Текст книги "Антитеррор 2020"

Автор книги: Юрий Бурносов

Соавторы: Кирилл Бенедиктов,Леонид Каганов,Михаил Кликин,Антон Первушин,Сергей Чекмаев,Мила Коротич,Елена Долгова,Наталья Егорова,Максим Черепанов,Сергей Байтеряков
сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)

* * *

Плакать сил не было. Она сидела, втиснувшись между швабрами и ведрами, и мучительно прислушивалась к шуму в коридоре. Если стучали тяжелые ботинки или раздавались гортанные голоса, Тамара подхватывала пистолет и ждала, держа его обеими руками. В конце концов террористы ее найдут, но она не собиралась сдаваться просто так.

«Спать нельзя… Нельзя! Я могу не услышать, как они…» Мысли путались. «Вот-вот рванет ядерная станция…» Одно точно – она совершенно разучилась бояться. Ужасы, которыми она себя пугала, выцвели и скукожились. Оказывается, паниковать из-за продуманных бук – хорошая защита от реальной боли и страха. «Меня посадят в тюрьму за порчу государственного имущества…» – Мысль вышла совершенно не жуткой, скорее смешной. «Камера в тюрьме больше этого чуланчика. И там не надо воду с трубы слизывать…»

Тамара доделывала куклу. Словно не было четырех месяцев косноязычия пальцев. Она распотрошила обмотку трубы и натаскала оттуда странной, скрипящей и колющей пальцы ваты. Ножниц не было, и ткань приходилось скусывать. Проволока в каморке нашлась. Нитки можно было натаскать из футболки или выдернуть из джинсов. А сердце у куклы уже было – из кусочка свинца.

Она застывала, прислушиваясь к голосам, грохоту или шагам. Иногда бралась за пистолет. И снова шила: стежок за стежком. «Злая ворона, не каркай тут…» Шуметь нельзя, Тамара напевала колыбельную беззвучно. «…И не буди нашу детку». Сорокаваттная лампочка начинала потрескивать: последний страх – остаться совсем без света. На второй день она дошила куклу, и этот страх ушел. «В джунглях на ветках сливы растут…» Томочка укачивала дитя, а за тонкой фанерой двери грохотали выстрелы. «Тс-с-с! Не бойся, – молча уговаривала она крошку, – все будет хорошо».

Детям нельзя врать, они чувствуют и фальшь, и глупость, и трусость взрослых. Когда на коленях ребенок – надо быть сильной и бесстрашной: «…сливы растут, целый мешок за монетку». Где-то вдалеке – хлопки взрывов и скороговорка выстрелов. «Они могут не успеть?» – спросила ее кукла. «Могут, – ответила Томочка (детям врать нельзя), – но мы сделали все, что могли. Подпевай: «…целый мешок за монетку».

Она спала, и страха не было. По высокой траве бежала смеющаяся девочка, безоблачное небо обнимало их. Будущее было прекрасным.

Проснулась Тамара внезапно.

Шаги. Уверенные, злые шаги по коридору. «Не бойся, солнышко. Ничего страшного, просто: «Целый мешок, огромный мешок…» Она перехватила пистолет. За три дня его тяжесть стала родной, знакомой.

– Нам просто повезло. У них после выхода реактора из ксеноновой ямы еще сутки были, чтобы заново его запустить.

– Ага, с раскуроченного пульта?

– Да уж… – смешок, – кое-кто сделал за нас половину работы… А этот коридор мы проверяли?

Она слушала звуки чужого голоса, как нечто инородное, не имеющее смысла. Как хруст веток в темноте ночи. Шаги остановились напротив двери. Тамара прикусила губу и подняла пистолет, совмещая мушку и прорезь. «Это совсем не страшно, поверь». Дверь скрипнула, в проеме – две фигуры.

Тамара плавно потянула за спусковой крючок…

* * *

Фотография облетела все новостные агентства. Автор, говорят, мог получить миллионы, но сдуру выложил ее в Сеть. Среди развороченных бетонных блоков, сквозь дыру в разрушенной ограде атлет в камуфляже выбирается с девушкой на руках. Спасенная крепко обнимает куклу с тревожными глазами: синим и зеленым.

Только ленивый блогер не запостил современный вариант «Девочки и солдата». Но никто не упомянул: спецназовец поставил девушку на землю, и та отвесила ему оплеуху. Да так удачно, что пустила юшку из мужественного носа.

Окружающие списали инцидент на постстрессовый синдром.

* * *

ЧЕРЕЗ ТРИ ГОДА ПОСЛЕ ПОПЫТКИ ВЗРЫВА РЕАКТОРА

«Эта оптимистичная девушка заражает энергией каждого, кто имеет счастье общаться с ней. Ее история – это не только история бизнес-успеха, но и история невероятного личного мужества. Кажется, что в каждой ситуации она способна найти новый шанс, увидеть вызов своему таланту. Сейчас Tamara Serafimova, вдохновитель нескольких мировых художественных проектов, руководитель международной школы и куратор ежегодной выставки «Вернуть надежду!». Сама Tamara утверждает, что ее цель – через творчество влиять на ноосферу, на мышление людей. И это, безусловно, ей удается.

Ее куклы стали художественным открытием прошедшего года и общепризнанным символом сопротивления человека разумного, человека чувствующего безумию терроризма…»

Журнал« Time»

Антон Первушин
ЗНАНИЕ ЛУЧШЕГО МИРА В КРОВИ

Люди в деревнях знают, что нет силы, которая могла бы остановить гонимого амоком… они кричат, предупреждая других, при его приближении. «Амок! Амок», и все обращается в бегство… а он мчится, не слыша, не видя, убивая встречных… пока его не пристрелят, как бешеную собаку, или он сам не рухнет на землю…

Стефан Цвейг.« Амок»

ПРЕСТУПЛЕНИЕ: ЭПИЗОД ПЕРВЫЙ

– Никогда не путайте террор и терроризм. Террористы – это подонки, асоциальные элементы, которые преступили закон, покусились на основы общественного порядка, которые захватывают и убивают мирных граждан, чтобы навязать обществу свою преступную идеологию. А террор осуществляем мы – представители государства. Именно в наши обязанности входит нагонять страх на тех, кто собирается или уже преступил закон.

С такого вступления Дед начинал курс лекций, который читал для студентов юридического факультета. Год за годом начинал. И, разумеется, всегда находился какой-нибудь ехидный парнишка, который спрашивал:

– Почему же ваша группа называется «Антитеррор»?

Но смутить Деда было трудно. Он важно подкручивал ус и важно отвечал:

– Для краткости. На самом деле наша группа называется «Отряд планирования антитеррористических действий в составе Сил специального назначения Федеральной полиции России».

Полный вариант производил впечатление. Молодежь уважала. Но на самом деле мы вряд ли способны впечатлить серьезных людей, а уж тем паче нагнать страх на террористов. До «Грома» нам как до небес. Весь состав отряда – двенадцать человек, включая Деда. И только у Деда был хоть какой-то боевой опыт. Остальные – теоретики, штабные крысы, фантасты. Да, так нас и называют: фантасты. В этой шутке есть только доля шутки, наши отчеты иногда и впрямь напоминают фантастику. Но в этом и суть работы – заглядывать в будущее, анализировать тенденции, предсказывать, как новые технологии могут быть использованы при подготовке теракта. Приходится много читать, в основном специальную литературу, водить дружбу с учеными и шевелить извилинами, вникая в логику сложных процессов. КПД от такой деятельности не слишком высок, и нас, наверное, давно следовало бы расформировать, но сыграли роль соображения высшего порядка: даже в захудалом Люксембурге такой отряд есть – должен быть и в Питере. В конце концов от «Антитеррора» никакого вреда, окромя сплошной пользы – пресс-центру всегда есть кого показать на экране без опасения выдать государственную тайну.

Понятно, что на операции нас не посылают, но в тот июльский день все бойцы сорвались в Гатчину вязать очередного придурка с обрезом, и дежурный смог дозвониться только до Деда. Тот мог отказаться принять сигнал, но, выслушав подробности, решил мгновенно. Вызвал меня по интеркому и велел спускаться в гараж.

Почему меня? Ответ прост – Дед всерьез полагал, что когда-нибудь я стану его преемником. Считал, что я злее остальных и в случае чего не сверну с дороги. Но вряд ли он мог предполагать, что я окажусь настолько злее…

Впрочем, речь не об этом. Я вытащил из сейфа табельный «глок», сунул его в подплечную кобуру и спустился в подземный гараж. Дед, одетый по форме, уже ждал меня в нашем танке, всем своим видом выражая неудовольствие: дескать, ползаешь, как черепаха, преемник, – и сразу завел двигатель. На выездах шоферил всегда он – никому из отряда руль не доверял, считал нас велосипедистами; лишь, бывало, во время очередной поляны назначит трезвенника, чтобы тот постфактум развез остальных… В общем сели, поехали. От Управления до Дворцовой – пять минут без пробок, но куда их денешь? Дед вел рисково, уложились в пятнадцать.

По дороге Дед рассказал о деле и дал просмотреть ролик с камеры наружного наблюдения Эрмитажа. По принятой в отряде классификации нас поджидало «синее ведерко», но с гвоздями. Похоже, автономы придумали очередную пакость, на этот раз с использованием маг-технологий. Так я Деду и объявил.

– Эрудит, – уважительно отозвался Дед. – Все-то ты знаешь, все ведаешь. А по мне, там Чебурашка.

Пришлось объяснить, что «Чебурашка» – серийная модель для России, морфизм лицензирован, рассчитан на детей от девяти до пятнадцати лет, в Минобразования рассматривается вопрос о внедрении «Чебурашек» в школах и интернатах.

– Нафуя? – удивился Дед. – Он же страшный.

– Потому что страшный, – ответил я. – Учим толерантности.

– Во как! – Дед казался обиженным. – От девяти до пятнадцати, говоришь?

Танк мы бросили у автобусной остановки, цинично вперевшись на тротуар. Прошли под Триумфальной аркой и левее Александрийской колонны увидели толпу, стоявшую в круг. Толпу безуспешно пытался разогнать молоденький летеха. При виде целого полковника он сначала стушевался, а потом бросился громко рапортовать.

– Хвалю за бдительность, – сказал Дед без малейшей иронии. – Продолжайте.

Мы разомкнули круг. В центре стоял синтеморф поколения бета, бессмысленно таращился на окружающих. Со спины – типичный Чебурашка из мультиков, но анфас карикатурно-безобразный. Я б такого Артемке точно не купил. В коротких волосатых лапках синтеморф держал плакат, на котором было небрежно намалевано: «Долой преступный режим! Да здравствует Ингерманландия!»

Дед обошел «Чебурашку» по дуге, втянул ноздрями воздух:

– Мочой воняет?

– Старый, – объяснил я. – Года полтора. Старые всегда мочой воняют. Значит, скоро издохнет.

Дед еще походил, приглядываясь.

Он вообще не любил новшества и удивлялся тому, как быстро меняется мир. Если к персональным компьютерам и сетям он сумел привыкнуть, благо они появились во времена его молодости, то новая революция застала Деда врасплох. Только все устаканилось, и вот на тебе: маг-технологии, биопринтеры, репликаторы, экосферы, синтеморфы, ГМО, УСО, САД. У нас, разумеется, все это внедрялось с изрядной задержкой, но процесс, как говорится, пошел. Дед никогда не выказывал явного страха под ветром перемен, его тревожило другое. Периодически, слушая наши доклады и читая отчеты, он изрекал: «Свинья грязи найдет!» – подразумевая не нас, разумеется, а тех, кто из любой технологии способен извлечь мерзость. Но больше всего пугала, конечно, непредсказуемость, которую несли в себе новшества, – никакая аналитика вкупе с футурологией не могли заменить практический опыт, а практика в нашем деле зачастую оборачивается кровью.

Вот и сейчас Дед пребывал в явной растерянности. Уродливый синтеморф сам по себе не мог вызвать опасений, но ведь и инструкций по обращению с протестными «Чебурашками» на тот момент не существовало. Что с ним делать? Отобрать плакат? Нацепить наручники? Кинуть в танк? А дальше что?..

Дед оглянулся на меня:

– Идеи есть, эрудит?

Перевел стрелку. Пришлось мне оправдывать высокое звание преемника.

– Модель недорогая, второе поколение, – сказал я. – Корейцы или китайцы склепали. Значит, в башке у него микрокомпьютер с блоком оперативной памяти. Хватает часа на три записи, потом старые блоки затираются новыми. Рабочая информация архивируется – это типа «черного» ящика. Если быстро сдать экспертам, они, может быть, сумеют извлечь данные: кто его подготовил, кто запустил…

– Может быть? – переспросил Дед.

– Автономы – ребята умные. Наверняка все подтерли, но шансы есть.

– А как оформлять будем?

– Как биомеханическое устройство, используемое с целью антигосударственной пропаганды и возбуждения национальной розни. Тот же робот, хотя из другого теста.

– Понятно, – сказал Дед; в его голосе мне послышалось разочарование.

Дед остановился и присел перед «Чебурашкой» так, чтобы видеть его безобразную морду. Синтеморф никак не отреагировал на действия Деда, хотя по науке должен был сосредоточиться на новом юзере и сообщить свое имя и номер. Похоже, кто-то озаботился поменять базовые настройки. Это выглядело разумным, без ведущего синтеморф мог сбрендить и заметаться, нарушив всю игру.

С полминуты Дед изучал уродца, потом вытянул руки и положил ладони на его покатые плечи. Я до сих пор не знаю, что мой непосредственный начальник собирался сделать дальше. Потому что «чебурашка» оскалился и громко зашипел, словно злобный мелкий тролль из голливудского фильма. Подобное не могло входить в программу, но Дед понял это быстрее остальных. И моментально просчитал последствия – подсказали опыт и чутье. Посему вместо того чтобы отпрянуть, как это сделал бы любой нормальный человек, Дед подался вперед, обхватил синтеморфа руками и повалил на брусчатку. Тут же грянул взрыв.

Потом эксперты установили, что в брюхо «Чебурашки» была зашита осколочная граната, предохранительную скобу которой фиксировало левое вспомогательное легкое. Шипением синтеморф активировал легкое, отжав диафрагмой скобу, затем сработали воспламенитель и замедлитель, взрыв разметал синтетика в клочья, но осколки принял своим телом Дед. Спас и меня, и туристов, которые толпились вокруг… А сам стал первой жертвой Химерической войны.

ПРЕСТУПЛЕНИЕ: ЭПИЗОД ВТОРОЙ

Вообще-то Химерической войной серию терактов с использованием биотехнологий прозвали безграмотные журналисты. Видимо, само словечко пришлось по вкусу – «химера» звучит внушительнее и куда более угрожающе, чем «синтеморф» или «синтетик». Синтеморфическая война? Да, это и выговорить трудно. Однако если занудствовать, то между химерой и синтетиком нет ничего общего. Химера – это соединение генетически разнородных клеток в одном организме. В природе и в медицине весьма распространено. Если вам перелили чужую кровь или пересадили донорскую почку, значит, вы – готовая химера. Бывает еще, что синтетиков путают с клонами, гибридами и генномодифицированными организмами. Это ни то, ни другое, ни третье. Синтеморфов делают с нуля, за ними нет миллиардов лет эволюции, как за любым из перечисленных видов, которые, по сути, являются всего лишь незначительными надстройками, созданными усилиями инженеров. Синтеморф полностью оправдывает свое название, он – синтез технологий: компьютерных, биологических, генетических. Геном синтеморфа сконструирован до последнего кодона, в нем совсем нет «мусора», все оптимизировано. Понятно, что без расшифровки генома человека и других существ, без определения функций тех или иных хромосом, рожденных природой, подобное конструирование было бы невозможным или затянулось на те же миллиарды лет, но все же есть заметная разница между доработкой и созданием нового.

Приведу здесь простейшую аналогию, которую можно найти в любой научно-популярной книге по современным биотехнологиям. Когда-то человек наблюдал полет птиц и вслед за ними стремился в небо. Он неоднократно пытался воспроизвести этот полет, делал искусственные крылья и махолеты, но каждый раз попытки взлететь, пользуясь мускульной энергией, заканчивались провалом. Тогда человек начал внимательно присматриваться к миру и совмещать несовместимое. Появилось воздухоплавание, которое в природе встретить, мягко говоря, затруднительно. Появилась авиация, которая в природе встречается еще реже. Появились жидкостные ракеты и межпланетные корабли, которых в природе не бывает. А вот действующие махолеты на мускульной энергии удалось построить только в начале XXI века. В стремлении к небу человек перепрыгнул через этап слепого копирования и вернулся к нему лишь из любопытства – чтобы тему закрыть. То же самое и с биотехнологиями: попытки копирования достижений эволюции пробуксовывали, и в этом направлении накопилась масса нерешенных проблем. И тогда человек принялся созидать оригинальные формы жизни сам, опираясь не только на опыт, но на воображение и известные законы, выходящие за рамки биологии. Ученые сделали следующий шаг, оставив нерешенные проблемы будущему.

Во всем этом есть нечто магическое, поэтому не удивляет, что приставка «маг» закрепилась за новыми технологиями. На самом деле она происходит от аббревиатуры MAGE – это расшифровывается как Multiplex-Automated Genomic Engineering и уже не соответствует технологическим реалиям, но когда появляется общепринятое словечко, не до нюансов.

Маг-технологии проникли в нашу жизнь благодаря игрушкам. Пока политики и богословы еще только пытались осознать новую революцию и ее последствия, обеспеченные родители с удовольствием скупали на Рождество синтеморфов поколения альфа, выпущенных на рынок канадской компанией «GenSims». Сначала в серийное производство поступили всего два вида: грифон и дракон. Вы покупаете яйцо и берете в аренду старт-камеру, которая является особым инкубатором. Через некоторое время из яйца вылупляется маленький симпатичный синтетик с простейшими рефлексами – его надо кормить, за ним надо ухаживать. В результате можно вырастить домашнего любимца размером с пекинеса и с интеллектом курицы.

Ватикан увяз в спорах о морально-нравственной стороне вопроса, парламенты яростно обсуждали ограничения, которые нужно наложить на распространение маг-технологий, a «GenSims» тем временем выпустил синтетиков поколения бета – там разнообразие видов было куда больше: ползающие, летающие, водоплавающие. Кроме того, специалисты быстро научились интегрировать в тело синтеморфа управляющий компьютер, что позволило расширить возможности его применения. Тогда же открылись развлекательные биопарки: «Страна Чудес», «Пандора», «Парк Юрского периода», «Барсум». Экономика биотехнологий пошла в рост, аккумулируя огромные инвестиции. Маг-репликаторы и старт-камеры «GenSims» начали брать в аренду компании попроще. Синтетики врастали в культуру, символизируя собой наступление необычайной эры.

Все бы хорошо, но, как говаривал Дед, «свинья грязь найдет». Уже через три месяца после массовых продаж первых синтеморфов их додумались использовать в криминальных целях. Натравить синтетика поколения альфа на человека невозможно – он слишком глуп, однако организм этих существ устойчив к повреждениям и инородным телам: из выращенных домашних любимцев делали контейнеры для контрабанды алмазов и наркотиков. Не получилось – выявить запретный груз просто, и «GenSims» тут же сработала специальный сканер. Но второе-то поколение поддавалось программированию, и хотя взлом и перенастройка поведенческой программы – сложный процесс, требующий навыков и дорогостоящего оборудования, появились боевые синтеморфы, которых и окрестили «химерами».

Сначала все выглядело невинно. То там, то тут в Европе правоохранители вылавливали дешевых синтетиков с протестными плакатами. В подготовке этих акций сразу заподозрили автономов, а точнее, так называемый «Institute for Applied Autonomy» – хорошо известную международную группировку «несогласных», использующих современные технологии. До того автономы баловались производством роботов, которые выезжали на людные площади, а затем либо громко через динамики материли власть, либо расписывали асфальт всякими непотребностями. Выявить автономов и пресечь их деятельность не удавалось – прежде всего потому, что они не представляли серьезной угрозы: на протестные акции в Европе смотрят сквозь пальцы. У нас к протестам относятся более нервно, но и акции автономов были редки – «несогласные» предпочитают высказывать свое мнение лично, а не посредством железного истукана. Только после того как начали взрываться «Чебурашки» и появились первые жертвы, за автономов взялись всерьез: удалось внедриться, вскрыть сеть, вычислить наиболее активных и произвести аресты. Оказалось, дохлый номер – автономы были безобидны: студенты, молодые научные сотрудники, не имеющие даже устойчивых политических взглядов. Пришлось пересматривать базовую версию, и тут, как будто по заказу, сказал свое слово «Биоджихад».

Террористическая группировка «Биоджихад» имеет весьма отдаленное отношение к исламу. Собственно, под этим названием объединились люди разного вероисповедания, но вставшие на путь борьбы с биотехнологиями. Идеология «Биоджихада» была проста, как молоток: ученые запустили новую эволюцию, синтеморфы уже стали совершеннее людей, когда-нибудь искусственные существа обособятся и сожрут человечество, грядущее противостояние необходимо предотвратить, показав людям, на что эти существа способны. О возможных жертвах члены группировки не задумывались.

«Биоджихад» предпочитал масштабные резонансные акции и тоже в людных местах. Первый удар был нанесен по паркам. В техасском «Парке Юрского периода» взбесился молодой синтеморф «тирекс»: проломил ограждение, потоптал туристов. Наверное, этот инцидент списали бы на случайный сбой в управляющей программе, однако в тот же день в мюнхенском парке «Пандора» вырвался за контролируемую зону синтеморф «танатор» и, прежде чем его остановили, убил семейную пару. Разумеется, два чрезвычайных происшествия подряд взбудоражили всех спецов «GenSims», которые принялись искать причину. Наверное, они провозились бы несколько месяцев, но «Биоджихад» сразу взял ответственность за бунт синтетиков на себя, опубликовав в Сети многословное заявление. К заявлению прилагались требования: полный и бессрочный запрет на конструирование и воспроизводство синтеморфов, уничтожение магтехнологического оборудования, отказ от биоэкспериментов. Требования, конечно, совершенно невыполнимые, но террористы редко выдвигают нечто выполнимое. Своим обращением «Биоджихад» добился только одного – все антитеррористические центры тут же занялись разработкой этой группировки. Чтобы предсказать дальнейшие ходы «Биоджихада», аналитические группы были усилены специалистами, прошедшими подготовку в «GenSims». Наш отряд «фантастов» тоже усилили – дипломантом биофака Санкт-Петербургского университета Тимофеем Хлестаковым. Назначение было предопределено ходом предшествующих событий, но я, к сожалению, не мог тогда этого знать. А если бы даже и знал, то вряд ли бы сумел предотвратить Василеостровскую бойню…