Текст книги "Антитеррор 2020"

Автор книги: Юрий Бурносов

Соавторы: Кирилл Бенедиктов,Леонид Каганов,Михаил Кликин,Антон Первушин,Сергей Чекмаев,Мила Коротич,Елена Долгова,Наталья Егорова,Максим Черепанов,Сергей Байтеряков
сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 22 страниц)

ДЕСЯТЬ ЧАСОВ ДО…

Странный человек был этот Бенелли. Совсем не похожий ни на расчетливого террориста, ни на равнодушного убийцу. Он выглядел как бизнесмен средней руки, вел себя словно герой шпионского боевика, говорил как выпускник МГИМО. Причудливо, должно быть, сложилась его судьба, раз теперь он занимается тем, чем занимается.

А вот люди, что его окружали, выглядели как обычные бандиты…

Олег покосился на своего охранника. Тот зевал: ночь у них обоих выдалась бессонная, трудовая; они провели ее в «лаборатории» – Олег копался в файлах и бумагах, так и этак двигая разложенные на полу документы, словно пасьянс из них складывал, а приставленный к нему бородатый здоровяк шумно боролся со сном, иногда проигрывая и ненадолго затихая.

Под утро пасьянс окончательно сложился…

Олег еще раз все внимательно оглядел, бегло перечитал не по-русски писанные строки, еще раз все обдумывая, отыскивая слабые места в своем плане.

«…в малых концентрациях – тревога, страх, тоска, злоба… расстройства личности… психоз: галлюцинации, бред, сумеречное помрачение сознания… немотивированная агрессия, неистовая злоба… полная трансформация психики…»

«…физические свойства… бесцветен, не имеет запаха… фазовая диаграмма… сжижение… абсорбция… быстро разлагается при температурах выше 140 по шкале Фаренгейта… мгновенное разложение при температуре 167 градусов и выше…»

«…программирование контроллера осуществляется… консоль управления… во время авторизации генерируется 128-битовое слово… ответный сеанс со станцией… раунд шифрования… подтверждение пароля…»

Олег понимал, что не сумеет выполнить поставленную перед ним задачу, не сможет запрограммировать контейнеры с «материалом» на открытие в определенное время. И не только потому, что это было технически очень сложно, а в данных обстоятельствах практически невозможно. Нет. Проблема была не в технике. Основная проблема крылась в нем самом – теперь он боялся ответственности. Его в дрожь бросало от мысли, что он может стать соучастником страшного преступления. И он не планировал продолжать работу, чем бы там ему ни угрожали.

Пора было ставить точку…

Олег смешал бумаги, встал и потянулся, хрустя суставами.

Он мог бы сейчас в две секунды расправиться с зевающим, всякую бдительность потерявшим охранником, завладеть оружием, вступить в перестрелку с бандитами, не подозревающими о боевом опыте очкастого учителя английского языка… Но Татьяна… Танечка… Танища…

Нет, действовать нужно иначе. Хитрей. И надежней.

Он не зря прожил эту бессонную ночь.

У него был план.

Олег понимал, что шансов выжить у него немного.

Но он собирался спасти свою Татьяну.

А с ней и сотни незнакомых ему людей.

СЕМЬ ЧАСОВ ДО

Просить встречи долго не пришлось. Олег лишь сообщил охраннику, что хочет увидеть главного, и уже через десять минут Бенелли принимал его в своих апартаментах.

– У меня хорошие новости, – с ходу сообщил Олег, цепко осматривая помещение, в котором ему еще не приходилось бывать. – Я, кажется, разобрался с таймером.

– Отлично, Олег Иванович, – сказал Бенелли, поднимаясь с продавленного низкого кресла и протягивая обе руки гостю. – Я, когда только вас увидел, сразу понял, что с задачей вы справитесь.

– Ну, я еще не вполне справился…

– Но и время у вас пока есть.

– Это да…

Они помолчали, внимательно осматривая друг друга, сдержанно друг другу улыбаясь – сейчас они были похожи на двух оскалившихся хищников. Олег, вспомнив, что он обычный учитель, первый опустил глаза.

– Вы пришли, чтобы сообщить мне это? – спросил Бенелли.

– Да… – кивнул Олег. – Нет. Не совсем… Я… Я хочу поговорить…

– Поторговаться? О, я вижу, что сегодня вы настроены более решительно.

– Я хочу попросить о свидании, – выпалил Олег заготовленную фразу. – Я должен увидеть свою жену и поговорить с ней наедине.

– Это невозможно, – качая головой, сказал Бенелли, но Олега было уже не остановить.

– Мне нужно знать, что с ней все в порядке. Я должен убедиться! Я знаю, что вы не отпустите меня живым, так что считайте, что это мое последнее желание! Да, я ставлю вам условие. – Он задрожал всем телом. – Ставлю ультиматум! И вы ничего от меня не получите, если не выполните мою просьбу!

Бенелли, скрестив руки на груди, внимательно слушал нервные вопли пленника и саркастически улыбался.

– Вы ни черта от меня не получите! – продолжал истерить Олег. – И ничего вы со мной не сделаете! Я знаю, что обречен! Мне уже не страшно! Вот сейчас я пойду и повешусь! И гори все синим пламенем! И ничего вы не сможете! Вы меня скрутите, а я откушу себе язык! Я вены себе перепилю! Ничего не получите! Вы…

Бенелли медленно размахнулся и несильно шлепнул Олега по скуле. Тот дернул головой и подавился непроизнесенными словами.

– Хватит паясничать, – сказал Бенелли. В глазах его читалось холодное бешенство. – Чего конкретно ты хочешь?

– Вы взяли нас, когда мы собирались идти в баню, – прохрипел Олег. – Я хочу в баню. С женой. Париться.

– Это и есть твое последнее желание? – недоверчиво хмыкнул Бенелли. – Ив чем тут подвох, учитель? Уж не надумал ли ты вместе с женушкой красиво уйти из жизни? Если так, то ты должен знать – я решил отпустить ее, когда все закончится и если все пройдет гладко. Она ничего не видела, она ничего не знает и не представляет для нас никакой опасности, – пускай живет… Может, этот добрый поступок зачтется мне на том свете… Так что ты подумай сейчас, Олег Иванович, всем своим высшим образованием подумай. Хорошо поразмысли. Не мы ее убьем, если что-то пойдет не так. Не мы. Ты…

– Я хотел бы получить гарантии, что ее не тронут, – севшим голосом сказал Олег. – Но я понимаю, что гарантий быть не может.

– Верно. Кроме моего слова – никаких гарантий.

– Истопите баню. Устройте свидание с женой. – Олег снял очки, потер переносицу пальцем. – А чтобы вы не подозревали обман, я проведу демонстрацию. Перед самым свиданием я покажу вам, чего добился, объясню вкратце, как работать с материалом, чтобы сделать эту вашу проклятую часовую бомбу. Но потом дайте мне возможность как следует попариться. Мне и моей жене. Только после бани я подготовлю полный отчет. А уж тогда делайте со мной, что хотите, – но чтобы быстро. Без мучений. Ладно?.. Я… – У Олега перехватило дыхание, он заморгал, выжимая слезы из глаз. – Боюсь… Боюсь боли…

Долго, очень долго смотрел Бенелли на ссутулившегося, будто бы сломавшегося учителя. Видимо, чувствовал какой-то подвох. Сказал, наконец:

– Ну хорошо, баню со свиданием мы вам устроим. Но не пытайся нас обмануть. Я распоряжусь, чтобы к тебе приставили еще одного сторожа. А баню, пока вы там паритесь, мои люди возьмут под охрану.

– Это пожалуйста, – легко согласился приободрившийся Олег. – Только интим наш не нарушайте. И вот еще что: устройте нам холодное пиво, какую-нибудь закуску и пару веников, лучше чтобы дубовые были.

– Наглеешь, – одобрительно сказал Бенелли.

– Беру от жизни все, – ответил Олег и надел очки.

СОРОК МИНУТ ДО…

За подготовкой бани Олегу позволили следить лично. Он, впрочем, не слишком этим злоупотреблял: единственный раз попросил вооруженного до зубов истопника нагнать жару не только в парилке, но и в моечной, пояснив, что они с женой только так и моются – жена с детства к русской бане приучена, а он сам в студенческие времена, будучи членом сборной университета по шахматам, частенько посещал сауну на спортивной кафедре – так вот и привык.

Вернувшись в «лабораторию», Олег еще раз переворошил бумаги и занялся подготовкой стендов к последней демонстрации. Думал он, впрочем, совсем о другом, так что дело двигалось плохо. Смущали его и новые надзиратели – молчаливые смуглые близнецы с обритыми татуированными черепами – очень уж серьезно они относились к своей работе: ни на секунду не выпускали его из вида, далеко не отходили, оружие держали наготове. Олег попытался было разговорить их, но тщетно – они лишь мрачней стали да, переглянувшись, стволы повыше подняли. Кажется, они не понимали по-русски…

Помыкавшись по «лаборатории» какое-то время, Олег решил еще раз прогуляться до бани, проверить, все ли там идет так, как было договорено. Особенно его интересовало, сделали ли уже скобы под навесной замок на дверь парилки.

Бенелли, когда услышал про эти скобы, сильно удивился. Но Олегу удалось его убедить, что просьба эта вполне невинная и понятная: запертая дверь парилки должна была защитить Татьяну от возможных выходок одичавших бандитов.

– Я два месяца был на военных сборах, – упрямо насупясь, говорил Олег. – Я представляю, на что способны лишенные женского общества мужики, тем более такие, как у вас здесь. Не понимаю, что вам не нравится – дверь же будет заперта снаружи. Вы лично закроете Татьяну в парилке и принесете мне ключ…

Скобы уже стояли. Олег подергал их и остался вполне доволен. Придирчиво осмотрел он и навесной замок, испятнанный ржавчиной, но щедро смазанный свежим солидолом. Примитивный механизм можно было открыть куском проволоки или гнутым гвоздем, но Олег решил не заострять на этом внимание – откуда бы обычному учителю разбираться в устройстве замков?

Он заглянул в парилку – там уже было достаточно жарко. Под потолком теплилась лампочка, одетая в толстенное стекло водонепроницаемого плафона. Чистые стены – видно, что новые, – обильно потели смолой. Чуть слышно похрустывали разогревающиеся от электрических тэнов булыжники – или это окалина слетала с бока железной печи?

Олег плотно прикрыл дверь.

После парилки моечная показалась ему прохладной. Он присел на лавочку, сбитую из досок, зачерпнул воды из ведра с проволочной ручкой, плеснул на печь – клубы обжигающего пара ударили в низкий потолок. Один из бритых надзирателей закашлялся, закрывая рот ладонью, и отступил. Олег с усмешкой на него посмотрел и вернулся из моечной в раздевалку. Стальной кочергой открыл дверцу печи, разбил догорающие поленья, разворошил угли, напихал в полыхающее чрево дров, сколько влезло.

– Устрою здесь маленький ад, – пробормотал он, глядя в набирающий силу огонь.

Ему не мешали.

ТРИДЦАТЬ ПЯТЬ МИНУТ ДО…

На лужайке перед баней пятеро бандитов жарили шашлык. Это им, скорей всего, было поручено сторожить парящихся пленников. Но пока баня пустовала, работы у них не было, и они расслаблялись. Девять шампуров с мясом роняли сок в горячие угли. На раскладном столике горкой лежала зелень, стояли бутылки с минеральной водой и газировкой, большой пакет с кетчупом и здоровенное блюдо с хлебом.

Олег не стал скромничать. Он быстро и уверенно шагнул к мангалу, снял один из шампуров. Со стола прихватил пучок зеленого лука и ржаную горбушку. Но задел открытую бутылку колы, ругнулся, когда шипящая газировка полилась на землю, неловко повернулся, зацепил ногой стол, смешно задергался, растерявшись…

– Скажите главному, что все готово, – поспешно сказал он поднимающимся со своих мест бандитам.

Он отступил, унося добычу – мясо на остром шампуре, зелень и краюху, меж которыми спрятался ловко прихваченный хлебный нож.

Его могли остановить.

Но его не остановили.

ДВАДЦАТЬ МИНУТ ДО…

Ему понадобилось совсем немного времени, чтобы завершить подготовку. Теперь он был сосредоточен, и посторонние мысли не мешали его работе.

Жуя пахнущую дымком баранину, Олег обошел стенды, погладив полированные бока каждой стальной тыквы, стоящей на железном треножнике. Он в последний раз проверил все соединения, статусы контроллеров, состояние программ. И покосился на бритоголовых телохранителей.

Те настороженно следили за его действиями. Они, наверное, отлично понимали всю опасность опытов с «материалом». Вот бы они задергались, если б узнали, что успел сделать пленник в короткие предрассветные минуты, когда уставший от скучного бдения надзиратель ронял голову на грудь и, всхрапывая, задремывал в разложенном возле двери шезлонге.

Олег, не сдержавшись, подмигнул головорезам.

Да, он не зря прожил прошлую ночь.

Стальные тыквы, помеченные красными кружками, лежали сейчас под брезентом в общей куче. А на боках установленных на треножниках тыкв красных пометок не было.

ЧЕТЫРЕ МИНУТЫ ДО…

Он несколько раз оставлял «лабораторию» и перебегал на сторону, откуда можно было видеть баню. Он надеялся высмотреть Татьяну – хотя бы издалека; ему хотелось, чтобы и она его заметила. Но ему не повезло: он успел увидеть лишь ее спину. Два человека затолкнули его жену в баню и вошли следом. Один из них был Бенелли – он задержался в проеме, не позволяя тугой пружине закрыть дверь, обернулся и что-то сказал отдыхающим на лужайке бандитам! Те сразу же подобрались.

Олег зубами снял с шампура последний кусок мяса и высоко поднял руку. Он не сомневался, что Бенелли его заметил.

Пока что все шло по плану.

Олег дождался, когда Бенелли с товарищем выйдут из бани, призывно помахал им шампуром и, развернувшись, быстро зашагал в «лабораторию».

ПОЛТОРЫ МИНУТЫ ДО…

Сканирование смарт-карты, нажатие двух клавиш, подтверждение команды – дело нескольких секунд.

Бритоголовые сторожа и понять ничего не успели – черные нашлепки на блестящих тыквах треснули по незаметным ранее швам, раскрылись, словно бутоны; тихо и тонко засвистел вырывающийся на свободу невидимый газ.

Олег перестал дышать.

Он увидел, как изменились лица кинувшихся на него охранников. Они еще не осознали, что произошло, и газ еще не успел на них подействовать – они просто испугались.

Он убил их.

Это было несложно: они находились слишком близко, и все то оружие, что висело на них, только им мешало.

Первому Олег загнал шампур в глаз. Второму ножом-хлеборезом вспорол горло.

Стащив автомат с дергающегося трупа, Олег бросился к выходу. Оказавшись на улице, он прыгнул влево – в дремучие заросли лопухов и крапивы, откуда можно было по стволу подгнившей у корня осинки вскарабкаться на плоскую крышу стоящего рядом сарая, прежде чем Бенелли с сопровождающим покажутся из-за угла.

ВРЕМЯ «Ч»

Газ распространялся стремительно. Незримое облако безумия должно было накрыть территорию лагеря за пять-семь минут. Поднимать шум раньше не стоило – Татьяна все еще оставалась заложницей.

Олег не дышал полторы минуты.

Больше не дышать он не мог.

Почему-то он думал, что первый же вдох сделает его кровожадным безумцем. Но нет – растворившийся в воздухе яд на него не подействовал.

Олег видел, как из «лаборатории» вывалился окровавленный Бенелли. Он размахивал пистолетом, будто молотком, избивая воющее существо, вцепившееся ему в глотку.

Олег поднял автомат. И тут же отложил его подальше – шуметь сейчас было нельзя.

Кругом были враги. Нельзя было выдавать себя.

Ведь в бане пряталась жена…

Олег, приподнявшись, жадно смотрел, как катаются по земле его мучители. Они совсем потеряли человеческое обличье. Рвали, грызли друг друга – будто бешеные псы.

Поделом! Поделом!..

Олег вдруг понял, что хрипит, вторя дерущимся. Пригнулся, припал к плоской крыше, зажимая рот руками, нервно хихикая.

Тихо! Нельзя шуметь! Эти бешеные теперь везде!

Отомстил! Отомстил!

Теперь они будут его искать!

Ни за что теперь не отстанут!

Тихо, тихо, тихо…

Он сипел, задыхаясь от накатившей вдруг ненависти, корчась от страха и злобы.

Да они же нелюди! Чудовища! Как он раньше этого не понимал?!

Ждут, выискивают, стерегут…

Тихо надо, тихо… Подкрасться, вцепиться намертво… И рвать, рвать!

А она в бане спряталась…

Нож! Есть же нож!

В бане…

Резать! Рвать тварей!

Баня… Рвать!.. Баня…

ДЕСЯТЬ МИНУТ ПОСЛЕ…

Из темного проема вывалилось очередное чудовище, зарычало, оскалясь, выпустило когти.

Он махнул топором.

Черная жижа выплеснулась ему на руки.

Чудовище, подвывая, повалилось на бок.

Он ударил его ногой – точно, жестко, сильно.

Топор выпал.

Он, тут же забыв про топор, подобрал острый булыжник, взял его обеими руками, поднял высоко.

И опустил.

Рыло неведомого монстра превратилось в мерзкую кашу.

Он встал, весь дрожа от неконтролируемой ярости. И завыл, потрясая камнем.

Он был уже рядом, близко.

Уже никто не пытался его остановить.

Мертвые чудовища лежали на земле.

Он перешагивал через уродливые трупы.

Он шел к маленькому домику. С черной крышей. С железной трубой.

Там было что-то важное.

Ему нужно было попасть туда…

Он налетел на дверь всем телом. Она не поддалась. Он ударил ее кулаками. Она даже не дрогнула. Он захрипел, заколотил ее руками, ногами, головой; ломая, срывая ногти заскреб ее пальцами.

Там что-то пряталось!

Он зацепился за кованую ручку, случайно потянул ее на себя. Тугая пружина скрипнула, дверь хлопнула. Он встал, тупо на нее глядя. Потом открыл. Вошел.

Было жарко, и он содрал с себя рубаху.

В печи плескался огонь.

На стенах висели шкуры чудовищ.

Еще одна дверь мешала пройти.

Он ударил ее ногой. Она распахнулась. Он кинулся вперед, а она ударила его в лицо. Он зарычал, заметался по тесной комнатке, круша все подряд. Спиной вперед ввалился в проем. Обрушил на себя громыхающую жесть, упал в воду, обжег о раскаленное железо руку. Закрутился на скользком полу, высматривая то, ради чего он сюда стремился.

Пот струился по его лицу.

Дыхание перехватывало.

Он увидел еще одну дверь. И встал на ноги.

Наверху жар был совсем невыносим.

Он ударил в запертую дверь.

Он потянул ее на себя.

Покрытый слизью замок надежно ее держал.

Он впился в замок зубами, кроша их и не чувствуя этого.

Он вцепился в замок и повис на нем, задергался, закрутился, ломая себе пальцы.

Он выдрал тяжеленную скамью и швырнул ее в дверь.

Он себя швырнул в дверь.

И бился, и бился, и бился в нее, сотрясая всю избенку, задыхаясь от ярости и жары.

Потом он упал. В ушах звенело. Перед глазами кружились черные мухи. Что-то быстро и неровно пульсировало в груди.

« Возможно, ты бы меня убил».

Он замер, не понимая, что это за голос родился в его голове.

Ярость угасла, проснулась боль, и ему стало очень страшно.

Жар выедал его изнутри.

Он потянулся к ведру, в котором было немного воды. И вспомнил – «Ключ»!

Глаза его закатились, он захрипел, пытаясь подняться на вдруг ослабевших руках, пытаясь совладать с нахлынувшими воспоминаниями, мыслями, но потерял создание и ударился лбом о залитые кровью доски пола.

ДВАДЦАТЬ ПЯТЬ МИНУТ ПОСЛЕ…

Что-то холодное присосалось к его шее, касалось щеки и виска.

Пахло смолой, дубовыми листьями, железной окалиной и кровью.

Было мокро и очень жарко…

Олег застонал и попробовал подняться. Это оказалось непросто. С трудом повернувшись на бок, он сумел немного приподнять голову. Никак не удавалось вспомнить, где он находится. Перед глазами плавала бурая пелена – будто пенистая ржа на болоте.

Он кое-как привалился к стене, нащупал то холодное, что привело его в чувство, поднял, поднес к глазам.

Это была бутылка пива.

Их тут было много.

Ясно вспомнилось, как они с Таней готовились к бане, сидели на веранде. Полотенца и чистое белье стопкой лежали на краю стола, два эмалированных таза стояли возле входа, два дубовых веника валялись под лавкой. И тревожно вещал пузатый телевизор…

Что-то случилось в бане! Что-то недоброе.

Олег, преодолевая боль и слабость, растер опухшее лицо, смочил липкие волосы прохладной водой из стоящего рядом таза.

Да, это была баня. Но чужая. Вверх дном перевернутая.

Он вспомнил выходящие из ночи фигуры в камуфляже. Танцующие точки целеуказателей на груди. Пистолет «бенелли» в руке вставшего на ступеньках человека.

– Таня! – захрипел Олег, неловко дергая онемевшими мертвыми ногами, расшвыривая пивные бутылки. – Таня! Таня!

Он пытался повернуться, ему нужно было увидеть дверь парилки, он должен был убедиться, что она сейчас там – живая, невредимая, а значит, все было сделано правильно, все было верно просчитано, продумано – и парилка, и замок на двери, и даже холодное пиво…

– Олег!

Он услышал ее испуганный голос и беззвучно заплакал. Собравшись с силами, он дополз до двери, прислонился к ней, стукнул в нее затылком.

– Таня!

– Олег!

Теперь они были вместе. Рядом.

ПЯТЬДЕСЯТ МИНУТ ПОСЛЕ…

Терпеть такой жар так долго было непросто даже привычным людям. Но они пока держались. Олег сидел на нижней полке, аккуратно бинтовал пальцы, промывал раны и ссадины холодной водой. Татьяна тихо лежала наверху, слушала его негромкий и сбивчивый монолог. Старый замок, густо вымазанный солидолом, висел на крючке вместе с ненужными дубовыми вениками. В его личинке торчал кусок проволоки. На булыжниках одним концом калилась тяжелая кочерга – Олег принес ее из раздевалки, чтобы иметь под рукой хоть какое-то оружие. Он планировал в скором времени выйти на улицу – секунд на сорок. Этого должно было хватить, чтобы снять оружие с ближайшего к бане трупа.

– Они перестреляли друг друга в первые минуты, когда безумие только начало ими овладевать, – спокойно рассказывал Олег о том, чего не помнил. – А потом выжившие по-звериному рвали друг друга. Те, кто еще не надышался газа, спешили на шум и выстрелы. И незаметно для себя тоже превращались в одержимых убийц, в психопатов…

Ничего такого он не видел, но он знал, что именно так все и было.

– Если бы я была там…

– Да. – Он кивнул. – Но тебя там не было…

Они уже несколько раз ненадолго выходили в моечную, чтобы перевести дух. Здесь было чуть менее жарко, здесь была прохладная вода и пиво.

– Две недели тому назад мои ребята писали программу, переводящую градусы Фаренгейта в градусы Цельсия, – забравшись в кадку с водой, говорил Олег. – И я, нам на счастье, не успел забыть ту формулу. Сто шестьдесят семь градусов по Фаренгейту – это всего-то семьдесят пять градусов по Цельсию. Стоило осознать это, и остальное пришло само собой – я придумал, где и как тебя можно спасти…

Таня качала головой – она не одобряла такого самопожертвования.

Чуть остынув, они возвращались в парилку. Забирались на полки – уже без всякого удовольствия.

– Еще немного, – хрипло смеялся Олег, – и я возненавижу баню.

Они затихали, экономя силы. Но с каждой секундой молчания тишина сгущалась, наливаясь осязаемой тяжестью. Все ощутимей, все сильней она давила на уши. И уже чудились живые поскрипывания на чердаке и царапанье за бревенчатыми стенами.

– Нам нужно уходить, – размышлял Олег, ни ногой, ни рукой не шевеля. – У банды, скорей всего, есть сообщники. И они могут наведаться в лагерь. Мы вооружимся, когда выберемся отсюда, но мне не хотелось бы вступать в бой. Пойдем тихо, через лес, в стороне от дороги. Но сперва надо будет связаться с Громовым или Зориным. Лучше с полковником, он всегда хорошо ко мне относился, даже когда я решил уходить… Да. Первым делом нужно будет найти телефон…

– Так сколько нам ждать, Олег? Как мы узнаем, что опасности больше нет? Как определим, что можно выходить?

– Слушай, Таня. Просто лежи, жди и слушай.

– Что слушать? Чего ждать?

– Жди, когда горы заснут. Мы должны услышать их вздох…

Они опять замолчали, не зная, что со стороны невидимых сейчас гор уже вовсю тянет свежестью – это холодный воздух сползает в долину с далеких скалистых склонов. Темнело, и уже недолго оставалось до той минуты, когда недолгий шквал взметнет пыль, взобьет кроны деревьев, ударит в окна, сшибет припозднившихся птах – и уляжется, успокоенный.

В это время года в этой местности каждый вечер заканчивался так – местные говорили, что это горы вздыхают, засыпая.