Текст книги "Министр сталинских строек (10 лет во главе МВД)"

Автор книги: Юрий Богданов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 54 страниц)

Здравствуй, моя любимая Ирочка!

Твое письмо мне доставило большую радость. Когда я приехал в субботу вечером на дачу, мне вручили письмо в запечатанном конверте, хотя маме очень хотелось его немедленно прочесть. Но, увы! Письмо было на мое имя. Я в присутствии всех обитателей дачи – а в это время их было человек восемь – с торжественным видом вскрыл конверт и медленно, чтобы всех помучить, стал про себя читать. Особенно не терпелось маме и Лерику. Они не дали мне дочитать до конца, схватили у меня из рук твое письмо, и оно было сразу же прочитано вслух для всех. Потом я, конечно, вернул его к себе.

В твое отсутствие жизнь у нас идет своим чередом. Два Лерика (Круглов и Бурляев) день и ночь находятся на улице, загорают, купаются на реке, и вид у них стал завидный – они поздоровели, загорели и закалились. Это ты, пожалуйста, учти. Если ты с юга приедешь к нам без больших перемен в твоем здоровье и внешнем виде, то тебя ребята засмеют. Но надеюсь, что ты хорошо воспользуешься крымским морем и солнцем и приедешь домой таким загорелым крепышом, что нас всех несказанно обрадуешь.

Каждое утро у нас происходит игра в теннис. Команды сложились так: я с (Валерием) Бурляевым, Лерик (Круглов) с Вовкой (Яковлевым). И, к стыду и позору наших противников, Лера и Вова каждый раз оказываются побежденными. Это их очень злит и печалит, а я над ними все время подтруниваю.

В последние дни на даче наступили клубничные дни. Каждый день набираем много крупной ягоды, и все едим клубнику. Мама жалеет, что тебя нет с нами, ну, а ребята, в шутку, конечно, говорят о том, что, если бы ты была не в отъезде, то им меньше досталось бы этих ягод.

На яблонях в саду уже выросли сравнительно крупные яблоки. Мы думаем к твоему приезду подготовить тебе угощение в виде свежих яблок, пусть, правда, будут и зеленые, но зато вкусные.

Мама сильно увлекается вождением автомобиля, хочет сдать экзамен на права шофера. Мне как-то заявила, что будет тебя и Леру также учить водить машину, когда вы немного подрастете. Я это дело не одобряю, так как это связано с некоторым риском.

Одним словом, у нас особых новостей и новых впечатлений нет. Ждем твоего возвращения домой, все мы без тебя соскучились.

Итак, до скорого свидания, моя дорогая дочурка

Твой папа.

Как можно судить по этому письму, многочисленные родственники Кругловых жили дружно, и Сергей Никифорович, обладавший достаточным чувством юмора, добродушно относился ко всем, кто находился в их доме. Это и я прекрасно помню по своим посещениям вместе с моим братом Владимиром (точнее было бы сказать: моего старшего брата вместе со мной) квартиры и дачи Кругловых. О том, как произошло наше знакомство, было рассказано в главе 1, и потому повторяться не буду.

В 1950 году семья Кругловых переехала на другую квартиру, в Малом Каретном переулке. И хотя теперь от нового места жительства до района расположения школ расстояние значительно увеличилось, Ирина и Валерий Кругловы решили продолжить учебу в своих прежних классах. Летом этого года Сергей Никифорович во время своего очередного отпуска вместе с семьей ездил на юг. Время провели прекрасно, но потом навалились такие служебные дела, что в течение пяти лет министру внутренних дел СССР было просто не до отдыха. А вот повзрослевшие дети частенько проводили летние каникулы на Черноморском побережье, отправляясь туда большой компанией. Особенно запомнилась новоиспеченным десятиклассникам Ирине Кругловой и Владимиру Богданову поездка летом 1952 года, в последние школьные каникулы, на южный берег Крыма, в память о чем сохранилось несколько любительских фотографий.

27. После смерти Сталина

В марте 1953 года произошло несколько неожиданное, но весьма значимое событие, повлиявшее на весь дальнейших ход жизни в Советской стране: умер Иосиф Виссарионович Сталин. Неожиданной смерть вождя народов явилась потому, что хотя «друг и учитель» находился в достаточно преклонном возрасте (74 года), но чувствовал себя вполне хорошо и уверенно реализовал свои, только одному ему полностью известные замыслы «социалистического строительства». По одной из версий, неоднократно рассказывавшейся впоследствии, в последний день февраля Сталин И.В. после просмотра кинофильма в Кремле (хотя, согласно журналу записи посетителей [50], он в своем кабинете не был с 17 февраля 1953 года) общался до четырех часов утра на «ближней даче» в Волынском со своими соратниками Маленковым Г.М., Берия Л.П., Хрущевым Н.С. и Булганиным Н.А. А на следующий день… О том, как протекали этот и последующие дни, написано много историй, причем в достаточных подробностях, из сопоставления которых не знаешь, чему и верить… Например, в своей книге о Сталине Радзинский Э.С. описал последние дни жизни главы Советского государства со слов помощника коменданта Лозгачева П., который в ту роковую ночь дежурил в помещении дачи. Правда, по указанию своего непосредственного начальника Хрусталева, передавшего охране слова «хозяина» («Ложитесь-ка вы все спать»), впервые за многие годы работы «прикрепленным» (так называли сотрудников ближайшей охраны), почему-то не «бдил», а улегся отдыхать. Лозгачев подробно рассказал писателю о быте «ближней дачи» и о той ночи. Из этого повествования становилось ясно, что у Сталина произошел инсульт, но он долгое время находился без медицинской помощи, поскольку «отсутствие движения» в его комнатах вызывало беспокойство у охраны, но туда боялись войти без обычно принятого вызова со стороны «охраняемого объекта». После обнаружения лежавшего на полу в беспамятном состоянии Сталина начались звонки, приезд членов правительства, потом врачей, дочери Светланы и сына Василия. Агония вождя длилась до 5 марта 1953 года, и примерно через час после завершения формирования нового состава высших органов власти было всенародно объявлено о постигшей страну тяжелейшей утрате [77].

Свое научно-историческое расследование провел и Мухин Ю.И., в том числе сосредоточив внимание на обстоятельствах смерти Сталина. Автор доказывает, что вождю «помогли» умереть, а все описывавшиеся многими свидетелями подробности событий говорят о том, что медицинская и иная помощь больному не оказывалась преднамеренно [78].

Но вот прошли годы, и в газете «Аргументы и факты» № 49 за 2002 год появилось интервью с Коломейцевым Г.Н., которого автор статьи представил как «последнего оставшегося в живых человека из сталинского окружения». После окончания в Институте народного хозяйства имени Г.В.Плеханова отделения продовольственных товаров Коломейцев Г.Н. был распределен в Главное управление охраны (ГУО), которое возглавлял генерал-лейтенант Власик Н.С. Сначала выпускник института служил рядовым сотрудником 6-го управления НКГБ, потом стал начальником Особой кухни, обслуживавшей приемы, завтраки обеды и ужины всей партийной элиты. Через некоторое время возглавил 501-ю спецбазу, обеспечивавшую питанием руководителей партии и правительства, а также высоких зарубежных гостей [79]. В статье, естественно, не сказано, что вместе с Коломейцевым Г.Н. в те годы длительное время работал и мой будущий тесть Лебедев Ф.В., который также отвечал за качество продуктов и обеспечение приемов, дававшихся нашими верховными вождями. Геннадия Николаевича прекрасно знали моя будущая теща Екатерина Ивановна и ее дети. Я упоминаю об этом лишь потому, что честность, порядочность и скромность этих людей, обслуживавших правительство, могу гарантировать, поскольку прекрасно знаю их быт, а с младшей дочерью Лебедевых Людмилой мы состоим в браке уже сорок пять лет. После того как мы породнились, вместе построили дачу и проживали там совместно в летнюю пору, Федор Васильевич кое-что рассказывал мне о своей работе. Однако, связанный подпиской о неразглашении служебных сведений, лишь намекал на важные обстоятельства, которые еще не пришло время обнародовать. К сожалению, скоропостижная смерть моего тестя не дала возможности узнать известные ему тайны нашего «элитного двора». А вот что рассказал корреспонденту «АиФ» Коломейцев Г.Н. При жизни Сталина И.В. начальнику правительственной спецбазы ни разу не пришлось побывать на даче вождя в Волынском, «а вскоре после его смерти довелось». Опустевшую дачу своему коллеге показывал комендант этого объекта Орлов И.М. «Дача самая обыкновенная, – вспоминал Коломейцев Г.Н. – Ничего помпезного. Показал Орлов мне валенки, в которых Сталин любил гулять, тулуп, который Сталин всегда надевал, потом самую простую шапку с длинными ушами». Но самое интересное (в пересказе Коломейцева Г.Н. и записи корреспондента «АиФ») Орлов И.М. поведал дальше: «У Сталина был такой порядок. Приезжает. Чай пьет или там что… И уходит к себе. Закрывается. Всё! Без звонка никто к нему зайти не мог. У него звонок стоял. Если нужно кого-то вызвать, он нажимал звонок. В эту ночь, когда он умер, ни звонка, ничего… Утро. Время подъема подходит: 10, 11… К этому часу Сталин обычно вставал. Брился. Брился сам. В парикмахерскую не ходил. Охрана забеспокоилась. Позвонили в Главное… нет, в 9-е управление. Тогда уже, кажется, было 9-е управление, а не ГУО. (Рассказчик за давностью лет немного путает. В период службы Коломейцева Г.Н. подразделение, занимавшееся охраной руководителей партии и правительства, именовалось следующим образом: с 14 апреля 1943 года – 6-е управление НКГБ СССР; с 15 апреля 1946 года – Управление охраны № 1 и № 2 МГБ СССР; с 25 декабря 1946 года – Главное управление охраны (ГУО) МГБ СССР; с 23 мая 1952 года – Управление охраны МГБ СССР; с 14 марта 1953 года – 9-е управление МВД СССР; с 18 марта 1954 года – 9-е управление КГБ СССР [10]. – Ю. Б.) Оттуда приехали. Когда вскрыли дверь, он лежал на полу около тахты, на которой спал. У него тахта была. Он лежал на полу уже мертвый…» Далее пораженный услышанным рассказчик воспроизводит такой диалог между ним и комендантом дачи:

«– То есть… вообще мертвый?

– Мертвый!

– А все говорят, что несколько дней умирал…

– Не-е-е. Нет-нет, он уже мертвый был. Всё! Все эти разговоры и газетные сообщения – галиматья. Он уже мертвый был… Всё!» [79].

Вот такое категоричное по форме и откровенное по дружбе признание сделал в апреле 1953 года комендант дачи Орлов И.М. своему сотоварищу по «обслуге» Коломейцеву Г.Н., которым тот поделился с корреспондентом «АиФ» почти через полвека. С каким доверием после этого относиться к другим повествованиям по этому вопросу – судите сами. Мною этот материал приведен с целью исключения категоричности во мнении, что все было именно так, как рассказывали «очевидцы», поскольку впереди у нас предстоят еще не менее запутанные события, на которые имеются разные точки зрения.

Как бы там ни было, но вождь народов товарищ Сталин И.В. умер, так и не успев реализовать все свои замыслы. Кончина «самодержца» принесла, несомненно, большое облегчение всем его ближайшим соратникам, особенно тем, кто попал в последнее время под огонь сталинской критики. С 5 по 14 октября 1952 года проходил XIX съезд коммунистической партии, на котором с отчетным докладом выступил Маленков Г.М., а с докладом об изменениях в уставе партии, получившей наименование «Коммунистическая партия Советского Союза (КПСС)», – Хрущев Н.С. На самом съезде Сталин И.В. выступил лишь с краткой заключительной речью, в которой подчеркнул важность взаимной поддержки КПСС и коммунистических партий всех стран мира в достижении своей высшей цели [32]. Зато на состоявшемся после этого пленуме ЦК вождь сказал свою главную полуторачасовую речь. Из нее явствовало, что статус партии и ее организационная структура отныне существенно преобразовывались. Политбюро заменялось Президиумом в составе 25 членов и 11 кандидатов и становилось преемником не бывшего партийного властелина, а всего лишь упразднявшегося Оргбюро и должно было заниматься внутрипартийными вопросами, не вмешиваясь в хозяйственную деятельность, являвшуюся прерогативой правительства. Таким образом, партноменклатура лишалась былой власти в стране, что ее, естественно, никак не могло устроить. Своими нововведениями Сталин И.В. полностью ликвидировал единоначалие в партии, упразднив должность генерального секретаря и введя посты десяти равноправных секретарей. Для того чтобы Молотов В.М. и Микоян А.И. не смели претендовать на роль лидеров, Сталин И.В. подверг своих престаревших соратников серьезной критике, выразив им обоим недоверие. Зачитанный вождем список кандидатур в состав Президиума ЦК вызвал у партаппаратчиков шок, поскольку в большинстве своем он состоял из не известных им лиц, являвшихся не партийными, а советскими работниками. Таким путем Сталин И.В. реализовал свое давнее намерение подчинить партию Советской власти. Кроме того, Сталин хотел сам уйти с поста секретаря, но это еще больше напугало партноменклатуру, поскольку без своего признанного вождя главный партийный орган сразу же терял вес и авторитет [78].

С другой стороны, на заседании Президиума ЦК, состоявшемся 1 декабря 1952 года и посвященном «вредительству в лечебном деле» и положению в Министерстве государственной безопасности СССР, была принята резолюция, в которой в качестве «важнейшей и неотложной задачи» содержался призыв к усилению контроля партийными органами за работой МГБ. В частности, даже говорилось, что «первые секретари обкомов, крайкомов партии и ЦК компартий союзных республик обязаны интересоваться агентурной работой органов МГБ и им должен быть известен список всех агентов». Помимо общих призывов о переходе от «пассивной» оборонной тактики к «активным наступательным действиям» в разведывательной работе содержалась такая установка, написанная в сталинском духе: «Многие чекисты прикрываются при этом гнилыми и вредными рассуждениями о якобы несовместимости с марксизмом-ленинизмом диверсий и террора против классовых врагов. Эти горе-чекисты скатились с позиций революционного марксизма-ленинизма на позиции буржуазного либерализма и пацифизма, забыли, что с озверевшим классовым врагом нельзя бороться в белых перчатках, оставаться “чистенькими”, не применяя активных наступательных средств борьбы в интересах социалистического государства, забыли указания Ленина о том, что классовая борьба – это жестокая борьба, а не пустая болтовня, не понимают той простой истины, что нельзя МГБ представлять без диверсий, проводимых им в лагере врага». Несколько позднее, на заседании комиссии по организации Главного разведывательного управления (ГРУ) МГБ, Сталин И.В. так углубил свою мысль: «Коммунистов, косо смотрящих на разведку, на работу ЧК, боящихся запачкаться, надо бросать головой в колодец» [76]. В общем, образно говоря, «в воздухе пахло грозой», и, с учетом всех проводившихся репрессивных мероприятий по очищению органов госбезопасности, по борьбе с космополитизмом, разворачивавшимся «делом врачей» и «мингрельским делом», совершенно не исключено, что пристращенные соратники решили избавиться от своего грозного патрона, сведя все к летальному исходу.

5 марта 1953 года, когда Сталин И.В. был еще жив или уже нет, но, во всяком случае, являлся недееспособным, состоялось совместное заседание Пленума ЦК КПСС, Совета Министров СССР и Президиума Верховного Совета СССР, на котором были распределены важнейшие государственные посты. Председателем Совета Министров СССР утвердили Маленкова Г.М., после чего новый глава правительства назвал в числе своих первых заместителей Берия Л.П., Молотова В.М., Булганина Н.А. и Кагановича Л.М., а также внес пакет других кадровых перемещений и назначений. Одним из основных преобразований явилось слияние министерств внутренних дел и государственной безопасности в одно ведомство – МВД, министром которого назначили Берия Л.П. Было решено объединить также значительное число других министерств, а в Центральном Комитете КПСС Президиум сократить до 11 членов и 4 кандидатов. Булганин Н.А. одновременно стал военным министром, Молотов В.М. – министром иностранных дел, а Ворошилова К.Е. избрали председателем Президиума Верховного Совета СССР. Секретарю ЦК Хрущеву Н.С. рекомендовано было сосредоточить внимание на партийной работе [64].

Нас интересует в первую очередь, как в эти тревожные дни вел себя главный герой нашего повествования. Если в многочисленных исторических описаниях и мемуарах без конца повторяются знакомые имена ближайших сподвижников вождя народов, то фамилия Круглова С.Н. нигде не встречается. Сергей Никифорович не участвовал в той лихорадочной беготне и срочных заседаниях, когда делилась власть между представителями советской партийно-государственной элиты. Он готов был работать на любом посту, на который, как тогда говорили, «направит партия». А пока что продолжал руководить тем огромным хозяйством, которое по инерции еще старалось выполнять предначертания вождя на великих сталинских стройках. В семейном альбоме, хранящемся теперь в Личном фонде № 10 146 ГА РФ [26], имеется фотография, на которой генерал– полковники Круглов С.Н. и Серов И. А. запечатлены стоящими вместе с другими товарищами в почетном карауле около гроба с телом Сталина И.В. Всей организацией похорон занималось руководство МГБ, поскольку в распоряжении МВД в то время не было не только милиции, но и значительных войсковых частей. После четырехдневного прощания похороны «вождя народов» состоялись 9 марта 1953 года. В упомянутом Личном фонде имеется помещенный в траурную рамку пропуск № 183 тов. Круглова С.Н. «для прохода на Красную площадь на похороны Председателя Совета Министров СССР и Секретаря ЦК КПСС Генералиссимуса Иосифа Виссарионовича Сталина» [26].

Получив в свое подчинение объединенное Министерство внутренних дел, маршал Берия Л.П. занялся его структурным преобразованием и проведением кадровых назначений. Вместо 18 заместителей министров (8 в МВД и 10 в МГБ) осталось только четыре должности. Постановлением Совета Министров СССР от 11 марта 1953 года первыми заместителями министра внутренних дел были назначены генерал-полковники Круглов С.Н., Кобулов Б.З. и Серов И. А, а генерал армии Масленников И.И. – заместителем министра. Этим же постановлением была сформирована Коллегия МВД СССР в составе министра, его заместителей, а также генерал-полковника Гоглидзе С.А., генерал-лейтенантов Федотова П.В., Рясного В.С., Сазыкина Н.С., Стаханова Н.П., Обручникова Б.П. и Мамулова С.С., утративших свой статус заместителей министров, но ставших руководителями ключевых подразделений нового ведомства [10].

Произошедшее при данных преобразованиях совершенно незаслуженное понижение в должности Круглова С.Н., вполне справлявшегося со своими непростыми обязанностями, требовало некоего официального обоснования. В связи с этим 24 марта 1953 года заведующий сектором учета кадров ЦК КПСС выдал, чтобы «отложилась» в личном деле, «Справку о причинах освобождения Круглова С.Н. от работы Министром внутренних дел». Причина указывалась «объективная»: «В связи с объединением Министерства государственной безопасности СССР с Министерством внутренних дел СССР на основании постановления Верховного Совета СССР от 15 марта 1953 года» [26].

В соответствии с постановлениями Совмина СССР, принятыми 16 и 18 марта 1953 года, Министерство внутренних дел было освобождено от производственно-хозяйственной деятельности, в результате чего в другие министерства и ведомства были переданы Главпромстрой, Главспецстрой, Дальстрой, Енисейстрой, Гидропроект, Куйбышевгидрострой, Сталинградгидрострой, Главспецнефтестрой, Среднеазгидрострой, Главасбест, Главслюда, Главгидроволгобалтстрой, Главное управление лагерей горно-металлургической промышленности (ГУЛГМП), Главное управление лагерей железнодорожного строительства (ГУЛЖДС), Главное управление шоссейных дорог (ГУШОСДОР), Отдельный дорожно-строительный корпус (ОДСК), Главное управление лагерей лесной промышленности (ГУЛЛП) и другие подразделения. Еще одним постановлением правительства Главное управление лагерей (ГУЛАГ) и Отдел детских колоний (ОДК) перешли в ведение Министерства юстиции. В результате структуру МВД составили следующие основные подразделения: Секретариат, Оперативно-чекистские управления и отделы, Войсковые управления и Административно-оперативные и хозяйственные подразделения. При распределении обязанностей между министром и его замами наблюдение за работой управлений и отделов было распределено следующим образом.

Министр внутренних дел Берия Л.П. взял под свою опеку управления 3 (контрразведка в Советской Армии и Военно-морском флоте – начальник генерал-полковник Гоглидзе С А), 8 (шифровальное), 9 (охрана правительства), 10 (Управление коменданта Московского Кремля); Следственную часть по особо важным делам (генерал-лейтенант Влодзимирский Л.Е.); Управление кадров (генерал-лейтенант Обручников Б.П.); Контрольную инспекцию по проверке исполнения приказов министра; секретариат министерства (генерал-лейтенант Мамулов С.С.); Секретариат Особого совещания (ОСО).

Первому заместителю министра Круглову С.Н. досталось под наблюдение такое хозяйство: управления 4 (секретно-политическое – начальник генерал-лейтенант Сазыкин Н.С.) и 5 (экономическое); Отдел «П» (спецпоселения); 7-й спецотдел (Гохран); 11-е главное управление по охране военных и государственных тайн в печати; Главное управление геодезии и картографии (ГУ ГК); Управление учебных заведений (УУЗ); Отдел «М» (мобилизационный); Отдел «С» (спецсвязь); Центральное архивное управление (ЦАУ); Хозяйственное управление (ХОЗУ); Финансовый отдел, Главная бухгалтерия, Плановый отдел, Отдел перевозок и Отдел фельдсвязи (ОФС). Как видно из приведенного перечня, бывший министр внутренних дел хотя и упоминался первым среди первых замов, но курировал далеко не самые главные подразделения объединенного министерства. Представляю, какое это было облегчение после прежних забот.

«Основную скрипку» теперь играл первый заместитель министра Кобулов Б.З., в ведении которого находились Главные управления 1 (контрразведка – начальник генерал-лейтенант Федотов П.В.) и 2 (разведка за границей – генерал-лейтенант Рясной В.С.); 7-е управление (наружное наблюдение, установки, обыски, аресты); спецотделы 1 (учетно-архивный), 2 (техника секретного подслушивания), 3 (изготовление документов), 4 (радиоконтрразведка), 5 (изготовление средств оперативной техники), 6 (цензура).

Первый заместитель министра Серов И.А. получил в свое ведение 6-е управление (контрразведка на транспорте), Главное управление милиции (ГУМ – начальник генерал-лейтенант Стаханов Н.П.), Управление службы местной противовоздушной обороны (УС МПВО), Главное управление пожарной охраны (ГУПО), Отдел по контролю и инспектированию Вневедомственной охраны (ВОХР) и Тюремное управление.

Заместитель министра Масленников И.И. контролировал войсковые подразделения: Главное управление пограничных войск (ГУПВ), Главное управление внутренней охраны (ГУВО), Управление конвойной охраны (УКО), Управление военного снабжения (УВС) и Военно-строительное управление (ВСУ) [10].

Как видно из приведенного перечня, структура Министерства внутренних дел (если рассматривать только это интересующее нас ведомство) коренным образом изменилась по сравнению с тем, что было всего лишь месяц назад. Конечно, данная структура не оставалась неизменной, и через некоторое время в составе подразделений стали происходить определенные изменения, среди которых отметим следующие. Приказом МВД СССР от 29 апреля 1953 года (заметим, здесь и далее без обычного ранее постановления Совета Министров) на базе Бюро № 2 бывшего МГБ была организована при 1-й Главном управлении МВД Специальная оперативная группа (СОГ) по розыску вражеских агентов-парашютистов, начальником которой министр назначил полковника Прудникова М.С. Через две недели СОГ реорганизовали в 11-й отдел 1-го Главного управления МВД СССР. Затем приказом МВД СССР от 30 мая 1953 года на базе Бюро № 1 бывшего МГБ СССР был создан 9-й отдел МВД СССР, предназначенный для проведения актов индивидуального террора и диверсий, во главе которого министр поставил широко известного в узких кругах прославленного советского мастера секретных операций генерал-лейтенанта Судоплатова П.А. [10]. Вполне возможно, что формирование данных подразделений явилось простым продолжением образования тех самых «наступательных средств борьбы», которые хотел иметь Сталин. Министр Берия Л.П. лишь завершил эту работу, дав на это себе собственную санкцию как заместитель председателя Совета Министров СССР. Как эти силы планировалось им использовать, теперь возможно только гадать.

Освободившись от сталинского авторитаризма, Берия Л.П. развил бурную деятельность, которая даже напугала других его соратников по власти, показавших в делах завидную пассивность. Прежде всего Лаврентий Павлович проявил собственную инициативу по освобождению из тюрем хорошо известных ему работников органов госбезопасности, попавших за решетку в период руководства МГБ Абакумовым В.С. и Игнатьевым С.Д. 11 марта 1953 года он направил на имя Маленкова Г.М. и Хрущева Н.С. письмо, в котором нарисовал удручающую картину, сложившуюся в последние годы в МГБ: «Значительная часть чекистских кадров, имеющих опыт – разгромлена… Необходимо будет рассмотреть материал на арестованных чекистов и в зависимости от результатов принять решение об использовании их на работе в МГБ». Здесь имелось в виду не только освобождение из тюрем «своих людей», но и пополнение нового объединенного МВД старыми, проверенными кадрами. Проявляя «чудеса оперативности», Берия Л.П. начал освобождать своих соратников еще до формального решения этого вопроса на Президиуме ЦК КПСС. В то же время эти меры не касались бывшего министра Абакумова В.С. и людей его круга [76].

Одним из первых своих приказаний новый министр внутренних дел распорядился создать следственные группы по пересмотру ряда особо важных дел, которые теперь формулировались следующим образом: «дело арестованных врачей», «дело арестованных бывших сотрудников МГБ СССР», «дело арестованных бывших работников Главного артиллерийского управления Военного министерства СССР», «дело арестованных МГБ Грузинской ССР группы местных работников». Руководство работой по пересмотру этих дел министр возложил на своих заместителей Круглова С.Н. и Кобулова Б.З., а также на начальника 3-го управления МВД (контрразведка в Советской Армии и ВМФ) Гоглидзе С.А. По представленному МВД докладу 3 апреля 1953 года Президиум ЦК КПСС принял резолюцию, в которой говорилось о полной реабилитации и освобождении из-под стражи врачей и членов их семей, арестованных по так называемому делу о врачах-вредителях, в количестве 37 человек. Теперь к уголовной ответственности следовало привлечь работников бывшего МГБ СССР, «особо изощрявшихся в фабрикации этого провокационного дела» и грубо нарушавших советские законы. На этом заседании Берия Л.П. информировал Президиум ЦК о том, что «Министерством внутренних дел СССР проводятся меры, исключающие возможность повторения впредь подобных извращений в работе».

Затем состоялась реабилитация военных и руководителей авиационной промышленности, осужденных в 1946 году по «делу авиаторов», поскольку, согласно заключению МВД, не было найдено состава преступления в обвинениях, предъявлявшихся наркому авиапрома Шахурину А.К., командующему ВВС Новикову А.А. и другим работникам, связанным с этой отраслью. После проведенного разбирательства были приняты меры по возвращению на родину людей, «незаконно выселенных с территории Грузинской ССР» на основании решения Особого совещания МГБ СССР. По распоряжению Берия Л.П. готовились также предложения в ЦК КПСС о положении немцев, граждан СССР, высланных в годы войны в спецпоселения [64].

Из всех инициатив Лаврентия Павловича не вызывало энтузиазма у некоторых членов Президиума и секретарей ЦК предложение досконально разобраться с делом бывшего министра госбезопасности Абакумова В.С. с тем, чтобы выяснить, кто стоял за ним. В этом случае возникала угроза, что следствие может добраться не только до исполнителей, но и до заказчиков. Ведь уже было признано, что «ввиду допущенных серьезных ошибок в руководстве бывшим МГБ» невозможным оказалось оставить Игнатьева С.Д. на посту секретаря ЦК КПСС, а ниточка могла потянуться и дальше [64].

Наряду с реабилитацией обвиненных по отдельным политическим процессам Берия Л.П. предложил внести ряд изменений в существовавшую тогда судебную систему, а также предложил провести амнистию в стране. В тюрьмах, колониях и исправительно-трудовых лагерях находились тогда 2 526 402 заключенных, в том числе 221 435 человек «особо опасных». Предлагалось выпустить на свободу около одного миллиона человек, осужденных на срок до 5 лет, попавших за решетку за должностные преступления, женщин, имевших детей в возрасте до 10 лет, несовершеннолетних, тяжелобольных и престарелых. По указу Президиума Верховного Совета СССР от 27 марта 1953 года, подписанному Ворошиловым К.Е. (которому и досталась вся слава), были освобождены по амнистии более трети советских заключенных. Министр внутренних дел внес предложение об ограничении прав Особого совещания, но пока что не считал возможным в то время ликвидировать этот внесудебный орган, поскольку имелась необходимость пересматривать дела, «которые по оперативным или государственным соображениям не могут быть переданы в судебные органы». 4 апреля 1953 года Берия Л.П. подписал приказ, в котором содержалось требование о запрещении применения к арестованным «мер физического воздействия», а также предписал ликвидировать в Лефортовской и Внутренней тюрьмах все пыточные помещения [64].

В соответствии с постановлением правительства первый заместитель министра внутренних дел Круглов С.Н. передал по актам из МВД в другие министерства главные производственно-хозяйственные управления, строительные управления, промышленные предприятия, подсобные хозяйства, научно-исследовательские и проектные учреждения со всеми их материальными ресурсами, производственными и строительными программами, фондами на материалы и оборудование и денежными ассигнованиями, которыми только что сам распоряжался. Так, например, в акте приема-передачи Главного управления лагерей железнодорожного строительства (ГУЛЖДС) в Министерство путей сообщения (МПС) было перечислено помимо всего прочего 24 крупных строительства железнодорожных линий и других объектов, осуществлявшихся этим главком по постановлениям правительства, и 14 объектов, строившихся с разрешения Совмина СССР по договорам. В этот период министр внутренних дел Берия Л.П. выступил с новой инициативой. 21 марта 1953 года он написал записку в Президиум Совета Министров СССР с предложением о прекращении ряда строительств, «осуществление которых в ближайшие годы не вызывается неотложными нуждами народного хозяйства». Постановлением правительства «Об изменении строительной программы 1953 года» были прекращены работы на двадцати объектах, в число которых попали следующие гидротехнические сооружения: Главный Туркменский канал, самотечный канал Волга-Урал, Волго-Балтийский водный путь, гидроузлы на Нижнем Дону, Усть– Донецкий порт; транспортные пути: железная дорога Чум – Салехард– Игарка, судоремонтные мастерские, порт и поселок в районе Игарки, железная дорога Комсомольск – Победино и тоннельный переход под Татарским проливом (о чем рассказывалось в главе 21), железные дороги Апатиты – Кейва – Поной, Варфоломеевка – Чугуевка – бухта Ольга, Красноярск-Енисейск и другие, автомобильные дороги на Камчатке, Кольском полуострове, в Архангельской и Мурманской областях, на побережье Балтийского моря; промышленные предприятия: Черногорский и Араличевский заводы искусственного жидкого топлива и верфь металлического судостроения в Осетрово.