Текст книги "Не валяй дурака, Америка… (СИ)"

Автор книги: Юрий Артемьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

Зря он это сделал. Лишние знания, лишние проблемы.

Он застал дома свою молодую жену с более опытным любовником. Причём застиг он их на самом интересном месте, в процессе совокупления на привычном ему самому супружеском ложе…

Короче… Убил он их обоих. Сгоряча, конечно… Влепил жене оплеуху, а голый соперник попытался «заступиться за даму». Забил он их обоих насмерть. И я ему верю. Руки у него дай боже каждому. Прямо-таки Папай морячок из мультика. Только без трубки во рту.

Не то, что тот хилый студент из «внешней разведки» с двумя пистолетами.

Ну, а когда Павел слегка остыл, то обнаружил, что всё вокруг в крови, и он тоже в крови, а два тела, похожие на сломанные куклы, уже не подают никаких признаков жизни.

Сидеть в тюрьме за двойное убийство, а значит очень долго, он не хотел от слова совсем. Тем более, что с чистой совестью искренне считал себя правым в данной ситуации.

Решение пришло быстро. Практически мгновенно. Он отмылся от крови, переоделся в чистое, собрал в доме всё ценное. А что там было ценного? Немного валюты после прошлых рейсов. Незаконно, по советским законам, но кто не без греха… Забрал всё золото бывшей уже жены. Рублёвый запас тоже весь изъял. Мало ли что… Пригодится. Много он всего с собой прихватил полезного. Ведь возвращаться он обратно уже не собирался.

Закрыв квартирку на ключ, он добрался до порта и, незаметно проникнув на свой сухогруз, благополучно отправился навстречу новой жизни. Как он добирался до Америки, Паша не уточнял. Но я так думаю, что скорее всего он вышел на берег где-нибудь в Турции, а уже оттуда морем-морем попал в Америку.

Как он мне объяснил, Здесь в Нью-Йорке ему помогли русские. Ну, как русские… Тут все русские, кто из СССР. Независимо от разреза глаз и отсутствию или присутствию лишней кожи на члене. Так что теперь он Пол Рубин, таксист.

– А чего не моряк? – поинтересовался я.

– Не стоит. В портах иногда бывает тесно. А встречаться с моряками соотечественниками я не планирую.

– Давно ты здесь?

– Третий год уже.

– А документы?

– Сделали… Наши люди тут на этом целый бизнес держат. Документы – высший сорт, не подкопаешься. Все проверки пройдёшь. Если только не баллотироваться в президенты и не устраиваться в полицию. Там проверка жёстче.

– Дорого будет стоить такие бумажки для меня сделать?

– А тебе надо?

– Не помешают.

– Чтобы алкоголь покупать?

– Не только. Чтобы машину водить, чтобы в другой город слетать…

– А тебе сколько лет?

– А сколько дашь?

– Шестнадцать… Нет. Скорее семнадцать-восемнадцать. Выглядишь ты молодо, зато базаришь вполне по-взрослому.

– Ну, вот… С какого возраста тут можно водительское удостоверение получить?

– Как тебе сказать… Везде по-разному. Опять же для чего они тебе нужны… Если просто, чтобы на машине с девками кататься – это одно, а если чтобы всё остальное – это другое.

– Да объясни ты толком. Чего крутишь туда-сюда?

– А сколько у тебя денег на всё про всё?

– Ты с какой целью интересуешься?

– Тут понимаешь, какое дело… Местные права можно и за сотку баксов взять…

– Но они на хрен никому не нужны, кроме прыщавых подростков, решивших забухать не по-детски… Я правильно тебя понял, Паша?

– Верно.

– Нет. Мне нужны надёжные права на любое имя, но чтобы они по всем полицейским архивам значились, как реальные. Ты понял меня? А с деньгами я разберусь, как-нибудь.

– Это тебе надо самому к Евсею идти. А он не со всяким будет разговаривать.

– Что за Евсей?

– Серьёзный человек. Из наших бывших. Я до сих пор ему отстёгиваю за то, что он мне тогда помог.

– То есть с ним можно вести дела?

– Ну, как тебе сказать…

– А так и скажи. Если ты меня к нему подведёшь, он поможет мне?

– А у тебя здесь кроме меня нет что ли ни кого, кто мог бы за тебя поручиться?

– Здесь нет. Но в Союзе есть вполне авторитетные люди, которые могли бы за меня замолвить словечко.

* * *

Если рассуждать серьёзно, то обращаться отсюда из Америки за помощью к Тихону я не планировал, но козырнуть его именем при случае можно было бы, если тут придётся общаться с таким же авторитетным уркой.

* * *

– Э… – разочаровано протянул Паша, – Где мы и где Союз?

– Ничего. Если надо, то и с Союзом можно связаться.

– А чего ж не свяжешься?

– На фига мне это сейчас? Пока нет такой необходимости. Если Евсей захочет обо мне информацию узнать, то он сам сможет это сделать.

– Это точно. – задумчиво произнёс таксист. – К Евсею я тебя смог бы подвести. И поручиться за тебя, ежели что.

Он сделал многозначительную паузу, после чего очень выразительно спросил у меня:

– А что я с этого буду иметь?

Глава 10

Глава десятая.

«Вдоль обрыва, по-над пропастью, по самому, по краю…»

В. С. Высоцкий

Ещё не вечер 07 августа 1974 года.

США. Нью-Йорк.

Не понравилось мне поведение и слова этого новоявленного землячка. Гниловатый пошёл какой-то разговор.

– А сколько ты хочешь? – напрямую спросил я.

– Ну-у… – протянул задумчиво водитель. – Полторы тыщи зелёных.

– Паша! Тормозни прямо здесь, у тротуара!

– А чего так? Решил ехать на сабвее? Так до следующей станции ещё полтора квартала топать…

– Так надо, Паша… Тормози!

С большим трудом продираясь через ряды машин, сигналя другим машинам, наш водитель всё-таки припарковался через метров двадцать.

Открыв дверь, я вышел сам и подставил руку Лолите, чтобы ей было удобнее выбираться с заднего сиденья.

– Сколько с меня? – я принципиально не смотрел на таксометр.

– Ты чего?

– Ничего…

– Так что там, – не унимался таксист, – С Евсеем-то?

– А с Евсеем я сам поговорю. Заодно поинтересуюсь, уполномочивал ли он тебя торговать его личным временем. И спрошу, сколько денег ты ему ещё остался должен.

– Да ты чё, парень? Совсем о*уел?

– Ты, сявка, клювом-то не щёлкай! А то ты мне ещё за козла не ответил. Тебе куда стрельнуть-то? В ногу, в пузо или сразу в твой тупой лобешник?

Как говориться: «Остапа понесло…»

Взял паузу – держи до конца! А когда играешь в покер – блефуй. Вот я и блефовал. В наглую…

Я сунул руку в сумку и почти наполовину вытащил за рукоять недавно обретённый в качестве трофея «Вальтер».

– Ты, чего, Лёха? Я же это… Того…

– Я это заметил. Спасибо за наводку! Добраться до Брайтон Бич и поинтересоваться у порядочных людей, чтобы узнать, где найти Евсея, я теперь смогу и сам. Такие дешёвые разводилы, вроде тебя, мне на хрен не упали…

– Я же, как лучше хотел…

– Развести лоха на деньги ты хотел. Вот тебе пятёрка за проезд. На большее ты сегодня не наработал. А с Евсеем я за тебя ещё поговорю. Поинтересуюсь, что ты за кекс…

Взяв Лолиту под руку, я не спеша двинулся по тротуару в сторону, где должна быть ближайшая станция сабвея.

Немного постояв у тротуара, жёлтая машина такси вклинилась в поток. Движение на дороге было такое неторопливое, что какое-то время такси ехало параллельно нам, а водитель с надеждой поглядывал на нас, типа «не передумаем ли мы?»

Мы не передумали. Увидев вывеску очередной бургерной, я предложил своей спутнице чего-нибудь попить-поесть. Она не отказалась, и мы зашли через стеклянные двери в очередную «жральню». Хотя, если честно, есть ничего не хотелось, а вот выпить чего-нибудь прохладного я бы не отказался.

* * *

– Ты с ним сейчас по-русски говорил?

– Угу…

– Ты ругался?

– Нет. Просто этот таксист решил обмануть нас на деньги, а я ему вежливо сказал всё, что о нём думаю.

– У тебя были такие холодные глаза. Прямо, как льдинки. А в России очень холодно?

Девочки – они такие девочки… Без перехода, сразу скачет с бухты барахты с одной темы на другую, абсолютно безо всякой задней мысли. А может и вообще не думая. Зато успевает контролировать ситуацию и даже замечать выражение моих глаз во время разговора. Дитя природы… Цветок колумбийских джунглей… А ведь она, даже не понимая языка, следила за нашим разговором. И я даже не исключаю того варианта, что эта девочка сжимала нож в руке, чтобы в нужный момент придти ко мне на помощь, если что-то пойдёт не так.

Я повнимательней посмотрел на неё. Сидит вот напротив меня, вся такая милая девчонка. Если, не обращать внимания на синяки скрытые под тёмными очками, то и вполне симпатичная… Но это только с виду… Я ведь помню, как она в парке возле Гарварда перерезала горло ирландским бандитом. Точно не могу сказать, но, как мне кажется, что в процессе она даже немного улыбалась. А хорошо, что она на моей стороне…

* * *

Ни в какой Брайтон, ни к какому Евсею мы, конечно же, не поехали. Убравшись подальше от проваленной явки советских разведчиков, мы решили, что надо где-то отлежаться денёк другой, чтобы собраться с мыслями и заодно подлечить синяки на лице у Лолиты. А то с такой енотовидной внешностью, уж больно она заметная.

Выйдя на улицу, я заметил, что к ближайшей остановке подъезжает автобус.

– Побежали! Прокатимся на автобусе.

– А куда?

– Тебе не всё равно?

– С тобой, хоть на край света. – улыбнулась она.

Автобус шёл куда-то в Куинс. Словно кит среди косяков сельди и сайры, автобус плыл в пробке состоящей в основном из жёлтых такси. Но всё-таки он двигался, увозя нас куда-то в незнакомый ещё нам район Большого Яблока.

08 августа. 1974 год.

СССР. Где-то в Москве…

Громов Алексей Витальевич (Тихий Алексей Григорьевич)

Камера была вполне комфортабельная. Узкая шконка, маленькое окошко почти под потолком. А в углу у железных дверей даже были вполне себе удобные удобства. Удобные по меркам тюремной камеры… Кран из которого можно было умыться, напиться и смыть за собой слегка подтекал. И это его методичное «кап-кап-кап…» больше всего действовало на нервы.

Что там с Сашкой? Больше месяца прошло, как мы расстались. Ну, как расстались? Он остался в Москве, а нас с Маринкой отправили в спортивный лагерь на Балтийское море. Там мы для начала устроили неплохую такую драку с теми, кто посчитал, что новеньким надо сразу указать их место. Хорошо ещё, что никого не покалечили. Мы с Маринкой, спина к спине отбились от почти десятка нападающих. Ну, что могу сказать? Нашу решимость и спортивные навыки оценили. А потом мы даже и подружились «немного» с теми, кто пытался на нас нападать. Нормальные ребята. Ну а то, что попытались прощупать новичков, так это у нас традиция такая. Чтобы сразу определить «кто ист ху». А то ведь люди разные бывают. Как там у знаменитого певца и поэта? «И не друг, и не враг, а так…» Ну, да. Примерно так и бывает.

Забрали нас с Маринкой совсем внезапно. Просто так, средь бела дня. Приехала машина и отвезла нас в аэропорт. Через несколько часов уже были в Москве. И только здесь вежливое и хорошее отношение наших сопровождающих резко перешло просто в вежливое. Нас «вежливо» разделили. Меня допрашивали в одном кабинете, а Маринку я больше и не видел с тех пор…

Сколько я уже здесь? День отлёта – день прилёта… Ну, да. Второй день уже пошёл. Или даже вторые сутки, а день уже третий… Судя по тусклому свету за решёткой окна скоро утро… Восьмое августа. Интересно, а мне уже пора, как Эдмону Дантесу рисовать чёрточки на стене и копать подземный ход железной кружкой? Или это будет подземный выход?

Кружку я всё же взял в руки, сполоснул под краном, и напился из неё холодной водой. Вода отдавала хлоркой, но всё же была вполне «съедобная». В прошлой жизни и не такую пить приходилось, чтобы утолить жажду.

Куда там Саня вляпался? Допрашивали меня три человека. И сразу, и по очереди… Один притворялся добрым, другой злым. А третий вёл себя, как робот. Без всякой интонации задавал вопросы. одни и те же, но под разными углами. Напугали ежа голым жопом. Они бы ещё в духе НКВД попробовали бы допрос устроить. С лампой в лицо и периодическими избиениями. Но нет. Пока что со мной обращаются вполне корректно.

Куда они Маринку дели? Нет. Я понимаю, что в одной камере нас держать не будут, но повидать её хочется. А заодно и узнать не помешало бы, какие ей вопросы задают…

Как я понял, Сашка что-то такое натворил, чего они понять не могут никак. Ну, так я бы им объяснил… Если бы они мне подробно рассказали, что он там натворил, то я бы смог им всё объяснить. Но они же не говорят, что конкретно он сделал. Они даже не говорят где он. А то, что он вляпался по самое не могу, я уже понял и так.

* * *

Дверь камеры со скрипом и металлическим звуком распахнулась на всю ширину.

– Громов! На выход! – скомандовал безликий конвоир.

Они тут все были на одно лицо, как деревянные солдаты Урфина Джуса. Словно из одного бревна их топором вырубали. Специально что ли подбирали? Как в той сказке: Двое из ларца – одинаковы с лица.

Я встал со своего жёсткого ложа и, привычно сложив руки за спину, вышел в коридор. Глядя на то, как выводящий закрывает дверь в камеру, я подумал, что могу его попытаться вырубить. Потому что этот «военный» повернулся ко мне спиной, возясь с ключами от замка.

Ладно. Зарубочку на память сделал, но пака ничего предпринимать не буду. Потому что я ещё даже не знаю, где меня содержат. Это может быть, как Лефортово, так и внутренняя тюрьма на Лубянке. Ну, поломаю я этого парня… А что дальше? Тут их на каждом этаже по несколько человек. И наверняка есть ещё какая-нибудь мобильная группа на всякий случай. Как там, дай бог памяти? «Караул! В ружьё! Нападение на охраняемый объект!»

* * *

Меня вели по каким-то узким коридорам. Лишь только с одной стороны коридора иногда встречались двери в другие камеры. Номера были трёхзначные. Или двузначные. Одна буква и две цифры – это вот как считать?

Периодически, конвоир прислонял меня к стене лицом, и открывал своим ключом решётчатые двери, отделяющие одну часть коридора от другой. Я уже заметил, что всё это он проделывал одним и тем же большим железным ключом. А всего на связке их у него было три. Похоже, что один от камеры, другой от таких вот решёток… А третий? Ладно. Потом разберёмся. Может это ключ от входных ворот, а может от раздевалки, где этот цирик переодевается в гражданку, чтобы идти домой не под погонами.

Оружия у своего сопровождающего я не заметил. Ну, разве что кроме резиновой дубинки. Её и оружием-то не назвать особо. Была бы хотя бы тонфа. С ней можно много чего сотворить. А это просто штатная резиновая палка и не более. Хотя и с ней можно размяться против нескольких человек, если умеешь обращаться со всякими подручными предметами.

* * *

Очередная решётка вывела нас к лестнице. Обычная такая лестница, как в пятиэтажном доме. Одно отличие, везде решётки. Десять ступенек, разворот и снова десять ступенек. Снова ключ, снова скрип железной решётки, стук закрывания двери, скрежет ключа в замке.

Поход на третий этаж занял времени примерно столько же, за которое по обычной лестнице я бы уже и на восьмой этаж смог забежать…

Коридор… Двери уже не железные, а вполне себе деревянные, крашеные масляной краской. В одну из таких и постучал мой молчаливый конвоир.

Это был тот самый кабинет, где меня допрашивали позавчера. Ну и вчера ещё немножко. Сегодня следаков было только двое. Добрый и злой. А «робот» почему-то отсутствовал. Может заболел?

Я безо всякого разрешения прошёл и плюхнулся на своё привычное место. Табурет был прикреплен к полу, и стоял тут наверное уже много лет, судя по практически отполированной множеством задниц поверхности.

«Злой» строго посмотрел на меня, а «добрый» был настолько «занят» изучением каких-то бумаг.

– Ну, что? Ты подумал? – с угрожающим видом спросил меня «злой», нависая надо мной.

Учитывая, что росту в нём было под два метра, то ему удалось создать угнетающую атмосферу… Почти… Если бы я был обчным четырнадцатилетним пацаном, то уже, наверное, от страха наложил бы «кирпичей» полные штаны. А так… Я лишь ухмыльнулся про себя. Типа: «Давай! Давай! Старайся!»

Кажется, что это моё «настроение» злой следак ощутил. Потому что он сразу отошёл от меня на пару шагов и с деланным видом стал возмущаться:

– Нет. Ну, посмотрите на него. Сидит весь такой довольный собой и ни чего не боится.

– А чего мне бояться, гражданин начальник? – глумливо спросил я, при этом сплюнув на пол. – Отбоялся уже. Вы тут мне уже второй день какие-то горбушки лепите, а толком ничего и не спрашиваете. А я вот спросить хочу: Где мой брат? Что он натворил? Где Маринка? Почему и за что меня держат в одиночной камере?

– Это всё? Ещё вопросы есть? – оторвавшись от бумаг поинтересовался добрый следователь.

– Есть. У меня много есть разных вопросов. Но с вами я больше разговаривать не собираюсь.

– А с кем ты будешь разговаривать?

– С полковником Авдеевым или с майором Васиным.

– А больше ты ничего не хочешь?

– Ну, неплохо бы было и помыться. А то меня сдёрнули сразу после тренировки. Я весь потный был. Потом самолёт, потом камера. А в камере имеется только кран с холодной водой. Понимаете… У меня на холодную воду с самого детства стойкая аллергия. К тому же кран привинчен к стене на уровне хера, а я бы не отказался и весь помыться, а не только снизу…

– Да ты о*уел в конец, сопляк…

Злой следак дёрнулся в мою сторону, замахиваясь кулаком.

Оттолкнувшись ногами от пола, я устремился ему на встречу. Поднырнув под занесённую правую руку, пробил в «солнышко». Судя по тому, как он согнулся, задыхаясь, я понял, что попал правильно. Не давая ему времени опомниться, я взялся обеими руками за его затылок и коленом пробил прямо в лицо. Мне даже пришлось слегка подпрыгнуть, чтобы дотянуться своей коленкой до морды этого амбала. Удар коленом в голову – это всегда помогало в драке достигнуть нужного консенсуса. Вот мой противник его и достиг, выпав в осадок.

Я дольше рассказываю, что и как делал. Всё это продолжалось буквально секунду другую. Добрый следак только-только начал шевелиться, оторвавшись от своих бумаг. Похоже, что он пытался нажать под столом какую-то тревожную кнопку. а вот этого делать пока не надо.

Я в прыжке, практически двумя ногами, влетел ему прямо в грудь. Его стул явно не был привинчен к полу. Вместе со стулом он кувыркнулся назад, влепился затылком в крашеную салатовой краской стену, и оставляя кровавый след на стене начал сползать вниз.

А вот этого мне совсем не надо. Я подскочил к нему и пощупал пульс на шее. Есть контакт. Попытался определить степень ранения головы. Тоже норм. Рассечение кожи на волосистой части затылка. Хотя у него там уже плешь нарисовалась. Ай-яй-яй. Такой молодой и уже лысеет. Как там говорится в поговорке? Мужчина лысеет со лба – это от ума. А если с затылка – то это от чужих подушек. Есть и такие, кто лысеет сразу и там и тут, Но говорят, что это только те, кто гуляют с умом. Это не наш случай явно…

Живой. Ну и ладно. Там наш «злой» чего-то начал мычать. Придётся уделить ему немного внимания. Пробиваю костяшками пальцев в шею под правым ухом. Мой «друг» затихает. Быстро шмонаю его. Оружия нет. Даже ксивы никакой нет. Немного денег по карманам. Мятые бумажки и мелочь. Мне это на хрен не надо. Выдергиваю у него из штанов брючной кожаный ремень и туго вяжу ему руки за спиной. Он гораздо крупнее меня. С ним будет тяжело справиться, если он внезапно очухается. То, что я его так легко вырубил – это ни о чём не говорит. Я ударил его внезапно. Он этого явно не ожидал. За что и поплатился. Больше он мне такого шанса может и не дать.

Разобравшись со «злым», перехожу к «доброму» следователю. Судя по закатившимся зрачкам – в глубокой отключке. Похоже, что удар стенкой по затылку ума не прибавляет. Но пульс есть и тело с хрипом, но дышит. Так что всё в норме. Вяжу руки и ему тоже. У него в карманах похожий набор. Ни оружия, ни документов. Если мне не изменяет память, то ксивы и оружие сдают следователи на входе, если это сотрудники из другого ведомства. А значит пора уже отделить котлеты от мух. Следаки пришли меня допросить, а сижу я в какой-то тюрьме. Или как она тут у них называется? СИЗО, ИВС… Хрен с ними. Может мне свалить отсюда по-тихому, пока шухер не начался? Я уже стал прикидывать, подойдёт ли мне костюмчик «доброго» следователя…

Но в этот момент дверь кабинета распахнулась и нарисовался очередной дуболом. Хрен его знает, то ли следак успел нажать на скрытую от моего взгляда тревожную кнопку, то ли просто я создал слишком много шума, вырубая тут всех подряд, и добрых, и злых…

Думать о чём-то было уже поздно. Пришло время действовать…

Я подхватил тушку, ещё не пришедшего в сознание следака и приставил к его шее остро заточенный карандаш. Именно в то место, где всё ещё билась еле ощутимая сонная артерия…

Глава 11

Глава одиннадцатая.

'Если б мишки были пчелами,

То они бы нипочем

Никогда и не подумали

Так высоко строить дом…'

Одна из мудростей Винни Пуха.

08 августа. 1974 год.

СССР. Где-то в Москве…

Алексей Тихий.

Глаза у вошедшего были по полтиннику, как минимум. Но он всё же попытался подойти к нам.

– На месте! Я не шучу! Стоит мне нажать посильнее и он истечёт кровью за пару минут.

– Не шути так, парень!

– Я не шучу. Я ни хрена не шучу. Назад, я сказал!

Надавив карандашом чуть сильнее, я добился лишь того, что бывший до этого бес сознания следак у меня в руках, пришёл в себя и попытался задёргаться.

Дуболом поднял руку и стал не спеша отступать.

– Что ты хочешь, парень? Ты всё равно отсюда не сможешь выйти.

– Я знаю. Вызовите полковника Авдеева!

– Не знаю такого.

– А тебе и не положено знать таких людей. Сообщи начальству! Они знают, как с ним связаться.

– Но они меня могут не послушать…

– Постарайся найти нужные слова, иначе я сперва убью этого, а потом займусь тем, что покрупнее. Ты понял меня? Мне терять уже нечего. И чтобы никаких переговорщиков. Только полковник Авдеев или майор Васин смогут сюда войти. Если увижу кого другого, начну убивать. Ты понял меня?

– Понял.

– Так и передай своим. Откроется дверь – этот сразу труп. А потом займусь вторым.

– Не горячись парень! Я всё передам.

– Иди. И дверь за собой закрой.

Пятясь задом, конвоир вышел. Я слегка отпустил свою жертву, посадив его на стул. Он тяжело дышал, похоже плохо соображая, что тут происходит. Его связанные за спиной руки я завёл за спинку стула, и прихватил свободным концом ремня, стягивающим его запястья. Здоровяка, лежащего на полу в отключке, я подтянул к себе поближе, и положил его так, чтобы было удобнее выключить его футбольным ударом с ноги в голову, если он очнётся раньше, чем надо.

«Добрый» следак, похоже, помаленьку приходил в себя.

– Ты чего творишь?

– Помолчи!

Я одной рукой продолжал удерживать острие карандаша возле его горла, а другой рукой листал бумаги, которые лежали на столе. Там вообще не было ничего про меня, про Маринку и про брата Сашку. Это были какие-то материалы про совершенно посторонних людей.

– Эй, клоун! – тряхнул я своего заложника. – Это что за материал?

– Я… Я сейчас работаю по нему…

– А на хрена ты его сюда притащил?

– Чтобы ознакомиться…

– Я со мной чего?

– Сергиевский с тобой должен был работать…

– Это вон тот бугай на полу что ли?

– Д-да…

– Теперь ответь на вопрос: Мы где сейчас находимся?

– Матросская тишина… Следственный корпус.

– А содержат меня где?

– Я не знаю.

– А чего ты знаешь?

– Н-не знаю…

– Слышь, Незнайка, где Маринка?

– Я не знаю о ком ты…

– Чего? Меня с ней вместе привезли сюда.

– Я только про тебя знаю.

– И что ты про меня знаешь?

– Ты… И твой брат…

Откуда-то с уровня пола донеслось:

– Заткнись, дурак!

Я пробил «пенальти в голову», и обращаясь к снова потерявшему сознание Сергиевскому бросил:

– Сам дурак!

А повернувшись снова, к резко замолчавшему заложнику, добрым голосом вежливо попросил:

– Продолжай, пожалуйста!

– Ты должен был сознаться…

– В чём?

– В том, что вместе с братом готовил побег на Запад.

– Чего?

– Ну, твой брат смог убежать, а ты нет…

– Тебя давно по голове не били, убогий. Ах, прости! Я не имел в виду сегодня… Тебя в детстве не роняли головой об пол? Какой побег? Ты о чём вообще…

* * *

Ответить он мне не успел. В дверь вежливо постучали.

– Кто там? – в духе воронёнка из мультика про Простоквашино спросил я.

Я, конечно, не ожидал, что мне ответят про почтальона Печкина. Так и случилось.

– Можно я войду? – голос знакомого уже мне конвоира из-за дверей.

– Только не резко. Медленно открывай дверь и медленно входи…

Вверь не спеша открылась на чуть-чуть. Целиком заходить дуболом не стал. Он просунул голову и стал быстро говорить.

– Всё сообщил. Сказали, что свяжутся с генералом…

– С каким на хрен генералом? Я же тебе русским языком, чётко и отчётливо сказал: Полковник Авдеев…

– Мне сказали, что он уже генерал-майор… На днях получил…

– Во как? Ну, не знал… И что? Целый генерал ко мне сюда приедет?

– Я н-не знаю… Но ему точно сообщили. При мне звонил дежурный офицер.

– А группу захвата ко мне уже вызвали?

– Я…

– Только не звизди, ладно. Я же не сержусь. Всё понимаю… Служба такая. Ну что? Вызвали?

– Д-да…

– Посоветуй им особо не торопиться. Если они припрутся сюда раньше генерала Авдеева и слегка переборщат в задержании несовершеннолетнего «бандита», то им потом о-очень не сладко придётся. Ещё недели не прошло, как мне исполнилось четырнадцать лет, так им и объясни. И если эти смелые парни, обвешанные оружием, решат пойти на штурм… Представляешь, что будет?

– Что будет? – переспросил сотрудник.

– Если они меня заломают, то потом все будут говорить, что они крутые парни. Не побоялись навалиться кучей на четырнадцатилетнего парнишку с карандашом в руке. А если я кого-нибудь из них слегка поломаю, то потом вообще скажут, что этих героев побил один малолетний пацан.

Конвоир улыбнулся.

– Ты чего усмехаешься?

– Ты картинку смешную нарисовал. Но они всё равно с тобой церемониться не будут.

– Посоветуй им дождаться генерал-майора Авдеева. Ему я вообще готов сдаться без боя. Так им и передай! Я лишней крови не хочу.

– Думаешь, приедет дядя и тебя отмажет?

– Он мне не дядя. Он генерал-майор. И если ты ещё не понял, и ты, и твои начальнички влипли в не слишком хорошую историю. Так что даже от тебя зависит их дальнейшая судьба… И твоя в том числе. Ты уж поверь мне на слово.

– А если не поверю?

– Тогда закрой дверь и иди готовься!

– К чему?

– К тому, что на службе ты недолго будешь числиться. А в народном хозяйстве ты на хрен никому не нужен. Всё! Разговор окончен.

Я посильнее надавил на карандаш и мой заложник застонал. Дверь закрылась.

– Ты сейчас это всё серьёзно говорил? – раздался голос с уровня пола.

– Вполне. А ты больше не будешь дёргаться?

– Дёргаться не буду… Пока… Но имей в виду, парень! Твоего футбольного пинка по моей голове я тебе никогда не прощу.

– Замётано. Как всё закончится, предлагаю встретится. Думаю, что на татами или на ринге это будет вполне удобно. Если же ты против простого поединка безо всяких правил, то можно и с пистолетами попробовать…

– Думаешь, что нам разрешат стреляться на пистолетах?

– Нет, конечно. Но мы могли бы в тире устроить соревнование. Если победа будет за мной, то ты прощаешь мне мой удар.

– А если я отстреляюсь лучше?

– Я соглашусь, чтобы мне связали руки за спиной, положили на пол, а ты сможешь спокойно подойти и врезать мне ногой в голову.

– Ты так в себе уверен?

– Не совсем. Но я бы попробовал.

– Мальчишка!

– Не спорю. Уж точно не девчонка. У меня тут вопрос возник. С чего ты вдруг такой большой и сильный решил мальчишку ударить?

– Да я и бить-то не хотел. Решил просто попугать.

– Ну и что? Попугал?

– Ага… Ловко ты меня вырубил тогда. я не ожидал от тебя такого.

– Надо внимательнее изучать дела задержанных. Я на прошлой неделе, в аккурат в свой день рождения выполнил норматив на кандидата в мастера по самбо.

– Но это же было не самбо?

– А что?

– Ну, не знаю. Что-то из восточных единоборств…

– А откуда САМБО появилось не знаешь? Анатолий Харлампиев собирал по восточным странам приёмы национальной борьбы, чтобы собрать из них систему самообороны без оружия. А у знаменитого, но ныне напрасно забытого Василия Ощепкова он брал уроки дзюдо. Так что боевое САМБО – самый что ни на есть набор боевых приёмов без оружия взятых из разных восточных единоборств.

– Я вот про карате слышал…

* * *

Угу. Скоро начнётся бум карате по всей стране. Особенно после фильма «Пираты ХХ века». Всё будут задирать ноги и кричать «Кия». А когда видаки появятся, то посмотрев фильмы с Брюсом Ли, все начнут мастерить себе нунчаки. И лишь через несколько лет только поймут, что Брюс не каратист а приверженец китайского кунг-фу и всякого ушу… Но я всей этой восточной романтикой никогда особо не увлекался. У нас был просто рукопашный бой. И не думаю, что он был хуже спортивного бесконтактного карате.

* * *

В дверь снова постучали.

– Кто там? – снова откликнулся я.

– Я войду? – раздался знакомый голос.

Не дожидаясь моего ответа, дверь распахнулась, и на пороге нарисовался теперь уже не полковник, а целый генерал-майор Авдеев собственной персоной, по полной форме в штанах с лампасами.

– Здравия желаю, товарищ генерал-майор!

– Ты чего тут творишь, Лешка. Пол Москвы на уши поставил. Там уже три полка спецназа собираются тюрьму штурмовать. Кстати, по централу уже слух прошёл, что кто-то следаков в заложники взял. Жаль тут не слышно, как они кружками стучат на всех этажах.

– Я не хотел, товарищ генерал…

– Не хотел он… Тебя и так через час бы выпустили, и не просто выпустили бы, а с извинениями.

– А Маринка?

– Да нормально всё с твоей Маринкой. Правда её в общую камеру с другими зечками запихнули.

– И что?

– Два перелома и пара свёрнутых челюстей. Не переживай. Всё нормально с твоей Маринкой. Пара синяков, не более.

– От зеков?

– Да, нет… – генерал нахмурился. – Местная охрана перестаралась слегка. Но ты тут тоже вроде бы не стеснялся. Вон у болезного, что на полу, синяк уже на пол лица расползается. А у того, которого ты держишь, штаны уже мокрые…

– Фу… А я и не заметил.

Я брезгливо оттолкнул от себя бывшего заложника.

– Они тебя били? – строго спросил Авдеев.

– Нет. Накладка вышла. Он… – я кивнул на Сергиевского. – Попугать меня решил. Замахнулся, я у меня реакция сработала. Не рассчитал силы. Так получилось…

– Мне доложили, что ты уже на кандидата все нормативы сдал.

– По САМБО да. А по стрельбе они мне сказали, что у них нет таких нормативов.

– Да, уж. Стрелять с двух рук все десятки, нет такого спортивного норматива…

– Я не виноват, товарищ генерал. Сам не знаю, как у меня так получается. Я просто вижу, куда надо пулю послать, туда и попадаю…

После этих слов откуда-то с пола на меня очень нехорошо посмотрел Сергиевский.

– Товарищ генерал, а что мне за это будет? – я показал рукой на бывших следаков.

– Было бы проще, если бы этого всего не было. Но и так сойдёт Тут уже сняли одного излишне ретивого капитана… Козырев его фамилия. А его начальник уже отправлен в отставку. Похищение несовершеннолетних, помещение в Следственный изолятор без надлежащего оформления, допросы в ночное время. Там такой букет статей вырисовывается, что про тебя они и думать забудут.