Текст книги "Тайны советской репатриации"

Автор книги: Юрий Арзамаскин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)

Репатриация советских граждан в капиталистических странах протекала по-разному. В Англии, например, к началу 1946 г. репатриация советских граждан в основном была закончена^{[138]. На учёте в этой стране оставался лишь 171 человек. Причём из них 166 человек относились к группе «спорных», т.е. английские власти не считали их советскими гражданами и не давали разрешения на выезд из страны, и 5 человек – военные преступники, скрывавшиеся от репатриации{340}. В связи с этим состав группы по репатриации был резко сокращён, остался в Англии только один подполковник И.А. Клешканов, который занимался репатриацией одиночек.}

Но уже к концу 1946 г. база для работы по репатриации в Англии вновь расширилась. Из Италии стали прибывать части армии Андерса, в составе которых находилось около 5000 советских граждан, главным образом жителей западных областей Украины и Белоруссии. Затем, в начале 1947 г., сюда же стали вывозиться остатки украинской дивизии СС «Галичина», сдавшейся англо-американским войскам в Северной Италии и имевшей в своём составе примерно 8000 человек. Кроме того, с февраля 1947 г. в Англию начали прибывать советские перемещённые граждане, завербованные в западных зонах Германии и Австрии{341}.

По состоянию на 1 января 1952 г. на территории Англии находилось уже 100 036 советских граждан, в том числе: русских – 4990, белорусов – 4986, украинцев – 39 971, литовцев – 20 034, латышей – 20 036, эстонцев – 10 019 человек{342}. Несмотря на это, в конце июня 1946 г. английские власти объявили об окончании репатриации граждан СССР и закрыли отдел по репатриации при военном министерстве. Более того, они добились в июне 1948 г. отзыва нашего представителя по репатриации подполковника И.А. Клешканова, в результате чего вся последующая работа по возвращению советских граждан на Родину была возложена на аппарат консульского отдела Советского посольства и военного атташе.

Все перемещённые лица, в том числе и наши соотечественники, находившиеся в Англии, именовались «европейскими рабочими-добровольцами». Британское правительство рассматривало их как рабочую силу, пригодную для использования только на тяжёлых, низкооплачиваемых работах, где постоянно чувствовался недостаток рабочей силы. Считая репатриацию советских граждан законченной, а соглашение от 11 февраля 1945 г. утратившим силу, находившихся в Англии перемещённых лиц, выходцев из западных областей Украины и Белоруссии, а также граждан Прибалтийских республик, английские власти советскими гражданами не признавали и относили их к категории политических эмигрантов из-за «железного занавеса».

По отношению к одиночкам, выражавшим желание репатриироваться, применялись всевозможные меры шантажа, угроз и запугиваний с целью заставить их отказаться от возвращения на Родину. Для проведения антирепатриационной работы привлекались антисоветские, националистические организации: «Союз украинских националистов»^{[139], «Союз белорусов в Великобритании», «Союз литовцев в Великобритании», «Союз латышей в Великобритании», «Союз эстонцев в Великобритании», «Воинский союз» и др.}

Сам же ход репатриации советских граждан из Англии за отчётный период характеризовался следующими данными: в 1946 г. – 493,1947 г. – 864, 1948 г. – 129, 1949 г. – 55, 1950 г. и 1951 г. – по 33 человека{343}.

В странах Северной Европы, например в Финляндии, репатриация советских граждан началась уже в октябре 1944 г., когда число репатриантов составило 43 040 человек, из них 1475 гражданских лиц. Всего за весь период работы советской репатриационной миссии было выявлено 108 746 советских граждан, из них к 1 марта 1946 г. было репатриировано 101 195 человек, в том числе военнопленных – 42 783, гражданского населения – 58 412, из них мужчин – 12 031, женщин – 25 983, детей – 20 398 человек^{[140]. В целом, по мнению советского командования, репатриация советских граждан из Финляндии прошла по плану, в соответствии с Постановлением ГКО № 6973 от 19 ноября 1944 г. и в установленные сроки.}

В Норвегии по состоянию на 1 марта 1946 г. советскими офицерами, входившими в группу представителя Уполномоченного СНК СССР по делам репатриации генерал-майора П.Ф Рато-ва^{[141], было выявлено 84 782 советских гражданина, в том числе 77 819 военнопленных{344}. Из них 65 тысяч человек переправили главным образом через Швецию, на поездах[142], а 19 (по советским данным – 15) тысяч человек – морем[143]. Всего было отправлено 89 эшелонов по железной дороге и сделано 18 пароходо-рейсов. Репатриация из Норвегии была проведена организованно, в короткие сроки и завершена к концу июля 1945 г. Всего возвращено на Родину 84 775 человек{345}.}

Значительно сложнее протекала репатриация советских граждан в Швеции. Работу по репатриации советских граждан в этой стране можно разделить на несколько периодов. С апреля 1945 г. по март 1946 г. в Швеции работала самая многочисленная группа советских офицеров в составе 17 человек, во главе с подполковником А.А. Рогозниковым. По советским данным, в этой стране находилось 32 218 граждан СССР, в том числе 2158 бывших военнопленных. За указанный период с территории Швеции удалось репатриировать лишь 3219 человек, в том числе 2158 бывших военнопленных (100%) и всего лишь 1061 человек (3,5%) гражданских лиц{346}. Основная масса советских граждан отправлялась транзитом по железной дороге через Финляндию в Выборг и часть морским путём из шведских портов в прибалтийские порты СССР.

Отказав Советскому Союзу в претензиях на 36 600 гражданских беженцев из Прибалтики (эстонцев – 23 000 человек, латышей – 5500, литовцев – 900 и эстонских шведов – 7200 человек), шведское правительство вместе с тем согласилось выдать 167 прибалтов, дезертировавших вместе с другими немецкими военнослужащими в Швецию с Восточного фронта^[144].

С марта 1946 г., после отъезда группы А.А. Рогозникова, работой по репатриации советских граждан занималось Советское посольство. В результате его работы было репатриировано 157 человек, в том числе в 1946 г. – 81, 1947 г. – 38, 1948 г. – 38, 1949 г. – 18, 1950 г. – 19, 1951 г. – 14 человек{347}. На 1.01.1952 г. в Швеции, по данным органов репатриации и Советского посольства, на положении перемещённых лиц находилось 27 570 советских граждан, из них: русских – 94, украинцев – 312, белорусов – 100, эстонцев – 22 459, латышей – 3929, литовцев – 407 и прочих – 269 человек{348}.

В Дании с июля 1945 г. по июль 1948 г. работу по репатриации советских граждан проводила группа офицеров представителя Уполномоченного СНК СССР по делам репатриации, (он находился в английской зоне оккупации Германии) путём периодических выездов в страну. Преобладавшее большинство граждан СССР, оказавшихся в Дании в 16 специальных лагерях, являлись гражданами Прибалтийских советских республик. На 1 марта 1946 г. на территории Дании было выявлено 11 715 советских граждан, из них репатриировано на Родину – 7614 человек, в том числе 4635 бывших военнопленных и 2979 человек гражданского населения{349}.

С удалением миссии по репатриации из английской зоны эта работа проводилась аппаратом консульского отдела Советской миссии в Дании. Результатом работы за 6 лет была репатриация 365 человек, из них: в 1946 г. – 272, 1947 г. – 66, 1948 г. – 14, 1949 г. – 7, 1950 г. – 5, в 1951 г. – 1 человек. На 1 января 1952 г. в Дании на положении перемещённых лиц проживало 1540 человек советских граждан, основную массу которых составляли граждане Прибалтийских республик: латыши – 717, литовцы – 423, эстонцы – 225, русские – 108, прочие – 67 человек{350}.

В октябре 1944 г. для репатриации советских граждан из Франции, Голландии, Бельгии и Люксембурга была сформирована группа офицеров (49 человек), возглавляемая помощником Уполномоченного СНК СССР по делам репатриации генерал-майором В.М. Драгуном^{[145]. За весь период работы группы в этих странах было учтено 151 514 советских граждан, в том числе 95 068 бывших военнопленных и 56 446 гражданских лиц[146].}

Перевозки советских граждан из Франции вначале осуществлялись морским путём – из порта Марсель, через Средиземное и Эгейское моря, пролив Дарданеллы, Мраморное море, Босфор, Черное море в порт Одесса. Всего по этому маршруту на 1 июня 1945 г. на 30 транспортах союзников было перевезено 32 155 человек. С 5 июня 1945 г. перевозка советских граждан проходила по железной дороге и автотранспортом, через линию соприкосновения войск. Всего этим путём было отправлено к ППП автотранспортом – 23 478, железной дорогой – 64 380 человек{351}.

К 1 марта 1946 г. из Франции и Люксембурга органами репатриации было вывезено 121 005, из Бельгии – 12 344, Голландии – 234 советских гражданина, а за весь первый период репатриации (с 4 октября 1944 г. по 1 марта 1946 г.) с территории Франции, Голландии, Бельгии и Люксембурга возвращено в СССР 133 554 советских гражданина, в том числе: бывших военнопленных – 92 862, гражданского населения – 40 692, из них мужчин – 19 106, женщин – 19 120, детей – 2466 человек{352}.

В декабре 1946 г. французские власти заявили, что они считают репатриацию советских граждан из лагерей военнопленных законченной^{[147]. К тому же они запретили транзит через свою территорию советских граждан, репатриируемых из Бельгии, Голландии и Люксембурга. Это привело к отзыву офицеров репатриации из состава группы, аккредитованной во Франции, из указанных стран и возложению работы по репатриации в них на советские посольства. Всеми этими мерами французские власти, нарушая международные обычаи и дипломатическую практику, по существу, расторгли соглашение между СССР и Францией по вопросам репатриации, заключённое 29 июня 1945 г.}

Вместе с тем, начиная с июля 1947 г., в результате вывоза советских перемещённых лиц из Западной Германии и Австрии количество граждан СССР во Франции стало возрастать. На 1 января 1952 г. во Франции насчитывалось до 20 тысяч советских граждан. Однако число репатриируемых после отъезда нашей группы репатриации стало резко сокращаться. Если до 1946 г. было репатриировано более 120 тысяч советских граждан, то в 1948 г. – 93, 1949 г. – 46, 1950 г. – 33, 1951 г. – 46 человек{353}.

Примерно такая же картина складывалась и в Бельгии. К 1 января 1952 г. на территории Бельгии находилось около 15 000 советских граждан, которых бельгийское правительство считало как добровольно прибывших в Бельгию на работы и как «политических беженцев», которые могут репатриироваться только на «добровольных началах». Что касается репатриации советских граждан, то за период 1946–1951 гг. из Бельгии было репатриировано 1488 человек, из них: в 1946 г. – 899, 1947 г. – 95,1948 г. – 152, 1949 г. – 189, 1950 г. – 82,1951 г. – 71 человек{354}.

В Голландии на 1 января 1952 г. на положении перемещённых лиц продолжало находиться 2723 советских гражданина. В основном это граждане Украины и Прибалтики. Из общего количества около 800 человек – женщины, которые вышли замуж за голландцев{355}. В результате проведённой за период 1946–1951 гг. работы Советского посольства было репатриировано всего 103 человека, из них: в 1946 г. – 61, 1947 г. – 3, 1949 г. – 15, 1950 г. – 10, 1951 г. – 14 человек{356}.

Непростыми были отношения советских органов репатриации и с правительством Швейцарии и княжества Лихтенштейн. Задача репатриации советских граждан из Швейцарии осложнялась тем, что с 1918 г. СССР и Швейцария не имели дипломатических отношений. В лагерях же на территории этой страны, по данным различных источников, находилось 10 643 человека интернированных советских граждан, в том числе 6145 бывших военнопленных и 4498 человек гражданского населения, из них: мужчин – 2461, женщин – 1841, детей – 196 человек{357}.

Время от времени в лагерях возникали чрезвычайные ситуации, в том числе и с человеческими жертвами. Наиболее известное происшествие случилось 22 февраля 1944 г. Некто Беген, комендант лагеря Ваувилермос, спустил на интернированных собак и открыл беспорядочную стрельбу, убил одного и ранил восьмерых. Об этом рассказывалось в «Известиях» за 15 мая 1945 г. в статье лондонского корреспондента ТАСС «Трагическая гибель в Швейцарии красноармейца Михаила Кондратьева».

Спустя месяц, 16 июня 1945 г., в прессе было опубликовано сообщение ТАСС, что Советское правительство дало указание своим органам прекратить отправку в Швейцарию всех швейцарских граждан, находившихся в распоряжении советских органов репатриации, до получения точных сведений о том, что швейцарские власти приняли действенные меры к улучшению условий пребывания советских граждан в Швейцарии и к их быстрой репатриации в Советский Союз^[148].

18 июня 1945 г. швейцарское радио предложило создать комиссию из представителей Советского Союза и Швейцарии для полного выяснения вопроса об интернированных и выразило готовность предоставить советской стороне возможность для обследования условий, в которых находились в Швейцарии советские граждане{358}. 26 июля 1945 г. в Берн для работы по расследованию фактов ненормального отношения к интернированным советским гражданам швейцарских властей, а также для учёта и репатриации их была направлена группа офицеров Управления Уполномоченного СНК СССР по делам репатриации. Руководство работой комиссии и этой группой офицеров было возложено на генерал-майора А.И. Вихорева^[149].

В подписанном 10 сентября 1945 г. заключительном протоколе конфедератам пришлось извиниться и признать многочисленные и неоправданные строгости и нарушения режима содержания советских граждан в лагерях^{[150], а советской стороне выразить сожаление в связи с недисциплинированностью некоторых из интернированных лиц[151].}

С 11 августа 1945 г. началась репатриация советских граждан. Перевозка их осуществлялась железнодорожным транспортом по маршруту: Санкт-Маргребен, Брегенс, Линдау, Кептен, Мелинген, Ульм, Келептен-Хоф. До 30.08.1945 г. в общей сложности было отправлено 12 эшелонов с 9868 репатриантами, в том числе: бывших военнопленных – 6145 человек, гражданского населения 3723 человека, из них мужчин – 1686, женщин – 1841, детей – 196 человек{359}.^[152]

В конце апреля 1946 г. в Швейцарию прибыла новая миссия по репатриации во главе с майором Березиным. Основная цель её – работа с 775 невозвращенцами, которые получили право убежища в Швейцарии и Лихтенштейне^{[153]. Среди них были 376 «кавказцев» и 292 прибалта, но вернуться из них согласились единицы. В 1948 г. 242 кавказца эмигрировали в Турцию, другие – преимущественно в США и Латинскую Америку.}

На 1 января 1952 г. в Швейцарии продолжало находиться 489 советских граждан, которые считались интернированными и были в ведении министерства юстиции и полиции этой страны. Швейцарские власти, ссылаясь на «право убежища» интернированных, не разрешали проводить какую-либо работу среди них, отказывались сообщать адреса советских граждан, поэтому с 1949 по 1951 г. всего лишь один человек изъявил желание репатриироваться на Родину{360}.

С территории Италии, Греции, Албании с ноября 1944 г. по март 1946 г. было репатриировано на Родину 55 466 советских граждан из 90 295, взятых на учёт органами репатриации^{[154]. Было установлено также, что в числе невозвращенцев свыше 25 000 советских граждан, состоявших на службе в армии Андерса[155].}

Следует заметить, что командование союзных войск всячески старалось тормозить репатриацию советских граждан. Такое же положение было и в странах их контроля. Тем не менее за ноябрь 1944 г. – март 1946 г. перевезено в СССР из Италии – 53 240, Греции – 1402, Албании – 824 человека{361}. Перевозки осуществлялись морским и железнодорожным транспортом, предоставленным союзниками в соответствии с соглашениями, подписанными 11 февраля 1945 г. Основной пересыльный лагерь – в Торенто, откуда, начиная с марта 1945 г., людей переправляли морем до Одессы^{[156]. Исключение составили чеченцы, кабардинцы и другие мусульмане из СССР, переправленные в Египет под протекцию короля Фаруха и впоследствии осевшие в Дамаске[157].}

В течение 1946–1947 гг. из Италии, как и Западной Германии и Австрии, начался массовый вывоз оставшихся (около 40 000 человек) перемещённых советских граждан, в основном служивших ранее в национальных формированиях у немцев. Из них в составе армии Андерса было до 5000 человек, 1-й украинской дивизии СС «Галичина» – до 8000 человек. На 1 января 1952 г. в результате вывода и частичной репатриации в Италии оставалось 437 советских граждан, а если учесть наличие детей от смешанного брака советских женщин с итальянцами, то общее количество советских граждан достигало 900 человек{362}.

К тому же Италия была превращена в страну транзита перемещённых граждан. С этой целью на её территории создаётся большое количество лагерей ИРО, куда ввозились из западных зон Германии и Австрии завербованные для вывоза в различные капиталистические страны перемещённые лица^{[158]. Лагеря ИРО в Италии были не только транзитными пунктами для вывоза перемещённых лиц в разные страны, но и центрами вербовки их в различные воинские формирования.}

Советским представителям по репатриации удалось установить, что в числе завербованных «добровольцев» для службы в формированиях, созданных американцами, были и советские граждане. Так, в лагере «Аверса» с 22 по 28 июля было завербовано 100 «добровольцев» разных национальностей, в том числе и советские граждане: Левицкий Николай, Малышенко Иван, Ансок Федор, Волков Матвей, Гребенников Семён, Мурадьян Сергей и другие{363}. Вербовка «добровольцев», которая проводилась в лагерях ИРО в Италии, тщательно скрывалась и проводилась под видом эмиграции перемещённых лиц в Венесуэлу.

Однако, несмотря на все препятствия, чинимые итальянскими властями советским органам репатриации, за 1946–1951 гг. из Италии было репатриировано 1386 человек: в 1946 г. – 670, 1947 г. – 507, 1948 г. – 72, 1949 г. – 46, 1950 г. – 0, 1951 г. – 31 человек{364}.

В странах народной демократии Польше, Чехословакии, Венгрии и Румынии к периоду окончания массовой репатриации продолжало находиться значительное число советских граждан, подлежащих возвращению в Советский Союз. По данным Управления репатриации, здесь на 1 января 1946 г. числилось 256 320 человек, а на 1 января 1952 г. – 3268 человек, из них{365}:

(на 1.01.1946 г. … на 1.01.1952 г.)

в Польше … 87 850 человек … 1066

в Чехословакии … 40655 … 594

в Румынии … 133 556 … 1608

в Венгрии … 3259 … данных нет.

И хотя основная масса перемещённых советских граждан из указанных стран была репатриирована на Родину к началу 1948 г., работа по возвращению оставшихся продолжалась и в последующие годы.

Советские граждане, оставшиеся в странах народной демократии, по своему составу были разделены на две категории: а) подлежащие репатриации только в добровольном порядке; б) подлежащие обязательной репатриации, но укрывавшиеся от неё.

К первой категории относились советские граждане, вступившие в брак с иностранцами и имевшие детей, а также выходцы из Бессарабии и Северной Буковины, осевшие в Румынии. Представителями органов репатриации в странах народной демократии за период работы было взято на персональный учёт 7973 советских гражданина, вступивших в брак с иностранцами и имевших от этого брака 8514 детей. По странам это выглядело следующим образом: Польша – состоявших в браке – 5957 человек, число детей – 5847; Чехословакия – состоявших в браке – 1878 человек, число детей – 2563; Румыния – состоявших в браке – 138 человек, число детей – 104 человека{366}.

Категорию лиц, подлежавших обязательной репатриации, составляли советские граждане, осевшие в странах народной демократии в период массовой репатриации^{[159]. Их количество точно определить не представлялось возможным, так как многие жили по поддельным документам, без прописки, скрывали своё советское гражданство от местных властей, а некоторых укрывали работодатели, заинтересованные в дешёвой рабочей силе. В числе лиц рассматриваемой категории были и те, кто совершил преступления перед Родиной, кто не имел близких родственников у себя на Родине. Все они материально устраивались на новом месте и стремились не возвращаться в свою страну.}

Репатриация лиц указанной категории «после их выявления» производилась, как правило, в принудительном порядке, при содействии местных властей^{[160] и была в основном завершена в 1946 г. В 1947 г. из Польши, Чехословакии, Румынии и Венгрии было собрано и вывезено в Советский Союз 7262 человека, в 1948 г. – 4609, в 1949 г. – 3259, в 1950 г. – 1984, в 1951 г. – 1692 человека{367}. Препятствий работе наших представителей по репатриации со стороны властей стран народной демократии не чинилось.}

Подходя критически к оценке проделанной работы органами репатриации за период с 1946 по 1952 г. по сбору, учёту и отправке на Родину советских граждан из западных зон оккупации Германии и Австрии и других стран Европы, надо признать, что в условиях холодной войны и, по сути, на чужой, вражеской территории добиваться «склонения людей к возвращению на Родину» было намного сложнее, чем в период массовой репатриации. Основными трудностями в репатриации советских граждан из-за границы явились: препятствия в возвращении на Родину граждан СССР со стороны союзников, ставших на путь открытого и одностороннего нарушения Ялтинских соглашений по репатриации; работа всевозможных антисоветских и националистических организаций, направленная на срыв репатриации; проведение широкой кампании по вербовке и вывозу перемещённых лиц в другие страны оккупационными властями западных зон Германии и Австрии.

Но если учесть, что союзники не признавали так называемых «западников» гражданами СССР и не препятствовали им оставаться на Западе, то советскую репатриационную миссию следует признать поистине триумфальной. На Западе фактически остались лишь немногие десятки тысяч людей из подлежащих выдаче согласно букве Ялтинского соглашения.

По данным управления Уполномоченного СНК СССР по делам репатриации, за границей на 1 января 1952 г. находилось 451 561 советский гражданин. Из данного числа невозвращенцев больше всех было украинцев – 144 934 человека (или 32,1%), далее шли три прибалтийских народа – латыши (109 214 человек, или 24,2%), литовцы (63 401 человек, или 14,0%) и эстонцы (58 924 человека, или 13,0%). Белорусов было 9856 человек (2,2%). На всех приходилось 85,5% зарегистрированных невозвращенцев. Собственно, это и была квота «западников» (по терминологии В.Н. Земскова) в структуре указанного контингента^{[161]. Но скорее всего доля «западников» была выше, если предположить, что в категорию «другие» (33 528 человек, или 7,4%) входило достаточное количество поляков. Русских же среди невозвращенцев насчитывалось 31 704 человека, или 7,0%.}

В свете сказанного становится понятным масштаб западных оценок числа невозвращенцев. Данные на порядок ниже советских и сориентированы на большее число русских по национальности в этой среде^{[162]. Но как бы там ни было, десятки и сотни тысяч бывших советских граждан всеми правдами и неправдами избежали репатриации и всё-таки составили так называемую «вторую волну» эмиграции.}

ПРОБЛЕМА КОЛЛАБОРАЦИОНИЗМА И ЕЁ РАЗРЕШЕНИЕ СОВЕТСКИМИ ОРГАНАМИ РЕПАТРИАЦИИ

Специфическую группу граждан, репатриированных в Советский Союз, преимущественно помимо их воли, составили те наши соотечественники, кто добровольно или по принуждению в составе русских добровольческих частей и «восточных» формирований германской армии в годы Великой Отечественной войны сражались на стороне Германии против СССР и её союзников. В состав формирований входили русские, казаки, украинцы, белорусы, татары, калмыки, армяне, грузины, азербайджанцы, представители народов Северного Кавказа и Средней Азии, волею судеб оказавшиеся под властью гитлеровской Германии.

Коллаборационизм в 1941–1945 гг. был явлением из ряда вон выходящим, тем более что в истории Российского государства ничего подобного не случалось, по крайней мере за последние триста лет^{[163]. За рубежом на эту тему написаны десятки книг, опубликованы сотни статей, воспоминаний, научных исследований. В них в основном коллаборационисты показываются идейными борцами против большевизма и сталинизма или «простыми смертными», с которыми судьба сыграла злую шутку, обернувшуюся для них трагедией длиною в жизнь. В России же до недавнего времени были лишь эпизодические публикации, да и то подготовленные по «спецзаказу». В них советские люди были представлены как предатели-одиночки, ушедшие ради куска хлеба с маслом в услужение к немцам. И большинство из них характеризуется как продавшие и власть, и Родину, и себя.}

Кем же они были в действительности – предателями или патриотами? На этот вопрос едва ли можно получить однозначный ответ. «Каждый человек рассуждает и судит по-своему, в меру своего жизненного опыта, воспитания, образованности, своей духовности, религиозности и политической ориентации, – пишет А.В. Окороков, возглавляющий “Архив Русского освободительного движения”. – Любой государственный режим, будь он коммунистическим или капиталистическим, старается подогнать историю под свои догмы. И всё же… Отношение к этим людям может быть различным, но факт в том, что большинство из них объединяло одно: они боролись за лучшее будущее своего Отечества – России. Ей и должна принадлежать их история»{368}.

На наш взгляд, сотрудничество советских граждан с врагом в годы Великой Отечественной войны представляло собой сложное социально-политическое явление. Здесь, в отличие от западноевропейского коллаборационизма, следует различать, с одной стороны, сотрудничество добровольное с германской армией части населения оккупированных территорий и военнопленных из корыстных побуждений, а с другой – сотрудничество вынужденное, связанное прежде всего с насильственным привлечением на службу военнопленных, оказавшихся на грани голодной смерти в немецких лагерях и брошенных на произвол судьбы сталинским правительством^{[164]. Ещё одним отличием является гораздо более ярко выраженный политический аспект коллаборационизма в СССР. Именно эти особенности и предопределили, по мнению автора, невероятные масштабы и политическую остроту «советского коллаборационизма», а также его военный характер, проявившийся в участии сотен тысяч наших соотечественников в вооружённой борьбе на стороне германской армии.}

История зарождения и развития антибольшевистских сил и «восточных войск»^{[165] в период войны неотделимы от предвоенного периода истории Советского государства. Разорительная коллективизация и искусственно организованный голод 1932–1933 гг., унёсшие сотни тысяч жизней, кровавый сталинский террор, охвативший все социальные слои и группы советского общества – от остатков «эксплуататорских классов» до простых крестьян и рабочих и верхушки партийной и государственной иерархии, гонения на церковь, насильственная советизация присоединённых в 1939–1940 гг. территорий – всё это способствовало развитию антисталинских и антисоветских настроений, создавало почву для недовольства существующей системой.}

Советская держава отнюдь не была такой однородной и монолитной, какой изображали её официальная пропаганда и отечественная историография прошлых лет. В первые военные месяцы 1941 г. в частях Красной Армии отмечались многочисленные факты дезертирства, пораженческих настроений и перехода на сторону противника{369}. Более того, война вскрыла жестокие противоречия, раздиравшие советское общество на протяжении всей его недолгой истории, особенно в предвоенные годы.

Многочисленную категорию советских граждан, сотрудничавшую с врагом, составили мирные жители, недовольные советской властью и проводившейся ею политикой. Партийный диктат, всесилие бюрократии, методы проведения коллективизации и индустриализации, решение национального вопроса, неразумная религиозная политика, развязанные в стране кровавый террор и репрессии вызывали у многих неудовлетворённость и ожесточённость. Поэтому население некоторых областей, подвергшихся нападению (особенно западных), приветствовало немецкое наступление, представляя немцев не завоевателями, а избавителями от ненавистного режима.

Пожалуй, наибольшее недовольство советской властью испытывало население Западной Украины и Белоруссии, Литвы, Латвии и Эстонии, присоединённых к Советскому Союзу в соответствии с пактом Риббентропа – Молотова. После непродолжительного советского правления, обернувшегося раскулачиванием, депортацией и уничтожением десятков тысяч невинных людей, здесь тепло встречали немецких солдат, видя в них «освободителей» от ужасов большевизма. В первые месяцы оккупации местные жители охотно шли на службу в вермахт, в создаваемые немцами полицейские формирования и администрацию{370}.

Уже в конце июня 1941 г. на территории Литвы, Латвии и Эстонии стали создаваться охранные (полицейские) батальоны, которые комплектовались в основном на принципах добровольности. И хотя по первоначальным замыслам они создавались для обеспечения внутреннего порядка в этих республиках, вскоре по приказу немецкого командования полицейские батальоны стали отправлять на различные участки советско-германского фронта. Численный состав батальонов колебался от 200 до 600 человек. Всего было создано более 60 таких формирований.

В начале 1942 г. у гитлеровцев возникла идея создания латвийских и эстонских частей СС. Уже к апрелю были сформированы эстонский (2850 человек) и латышский (2478 человек) легионы, выросшие затем в 1-ю эстонскую и 2-ю латышскую бригады СС. Базой создававшихся легионов и бригад послужили полицейские батальоны, принимавшие ранее участие в боях с Красной Армией{371}.

Сегодня в Литве, Латвии, Эстонии на волне русофобии и воинствующего национализма, политических интриг отдельные граждане коренной национальности стремятся забыть об этой позорной странице в истории Прибалтийских государств, хотят сделать из своих соотечественников, сражавшихся в легионах СС, национальных героев. «Героизация» зашла так далеко, что здравомыслящие рижские историки стали протестовать. Профессор Лео Майе на страницах «Панорамы Латвии» опубликовал большую статью о том, как латышские националисты в годы войны были послушными проводниками гитлеровского геноцида{372}. Но на официальном уровне эти подонки преподносятся как пример для подражания, поскольку являлись участниками борьбы народов «против большевизма и советского тоталитаризма». Хотя известно, что во всём цивилизованном мире организация СС считается преступной, осуждена ещё в 1945 г. Международным трибуналом в Нюрнберге.