Текст книги "Приключения Лики Снеговой (СИ)"

Автор книги: Юрий Туровников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)

Глава 6

Пантелей пролежал на берегу до самой ночи. Небо из молочно-белого сначала превратилось в серое, а потом потемнело вовсе. И вот что удивительно – днем не наблюдалось солнца, хоть и было светло, зато сейчас на небе высыпали звезды и остророгий месяц сиял вовсю, отражаясь от шпилей башен обоих городов. С наступлением темноты сменился дозор на мосту. Бряцая доспехами, один отряд стражников сменил другой.

Блики ночного неба играли на тягучих водах странной реки. Кот лежал и смотрел, не моргая, боясь пропустить что-нибудь важное. Его живот надрывно урчал, требуя порцию любимого корма, к которому привык за долгие годы. Но задача, возложенная на него Ликой, была превыше всего, поэтому Пантелей поборол в себе желание прошвырнуться по городу в поисках захудалой мышки или еще какой-нибудь живности, и остался на своем посту.

Сказать по правде, его несколько смущало данное задание. Нет, воды он не боялся, но донырнуть до дна и чего-то там найти было не в его силах. На такое способен только кот-рыболов, а Пантелей таковым не был. Его беспокоило другое, а именно – таксорыб. Рыбу он, как любой другой кот, любил, а вот с собаками не ладил, будь то такса, шпиц или какая другая порода. Они – собаки, и этим все сказано. Правда, в комнате у Виолетты Львовны стоит одна собака, и к ней он относиться преспокойно, и то только потому, что это чучело.

«Страшно даже подумать! Захочешь вкусить диковинной рыбки, прижмешь ее лапой к земле, только захочешь отхватить кусочек пожирнее, а она ка-а-ак извернется! Ка-а-ак хватанет огромными клыками и затявкает на всю округу! Бр-р-р! – Пантелей фыркнул и замахал хвостом, отгоняя унылые мысли».

Со стороны города раздался шум, и кот буквально на миг оглянулся посмотреть, в чем дело. Жители Черного царства повываливали из своих домов и приступили к повсеночной деятельности. Закипела жизнь в черном городе! Каково же было удивление Пантелея, когда он снова обратил свой взор на реку!

Из воды торчало престраннейшее существо. Его плоское тело покрыто крупными черными чешуйками, как у зеркального карпа, но это нельзя было назвать рыбой! Это была самая настоящая такса. Такая же маленькая и длинная, словно ее взяли за уши и за хвост и потянули в разные стороны. Неведомый зверь полностью вылез на берег и стал осторожно красться в сторону Пантелея. Тот вжался в траву, прижал уши и закрыл глаза, чтобы их блеск не выдал засаду. Кот слился с ночью и стал невидим. Таксорыб нацелился на тапки!

Наверное, у этих созданий плохой нюх, поэтому оно и не учуяло враждебно настроенного животного, которое не собиралось отдавать обувь просто так. Чудо-зверь подполз на расстояние удара лапой и открыл пасть. В свете месяца сверкнули несколько рядов острых, словно нож мясника, зубов, которые сомкнулись на одном тапке. Хорошо, что Пантелей этого не видел! Таксорыб, схвативший добычу, стал пятиться назад, чтоб утащить свой улов под воду и спрятать в норе, но не тут-то было!

Кот, превосходивший своими размерами речное чудо, прижимал тапки всем телом к земле, впиваясь в них еще и когтями. Таксорыб заурчал и напрягся. Чешуя на его теле стала топорщиться, а сам зверь начал трясти головой и упираться лапами, как это делают все собаки. И тут Пантелей открыл глаза. Таксорыб замер, непонимающе захлопал глазами и стал поскуливать. Видимо, зверь не ожидал такой наглости. Медленно разомкнув челюсти, он зашипел. Кот зашипел в ответ и мысленно сказал:

– Ты чего разорался?!

Таксорыб опешил еще больше и так же мысленно ответил:

– Я?! – Он оглянулся, словно тут был кто-то еще, – Так это… тапки отдай.

– Еще чего! – Пантелей подался вперед и уперся своим носом в блестящий нос собеседника. – Они мои. Если они тебе так нужны, то давай меняться.

Такое предложение вконец озадачило таксорыба. Он сел и почесал задней лапой свое чешуйчатое ухо.

– Как это?

– Ну, – протянул Пантелей, – Ты мне одну вещь, а я тебе один тапок. Две вещи – два тапка.

– А три вещи? – неожиданно спросил таксорыб.

Теперь опешил кот.

– Нет, так не пойдет. У меня только два тапка. Слушай, а зачем они тебе вообще нужны?! Ладно, двуногим, они в них ходят, а ты-то что с ними делаешь?

– Я их в норе складываю.

– А зачем? – удивился Пантелей.

Таксорыб задумался и почесал лапой другое ухо, оглянулся по сторонам и сказал:

– Так это… Надо так. Такой я странный зверь. Мне нужно таскать тапки и все тут. Не я это придумал, не мне и передумывать. Мое дело маленькое: нашел, стащил, спрятал – остался доволен.

Пантелей склонил голову и спросил:

– Ну, так что, будем меняться? Тебе ведь нужны тапки?

Таксорыб обреченно вздохнул и ответил:

– Будет. Что ты хочешь?

Кот переминался с лапы на лапу.

– Мне нужны бусы. Они должны лежать на дне под мостом. Одни черные, как ты, а другие белые, как та сторона реки, – произнес Пантелей.

– Договорились! А что такое бусы? – поставил в тупик кота таксорыб.

Такого вопроса Пантелей не ожидал и озадаченно сел.

– Вот те раз! Ну, бусы… Это такая ниточка, а на нее нанизаны шарики. Люди их на шее носят.

– А зачем? – спросил таксорыб, – Это у них ошейник такой, как у собак, чтобы не убежали?

Пантелей мурлыкнул:

– Нет, это они для красоты.

– А чего тут красивого?

– Нам не понять. Они еще в уши украшения вставляют, – кот прогнул затекшую спину.

Таксорыб скосил глаза и посмотрел на свои уши, висевшие до земли:

– Кошмар какой! Они бы еще в нос их засунули!

Кот не стал просвещать своего собеседника обо всех премудростях пирсинга, чего доброго он еще с ума сойдет! Он просто переспросил:

– Ну, так как, ты мне поможешь в обмен на тапки?

– Ладно. Так ты говоришь, одни бу-усы черные, а другие бу-усы белые?

Пантелей кивнул. Таксорыб еще раз протянул слово «бусы», хмыкнул, развернулся и прыгнул в воду, подняв тучу черных брызг. Кот лег на тапки и закрыл глаза. Засыпать он не собирался, хоть это и очень хотелось. Надо быть начеку! Подергивая ушами и вслушиваясь в темноту, кот, чутко, по-кошачьему, задремал. Легкий ветерок трепал его шерсть. Потоки воздуха гуляли по траве, заставляя ее еле слышно шелестеть. На черном небе мерцали белые точечки далеких звезд, а остроконечный месяц лениво продолжал свой ночной полет. Стражники на мосту мирно посапывали: кто-то прислонился к массивному ограждению, а кто оперся на копья. Шум, доносившийся из Черного царства, напоминал Пантелею шум его города, где кот любил гулять, пока не попал сюда…

От воспоминаний его оторвал всплеск воды. Кот открыл глаза – на берег выползал таксорыб. Он громко фыркал и хлопал глазами, а его чешуйчатое тело блестело в свете звезд. В зубах зверь сжимал ниточку белых бус. Разжав челюсти, таксорыб опустил украшение на траву и чихнул.

– Ну и задал ты мне задачку! – выдохнул зверь и устало растянулся перед котом, – Какой осёл их туда бросил?! Вот если бы эти упали в черную воду, то искать было бы проще! Так, нет! Они упали именно в белую! Это все равно, что искать черные тапки в черной комнате, да еще ночью!

– Или черные бусы в черной воде. Ночью… – вставил Пантелей, – Но тапки того стоят.

– Тапки, тапки, стащили у бабки… – запричитал таксорыб, – Мне нужно отдохнуть. Расскажи что-нибудь, – зверь вывалил язык и тяжело задышал.

– А вот там, откуда я появился, таксорыбов нет. Правда, бабушка говорила, что если и дальше продолжат взрываться какие-то атомные электростанции, то вполне можно ожидать появление зверей-мутантов. Может быть появятся и таксорыбы! А сейчас у нас таксы отдельно, рыбы отдельно… – Пантелей задумался на минуту, – Рыбу я люблю. Она такая вкусная! Лучше, чем тапки. Бывает, съешь несколько штук и валяешься без задних лап, – он мечтательно облизнулся.

При этих словах таксорыб встрепенулся и испуганно выпучил глаза:

– Ты хочешь меня сожрать?! – Он стал испуганно пятиться назад.

– Успокойся! – сказал кот, – Я не собираюсь тебя употреблять. Мы не едим друзей. Это только в Африке бывает, я по телевизору видел, а мы такое не практикуем.

Таксорыб успокоился и снова развалился на траве. Некоторое время животные лежали молча. Потом чешуйчатая собака поднялась и потянулась. Чешуйки скрипнули, словно рыцарские доспехи и сверкнули.

– Все, я отдохнул. Поплыву искать другие бу-усы, – и таксорыб прыгнул в густую воду.

Пантелей снова остался один и прикорнул, уткнувшись носом в плетеные тапки.

Кот начал проваливаться в крепкий сон и из уголков его рта даже потекли слюни, когда появился таксорыб. Сначала Пантелей не понял, что происходит – тапки старались выползти из-под него, и он открыл глаза. Чешуйчатый зверь пытался вытащить обувь, вцепившись в нее зубами, но увидев, что кот проснулся, выпустил добычу. Сбоку, на траве, лежали обе ниточки бус: черные и белые.

– Я просто хотел забрать обещанные мне тапки, – стал оправдываться таксорыб, – Но ты спал, и я не решился тебя будить. Я так умаялся искать твои бусы, что сам с лап валюсь! Сейчас спрячу тапки и продрыхну дня два, не меньше! И передай ослу, который их уронил, что больше я их искать не буду ни за какие тапки! Пусть сам ныряет! Я это, пойду? – Таксорыб вопросительно посмотрел на Пантелея.

Кот встал и шагнул в сторону, освобождая домашнюю обувь.

– Конечно! Спасибо тебе за помощь, друг. Приятно было познакомиться и, как говорят двуногие: будешь у нас на Колыме – милости просим!

Таксорыб оскалился (видимо это должно означать улыбку), завилял чешуйчатым хвостом и, схватив тапки зубами, исчез в реке.

– Какое странное создание! – Пантелей покачал головой, – Вроде собака, а приятно пообщаться. Вроде рыба, а съесть не хочется. Чудеса! Ну да пёс с ним, надо дела делать, да работу работать!

Кот потянулся и подошел к бусам, лежавшим на траве. Их жемчужные шарики блестели, отражая свечение месяца. Прижав голову к траве, Пантелей поддел ожерелья носом и пополз. Помогая лапой, он надел бусы на шею.

– Я так понимаю, что надо это богатство отнести Эйдеду, пусть сам разбирается, что к чему. У него голова большая, пусть и думает, – и кот потрусил в город.

* * *

На тесных улочках Черного царства творилось что-то неописуемое. Происходящее можно назвать одним словом – бардак.

Несмотря на то, что все небо усеяно звездами, и месяц плавно ползал между ними, было довольно-таки темно. Еще бы! Дома стояли так часто, что и лучи солнца бы застряли между ними! Жители города куда спешили, поэтому толкались и шумели. Разойтись двум человекам одновременно между мрачными строениями было трудно, а их тут сотни, если не тысячи. Точнее Пантелей сказать не мог. Он шнырял между нескончаемых ног. Некоторые из них были в сандалиях, другие обуты в тяжелые сапоги, а некоторые и вовсе босые.

«Наверное, это те, до кого успел добраться таксорыб, – подумал Пантелей».

Кот очередной раз вжался в стену, пропуская какого-то толстяка, за которым уже скопилась целая очередь желающих пройти. Тому и так мало места, а тут еще навстречу кто-то шел. Человек, похожий на бочку, стал шуметь, ругаться и проклинать всех на свете. Он повернулся и наступил Пантелею на хвост.

Кот взвыл, как ошпаренный, и без разговоров прошелся своими когтями по обнаженной ноге толстяка. Тот заорал еще громче, отпрянул в сторону и повалился на землю, подмяв под себя еще несколько человек. Началась куча-мала. Кто-то стал кричать, что его грабят, кто-то жаловался на отдавленное ухо. Наконец какой-то недотёпа, не разобравшись в чем дело, крикнул:

– Пожа-а-ар!

И тут бардак превратился в хаос! Заорали абсолютно все жители города. Захлопали двери и горожане стали прятаться в своих домах. Суета достигла неимоверных размеров! Жители топтали друг друга, шли по головам, лишь скрыться.

«Вот идиоты! – подумал Пантелей, – Надо спасаться при пожаре, а они по своим домам попрятались! Да будь здесь настоящий пожар, все бы выгорело в считанные минуты!».

Спустя несколько минут город опустел. Последний горожанин, со стоном и ползком, скрылся за поворотом. Тишину нарушали только бряцанье доспехов стражников и причитания худосочного мужичка, которого те схватили за наведение смуты. Это он крикнул «пожар», чем нарушил привычный режим Черного царства.

«Наверное, потащили в темницу, – подумал кот, – Весело у них тут!».

Теперь он семенил по пустым улочкам, не боясь быть раздавленным. Шарики бус бились друг о друга, о вымощенную булыжниками мостовую и путались между лапами, поэтому Пантелей то и дело спотыкался. После долгих минут поисков кот все-таки разыскал дом бывшего советника. Если бы не отличная память, бродить бы ему по городу лет триста. Пантелей осмотрелся по сторонам и попробовал открыть лапой покосившуюся дверь. Потом сообразил, что дверь открывается внутрь, уперся в нее головой и толкнул. Раздался противный скрип, и внутри что-то брякнуло, дзынькнуло и ругнулось. Кот слегка приоткрыл дверь и юркнул внутрь, едва успев подобрать и без того травмированный хвост.

– Эйдед, сколько зим, сколько лет! – сказал Пантелей и сверкнул глазами.

– Опять ты! А чего черный? Обгорел, что ли? – охнул старик, чиркая спичкой. – А я это, видишь, скрутил новый светильник, – он показал на кривой цилиндрик свечи, что стоял на столе, – Взамест фитиля шнурок вставил, стало быть. Да…

Огонек переполз со спички на свечку, и на стенах вновь заплясали причудливые тени.

– Чего надо-то? – спросил старик.

Пантелей аккуратно прошел среди разбросанного на полу хлама и запрыгнул на стол, оставив на пыльном дереве отпечатки своих лап. Жемчужные шарики бус заиграли в свете пламени.

– Мур-мяу… – мысленно ответил кот, – Украшения принес.

Эйдед остолбенел.

– Говорящий кот! – Он отпрянул назад, ударился головой об висящий утюг и медленно сел на скрипучую кровать, – Я, наверное, спятил! Чур меня! – старик стал отмахиваться руками.

– Успокойся, – сказал Пантелей, – Я не говорю – я громко думаю, а ты просто слышишь.

– Ну, тогда ладно, – успокоился Эйдед, – Говори, вернее, думай, чего пришел.

Пантелей решил было сесть, но окинул взглядом столешницу, прикинул, что перевозится в пыли, и остался стоять.

– Я бусы принес, – Он пригнул голову, мотнул ею, и на стол упали две ниточки жемчуга.

– Кочерыжку мне в ухо! – восторженно прошептал старик.

Он поднялся с кровати, обогнув утюг, и склонился над бусами, едва не подпалив бороду о пламя свечки.

– Нашли, стало быть… И где? – Эйдед перевел взгляд на кота.

– В реке, под мостом. Спасибо таксорыбу. Обменял на тапки, – ответил Пантелей.

– Иди ты! – прищурился старик.

Кот переполошился:

– Куда?! Я только пришел! Устал, как собака! Никуда не пойду больше!

Эйдед заулыбался:

– Кхе-кхе… Это выражение такое. А я думал, что все это байки. А он, действительно есть. Какой он, этот таксорыб?

– Какой, какой, – нервно сказал Пантелей, – Обычный таксорыб. Собака в чешуе.

– Вот ведь оно как! – старик почесал затылок и угодил-таки бородой в свечу.

Волоски вспыхнули и с треском стали сворачиваться. Эйдед принялся тушить свою редкую растительность, громко причитая. И, в без того не свежем воздухе, запахло паленым. Пантелей громко чихнул и потер нос лапой.

– Эйдед, – сказал кот, – Ты бы придумал, как помирить ваших королев. Ты ж советником был, как ни как! Лика, хозяйка моя, уж больно переживает по этому поводу.

– А чего тут думать-то?! – всплеснул руками старик, – Теперь с бусами все наладится, морковку мне в нос! Утром же пойду во дворец! – Он потер ладони, закатил глаза и принялся мечтать, – Стану снова уважаемым человеком, сделаю пересадку волос. Буду курча-авым! Пошью кафтан с отливом и в отпуск!

Размышления Эйдеда прервал Пантелей:

– Это все, конечно, хорошо… Ты, главное, не замечтайся тут на год-другой. Мне пора. Меня Лика у моря будет ждать, а я такой голодный и уставший, что буду добираться неделю.

– Ага, – подтвердил старик. – Только ты, это, обожди. Должен же я вас как-то отблагодарить. Может чего подарить вам…

Эйдед стал осматривать свои припасы, раскиданные на полу и развешенные на стенах, но не нашел ничего подходящего.

– Надо бы прибраться тут, а то бусы потеряю, – Он почесал опаленную бороду, – Придумал!

Старик отодвинул свечку в дальний угол стола, схватил бусы и, одну за другой, порвал тонкие, серебристые нити. Жемчужины покатились по столешнице, но ни одна не упала на пол. Эйдед снова стал собирать бусы, но уже чередовал белые и черные жемчужины.

– Теперь они точно не будут больше ссориться!

Затем он стал рыться в складках своей одежды, пока не выудил оттуда два коротеньких шнурка. Он нанизал на каждый из них по бусине (черной и белой), и обвязал вокруг шеи удивленного кота.

– Это твоей хозяйке, на память! – торжественно сказал старик, – А тебе… тебе… Что ж придумать-то?! Тебя как звать-величать?

– Пантелей, – ответил кот.

– В честь тебя мы назовем праздник! – воскликнул Эйдед, – Это будет великий день – День Пантелея – Примирителя! О как!

– Я весьма польщен. Даже как-то неудобно… – вымолвит кот, смутившись, – Пойду я, пока ты мне еще титулов не напридумывал. А то зазнаюсь, останусь тут, стану советником…

– Иди, иди… – старик указал на дверь, – Тебя, поди, хозяйка заждалась. А у меня еще одна задача, которую надо решить: как смыть всю краску, которой перекрасили города. Чистой воды-то не осталось! А в лес никто не сунется, чтобы к морю пойти…

Пантелей спрыгнул на пол и покрутил головой – памятные ошейники ужасно мешались. Осторожно, чтобы не попасть в капкан, он добрался до двери и подцепил ее лапой. Та натужно скрипнула и отворилась. Мяукнув на прощание, кот растворился в ночи…

Глава 7

Тридцать восьмой в нетерпении топтался на месте и шевелил усами. Он нервничал, словно старшеклассник перед экзаменом. Лика по-прежнему восседала на его черной спине, словно всадник из рыцарских фильмов. Она не спеша закидывала в рот сушки и с хрустом их пережевывала, чем очень раздражала разведчика. Наконец, ей надоело есть всухомятку и она убрала пакетик в рюкзак, а потом стала стряхивать крошки с муравьиной спины и для этого ей пришлось повернуться к воротам задом. Так Лика и въехала в тронный зал, где их ждала королева муравьиного царства. Девочка не заметила, как открылись ворота, как начал движение разведчик. Она была увлечена уборкой своего «автомобиля».

Когда Лика повернулась обратно, то перед ее глазами возникала следующая картина: она и тридцать восьмой стояли посреди огромного помещения. Все стены, пол и потолок были выстланы соломой, веточками и украшены все теми же светлячками и гнилушками. А прямо перед ними, на небольшом возвышении стоял маленький муравей. Даже не муравей, а муравьишко. Он был даже ниже самой Лики и едва доходил ей до пояса.

– Пусть растет ваш муравейник, о королева! – произнес разведчик и припал на передние лапки.

«Это и есть королева?! – удивилась девочка, – Я-то думала, что королева должна быть огромной, чтоб ее слушались, а это пародия какая-то! Да ее случайно раздавят и не заметят. Вот те на!».

Ее умозаключение прервал еле слышный пищащий голосок.

– Разведчик, – произнесла королева, – Мне доложили, что у тебя есть важная информация, касающаяся Продукта N-1. Говори, но если твоя информация не заинтересует меня, то ты немедленно будешь отстранен от своих обязанностей, и будешь понижен в должности!

Тридцать восьмой задрожал так сильно, что вместе с ним затряслась и Лика.

– А про какой продукт она говорит? – шепотом спросила девочка.

– Конфета… – еле слышно выдавил разведчик.

– А!.. – Лика перевернулась на живот и медленно стала сползать со спины насекомого.

Соскользнув на пол, она упала, неспеша поднялась, отряхнулась, подобрала шлем, который слетел с головы и теперь катался по полу, вновь надела его и деловито зашагала вперед. Муравей испуганно округлил глаза. Такой наглости не позволял себе никто! К королеве нельзя было приближаться. Но Лика не знала этого правила, а если бы даже и знала, то поступила бы точно также. Упираясь руками в ветки, девочка забралась на самый верх холмика и оказалась лицом к лицу с королевой.

– Здравствуйте. Вы уж простите, что я не называю вас Ваше величество, – произнесла Лика, – Но на величество вы не тяните. Я думала вы значительно больше, – Она отряхнула ладони, ухватилась за один из королевских усиков и отчаянно затрясла его в знак приветствия, – Меня зовут Лика. Не ругайте три-восемь, пожалуйста. Это я его попросила привести меня сюда. Давайте, я вас быстренько введу в курс дела.

Девочка обошла королеву сбоку и приобняла по-дружески. Та не могла произнести ни слова. Так с ней еще никто не обращался! Поэтому она отстранилась и пропищала:

– Что ты себе позволяешь, особь?! Я королева! Я сейчас же прикажу, и тебя съедят!

Лика закатилась со смеху:

– Вы так смешно говорите! Как же можно испугаться такого писка? И, между прочим, – заговорчески произнесла девочка, – У меня есть один знакомый муравьед, которому я сказала, куда направляюсь. Так что, если что – он вам покажет, где раки зимуют! У него такой огромный хобот! Враз засосет и вас, и стражу и вообще всех!

При упоминании муравьеда королева выпучила глаза и, как показалось Лике, стала еще меньше. Лика стянула дождевик, бросила его под ноги и сняла рюкзак.

– Уважаемая королева, я хотела попросить вас, чтобы вы дали мне во временное пользование тридцать восьмого. Я прекрасно понимаю, что он должен работать, поэтому предлагаю обмен, – Она достала из рюкзака конфету и протянула королеве.

Насекомое тут же зашевелило усиками и уткнулось в ладонь:

– Продукт N-1! – пропищала королева, и Лика снова хихикнула.

– Это обычная конфета. Если мы с вами договоримся, то я отдам вам все, что у меня есть, – Она снова залезла в рюкзак и извлекла оттуда пакетик конфет.

Глаза королевы заблестели и она пропищала:

– Своим королевским указом извещаю всех присутствующих, что разведчик, носящий порядковый номер тридцать восемь переходит во временное подчинение особи, носящей порядковый номер Лика.

– Вообще-то, Лика – это имя, и я не особь, а девочка. И знаете что… Как только я сделаю все свои дела, то обещаю, что нарисую вам целый килограмм конфет! Честно-честно. Вы так мне помогли! – Лика нагнулась, схватила королеву за переднюю лапу и стала трясти, – Вы какие больше любите: шоколадные или соевые? А может ириски?

Королева не ответила. Она была поглощена созерцанием Продукта N-1. Лика положила пакетик на землю, надела рюкзак, укуталась в дождевик и спустилась к тридцать восьмому.

– Вот видишь, а ты боялся! – сказала девочка, подойдя к муравью, – Я умею разговаривать с людьми. И, как оказалось, с муравьями тоже. Давай, поднимай меня на спину. Время не ждет!

Схватившись за опущенный ус, Лика взмыла вверх. Усевшись поудобнее, она громко крикнула:

– Эй, королева! Ау!

Писклявая правительница оторвала взгляд от конфет и обратила его на наглую, но, как оказалось, очень полезную особь.

– А вы повысите три-восемь? Ведь, фактически, это он принес Продукт N-1. Я была промежуточным звеном.

– Да, да, конечно… Пусть командует разведчиками, или рабочими… Кем захочет… – ответила королева и снова уставилась на конфеты.

Лика махнула рукой и постучала разведчика по голове:

– Шеф, трогай! Следующая остановка – светлица Белого государства!

Тридцать восьмой медленно развернулся, косясь на правительницу муравейника, и направился к выходу. Около ворот стояли стражники и таращили глаза, переводя взгляд то на девочку, то на разведчика, который в одночасье стал высокопоставленным муравьем.

– Ты теперь что-то вроде председателя правительства получаешься, – размышляла Лика, – Можешь ничего не делать и создавать видимость работы. Командуй всеми и всего делов. А ваша королева – она президент, тоже не переламывается, я смотрю.

Три-восемь неспешно вышагивал по коридорам, гордо подняв голову.

– Не могу выбрать, – произнес муравей, – Кем командовать: разведчиками или рабочими? Как ты думаешь?

– Вот что я тебе скажу, – Лика увернулась от свисающего корня, которые едва не подцепил ее за капюшон, – Ты поуправляй сперва одними, а потом другими. Три-восемь… – девочка постучала муравья по голове, – Давай, поторопимся. Ваня не вечный. Ты знаешь, куда идти?

Тот отрицательно помотал головой.

– А как же ты собирался мне помогать?! – удивилась девочка.

Муравей остановился посреди очередного тоннеля и, повернув голову, посмотрел на своего седока:

– А я и не собирался. Честно говоря, я думал, что ты не выберешься из тронного зала, – Он вздохнул, – А теперь мне приказано тебе помочь. Если откажусь – не стану министром. Выбора у меня нет.

Лика присвистнула:

– Ничего себе! А еще друг! Вот у нас друзей не бросают! Я тебе еще припомню! Вези, давай! – и она стукнула по спине кулаком.

– Куда?! – спросил разведчик.

– Белое государство. Оно за речкой находится. У вас же есть подземные ходы?

– Есть, – недовольно ответил тридцать восьмой и возобновил движение по тоннелю.

– Так вот, надо пробраться туда, найти светлицу и забрать оттуда Ваню. Он мой товарищ. Понятно?! – разозлилась девочка.

Муравей кивнул и увеличил скорость.

Они были в пути очень долго. Лика даже задремала, и проснулась от того, что ужасно замерзла. Разведчик топтался на месте, ощупывая усами дорогу перед собой: впереди была развилка, и тридцать восьмой гадал, какой тоннель выбрать. Один путь лежал прямо, а другой резко уходил влево. С потолка падали мутные капли какой-то жидкости, а по стенам текли целые ручьи. Корявые корни торчали со всех сторон, напоминая щупальца осьминогов.

– Где это мы? – спросила Лика, потирая глаза.

– Под землей, – ехидно ответил разведчик, – Я тут раньше не был и не знаю, куда идти дальше.

Девочка вспомнила направление Белого замка и полезла в рюкзак. Достав компас, она подождала, пока стрелка перестанет вращаться и замрет.

– Ну, вот, все понятно. Нам прямо.

– Почему? – спросил муравей.

Лика постучала разведчика по голове, и когда тот обернулся, показала ему приборчик:

– Видишь, красная стрелка показывает на север? Там Белое государство, стало быть. Тьфу ты! – девочка сплюнула, – Заразил меня Эйдед. Это хуже блина будет! – Она продела голову сквозь шнурок, на котором болтался компас, и стала вращать руками, чтобы согреться, – Бр-р-р!

Муравей покрутил затекшей шеей и побежал дальше, приговаривая:

– Вот меня угораздило! Я, командир, а бегаю, как простой рабочий!

– Ты в данный момент участник спасательной экспедиции! – сказала Лика, – А это главнее! И тут нет ни командиров, ни подчиненных. Мы с тобой напарники, как Чип и Дейл!

– Кто бы меня от тебя спас, – вздохнул разведчик.

В здешних тоннелях им встретился только один муравей под очень длинным номером, который поведал, что до реки осталось совсем чуть-чуть, и что надо быть поосторожнее. Своды маршрутов сильно прохудились и подтекают, грозясь обрушиться и залить.

Тридцать восьмой шагал по грязи. Его лапы увязали в противно хлюпающей жиже. Лика ежилась от холода, укутавшись в дождевик, по которому скатывались огромные, мутные капли. То, что они сейчас находились под самой рекой – девочка поняла сразу. Своды, выложенные соломой и ветками, подпирали огромные стойки-бревна, которые и удерживали потолок от обрушения. Подпорки натужно трещали, грозясь сломаться в любой момент. По стенам текли ручьи грязи, журча так громко, что нагоняли ужас.

– Да… – протянул разведчик, протискиваясь между опорами и боясь их уронить, – Стану министром, непременно займусь восстановлением этого тоннеля, а то, чего доброго, прорвет и затопит вообще весь муравейник! Форменное безобразие, распустились тут без меня совсем!

Тридцать восьмой уже возомнил себя самым главным муравьем. Лавируя среди балок, корней и луж, он уже составлял планы на будущее, распределял обязанности своих подчиненных и придумывал наказание за невыполнение своих приказов. Он перебирал лапами и бубнил, бубнил, бубнил, пока…

…Пока им навстречу не вышел огромный рыжий муравей. Он был даже больше, чем три-восемь! Разведчик сначала остановился, потом замер. Внезапно его затрясло мелкой дрожью, и он стал пятиться назад, натыкаясь на балки и перегородки, грозя все сломать и разрушить.

– Эй, эй, эй! – закричала Лика, ударившись шлемом о толстенный корень, – Ты куда? А ну-ка, давай вперед!

Но муравей ничего не отвечал, а только пятился, пока не уперся задом в стену тоннеля и не начал в нее вжиматься, как нашкодивший котенок, которому грозила трепка. А рыжий монстр подходил ближе.

– Ты чего?! – спросила девочка, – Боишься? – но разведчик не ответил. – Ты же министр, а они не имеют права бояться!

Но муравей по-прежнему молчал и трясся. Лика махнула рукой, скинула накидку, тут же испачкав спортивный костюм грязью, и полезла в рюкзак, зажав фонарик между ног.

– А Жанка смеялась! – пропыхтела девочка, – Как бы сейчас пригодился пистолет!

Она достала шутиху, которую прихватила с собой на всякий случай. Кто бы мог подумать, что этот случай наступит! Вытянув руки перед собой, Лика зажала картонный цилиндрик в одной ладони, а другой потянула за болтающийся шнурок и зажмурилась. Раздался оглушающий грохот и свист, а сверху посыпались комочки земли, мелкие веточки и солома.

«Круто! – подумала Лика и открыла глаза, – Как в ужастиках!».

Из рук девочки вырвался огненный шар и понесся вперед, прямо в подошедшего врага. Яркий розовый свет озарил тоннель на многие метры. Заблестели висевшие на потолке капли, а на стенах заплясали вычурные, устрашающие тени. Красное пламя обожгло рыжего муравья и подпалило ему усы, которые тут же свернулись в колечки. Враг дрогнул и отступил. Непонятно как развернувшись в тесном коридоре, рыжий монстр бросился наутек, перебирая лапами со скоростью света, и скрылся в прилегающем тоннеле. Лика выбросила бесполезную уже шутиху и постучала разведчика по голове:

– Эй, есть кто-нибудь дома?!

Тридцать восьмой, приоткрыл один глаз и огляделся:

– Скажите, пожалуйста, а монстр уже ушел?

– Удрал, только пятки сверкали! – сказала Лика, накидывая дождевик на уже основательно намокший спортивный костюм, – Чуешь, как пахнет? – Она потянула носом, – Пожарили мы его! Дали, как говориться, прикурить!

К запаху сырости прибавился и запах паленого муравья.

– А он не вернется? – озираясь, спросил разведчик.

– Я бы не вернулась! – ответила Лика, – Ну, если только с друзьями…

Муравей повернул голову и посмотрел на девочку округлившимися от ужаса глазами.

– Да шучу я! Двигай, давай, дальше. Осталось чуть-чуть! На карте Эйдеда четко обозначено место: точно под белым замком, а он сразу за рекой.

Тридцать восьмой с хлюпающим звуком оторвался от влажной стены, оставив на ней глубокий отпечаток своего зада. Лику качнуло, словно она ехала в вагоне поезда. Разведчик медленно поплелся вперед и не увеличивал скорость, не смотря на все уверения девочки, что опасность миновала. У него перед глазами до сих пор стоял огромный рыжий муравей, взявшийся неизвестно откуда. Лика очень переживала, что они могут опоздать, и с Ваней произойдет что-нибудь ужасное. Она крутилась и вертелась, не находя себе места, чем жутко раздражала разведчика.