Текст книги "Парадоксы военной истории"

Автор книги: Юрий Коршунов

Соавторы: Николай Волковский,Юрий Каторин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 36 страниц)

Двумя дорожками кладбище рассекалось крест-накрест на четыре почти равных участка. Где-то на одном из них и была могила П.Джонса. Вот только где?

Естественно, просто знакомство с территорией ничего не дало. «Это было жалкое и отвратительное зрелище, – писал Портер, – герой, чья слава покорила два континента, чье имя и сегодня, более чем через столетие, звучит как символ морской славы, лежит где-то здесь в забытой могиле, как жалкий изгнанник, заброшенный в убогий пригород чужого города, лежит в земле, оскверненной закопанными здесь же трупами лошадей и собак, в земле, пропитанной нечистотами и покрытой кучами мусора». Но что оставалось делать – только продолжать поиски. Однако теперь для этого необходимо было получить разрешение на раскопки почти полностью застроенной территории.

Переговоры с парижской префектурой и владельцами строений о поиске могилы начались практически одновременно. Шли они тяжело как с точки зрения разрешения на раскопки пусть запущенного, но все же кладбища, так и с точки зрения гарантии сохранности стоящих здесь построек. Предположения владельцев, что в результате раскопок произойдет усадка

Конюшня на месте бывшего кладбища Св. Людовика, где было обнаружено захоронение П. Джонса

Посол Г. Портер и его спутники у могилы П. Джонса

грунта и это приведет к разрушению строений, были вполне логичны. И вообще, дальнейшие работы требовали инженерного руководства и привлечения профессиональных рабочих, а следовательно, немалых средств. Таких средств у посольства не было. Выход был один – обратиться за поддержкой к правительству Соединенных Штатов. Предварительные результаты поисков Портера доложили президенту Теодору Рузвельту. Внимательно изучив все материалы, президент обратился в Конгресс с ходатайством о выделении на дальнейшие поиски 35 тыс. долларов. Учитывая поддержку общественного мнения, деньги Конгресс выделил сразу. Одновременно президент обратился к правительству Франции с просьбой об оказании содействия Портеру.

Теперь префектура Парижа любезно разрешила работы. Однако непременным условием являлось согласие владельцев построек. Переговоры с ними шли долго, но наконец удалось договориться и с ними. Портеру предоставлялось право на поиск места захоронения путем прокладки траншей. Условие ставилось одно – все повреждения, причиненные строениям, должны быть полностью восстановлены. «После долгих переговоров, – вспоминал Портер, – которые длились около двух лет, призыва к гражданскому сознанию и убеждения, что правительство Соединенных Штатов гарантирует восстановление любых повреждений, согласие хозяев было получено. Мне предоставлялось право в течение трех месяцев вести работы по поиску могилы с правом входа во все внутренние помещения строений».

Раскопки начали 3 февраля 1905 года. Первый свинцовый гроб обнаружили через две недели. Увы, он оказался совсем не тем, что искали. Вторая находка тоже была не тем захоронением. Наконец, 31 марта подняли третий свинцовый гроб. От предыдущих он отличался массивностью и качеством отделки. Никаких надписей снаружи не было. И вот 7 апреля после освобождения от деревянной обшивки начали поднимать свинцовую крышку. В нос ударил крепкий спиртной аромат. Когда крышку сняли, присутствовавшие ахнули – несомненно это был П. Джонс: «К нашему изумлению, тело сохранилось великолепно. Казалось, что чуть повернутое вправо лицо сохранило даже свою естественную смуглость. Единственно, что немного было повреждено, так это кончик носа. Очевидно, из-за близости к крышке гроба. Все как один невольно воскликнули – это Поль Джонс! И как по команде сняли шляпы. Положив рядом посмертный слепок, специально привезенный из Филадельфии, мы изумились сходству: широкий лоб, контур бровей, выпуклость и изгиб орбит глаз, высокие скулы, все – даже прядь волос – говорило, что перед нами несомненно были останки того человека, которого мы искали».

Что было дальше? Прежде всего тщательное антропологическое исследование. Известные антропологи профессора Корнел, Капитэн и Хэрве подтвердили: «Да, перед нами не кто иной, как Поль Джонс. В его легких сохранились даже следы пневмонии, полученной в России в 1799 г.» Прошло еще некоторое время, и в Шербурскую гавань вошла американская эскадра в составе четырех крейсеров: «Бруклин», «Такома», «Чаттануга» и «Галвестон». Все было готово к торжественной доставке останков в Соединенные Штаты.

Таким увидели П. Джонса через 113 лет после его захоронения

Прижизненный бюст П. Джонса работы Гудона

7 июля 1905 года в день 158-й годовщины со дня рождения П. Джонса гроб с останками, покрытый звездно-полосатым флагом, поставили на орудийный лафет. Траурная процессия двинулась к вокзалу. Почетный эскорт состоял из 500 американских моряков и батальона французских солдат. Оркестр играл торжественные марши. За лафетом шли представители французского правительства, адмиралы и генералы. Траурную процессию провожали аккредитованные в Париже послы, посланники и военно-морские атташе многих стран. Шел среди них и российский посол А. И. Нелидов.

«Американцы хорошо помнят, что Поль Джонс первый герой их флота, но они все время забывают, что адмиралом он стал в России», – заметил шедший рядом с послом русский военно-морской атташе капитан второго ранга Г. А. Епанчин. – Да, да, адмиралом-то он стал все-таки у нас!»

На следующий день провожаемая залпами артиллерийского салюта американская эскадра снялась с якоря.

По ту сторону Атлантики в Анаполисе в соборе Академии ВМС США уже был готов склеп. В нем и сегодня покоится прах замечательного американского моряка, адмирала Российского флота Джона Поля Джонса.

Рейдерство капитана Р. Семса («Сэмтер» и «Алабама» в океане)

Это рассказ о плавании во время Гражданской войны в США (1861—1865) двух кораблей конфедератов – рейдеров «Сэмтер» и «Алабама». Обоими кораблями последовательно командовал известный американский моряк южанин капитан Рафаэль Семе. Своими дерзкими действиями особенно прославилась «Алабама». До начала XX века ее автономное крейсерство было самым продолжительным и самым успешным. Действуя в большинстве случаев как судно-ловушка, «Алабама» нанесла торговому судоходству северян весьма ощутимый урон. Рейдерство «Алабамы» убедительно показало возможность длительных и успешных действий отдельных кораблей на коммуникациях даже значительно более сильного в морском отношении противника. Ее действия впервые доказали правомерность крейсерских операций как вида боевых действий флота. Они не только оказали существенное влияние на международно-правовые аспекты войны на море, но и способствовали формированию во многих флотах мира, в том числе и в России, доктрины крейсерской войны. Эту доктрину во время Первой и Второй мировых войн активно претворял в жизнь флот Германии.

Несмотря на формальный нейтралитет, политические симпатии основных европейских государств в Гражданской войне США резко разошлись. Россия открыто поддерживала Президента А. Линкольна, Англия и Франция – южан. Не нарушая нейтралитета, но демонстрируя свою поддержку северян, Россия в 1863 году послала в Нью-Йорк и Сан-Франциско одновременно две свои эскадры во главе с адмиралами С. С. Лесовским и А. А. Поповым. Англия активно поддерживала южан и не только предоставляла им помощь оружием, но и строила для них на своих верфях корабли. Эти корабли южане в большинстве случаев использовали в качестве рейдеров. Одним из таких рейдеров и являлась «Алабама».

Расследование действий «Алабамы» и причастности к ним английского правительства проводилось в 1872 году специальным международным судом в Женеве. Суд признал Англию виновной в нанесении США ущерба в размере 15,5 млн долларов. Этот ущерб Англии пришлось возместить США.

Капитан Р. Семс прорывает блокаду

Нельзя сказать, что Гражданская война 1861—1865 годов для американцев началась неожиданно. Многие ее ждали, и не только ждали, но считали практически неизбежной. Динамично развивающийся промышленный Север не мог сосуществовать с самодовольным, закостенелым в своих предрассудках рабовладельческим Югом. Дух предпринимательства, столь свойственный северянам, отсутствовал на Юге даже в таком деле, как выращивание хлопка, составлявшего, по существу, единственное богатство Южных штатов.

Президентские выборы 1860 года принесли северянам убедительную победу. Президентом Соединенных Штатов Америки стал А. Линкольн. Впрочем, южане к этому были готовы. Не прошло и нескольких недель, как конвент Южной Каролины принял закон о выходе из Соединенных Штатов. Его примеру последовали и другие Южные штаты. Собравшийся 4 февраля 1861 года в Монтгомери сепаратистский Конгресс южан принял Конституцию Конфедерации Американских Штатов и избрал ее Президента – Д. Дэвиса. О своем неподчинении федеральному правительству и выходе из Соединенных Штатов заявили 11 рабовладельческих штатов. Верными Президенту А. Линкольну остались 23 северных штата. Началась Гражданская война. Как и в любой гражданской войне, каждая из сторон была уверена в свой правоте. Северяне воевали за сохранение единства государства и освобождение чернокожих рабов. Южане – за независимость и право жить по своим законам. Война поделила страну на Север и Юг, и не только географически. Разделенным оказался и ее народ. Граждане некогда единого государства сражались теперь по разные стороны баррикад.

Капитан Рафаэль Семс

Причины к тому у каждого были свои: у кого место жительства, род занятия, а у кого и принципиальные убеждения. Одним из наиболее ярких представителей последних и являлся наш герой капитан Р. Семс.

Рафаэль Семс родился в 1809 году на юге штата Мэриленд. Пятнадцатилетним юношей пошел на флот, в 1826-м стал мичманом, в 1837-м – лейтенантом. В чине капитана участвовал в Мексиканской войне, и не безуспешно, зарекомендовал себя опытным и храбрым офицером. Накануне Гражданской войны служил секретарем Совета маяков. Говорят, что среди сослуживцев расположением Р. Семс не пользовался. Его считали хвастливым и ленивым. Вряд ли последнее соответствовало действительности.

Воспитанный в условиях аристократической идеологии рабовладельческого Юга, джентльмен до мозга костей, Семс презирал янки-северян. Все в них было ему не только чуждо, но и ненавистно: и торгашеско-деляческий подход к жизни, и чрезмерная, граничащая, с его точки зрения, с пошлостью, простота нравов, и главное – признание равноправия чернокожего населения. Еще до начала войны Семс неоднократно заявлял о своей готовности сражаться за Юг. «Мои склонности, мой рассудок, моя привязанность побуждают меня связать свою судьбу с Югом, – писал он. – Мой жребий брошен, я с Югом». Единственно, чего ждал Семс – это когда восстанут Южные штаты. И вот Юг восстал. 14 февраля 1861 года находившийся в Вашингтоне Семс получает из Монтгомери телеграмму: «Сэр, от имени Морского комитета осмеливаюсь Вас покорнейше просить прибыть сюда в возможно короткий срок. Ваш покорный слуга Конрад. Председатель».

Что делает Семс? Естественно, спешит туда, где его единомышленники, куда призывает его долг. Однако прежде чем начать воевать с Севером, надо было уйти со службы. Джентльмен не может воевать против страны, которой служит. Его рапорт краток – он просит сложить с себя звание командира флота Соединенных Штатов и уволить со службы. Вскоре просьба удовлетворяется. Семс телеграфирует в Монгомери: «Я свободен и готов к услугам своего воюющего отечества». Президент Д. Дэвис назначает его начальником маяков Южных штатов, но тут же командирует на Север для закупки необходимых «механических принадлежностей и амуниции по изготовлению оружия и военных припасов, а также пороха для пушек и мушкетов». Странная это была война, особенно поначалу. Как и любая гражданская война, она практически не имела четких фронтов.

В апреле 1861 года Семс получает новое назначение. Ему предстоит отправиться в Новый Орлеан и вступить в командование пароходом «Сэмтер». Это был небольшой парусно-винтовой купеческий пароход водоизмещением 500 т. До недавнего времени он назывался «Гаванна» и совершал регулярные рейсы между Кубой и Новым Орлеаном. Конфедераты мобилизовали его, переименовав в честь своей первой победы под фортом Сэмтер. Знакомство с судном оставило хорошее впечатление. Семс нашел его «крепким и хорошо построенным». Теперь «Сэмтер» требовалось вооружить. Первым делом Семс очищает палубу от множества надстроек, перестилает и усиливает ее для установки орудий. Установить их требовалось пять: 8-дюймовое гладкоствольное бомбовое орудие на поворотной платформе между фок– и грот-мачтой и четыре 24-фунтовые пушки весом по 13 центнеров каждая, по две на борт. Далеко не все шло гладко. Промышленное производство принадлежало в основном Северу и спешные работы на «Сэмтере» приходилось выполнять подчас силами неопытных местных мастеровых. В своем дневнике Семс записал: «24 мая, Новый Орлеан. Уже прошел месяц как я начал готовить «Сэмтера» к плаванию, но мы еще не готовы... Только сегодня получил станок для 8-дюймового орудия. Офицеры налицо, команда перебралась на судно. Все с нетерпением ждут отправления».

Наконец маленький «Сэмтер» был вооружен. Казалось, судно преобразилось и готово начать свое плавание. По существу, это был первый военный корабль южан. Его экипаж состоял из командира, четырех лейтенантов, четырех мичманов, ревизора, лекаря, лейтенанта морских пехотинцев, четырех механиков, боцмана, канонира, парусника, плотника, подшкипера, баталера, 12 морских пехотинцев и 72 матросов. С этой командой 18 июня 1861 года «Сэмтер» и отправился вниз по Миссисипи. Вечером того же дня он подошел к устью реки и под прикрытием фортов встал на якорь. Здесь Семс намеревался дождаться удобного момента, чтобы прорваться в море. Увы, осуществить это было не так-то просто. С конца мая устье реки плотно блокировали корабли северян. Два рукава перекрыли фрегаты «Ниагара» и «Миннесота», в двух стояли пароходы «Бруклин» и «Поухатан». Семс писал: «Я приказал погасить маяки так, что в случае плохой погоды блокирующие суда, не имея приметных пунктов, будут вынуждены уйти в море». Однако стоял июнь и ничто не предвещало плохой погоды.

«Пока, – писал Семс, – я занимаюсь обучением команды у орудий и обращению с ручным оружием». Надо сказать, что дисциплина, правила поведения и распорядок на «Сэмтере» с первого дня были установлены командиром достаточно жесткие. Вот лишь выдержка из составленного лично Семсом «Положения о порядке на пароходе Конфедеративных Штатов “Сэмтер”»:

«1. Один из лейтенантов должен постоянно находиться наверху и только в порту вместо него на вахту может быть назначен мичман.

2. Шканцы, пространство палубы позади грот-мачты, должны быть парадным местом, сидеть и прогуливаться по ним строго запрещается.

3. На судне и на берегу при исполнении служебных обязанностей офицеры должны быть одеты по форме.

4. Никому из офицеров без особого разрешения командира не разрешается оставаться на берегу позже 10 часов вечера.

5. Каждый плутонг орудий должен обучаться по крайней мере три раза в неделю...

6. Ежедневно в 9 часов утра (исключая воскресенье) и вечером после заката солнца команда должна быть вызываема на палубу для осмотра.

7. По воскресеньям в 11 часов утра будет производиться общий осмотр, причем офицеры должны быть в эполетах.

8. Старший механик должен доводить до сведения капитана о малейшей неисправности в машине и котлах.

9. Во время хода под парами в машине должен постоянно находиться дежурный механик, который через каждые два часа обязан докладывать вахтенному офицеру о ходе машины.

10. Офицер морских пехотинцев должен ежедневно, когда погода тому не препятствует, обучать свою команду.

11. Пожарные партии будут вызываться раз в неделю, причем помпы, шланги и проч. должны быть на местах и действовать как на пожаре».

Учения и тренировки продолжались до 30 июня, когда наконец поступило известие, что «Бруклин» покинул свой пост и, преследуя какое-то судно, спустился под ветер.

«Сэмтер» прорывает блокаду северян в устье Миссисипи. Его преследует «Бруклин»

Срочно разведя пары «Сэмтер» направляется в море. До выхода из реки оставалось еще более шести миль, когда северяне заметили движение «Сэмтера». Прекратив свое преследование, они полным ходом направились назад к бару в самом устье реки. Замысел «Бруклина» был очевиден: перехватить корабль южан прежде, чем тот успеет пройти бар. Узкий проход через бар, удаленный от каждого из противников на расстояние шесть миль, и стал целью гонки. «Сэмтер» имел преимущество благодаря течению, но «Бруклин» обладал большей скоростью. Кроме того, он имел более тяжелые орудия, стрелявшие на большую дальность. Расстояние между противниками быстро сокращалось. Наконец «Сэмтер» проходит бар. Семс кладет руль право на борт и, огибая восточную банку, выходит из реки. В этот момент «Бруклин» производит выстрел из орудия, но ядро не долетает. Гонка усиливается. На какое-то время налетевший шквал скрывает «Бруклин» из виду, но когда погода проясняется, противник снова виден за кормой. Под парусами и парами он явно догоняет свою добычу. Тогда Семс ворочает на два румба на ветер и держит так круто к ветру, что противник не может нести паруса. «Бруклин» начинает отставать. Однако и у «Сэмтера» не все ладно, он попадает в соленую воду, котлы засаливаются и временно приходится уменьшать скорость. «Бруклин» снова получает преимущество, расстояние начинает сокращаться. «Впрочем, вскоре котлы удалось прочистить. Пар подняли до крайних пределов, винт делал по 65 оборотов в минуту». Расстояние снова начинает увеличиваться. Ровно через 4 ч после прохода бара погодя прекращается. «Бруклин» поворачивает назад. На «Сэмтере» раздаются громкие возгласы.

«Сэмтер» в Атлантическом океане

Стоял прекрасный солнечный день 1 июля 1861 года. Подгоняемый легким зюйд-вестом «Сэмтер» спешил из Мексиканского залива. Весь день на горизонте не показалось ни одного судна. Наступила роскошная тропическая ночь. Ее тишину нарушали лишь мерные удары винта. Достигнув к следующему утру мыса Святого Антония, что на юго-западе Кубы, «Сэмтер» обогнул его под парусами и парами, вскоре, подняв винт и вступив в пассат, он благополучно вышел в Карибское море.

Уже на следующий день к вечеру удалось захватить первый приз. Около 3 часов пополудни под берегом заметили судно. Оно выбиралось на ветер и шло курсом на пересечку «Сэмтеру». Чтобы до поры до времени не вызвать подозрения, Семс не проявлял к нему никакого интереса. Только когда расстояние сократилось до мили, на гафеле «Сэмтера» затрепетал английский флаг. Судно ответило флагом Соединенных Штатов. Тотчас вместо английского был поднят флаг Конфедерации Американских Штатов и раздался выстрел. Удивленные янки легли в дрейф. Посланная с «Сэмтера» шлюпка завладела первым призом. Это был «Голд Рокет» – барк из северного штата Мэн. Прекрасное судно водоизмещением 690 т., построенное всего три года тому назад, стоило от 30 до 40 тыс долларов. «Голд Рокет» шел без груза на Кубу. Не желая в самом начале крейсерства лишать себя части экипажа назначением команды на призовое судно, Семс приказал снять с него людей, а судно поджечь, что и было исполнено. Огонь из капитанского люка показался около 10 ч вечера. В своих воспоминаниях один из офицеров «Сэмтера» писал: «Никто из присутствующих не забудет этого зрелища. Горящее судно в море! Это беспомощное одиночество и красное пламя, охватывающее такелаж. По мере того как пламя поднималось вверх, искры и куски пылающих снастей разносились ветром. Яркий свет озарял все вокруг, тишина казалась мертвой. Такое никогда не изгладится из памяти. Несмотря на все отвращение, с каким нам пришлось это делать, мы ни за что на свете не пропустили бы подобного случая... Мы не хотели войны... Мы хотели мирно отделиться, но сделать это оказалось невозможно. Они заставили нас драться... За это мы сжигаем их суда и разрушаем их торговлю». Такова была логика войны, особенно гражданской.

На следующий день удалось взять еще два приза – две бригантины, обе из штата Мэн. «Сэмтер» взял их на буксир и повел на Кубу в Сьенфуэгос. К порту подошли вечером, входить было уже поздно. В это время на горизонте показались еще два судна. Оставив захваченные суда с приказанием лежать в дрейфе, Семс начал погоню. Обе бригантины принадлежали Соединенным Штатам. Захватив их и приказав назначенным на них экипажам следовать в Сьенфуэгос, Семс отправился туда и сам. Погода стояла прекрасная, и всю ночь, ожидая рассвета, эскадра из захваченных судов лавировала перед входом в порт. С рассветом «Сэмтер» обнаружил еще три судна под флагом Соединенных Штатов. Их выводил в море буксирный пароход. Терпеливо подождав под прикрытием берега, пока пароход не отдаст буксир и суда не отойдут от нейтрального берега на расстояние одной морской лиги – пространство, в котором по международным законам нападение запрещалось, Семс бросился в погоню. «В одно мгновение на «Сэмтере» все пришло в движение – из трубы повалил густой дым, паруса наполнились ветром, орудия были готовы к бою. Преследование продолжалось недолго, и вскоре два барка и бригантина уже возвращались в тот же порт, из которого только что вышли».

Вслед за своей небольшой призовой флотилией, из семи судов, в Сьенфуэгос направился и «Сэмтер». Однако стоило ему поравняться с фортом, как одновременно с окликом раздались два выстрела. Пули пролетели над кораблем. Это была команда встать на якорь. Приказание исполнили .немедленно. Для выяснения причин столь негостеприимного приема отправили шлюпку. Комендант разъяснил, что ни одно судно, военное или торговое, не может войти в порт, пока не будет установлена его национальная принадлежность. Флага же нового государства – Конфедерации Американских Штатов, он не знает. Разумеется, последовали разъяснения. К вечеру комендант приехал с разрешением губернатора войти в порт, но предупредил, что все задержанные призы останутся в порту до получения указаний высшего начальства. Таково решение губернатора.

Офицеры рейдера «Сэмтер»

Что оставалось делать Семсу? Только обратиться с письмом к губернатору. Написано оно было витиевато вежливо, но выглядело несколько растерянным. «Сэр, имею честь уведомить ваше превосходительство о прибытии моем в порт вместе с семью военными призами. Зайдя с этими призами в один из портов Кубы, я ожидал получить от испанцев тот же дружеский прием, который при подобных обстоятельствах был бы оказан и неприятельским крейсерам. Одно из самых важных прав в войне с коммерческой нацией есть то, которым я только что воспользовался, т. е. завладение неприятельской собственностью в открытом море. Но тут явился другой вопрос, который уже и возник по поводу приведенных мной призов. Груз некоторых из них принадлежит испанцам. Я имею право истребить суда, но не груз. Как же я могу уничтожить первое, не тронув второго? Представляю на рассмотрение и разрешение вашего превосходительства эти важные вопросы, равно касающиеся интересов обоих государств. Имею честь быть и проч. Семс».

Ответ губернатора был краток: «1. Ни одному из крейсеров, к какой бы стороне они ни принадлежали, не позволено приводить свои призы в испанские порты. 2. Испанское правительство оставляет за собой право разбираться в тех случаях, если при взятии приза неприкосновенность ее вод будет нарушена. 3. Все призы будут задержаны до получения дальнейших инструкций от королевы». После пополнения запасов «Сэмтеру» предлагалось немедленно покинуть Кубу.

При столь нерадушном приеме Семсу ничего не оставалось делать, как сняться с якоря и выйти в море. Курс был взят на Барбадос. Однако около Ямайки подул сильный встречный пассат, волнение стало весьма ощутимым. Скорость снизилась настолько, что «синие вершины этого живописного острова не скрывались из виду в продолжении целого дня». На следующий день пассат еще больше засвежел. Теперь «Сэмтер» совершенно не продвигался вперед. В сложившейся ситуации и при недостатке угля посчитали целесообразным отказаться от Барбадоса. Пары прекратили и, вступив под паруса, взяли курс на юг, к Кюрасао. Там рассчитывали запастись углем.

При подходе к острову явившийся на произведенный выстрел лоцман сообщил, что утром проведет судно в гавань. Увы, верный своему слову лоцман утром явился, но вести корабль в гавань категорически отказался. «Губернатор сожалеет, но не может дозволить вам войти, т. к. по этому поводу им получено официальное приказание. Вход в гавань может быть разрешен только в случае крайней вашей нужды». И вновь Семс отправляет губернатору письмо: «Сэр, меня очень удивило известие от вашего превосходительства, что вверенному мне судну будет дозволено войти в гавань только в случае какого-нибудь бедствия. Ваше превосходительство, вероятно, находится в сомнении относительно характера «Сэмтера». Судно это – военный пароход правительства Конфедеративных Штатов, которые в настоящей войне признаны воюющей стороной всеми главными европейскими державами, а именно: Великобританией, Францией, Испанией и проч. Хотя державы эти и не позволяют приводить в свои порты призы, но они не делают никакого различия между крейсерами обеих сторон. Последние имеют совершенно одинаковое право доступа в их порты. Или, может быть, Голландия следует другому правилу и не только не впускает призы, но и сами военные суда Конфедеративных Штатов, в то время как она открывает свои порты крейсерам Соединенных Штатов и нарушает таким образом свой нейтралитет? Если действительно таково положение Голландии в настоящей войне, то прошу ваше превосходительство уведомить меня об этом письменно».

Судя по всему, письмо возымело действие, и «Сэмтер» получает разрешение войти в лагуну. Здесь он простоял несколько дней, постоянно окруженный шлюпками, «наполненными всевозможных цветов туземцами, такими же болтливыми и пестрыми, как попугаи». Экипаж занимается «наливкой воды, приемкой угля и свежей провизии». По вечерам команду поочередно спускали на берег «освежиться и освободиться от лишних денег». 24 июля «Сэмтер» выходит в море. Увы, на берегу остается «один из матросов, порядочный негодяй, который, будучи подговорен янки, воспользовался случаем, чтобы сбежать». Это был первый дезертир. Справедливости ради следует заметить, что потом их будет много, почти в каждом порту.

Взяв курс на Венесуэлу, «Сэмтер» шел вдоль берега. С рассветом показалось судно, за которым сейчас же пустились в погоню. Вскоре шхуна «Аббу Брефорд», шедшая из Нью-Йорка в Пуэрто-Кабельо, была захвачена и взята на буксир. Попытка зайти в Пуэрто-Кабельо, и оставить там свой приз успехом не увенчалась. На письмо Р. Семса губернатор ответил, что «Сэмтер» должен оставить порт в течение 24 ч и не позже как с рассветом 27 июля. На захваченную шхуну пришлось назначить призовой экипаж, который получил приказание отвести ее в Новый Орлеан. Не успели сняться с якоря, как на подходе с моря показалось еще одно судно. Это был филадельфийский барк «Джозеф Максвелл», шедший в Пуэрто-Кабельо. Его захватили в расстоянии всего семи миль от порта, куда он шел. Поскольку половина груза принадлежала нейтральному владельцу в Пуэрто-Кабельо, то его шкипер вместе с ревизором с «Сэмтера» были посланы на берег с предложением хозяину нейтрального груза купить за умеренную цену не только остальной груз, но и само судно. Переговоры были прерваны распоряжением губернатора, потребовавшего от Семса привести приз в порт и оставить его там до выяснения правительством Венесуэлы обстоятельств, был ли он захвачен в нейтральных водах или нет. Возмущенный Семс приказал пробить тревогу и, готовый к бою, с людьми у орудий отправился к своему призу. На этот раз шкипера вместе с семейством свезли на берег, а судно с призовым экипажем отправили в один из портов Кубы.

Вскоре, продолжая свое плавание на восток, «Сэмтер» встречает еще одно судно. На его мачте развевается ненавистный, но столь желанный флаг – «полоски со звездами». Увы, на этот раз шкипер тщательно придерживается береговой полосы, и неприкосновенная «нейтральная морская лига» спасает его от участи, постигшей других его соотечественников. Впрочем, были и курьезные случаи. В Порт-оф-Спейн на Тринидаде к Семсу явился шкипер балтиморского брига, стоявшего на якоре недалеко от «Сэмтера». Почтенный шкипер, наслышавшийся о делах своего соседа, будучи в немалом беспокойстве за свою участь, решил узнать, будет ли он задержан, если выйдет в море? Какова же была радость, когда его приветствовали как гражданина дружественного штата и сообщили, что хотя Мэриленд, повинуясь силе, и продолжает еще оставаться верным федеральному правительству, но южане считают его своим союзником, а потому не препятствуют его торговле. Правда, немаловажную роль здесь, очевидно, сыграло и то, что сам Семс был родом из штата Мэриленд. С облегченным сердцем шкипер ушел с «Сэмтера», и вскоре «балтиморский бриг весело отправился в путь».

В Порт-оф-Спейн произошла еще одна встреча. «Сэмтер» уже снимался с якоря, когда в гавань вошел британский корабль «Кадмус». Чтобы встретиться с английским командиром, Семс откладывает свой выход. Британцы впервые встретили судно под флагом Конфедерации Американских Штатов. Предъявив свой патент, они вежливо попросили взглянуть и на патент «Сэмтера». Впрочем, обмен визитами прошел не только в вежливой, но, пожалуй, в дружественной обстановке. Скорее всего это была встреча союзников. На следующий день «Сэмтер» покидает порт. Пройдя между Тринидадом и Табаго, он выходит в Атлантический океан. Теперь его путь лежит на юг.

При очередном заходе в Парамарибо Семс получает известие, что его давно уже преследует пароход северян «Кейстон Стейт». Однако преследование это носило странный характер. По какому-то стечению обстоятельств «Кейстон Стейт» никак не мог догнать своего противника. Пока тот грузился углем в Тринидаде, «Кейстон Стейт» делал то же самое в Барбадосе. В Тринидад он приходил тогда, когда «Сэмтера» там уже не было. Как шутили на «Сэмтере», его успеху в немалой степени мешало то, что когда он узнавал, например, что «Сэмтер» отправляется на восток, он шел на запад. «Его погоня, – говорили остряки, – напоминает историю одного охотника, который преследовал медведя. Он долго шел по следу, но вдруг повернул назад. Когда его спросили, почему он не пошел дальше, он спокойно ответил: “След стал слишком свежий”».

Между тем плавание на юг продолжалось. Вскоре, пройдя устье Амазонки, «Сэмтер» пересек экватор. Увы, суда под звездно-полосатым флагом стали попадаться все реже и реже. Пополнять же запасы стало труднее – Бразилия не признавала Конфедерацию Американских Штатов. После