Текст книги "Меч Белогора (СИ)"

Автор книги: Юрий Хабибулин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 33 страниц)

– Н-не знаю…– промямлил я, – теперь, наверное, верю. В то, что сам видел.

– А вот, например, как вы думаете, сколько мне лет, – сделав таинственное выражение лица и задрав вверх крепкий волевой подбородок, спросил профессор.

Ответ для меня особого труда не составил

– Думаю, около пятидесяти. Плюс-минус два-три года.

– А вот и не угадали, – торжествующе осклабился довольный маг, – мне сейчас полных восемьдесят шесть.

Я отрыл от удивления рот

– А как же…

– Вы хотели сказать, а как же тогда я так хорошо выгляжу?

– Что-то в этом роде, – смущённо кивнул я.

– Вероятно, моя моложавая внешность кажется вам чудом, но на самом деле всё просто. Я давно занимаюсь своим здоровьем по собственной, выстраданной в поисках, системе. Результат вы видите перед собой. Вот вам один из примеров кажущегося чуда.

Я не пользуюсь белой или чёрной магией в её традиционном понимании, подхожу к проблемам клиентов с научной точки зрения и, чаще всего, их решаю. Правда, иногда попадаются сложные случаи, в которых разобраться не так просто, как, например, ваша история. Тут, действительно, пахнет чудесами или какими-то проявлениями из сферы эниологии, эзотерики, мистики. Либо это редкий случай энергоинформационного обмена между различными объектами. Тайные знания ушедших цивилизаций.

Профессор явно увлёкся

– Конечно, я постараюсь помочь! Ваш случай как раз из сферы моих давних научных интересов. Вот только… Я обязательно должен увидеть этотмеч Белогора и другие артефакты, о которых вы рассказывали. И как можно скорее. Хорошо?

Игорь Леонидович перестал расхаживать по комнате и вперил в меня изучающий и чуточку недоверчивый взгляд.

– Конечно, конечно, – пробормотал я, – хоть сейчас можем поехать и посмотреть. Всё у меня дома.

– Вот и замечательно, – хлопнул в ладоши и потёр руки довольный Маршавин.

– Кстати, Сергей Николаевич, я ведь, как говорят мои коллеги, неплохой экстрасенс. У вас очень чистая, практически идеальная, аура и очень мощная энергетика. Среди обычных людей такого не наблюдал. Очень возможно, это имеет какое-то отношение кописанному вами таинственному мечу и это очень интересно.

Профессор заложил руки за спину и, о чём-то задумавшись, стал мерять быстрыми шагами комнату. Показалось, что он на несколько мгновений вообще забыл про меня. В предвкушении скорой встречи с любопытными объектами для изучения, разволновался, как фанатик-коллекционер, раскраснелся, и, по-моему, помолодел ещё лет на двадцать, став похожим на азартного мальчишку.

Ну что ж, я рад, что у меня появился такой союзник. Теперь нас двое. Мне стало как-то спокойнее…

На улице стемнело.

«На хлеб» зарабатывать Игорю Леонидовичу, видимо, удавалось неплохо, так как у него на стоянке, перед ВИОГЕМ-ом оказался не какой-нибудь дряхленький жигулёнок «копейка», а «Мерседес-320» светло-кофейного цвета и, вроде, в отличном состоянии.

Мы с Инной Владимировной удобно устроились в салоне. Я на переднем сидении, она на заднем.

Игорь Леонидович включил DVD-проигрыватель и тишину кабины нарушили звуки музыки и старой-старой песенки.

Мотор завёлся с пол-оборота. «Мерс» легко вырулил со стоянки и плавно влился в поток машин, направляющийся по Богданке в сторону аэропорта.

Из динамиков негромко лилось

«Я верю друзья, караваны ракет

Помчат нас вперёд, от звезды до звезды.

На пыльных тропинках далёких планет

Останутся наши следы…»

– Вам музыка не мешает? – не отрывая глаз от дороги, спросил Маршавин.

– Нет, не мешает. Мне нравится и эта песня и тот, кто её поёт.

– А вы знаете, кто поёт?

– Владимир Трошин. Я любил его слушать в детстве.

– Скажите пожалуйста! Вот не ожидал, что сейчас кто-то из молодёжи, – Маршавин покосился на меня, – не обижайтесь на старика, вы-то для меня молодёжь. Что кто-то из молодёжи ещё его помнит, а тем более, любит.

Игорь Леонидович удивлённо хмыкнул

– Да, с вами не соскучишься…

Помолчал минуту, сосредоточенно глядя на дорогу и управляясь с рулём, затем грустно добавил

– Хорошая песня, вот только одной строкой её подпортили.

– Это какой же? – недоуменно спросил я.

Как раз в эту секунду приятный душевный баритон Трошина выводил

«Давайте-ка ребята, закурим перед стартом

У нас ещё в запасе четырнадцать минут»

– Во-первых, это неправда, космонавты не курили и курящих в космос никогда не пускали и не пустят. Табак – это яд и наркотик. А во-вторых, и раньше хорошие вещи портили явной или скрытой рекламой дельцы от золотого тельца. Не говорю уже о том, что сейчас творится…

Профессор сокрушённо покачал головой.

Справа проносились рекламные щиты, с которых мужественно, сощурив глаза от дыма, на прохожих смотрели ковбои с сигаретами в зубах, обворожительно улыбались красотки с банками алкогольных коктейлей и радостно отплясывали в небе молодые люди с бутылками пива в руках. Кроме них, на щитах красовались странные лозунги-слоганы, например, «Ночь твоя, поддай огня!»

Какого огня? Кому и за что? Непонятно!

Но никакого понимания тут, видимо, и не требовалось. Главное, чтобы кто-нибудь поддался на соблазн и потратил свои деньги на то, что так вкусно и заманчиво изображалось на плакатах.

Реклама для людей, не обладающих критическим умом и просто здравым смыслом! Простаков или слабовольных легковнушаемых граждан в любом обществе всегда много. Активных потребителей всего того, что навязывают симпатичные мошенники с экранов телевизоров и ярких рекламных картинок людям, не думающим, что же они делают, не анализирующих свои поступки и их последствия.

Это умных мало, к сожалению, тех, кто понимает, зачем всё это делается и кто руководит завлекательным и ярким рекламным фейерверком. Кто-то будет пить шампанское, и жить в роскоши, а кто-то очень скоро станет вечным пациентом сонма лечебных учреждений Минздрава, либо коммерческих клиник…

Позади остался забор с синими корпусами зданий московской фирмы «Инсекто», занимающейся явно не безвредным для окружающей среды и людей массовым производством изделий из пластмассы прямо в черте города.

Маршавин, завидев очередной рекламный щит, начинал что-то тихо бурчать себе под нос. Наконец, не выдержал и высказался вслух

– Чёрная магия интересует? Вот она, вокруг нас, смотрите, – профессор махнул рукой в сторону рекламных плакатов, – новые миллионы автомобилей, приобретаемые только лишь для демонстрации статуса, принадлежности к элите, выплёвывающие из выхлопных труб в воздух углекислый газ и свинец! Продуктовые магазины, в которых почти невозможно найти настоящие и безвредные продукты! Призывы покупать роскошные шмотки, дома и украшения, которые ни один работяга не может себе позволить на нищенскую зарплату!

– Это белой магии у нас не видно, а чёрной – сколько хочешь, – возмущался Игорь Леонидович, – людей травят, соблазняют и обманывают красивыми фразами, картинками, обещаниями, за которыми ничего нет, кроме вранья, болезней и трагедий. Человек, в массе своей, слаб и наивен. Проплаченные психологи от коммерции придумывают всё новые и новые способы одурачивания простого народа и извлечения из карманов легкомысленных простачков лишних денег и лишних лет жизни.

Профессор замолк и взглянул на меня

– Кажется, я увлёкся… Может, вам неинтересно?

– Нет-нет, рассказывайте! Мы с вами единомышленники, – отозвался я.

Меня и вправду заинтересовал новый знакомый, крайне любопытнаяличность.

Инна Владимировна сидела молча, только иногда улыбалась на излишнюю эмоциональность начальника. Видимо, для неё его отношение к происходящему вокруг было привычно и не давало повода вмешаться в беседу. У рынка на Соколе мы высадили Инну Владимировну и попрощались. Она жила где-то неподалеку.

– Так вот, – продолжил Игорь Леонидович, не отрывая глаз от бампера впереди идущей машины, – основная масса людей не задумывается ни о своём завтрашнем дне, ни о том, даже, что едят... Чем кормят сейчас народ? А? Как вы думаете?

– Думаю, в основном, консервами и разными органическими массами с химией, смесями, имитирующими настоящие продукты. Такими, например, как спрэды, всякие сырки, повидло, джемы из подкрашенного крахмала и сахара…

– Да. И не только. Зайдите в любой продуктовый магазин, вы думаете, там колбаса и сосиски из мяса? Сметана, сыр, творог из натурального молока? Крем в пирожных и тортах на основе масла? А хлеб? Разве это тот хлеб, который мы ели ещё каких-нибудь двадцать-тридцать лет назад? Прилавки забиты отравой – вредной синтетической едой, водкой, пивом, сигаретами. Оставляйте свои денежки, дорогие покупатели! Ешьте, пейте, курите эту дрянь! А как заболеете, идите в частные аптеки, клиники, медицинские центры и отдайте там те деньги, которые у вас ещё остались. Но это вам уже не поможет.

Две главные чёрные силы в нашем мире сейчас – это продовольственная и фармацевтическая мафии. Они работают на пару. Одна делает вид, что кормит людей вкусной и здоровой пищей, а другая делает вид, что лечит. Им обеим не нужны здоровые граждане. Им нужны только их деньги, а со своим здоровьем неразборчивые покупатели продуктов, лекарств и медицинских услуг пусть идут в…В общем, сами знаете куда. Пусть своевременно очищают мир от своего присутствия, чтобы освободить место новым нарождающимся массам всё более нездоровых мутантов-потребителей. Я вас ещё не утомил?

– Нет-нет! Мне очень интересно и я с вами полностью согласен.

– Я, наконец, нашёл себе благодарного слушателя, – улыбнулся профессор, а то, знаете, народу вокруг много, а поговорить не с кем. Никто тебя не понимает и никому не хочется извилины напрягать. Все считают себя умными и живут сегодняшним днём, сиюминутными удовольствиями. О расплате за вялость мозгов никто не догадывается или гонит от себя такие мысли, надеясь на извечное русское «авось».

Мы подъехали к моему дому.

Глава 13

Стемнело. На небе высыпали звёзды.

Я взглянул на дисплей сотового телефона: одиннадцать часов вечера. Оля, наверное, уже спит.

Здорово я поэксплуатировал любезность профессора. Кстати, он так и не сказал, сколько я ему должен за приём. Надеюсь, денег у меня хватит… Ну, пока он молчит об оплате, помолчу и я. Не исключено, что интерес к моему делу у Игоря Леонидовича окажется столь высоким, что меркантильные вопросы самоустранятся. Как говорят бизнесмены, будут погашены взаимозачётами.

Любимова не спала, видимо, дожидалась меня и что-то читала, лёжа в моём халате на диване. Увидев, что я пришёл не один, смутилась и убежала переодеваться в ванную.

В кухне меня ждал накрытый стол с ещё тёплым ужином. Оля постаралась, использовала всё, что нашла приличного из посудно-столового инвентаря и имеющихся продуктов. Какие-то салатики, плов с кусочками мяса, болгарским перцем и специями, тушёная рыба с овощами, ещё несколько тарелочек с ароматами, вызывающими непроизвольные глотательные движения и обильное слюноотделение.

Маршавин, как этого не скрывал, явно тоже был голоден.

Да, тут поневоле задумаешься, хорошо ли всю жизнь оставаться холостяком, приходить вечером в пустую квартиру и в одиночестве собирать себе что-нибудь перекусить на скорую руку. Хорошо, когда тебя кто-то ждёт дома…

Я взглянул на Игоря Леонидовича и прочёл в его глазах то же, о чём думал и сам. Вдруг понял, что ничего не знаю о семейном положении профессора. Похоже, он холостяк, как и я. Наверное, за свои 86 лет не раз обжёгся на извечных проблемах супружеских отношений и сделал выводы.

Но это я уже фантазирую. Захочет, сам расскажет.

Маршавин с интересом рассматривал моё холостяцкое жильё, приведённое в относительный порядок заботливыми Олиными руками. Подошёл к полкам с книгами, пригляделся и со смешком продекламировал

– Как там сейчас говорят – покажи мне, что ты читаешь, и я скажу кто ты?

– Мне скрывать нечего Игорь Леонидович. Всё перед вами. Смотрите и попробуйте угадать, кто я.

– Так, что тут у нас? – профессор наклонил вбок голову, чтобы лучше видеть корешки книг и стал приглядываться, – Ницше, Конфуций, Толстой, Боевые искусства Востока, Медицинская Энциклопедия, Справочник по выживанию, Алхимия слова, Подводная охота, Фантастика и футурология, Справочник радиолюбителя… Да-а, батенька, вас непросто раскусить, – озадаченно протянул Игорь Леонидович, продолжая рассматривать названия книг, – прямо винегрет какой-то или, может быть, чрезвычайная широта интересов? Редкий случай, когда сразу трудно сказать что-то определённое о хозяине такой разномастной библиотеки…

В комнате появилась Любимова. Она переоделась в скромное ситцевое платье синего цвета с белыми цветочками и выглядела немного смущённо.

Я быстренько провёл процедуру знакомства

– Игорь Леонидович, это Оля, о которой я вам рассказывал. Оля, это Игорь Леонидович Маршавин, профессор и докторнаук.

Профессор галантно поцеловал Оле руку, чем смутил её ещё больше. Но она быстро оправилась и удивлённо сказала

– Профессор? Такой молодой? У нас в универе все профессора мне в дедушки годились.

Теперь уже смутился Маршавин и изобразил понимающую улыбку, не решившись углубляться в тему.

Я деликатно промолчал…

Как ни хотелось Игорю Леонидовичу поскорее увидеть таинственные артефакты, я, на правах хозяина, настоял, чтобы мы сначала поужинали.

Ароматы, которые исходили из кухни, не разочаровали. Мы с профессором наперебой хвалили Олину стряпню. Любимова сидела пунцовая от удовольствия.

За ужином говорили о разных городских новостях, о литературе, работе Маршавина, но старались никак не касаться происшедших недавно печальных событий. Оле надо было придти в себя. А о мече Белогора, который существовал в реальности, я ей вообще ничего не хотел рассказывать, раз Халин сам не поделился. Зачем лишний раз подвергать её психику испытаниями и грузить ненужными проблемами. Мы, мужики, сами тут разберёмся…

Нежные цветы могут легко пропасть, завянуть рядом с выстрелами пушек, пороховой гарью и кровью. Каждому живому существу природа выделила свою среду обитания, назначила зону ответственности и задачи по выживанию вида. С этим надо считаться.

За ужином мне показалось, что Маршавин как-то особенно смотрел на Любимову, да и вёл себя профессор живо, сыпал интересными историями, свежими анекдотами.

Когда мы поели, поблагодарили Олю и отправили её смотреть телевизор, мотивируя это тем, что нам нужно «пошептаться» о скучных мужских делах, Маршавин озабоченно сказал

– У Ольги очень пострадала аура. Разорвана в нескольких местах, частично вообще уничтожена. Девушка испытала сильнейший ментальный удар, видимо, потеря памяти и шок – последствия.

– Это опасно? – спросил я.

– Это очень опасно, уж поверьте. Не буду вас пугать, но нужно срочно восстановить Олину ауру.

– Как?

– Пришлите её ко мне. Несколько сеансов помогут исправить ситуацию. Не то… всякое может случиться.

– Хорошо! Я только буду вам благодарен. Кстати, я вам ещё не заплатил за визит… Сколько я должен?

– Бросьте, коллега! Ничего вы мне не должны! Мы с вами случайно оказались в одном клубе по интересам, и перешли на другой уровень взаимоотношений. Бескорыстных. Согласны?

– Согласен, – облегчённо выдохнул я, поняв, сколь важного союзника, благодаря необычайному стечению обстоятельств, приобрёл.

– Хорошо! А теперь, к делу. Показывайте мне то, зачем мы сюда приехали.

Я оставил профессора и вышел за артефактами.

В гостиной Оля старательно делала вид, что смотрит телевизор, но мне было ясно, что она отчаянно хотела услышать, о чём мы беседовали с Игорем Леонидовичем. Судя по немного расстроенному лицу, ей это не удавалось.

Я с таинственным видом наклонился к девушке

– Оленька, профессор Маршавин совершенно уникальный специалист в области белой магии. Он приглашает тебя к себе на коррекцию ауры. Ты как? Не против?

– Конечно, нет, – оживилась девушка, – я обязательно приду. Это так интересно!

– Хорошо, я договорюсь о времени, а ты пока побудь здесь. У нас с профессором кое-какие дела по работе.

Оля поскучнела и снова стала изображать внимание к телевизору.

Судя по всему, Маршавин и его область деятельности Любимову оченьзаинтриговали.

Я прошёл в свой кабинет, который одновременно был для меня и спальней, выудил из-под матраца замотанный в кусок материи меч, достал из шкафа сумку с шлемом и кольчугой, затем вернулся на кухню.

Игорь Леонидович тем временем мерил маленькую кухню шагами и пыхтел от нетерпения.

Он жадно бросился ко мне

– Показывайте!

Дверь из кухни в комнату была непрозрачной. Вместо стекла в раме находилась крашеная фанера, и Оле ничего не могло быть видно. Поэтому я, убрав со стола посуду, положил на него свёрток и аккуратно развернул.

Сверкнул красный камень в рукоятке, заструился по белому металлу тёплый свет.

Маршавин охнул и сел мимо табуретки.

Я кинулся его поднимать, но он быстро встал сам, не отводя восхищенных глаз от меча в белых ножнах, со странной вязью рисунка на них.

– Вот это да… – только и смог произнести ошеломлённый профессор.

Может быть, он видел больше меня своим «магическим зрением», «третьим глазом» или ещё чем-то, что, возможно, есть у экстрасенсов, но нет у обычных людей?

Маршавин бережно взял меч за ножны двумя руками и стал внимательно рассматривать его со всех сторон.

– Потрясающе! Аура, как у живого существа! Никогда не видел ничего подобного!

Красный камень в навершии рукоятки привлёк особое внимание учёного мага

– Это просто невероятно! – шептал он, вглядываясь в глубину таинственного древнего самоцвета.

На всякий случай я счёл нужным напомнить

– Игорь Леонидович, не забудьте, о чём я вас предупреждал – ни в коем случае не извлекайте меч из ножен.

– Да-да, я помню, не волнуйтесь, – рассеянно ответил профессор, продолжая осматривать, ощупывать и даже обнюхивать меч.

После меча настала очередь для изучения шлема и кольчуги.

Игорь Леонидович выудил из кармана брюк маленькую складную лупу и углубился в исследование древних предметов, восторженно цокая языком и прикусывая от радостного азарта губы.

Я не мешал научному процессу и терпеливо ждал вердикта увлёкшегося профессора, надеясь, что он хоть что-нибудь сможет мне объяснить во всём этом тёмном деле с мечами, чёрными призраками и магией.

Испытывать своё терпение пришлось долго. Маршавин будто бы забыл о моём присутствии, да и вообще, где находится. Он вглядывался через свою лупу в орнамент и знаки на ножнах, скрупулёзно изучал насечки на гарде, материал рукоятки и красный самоцвет. Временами профессор отступал от стола на два-три шага, смотрел на меч каким-то расфокусированным взглядом, как будто пытался найти некое невидимое излучение или поле, исходящие от раритета.

Видимо, Маршавину удавалось увидеть нечто, потому что после нескольких секунд состояния странной отрешённости и неподвижности, он вдруг приходил в себя, начинал беспричинно улыбаться, протирать глаза и радостно прищёлкивать языком. Со стороны это выглядело здорово похожим на шаманский танец с лупой вместо бубна.

Меч из ножен профессор вынимать не пытался, а всё остальное было неважно.

В конце концов, представление мне надоело и, чтобы не разболелась голова от всей этой непонятной чертовщины, я ушёл к Оле смотреть телевизор. Решил, что когда наш гуру закончит свои священнодействия, он сам всё объяснит. Тем более, что ему завтра тоже надо на работу и придётся скоро уезжать домой.

Когда я упал в кресло и уставился в телевизор, пытаясь понять, что за передача идёт, Оля тихо спросила

– Ну и что там Игорь Леонидович один на кухне делает?

Я сделал озабоченное лицо

– Колдует. Не будем ему мешать, а то ошибётся в каком-нибудь заклятии и оно падёт на наши головы.

У девушки слегка округлились глаза, и она недоверчиво уставилась на меня.

Я подмигнул.

Оля облегчённо вздохнула, улыбнулась и уткнулась опять в телевизор.

До меня вдруг дошло, что происходит на экране. Идёт какой-то занудный мыльный сериал для скучающих домработниц и пенсионерок. Только в роли «рабыни Изауры» тут наша родная, заезженная привычной бытовухой и личными неурядицами,россиянка. С одной стороны, всё правильно, на фига нам тут в России смотреть про ихние фазенды, выкрутасы какого-нибудь дона Педро и семейные катаклизмы у богатых кабальеро, у нас и самих, своих родных, российских проблем выше крыши. А вот с другой стороны…

Я понял, пока Оля будет оставаться здесь, мне придется смириться с тем, что придётся вечерами обходиться без телевизора. У меня не хватит духа лишить бедную девушку этого маленького удовольствия, а заставить себя смотреть примитивную слезодавилку я не смогу даже под угрозой питаться одними гамбургерами. Нет всё-таки семейная жизнь не для всех. Или вопрос решается покупкой второго телевизора?

Уж скорее бы Олина мама приехала…

Профессор появился минут через двадцать, как раз тогда, когда я, измученный непроходимой глупостью персонажей сериала и бестолковым поведением «страдалицы» – главной героини, начал подумывать заглянуть на кухню и поинтересоваться, не уснул ли там наш учёный гость.

Игорь Леонидович выглядел уставшим и слегка клевал носом, но глаза его довольно светились странным огнём. Было ли это результатом постижения какой-то великой тайны, удовлетворением от её разгадки, разбуженным интересом фанатика – коллекционера раритетов или чем-то другим?

Надеюсь, профессор что-нибудь скажет? Осторожно намекаю ему о своём неведении.

Мы оба опять идём на кухню и закрываем дверь.

Игорь Леонидович неуверенно начинает

– У меня есть предположения о происхождении и назначении меча, шлема, кольчуги. Вещи, безусловно, чрезвычайно интересные и некоторые люди могут быть очень заинтересованы в обладании ими. Всего я сейчас сказать не могу. Недостаточно информации. Больше вопросов, чем ответов. Тем более, правильных. Надо будет ещё кое-что проверить и изучить эти экспонаты в более спокойной обстановке и с применением специального оборудования. Но доверите ли вы мне все эти вещи дня на два-три?

Ну, думаю, какие тут проблемы? Конечно, доверю. Вслух говорю

– Берите. А сейчас вы совсем ничего хотя бы только о мече, сказать не можете?

Игорь Леонидович как-то смущенно замялся

– Пожалуй, нет. Всё слишком фантастичным кажется. Нет ясной картины. Непроверенные догадки высказывать не хочется, да и выглядят они пока даже для меня самого неубедительно. Не поверите вы мне.

– Отчего ж? Я уже такое от Халина слышал, да и сам кое-что успел увидеть, что теперь готов поверить в любые чудеса.

– Нет, Сергей Николаевич, время уже позднее, а тема серьёзная и объёмная. Если хотите, можем встретиться послезавтра. У меня, надеюсь, уже будет более полная информация обо всех этих предметах.

– Договорились! Созвонимся. А Ольгу когда к вам прислать?

– Чем быстрее, тем лучше. Давайте завтра с утра.

– Хорошо, завтра к девяти она будет у вас.

Я завернул меч в ткань, уложил шлем и кольчугу в спортивную сумку Халина. Профессор приоткрыл дверь в комнату, где моя опекаемая сотрудница добросовестно изображала внимание ктелевизору, и галантно попрощался

– С сожалением покидаю сей гостеприимный дом с замечательным мастером кулинарных искусств. И, Оленька, надеюсь ещё отведать когда-нибудь ваши неповторимые блинчики. Завтра жду вас к себе в гости! Сергей Николаевич расскажет, когда и куда приехать. До свидания!

Я вышел провожать Маршавина к машине. В самый последний момент не удержался

– Так вы, Игорь Леонидович, мне сегодня совсем ничего не скажете? Даже не намекнёте?

– Кажется, в очень непростое дело мы с вами случайно ввязались, Сергей, – задумчиво сказал профессор. Он впервые назвал меня просто по имени, и я расценил это, учитывая возраст гостя, годящегося мне не то что в отцы, а даже в дедушки, как шаг к дружеским отношениям.

– Но, давайте не будем торопиться, – повторился Маршавин, – я должен кое-что уточнить и постараться понять назначение и возможности всех этих древних доспехов, которые сегодня забираю. Понять ещё и то, кому эти вещи могут быть настолько нужны, что он готов убивать за обладание ими.

Мне осталось лишь пожать плечами, пряча своё разочарование и попрощаться с новым знакомым

– Что ж, раз уж из вас больше ничего не выудить, то, до послезавтра.

Мерседес еле слышно зашумел двигателем и быстро скрылся вдали, увозя с собойпредметы экипировки древнего воина, так неожиданно ворвавшиеся в мою жизнь и круто изменившие её.

Часы показывали половину второго ночи.

Ладно, завтра я опоздаю на работу, нужно, наконец, выспаться. Да и всё равно мне надо было в первой половине дня заехать в управление культуры. Заеду немного попозже, а потом, если понадобится, задержусь подольше вечером на работе. Оле дам запасной ключ от квартиры и немного денег на дорогу. Пусть с утра сама поднимается, завтракает и едет к Маршавину на приём. Лечит свою ауру или что там ещё. Главное, чтобы меня утром не будила.

Я вручил Ольге ключи, деньги, проинструктировал и нарисовал план, как добраться до кабинета профессора. Затем пожелал девушке спокойной ночи и отправился спать.

Как хорошо, что у меня в квартире две комнаты, а не одна, как у Халина. Иначе, что бы я делал?

Эта простая мысль разбудила во мне некоторые предположения о том пути, которым наша Любимова могла оказаться в постели Димы.

Лучше об этом не думать, ну его!

Всю ночь мне снился какой-то очень знакомый злой карлик-волшебник с длинной бородой, которую я намотал на одну руку и с мечом Белогора в другой носился по небу, пытаясь приблизиться к летающему злодею, заставить опустить меня на землю и заняться его перевоспитанием. Разобраться, отчего это он такой плохой и вредный? Кто его таким сделал и чего это он гадости людям делает?Мне часто снятся наивные детские сны по мотивам старых сказок. Это не прекратилось даже после службы в спецназе.

Глава 14

Меня разбудили настойчивые звонки и стук в дверь. Взглянул на часы – 10 утра. Кто бы это мог быть?

Зевая спросонья, встал, натянул спортивные брюки, накинул рубашку. Затем привычно нашарил ногами тапочки под диваном и пошёл открывать. Через глазок вижу на площадке мужчину в милицейской форме, а за ним ещё несколько человек.

Что это за делегация такая спозаранку? Неужели опять что-то на работе приключилось?

Открываю дверь и оглядываю тем глазом, который уже более или менее открылся, гостей на площадке.

Впереди следователь Петухов в форме майора, за ним топчутся два мента, капитан и старлей, дальше стоит какая-то женщина. Замечаю, что она очень взволнована, глаза красные, смотрит на меня так, как будто я ей тыщу рублей должен. Тётечке на вид лет пятьдесят – пятьдесят пять. Явно раньше я никогда её не видел, следовательно, курортный роман и алименты исключаются.

Маленький и тщедушный Петухов, на котором мундир висел свободно, как на вешалке, сделал шаг вперёд и задал дурацкий вопрос

– Таранов Сергей Николаевич?

– Так точно, – покладисто согласился я, – чего спрашиваете? Вы ведь меня знаете.

– Да уж, знаем, – притворно вздохнул представитель Фемиды, – разрешите войти?

– Пожалуйста, – я посторонился, пропуская гостей, – а в чём, собственно, дело?

– Сейчас я вам всё объясню, – пробурчал майор, просачиваясь в коридор. Плюгавая макушка следователя проплыла мимо на уровне моих плеч. За ним в квартиру втянулись сопровождающие.

В гостиной я предложил всем сесть и прояснить цель визита. Не обратив внимания на приглашение, младшие менты и тётка вовсю шарили глазами по комнате, а Петухов, надувшись от ощущения собственной значимости и глядя на меня этаким прицеливающимся взглядом, сквозь зубы небрежно бросил

– Не беспокойтесь, сесть мы всегда успеем, – последовала гримаса, отдалённо напоминающая улыбку, – скажите лучше, вы один проживаете в этой квартире?

– Один, – правдиво ответил я, начиная окончательно просыпаться и вспоминать последние события.

Вопрос меня насторожил. Я вспомнил об Оле. По идее она сейчас должна быть у Маршавина на приёме. Какого чёрта эта троица представителей закона вламывается с утра ко мне домой и задаёт идиотские вопросы? Один проживаю или не один, какое их собачье дело?

Петухов напрягся и, чуть подавшись вперёд, осторожно спросил

– А вы не возражаете, если мы осмотрим комнаты?

– С чего это? – удивился я, – может, наконец, объясните, в чём дело?

– Сейчас объясню, а пока пусть вот они, – следователь кивнул на ментов и женщину, поглядят тут. Вам же скрывать нечего, не так ли? Или нужен ордер?

– Не возражаю. Только не пойму пока, что вас интересует.

Петухов посмотрел на меня странным взглядом и подал знак коллегам.

Милиционеры и женщина разбрелись по квартире, заглядывая в туалет, ванную, на балкон, кухню и в спальню.

Через минуту из спальни раздался женский крик, и все бросились туда.

Тётка держала в руках сумку, какие-то тряпки и причитала

– Я так и знала! Я сердцем чувствовала! Это из вещей моей доченьки. Она здесь была! – и, уже обращаясь, ко мне надрывно закричала

– Что вы с ней сделали? Где моя дочь?

Менты напряглись, а Петухов обличающе посмотрел мне в глаза и елейным голосом проговорил

– Вы ведь только что утверждали, что живёте в квартире один.

– Так и есть. Живу один.

– А это тогда что? – следователь показал на дамскую кофточку, которую тётка держала в руках и на раскрытую Олину сумку, откуда выглядывали некоторые другие предметы женского туалета.

Чего он спрашивает, думаю, сам не видит, что ли? Уже в который раз я убеждаюсь в незыблемости закона неблагодарного человеческого общества – ни одно доброе дело не остается безнаказанным. Так что придется теперь отдуваться за свой авантюризм и средневековое «рыцарство».

Ладно, я ж не мог иначе поступить, значит, буду расхлёбывать эту кашу и объясняться, тем более, что пока, вроде, ничего плохого не натворил.

Парирую вопрос Петухова

– А что, у меня не могут бывать гости? Или я должен у кого-то спрашивать разрешения?

Наступила пауза.

Я уже окончательно проснулся и пришёл в себя. Теперь ясно, что женщина – Олина мама и скрыть то, что её дочь и моя сотрудница ночевала у меня в квартире, не получится. И на работе, скорее всего, об этом узнают.Вот чёрт! Просил же Олю почаще названивать домой, чтобы вовремя перехватить мать и объяснить ей ситуацию. Там же в их доме так и остались разбитое стекло в окне, смятая постель и моя кровь на полу. Некогда мне было тогда убрать. Понадеялся на наше русское «авось обойдётся». Не обошлось! Мерзопакостный закон Мэрфи работает с удивительной стабильностью!

Майор торжествующе смотрел на моё замешательство. У него был вид гончей, загнавшей в тупик зайца и знающей, что никуда тот теперь от неё не денется. Можно не спешить, полаять на беспомощную жертву и спокойно полюбоваться на неё издали, прежде, чем вцепиться зайцу в горло и насладиться горячей кровью добычи.

Петухов уселся на стул рядом с кроватью, уставился на меня неподвижными зрачками и внушительно объявил

– Вы, гражданин Таранов, подозреваетесь в похищении человека. Вас видела и опознала по фотографии соседка, когда вы выносили Ольгу из её дома на руках. Что вы на это скажете?