Текст книги "Там, на неведомых тропинках"

Автор книги: Юрий Греков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)

Юрий Греков
Там, на неведомых тропинках

День клонился к вечеру. Тени стали гуще. Сумерки подступили к самому окошку. Папа Жук сложил вдвое осиновый листик, на котором было написано «Лесные новости», и сказал:

– Ну, а теперь и чаю попить можно. Зучок, поди, скажи маме.

Папа Жук работал дровосеком и поэтому больше всего любил читать газету «Лесные новости», а потом он любил – тоже очень – пить чай с еловым вареньем. А Зучок был просто маленький жучок, каких много на свете, только еще не умел говорить букву «Ж», и поэтому все его звали «Зучок».

Мама принесла чай, и папа Жук стал рассказывать последние новости: как он сегодня больше всех срубил сухих веточек и что ему сказал знакомый Муравей, с которым они вместе после работы шли домой.

Зучок сначала тоже слушал, а потом стал смотреть в окошко. Вдруг кто-то тихонечко свистнул, и из-за травинки высунулся Мурашка, давний приятель Зучка:

– Зучок, иди сюда! Расскажу что-то!

Зучок оглянулся и, увидев, что папа и мама не смотрят, перевалился через подоконник: кто из мальчишек – будь то жучок или человек – не знает, что через окошко куда удобнее удирать, чем через дверь!

– Ты что, глухой? – спросил Мурашка. – Я уже целый час свищу!

– Чего звал? – Зучок по характеру был жучок степенный и серьезный, все мамины знакомые говорили, что он обязательно будет первым учеником, когда пойдет в школу.

– Да! – заторопился Мурашка. – Слушай, что я тебе расскажу! Бегал я сегодня к Кузе (кузнечик Кузя был второй приятель Зучка, он был самый старший и даже ходил в детскую музыкальную школу учиться играть на скрипке). Иду назад и вдруг – глазам не верю! Что это такое?– Мурашка замолчал и хитро посмотрел на Зучка.– Ни за что не догадаешься!

– Ну, что ты там увидел? – не показывая интереса, спросил нехотя Зучок.

– Голубое яблоко! Вот что! – выпалил Мурашка.

– Голубых яблок не бывает, – сказал Зучок. – Вечно ты путаешь, Мурашка.

– Простые не бывают, а волшебные какие хочешь могут быть!

– Ага, оно еще и волшебное, – насмешливо протянул Зучок.

– А какое еще? – вскинулся Мурашка. – Голубое, и не на ветке висит, не на земле лежит, а по воздуху плывет!

– Что? – удивился Зучок.

– Что-что, – передразнил Мурашка, – по воздуху плывет!

– Яблоко?!

– Яблоко! – и Мурашка, уже не останавливаясь, рассказал, как вдруг откуда-то из-за деревьев выплыло здоровенное голубое яблоко и, медленно покачиваясь, поплыло низко над травой.

– А на боку у него цветок нарисован! – рассказывал Мурашка. – А снизу нитка висит. Ну, думаю, что же оно делать будет? И только подумал, как оно ниткой своей за ветку зацепилось, покачалось и за кустом прилегло. Наверное, отдохнуть.

Зучок слушал, приоткрыв рот.

– И вдруг – треск, гром, топот! Я за камешек, а из-за кустов выскакивают на поляну два великана! Я сразу понял: это от них яблоко убежало. А они туда-сюда, под кусты заглядывают, по всей поляне бегают и приговаривают: куда, мол, этот шарик мог подеваться? «Шарик» – это, по-ихнему, волшебное яблоко. Тут я точно понял, – повторил Мурашка, – что это самое голубое яблоко от них убежало. И спряталось. Я-то его вижу, а они нет. Побегали, побегали и ушли. А я прямо сюда, – заключил Мурашка.

Зучок помолчал, подумал (он всегда так делал – сначала думал, а потом говорил) и кивнул:

– Интересно. Надо будет посмотреть.

– Пошли! – обрадовался Мурашка. – Там оно лежит, спит, наверное.

– Поздно. Завтра с утра пойдем, – подумав, сказал Зучок – и за Кузей зайти надо. Ему же тоже интересно посмотреть на это твое разволшебное яблоко.

– Слушай, а ты не выдумал, Мурашка?

Тот подскочил на месте, от возмущения растеряв все слова, но Зучок опередил его:

– Да шучу я. Завтра обязательно сходим. Прямо с утра. Мурашка успокоился:

– Ладно. И за Кузей, правда, надо зайти. А сейчас что будем делать?

Дома у Зучка был телевизор, на что и намекал хитрый Мурашка. Да, дома у Зучка волшебный ящичек. Все в округе знали его историю. Давно, когда Зучок был еще совсем маленький, папа Жук спас в лесу Старого Гнома, которого придавило упавшей сухой веткой. Папа Жук не только ловко разрубил своим топориком ветку, но и помог Старому Гному дойти домой. Гном подарил своему спасителю маленький деревянный ящик, у которого вместо одной стенки был выпуклый блестящий камешек.

– На что он мне? – удивился папа Жук. – Что я с ним буду делать?

– Ты, дровосек, иди домой, а я отлежусь немножко и завтра приду к тебе, покажу, что с ним делать, – охая, сказал Гном и улегся на диван.

А папа Жук, не переставая удивляться, потащил подарок домой. Полночи они с мамой гадали, что это за штука такая, и на следующий день папа Жук даже с работы прибежал немножко раньше – так ему не терпелось.

Наконец, когда уже стемнело, пришел, опираясь на палочку, Старый Гном. Он посидел у стола, попил чаю с еловым вареньем, а потом нажал какую-то кнопку на деревянном ящичке, и вдруг передняя стенка его засветилась, еще одна кнопка – и ящик... заговорил! А потом стенка стала глубокой-глубокой, как окошко, и там появились какие-то фигурки.

Все молчали в изумлении.

Старый Гном улыбнулся и спросил:

– Интересно, правда?

С тех пор в доме Жука-дровосека каждый вечер собирались соседи.

Сегодня первыми у телевизора устроились Зучок с Мурашкой. Папа Жук спросил только:

– Эй, мальчишки, а спать когда?

Мурашке так не хотелось уходить, что он решил соврать:

– Дядя Жук, у нас в Муравейнике ремонт, все стучат, суетятся, все равно не заснуть. Можно, я лучше посмотрю?

– Ну ладно, – разрешил папа Жук.

На стенке ящика забегали маленькие фигурки, потом они исчезли, и во всю высоту экрана встала какая-то блестящая труба.

Мурашка и Зучок, затаив дыхание, смотрели, что происходит за прозрачной стенкой.

В трубе открылась дверка, и в нее вошел человек – совсем маленький – чуть больше Мурашки. Дверка захлопнулась. Низ трубы окутался вдруг клубами дыма и пыли, как в сильный ветер, и труба стала подниматься вверх, все быстрее и быстрее, пока не исчезла совсем.

– Ракета ушла к звездам, – сказал голос из ящика.

– Папа, а что такое ракета? – спросил Зучок. Но тут в дверь постучали, и вошел Светлячок.

– Здравствуйте, соседи, а я за вами. Сегодня у нас в театре новая пьеса. Очень интересная. «Золотой ключик» называется, – сказал Светлячок. Он работал в лесном театре главным осветителем и знал все театральные новости. – Пойдете?

Папа Жук посмотрел на маму и сказал:

– А что ж, почему не пойти? Если новая пьеса... Комедия? Я лично очень люблю современные комедии.

Мама ушла переодеваться, а папа пригласил Светлячка к столу, и они стали разговаривать о том о сем – про кино, и про охоту, и про то, как много нынешним летом дождей.

Зучок и Мурашка слушали, и стало им скучно. Тогда Мурашка не утерпел и спросил:

– Дядя Жук, а вы не сказали, что такое «ракета».

– Ах, да, – спохватился папа Жук и пояснил Светлячку: – Тут мы, сосед, передачу смотрели про ракету. Так им непонятно.

– Хм, а я, признаться, тоже не в курсе, – сказал Светлячок (он любил выражаться по-ученому).

Папа Жук ушел в кабинет и вернулся с подшивкой «Лесных новостей».

– Вот совсем недавно я тут читал... Сейчас поищем. Он перевернул несколько листков и обрадованно сказал:

– Ага, вот. – И стал читать:

«Как сообщает наш корреспондент Шмель, люди придумали новую машину, которая летает в сто раз быстрее, чем любая муха. Эта машина – большая блестящая труба, под нижним ее концом люди устраивают пыль и гром – и она взлетает. Как мы предполагаем, эта машина специально изобретена людьми, чтобы летать быстрее «мух».

– Понятно? – спросил папа Жук.

Светлячок сказал «да». Зучок и Мурашка переглянулись и тоже сказали «да», хотя, как и Светлячок, ничего не поняли.

– Вот я и готова, – сказала, входя, мама. На ней было изящное вечернее платье из дубового листка. – Идемте.

Пожалуй,– сказал папа Жук.– Пора. Слушай, Мурашка, оставайся-ка ты у нас. Поздно уже. А мы будем проходить мимо Муравейника и скажем, что ты у нас. Там, в чуланчике, возьмите раскладушку.

Зучок и Мурашка очень обрадовались, но виду не подали. Дверь захлопнулась, и мальчишки остались одни.

– Так, – сказал Зучок, – завтра зайдем за Кузей и обследуем это твое яблоко. Посмотрим, на что оно годится.

– Слушай, Зучок, – осенило Мурашку, – а может, на нем тоже летать можно? Полетим? Ой, здорово!

– Может, и полетим. Посмотрим, – сказал Зучок. – Давай спать, Мурашка.

Но они еще долго не могли уснуть, обсуждая завтрашнее путешествие...

...Где-то на другом краю земли проснулось Утро и пустилось в дорогу. Зашелестели под свежим ветерком травы, умылись росой одуванчики, качнули вершинами дубы, приветствуя солнце, поднял уши заяц навстречу первым шорохам дня. Утро пришло в лес. В окошко, за которым сладко посапывали Зучок с Мурашкой, впрыгнул Солнечный Лучик. Он обежал всю комнату, остановился и зазвенел (он так смеялся):

– Ах вы, сони! Вот я вас!

И Солнечный Лучик принялся щекотать Зучка и Мурашку:

– Вставайте, вставайте!

Тут вошла мама и стала помогать Солнечному Лучику:

– Живо умываться! Завтракать пора, а они еще спят... Пришлось вставать, никуда не денешься...

«Опять эта противная манная каша», – подумал Зучок, но капризничать не стал и даже шепнул Мурашке:

– Все съесть надо, а то рассердится и не отпустит к Кузе.

Когда они съели кашу, Мурашка хитро прищурился и сказал:

– А Зучок еще хочет.

Лицо у Зучка вытянулось, но сказать он ничего не посмел. Мама обрадовалась и снова положила ему полную тарелку каши.

– Вкусно, правда? – давясь, сказал Зучок.

– Очень! – хихикнул Мурашка.

– Так я тебе еще положу. – И мама Зучка взяла Мурашкину тарелку.

Теперь уже хихикнул Зучок, глядя на попавшего впросак приятеля...

Но вот, наконец, завтрак позади!

Приятели шагали по знакомой тропинке, огибая камешки и сухие ветки, упавшие поперек тропки. Любопытный Мурашка время от времени отбегал в сторону, таща листок или сухую былинку. Из троих друзей Мурашка был самый маленький и самый сильный. И он очень гордился этим.

– Не суетись ты, Мурашка, – уговаривал Зучок. – Бегаешь, бегаешь, аж в глазах рябит.

– Погоди, Зучок, – отвечал Мурашка, – я посмотрю, как ты забегаешь, когда яблоко увидишь.

За разговором они не заметили, как подошли к дому кузнечика. Мурашка пошевелил усиками и сказал:

– Дома. Слышишь, играет?

Они обогнули старый пень и увидели Кузю на крылечке. Он тоже увидел гостей и опустил скрипку.

– Привет, – сказал Кузя. Он был не очень разговорчив. Не прошло и двух минут, как Мурашка и Зучок рассказали Кузе о ракете, манной каше и о том, зачем они пришли.

– Дело, – сказал кузнечик, – дело. Потом подумал и добавил:

– Интересное дело.

Мурашка даже запрыгал, и Зучок тоже не мог скрыть радости: раз Кузя (неразговорчивый Кузя!) сказал сразу четыре слова подряд – значит, он действительно заинтересовался...

Солнце поднялось уже высоко, когда Мурашка объявил, что они уже близко. В воздухе стоял тихий звон, где-то далеко свистела какая-то пичуга. Золотые пятна света пробивались сквозь густые кроны и перебегали по траве, а листья высоко-высоко перешептывались о чем-то, только им понятном. Они были так высоко, что Мурашка ложился на спину и спрашивал:

– Ребята, а сколько до неба? Столько, сколько до нашего дома, или дальше?

– Вот полетим – увидишь, – шутил Зучок, а Кузя неодобрительно поглядывал на легкомысленных приятелей и говорил:

– Ну, пошли, что ли?

Зучок огляделся и только хотел спросить: далеко ли еще? – как Мурашка вскрикнул:

– Вон оно!

Большущее голубое яблоко, легко покачиваясь, висело над самой травой. Нитка, которой оно держалось за ветку, то натягивалась, то ослабевала, и яблоко будто пританцовывало на месте.

Друзья с опаской обошли его кругом.

– Ну, что будем делать? – спросил Зучок.

Все задумались.

– Поедим, пожалуй, – рассудительно сказал Кузя и развернул листок, в который его мама завернула в дорогу бутерброды из липовых цветов с ромашковой пыльцой.

Зучок посматривал на Мурашкину находку – до чего же большое и красивое яблоко! А Мурашка то жевал, то размышлял, от напряжения шевеля усиками.

– Послушайте, я придумал! – Мурашка отложил бутерброд. – Давайте мы его к нам домой отнесем!

Зучок и Кузя с недоумением посмотрели на приятеля, а он, размахивая бутербродом, затараторил:

– Чья потеря – наша находка! И что ему, не все равно, где лежать? Здесь или там?

– Очень уж оно большое, – с сомнением сказал Кузя.

– Ну и что? – задиристо вскинулся Мурашка. – Нести нам его, что ли? Оно же само плывет. Отцепим нитку и отведем домой!

Зучок подумал: «Прав Мурашка!» – и сказал:

– Что ж, пожалуй. А, Кузя? Кузя пожал плечами:

– Я против разве?

– Ну, тогда за дело! – решительно объявил Мурашка. Легко взбежав по нависшей веточке, он отцепил нитку и, держась за ее кончик, спрыгнул вниз. – Беритесь, и пошли!

Кузя и Зучок ухватились за нитку и обрадованно переглянулись, а Мурашка подтвердил:

– Что я говорил? Само поплывет!

И в самом деле, стоило только друзьям дружно потянуть за нитку, как огромное волшебное яблоко легко стронулось с места и двинулось следом, едва касаясь травы.

– Ура! – в один голос закричали Кузя, Зучок и Мурашка. – Ура!

Но радоваться было рано...

Ведя за собой яблоко, друзья выбрались из-под низко нависших ветвей на небольшую полянку. И тут голубой шар, до сих пор плывший над самой землей, вдруг легко дернулся вверх.

– Что это оно? – встревожился Мурашка.

Никто не успел ответить; шар рванулся так, что все трое едва не выпустили нитку. И уж лучше бы выпустили! Потому что шар вдруг взмыл прямо вверх.

Первым опомнился Зучок.

– Ну, вот мы и летим, – сказал он. Далеко-далеко внизу покачивались верхушки травы.

– Да это не трава! – вдруг догадался Мурашка. – Это деревья, они только кажутся отсюда маленькими, как трава!

Внизу проплывали маленькие блюдца озер, разноцветные пятнышки полян, колыхались далекие вершины деревьев, а во все стороны тянулось синее-синее небо с белыми островами облаков. Кузя, Мурашка и Зучок, крепко вцепившись в раскачивавшуюся нитку, смотрели во все глаза на невиданные картины, проносившиеся под ними.

– Лететь-то мы летим, – наконец проговорил Кузя, – а вот как спускаться будем?

Все призадумались.

Мурашка нерешительно сказал:

– Сядет же оно когда-нибудь, а? Захочет отдохнуть и сядет...

– А если не сядет? Или целый год лететь будет? Мы же с голоду умрем! – отозвался Зучок, а Кузя только хмыкнул.

– Э, а это уж нет! – встрепенулся Мурашка. – С голоду мы не помрем! Яблоко пусть и волшебное, а все равно яблоко!

Кузя с Зучком переглянулись, повеселели – и в самом деле, что может быть вкуснее яблока?

А Мурашка тем временем цепко вскарабкался по нитке к самому яблоку и, приговаривая: «Ну-ка, что у нас сегодня на обед?», – принялся ковырять упругую кожуру.

И вдруг яблоко сердито зашипело и... лопнуло! Ошеломленные Зучок, Мурашка и Кузя не успели и вскрикнуть, как яблоко пропало, осталась только нитка, вцепившись в которую они почувствовали, что стремительно летят вниз.

– Все! – едва успел подумать Зучок, и в это мгновение незадачливые путешественники один за другим шлепнулись на кучу рыхлой земли. Несколько мгновений они ошалело смотрели друг на друга. Наконец Мурашка, который пришел в себя первым, взбодрился и, отряхиваясь, сказал:

– Ну, вот, Кузя, и спустились!

– Ну и яблочко, – проворчал Кузя.

Зучок огляделся, всматриваясь, – место было совсем незнакомое...

И тут прямо под ногами путешественников послышался глухой шум. В самом центре кучи, на которую упали друзья, земля приподнялась, осыпалась в стороны, и показалась мохнатая острая морда.

– Кто тут стучал по крыше моего дома? – спросила морда.

– Здрасьте! – на всякий случай как можно вежливее сказал Мурашка. – Это мы.

– Кто это – мы? Ну-ка, ну-ка! – Земля загудела, и наружу вылез огромный черный Крот. Он надел большие очки и, разглядев Мурашку, Кузю и Зучка, сказал: – А, так вот вы кто! Ну-ка идите сюда!

Крот порылся в кармане, вытащил большую авоську, и не успели Зучок, Кузя и Мурашка опомниться, как уже сидели в авоське.

Крот нырнул вниз, и сразу стало темно-темно. Он так быстро помчался по подземным коридорам, что Мурашка не утерпел, шепнул:

– Как только он лбом не стукнется?

– Тихо, ты, – отозвался Зучок. – Услышит – сразу съест. А так еще, может, и удерем...

Вдруг Крот остановился, и приятели услышали, как он загремел в темноте связкой ключей.

– Вот тут вы, дорогие мои, и переночуете, – сказал Крот, вытряхивая пленников из авоськи, – а завтра вечером мы вас всех, хе-хе, скушаем!

Дверь захлопнулась, скрипнул ключ в замке. Выход был отрезан.

И тут вдруг в темноте послышались приглушенные всхлипыванья.

– Есть тут кто-нибудь? – громко спросил Зучок.

– Есть, есть! – послышалось со всех сторон.

Зучок вытащил из кармана фонарик, который ему подарил на день рождения папин знакомый Светляк.

Через минуту все пленники кротового подземелья – Го лубой Мотылек, улитка Улита, паучок Пузатик и трое наших приятелей – собрались в кружок и познакомились.

– Ну, что ж, теперь давайте все вместе подумаем, как выбраться отсюда, – предложил Зучок.

– Ничего не выйдет, – сказал паучок. – Крот крепко стережет подземелье. Завтра у него пир. Гостей кормить надо. Вот нас и съедят.

– На пиру будет и Черная Жаба, – печально добавил Голубой Мотылек. – Она уже съела моего младшего брата. А теперь и моя очередь...

Мурашка слушал-слушал и рассердился:

– Носы повесили! Конечно, съедят нас, если сидеть будем, сложа лапки. Думать надо!

Молчавший Кузя достал скрипку и заиграл. А Зучок и Мурашка подхватили:

 
Мы Крота перехитрим —
Из темницы убежим!
 

Все приободрились. Паучок сказал:

– Я могу веревочку сплести. Свяжем Крота и убежим.

Кузнечик, помолчав, проговорил:

– Не выйдет...

– Вот что, – сказал Зучок, – надо сделать подкоп. За ночь, может, прокопаем. И убежим. Не удастся Кроту съесть нас...

Кузя, Мурашка и Зучок, сменяя друг друга, принялись долбить землю. Особенно старался Мурашка – он работал всеми шестью лапками. Паучок и Улита относили разрыхленную землю в другой угол подземелья. А Голубой Мотылек летал над работающими и навевал прохладу. Работа шла быстро

Первым насторожился Мурашка. Вот уже некоторое время откуда-то слышались глухие удары. Чем дальше продвигался подкоп, тем слышнее становились они, и вскоре послышались еще какие-то звуки, похожие на далекую песенку. Все заработали быстрее. Даже Улита, которая не могла бегать так быстро, как Паучок или Мурашка, напрягла все свои силы и, если бы сейчас устроили соревнования по бегу, Улита обязательно обогнала бы всех своих сестер. Кучка вынутой земли росла, подкоп становился все глубже, а песенка все слышнее.

И вдруг грохнул замок. В дверях подземелья стоял, подслеповато щурясь, Крот. Он пришел проверить, все ли в порядке. Крот надел очки и только тогда понял, что чуть не лишился праздничного ужина. Трудно описать, в какую ярость он пришел.

– Удрать вздумали? – заревел Крот и, взмахнув когтистыми лапами, хотел поймать Голубого Мотылька.

Мотылек метнулся в сторону, и Крот больно стукнулся о стенку. Рассвирепев пуще прежнего, он повернулся и сгреб Кузю и Зучка. Еще мгновение – и Мурашка остался бы без приятелей. Но Мурашка, хитрый ловкий Мурашка, был тут как тут. Сначала он было удрал на потолок, пока Крот гонялся за Мотыльком. Но теперь, увидев, в какой опасности друзья, спрыгнул вниз прямо на нос Кроту и больно-пребольно ущипнул его за самый кончик. От боли разбойник схватился за нос и выронил Кузю и Зучка.

И в этот миг раздался громкий голос:

– Что за шум?

Кусок стенки отвалился, и в проломе показался маленький человечек с большой белой бородой и в зеленом колпачке. Голубой Мотылек вскрикнул:

– Дедушка Ротрим! Спасите!

Крот в страхе отшатнулся – он боялся Старого Гнома, потому что знал: тот очень не любит, когда обижают маленьких.

– Ах ты, подземный разбойник, – сказал Старый Гном, – опять за свое взялся. Последний раз тебя предупреждаю. А теперь – убирайся!

Перепуганный Крот метнулся к двери, споткнулся и выскочил вон. А дедушка Ротрим сказал:

– Ну, пошли, дети. Как хорошо, что я оказался поблизости.

Старый Гном и освобожденные пленники выбрались сквозь пролом и через минуту были уже наверху.

Солнечный свет слепил глаза после черной тьмы кротового подземелья, а трава и листва были такими зелеными, как будто их раскрасили самой свежей и яркой зеленой краской.

– Спасибо, дедушка Ротрим! – закричали вместе Голубой Мотылек, улитка Улита и паучок Пузатик. Голубой Мотылек вспорхнул вверх и затерялся в солнечных лучах. Улита заползла под какой-то листок, а паучок быстро взбежал на высокую травинку и тоже исчез.

На месте остались только трое наших приятелей.

– А вы откуда, ребятишки? – спросил Старый Гном. – Что-то я вас не припомню.

Зучок, Мурашка и даже неразговорчивый Кузя наперебой стали рассказывать о своих приключениях.

– Так-так, – сказал Старый Гном и улыбнулся, – Молодцы, бороться надо всегда. Ну что ж, идемте, будете моими гостями.

Он взвалил на спину свой мешок, а Мурашке, как самому сильному, дал нести лопатку, отчего Мурашка так загордился, что даже споткнулся.

Тени уже стали длинными, когда они подошли к домику Старого Гнома – большому дубовому пню и по ступенькам поднялись к двери.

– Входите, – сказал Гном. – Вон там умывальник, вымойте лапки, будем обедать.

Потом дедушка Ротрим дал всем домашние тапочки и, надев пижаму и расчесав длинную бороду, взялся за свой мешок. Распустив завязку, он высыпал на пол в углу комнаты груду ослепительно сверкавших камешков.

– Ой, – вскрикнул Зучок, – а у нас дома тоже есть один такой камешек в деревянном ящичке!

– Постой, постой, – сказал Старый Гном, – это не твой папа спас моего младшего брата, когда его придавило веткой?

– Мой, – сказал Зучок. – А что это за камешки?

– Расскажите, дедушка, – попросил Мурашка.

– Расскажу, – согласился Старый Гном. – Вот только пообедаем...

После обеда Старый Гном и его гости уселись возле пня на траве, и дедушка Ротрим начал свой рассказ:

– Давным-давно, когда еще дедушки этих старых больших деревьев, что уходят своими вершинами к звездам, были такими маленькими, как эта травинка, на которой сидишь ты, Мурашка, жил в нашем краю злой волшебник. В большом густом лесу стоял его замок. Никто не мог найти дороги сюда, заколдованные тропы уводили путника в непроходимую чащобу или топь, откуда не было выхода. В глубоких подвалах замка с огромными висячими замками колдун хранил золото, много золота – в кованых сундуках, в глиняных горшках и кожаных мешках. Кесбок – так звали волшебника – очень любил золото. Но еще больше он любил драгоценные камни. Когда он перебирал в подвалах сверкающие сапфиры и топазы, ему страшно хотелось, чтобы их было еще больше. И он делал их – из звезд, которые сбивал синей ночью, стоя на высокой башне своего замка, из листьев, которые срывала буря в лесу с молодых и старых деревьев.

Все полнее становились сундуки в подвалах Кесбока, и лишь один все еще оставался неполным: сундук с самыми дорогими камнями – алмазами. Злился колдун, устраивал бури, ломал деревья, разорял гнезда синиц и белок, сметал муравейники. Многие камни научился делать Кесбок – синие сапфиры из украденных с неба звезд, изумруды из молодой травы, янтарь из сорванных осенью листьев, а вот алмазы делать не мог. Не из чего было. Что ни пробовал колдун – получалось, да не то. И вот однажды ночью полетел колдун на своей огромной Летучей Мыши над лесом, обдумывая, какое бы еще сделать зло. И вдруг вдалеке заметил огонек. «А, это избушка лесника», – вспомнил колдун и приказал Летучей Мыши:

– Лети туда.

Спрыгнул Кесбок на землю, и вдруг у ног его что-то пискнуло. Смотрит – маленький котенок.

– Дяденька, – говорит котенок, – я заблудился. Отведи меня домой, а? А то хозяйка моя Аля, наверное, думает, что я совсем пропал, и плачет. Отведи, пожалуйста, дяденька, – просит котенок.

– Отведу, – злорадно ухмыльнулся колдун. – Летучая Мышь, съешь его!

Разинула широкую пасть Летучая Мышь и проглотила котенка.

А колдун подобрался к окошку избушки и видит: сидит девочка, подперев рукой щеку, грустная-грустная, и губы у нее шевелятся. Приложил колдун длинное ухо к щелке и слышит:

– Куда же ты запропастился, Малейка? В лесу темно, страшно. Волки тебя съедят...

– Хе-хе, – хихикнул про себя злой волшебник, – не съедят твоего Малейку волки, его уже Мышь съела.

Вдруг по щеке девочки что-то покатилось, сверкнув капелькой.

– Плачет! – обрадовался колдун. И вдруг такая мысль мелькнула в его черном мозгу, что захохотал он громко и дико.

– Алмазы! Алмазы! – завопил колдун и взлетел на Летучей Мыши под самое небо. Долго летал он, не в силах унять безудержную радость, ломал по пути деревья, отбил край у Луны и, наконец, влетел в окошко своего страшного замка.

– Уф, – сказал Кесбок, усаживаясь в сплетенное из змей кресло, – и как это я раньше не додумался! Самый красивый, самый дорогой камень – алмаз. И делать его надо из самого дорогого материала на свете. А что может быть дороже человеческих слез?

Всю ночь не мог уснуть от радости колдун, а наутро созвал всех своих слуг – Летучую Мышь, Серую Гадюку и Медведя-Ломидуба. О чем говорили они, никто не знает. Только в темном дворе замка скоро выросло низкое серое здание с толстыми железными решетками на окнах. Колдун теперь не ночевал дома, он летал над землей и воровал детей. Все громче был плач из темницы, все больше мальчиков и девочек бросал он туда. Дети плакали, а колдун радовался: с каждым днем сундук с алмазами становился полнее. А колдуну все было мало. Он летал над городами и селами, хватал ребятишек, а заодно собирал слезы мам и пап, которые плакали по своим пропавшим детям.

Страшный стон далеко разносился из замка. И деревья вокруг него – вы, наверное, не знаете, что деревья раньше умели разговаривать, – да, деревья онемели от ужаса. И сейчас, если прислушаетесь, вы услышите, как тихо шепчутся деревья, вспоминая забытые слова, и не могут вспомнить.

И тогда мы, двенадцать братьев, решили: найдем дорогу к заколдованному замку и спасем всех, кто там томится... Долго продирались мы через буреломы и буераки, через, коварные болота и топи. Словом, как дошли туда, и вспомнить страшно. Колдун почуял опасность, но он так верил в свою силу, что впустил нас в замок и с насмешкой спросил:

– Что, тоже в темницу хотите?

Но мой старший брат выступил вперед и неожиданно схватил большой золотой ключ на груди колдуна. И тот зашатался – ключ от сундуков был у него вместо сердца.

– Я знаю, зачем вы пришли! – прошипел колдун. – Хорошо, я отпущу всех девочек и мальчиков, только вы должны выполнить два моих условия.

– Говори, – сказали мы.

Все сундуки с золотом и драгоценностями нужно отнести вон на ту башню, на самый верх. Это первое условие. А второе: когда вы будете уходить, посмотрите в квадратное зеркало у выхода – в нем вы прочтете свою судьбу.

– Хорошо, – сказали мы.

К вечеру все сундуки были на башне. И вдруг колдун стал горстями разбрасывать во все стороны алмазы и золото, сапфиры и яхонты. Они, словно искорки голубого, красного, желтого огня, разлетались далеко-далеко и гасли, упав на землю.

– Слушайте, – сказал колдун, – я знаю, что зло, которое я творил, переполнило чашу людского терпения. Пришел час мне исчезнуть. Но я, – колдун злобно ухмыльнулся, – я оставлю вам, людям, на память о себе кое-что. Во все века люди будут рыться в земле, ища драгоценные камни и золото, что я разбросал, будут убивать из-за них друг друга, воевать – и несчастье будет с ними. Это мое последнее зло, но оно больше всего, что я сделал, потому что это навсегда! Ах, как я рад, как я рад! – захохотал Кесбок, и стены дрогнули эхом.

– Негодяй, – сказал наш самый младший брат, – мало тебе того, что ты уже натворил...

Мы утопили колдуна в бочке слез, которые он еще не успел превратить в алмазы. И сразу пропали чары – ушли тучи с неба, широко расступились деревья, и стало видно так далеко, что каждый из ребятишек, томившихся в замке, увидел свой дом... Мы остались одни, обошли весь замок и уже собирались уйти, когда увидели тусклое квадратное зеркало.

– Ну-ка посмотрим, что там у нас за судьба, – засмеялся наш средний брат, и мы все вместе подошли к зеркалу. Взглянув в него, мы отшатнулись – что это? Мы такие маленькие? И вдруг я почувствовал, как что-то навалилось на меня, закрыв все. Кое-как я выбрался и увидел, что и остальные мои братья выкарабкиваются из-под каких-то огромных, с целый холм, колпаков. И только оглядевшись вокруг, мы увидели, что все предметы: столы, стулья, шкаф – стали огромными-огромными. И тогда мы поняли, что те холмы, из-под которых мы выбирались, – наши собственные шапки. Волшебное зеркало колдуна превратило нас в гномов.

Много лет прошло с тех пор. Я говорил вам, что тогда еще дедушки этих деревьев были маленькими, как эти травинки. И все это время мы с братьями ищем под землей драгоценные камни, которые разбросал колдун. Мы собираем их и складываем в таком месте, где люди смогут их найти. Когда мы соберем все драгоценные камни и они вернутся к людям, мы снова станем такими, какими были тогда, когда эти деревья еще не родились... – закончил Гном свой удивительный рассказ. И, взглянув на небо, усыпанное звездами, добавил: – Вот и ночь наступила, и вам спать давно пора...

Мурашка хотел было по обыкновению возразить, но не успел: Гном легонько хлопнул ладошками, и мальчишки очутились на широкой кровати – рядышком, как зернышки в стручке...

– Ну что ж, ребятки, время вам домой собираться, – сказал наутро дедушка Ротрим, – а то ваши папы и мамы уже наверняка беспокоятся. А чтобы вы не забывали деда, я вам кое-что подарю на память. – Старый Гном хитро прищурился. – Пойдемте-ка в кладовку.

Зучок, Мурашка и Кузя изумленно озирались по сторонам. Чего только не было в кладовке у Старого Гнома! На стенке висели сапоги-скороходы с подковками, на столе лежала сложенная скатерть-самобранка, в углу большой самопал, а на вешалке – шапка-невидимка. Много-много было тут всяких вещей, и все они были волшебные. Мурашка, Кузя и Зучок сразу об этом догадались, а когда Мурашка спросил Старого Гнома – так ли это, тот только улыбнулся.

Обо всем этом вспоминали приятели, пробираясь через незнакомый лес. Зучок гордо нес на плече волшебный топорик, который Гном подарил ему, будущему дровосеку. А Мурашка то и дело поглядывал на тоненькую стрелку в круглой коробочке. Куда ни повернется Мурашка, стрелка показывает в одну и ту же сторону – домой. Стрелку приятелям тоже подарил Гном, чтобы они не заблудились в длинной дороге. Последним шагал Кузя, бережно неся под мышкой новую скрипку – конечно, тоже волшебную. Даря скрипку Кузе, Старый Гном сказал: