Текст книги "Приключения Лики Снеговой (СИ)"

Автор книги: Юрий Туровников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 22 страниц)

Глава 4

Дед округлил глаза.

– Ох, забери меня палач! А я-то думаю, откуда тут бабка взялась?! А это ты, стало быть! Значит, не почудилось. – Он усмехнулся и погладил бороду, – Ловко ты сменила… этот, как его?!

– Цвет, – пришла на помощь Лика.

– Ага. Он самый.

Лика огляделась по сторонам и спросила:

– Ну, давайте знакомиться. Меня зовут Лика, а вас?

Старичок открыл было рот, чтобы ответить, но так и застыл, закатив к небу глаза. Очнулся он через минуту – другую, когда девочка спросила снова:

– Вас-то как звать-величать?

– Так это… – дед начал яростно жестикулировать, – Так и зовут – Эйдед, стало быть.

– Но имя-то у вас есть? – ошарашено спросила Лика. – Вот у меня есть. Меня же не зовут – Эй, девочка. Бабушка зовет меня Ликушка, мама с папой – Лика. В школе называют по фамилии – Снегова. Мне как вас называть?

Старец вновь закатил глаза и стал теребить бороду, глядя в белое небо. Девочка проследила за его взглядом, надеясь увидеть подсказку, но разглядела лишь стаю ворон, круживших над городом. Дедушка словно забыл, о чем его спрашивали, и Лика взяла ситуацию под свой контроль.

– Ясно, что ничего не ясно. Если у вас скале… скерли…Тьфу, ты! Склероз, то я буду называть вас – Хоттабыч. Или Дамблдор? А может Гэндальф, что лучше?

– Эйдед мне нравится больше. Да, и привык я уже… – вздохнул старик.

Лика прикрылась ладонью, чтобы не засмеяться и не обидеть пожилого человека.

– Хорошо, – Она пожала плечами, – Пусть будет Эйдед. А вы, часом, не видели здесь мальчика?

– Ма-а-альчика… – протянул тот, словно вспоминая, – Это фамилия такая?

Лика закатила глаза и покачала головой.

«Совсем беда! – подумала она, – Что же это за место-то такое?! Все через… трубу да в топку!», – а вслух сказала:

– Эйдед, а, может, мы посидим где-нибудь, поговорим? Вы же сами хотели.

Девочка поняла, что добиться вразумительного ответа от местного жителя прямо так, нахрапом, не получится. Надо его сначала разговорить и осторожно подвести к вопросу о Ване и, главное, не спугнуть, а то опять дурачка включит. Хотя, может это обычное состояние обитателей этого «красочного» города? Кто знает… Так или иначе, она переспросила:

– Побеседуем?

Дед ожил и тут же включился в разговор, будто этого и ждал.

– Отчего же не поговорить?! Это я завсегда! Пойдем ко мне домой, я тут не далеко живу.

– Пойдемте, – согласилась Лика и приготовилась к прогулке.

Старик повернулся к ней спиной и открыл дверь дома, возле которого они стояли.

– Вы живете тут?! – удивилась девочка.

Дед кивнул и переспросил:

– Что, слишком далеко?

Лика всплеснула руками:

– Так что же вы от стражников в доме не спрятались?! Зачем в щель полезли?

Старик повернулся и коротко ответил:

– Запаниковал, стало быть… – и шагнул внутрь.

Лика еще раз покачала головой и зашла следом за чудным горожанином. Дверь за девочкой сначала громко скрипнула, а затем оглушающее хлопнула. Тьма съедала дом изнутри. Кроме двери, здесь не было больше не единого проема. Окна отсутствовали напрочь. Впрочем, если учитывать, как часто были натыканы строения в городе, то окна не особо и помогли бы. Дневной свет не смог бы пробраться сюда, даже если очень захотел. Что-то громыхнуло, и раздался приглушенный стон.

– Эйдед, с вами все в порядке?! – поинтересовалась Лика, – Вы не ушиблись?

– Ну, как сказать… – ответил ей из темноты голоса старика, – Ищу, где стол и кровать стоят. Спотыкнулся о шайку с водой, сверху, кажется, утюгом приложило. Ай! – разнеслось по дому, – Наступил на грабли. Аж искры из глаз!

«Ты бы к ним еще топор привязал!» – подумала Лика и начала стягивать дождевик, чтобы снять рюкзак и достать свечку, припасенную именно на такой случай.

– Эйдед, стойте на месте и не шевелитесь! – сказала девочка, – Надеюсь, это не сложно для вас? А то, чего доброго, расшибетесь насмерть…

Нашарив в рюкзаке свечку и коробок спичек, Лика вновь надела рюкзак. Она была научена горьким опытом героев разных фильмов – нужно держать свои вещи при себе, а то или сопрут, или нападут и взять впопыхах забудешь. Фонарик доставать не стала по тем же причинам, плюс – мало ли пригодится, а батареек запасных нет. Раздался звук чиркающей спички, и тьму дома разрезала яркая вспышка. Желто-красное пламя плавно перетекло с тонкой деревянной палочки на свечной фитилек. Мрак начал отступать.

Вокруг стали проявляться очертания предметов. Внутри помещения обнаружился еще больший бардак, чем снаружи. Повсюду валялись старые деревянные бочки, ящики, лавки, самовары, трубы от печек. Дверцы перекособоченного шкафа, стоявшего у одной из стен, были распахнуты настежь, и из него вываливалась груда тряпья.

«Я таких по телевизору видела, – подумала Лика, глядя на старика, который стоял одной ногой в дубовой кадке и рукой потирал ушибленную голову, – Бабушка их Плюшкиными зовет. Тащат в дом всякий хлам, авось пригодится…».

Девочка огляделась. В дальнем углу приютился косой стол, возле которого стояли не очень слаженно сделанные стул и кровать. Аккуратно ступая, стараясь не наступить на какой-нибудь «ценный» предмет (Лика заприметила большой, зубастый капкан), она прокралась к столу. Судя по количеству пыли на нем – уборки этот дом не видел.

«У меня под кроватью-то оказывается чистота! – промелькнуло в голове девочки».

Она провела по столешнице пальцем, оставив на серой поверхности черную полоску. Лика накапала прямо на стол расплавленного парафина и поставила в образовавшуюся лужицу свечу. Уже через секунду она прочно стояла и дарила пусть тусклый, но все же свет.

– Эйдед, отомрите уже, – сказала девочка, обращаясь к неподвижно стоящему старику.

Тот радостно выдохнул и осмотрелся. Похоже, увиденное удивило его не меньше, чем и гостью – глаза едва не вылезли из орбит.

– Однако… – прошептал он, – Кхе-кхе.

Кое-как пройдя к кровати, хозяин лачуги, кряхтя сел. Небольшое облако пыли поднялось в воздух. Древние пружины натужно скрипнули, а само ложе затрещало, но выдержало. Дед снял чалму, оголев сверкающую лысину.

– Поскольку чая не предвидится, – начала Лика, – давайте говорить. Что это за место и почему тут так мрачно?

– Дык… – старик пожал плечами, – Живу я тут, стало быть. Это мой дом.

– Да нет, что это за город или как там его, – махнула рукой Лика, – Чего здесь все черное?! Вы что ли не знаете, что на свете множество оттенков и всяких там тонов-полутонов?! Каждый охотник желает знать, где сидит фазан и все такое… Нет?

Старик обреченно вздохнул и замотал головой.

– Тихий ужас, – прошептала Лика, – Ясно. Так что это за город?

– Черное царство, стало быть, – дед шмыгнул носом, – Кхе-кхе.

– А я бы вот ни за что не додумалась! – с сарказмом сказала девочка, – Очень оригинальное название. А я еще видела белый город недалеко от этого…

– Дык, это… Белое государство, стало быть…

Лика хмыкнула:

– Могла бы и сама догадаться. Дальше…

– Дальше? – переспросил старик, – Так я дальше и не ходил никогда…

– Да нет! – всплеснула руками девочка, – Про Черное царство дальше расскажите!

– А… Тогда устраивайся поудобнее – я начинаю. – Он уперся руками в колени и прокашлялся.

Лика хотела облокотиться на стол, но вспомнила про слой пыли и передумала. Пламя свечи чуть подрагивало, и серые тени колыхались на трухлявых стенах не очень веселого дома, что делало его еще более мрачным. Эйдед принял очень серьезный вид, будто он профессор на лекции, и стал рассказывать:

– Жили-были в некотором царстве, в некотором государстве, не далеко, не близко, может, где-то рядом, а, может, и не очень, две сестры и правили они вместе.

Жителям той страны жилось привольно и радостно. Всего у них было вдоволь: и воды и хлеба, и зимы и лета, как говорится. Не знали они недостатка ни в чем. Королевы любили свои замки и свой народ, и раз в семь дней устраивали пышные праздники. Весь народ выходил на площади и веселился до упада. Но однажды, как раз перед одним из таких праздников произошло нечто из рук вон плохое… – старик сглотнул.

В доме было очень душно. Эйдед бубнил таким заунывным голосом, что Лика даже начала клевать носом. Свечка растаяла уже наполовину. Струйки расплавленного парафина стекали вниз, образуя небольшую горку на столе. Огонек дрожал, словно замерзший в зимнем лесу путник.

– Так вот, стало быть, – продолжил старичок, – Королевы очень любили наряжаться для карнавала. У них было тысяча разных платьев, туфель и украшений. Но имелись у них и самые-самые любимые наряды. Одна из сестер обожала свое пышное, черное платье, а другая – белое. Они могли часами крутиться возле зеркал, которыми были уставлены все комнаты в их замках. Были у королев еще бусы из жемчуга: у одной сестры из черного, а у другой, стало быть, из белого. И решили они поменяться украшениями на праздник, чтобы белый жемчуг подчеркивал красоту черного платья и наоборот. И по этому поводу даже встретились на мосту, что соединял два королевства в одно. Ведь оба замка разделяла широкая-приширокая река. И вот стоят сестры на мосту, и каждая держит в руках свое ожерелье… Пить чего-то захотелось.

Эйдед нашарил рукой под кроватью деревянный ковшик и зачерпнул им из кадки немного воды. С хлюпаньем сделав несколько глотков, он протянул ковшик Лике. Девочка посмотрела и сморщилась: внутри посудины кругами разбегалась какая-то черная жижа. Лика вежливо отказалась и отстранила ковшик рукой.

– Ага, значит, – старик почесал подбородок, окончательно запутав при этом всклокоченную бороду, – Стоят они, стоят, хвалятся своими нарядами и восхваляют друг друга, сжимая в руках бусы. И только дело дошло до обмена, они даже протянули украшения, как…

Лика от напряжения даже подалась вперед, грозясь упасть с табурета, и выпучила глаза. Блики свечного огонька заиграли на ее щеках.

– Не делай такое страшное лицо! – неожиданно сказал Эйдед, – Мне не по себе. Ты похожа на того, как же его звали-то?!.. А! Вспомнил! Блин. Его звали Блин! Он так и сказал, когда пробежал по мосту: Блин! А потом еще несколько раз повторил.

В общем, короче говоря, только королевы протянули друг другу бусы, только хотели их взять, как этот самый Блин пронесся мимо и задел наших королев. Они выронили украшения, и те скрылись в темных водах бушующей реки. И стали сестры ссориться, мол, это ты косорукая – кричала одна. На себя посмотри – вопила другая. То-сё, пятое-десятое. Стало быть, поругались. И с тех самых пор все в нашем царстве стало черным, в память об утерянных бусах, а на том берегу все белое. Вот такие пироги! – развел руками старик, – Сначала, конечно, пытались они найти украшения. Даже заставляли советника нырять за ними, но он ничего не нашли: во-первых, ничего не видно на дне, а во-вторых, я замерз. Может их вовсе таксорыб унес!

Лика хлопнула глазами и спросила:

– А кто такой этот таксорыб?!

– Так это зверь такой: не то такса, не то рыба. Точно никто не знает, потому как его не видели. Он еще любит домашние тапки воровать и на дне прятать, – дед поднял вверх указательный палец.

– А откуда вы знаете, что этот таксорыб вообще существует и именно он ворует тапки? – поинтересовалась Лика.

– Ну а кому еще они нужны?! – удивился старик, – Как такса – сворует, как рыба на дно утащит. Стало быть, таксорыб!

– Железная логика! – вздохнула девочка, – Эйдед, а что с Блином стало и кто он такой? Вы ведь, насколько я поняла, были советником у этих самых королев и все должны знать, так?

– Как ты узнала?! – встрепенулся дед и ударился головой об утюг, что висел у него над кроватью, – Кто тебе сказал?!

Лика не сдержалась и хихикнула, а старик принялся потирать ушибленную голову и корчить рожи от боли. Немного успокоившись, Эйдед снова отхлебнул воды из ковшика.

– Ну, был и что с того?!

– А скажите, кто такой Блин и что с ним стало?

Старик снова принял деловой вид:

– Пацан какой-то. Пробежал по мосту, толкнул королев, сказал «блин», зовут его так, стало быть, и умчался. Его, конечно, стража потом нашла. Был суд и все-такое. Ведь из-за него сестры перессорились и перекрасили все, что попалось под руку. Наша королева хотела даже свою половину неба покрасить, чтобы оно было черным, но краска на нем не держится и льется вниз, стало быть. Теперь мы не дружим с другим берегом, но и не воюем. Просто соседи.

– А почему вы остались в Черном царстве, а не в Белом государстве, – поинтересовалась Лика, но старик только пожал плечами.

Девочка посмотрела на огарок свечи, еще чуть-чуть и огонек погаснет, и дом снова поглотит тьма. За дверью послышался шорох, но на него никто не обратил внимания. Лику интересовал один вопрос – где ей найти Ваню.

– Эйдед, спросила она, – А вы, часом, не видели тут мальчика?

– Экая ты чудная! – усмехнулся старик, – Да тут, почитай, полцарства ребятни!

Лика призадумалась, и верно, надо по-другому спросить.

– Ну, он, может, похож на сумасшедшего. Он не здешний. Первый раз у вас, и попал случайно.

Девочка яростно жестикулировала, припоминая рассказ Ваниной мамы, и стала описывать мальчика.

– Он вот такого роста, с меня. Светлые волосы. Был одет в футболку и треники… – но увидев вопросительный взгляд Эйдеда, тут же пояснила, – Это штаны такие, как и у меня, только голубого цвета.

– А голубой цвет это какой? – уточнил старик, склонив голову.

– Блин… – Лика снова полезла в рюкзак и извлекла оттуда баночку голубой гуаши, – Вот такой. Вы что, совсем ничего не помните?!

Эйдед внимательно посмотрел на краску, прищурил один глаз, явно что-то вспоминая, потом утвердительно кивнул и уставился на Лику.

– Ну, вспомнили?! – спросила девочка.

– Вспомнил, – ответил старик.

– И где он?! – Лика подалась вперед и табурет затрещал.

– Кто?! – удивился дед.

– Ваня, кто ж еще?! – вспылила девочка.

– А я не знаю… – старик развел руками.

– Ну, как же так?! Вы же только что сказали, что вспомнили! – Лика ударила ладонью по столу.

Эйдед вздрогнул. Огонек свечи едва не потух, а в воздух поднялось облако серой пыли. Девочка закашлялась, слушая бормотание своего собеседника.

– Я цвет вспомнил, а про мальчика и речи не было! Я и Вань-то никаких не видел. Блин видел, на нем такие штаны были, Ваню не знаю, – замотал головой растерянный старичок.

Лика сама окончательно запуталась и почесала затылок.

– Подожди, – сказала она, – Вы говорите, что Блин – это мальчик, так? – дед кивнул. – На нем были голубые штаны, Так?

– Угу.

– Стало быть, – предположила Лика, – Блин может быть Ваней, так?

– Конечно! – воскликнул старик, – Я сразу удивился: какое странное имя – Блин. Ваня и то лучше, а то, ишь, Блин!

– Фу, – выдохнула девочка и провела ладонью по лбу, – Разобрались, наконец!

В это время к шороху добавился скрежет, дверь слегка приоткрылась и в дом что-то прошмыгнуло. В образовавшуюся щель ворвался порыв ветра и задул свечу.

– Я ослеп! – заорал Эйдед.

По комнате прокатился глухой удар, сменившийся стоном. Видимо, старик вскочил с кровати и снова ударился об утюг. Лика чиркнула спичкой и уловила два желтых огонька возле двери. Пламя свечки снова колыхнулось на фитильке, отпугнув на время тьму. Эйдед облегченно выдохнул, потирая глаза. Невидимое существо стало подбираться к столу, гремя разбросанным на полу хламом.

– Таксорыб! – прошептала девочка, – Пришел за тапками!

Она поджала ноги, поставив их на край табурета. Лика опасалась, что чудо-зверь утащит ее кроссовки, а босиком ходить ей не очень хотелось. Но все опасения улетучились, едва существо запрыгнуло на стол, показав свою рыжую морду.

– Пантелей?! – удивилась Лика.

В ответ прозвучало протяжное «мяу». Девочка сгребла кота в охапку и прижала к груди.

– Ты как здесь оказался, бездельник?!

– Так же, как и ты.

Лика открыла рот и выпучила глаза. Она еще никогда не видела говорящего кота! Попугаев встречала, даже с одним муравьем знакома, но чтобы кот! Или показалось?! Девочка заглянула в глаза своему любимцу и, шепотом спросила:

– Это ты сказал?

Но кот только урчал и ластился. Подставляя голову под ладонь хозяйки.

– Вообще-то, – подал голос старик, – Коты не умеют разговаривать. Да, и мурлыкать ему не долго. Цвет не соответствует должному. Сейчас прибежит стража и оттяпает ему голову. Пойду-ка я отсюда, а то и мне достанется.

Эйдед встал с кровати, на этот раз увернувшись от утюга, но сообразив, что находится дома снова сел.

– А куда это я собрался?

– Скажите, пожалуйста, советник, – Лика поцеловала урчащего Пантелея, – А куда подевался потом Блин? Тьфу ты! Что с Ваней случилось?

– Так это, стало быть, – смутился старик, – В темницу его посадили, как злостного нарушителя. Он же так и бегал тут в своих штанах, хотя уже был издан закон, запрещающий все цвета, кроме белого и черного. Потом мост закрыли, и я остался тут, а он, стало быть, там.

– Вы посадили маленького мальчика в тюрьму только за то, что он ходил в другой одежде?! – возмутилась Лика, – Как же вам не совестно?!

– Он еще рассорил двух королев! – напомнил Эйдед, – Это из-за него мы теперь так живем!

Лика зарычала. Старик даже испугался и начал вжиматься в стену.

– Вы должны мне помочь освободить Ваню! – настойчиво сказала девочка.

– Ага, – взмахнул руками Эйдед, – Уже побежал. Видишь, как борода на ветру развивается?

– Тогда скажите, где находится темница, в которой Ваня томится? Я из-за вас уже стихами заговорила! Отвечайте немедленно! – Лика выпустила Пантелея из объятий и затрясла кулачками.

Тут огонек вздрогнул последний раз и потух. В этот же миг раздался грохот, звон, кошачий вопль и детский крик:

– Стоять!

Несмотря на почтенный возраст и внешнюю нерасторопность, Эйдед оказался на редкость резвым старичком. Едва пламя свечи погасло, он пулей сорвался с кровати и попытался выскочить из дома, лишь бы не принимать никакого участия в освобождении Вани. И если бы его собеседником был кто-нибудь другой, то ему наверняка удалось сбежать, но, как назло, им оказалась Лика. У девочки была очень хорошая реакция. Ее даже хвалил учитель по физкультуре, когда ученики играли в «вышибалу». Лика словно предугадала действия бывшего советника и в темноте бросилась ему наперерез, схватив за бороду. Старик ойкнул и замер на месте. Скинув с одного плеча рюкзак, Лика нащупала фонарик и включила его.

Ощетинившийся Пантелей стоял возле двери, размахивал хвостом и грозился вцепиться в того, кто рискнет покинуть этот дом. Хлопая ресницами, Эйдед виновато смотрел девочке в глаза. Лика, прищурясь, косилась на него, крепко сжимая бороду.

– Как же вам не стыдно, а? – спросила она, – И куда вы собирались?

Старик развел руками:

– Так это, стало быть, удрать хотел…

Лика хмыкнула.

– Я вижу, геройство тут не в почете. Я же не прошу вас со мной идти. Вы только скажите, где тюрьма, – девочка отпустила бороду, и старик снова сел на кровать.

Пантелей перестал шипеть, шерсть на его спине приняла первоначальный вид, но на всякий случай кот остался сидеть у двери. Осмотревшись по сторонам, будто кроме них в доме мог быть кто-то еще, Эйдед поманил девочку пальцем, и когда та приблизилась, прошептал:

– Темница, где твой Ваня томится, имеет место находиться под замком Белой царицы, как говорится. Если такое случится, что ты туда сможешь пробиться, то, если тебя поймают, постарайся не проговориться, что я вам помогал смыться, а то я могу со своею головою навек проститься, – и старик захлопал глазами.

– Мы друзей не выдаем! – гордо сказала Лика, – А у вас случайно нет карты боевых действий? Я не местная и не знаю, куда идти.

Эйдед кивнул и, пошарив рукой под кроватью, извлек большой свиток, который тут же развернул на столе. Девочка склонилась над картой.

– Вот тут – Черное царство, – старик ткнул пальцем в нарисованный замок, – А вот здесь – Белое государство. Под ним и есть светлица.

– Темница, – поправила его девочка.

– Нет, это у нас темница, а у них, стало быть, светлица. Да… – дед почесал бороду, которую Лика едва не оторвала, – А вот тут мост, только по нему не пройти. Его охраняет стража. Половина моста принадлежит нам, а другая половина – неприятелю, стало быть. А вот здесь, – он указал на середину моста, – И произошла вся эта история с Блин-Ваней. Больше я ничем не могу помочь.

Эйдед свернул карту и снова убрал ее под кровать.

– Все ясно, – сказала Лика и посмотрела на Пантелея, – Надо выручать друга. Спасибо вам, Эйдед.

Девочка стала пробираться к выходу. Она миновала зубастый капкан и уже подошла к двери и открыла ее. Задержавшись на пороге, она повернулась и спросила:

– Эйдед, а почему у вас все черное, а лес как был зеленым, так и остался?

Старик, который уже начал заваливаться спать встрепенулся:

– Ты видела, какие там муравьи огромные?! Кто ж туда сунется?!

– А море? Почему оно синее?

Глаза деда округлились:

– А у нас что, есть море?!

Лика хмыкнула и шагнула за порог, пропустив вперед себя Пантелея. Дверь захлопнулась, и из дома тут же раздался громкий, протяжный храп.