Текст книги "Антитеррор 2020"

Автор книги: Юрий Бурносов

Соавторы: Кирилл Бенедиктов,Леонид Каганов,Михаил Кликин,Антон Первушин,Сергей Чекмаев,Мила Коротич,Елена Долгова,Наталья Егорова,Максим Черепанов,Сергей Байтеряков
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)

– Однако! – присвистнул Нур и усмехнулся. – И после этого ты хочешь сказать, что вы тут все бессребреники?

Клей резко вскочил с места, ноздри его раздувались.

– Да иди ты, я с тобой как с человеком…

– Прости! – Нур, не вставая с дивана, схватил его за руку и усадил обратно. – Это я по глупости ляпнул. Давай дальше.

Шварцман, не убежденный раскаянием «антитеррориста», остался стоять, однако продолжил объяснять:

– Так вот, убедившись в моей кредитоспособности, они сами выложат мне все на блюдечке.

– Адреса, пароли, явки? – усмехнулся Нур.

– Нет, они просто выведут меня на исполнителей. Ведь я закажу тот же вариант, что и с «Глобусом», – он торжествующе посмотрел на Игрока.

– Спорно, конечно, – поморщился Нур. – Но может и сработать.

– Так что, план принимается? – спросил Клей.

– Принимается, – махнул рукой Нур.

Журналист засмеялся:

– Тогда слушай вторую серию. На самом деле утром я уже был там.

– Где?

– В офисе посредника. – Клей не скрывал довольства собой. – Я повел себя, как и рассказывал. Представился, дал время проверить себя по Сети. Не особо напирал, но демонстрировал свою платежеспособность. Намекнул о гранте от Общества защиты прессы. И они сразу клюнули. Если вначале кисло предлагали организовать пикет протеста, то после озвучивания суммы в пятьдесят тысяч стали говорить о «небольшом взрыве в несколько килограммов тротила». А когда я сказал, что «страна еще вспомнит своих узников совести», предложили ВИП-вариант. С девяностопроцентной гарантией.

Нур невольно присвистнул. Он слышал про систему работы тхирингов с так называемой гарантией.

Террористы всегда брали деньги вперед, но предупреждали, что не отвечают за успех «акции». Гарантия в пятьдесят процентов считалась показателем высочайшего класса работы тхиринговой фирмы. А тут целых девяносто…

– И откуда у них такая уверенность?

– Я так и спросил. Посредник ничего не хотел говорить, но, видя мой скепсис, не сдержался и пробормотал что-то про живую бомбу и доверие к детям.

– Что?! – у Нура потемнело у него в глазах. – Он что-то сказал про детей?

– Да, – довольно кивнул Клей. – Типа, детей никто не подозревает в способности совершить теракты. Но быстро спохватился, и я ничего не смог выжать из него. Тогда я сказал, что должен подумать. А он…

– Стоп!! Я все понял. – Нур вскочил и заходил по комнате. – Они крадут детей и делают из них живые бомбы. Малолетние смертники. Никто…

Тут ему в голову пришла еще более страшная мысль.

– Эдик! Им нужен был не я, а он. Чертов кретин!

Клей с недоумением смотрел на Нура.

– Мне нужно срочно узнать, где Эдик. Ты понимаешь? Чем быстрее, тем лучше. – Лицо невозмутимого до того Игрока покрылось капельками пота.

– Кажется, ты мне что-то не рассказал, – Клей пристально посмотрел на компаньона.

Нур чертыхнулся про себя – надо же было так проговориться. Журналист жестко смотрел на него:

– Итак, я жду. Иначе наше партнерство считается расторгнутым.

– Ну, хорошо, – вздохнул «антитеррорист». – Тогда с самого начала. Вчера в обед мне позвонил мой коллега, Стефан…

Пересказ истории занял несколько десятков минут. Нур умолчал только о факте появления девушки журналиста на площади возле театра. Вряд ли Шварцману была бы приятна эта часть рассказа. Когда Игрок закончил говорить, то даже сам почувствовал облегчение.

– Нда-а. Задачка, однако, – Клей потер небритый подбородок. – Значит, ты подозреваешь своих работодателей?

– Не совсем, – отверг такое предположение Нур. – Скорее, тут самодеятельность Никитича. Его прошлое до прихода в «Анти-Т» было слишком загадочным. Не исключено, что он и раньше занимался чем-то подобным. А сейчас решил развернуться под новой крышей.

– Тогда тебе нужно лишь выйти на директора, – обрадовался Клей. – И забрать сына.

– О чем и речь, – кивнул Нур. – Но мне туда хода нет. Никитич остановит меня прямо в вестибюле. Причем увесистым куском свинца со стальной головкой. Да и неизвестно, что он уже успел рассказать обо мне ПэПэ. Так что идти нужно тебе, – заключил аналитик. – Давай вернемся к моей первоначальной идее – интервью с руководством «Анти-Т». Постарайся выяснить, что возможно, Про моего сына. Побольше разузнай о том, почему они решили, что это я совершил теракт. Ну и так далее. А если все будет чисто, сообщи ПэПэ, что я хочу выйти с ним на связь.

– Лады, – согласился Клей. – Не будем терять времени. Рабочий день на исходе, твои могут и по домам разойтись.

– Это вряд ли, – усмехнулся Нур, вспомнив обычные ночные авралы.

– И тем не менее, – не согласился Клей. – Лучше я отправлюсь прямо сейчас.

Роман сменил спортивки на джинсы, сверху майки накинул ветровку с множеством оттопыренных карманов («Диктофон, камера», – объяснил он Нуру, заметив его недоумевающий взгляд) и вышел из квартиры. «Однако неплохой парень этот Шварцман, хотя и журналист», – подумал Игрок.

* * *

Нур извелся, ожидая возвращения Клея. Канал с мировыми новостями, подключенный у журналиста, был просмотрен им до дыр. Особый интерес у Игрока вызвал сюжет из Европы, рассказывающий о новых акциях общественного движения «Право на теракт». Либералы выходили на улицы европейских столиц с требованиями не запрещать теракты. «Таким образом мы выражаем свой протест. У нас должно быть такое право», – объяснял на пресс-конференции один философ с умными глазами. По всей видимости, только глаза у него и умные, решил Нур…

Наконец раздался писк датчика на входе – кто-то зашел в подъезд. Нур посмотрел на картинку с камеры у входа – Клей медленно поднимался по ступенькам. Хвоста не было видно – уже хорошо…

– Не советую тебе пока возвращаться на работу, – журналист глупо хохмил, но Нур не обижался, он понимал, что это у него от перевозбуждения. – Твой любимый шеф расписал тебя как человека, ради денег готового на все. По его словам, ты жестокий, хладнокровный убийца. Но пока ты убивал террористов, тебе это прощалось. Когда же ты стал на их сторону, то превратился в мерзкого врага. Тебя пристрелит первый же встретившийся на пути сотрудник «Анти-Т». Такой им дан приказ.

– Понятно. Стальной уже обработал его, – вздохнул Игрок. – Разговор не получится…

Тут он заметил, что журналист как-то странно смотрит на него, кусая при этом губы.

– Что еще? – у Нура перехватило дыхание.

– Твой сын у них. – Слова давались Роману с трудом. – По словам твоего шефа, он содержится где-то на территории. Но это неточно. Я боялся расспрашивать более детально, чтобы они чего-то не заподозрили.

– Главное, чтобы не попал в лапы Стального, – с облегчением выдохнул Нур. – Кстати, его ты видел?

– Нет, – отрицательно качнул головой Клей. – Охрана провела меня прямо в кабинет директора.

– Узнаю школу ПэПэ, – грустно усмехнулся Нур. – Пока я ждал тебя, то много думал о нелепости всего этого дела. И мне очень странным стало казаться поведение врачей. Три года назад с аналогичным заболеванием Эдика держали в больнице, а вчера сразу выписали рецепт. Более того, участковый врач ничего не знал о существовании в поликлинике стационара. Чем больше я думаю об этом, тем больше мне кажется, что стоило бы мне наведаться в эту самую больницу.

– Зря, – замотал головой Клей. – Тебя там пристрелят в два счета.

– Не факт, – неприятно улыбнулся Нур. – Они еще многого обо мне не знают.

* * *

Порой случается так, что привычное и давно знакомое вдруг неожиданно оборачивается загадочным и даже неизвестным. Именно это произошло со зданием «Анти-Т», к которому за полночь подкрадывался Нур. Родная семиэтажка почему-то показалась ему чужой и враждебной. Словно Тесей, подплывающий к ужасному и таинственному критскому лабиринту, приближался он сейчас к больничному двору. Где-то внутри ожидал его появления «минотавр» Стальной, затаились коварные ловушки и было спрятано сокровище – его ненаглядный Эдик. Игроку нужно было лишь преодолеть все эти препятствия. Но для начала он должен был избавиться от нового взгляда на хорошо ему знакомые вещи. И стоило Нуру сбросить со своего восприятия действительности пелену неузнавания, как он вновь почувствовал уверенность для штурма крепости.

Руководство поликлиники зря так доверяло профессионализму «Анти-Т». Игрок понял это, едва начав реализацию своего плана по проникновению в больничную регистратуру. Он пошел через только одному ему известный ход. В детстве Нура тогда еще полностью больничный двор был любимой площадкой местной пацанвы для игры в «казаки-разбойники». В то время дети и выяснили, что строение в углу больницы, которые все называли моргом и которое двумя стенами выходило в переулки, на самом деле обычно пустует. Зато влезть в него через форточку прямо с улицы, а потом уже по коридорам и переходам попасть и в саму больницу – раз плюнуть. Видимо, до них это никому не приходило в голову. Звучное название «морг» отпугивало всех.

Причем настолько, что даже профессионалы из «Анти-Т» так и не удосужились перекрыть этот ход. Более того, подойдя к больнице со стороны переулка, Нур обнаружил, что окно морга, выходящее на улицу, слегка приоткрыто. Это была настолько большая беспечность со стороны охраны, что Игрок даже предположил наличие засады. Но так это или нет, можно было определить только одним способом – начав действовать…

Нур ухватился за фрамугу, подтянулся, втянул туловище в темноту. Рассеянного света луны в небе было недостаточно, чтобы осветить внутренности помещения. Игрок застыл на какое-то время, привыкая к сумраку помещения, затем огляделся. Он находился в небольшой комнатке, совершенно пустой. В коридор отсюда выводила незапертая дверь, ею он и воспользовался. Переход с большими окнами вел куда-то в другое здание, рядом виднелся выход во двор. Нур предпочел двинуться по первому варианту. Если он не ошибался и если здание не перестроили со времени детства Игрока, то коридор должен был привести его как раз в помещение поликлиники.

На корточках, чтобы его силуэт нельзя было увидеть с улицы, Нур пересек всю длину перехода и остановился у двери в поликлинику – старого образца, еще из дерева, на беглый взгляд, никаких датчиков и камер. Однако он все равно вытащил из кобуры на ноге нож, что остался с дежурства. В отличие от пистолета, Барабековы почему-то не удосужились его изъять. Впрочем, даже сохранись у Игрока ствол, применить его он вряд ли бы решился – на звуки выстрелов моментально собралась бы вся контора. Правда, дома у Нура был запрятан отличный самопальный глушитель, но не лезть же из-за него на стопроцентную засаду.

Игрок аккуратно дернул за ручку. Закрыто. Замок на двери удивительно древний, язычковый, – отжать его можно без труда. На этот случай Нур захватил в гараже несколько инструментов, в том числе гвоздодер. Вернее, так его называл приятель Нура, а какой-нибудь матерый домушник скорее величал бы фомкой. Но главное, что инструмент был действительно мощный, из каленого железа. Игрок притащил его, чтобы взломать окно в морг, однако там он оказался не нужен. Зато для этого препятствия был в самый раз. Нур достал «фомку», всунул в щель между косяком и замком, легко отжал язычок. Дверь поддалась, пошла на него. Взломщик осторожно выглянул наружу.

Коридор поликлиники был едва освещен, но в углу виднелась камера. Незаметно не пройдешь, если охранник не спит, враз заметит двигающуюся фигуру. «Черт, что же делать? – задумался Нур. – Вернуться и пройти через двор?» Ему нужен был всего-навсего кабинет регистратуры, где стоял сервер с историями болезней пациентов. Врач, что принимал их с Эдиком днем, обязан был скинуть на него данные о визите.

Однако Нур понимал, что через окно туда точно не проникнуть. Он посмотрел вверх. А что если разобрать потолок, выбраться на чердак, а оттуда, повторив процедуру, проникнуть в регистратуру? Это будет нетрудно, особенно с инструментом. Игрок снова оценивающе глянул на потолок и с сожалением отказался и от этой идеи. Деревянные межэтажные перегородки в старом здании вскрыть было несложно. Но вот переход, в котором сейчас стоял Нур, пристраивался уже позже, и тут в качестве потолка использовали бетонные плиты. Их взял бы разве что перфоратор.

Гадания Игрока были прерваны самым тривиальным образом. За дверью вдруг раздались шаги, и юношеский голос произнес:

– Кто здесь?

«Молодой охранник. Увидел через камеру, что приоткрыта одна из дверей, решил проверить ее лично, – понял затаившийся Нур. – Ну что ж, чрезмерная бдительность и глупая молодость должны быть наказаны». Он тихо снял с себя куртку, обернул ею «фомку» и стал ждать.

Охранник, повторив еще раз свой вопрос, наконец решился и, держа пистолет перед собой, подступил к двери. Левой, свободной, рукой он взялся за ручку и, толкнув створку от себя, уже собирался отскочить, как вдруг его руку с пистолетом перехватил кто-то из темноты и буквально втащил парня в коридор. В одно движение его кисть оказалась вывернутой так, что ствол сам вывалился из разжатой ладони. Глаза охранника не успели увидеть ничего в темноте, как Нур, продолжавший держать его за предплечье, обрушил ему на голову «фомку». Парень рухнул без слов, потеряв сознание. Не обмотай Игрок свой инструмент курткой, этим ударом он мог раскроить парню череп. Но он вовсе не собирался убивать пацана. Нур достал из кармана рулон скотча и плотно связал им руки и ноги охранника, попутно заклеив рот. «Повезло тебе, парень, что безусый, – подумал он, – иначе тяжело отрывать потом клейкую ленту».

Затем он сунул «Макаров» охранника себе за пояс, снял с его кармана бейджик-идентификатор, который намеревался использовать, чтобы открывать внутренние двери в поликлинике, и двинулся в регистратуру.

Войти в больничную базу данных оказалось еще проще, чем предполагал Нур. Он собирался применять специальные программы для взлома пароля, как вдруг выяснилось, что компьютер в регистратуре не просто включен, но и база данных на нем открыта. Девочка-регистратор элементарно не заморачивалась нажатием кнопки «On/Off» – зачем выключать, если завтра снова включать, и потому компьютер месяцами оставался в активном состоянии.

«Ну и славно», – порадовался Игрок, вбивая имя-фамилию сына в строку поиска. Записей оказалось с десяток, последняя была датирована сегодняшним днем. Ее Нур пропустил и остановился на другой, трехлетней давности. Вошел, нетерпеливо стал листать. Данных оказалось много, несколько страниц, в основном цифры, результаты анализов, показатели хромосомных тестов – ничего такого, за что можно было зацепиться. И никаких упоминаний о загадочном стационаре.

Нур откинулся на спинку стула, вытащил из-за пояса пистолет охранника, приложил его ко лбу. Металл оружия приятно холодил разгоряченную голову. Что делать дальше, «антитеррорист» не представлял. Почему-то ему казалось, что какие-то следы он обнаружит в больнице. Но его предположения рухнули – зацепок не было. Оставалось идти напрямую – брать за хвост самого Стального.

Ярко вспыхнул свет, у входной двери раздался какой-то шум. Нур резко развернулся лицом к входу, перехватывая пистолет за рукоятку, но было уже поздно – два ствола смотрели ему прямо в голову. Игрок опустил руку с оружием.

– Вот и молодец, – похвалил его Никитич. Он привалился плечом к входной двери и, задумчиво жуя жвачку, смотрел на Нура.

«Насмотрелся старых боевиков, пижон хренов», – подумал тот.

– Теперь положи ствол на пол и отойди к окну, – лениво процедил Стальной.

Нур бросил «Макаров» на паркет и, встав с кресла, стал пятиться к окну. Робин и Бобин, чьи стволы только что целились ему в голову, опустили свои пистолеты и бесстрастно смотрели на бывшего напарника.

– Что-нибудь нашел? – поинтересовался Стальной, не переставая жевать.

– Ага, – Нур кивнул с максимальным дружелюбием. – Рецептик для сына. Доктор выписал, а мы потеряли. Пришлось среди ночи возвращаться, надо же лечить ребенка.

– Остроумно, – совсем невесело улыбнулся Никитич. – Но ты не переживай. Мы сами твоего сына полечим.

– Только попробуйте тронуть его, – кровь тут же ударила Нуру в голову, он забыл про показное радушие.

– А то что? – осклабился Никитич. – Ты не переживай, с ним ничего не случится, воспитаем нормального члена общества, а не такого террориста, как ты.

В голове у Нура всплыла шальная мысль – а может, он неправильно все понял и больница ни при чем, а Никитич и вправду дезинформирован? Но почему тогда в медкарте нет данных о госпитализации Эдика?» А ведь именно Стальной тогда рекомендовал мне обратиться в поликлинику», – вдруг вспомнил Нур…

Ба-бах! Оглушительные шум и тряска. Пол пошел ходуном. Землетрясение? Бомба? На ногах устоять оказалось невозможно. Из шкафов посыпались коробки с дисками. Какая-то труба, слетев со стены, ударила «близнецов» прямо под колени – оба рухнули с оглушительным шумом. Никитича кинуло вбок, он ударился головой и сполз по стене. Нур полетел вперед и вниз, пропахав паркетину носом и чуть не уткнувшись им в свой же ствол. Удачно упал! Он схватил пистолет, практически не целясь, выстрелил в Барабековых – попеременно, дважды, в голову. Все пули легли в цели, вместо голов – кровавые ошметки. Оставался Никитич. Старика подвел возраст, он не успел среагировать, когда Нур в два прыжка вскочил на ноги и оказался возле него. Нож бывшего стяговца уперся Стальному в печень, свободной рукой он вырвал у него из руки пистолет. «Стечкин», неплохо.

– Итак, где дети? – почему-то прошептал Нур ему прямо в ухо.

– Догадался-таки, – хмыкнул Никитич. Он медленно приходил в себя и не выглядел испуганным, видимо сказывалась армейская выучка. – Говорил же я директору, что ты умнее, чем кажешься.

– Комплименты своей жене говорить будешь! – отозвался Нур. – Веди меня к детям.

– А нет у меня ни жены, ни детей, – съюродствовал Никитич. – Один я на свете живу…

Игрок усилил напор на лезвие, слегка протыкая им кожу. Стальной сдался.

– Ну пошли, коли просишь, – согласился он. – В бомбоубежище.

«Ну, конечно, как я сам не догадался, – подумал Нур, – идеальное ведь место для содержания заложников».

Он заткнул рот Никитичу носовым платком и связал конечности все тем же скотчем: руки – плотно, ноги – так, чтобы он мог едва их переставлять, и вытолкнул во двор больницы. Что случилось, было пока неясно. Виден был лишь обвалившийся угол здания конторы, и оттуда же неслись звуки выстрелов. Судя по всему, неизвестный и весьма уверенный в своих силах враг напал на «Анти-Т». Однако Нуру это было только на руку. В такой суматохе подавшимся на защиту периметра охранникам не до них.

Идти до бомбоубежища было недалеко – мет ров пятьдесят, располагалось оно в этой же части больничного двора. К нему вела петляющая среди кустов сирени асфальтированная дорожка. Бегом это расстояние можно преодолеть за полминуты, но Нура задерживал стреноженный им же самим Никитич. Нур не торопил его, беспокойно осматриваясь по сторонам. Его смущало дерзкое и непонятное нападение на «Анти-Т». Какой же силой обладали атаковавшие, если рискнули штурмовать корпорацию «антитеррористов»?

Внезапно из темноты на парочку выскочил кто-то вооруженный. Ствол Нура уже смотрел в сторону приближающегося силуэта. Стрелять он не спешил – шум мог привлечь внимание к их компании. Когда фигура вплотную приблизилась к ним, Нур понял, что принял правильное решение – незнакомец оказался Романом Шварцманом. В руках у него был зажат вовсе не автомат, а фотоаппарат.

Журналист летел, не замечая никого вокруг, словно за ним гнался оживший Бен Ладен. Нура и Никитича он увидел, только налетев на военспеца и чуть не сбив его с ног. От испуга Шварцман выронил фотоаппарат и, громко ойкнув, плюхнулся на землю.

– Сделаешь мне фото с обезьянкой? – громко окликнул его Нур. Окрик подействовал на журналиста волшебным образом. Широко раскрыв глаза, он уставился на спрашивающего, узнав наконец-таки партнера.

– К-какой обезьянкой?

– Вот этой, – Нур указал на Никитича. – Говорящей.

– Так это же местный замдиректора, – наконец произнес журналист, пристально вглядываясь в багровеющего Стального.

– Обезьянки тоже бывают замдиректорами, – Нур с улыбкой смотрел на исходившего злобой спеца.

– А я вас искал, – невпопад заявил журналист.

– Уже нашел. Не твоих рук дело случайно? – Нур кивнул на пожарище.

– Моих, – вдруг согласился тот. – Пятьдесят тысяч баксов копейка в копейку. Подрыв здания «Анти-Т» в знак протеста против подавления свободы слова, обстрел из крупнокалиберного оружия в течение получаса силами десяти человек. Плюс надбавка за срочность. Цитирую прямо по контракту.

Нур от неожиданности чуть не шлепнулся рядом со Шварцманом. Такой прыти от партнера он никак не ожидал.

– И зачем все это?

– Ну как же? А отвлечение внимания? Тебе же нужна была помощь…

– Стратег. Все просчитал, – Нур уважительно похлопал Клея по плечу и добавил уже от души: – Искреннее спасибо. Спас буквально.

Никитич страшно замычал, задергал головой, стараясь, видимо, вытолкнуть кляп.

– Вот и местное руководство хочет тебе спасибо сказать, – прокомментировал Нур и вытащил платок у него изо рта. – Давай-ка послушаем его.

Однако Стальной разразился проклятиями:

– Сволочь ты, Игрок, продал нас террористам! Ладно этот-то. Но ты?

– Не принимай близко к сердцу, Никитич. —

Голос бывшего стяговца был полон фальшивой благожелательности. – Я просто нанял одну банду, чтобы расквитаться с другой. Лучше топай дальше… Не нужно было детей обижать, – добавил он, и, когда экс-начальник оказался перед ним, со всей силы врезал ногой по поджарому заду, от чего стреноженный заложник чуть не полетел носом в асфальт.

К тому времени перестрелка начинала стихать, хотя отдельные выстрелы еще были слышны. Нападавшие явно схалтурили, не выдержав оплаченные полчаса обстрела. Однако троица уже почти пересекла больничный угол и приближалась к вросшему в асфальт двора бетонному треугольнику входа в бомбоубежище.

Игроку казалось, что он совершенно не изменился с того времени, когда еще мальчишками они пытались с разгона въехать на его наклонную крышу на велосипедах. Тот же изъеденный мхом бетон, та же стальная дверь. Появились разве что пластиковый козырек над входом да кодовый замок.

Компания остановилась у двери. Нур не знал, дежурил ли здесь обычно охранник, но сейчас вход в старое бомбоубежище никем не охранялся. Стальной вопросительно посмотрел на своего конвоира. Тот толкнул его в бок – «говори код».

– А где «пожалуйста»? – Никитич прищурился.

Нур резко сунул ему кулаком по печени:

– Такое подойдет?

– Вполне, – прохрипел Стальной, глядя с ненавистью на бывшего подчиненного.

– Может, повторить? – с издевкой в голосе уточнил Нур.

– Достаточно, – процедил Никитич. – Руки-то развяжи…

– Щас! – ухмыльнулся Игрок, поднося ладонь к цифровой панели замка. – Диктуй давай!

Стальной нехотя подчинился, называя одну за другой цифры кода. Пальцы Игрока запорхали над кнопками.

Едва он ввел последнюю цифру, как дверь еле слышно щелкнула и мягко приоткрылась. Нур потянул ее за ручку, стальной лист шел тяжело, постепенно убыстряясь. Изнутри дохнуло затхлым воздухом, темнота была полная. Первым, не дожидаясь, пока дверь распахнется совсем, в проем проскользнул журналист, следом Игрок втолкнул Никитича, и замыкающим вошел сам. Как только дверь закрылась за ним, вспыхнул свет. Стал виден низкий наклонный потолок, крутые ступени.

Никитича Нур пропустил вперед, слегка придерживая его за полосу скотча, связывающего руки. Воздух был затхл и сыр, как это обычно бывает в подвальных помещениях. «А ведь Эдик и так кашлял», – подумал Нур.

Ступая шаг в шаг, компания спустилась на площадку, выложенную кирпичом. От остальной части бомбоубежища ее отделяла еще одна стальная дверь. Но на ней был установлен уже не кодовый замок, а кое-что посерьезнее – искусственный интеллект, с автоматическим считывателем информации с микрочипов входящих. Нур хорошо знал эту систему, она работала со списками допуска. В случае, если внутрь пытался пройти посторонний, срабатывала система блокировки двери. Нур не был внесен в списки, но зато у него не стоял и микрочип, а значит, Игрока для искинта словно не существовало вовсе. Зато Никитич относился к числу допущенных – на табло уже загорелась надпись «id-принят».

Нур вновь потянул за ручку – дверь медленно открылась, внутри загорелся свет. Вдвоем с Никитичем они переступили порог, журналист потянулся следом за нами.

– Стоп! – Нур ладонью остановил его перед проемом. – Извини, Рома, но тебе придется прикрыть нас сзади. Дверь не пропустит – нет допуска.

– А как же ты? – закипятился Шварц. – Да и что значит не пропустит?

– Я – чист. Для искинта меня не существует. А на тебе сработает сигнализация, и автоматика тут же заблокирует нас.

Журналист, ворча что-то себе под нос, с неохотой остался в предбаннике – сел на корточки, привалившись к стене.

Помещение, в которое попали Нур с Никитичем, было мало похоже на бомбоубежище. Большая и очень светлая комната оказалась вся заставлена лабораторными столами (последний раз Нур видел их на школьных уроках химии) и поделена на несколько отсеков перегородками высотой в половину человеческого роста. Шкафы вдоль стен были забиты химическим оборудованием и медицинскими приборами. В углу на подставках-треногах стояло до десятка похожих на большие аквариумы стеклянных кубов, к которым были подведены трубочки и подключены какие-то аппараты. Внутри в мутной жидкости виднелось что-то вроде человеческих уродцев.

«Кунсткамера, что ли?» – Нуру пришло на ум только такое объяснение. В самой кунсткамере он никогда не бывал, но представлял ее именно так.

Он выжидательно посмотрел на Никитича. Тот кивнул на дверь в противоположной от входа стене. Парочка двинулась туда, Нур старался не смотреть в сторону «аквариумов».

Дверь оказалась заперта на обычный замок, причем фиксатор располагался только с этой стороны. Стоило Нуру повернуть «собачку», раздался щелчок – и дверь раскрылась в темноту.

– Выключатель – слева, – почему-то перешел на шепот Никитич.

Не входя в комнату, Нур протянул внутрь руку и зашарил ей по стене. Сердце его замерло, чтобы забиться сильно-сильно через секунду. Щелк – ив мутном свете ночника перед Нуром появилась маленькая комнатка с глухими стенами, несколько детских кроваток, детский манеж с игрушками в углу и стол с кухонной посудой у стены.

«Ничего необычного», – успел подумать Игрок, чтобы в следующее мгновение понять, что на самом деле странными были обитатели этого жилища. Молча они сидели на своих кроватках и во все глаза смотрели на ворвавшегося к ним Нура. И это были одинаковые глаза. И одинаковые лица.

Дети, дети-близнецы, похожие друг на друга как две капли воды, но в то же время почему-то разные. Нуру потребовалось несколько минут, чтобы понять – мальчики были неодинакового возраста – на вид от годика до пяти лет, но одной внешности.

«Кто же из них Эдик?» – мелькнула мысль. Каждый из них был его сыном и одновременно не был им. Словно копии собственного ребенка предстали сейчас перед Игроком.

– Кто это? – Нур попятился обратно, перевел ошарашенный взгляд на Никитича и увидел смену эмоций на его лице. Вначале – удивление по поводу его растерянного вида, потом раздумье и следом – улыбку понимания, перерастающую в смех.

Стальной опустился на пол, сгибаясь в поясе от хохота. Если бы не связанные руки, он наверняка стал бы хлопать ими себя по ногам и бокам.

– Дурак, вот дурак-то. Надо же так попасться! – сквозь смех и слезы выдавил он.

– Что за приступ самокритичности? – нелепое поведение Никитича привело Нура в чувство.

– Так ты ничего не понял!» Дети, где дети?» – передразнил он Игрока. Недоумение Нура словно вернуло Стальному хорошее настроение. Он порозовел, глаза его ожили. – Я-то, кретин, решил, что ты раскрыл нас. А оказывается, был прав все-таки я, ты – простофиля. Какие дети тебя интересовали, а?

– Мой Эдик, – жестко проговорил Нур. Он старательно делал вид, что не заметил изменений, произошедших с внешностью Стального. – И другие, которых вы взяли в заложники, чтобы сделать из них смертников.

– А нет никаких других! Тут все твои! – продолжал веселиться Никитич.

– Что ты несешь? – зло оборвал его Игрок.

– Он прав. Это все клоны твоего сына. Плоть от плоти. Беленькие, чистенькие и в то же время генномодифицированные, – вдруг раздался голос сзади Нура. Странно знакомый голос.

Но Игрок не успел повернуться, чтобы увидеть говорившего, он почувствовал лишь короткую боль и провалился в темноту…

Он пришел в себя, лежа на все том же полу бомбоубежища. Сверху на него смотрел лысоватый крепыш среднего роста – начальник личной охраны ПэПэ по имени Пабло. Нура слегка подташнивало, голова была словно сжата в тисках. «Он ударил меня сверху», – понял Нур и снова вырубился. Но на этот раз не полностью.

Как сквозь сон, до Нура доносился голос директора «Анти-Т»:

– Это все следствие твоей жадности, Андре. Зачем нужно было взрывать мероприятие, которое сам и охраняешь? Сколько тебе заплатили, скажи честно?

– Стольник. Баксов. – Голос Никитича был тих.

– И за какие-то сто штук ты стал «крысой»?! – горько отозвался ПэПэ. – Эх, Стальной, Стальной. Ты перестал соответствовать своему прозвищу. Ты предал друзей. Сопливый мальчишка-аналитик расколол тебя, как пацана. Ты не стальной, Андре, ты ржавый…

– Прости, ПэПэ. – Тон стал совсем жалобный.

– Зачем ты мне нужен такой? Да лучше я возьму в долю этого, – ПэПэ явно имел в виду Нура.

– А что будет со мной?

– Ничего. Засунешь себе в задницу свой стольник. Это хорошие деньги. Для живого. Но мертвому они ни к чему…

ПэПэ замолчал, затем раздался короткий вскрик и несколько хлопков. И глухой стук – словно мешок с картошкой упал на пол. «ПэПэ уволил своего зама, причем навсегда», – понял Нур. Эта мысль почему-то совсем не тронула его. Странное равнодушие охватило экс-стяговца. «Я должен встать, мне нужно искать сына», – думал Нур, но никак не мог заставить себя даже приподняться.

– Подними его! – раздался голос ПэПэ. В бок Нура словно вонзился раскаленный прут. «Пабло всегда умел бить ногами, – вспомнил Игрок, – он даже специально заливал свинец в свои остроносые ботинки».

– Не надо! – раздался чей-то голос, в котором Нур с удивлением узнал свой. – Я встаю.

Опершись рукой о пол, он действительно смог привстать. Никитич лежал в нескольких шагах от него. Но с его телом уже произошли некоторые необратимые изменения, две дырки – в голове и груди.

Зато все остальные были живы: директор с пистолетом в руке, Пабло – возле Нура и даже сжавшийся в комок журналист в углу.

– Не ожидал от вас такого, – четко проговаривая слоги, укоризненно выговорил Нур директору. – Думал, это самодеятельность Никитича.

– Так и есть, – холодно кивнул ПэПэ. – Лаборатория клонирования – наша, а вот взрыв «Глобуса» – инициатива Никитича. Фраер. Левака решил срубить.