинка упала и растеклась? Ну, тогда понятно.