Текст книги "Второе рождение (СИ)"

Автор книги: Юрий Деревянко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

– Внимаю.

– Димочка, поговори со мной. Пожалуйста.

– Надя, что с тобой? У тебя… Что случилось?

– Димочка, ты знаешь, что со мной случилось. Поговори со мной. Пожалуйста.

Он молчит несколько секунд, а потом спрашивает:

– Хочешь – я приеду?

* * *

Такси остановилось у самого подъезда. Торопливо тронул телефоном терминал оплаты, добежал до подъезда. Еле дождался, когда лифт поднимет на верхний этаж. Надя открыла дверь. Одета по-домашнему. Отступила на шаг, впуская. Вошел и захлопнул дверь за собой.

– Поговори со мной, – просит она тихо.

Погладил её по голове. Она резко подняла взгляд и обняла. Прижавшись щекой к её щеке, шепнул на ухо.

– Надь, всё хорошо. Не плачь.

– Я… Разве я плачу?

Провёл пальцем под её сухими глазами и тихо повторил:

– Не надо плакать. Улыбнись.

– Димочка, почему я не встретила тебя, когда была живой?

– Потому, что ты была совершенно другой. Мы не могли встретиться раньше.

– Но тогда я была. А теперь меня нет.

– Ты есть. Ты живёшь, ты работаешь. Ты…

– Машины тоже работают, но они не живут.

– Машины не звонят другу вечером с просьбой с ними поговорить.

Она утыкается лицом в плечо и тихо спрашивает:

– Димочка, я дура?

– Ты в курсе, что по латыни "дура" – значит твёрдая?

Она поднимает голову и уже с улыбкой спрашивает:

– Я – твёрдая дура?

– Надь, есть поговорка: некоторые бабы дуры не потому, что они дуры, а потому – что они бабы.

– Ты это к чему? По-твоему я – баба?

Поправил ей волосы.

– К тому, что ты осталась женщиной.

– Тогда сделай мне ребёнка.

Пришлось подумать, прежде – чем ответить. Начал полувшутку.

– Надь, после твоей болезни это опасно. Моя тётка тоже переболела в молодости и с тех пор не могла иметь детей. Но живёт – и радуется.

– Но она замужем?

– Нет.

Надя задумывается.

– Выходит – она такая же?

– Выходит так. И таких много.

– Димочка, мне их жалко.

– Надь, ты добрая. Это хорошо. Всё будет в порядке.

Она молчит. Подождал немного – и спросил:

– Надь, тебе лучше?

– Спасибо тебе. Хочешь… Ой… Я даже не знаю – что тебе предложить. У меня ничего нет.

– Всё в порядке.

* * *

Зима – как обычно – пришла неожиданно. На календаре – ноябрь, а в городе уже первые сугробы и первые аварии машин, хозяева которых не позаботились о зимней резине. Впрочем – сама с виду ничем не лучше. Лёгкие ботиночки и тонкие чулки совсем не защищают ноги от пока ещё лёгкого – но всё же мороза. Но такой морозец механическим ногам ни по чём. Зато в самодельной вязаной шапочке и толстом свитере, надетом под куртку – тепло и уютно. На остановке встретила девушку, одетую похоже – и едва удержалась, чтобы не поворчать на неё вслух. Её худенькие ножки наверняка мёрзли.

Остановилась перед светофором. Дорога ещё не почищена, но поток машин движется довольно быстро. Подумала о том, что автопилотам – наверно – всё равно. На другой стороне улицы перед переходом ждёт какой-то дядька. Видно, что он торопится: то глянет на часы, то на приближающиеся автомобили. Самой спешить в свой выходной некуда, а у него, наверняка, рабочий. В конце концов дядка не выдерживает – и бросается вперёд. И тут же, подскользнувшись, падает. Маленкая красная Реношка, которую сразу узнала, виляет в сторону, стараясь его объехать. Её заносит – и бросает на встречную. Раздаётся удар. Прокрутившись на дороге, помятая красная машинка замирает. В нескольких метрах от неё останавливается ударивший её небольшой грузовичок. В ужасе подбежала. Передок старой знакомой сильно разбит. На неё больно смотреть. Подумала о том, что сама пережила худшее. А потом заметила, что салон не пуст. На "водительском" месте сидит девушка с волосами, окрашенными в фиолетовый и синий цвета. Перед ней сдувается подушка безопасности. Девушка удивлённо оглядывается. Подбежала и попыталась открыть дверь. Дёрнула за ручку. И поняла, что дверь зажало. Дёрнула сильнее – и ручка осталась в руке. Сидящая в машине заметно начинает паниковать. Стараясь ей помочь, ударила в стекло – и стекло рассыпалось мелким крошевом. Ухватилась за открывшийся проём и рванула. С первого раза ничего не вышло. Упёрлась ногой в маленькую заднюю дверку – и дёрнула снова. Дверь открылась так резко, что пришлось повиснуть на ней – чтобы не упасть в снежную кашу.

– Девушка, Вы в порядке?!

– Больно! – кричит она. – Помогите!

Наклонилась – и сразу поняла. До боли знакомое место для ног выдавилось внутрь салона. Ноги прижаты, но кажется – не сильно. Кое-как просунула рядом свою ногу, упёрлась плечом в дверной проём и надавила. Помятое дно немного подалось. Девушка, тяжело дыша, начала высвобождать ноги. Подхватила её на руки, осторожно подняла и усадила на поднявшийся горбом капот.

– Вам лучше?

Она смотрит на ноги со страхом.

– Больно. Больно.

Присела возле её ног и осмотрела. Ноги не кажутся сломанными. Заметила, что вокруг собираются люди. Ближе всех суетится тот дядька, поторопившийся перебегать на красный.

– Девушка, Вы целы?

– Ноги. Ноги, – повторяет она.

Вспомнила всё, что когда-то знала об анатомии ног, а заодно – как Пашундель в пятом классе подвернул ногу. Стараясь быть предельно осторожной, пощупала. Пару раз при касании она вскрикнула.

– Успокойтесь. Я думаю – у Вас ушиб и растяжение связок. Это неприятно, но не опасно.

Уверенный голос её немного успокоил.

– Вы что – медсестра?

– Нет, но кое-что понимаю. Главное – успокойтесь.

– Да, Вам легко говорить…

– Девушка, со мной было гораздо хуже. Но я не только сама хожу, но и Вам сейчас помогла. Кстати – как Вас зовут?

– Катя. – отвечает девушка уже почти спокойно. У неё круглые щёчки и на вид она кажется студенткой.

– Надя. По правде говоря – я гораздо больше переживаю за Вашу машинку.

– Мне она тоже нравится, мне её жалко. Не знаю – что я буду без неё делать? Я ведь и учусь, и работаю.

* * *

Через несколько дней пришла оттепель и Катя предложила встретиться в ресторане. Пришлось сказать, что на диете, и перенести встречу в парк. Она пришла с палочкой, заметно прихрамывая. Первым делом – обняла и поцеловала в щёку.

– Надечка, ты – просто чудо. Я хотела сказать это тебе в глаза. Ты спортсменка?

– Ну… В некотором роде.

Присели на лавочку. На Кате – высокие сапоги с низким устойчивым каблуком.

– Как твои ножки?

– Ты была права, ничего страшного. Мне прописали пока ходить в специальных сапожках, но это тоже не надолго. Плохо, что на работе почти весь день надо быть на ногах.

– А как твоя машинка?

– Папа сказал, что дешевле купить другую. Она ведь и была уже старенькая. Ты расстроена?

– Я будто потеряла подругу.

– В каком смысле? – удивляется Катя.

– Тебе не понять. Но я знаю твою машинку. Мне… Мне она очень нравилась.

– Мне тоже. Я попросила папу, чтобы он купил похожую.

Грустно вздохнуть не получается и просто грустно произнесла:

– Вот так просто…

– Надь, ну что ты? Это ведь просто машина.

– Она спасла того дядьку и – как смогла – защитила тебя. А сама разбилась!

– Но она ведь – железка!

– Я тоже!

– Что – тоже? Надь, ты что – робот?

Закрыла лицо руками и отвернулась. Катя тронула за плечо.

– Надь… Ты чего? Ты правда…

Не поворачиваясь, тихо ответила:

– Я – киборг. Живая внутри, но снаружи…

Почувствовала, что она обнимает.

– Надь. Хочешь – я буду твоей подружкой вместо неё?

– Будешь дружить с железкой?

– Но внутри ведь ты живая, правда?

– Да. Мой мозг живой. Но он помещён в машину. В механическое тело.

– Тогда всё нормально. Я ведь тоже помещалась в мою Рено.

Обернулась и поглядела на Катю такими глазами, что она засмеялась.

– Надечка, у тебя сейчас глаза круглые, как фары.

* * *

День рождения провела незаметно для окружающих. Просто посмотрела на календарь, позвонила маме – обменяться с ней поздравлениями – и запомнила, что теперь на вопрос о возрасте надо отвечать "Двадцать один". На улице погода тоже совсем не праздничная – декабрь, как обычно, встречает "шлёп-морозом": серым небом, лужами и остатками снега.

Зато в торговом центре уже везде развешана новогодняя символика и трудятся отделы новогодних товаров.

– Папа, смотри! Тётя-робот! – указывает пальцем мальчишка.

– Кать, в самом деле, ты сейчас больше похожа на робота, чем я.

Остановившись у витрины, Катя вглядывается в своё отражение. На ней пластиковая юбка в пол с выглядывающими внизу колёсами, делающая её на пол головы выше.

– Надь, ну это у тебя ноги не устают ходить. А я ещё не могу даже стоять столько. Доктор так и сказал, что после повреждения суставов поправляться дольше, чем после перелома. И вообще прикольная штука. Хочешь – дам попробовать?

– Не хочу. Я тогда стану похожа на робота-официантку.

– Мне на работе то же самое сказали. Да и пофиг. Зато ноги не болят.

– Не боишься отвыкнуть ходить?

Катя задумчиво делает разворот на месте.

– Ну я же пользуюсь ей только на работе, да вот – ещё сюда взяла. Прикинула, что тут тоже много ходить придётся. О! Давай сюда зайдём.

Она вкатывается первой в магазин одежды и едет между рядами вешалок. Пара пакетов с покупками уже висит на крючке у пояса.

Глядя на Катю, задумалась. Эти "юбки с колёсами" дают на прокат в магазине медтехники при клинике. Там много подобных приспособлений. Катя как бы сидит в ней на подобии велосипедного седла, немного согнув ноги. Специальные датчики улавливают мышечные импульсы и управляют движением колёс, а автоматика следит, чтобы вся конструкция вместе с пользовательницей не опрокинулась. Так что научиться управлять ей можно за несколько минут. Да и забраться в неё несложно – спереди открывается наподобие дверцы, а датчики на ногах можно закрепить заранее. Конечно – неудобно, что уложенная в машину "юбка" заняла почти весь багажник красной Реношки, но пока с этим приходится мириться.

Катя вдруг разворачивается на месте, вытягивает руки и прикладывает кофту.

– Надь, а тебе бы такая пошла.

– Спасибо, не надо. Я сама вяжу.

– Круть. У тебя вязальная машина есть?

– Нет. Спицами.

– Ваау! – шепчет Катя, наклоняясь вперёд. Сохраняя равновесие, "юбка" отклоняется назад.

– А где ты научилась?

– Мама научила.

Катя вытаращивается, как на привидение.

– У тебя что – и мама есть?

– Конечно. Я же не всегда была кибером.

– Уп-с. Я не подумала.

– Девушки, вам помочь? – подходит продавщица. Оглядев Катю, она делает удивлённое лицо и, больше не обращая на неё внимания, спрашивает:

– Что Вам показать? Желаете приобрести для себя или для Вашего робота?

– Эй, я живая, – машет ручкой Катя.

– Эмм… Прошу прощения, – поворачивается к ней продавщица. – Но вы и правда похожи…

Не удержалась, чтобы не спросить:

– А я правда похожа на живую?

Продавщица окончательно теряется.

– Эмм… Ааа…

– Мы подружки, – добивает её Катя.

– Чудеса, – выдыхает продавщица. – Так чем вам помочь, девушки?

* * *

Дома вынула из коробки и поставила в уголке небольшую пластиковую ёлочку. Села перед ней на стул, облокотилась на спинку. С тех пор, как перебралась в город – ставила только эту. Пластиковую. Кругом пластиковые ёлки, синтетическая одежда, искусственные меха, подружка на колёсах. И сама уже вся пластмассово-электрическая. Как говорили в одном старом анекдоте, "Однако – тенденция"

* * *

Глава 10

Декабрьская погода из состояния "грязь" постепенно переходит в "грязь засохла". Работа на мойке снова кипит – владельцы посылают свои авто смывать грязь первой оттепели. Тренировки не прошли даром. Стал гораздо меньше уставать на работе, но угнаться за Надькой в этом по-прежнему не удаётся. К вечеру она такая же бодрая и свежая, какой приходит утром. На мойке тепло, так что при случае остался в майке – чтобы продемонстрировать свои успехи.

– Мужик, – одобрил дядя Сеня.

– Надь, как я выгляжу?

Она оглядывает внимательно.

– У тебя на штанах сбоку шов расходится. Зашей.

– А как тебе это? – продемонстрировал ей, сгибая руку.

– А на руках сможешь стойку сделать?

– Это как?

Надька опирается руками на край стола. Наклоняется вперёд. Ноги отрываются от пола. Держа ноги и тело в одну линию, она продолжает наклоняться, пока не оказывается в горизонтальном положении. Потом медленно прогибается и сгибает ноги в коленях, поднимает себя руками и, снова выпрямив колени, замирает на несколько секунд почти вверх ногами. Потом так же медленно – но уже не сгибая ноги – опускается ногами на пол.

– Повторишь?

– Повторю!

– Давай, Серёга, – подбадривает дядя Сеня.

С готовностью встал на руки, начал наклоняться, кое как вышел в горизонтальное. И понял, что дальше – никак. Постоял так немного на руках и встал на ноги.

– Не впечатлил. Но попытка засчитана, – с улыбкой щёлкает пальцами Надька.

Почесал затылок, подошел к ней и тихо спросил:

– Надь, ты сколько раз можешь отжаться?

Она что-то прикидывает в уме и выдаёт:

– Триста. Дальше просто надоест.

– Надь, ну ты аще.

* * *

Декабрь не торопится вспоминать, что он – зимний месяц. Даже снова надела курточку полегче. По дороге с работы зашла в работающий допоздна супермаркет – купила пакетик кошачьего корма. Пусть лежит в сумочке на всякий случай. Хоть и не жарко, но окно в одной из квартир открыто – из него слышен шум. Кажется – кто-то уже начинает праздновать, хотя даже католическое рождество ещё не наступило. Прошла мимо. А потом услышала, как кто-то бежит, догоняя. И услышала крик:

– Помогите!

Обернулась. Женщина, одетая явно не по погоде, бежит по едва освещённому переулку. Наученная опытом – включила видеозапись. Потому что за женщиной в домашнем халате бежит, немного петляя, крупный мужчина.

– Стой, сучка! – кричит он пьяным голосом. В его руке блеснуло что-то. Сразу стало ясно, что пора вызывать подмогу. Тяжело дыша, женщина подбежала и спряталась за спину.

– Девушка, он пьян!

– Вижу.

– Прирежу, стерва! – орёт мужик, поднимая руку с кухонным ножом.

Раздумывать некогда. Поэтому просто шагнула ему навстречу и ударила с размаху. Он пошатнулся.

– Ах ты – сука! Да я тебя!

Он ударил ножом. Прикрылась левой рукой, нож проткнул рукав и уперся в твёрдое. Но это не больно. Ударила его ещё раз по лицу. Он отшатнулся, снова поднимая нож. Схватила обеими руками руку с ножом и резко крутанула. Мужик заорал и выронил нож. Ударила ещё пару раз в лицо. Он зашатался и сел на газон. На нём домашние штаны, один тапок и тёплая рубашка. Размазывая кровь по лицу, мужик мычит что-то невнятное. Кажется – ничего страшного, просто разбила ему нос. К спине жмётся напуганная женщина.

– Вот так тебе, придурок старый! – кричит она, – Завтра же на развод подаю!

Обернулась к ней.

– Так это – Ваш муж?!

Она прижимается и плачет.

– Горе моё. Пока трезвый – и работящий, и слово ласковое найдёт когда-никогда. А как выпьет – дерётся. А сегодня вот – за нож схватился. За пустяка.

Женщина уже дрожит. Сняла куртку и накинула ей на плечи. Мужик попытался подняться. Сквозь его невнятное бормотание разобрала:

– Прибью, сучка недорезанная.

Пришлось добавить с размаху. Так, что он завалился на бок.

* * *

И снова отделение. Пьяного дебошира умыли, и он сидит в клетке для задержанных, невнятно буровя и периодически почёсывая нос руками в наручниках. С уже знакомым лейтенантом отсмотрели видеозапись.

– Спасибо, Надежда Антоновна. Опять вы вовремя, – доволен лейтенант.

– Я сразу так и подумала, что обычная бытовуха. Лейтенант, снимите у женщины показания, и думаю – надо поскорее отправить её домой. А этот павиан пусть в обезьяннике проспится. Ему полезно. Думаю – справитесь без меня?

– Конечно, Надежда Антоновна. Вам вызвать машину?

– Нет, я ещё прогуляюсь.

– Вас понял, – подмигивает лейтенант.

– А что же с моим-то будет? – вздыхает женщина.

– Суд решит. – сердито замечает лейтенант. – Покушение на убийство и нападение на сотрудника при исполнении.

Стало неудобно. Скептически похлопала себя по плечу.

– Лейтенант, про сотрудника не надо. Я ведь не при форме.

– Понял.

Вышла из отделения, пощупала подпорченный рукав. Придётся зашивать. Да наверно – и кожу на руке придётся заклеивать. А ещё подумала о том, что при таких соседях надо не только затрещины развешивать, но и учиться себя защищать.

* * *

Бум!

Падать на мягкий ковёр не страшно. Хотя и немножко обидно. На голове и корпусе – мягкая защита. Ещё наколенники и налокотники. И специальные защитные перчатки. Не те, что используют для бокса – а с возможностью ухватиться. Так что риск – минимальный.

– Ты в порядке? – подаёт руку женщина лет тридцати.

– Да.

Резко встала и снова приготовилась.

– Нападай, – снова командует тренер.

Соперница ловит за руку, поворачивается, подставляет ногу и роняет на ковёр. Приходится снова вставать. Наверно – её саму в первый день так же швыряли, как мешок с опилками. Женщина снимает шлем и утирает пот со лба.

– Отдохни, – говорит тренер.

– Я не устала.

– Ладно. Тогда продолжим. Света, ты готова?

Света помоложе предыдущей соперницы, но немного пошире. Она подходит, поправляя шлем. Как только тренер даёт команду начать бой – включила видеозапись. Снова быть набивной куклой не хочется, поэтому нацелилась – и первой ухватила соперницу за запястье. Она тихо ойкнула. Тут же рванула её на себя, поворачиваясь и наклоняясь. Почувствовала её вес у себя на спине и сбросила через голову. Тут же отпустила руку и отскочила.

– В порядке?

– Ыыы… – вдруг выдавливает из себя Света.

– Что с тобой?!

– Ты мне руку сломала… – стонет соперница, не приподнимаясь. Тренер тут же подскакивает и начинает осторожно ощупывать. Наконец – выдаёт вердикт:

– Кости целы. Ушиб. Надь, что ты сейчас сделала?

– Ну… Просто крепко держала.

– Ну-ка – покажи на мне, – требует тренер, подставляя руку. Взяла его за предплечье чуть выше сустава – и сжала.

– Сильна, красотка, – одобрительно поджимает он губу, потирая освобождённую руку. – Чем занималась? Штанга?

– ЛФК.

– Ладно, не хочешь – не говори. Но постарайся так больше не делать.

К концу занятия поняла, что держать соперниц надо менее жестко. Электрические приводы работают не так, как мышцы – из за этого при броске за руку удерживающая рука работает как ломающий рычаг. Но к счастью – обошлось без серьёзных травм. Уже переодевшись после тренировки, подошла к тренеру и спросила:

– Первая тренировка у Вас – что-то вроде проверки на готовность продолжать занятия?

Он усмехается.

– Ты правильно поняла. Хотя новичков стараемся беречь. Но ты удивила. Занималась где-то?

– Никогда. Если не считать пары драк в детстве с мальчишками.

– А спорт?

– Я же говорила. Просто восстанавливалась после больницы.

– Не верится. Ты хорошо поработала над собой.

Пожала плечом.

– Пришлось.

Попрощалась и вышла. Клуб выбирала долго. Он не слишком близко к дому, зато недорогой. И, что важно – в темноватом подвале. Есть надежда, что никто не распознает в молодой девушке пластиковую куклу.

* * *

– Как я выгляжу? – интересуется подруга. На ней старомодное платье с нешироким кринолином. Но из под юбки вместо ног снова видны колёса.

– Кать, ты выглядишь странно.

– Почему?

– Потому, что ты собиралась танцевать. Как ты намерена это делать?

– Я буду танцевать вальс… – мечтательно заявляет она, прокатываясь вокруг.

– Неужели ещё так болят? Уже ведь больше месяца прошло.

– Надь, ну ещё побаливают. И я не хочу рисковать. Доктор сказал, что лучше пока ноги не перегружать. А мы ведь хотим гульнуть на всю ночь.

– А у твоей юбки хватит заряда на всю ночь?

– Хватает же на рабочий день. Кстати – а как у тебя? Хватит?

– Хватит. Ещё ни разу за день не разряжалась больше, чем до половины.

Катя подкатывается совсем близко, и поправляя оборку такого же старомодного, как на ней, платья, негромко спрашивает:

– Я, наверно, спрошу глупость, но… У тебя есть парень?

Пришлось задуматься.

– Как тебе сказать? Есть парень, которому я нравлюсь. Он неплохой, но… У меня есть очень хороший друг, который нравится мне.

– Чорд. Надька, ты точно – киборг? У тебя всё круче, чем у меня. У меня пока только приятели. Ты позовёшь кого-нибудь?

– Нет. А ты?

– Ну мы так и пойдём – нашей компанией. Я тебе говорила, что это Колян предложил пойти на вечеринку "кому за двести", когда увидел меня в этой юбке на колёсах? Я им про тебя говорила, но для них ты – просто классная спортсменка, которая вытащила меня из помятой машины. Сойдёт?

– Вполне.

Повернулась к зеркалу и принялась снова изучать себя. Когда дамы носили такие платья – ещё ездили на лошадях и паровозах.

* * *

Пока в работе перерыв – подошел к сидящей в углу Надюхе.

– Надь, ты на новогодние никуда не укатываешь?

Надька выходит из своего вечно задумчивого состояния и смотрит удивлённо.

– Нет, Серёж. А куда по-твоему можно укатить?

– Ну не знаю. Там – к родне в деревню.

– Не-не. – отмахивается она и снова прицеливается впасть в задумчивость.

– Одна будешь праздновать?

– С подружкой.

– Жаль. Я хотел тебя пригласить потанцевать.

– Ты же заметил – я плохо танцую. Но меня уже пригласили танцевать.

– Клёво. И не так уж плохо мы с тобой танцевали. Хотя ты и сильная, но ведёшься неплохо.

– Хочешь сказать – ты весь из себя крутой танцор?

– В младших классах у нас в школе учили танцам. Я – правда – не сильно старался. А тебя встретил – и пожалел, что тогда не освоил получше.

– Думаешь – произвёл бы впечатление?

– Надь, ты читаешь мои мысли.

– Вообще-то я заметила, после чего ты в качалку пошел. Серёж, не надо.

– Надь, ну а что я – не мужик? Могу я к клёвой девчонке подкатить?

Она отворачивается.

– Смотри, как бы откатываться не пришлось.

– Да пофигу. Придётся – буду кататься. А такой, как ты, я не встречал. Без понтов.

Она молчит.

– Надь. Ну так чо? Потанцуем ещё?

Она поворачивается, прищурив глаз.

– Серёг. Вот ты прилип к моей жопе, как банный лист.

– Почему к жопе? Не – ну жопа у тебя тоже так…

Она смеривает взглядом.

– Ты хоть знаешь – куда меня пригласили? Там вальс будет. Где ты, а где вальс?

– Спорим – я смогу?

Надо ж было в этот самый момент вкатиться чёрному Мерседесу. Надя глянула на него, на табло с заказом.

– Придёшь во фраке – потанцуем.

* * *

Чем ближе новогодние – тем больше накатывает предвкушение праздника. Не потому, что Новый Год. А потому, что в прокатной конторе ждёт настоящее бальное платье. После случившегося особенно хочется почувствовать себя настоящей леди. Пусть даже старомодной. Забыть ненадолго о том, что у этой леди внутри. Чтобы ухаживали и целовали ручку. Чтобы говорили комплименты. Даже прикупила себе кринолин из проволочных колец – чтобы научиться в нём ходить и сидеть. Это оказалось целой наукой. Зато дома есть – чем заняться. Учебникам в телефоне пришлось потесниться – нашла в сети несколько видеоуроков старинных танцев. Не просто для того, чтобы не ударить в грязь лицом и не оттоптать ноги. А чтобы получить от этого удовольствие. У пластиковой куклы не так уж много доступных удовольствий.

* * *

Предновогодний вечер – время особенное. Хоть и давно вырос – а всё равно ждешь какого-нибудь чуда. А тут Катька подкинула идею своей тележкой – и вот они – чудеса. Танцевальная студия проводит открытую новогоднюю вечеринку в клубе. И не просто вечеринку – а бал с танцами девятнадцатого века. Оглядел себя перед зеркалом, поправил галстук-бабочку. Всё-таки в деловом костюме непривычно, но именно в те времена он и появился.

– Нервничаешь, Колян? – подмигивает приятель Миша, поправляя манжеты белой рубашки.

Постарался ответить немного манерно.

– Немного. Где там наши дамы?

– Носики пудрят, наверно. Валька где?

– Звонила, что скоро подъедет. Пошли?

Миша кивнул. Вместе вошли в зал и осмотрелись. Зал большой, в старом здании с высоченными потолками. Но высота зала вдвое больше – и вдоль трёх стен идёт балкон, опирающийся на мощные колонны. Четвёртая стена – сцена, часть которой занята большой ёлкой. Под балконом среди колонн расставлены столы, но средняя часть зала свободна для танцев.

Сразу видно тех, кто занимается в студии. На парнях чёрные фраки с белыми галстуками-бабочками, девчата в бальных платьях с широченными юбками. Они – хозяева мероприятия. Больше всех суетится немолодая тётка в бело-голубом платье. Сразу захотелось её назвать "снежной королевой". Судя по висящему на ней микрофону – она и будет ведущей.

Понемногу подтягиваются и гости. Большинство парней одеты так же – в обычные деловые костюмы. Кто-то разжился смокингом. Девушки – в длинных вечерних, так что поразглядывать ножки не получится. Трогают за плечо. Обернулся – а это Валька. Она навертела причёску и надела синее вечернее платье.

– Валюха, ты просто леди.

– Я старалась. А где Катарина?

– Ещё не видели, – отвечает Миша.

– Ваау! – восклицает Валя, глядя через плечо. Обернулся. Катька медленно выехала из боковой двери. На ней платье в светло-голубую клетку с кружевной отделкой. Из под юбки немного выглядывает синий корпус её тележки с колёсами. Рядом с ней, слегка покачивая старомодной юбкой из стороны в сторону, идёт симпатичная девица, на вид немного моложе. Очень правильные, будто кукольные, черты лица, но косметики необходимый минимум. Кожа гладкая, без единой родинки. На ней платье из ткани в широкую светло-зелёную полоску. Плечи чутьприоткрыты, на голове – украшение из бумажных цветов. На руках у обеих высокие перчатки, но у Катиной подруги – с обрезанными кончиками пальцев. Докатившись, Катька важно представляет, указывая закрытым веером:

– Это та самая спортсменка, о которой я говорила. Надежда. А это Валентина, Николай, Михаил. Остальные пока опаздывают.

– Главное – чтобы успели к полонезу, – комментирует Надежда, обмахиваясь веером.

– Какой шарман… – обходит её Валька. – Мадмуазель, на Вашем фоне я уже чувствую себя неловко.

Надежда довольно приподнимает голову, прикрываясь веером. Начинает казаться, что она тоже – одна из хозяек бала. Обе обладательницы кринолинов удаляются в сторону тётки-ведущей. Важно раскланиваются, видно – перекидываются несколькими словами. Потом отправляются раскланиваться уже со всеми подряд. Катька на своих колёсах будто плывёт над полом.

– Господа! – наконец объявляет ведущая. – Наш сегодняшний новогодний бал, как полагается, открывает самый торжественный танец – полонез. Это великолепное шествие пар, образующее разнообразные рисунки танца. При этом он весьма несложный, можно просто следить за впереди идущими парами и повторять. Поэтому на него приглашаются все. Вы можете встать с тем, с кем пришли. А если уж совсем не уверены в своих силах – постарайтесь пригласить кого-нибудь из тех, кто его знает.

Название танца вызвало ассоциацию разве что с польским майонезом. Мишка пожал плечами и подал руку Вальке. Катьку пригласил какой-то шустрик в белой рубашке и жилетке. Подошел к Надежде, стоящей с прикрытыми глазами, и с надеждой спросил:

– Надь, ты выглядишь так, будто должна этот танец знать.

Она открывает свои большие карие глаза и кивает.

– Уже знаю. – и подаёт руку. Попытался взять её под локоть, но она уверенным движением перехватила за кисть и положила свою руку сверху.

– Вот так. – и повела пристраиваться в хвост быстро собирающейся вдоль зала колонны танцоров. Заиграла плавная торжественная музыка. Первая пара двинулась вперёд, обходя зал по кругу, за ней пошла вторая. Когда вместе с Надей завернули – увидел в конце колонны какого-то прилизанного щёголя в белом фраке. Он вёл за руку припоздавшую Ленку. Давно не видел её такой счастливой. Вдруг Надя, посмотрев в сторону щёголя, шарахнулась так, что едва не сбила с ног. Но тут же справилась с собой, обмахнулась веером и вернулась к танцу. В следующей фигуре пары разошлись. Стараясь не потерять из вида свою пару, заметил – как щёголь по-особому раскланялся с ней. Она при этом гордо отвернулась и прикрылась веером.

После полонеза снова собрались в своём углу. Катька лихо развернулась, раскланялась с шустриком и счастливо защебетала:

– Танец само для меня. Еду себе и еду, мной только подруливают.

– Надежда, Вы как всегда – великолепны, – подходит щёголь, подводя Ленку. Под его белым фраком угадывается неплохо накачанная мускулатура. – Напоминаю – Вы обещали мне вальс. Думаю – Вы простите, что я не надел Ваш подарок.

– Сергей, признаю – Вы меня удивили, – так же важно отвечает Надежда, поигрывая веером. – Я помню о своём обещании.

Катька переводит ошарашенный взгляд то на щёголя, то на свою подругу. А как только Сергей отходит – вцепляется ей в руку и громко шепчет:

– Надька, это который?!

– Которому нравлюсь я. Мой коллега.

– Одуреть! Плюй на всё и выходи за него.

– Вообще-то я не могу плюнуть.

Ленка включается в разговор.

– Тогда махни рукой. Иначе я сейчас побегу с ним дальше знакомиться. Он такой важный!

– Вперёд, – пожимает плечами Надя. – Желаю успеха. Как разочаруешься – приходи.

– Надь, так он что – совсем коллега? – ещё больше удивляется Катюха.

– Нет, только по работе.

– Фух… Я уж подумала…

Развернувшись на месте, она глядит Сергею вслед.

* * *

Глава 11

С последним ударом часов с улыбкой приподняла опустевший бокал. Янтарная непрозрачная жидкость не очень похожа на шампанское, но надо же как-то соблюсти традицию. Катюша подмигивает, касаясь своего бокала губами.

– С Новым Годом, – говорит Серёга, держа за плечо и наклонившись к уху. Развернулась к нему. Он смотрит прямо в глаза и повторяет:

– С Новым Годом, Надя.

Положила руки ему на плечи. Он неожиданно хорош в белом фраке.

– С Новым Годом, Серёжа. С наступившим.

Он наклоняется с недвусмысленным намерением. Приходится уклониться.

– Серёжа, не надо.

– Тогда может быть – потанцуем? – предлагает он. По правилам бала нужно либо ответить на приглашение, либо пропустить танец. А пропускать первый танец в новом году очень жаль. Поэтому улыбнулась, отошла на шаг, присела в реверансе и подала руку. Он взял и вывел ближе к уже двинувшимся по кругу парам. Как в учебном видео – положила ему руку на плечо, чуть отклонилась назад, правую положила ему в ладонь, одетую в белую перчатку. Взгляд – чуть влево, через его плечо. Он пару раз покачивается, ловя ритм музыки и делает шаг, потом ещё, зал закружился перед глазами. Музыка вальса уносит по кругу. Мимо проплывают другие пары. Нужно только следить за его движением и идти в такт музыке. Мелькнуло счастливое лицо Катюши. Она кружится на своей тележке, ведомая молодым человеком в чёрном фраке. Сергей ведёт прямо, потом отпускает, раскрывая пару, снова ловит. Новогодняя сказка старинного бала кружит, заставляя забыть обо всём.

Мимо пролетают пары в ритме польки. Катюха стоит, обмахиваясь веером.

– Катька, чего не танцуешь? Неужели устала?

– Колян, как по-твоему я бы сейчас прыгала?

– Слух, А Надька по-моему ни одного танца ещё не пропустила. Ну кроме показательных.

Катюха согласно кивает.

– Она может хоть до утра скакать – и не устанет.

– Ну круто. А каким она спортом занимается?

– Этим… Тайским боксом и штангой.

– Фигасе. А по ней не скажешь.

– Когда она железо гнула, чтобы меня из машины достать – я даже о боли на секунду забыла. Девчонка – супер. Стальные мускулы.