Текст книги "Осторожно - пума!"

Автор книги: Юрий Пармузин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 11 страниц)

говор:

– А скоро ли будет второй автобус?

– Автобусы ходят через сорок минут.

– А где улица Аммосова?

– Впервые слышим. Это надо в центре спрашивать.

Здесь такой нет.

– А далеко ли до центра?

– Километров восемь.

Шел девятый час декабрьского вечера. Только что вы-

шедшая из-за взлетной полосы полная луна тускло осве-

щала пустынную улицу, легко соперничая с парой еще бо-

лее тусклых электрофонарей, торчащих по краям площади.

Пока я проделал сто пятьдесят метров от аэровокзальных

дверей до остановки автобуса, мороз проник в перчатки, а

галоши стали стучать по обледенелой земле, как деревянные.

Хорошо, что вопреки отходящей моде носить галоши я все

же догадался утеплить ими ноги в туфлях. Зимой в Якут-

ске все от мала до велика носят валенки, унты или в край-

нем случае бурки. Человек в туфлях на улице города здесь

крайняя редкость – это наверняка не знающий здешнего

климата командированный с запада. Дольше нескольких ми-

нут якутские морозцы ботинок не терпят. Преодолевать

пешком восемь километров, так же как и стоять сорок ми-

нут на таком морозе, было бессмысленно. Не пожелав стать

ледяной статуей, я отправился в зал ожидания и занял на-

блюдательный пост возле окна. Отсюда видны прямая улица,

упирающаяся в аэропорт, автобусная остановка в круге элек-

трического света и мой чемоданчик, который был оставлен

147

в качестве заявки на автоочередь. Несомненно, что оставлять

неодушевленный предмет в очереди была крайняя наивность

москвича. В Сибири сама природа требует от людей пред-

приимчивости, и здесь очереди для посадки в автобусы не

соблюдают.

Как только в начале улицы появились фары автобуса,

в пятне света автобусной остановки начали возникать фи-

гуры, жаждущие автоперевозки. Просто поразительно, от-

куда они появлялись? Преодолев в стремительном броске

площадь, я еле успел спасти свое имущество из-под танцу-

ющих ног. Их было не менее сотни. Мне с большим трудом

удалось втиснуться в автобус. Салон автобуса был низень-

ким и тесным. От пола до потолка, включая спинки кресел,

его внутренность представляла собой ледяную броню, задра-

пированную довольно красиво блестящим инеем.

Бедный автобус качался и стонал под напором пасса-

жиров в процессе его заполнения. Трескалась его ледяная

облицовка. Кондукторша в категорических тонах требовала

оплаты проезда.

Однако выполнить ее требование я лично не мог по при-

чине чрезвычайной пассажирской плотности.

Несколько освоившись с необычностью положения, я

стал выяснять, где и как мне следует выйти и найти нужную

улицу.

– Улица Аммосова? Впервые слышу, – ответил пер-

вый спрошенный пассажир.

– Аммосова? Семен, ты знаешь где Аммосова? – обрати-

лась кондукторша к водителю.

– Впервые слышу,– донеслось из кабины после дли-

тельной паузы.

– Граждане! Кто знает, где улица Аммосова? Где мне

выйти? – обратился я громким голосом ко всем пассажи-

рам.

Вопрос вызвал оживление и подвергся обстоятельному

и всестороннему анализу. Нет, ни один из пассажиров о та-

кой улице не слышал, но появилась тема для дебатов.

– Это, наверное, в районе Сергеляха – там новое стро-

ительство.

– Какой там Сергелях! Всю жизнь там живу. Нет там

такой улицы.

– А не около ли порта?..

– Аммосов? – раздался старческий голос. – Это же

бывший председатель ревкома. Я его видел...

– Так вот, может, и переименовали какую улицу.

148

– Знаешь, браток, сойди у «Гиганта», там и спросишь,—

посоветовал наиболее рассудительный пассажир, как будто

я знал, где и что такое «Гигант».

Выброшенный вместе с частью пассажирской массы у

кинотеатра «Гигант», я успел заметить только пятки разбе-

гавшихся во все стороны людей. Улица опустела момен-

тально. У освещенного подъезда кинотеатра ни души. На

месте ожидать прохожих просто невозможно – обледенеешь.

Пошел вперед, должен же быть на перекрестке милиционер.

Стучу по дощатому тротуару одеревеневшими галошами,

и эхо четко разносит звук в пустынной улице. Мимо пронес-

лась еще одна «голубая антилопа» – и опять никого. Вы-

шел на площадь. Из-за низенького штакетника торчали

хлыстики молоденьких березок – здесь решили создать

бульвар. Кроме четырех фонарей, мерцавших по углам,

площадь освещалась окнами двух домов. Один из них был

обкомом партии, а другой магазином. Кроме того, на площади

стояла трибуна. Ага, это Красная площадь Якутска, сооб-

разил я.

Отчаянно мерзли нос и щеки. Давным-давно они были

отморожены на Кавказе в августе при подъеме на Эльбрус,

когда после двухсуточной отлежки на «Приюте Одиннадца-

ти» в неимоверной силы пургу мы карабкались на вершину.

С тех пор они постоянно мерзнут. Но кроме них начали те-

рять чувствительность пальцы на всех четырех конечностях.

Становилось обидно. В самом деле, здесь же не Огоджа и

нелепо замерзнуть человеку среди столичного города авто-

номной республики. Вдруг отворилась дверь и, сильно хлоп-

нув, видимо под действием сильнейшей пружины, пропу-

стила на ступеньки крыльца женщину. Это уже удача!

– Аммосова? Впервые...– начался уже привычный

ответ.

Нет, позвольте. У женщины возникли отдаленные воспо-

минания. Постояв несколько секунд, она радостно восклик-

нула:

– Да ведь это бывшая Пионерская! Ее в октябре пере-

именовали. Мы же на ней стоим.

Улица выходила на площадь перпендикулярно Октябрь-

ской. В поисках дома номер двадцать я шел, уже не чув-

ствуя ни рук, ни ног. В щели закрытых ставен пробивались

полоски света. Высокие бревенчатые заборы и массивные во-

рота не имели щелей. Из-за них иногда слышалось угрожа-

ющее рычание волкодавов. Поднимаясь на носки и обнимая

столбы ворот, я выяснял номера домов. Наконец вот он —

149

двадцатый. Ворота такие же, с затейливой резьбой, только

забор не бревенчатый, а дощатый.

Прежде чем открыть ворота, я постарался укрепить в

правой руке тубус на случай схватки со сторожевыми жи-

вотными. Калитка открылась без усилий. На ее скрип ни-

какого проявления жизни не последовало. Постучал в дверь.

Никакого ответа. Попробовал открыть. Открылась. В глаза

бросилась ярко освещенная комната, видимая через кухон-

ную дверь. В комнате, стоя на коленях на стуле и опершись

локтями о стол, женщина читала газету. Это была жена Ки-

рилла, которую раньше мне не приходилось видеть. Видение

длилось ту небольшую долю секунды, пока клубы ворвавше-

гося вместе со мной пара не окутали большую часть кухни.

Переступив высоченный порог – их в Якутии делают при-

близительно в полметра высотой для сохранения тепла,– я не

ощутил пола. Первое впечатление было такое, что кухня не

имела пола вообще. На самом же деле по прихоти процессов,

развивающихся в вечномерзлых грунтах, стену с дверью

несколько приподняло и перекосило пол по направлению к

середине кухни. Вместо половика хозяева положили к две-

ри клеенку, отслужившую свою службу на столе. Обле-

денелая галоша, не встретив никакого трения на скользкой

клеенке, покатила ногу вперед, как по ледяной горке. Вто-

рая нога рванулась за первой вдогонку. В то же время тя-

желая дверь на наклоненной мерзлотой притолоке сильно

хлопнула по спине. Телу было окончательно придано энер-

гичное поступательное движение помимо воли его обла-

дателя, и оно въехало в помещение ногами вперед почти в

горизонтальном положении. Чемоданчик отлетел в одну, ту-

бус в другую сторону, ноги, достигнув высокой поленницы

дров у печки, развалили их. Грохот получился достаточно

внушительный, а главное полифонический и устрашаю-

щий. Каждое полено стучало сообразно своему объему.

Тубус катился по наклонной плоскости пола, издавая же-

лезное бренчание. Чемоданчик стукнул ведро с уже почти

растаявшим льдом. Зимой в Якутске вместо воды развозят

с Лены лед на мохнатых лошадках зимоустойчивой якутской

породы. Кроме всего гремящего мое тело, видимо, тоже

издало какой-то звук при падении, что сопровождалось

громким восклицанием: «Черт бы ее побрал!» Мне впервые

приходилось проникать в дом столь оригинальным способом,

и необычность ситуации требовала словесного выражения,

хотя оно и было бессмысленным.

Дверь захлопнулась, прикрыв доступ холодного воздуха

150

в теплое помещение. Прекратилась конденсация паров, и в

еще стелящихся по полу его остатках возникла женщина.

На лице ее был написан ужас. Кухня явно рушилась по

неизвестным причинам. Лишиться крова на ночь глядя в

столь суровый мороз, конечно, малоприятно. И кто не испу-

гается этого? Естественно, она бросилась на спасение своего

имущества. Щелкнул выключатель, и перед ней открылась

картина, как неизвестный ей мужчина отбивался от нава-

лившихся на него дров. Тут же на помощь подоспел ее муж,

вскочивший с постели. Несмотря на свое нелепое положение,

мое зрение отмечало малейшие нюансы обстановки. Лицо

Кирилла не отразило даже удивления. Совершенно спокой-

но, ровным, приветливым голосом он проговорил: «Разде-

вайтесь, Юрий Павлович», как будто я только что вышел и

вот вернулся обратно, хотя и не совсем удачно.

– Да ладно, пусть их валяются,– добавила его супру-

га, пресекая мою попытку сконцентрировать разбросанные

в разные направления дрова.– Вешайте пальто сюда.

Однако раздеться было не так просто. Окоченевшие паль-

цы не ощущали пуговиц. Галоши как будто припаялись к

туфлям. Пока я стаскивал галоши, шапку и пальто, объеди-

няя разобщенные предметы моего багажа, прошло не более

четырех минут. После этого я вошел в комнату.

В момент падения я совершенно отчетливо видел пустой

стол с разостланной на нем газетой, которую читала Клара.

Больше там ничего не было. Сейчас же на нем стояла

бутылка спирта, лежали нарезанный хлеб, колбаса, сало, ле-

жала огромная рыба, стояли тарелки с соленой капустой,

грибами и брусникой. Хозяева, как в сказке, заканчивали

сервировку стола несущественными деталями.

– Не прогневайтесь, что без индивидуальных тарелок.

У нас по-простому, по-экспедиционному.

На моем лице, очевидно, выразилось крайнее изумление

столь высокой оперативностью, что вызвало снисходитель-

ные улыбки Космачевых.

– Садитесь, отогревайтесь!.. Ну с приездом!

Мне бы рассыпаться в благодарностях и похвалах, но я

еще не отошел от мороза, падения, досады на неустроенность

центра Якутии.

– Тоже мне столица! Улицы не освещаются. На ули-

цах – ни одного милиционера. Окна задраены ставнями.

Хорошо еще, что луна светит.

– А зачем тут на улицах милиция, тем более в такой мо-

роз? Автомашины почти не ходят – вода в радиаторах за-

151

мерзает. Народу на улицах мало – за порядком следить

не к чему. Водку в магазинах не продают зимой, чтобы не

замерзали. Так что милиция зимой отдыхает.

После первого посещения мне несколько лет подряд при-

ходилось бывать в Якутске ежегодно. Город благоустраи-

вался и хорошел поразительно быстро. Проспект Ленина

застроился добротными кирпичными домами. Да не только

этот проспект. Вырос прекрасный, нарядный аэровокзал.

Стоящее рядом с ним старое здание казалось маленьким и

незаметным, так что на него уже никто не обращал внимания.

Около авиапорта построена благоустроенная гостиница.

Большая гостиница «Лена» поднялась в начале проспекта

Ленина вместе с фундаментальными зданиями Совета Мини-

стров и домом связи. На улице лег асфальт на толстых по-

душках из шлака, опилок и бетонных плит. Институт мер-

злотоведения разработал эффективные меры борьбы с вечной

мерзлотой. А в тысяча девятьсот шестьдесят восьмом году

в Якутске состоялся международный симпозиум по четвер-

тичным отложениям.

Странный случай на реке Дьявольской

Нет, серьезно, это отнюдь не домысел. Одна из рек нашей

страны так и называется – Дьявольская. История назва-

ния теряется где-то в героических временах сибирских зем-

лепроходцев. Очевидно, происшествие, послужившее при-

чиной такого названия, было более значительным и занима-

тельным, чем то, о чем пойдет здесь речь.

Наверное, даже многие не подозревают о существовании

реки со столь запоминающимся именем. На это, конечно,

есть веские причины. Прежде всего река Дьявольская мень-

ше Волги, а может быть даже и Москвы-реки. В ее бассейне

нет ни одного населенного пункта.

Для геологов же Дьявольская – сущий клад. Дело в том,

что, впадая в Сухую Тунгуску, она прорыла свою долину

точно поперек Туруханской антиклинали. Разрезала по-

крывающие кристаллическое основание Сибирской платфор-

мы– древнейшие слои горных пород, смятых дугой и припод-

нятых в виде горба над долиной Енисея. Геолог может из-

учать один слой за другим, как бы проникая все глубже и

глубже в недра земли, читать ее удивительно заниматель-

ную историю.

Да, а название Сухая Тунгуска тоже не простое и на пер-

вый взгляд кажется странным. Почему Сухая, когда по

153

крайней мере за последние двести лет она исправно и круг-

логодично, не в пример другим рекам, промерзающим до дна

в вечномерзлых грунтах, приносит свою долю вод могучему

Енисею чуть южнее Полярного круга? Но это в устье, а в

средней части река действительно иногда проваливается в

карстовые полости. Протекая по кембрийским гипсоносным

известнякам, она растворила довольно большие толщи их

и вырыла себе достаточно обширные ямы, чтобы скрыться

с поверхности. Впрочем, хватит географии, перехожу к кон-

кретному случаю.

Известно, что радист в геологической партии, когда она

ведет исследования в отдаленных и ненаселенных местах,

лицо абсолютно необходимое и, следовательно, почетное.

Связь геологических партий с базой экспедиции, располо-

жившейся где-нибудь в Туруханске или Туре, радисты обя-

заны держать регулярно дважды в сутки. Попробуй какая-

нибудь партия проспать утром или не успеть раскинуть

антенну после трудного дневного похода вечером. Радист

вместе с начальником партии получит выговор от началь-

ства. Бывали случаи, что вертолет на их поиски посылали.

Это ведь двести рублей в час, и если никакого ЧП не случалось

с данными геологами, то полет относили за счет начальника

партии!

С другой стороны, радист при геологических поисках

и съемке самый свободный человек. За двадцать – тридцать

минут отстукает он информацию о положении дел, передаст

личные телеграммы, примет «ЦУ» с базы и до вечерней связи

хочешь спи, хочешь художественную литературу читай.

В начале действий радиостанций в геологических партиях

многие радисты так и делали – прямо как с курорта при-

езжали с полевых работ. Но продолжалось это недолго.

Сейчас радистов используют сообразно их наклонностям

и способностям, загружая хозяйственно-снабженческими де-

лами, хлебопечением, помощью в горных выработках, мар-

шрутных исследованиях, да мало ли всяких нужд.

Зимой же все геологи, коллекторы, картографы возвра-

щаются в свои города и в поте лица с утра до ночи обраба-

тывают полевые материалы, сидят за микроскопами, чертят

карты всех геологических слоев и месторождений полезных

ископаемых, анализируют образцы горных пород, радисты

же вынуждены становиться фотографами, проявляют горы

пленок и делают массу фотоотпечатков для отчетов. Неко-

торые переписывают полевые дневники геологов или пере-

черчивают начисто зарисовки разрезов и шурфов.

154

Все это классного радиста Николая Б. не устраивало.

Почерк у него не ахти какой, чертить он не умел и вообще

он радист – второе лицо в партии, зачем еще возиться с не-

свойственными делами. После службы в армии он пошел в гео-

логическую службу потому, что страстно любил природу,

путешествия, рыбную ловлю. Никто быстрее и больше его

не мог наловить рыбы на любую удочку. Он умел на красный

лоскуток ловить тайменей, прямо закармливал всю партию

рыбой. Истинно мужским делом считал Николай бороться

и находить выходы из трудных положений. Бездорожье,

сотни всяких сложностей, необходимость уметь делать

все – от варки пищи и починки сапог до постройки лодок

и хирургических операций – все это нравилось ему в ра-

боте геологов.

В тот год, о котором идет речь, Эвенкийская геологичес-

кая экспедиция расширилась и получила новый, очень важ-

ный участок исследований в районе Туруханской антикли-

нали. Была организована новая геологическая партия и

ее начальником назначен молодой, способный геолог Во-

лодя Ф., а радистом – Коля Б. Чтобы не сидеть зимой без

дела, пока геологи штудируют литературу и аэрофотоснимки

по новому району будущих работ, Коля вызвался проехать

по эвенкийским колхозам долины Нижней Тунгуски, чтобы

заключить договоры на транспортных оленей для летних работ

не только своей партии, но и всей экспедиции. Он расцени-

вал свою поездку как своего рода преодоление стихии —

борьбу с трудностями тайги. Он лелеял честолюбивое на-

мерение удивить экспедицию своей изворотливостью и найти

путь к удешевлению экспедиционного транспорта.

Известно, что транспорт в сибирском безлюдье и бездо-

рожье проблема номер один. Перевозка вещей, без которых

в тайге никак не обойтись, часто стоит дороже их самих.

Коля твердо решил удешевить работу своей партии, а зна-

чит, увеличить сумму премии в конце успешных работ.

Геологическая партия небольшая, но самая главная

ячейка в сложной системе геологической службы. Впрочем,

на мой взгляд, усложнение геологической и всякой другой

службы за счет создания слишком высокой и широкой лест-

ницы надстроек на плечах главной производственной еди-

ницы – своего рода «архитектурные излишества», причем

Ни в коей мере не украшающие, а лишь усложняющие и

удорожающие производство. В системе геологических

организаций есть и секторы снабжения, но Коля вызвался

сам достать оленей и оленеводов – заранее хотел знать

155

новые условия летних исследований. Однако ему что-то

не удалась поездка для удешевления работ своей геологи-

ческой партии. Вернулся он из вояжа в предвесеннее время,

прямо скажем не в лучшем настроении.

– Грабители! Двадцать четыре рубля в сутки за каж-

дого рогатика. Это же курам на смех! На него же еще и нель-

зя грузить больше тридцати двух килограммов, а провод-

нику отдельного верхового оленя – учига надо. И за него

платить. Так в договоре и пишут. Пусть мне столько в сутки

платят – по тридцать пять таскать буду. И ведь надо же —

ни копейки не уступили. Прейскурант, говорят, постановле-

ние!

– А ты что же хотел, чтобы еще и теперь, как купцы

раньше, обманывали и за бутылку спирта эвенк тебе все

лето с оленями работал?

– Ну целое – не целое, а могли бы немного уступить.

Короче говоря, радисту эвенки не понравились. Он пря-

мо не желал разговаривать с оленеводами, когда начались

исследовательские работы. Уязвленный тем, что не смог

преодолеть прейскуранта эвенкийских колхозов, Коля не

стал входить с оленеводами в товарищеские отношения.

Известно, что эвенк без чая и табака работать не станет.

Для них эти продукты – жизненная потребность. Коля это

быстро усвоил и никогда не угощал своим табаком оленево-

дов. Больше того, даже на прямые просьбы давал недву-

смысленный отказ вроде того, что, мол, свой надо иметь. По-

скольку в партии он выполнял функции завхоза, то и чаем

старался ограничить ни в чем не повинных оленеводов.

Оленеводы-эвенки – люди спокойные и покладистые. Они

не стали мелочиться и высказывать свое недовольство, а про-

сто перестали обращать на него внимание.

В июле партия Володи Ф. переходила в бассейне Дья-

вольской с одной промежуточной базы на другую. С таких

баз геологические и геоморфологические отряды расходи-

лись по радиальным маршрутам, нанося на карту все слои

горных пород, которые только можно увидеть, определяли

их возраст по остаткам моллюсков, отпечаткам растений

и костям животных и вели опробование на рудные, редко-

метальные и россыпные полезные ископаемые.

Чтобы не терять времени, все прорабы с рабочими ра-

зошлись в маршруты сразу после завтрака. А радист должен

был идти на место следующего лагеря вместе с караваном

оленей, сопровождая все хозяйство. Пока вьючили оленей,

Коля ловил рыбу удочкой и не вмешивался в погрузку.

156

Съемочные отряды собрались вечером в установленном

для бивака месте. Володе Ф. необходимо было дать по ра-

дио информацию о проведенном дне и доложить, что ничего

не случилось, работа проходит по плану. Подошел он к уже

стоящим палаткам, а антенны не видно и вьюки с радио-

станцией не распакованы.

– Где Коля?

– Не знаем,– ответили оленеводы,– сзади каравана

шел. Наверное, поотстал немного, он все рыбу ловил.

– Вот так-так, время к сроку связи подходит, а у него

еще и антенна не поставлена.

Начали кричать. Некоторые даже пошли вниз по речке,

откуда караван пришел, чтобы привести радиста и напомнить

ему о его обязанностях. Однако ни голоса не услышали и

следов Коли не обнаружили. Срок связи с базой экспедиции

прошел, и уже середина ночи, а радиста нет. Сам Володя,

хоть и начальник, но рации не знал. Спасибо, еще один ра-

бочий в армии служил и чуть-чуть умел работать на такой

радиостанции, но не знал морзянку и мог делать передачи

только через микрофон.

К сроку утренней связи установили и антенну, и радио-

станцию. Попробовали связаться с Туруханском голосом.

Погода была хорошая, полярных сияний не было, а всем из-

вестно, что радиосвязь невозможна при полярных сияниях.

Связь установили довольно быстро, так как на базе, конеч-

но, беспокоились, что партия Ф. не вышла на вечернюю

радиосвязь. Кое-как объяснили, что исчез радист по совер-

шенно непонятным причинам. Оттуда получили приказ:

искать и вечером сообщить.

Ну потерять один день на поиски человека для партии —

ничего не значило. Да, собственно, и искать-то почти нечего.

Коле было точно объяснено, куда идти и где лагерь будет —

не впервые лагерь переезжал. Оленеводы пришли без вся-

ких помех и довольно рано. Однако местность здесь – рав-

нина, да еще сильно заболоченная, ориентиров почти ника-

ких. Но человеку, уже достаточно опытному, который еще

до службы в армии охотничал и рыбачил, ничего не стоило

найти лагерь по оленьим следам. Когда по заболоченной

тайге пройдет караван оленей в полсотни голов и в двести

ног, то образуется достаточно заметная тропа – только

слепой не увидит ее.

Посланные на поиски пошли именно по этой вновь про-

битой тропе. Дошли они до места прежнего лагеря, покру-

жили вокруг, пошли вдоль реки, вернулись обратно. Коля

157

как в воду канул. Утонуть не мог – речка не такая, чтобы

тонуть в ней, мелкая. Значит, куда-то в сторону уклонился.

Пришлось вечером, надрывая голос, сообщить в микро-

фон, что радист не нашелся. С базы обещание: завтра вы-

шлем на поиски самолет, но всем составом партии поиски

продолжать независимо от этого.

Стали подробнее допрашивать оленеводов: когда послед-

ний раз видели радиста, почему не остановились, когда за-

метили, что отстал, что он говорил, что делал и всякие дру-

гие вопросы.

Оленеводы отвечали, что пока они вьючили оленей, Коля

ловил рыбу удочкой. Когда караван стал двигаться, пошел

и он, как всегда, сзади. По дороге с ним никто не разгова-

ривал, потому что и он не подходил, и курить не давал. Мы,

мол, ехали сами по себе, а он шел тоже самостоятельно.

Когда заметили, что его не видно сзади – конечно, олень

идет быстрее человека,– то кричали, звали, но он не от-

вечал. Не стали ждать потому, что думали – опять на

рыбную ловлю остановился, чего же его ждать, когда

такую заметную тропу протоптали – сам бы увидел.

На следующий день уже все геологи, рабочие и оленеводы

построили маршруты так, чтобы и работа не страдала, и ра-

диста искать можно было. Шли разреженной цепью по уже

пройденному пути, уточняли геологическую съемку и через

каждые пять – десять минут по тайге летел мощный крик:

«Коля!»

Уже описано, что переживают товарищи, потерявшие че-

ловека в тайге. А тут был еще потерян не только товарищ,

но и радист, и завхоз. Партия осталась как будто без ушей

и без голоса. Больше недели ходили люди по всем прилега-

ющим болотам и ручьям, они почти все охрипли от криков

«Коля-я-я!» и, наверное, искали бы еще дольше. Но однажды

во время радиосвязи через микрофон, которым пользова-

лись не каждый день, чтобы не посадить батареи, с базы

экспедиции им сообщили:

– Нашелся ваш Коля, вышел на Енисей в поселок Су-

хая Тунгуска. Продолжайте съемку, а его при первой воз-

можности доставим вам, скажите только – куда.

Вернули Колю Б. в партию через месяц. Геологи так при-

выкли к поискам пропавшего, что, уже зная, где он, идя в

маршрутах, нет-нет да и закричат: «Коля-я-я!»

Когда радист наконец прибыл в партию, его, во-первых,

выругали, и каждый считал это своим долгом. Потом устро-

или перекрестный допрос, почему и как отстал и почему

158

оказался в противоположной стороне от района работ. Коля

отвечал непривычно лаконично, без лишних слов.

– Заблудился. Кричал. Тропу не нашел, хотя и искал.

Пошел вниз по течению реки согласно инструкции заблу-

дившимся.

Проводники говорили, что тоже кричали, а он, мол, не

отвечал.

В общем так ничего толком и не выяснили, но с тех пор

Коля всегда сам предлагал оленеводам закурить и вволю

снабжал чаем.

Все это происшествие назвали странным случаем. Всех

работников партии лишили премии, да, впрочем, они и не

успели кончить работу в срок. Володе Ф. дали строгий вы-

говор с серьезным предупреждением. И он в ту же зиму ос-

воил работу на радиостанции.

Оглавление

От автора 3

Осторожно—пума! 5

Была ли это пума? 18

Самый страшный зверь 22

Спички 27

Шапка крупы 51

Крошки 66

„Тони, брат, не мучайся" 78

Коварная Бурея 82

Один 99

Терраса Орловой 119

В ночном Якутске 145

Странный случай на реке Дьявольской 153