Текст книги "Там, на неведомых тропинках"

Автор книги: Юрий Греков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)

Глубже и глубже вгрызались страшные зубы. Еще немного – и дерево рухнет.

Ерошка распарился, кидая шишки, и попросил:

– Слушай, Никита, принеси пить, а то мне некогда. Бац! Попал! Принесешь?

– Сейчас.

Никита спустился на первый этаж, где остальные по цепочке передавали из кладовки запасенные шишки. Никита взял у Марты одну желудевую шляпку с водой и снова отправился наверх.

– Спасибо! – сказал Ерошка и плеснул остатки воды вниз. И вдруг – Ерошка не поверил своим глазам, а поверив, закричал что есть мочи:

– Тащи воду сюда! Быстро!

Ничего не поняв, Никита метнулся вниз за водой. А Ерошка радостно приплясывал: когда он выплеснул воду, несколько капель попало на изгрызенное место – и рана дерева тут же затянулась! Ерошка и вспомнил – вода-то из волшебного родника, который Тришке Леший показал!

Никита притащил сразу три шляпки, Ерошка растолковал ему, в чем дело, и они принялись лить воду вниз. Через несколько минут все раны дерева зажили, и оно стояло так же крепко, как и раньше. Но чудовища ничего не поняли и продолжали грызть. Так они грызли, а Никита с Ерошкой лили воду и швыряли шишки, которые друзья подавали им снизу.

Никита очень устал и вслух подумал: «Хоть бы вечер поскорее пришел!»

Вечер, видимо, бродил неподалеку и, услышав Никитины слова, появился на поляне, ведя на собой ночь.

Выдохшиеся чудища обессиленно отвалились от дерева, тяжело сопя.

А Ерошка все швырял в них шишки и хохотал:

– Ну, что – взяли? Вот вам еще! Бац! Попал! Чудища в бессильной ярости хлестали хвостами и бессвязно шипели угрозы.

Тут и Ханыга, который вместе с хозяевами грыз дерево, отдышавшись, подал голос:

– Ваши величества, давайте передохнем! А с утра возьмемся снова. Никуда они не уйдут!

– Не у-у-уйду-у-ут! – завыл Крыссем. – Всех загрыззем!

– Зззагррызззем! – заскрежетали зубами остальные. Чудовища вповалку повалились посреди поляны и захрапели.

– Ну, до утра будет спокойно, – сказал Старый Заяц. – Надо и нам передохнуть. Завтра будет жаркий день.

– Вы ложитесь, – предложил Тришка, – а я буду часовой. Я ни капельки не устал.

– Я тоже не устал! – задиристо сказал Ерошка, но тут же веки у него неожиданно опустились, и он тихонько засвистел носом.

Все заулыбались и принялись укладываться. Тришка взял палочку вместо ружья и стал расхаживать у входа, приговаривая: «Раз-два, раз-два!»

– Раз-два, волшебная вода! – Тришка чуть не присел: у него появилась такая мысль, такая мысль! А что, если...

Тришка осторожно выбрался наружу. В нескольких шагах храпели чудовища. «Крепко спят», – решил хомячок и, присев на корточки, трижды хлопнул ладошкой по земле. И в тот же миг перед ним, как из-под земли, вырос маленький лохматый человечек.

– Здравствуйте, дядя Леший! – тихонько сказал Тришка и, наклонившись, стал что-то шептать Лешему на ухо. Тот кивнул и исчез. А Тришка быстро вернулся в дом, взял перочинный ножик Старого Зайца и стал срезать тоненькие веточки с ближайшего куста. Нарезав целую охапку, он осторожно подобрался к спящим врагам и стал втыкать веточки в землю так, что через несколько минут чудовища оказались в кольце из воткнутых веточек. Едва Тришка справился со своим делом, Леший появился снова. Он осторожно поставил на землю шапку, полную до краев. И вдвоем с Тришкой они горстями стали поливать воткнутые веточки волшебной водой. Через несколько минут вокруг врагов стояло плотное кольцо огромных деревьев. Стволы стояли так близко, что даже Тришка не мог просунуть между ними палец.

Тришка поблагодарил Лешего за помощь. Тот засмущался, обнял хомячка и исчез. А Тришка отправился спать.

Утром друзья были разбужены страшным ревом. Выглянув наружу, Ерошка даже присвистнул – вид был совершенно неузнаваемый: плотным частоколом стояли на поляне неизвестно откуда взявшиеся деревья, и из-за них раздавался бешеный рев. Никто ничего не мог понять. Тришка сначала втихомолку посмеивался, а потом не вытерпел и все рассказал: и как ему пришла такая мысль, и как он позвал Лешего, и как тот ему помог, принеся волшебную воду из родника, в общем – про все-все.

Едва он закончил, как рев смолк и сменился яростным треском – чудовища принялись прогрызать ограду.

– Ну, дудки! – сказал Мурашка. – Сейчас мы вашим зубкам еще работки добавим!

Ерошка и Тришка поняли приятеля с полуслова и бросились срезать новые веточки. Никита помчался к роднику, и вскоре вокруг первого кольца выросло и зашумело кронами второе кольцо могучих деревьев.

Прошло три дня. И все три дня чудовища бушевали. Мурашка с Ерошкой взбирались на самую верхушку одного из деревьев и заглядывали внутрь ограды, а потом рассказывали, что видели: Крысчет и Крысшес сломали по два зуба, Ханыга наступил Крысоду на хвост, поскользнулся и набил себе шишку.

Но в это утро привычного шума и рева не было слышно.

– Дрыхнут, наверное, – сказал Ерошка.

И вдруг послышался визг и топот.

– Ой, что вы хотите?! Ой!

– Есть хотим! – заскрипело в ответ.

– Не ешьте меня! Не ешьте! Я невкусный! Я вам служил!

– Послужишь еще раз!

И все смолкло, только некоторое время слышалось чавканье и щелканье зубов.

– Помните губернатора? – спросил Старый Заяц. – Вот пришел конец и предателю Ханыге.

– Так ему и надо! – сказал Никита.

А Ерошка с Мурашкой быстро вскарабкались на свой наблюдательный пункт и через минуту наперебой закричали сверху:

– А их тут нет! Одни хвосты!

– Наверное, они друг друга съели! – предположил Тришка.

Но Ерошка и Мурашка, спустившись, рассказали, что чудовища роют громадную яму прямо вниз, уже и хвостов не видно.

– Они, наверно, хотят прорыть всю землю насквозь и вылезти с той стороны! – догадался Джузеппе.

– Так они прямо в Африке вылезут! – подпрыгнул Ерошка.

И тут Мурашке пришла такая мысль, что он даже поежился.

– Слушайте, ребята, – поколебавшись, проговорил Мурашка, – а что, если мы телеграмму пошлем крокодилу? Ну, тому, что плакал. Он, наверное, уже доплыл до Африки...

– Ну и что? – спросил Джузеппе.

– А когда чудовища вылезут в Африке, пусть он их съест! Ерошка с уважением посмотрел на Мурашку. Марта дожевала травинку и сказала:

– Правильно.

И все согласились.

– А вдруг они вернутся? – засомневался Ерошка. – Вот если бы дыру заткнуть!

Тришка, ни слова не говоря, присел, хлопнул ладошкой о землю три раза – и рядом вырос Леший.

– Привет, друзья! Ну что у вас?

Все наперебой стали рассказывать про то, что чудовища съели своего слугу, и что потом Ерошка с Мурашкой увидели сверху одни хвосты, и что чудовища роют яму, и что, наверное, они вылезут в Африке, и что неплохо бы на всякий случай завалить яму.

Леший почесал в бороде, потом в затылке, сдвинул шапку на лоб – и все понял.

Потом он вырос выше дерева, протянул далеко-далеко руку и перенес на полянку большущий, как дом, камень.

– Подходит? – загудел он сверху.

– Ага! – пискнул, задрав голову, Ерошка.

Леший размахнулся и обрушил каменную глыбу. Земля вздрогнула, деревья зашумели, а Леший снова стал маленьким.

– Ну вот и все. Закупорили, – сказал он, сдвигая шапку на затылок.

– Спасибо, дядя Леший, – сказал Тришка.

Леший начал краснеть и собрался исчезнуть, но тут захлопали крылья и на пенек опустился дятел-почтальон.

– Здравствуйте! Что случилось? Землетрясение? Пришлось дятлу рассказывать про все: и как съели Ханыгу, и как закупорили яму, и как...

– А телеграмма? – напомнила Марта.

Когда дятлу растолковали, в чем дело, он взлетел на ветку и под диктовку Мурашки стал стучать: «Африка. Крокодилу. Привет!» Потом отстучал все о приключениях путешественников и в конце передал их просьбу.

– Теперь подпись, – сказал Мурашка, – «Никита, Тришка, Ерошка, Марта, Джузеппе, Мурашка и их друзья».

И полетела телеграмма от дятла к дятлу, а вместе с ней весть всему лесу, что чудовищ больше нет и что Ханыги бояться нечего!

И сразу лес оделся в свою самую веселую серебряную погоду, запели птицы в ветвях, и на поляну к друзьям-победителям стали собираться гости.

Первой на поляну прилетела Сорока. Она быстро перезнакомилась со всеми, попросила у Марты фартук и принялась варить вкусную-превкусную кашу. Потом притопал косолапый Мишка. Он осторожно пожал каждому лапку, высыпал из мешка кучу орехов и попросил рассказать, как все было. И ему рассказали про все: и как Ханыгу съели, и как чудовища яму копали, и как Леший яму закупорил, и как дятел телеграмму передал, и как Сорока у Марты фартук взяла и стала кашу варить... А потом прилетела Галка-сероглазка со своим мужем Доном Диего, припрыгала белка Нелка и много других птиц и зверей. И всем им рассказали все, как было.

А тут и вкусная-превкусная каша подоспела! Когда все поели, поблагодарили Сороку и Марту за угощение, белка Нелка толкнула Ерошку локотком:

– Слушай, Ерошка, а ты белка или не белка? И похож, и не похож...

– Какая я тебе белка? – возмутился Ерошка, но, подумав, добавил: – Вообще-то вроде белки. Только вы на деревьях живете, а мы больше на земле.

– А почему ты полосатый? – спросил Заяц-барабанщик. – Может, твой дедушка был тигр?

– Наверняка тигр, – подхватила Сорока, – Ерошка же храбрый, как тигр!

– Заладили: «тигр, тигр», – разозлился Ерошка. – И дедушка мой был бурундук, и прадедушка, и все остальные. И полосатый я совсем не потому.

– А почему? – подпрыгнула на веточке белка Нелка.

– Долгая история, – заважничал Ерошка, видя, что все заинтересованно ждут ответа. – Ну ладно, расскажу...

Все притихли: наверное, что-то интересное, раз Ерошка так важничает.

– Так вот. Давным-давно в тайге жил злой-презлой медведь. – Ерошка запнулся и покосился на косолапого Мишку.

Мишка засмущался, потер лапой загривок и вздохнул:

– Всякие бывают медведи... Ерошка приободрился и продолжал:

– Он не только злющий был, но и ленивый – ужас! Когда наступила осень, медведь задумался – скоро зима, надо берлогу готовить. А лень. Думал-думал и придумал. Стал посреди поляны и заревел:

– Бурундуки! Сюда! Живо!

Бурундуков в окрестностях жило много, и через некоторое время на поляне собрались три бурундучьи деревни.

– Вот что, – говорит медведь, – скоро зима. Ух как холодно будет! Так вот. Завтра же чтоб принесли мне тыщу бурундучьих шубок – я себе тулуп шить буду. Все. А не принесете – всех съем!

На следующее утро явился медведь на поляну, глядь – стоит перед ним всего-навсего один бурундук.

– А остальные девятьсот девяносто девять где? – заревел медведь.

– А не придут, – сказал бурундучок.

– Чего-о? – не понял медведь.

Меня послали сказать, что шубок своих тебе не отдадим. Они нам самим нужны. А ты готовь себе берлогу, пока время есть, и перезимуешь на славу, как другие медведи.

– Ах ты, нахал! – рассвирепел медведь. – Да я тебя! И сгреб бурундучьего посла лапой. Но не тут-то было!

Бурундучок ловко увернулся – медвежьи когти только слегка скользнули у него по спине – и убежал. Медведь незадолго до этого лакомился черникой, когти у него были в соку – и оставили на спине бурундука пять черных полосок. Вот оттого я полосатый – тот бурундучий посол был мой прапрапрапрапрапрапрапрапрапрапрадедушка.

– А дальше что? – спросил барабанщик, видя, что Ерошка остановился.

Да ничего особенного. Гонялся он за бурундуками – съесть хотел. Да где там ему. А вскоре зима пришла. Затрещали ветки в тайге – вышел на поляну Мороз. Видит: медведь гоняется за бурундуками.

– Что это вы тут делаете? – спрашивает.

Ну, бурундуки ему все и рассказали. Ух и рассердился же Мороз – засвистел, затрещал:

– Ах ты, негодник ленивый! Вот я тебя!

Тот бежать. Мороз за ним. Больше о том медведе в нашей тайге не слыхивали – далеко его прогнал Мороз! Вот и все, – заключил Ерошка.

– Так ему, лентяю, и надо! – возмущенно сказал косолапый Мишка.

Ну и ловкий у тебя был прапрапрапрапрапрапрапрапрапрапрадедушка! – восхитился Тришка. – У медведя из когтей выскочить – это ж надо!

– А моя прапрапрапрапрапрапрапрабабушка тоже была ловкая, – сказала вдруг... Марта. – Она еще быстрее твоего прапрапрапрапрапрапрапрапрадедушки бегала!

Все ошеломленно молчали.

– О чем это ты говоришь, Марта? – наконец осторожно спросил Никита.

И Марта рассказала удивительную историю. Говорила она медленно, так что рассказ ее длился почти до вечера.

Случилось это очень-очень давно. Мартина прапрапрапрапрапрапрапрабабушка была совсем не похожа на Марту. Представьте себе совершенно круглый шар, из которого торчат голова, хвост и четыре ножки. Бегала, а вернее, катилась Мартина прапрапрапрапрапрапрапрабабушка, как ветер. Оттолкнется разок-другой и летит, как хоккейная шайба.

И вот однажды катилась она по берегу большой реки и видит: у самой воды играют ребятишки из звериного детсада – лисята, слонята, черепашки, львята, обезьянки и много разной другой детворы. И вдруг громадный утес, нависший над берегом, начал медленно-медленно клониться. Наверное, его подмыло дождем. Еще минута – и утес обрушится прямо на играющих зверят. Мартина прапрапрапрапрапрапрапрабабушка, не раздумывая ни мгновения, метнулась к утесу и подперла его всем своим телом. А утес кряхтит, давит все сильнее и сильнее. Еще чуть-чуть – и рухнет. Утес не рухнул, споткнувшись о черепаху, которая задержала его у самого края обрыва. Малышня подняла тревогу, пришли старые слоны, отвалили скалу и освободили Мартину прапрапрапрапрапрапрапрабабушку. Но она уже не была похожа на шар, а выглядела точь-в-точь как Марта. Вот так прапрапрапрапрапрапрапрабабушка Марты спасла маленьких зверят и вот почему черепахи – плоские.

Мурашка слушал, полуоткрыв рот. А когда Марта умолкла, Мурашке так захотелось, так захотелось тоже рассказать что-нибудь интересное! Но только – что? Стихи про синих слонов он уже однажды рассказывал... Про путешествие на стрекозе тоже, кажется, Ерошке говорил... О чем же рассказать?– лихорадочно копался в собственной памяти Мурашка. И вот, когда он уже почти решил рассказать о Кузе и Зучке, издалека донесся стук. Дятел-почтальон встрепенулся, прислушался и стал принимать телеграмму: «Тришке, Мурашке, Никите, Ерошке, Джузеппе и Марте. Привет, ребята...» Телеграмма была длинная-предлинная и, что хуже всего, с грамматическими ошибками. Как видно, у крокодила были нелады не только с географией. Он сообщал, что в Африку, благодаря Мурашкиной карте, добрался довольно быстро. Мама почти не ругала. В общем, все хорошо. Только одно непонятно – каких чудовищ просили съесть? Сидел он на берегу Нила, и вдруг в двух шагах земля зашевелилась, и вылезли семь ободранных крыс. Он их и проглотил на всякий случай.

– Какие еще крысы? – недоумевали все. Первым догадался Тришка:

Да они просто отощали! Насквозь всю землю прогрызть аж до Африки – это ж не шутка. И они сколько времени не ели – Ханыга же им на один зубок, долго сыт не будешь!

– Стучи крокодилу телеграмму, – сказал Мурашка дятлу: «Все в порядке, крокодил! Ты чудовищ проглотил! Спасибо, привет маме!»

Все захлопали в ладошки – молодец Мурашка, правильная телеграмма!

А потом были танцы. Заяц-барабанщик играл все, что его просили: и летку-енку, и сырбу, и много других танцев. А Старый Заяц разошелся и сплясал «Камаринского» вместе с Мишкой.

В общем, победу отпраздновали на славу! Гости разошлись поздно. Но хозяева не ложились. Им почему-то взгрустнулось.

– Настоящий Хозяин с Хозяйкой еще, наверное, не вернулись, – вдруг сказал Никита.

– А когда вернутся – нас нет. Хозяйка, наверное, плакать будет, – вздохнул Тришка.

Все пригорюнились.

– Кто тут грустит? – раздался знакомый голос. На полянке, незаметно появившись, стоял дед Колючка и щурился из-под очков. – Что случилось?

– Домой хочется... – сказал Тришка. – А нельзя...

– Нельзя, – вздохнули все. – Злой Хозяин. И тут дед Колючка заулыбался:

– Ну, если вы очень захотите, Злого Хозяина не станет.

– Как не станет? – изумились все. – Куда же он денется?

– Никуда не денется, – сказал дед Колючка. – Вот, смотрите.

На ладони у Старого Ежа лежало малюсенькое зернышко.

– Специально ходил за ним аж к Ялпуговому озеру, – пояснил дед Колючка.

– Ого! – в один голос вскрикнули зайцы – они-то хорошо знали, как это далеко.

– Да зачем оно вам, дедушка? – спросил Джузеппе.

– Оно не мне, а вам нужно, – ответил Еж. – Помните, что я вам говорил при первой встрече?

– Помним, – сказал Никита. – «Помогайте всем, кто нуждается в помощи, тогда и к вам придет помощь в нужную минуту».

– Верно. Так вот – вы помогли всему лесу избавиться от злых чудовищ. Пришла моя очередь – помочь вам избавиться от Злого Хозяина.

– Да как, дедушка? – не вытерпел Ерошка. – И причем здесь это зернышко, за которым вы к какому-то озеру ходили?

– А зернышко не простое, – улыбнулся Старый Еж. – Если кто-нибудь его съест и запьет водой из живого родника, оно сразу пустит ростки добра, и через минуту самый злой человек станет самым добрым на свете!

– Ура! – закричал Ерошка, который первым понял, к чему клонит Старый Еж.

– Ну, вот и хорошо. А как добраться вам домой, знает Тришка.

– Знаю, – подтвердил хомячок и, оглянувшись, заметил, что погода уже не серебряная, а золотая – точь-в-точь как тогда, когда он за баклажанными семенами путешествовал.

– Спасибо, дедушка! – закричали все в один голос, – Спасибо! Ура!

...Сборы заняли немного времени. Тришка вызвал Лешего попрощаться. Прилетел дятел и тут же передал телеграмму: «Всем-всем! До свиданья, друзья! Мы отправляемся домой. Никогда больше не пускайте в свой лес никаких чудовищ. Один за всех, все за одного! Тришка, Мурашка, Никита, Ерошка, Марта, Джузеппе».

Тришка начертил щепочкой классики. Ерошка крепко прижимал к себе шляпку с родниковой водой. Мурашке доверили нести волшебное зернышко. Все обнялись с зайцами, дедом Колючкой, Лешим и дятлом. Зайцы прослезились. Старый Заяц, утирая лапкой слезы, махал капустной шляпой.

– Ну, в путь, друзья! – сказал дед Колючка. – Счастливо!

И все остающиеся закричали:

– Счастливо! Счастливо!

Первым запрыгал по классикам Тришка. За ним остальные. Марта осторожно переползала из квадратика в квадратик, друзья терпеливо поджидали ее и снова прыгали дальше. Вот вздохнул позади Вчерашний вечер, потом Позавчерашний, потом Позапозавчерашний. И наконец друзья оказались дома! Был тот самый вечер, когда они собирались убежать. В доме было спокойно. Злой Хозяин должен появиться только утром.

– Послушайте, – вдруг сказал Джузеппе, – а как мы его заставим проглотить зернышко? Да еще и водой запить?

– М-да, – сказал Никита, и все тревожно задумались.

– Я знаю! – сказал наконец Мурашка.

– Ну, говори! – зашумели все.

Но Мурашка тихонько шепнул что-то на ухо Ерошке. Тот кивнул и опрометью метнулся на кухню. Все удивленно ждали, поглядывая то на Мурашку, то в сторону кухни. И тут Ерошка возвратился, таща большую конфету в цветастой обертке.

– Вот, – сказал Мурашка, – провертим дырочку, положим зернышко, польем водой и положим на видное место. Он увидит и съест. И все!

Все с уважением посмотрели на Мурашку – ну и молодец!

Сказано – сделано. Конфету осторожно развернули. Никита коготком провертел дырочку, Мурашка опустил в нее зернышко, а Ерошка полил его водой из желудевой шляпки, которую наготове держал Джузеппе. Потом конфету снова аккуратно завернули в бумажку, положили прямо посреди стола, попрятались кто где мог, и улеглись передохнуть до утра.

А утром громко трахнула дверь, и с воинственным воплем в комнату ворвался Злой Хозяин.

– Ну-ка, где вы тут?

Злой Хозяин огляделся в недоумении – никого из зверей не было видно. И тут он заметил конфету.

Все внимательно следили из своих укрытий – что будет дальше?

Злой Хозяин развернул бумажку и, не глядя, сунул конфету в рот, одновременно зло высматривая – куда же это задевались его подопечные?

И вдруг лицо его разгладилось. Он хлопнул себя по лбу:

– Э, да что же я? Чуть не забыл!

И он быстро положил в Никитину миску порцию баклажанной икры, насыпал перед входом в хомячиный домик горсть семечек и отправился на кухню за капустой для Джузеппе и Марты:

Все поняли, что зернышко добра проросло, и выбрались из своих укрытий.

Так и пошло. Потекли дни за днями. Никита досматривал двадцать восьмой сон, который вчера ему помешал досмотреть Ерошка. Марта задумчиво жевала на балконе листья одуванчика и вздыхала, вспоминая разные события из своей пятидесятилетней жизни. Джузеппе и Ерошка бегали взапуски по всей квартире, а потом долго спорили – кто добежал быстрее. Тришка строил рядом со своим домиком новую кладовку – скоро зима, надо запасаться. Бывший Злой Хозяин, который стал теперь Очень Добрым Хозяином, приходил утром и вечером покормить зверят и поиграть с ними. Так продолжалось и когда вернулись Хозяин с Хозяйкой. А бывший Злой Хозяин так полюбил зверей, что, когда вырос, пошел работать Директором Зоопарка.

Но обо всем этом Мурашка узнал много времени спустя.

Потому что в тот день, когда они добрались до квартиры № 25, Мурашка огляделся и грустно сказал:

– Ну, вот вы и дома. А мне как быть?

Все задумались, и всем стало очень жалко Мурашку: и в самом деле – они-то дома, а как добраться домой Мурашке? Никита даже слезу смахнул и спросил:

– Мурашка, а может, ты с нами останешься жить?

Мурашка только вздохнул. И тут Тришка хлопнул себя по лбу:

– Постой, Мурашка! А сколько дней прошло, как ветер унес тебя из дому?

– Два, – сказал Мурашка. – Один день я на чердаке прожил, второй – на четвертом этаже. А на третий... Ну, третий – сегодня. А зачем тебе?

Тришка, не отвечая, присел у начерченных на полу классиков, примерился и пририсовал еще три квадратика.

Все смотрели: что это задумал Тришка? А Мурашка уже все понял и обрадованно сказал:

– Как же это я сам не догадался?

– Что не догадался? – недоуменно спросил Никита, а Ерошка, который тоже уже все понял, с завистью сказал:

– И как это у тебя, Тришка, получается, что ты всегда – первый?

Тришка задрал нос и сказал:

– Думать надо!

А Никита, и Джузеппе, и Марта наконец тоже все поняли. Марта вздохнула:

– Вот и расставаться приходится...

У Мурашки навернулись слезы, но он быстро справился, и все же, опасаясь разреветься, решил отправляться восвояси немедленно.

– Ну, что, ребята, до свиданья! Еще увидимся!

– До свиданья! – закричали все хором, и Мурашка прыгнул в первый квадрат, и сразу перебежал во второй, и в третий.

...Покачивалась былинка, на которой он только что устроился. Улитка, переползавшая тропку, едва доползла до середины. В ветвях тернового куста что-то зашелестело, листья громко зашуршали, по траве волнами пробежала дрожь. «Ветер», – подумал Мурашка. Да, это налетел ветер, но теперь Мурашка знал, что это вовсе не Синий Ветер, а обыкновенный, безымянный – тот самый, что сорвал его с былинки и понес навстречу небывалым приключениям. И тут до Мурашки дошло – он дома!

Сбежав с былинки, Мурашка помчался в Муравейник. Надо было немедленно написать Зучку письмо и рассказать о том удивительном, что случилось с ним, Мурашкой. То-то позавидует Зучок!

Мурашка не умел ходить медленно, и поэтому неудивительно, что всего через несколько минут он уже был дома. В Муравейнике, как обычно, кипела работа: что-то куда-то переносили, подметали коридоры, кормили малышей, и на Мурашку никто и внимания не обратил. Это-то как раз ему и было нужно.

Ну, во-первых, что за охота отвечать на расспросы: где был, что делал, почему не сказал и так далее – родители ведь умеют задавать вопросы, на которые трудно ответить... И второе: нужно было написать Зучку, а это за пять минут не сделаешь – хорошо, если хоть за полдня успеешь.

Мурашка нырнул в свою боковушку, и тут же с досадой услышал, что его зовут. Выглянув, он увидел незнакомого маленького мурашонка – в Муравейнике их полно, всех упомнить и не пробуй.

– Ну, чего тебе, козявка? – вспомнив, как его самого назвал ветер, спросил Мурашка.

Козявка прошепелявил:

– Там тебя жовут.

– Кто зовет?

– Не жнаю. Ждоровый такой. Пожови, говорит, Мурашку.

– Да где он? – не поняв, о ком идет речь, спросил Мурашка. – Ты толком объяснить можешь?

– Я и объяшняю – вожле куштика, жа Муравейником нашим.

– Ладно, катись, козявка. Шпашибо, – передразнил Мурашка и, гадая, кто бы мог быть этот «ждоровенный у куштика», помчался к выходу.

Мурашка завернул за муравейник и остолбенел – перед ним стоял... Зучок.

– Можно бы и поздороваться, – насмешливо сказал Зучок.

– Здравствуй, – опомнясь, сказал Мурашка, – ты откуда взялся?

– Как откуда? – удивился Зучок. – Я же к бабушке ездил. И вот вернулся.

– Ну да, да, – забормотал Мурашка, – а что, месяц уже прошел?

Зучок подозрительно посмотрел на приятеля:

– Слушай, я к тебе пришел, чтоб на глупые вопросы отвечать?

– А? – переспросил Мурашка.

– Пошли, – решительно сказал Зучок. – Ты, небось, каждый день к старому дубу бегал. И все сказки книжкины, наверное, переслушал. А другим, значит, не надо?

– Пошли, – согласился Мурашка, тут же сообразив, что лучшего места, чтоб рассказать Зучку о своих небывалых приключениях, и не придумаешь.

Зучок неторопливо шагал по тропинке. Мурашка то и дело сердито оглядывался:

– Ты что, быстрее не можешь?

– Поспешишь – жуков насмешишь, – степенно отвечал Зучок. – Успеем.

– Может, ты с дороги устал? – ехидно спрашивал Мурашка.

– Устать не устал, но в путешествие ездить – это тебе не дома сидеть, – снисходительно отвечал Зучок.

«Ну, ладно, путешественник, – думал Мурашка, – посмотрю я на тебя, когда ты про мое путешествие услышишь!»

Долго ли, быстро ли, но наконец приятели все-таки пришли к заветному месту. Конечно, они и думать не думали, идя к старому дубу, что их ждет здесь. А ждала их неожиданность и очень-очень обидная: в двадцатый раз перелистав книжку Зучок и Мурашка поняли – всё, сказки кончились. Листы книги шуршали, шелестели – но ни одного слова сквозь шуршанье и шелест, как ни напрягали слух Зучок и Мурашка услышать не удалось.

Зучок так огорчился, что Мурашке стало его жалко.

– Ладно, Зучок, ты не расстраивайся, – почему-то шепотом сказал Мурашка. – Ты ведь сам говорил, что книжка рано или поздно все сказки расскажет.

– Рано или поздно, – повторил Зучок и вздохнул: – Жалко...

Мурашка подтвердил:

– Жалко, конечно. Но послушай-ка, что я тебе расскажу!

– Что расскажешь? – без особого интереса спросил Зучок.

– А вот слушай! – И Мурашка начал: – Сидел я на былинке, и тут вдруг ветер...

Мурашка рассказывал почти до самого вечера об удивительных приключениях в Волшебном лесу, а Зучок, не шелохнувшись, старался не проронить ни одного слова...

Мурашка умолк, подумал, подумал и, поняв, что рассказал все-все, спросил:

– Ну, как?

Зучок промолчал – ему было так завидно, так завидно – как никогда в жизни. Если бы он не уехал к бабушке, может, и ему, Зучку, довелось бы вместе с Мурашкой пережить такие небывалые приключения! Но Зучок был жучок рассудительный, и, хотя ему было и обидно, и завидно, он взял себя в руки и на вопрос Мурашки: «Ну, что?» – искренне сказал:

– Ты молодец, Мурашка! Я всегда знал, что ты очень храбрый.

Мурашка засмущался, а Зучок, вздохнув, добавил:

– Конечно, очень жаль, что мне не повезло...

А Мурашка, подпрыгнув, горячо затараторил:

– Конечно, жаль! Мы бы вдвоем... Но, Зучок, ты не огорчайся! Нам еще повезет! Вот увидишь, повезет!

И по дороге домой, когда они, вдоволь наговорившись, вдруг увидели, что уже стемнело, и спохватились: ой, дома влетит! – и по дороге домой Мурашка продолжал убеждать приятеля:

– Помнишь, я завидовал Синему Ветру? Разве ж я мог подумать, что так выйдет? А вышло! Вот увидишь, Зучок, мы с тобой еще отправимся в путешествие вдвоем, вот увидишь!

Зучок согласно кивал, на душе у него полегчало, и он в который раз подумал: «Молодец, Мурашка, настоящий друг».

Конечно, ни Зучок, ни Мурашка в ту минуту не думали и не могли подумать, что скоро, очень скоро их мечте суждено сбыться...

На следующее утро Зучок проснулся рано. Когда мама вошла, чтоб разбудить его, она удивилась и обрадовалась: Зучок сидел над раскрытой книжкой.

Проснувшись, он перебрал в памяти все, что случилось вчера и что нужно сделать сегодня. Так, с Мурашкой договорились встретиться после обеда... К старому дубу ходить уже незачем... А до обеда еще целых полдня... И тут Зучок вспомнил, что еще не успел посмотреть книжку, которую бабушка подарила ему перед самым отъездом.

– Читаешь? – спросила мама. – Скоро завтрак.

Зучок, не отрываясь, сказал: «Угу!» и перевернул страницу. «Катится по небу Солнце, бросает охапки золотых лучей на Землю, сыплет горстями лучики, рисует на широких озерах и маленьких лужицах золотые дорожки. Тянутся к солнцу деревья и травинки, подставляют свету ладони и лица большие города и маленькие деревушки. Целый день светит Солнце, щедро рассыпая свое веселое звонкое золото. Но к вечеру кончается его запас. Хоть и велики карманы у Солнца, а все же больше, чем на день, не хватает. И спускается Солнце за синие горы к себе домой, чтобы запастись теплом на завтрашний день.

И тогда из самой глубины Черного Леса выползает, протирая заспанные глаза, Ночь. Наперегонки выбегают на небо, перезваниваясь, синие звезды. Ночь сонно потягивается и, помешав огромной щеткой в ведре с черной краской, принимается красить небо. Торопится Ночь, мажет синее небо черной краской, летят брызги во все стороны, попадают на оконные стекла, и тогда в домах становится темно. Торопится Ночь – небо-то большое, попробуй успей! Мажет кистью, спешит. А когда спешишь – разве это работа? Глядишь, там и сям остаются чистые незакрашенные кусочки неба. Сквозь них и выглядывают звезды. Но тесно звездам – сколько уместится у одного такого окошка? – ну, две-три. И начинают звездочки протирать себе новые окошки, и снова серебряный свет заливает Землю. Злится Ночь, мечется от одного края неба к другому, замазывает чистые места. Да где там. Только в одном месте подмажет, в другом – новые окошки. Злится Ночь, иной раз сшибет подвернувшуюся звездочку, и летит та на Землю. Упадет звездочка в озеро – вода в нем становится голубой-голубой. Упадет в поле – и распустится на том месте синий цветок, что зовется колокольчиком. А если весной упадет звездочка, запомни место – и утром обязательно найдешь голубой подснежник.

Гоняется Ночь за звездами со своей черной кистью, но разве за всеми угонишься? Устанет Ночь за ночь до смерти, еле ноги волочит. И уползает, охая, в самую глубь Черного Леса, бессильно грозя кулаком звездам:

– Вот отдохну, покажу вам!

Просыпается на полянке Утренний Ветер и, пробежавшись по траве, вспрыгивает на верхушку самого высокого дерева. Хватает Ветер белое облако и, обмакнув в чистое лесное озерцо, выжимает, как тряпочку, – и на траву ложится роса. Подтягивается Ветер на цыпочках и принимается мыть небо. Все светлее становится оно, все синее и ярче. Последнее пятнышко стирает Утренний Ветер, и с новым запасом тепла и света на небо выкатывается веселое Солнце.