Текст книги "Не валяй дурака, Америка… (СИ)"

Автор книги: Юрий Артемьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

Так. Если за это зацепиться, то «три и два» это может быть ключом к расшифровке правильного номера. Три минус два – равно единице. Может, следует отнять от каждой цифры в номере единичку? Я пытаюсь воспроизвести номер, но снова получается что-то не то…

Дождавшись, когда будка освободится, я снова набираю сперва тот же самый номер, указанный в объявлении… Но снова та же реакция…

Тогда, стараясь не перепутать, набираю набор цифр, на единичку меньше, чем были в газете…

Гудки на другом конце провода вселяют оптимизм.

– Алло! – голос из телефонной трубке явно принадлежит мужчине средних лет.

– Добрый день! Я по поводу объявление.

– Какого, fuck, объявления.

– Объявления в газете… Средство от геморроя…

– Fuck, твою мать! Сукин сын, fuck, ты какого fuck беспокоишь порядочных людей fuck, недоносок?

* * *

Я повесил трубку. Вот честное слово… я ведь даже не обиделся на этого человека. Сам бы так отреагировал. В прошлой жизни раз десять в день до меня дозванивались всякие уроды. То предлагали пройти бесплатное обследование в частной медклинике, то кредит взять в самом крутом банке. Но однажды порадовал один красавец… Он представился следователем какого-то очень страшного учреждения и сказал, что с моего счёта в банке мошенники пытаются снять большую сумму. От неожиданности я его слушал, аж несколько минут… Мне даже захотелось срочно побежать в банк, чтобы узнать: Откуда там взялась такая большая сумма денег? Сроду там ничего крупного надолго не задерживалось. Так… В магазин пару раз зайти хватит… Держал карту только из-за того, чтобы с неё коммуналку оплачивать. Так просто дешевле выходило. Комиссий всяких меньше.

Ну да ладно, это всё лирика… Но вот если бы мне позвонил какой-нибудь юный кекс и стал бы втирать какую-нибудь шнягу про средство от геморроя, то он моментально был бы послан в далёкое и долгое пешее эротическое путешествие… Так что, я не обиделся на неизвестного мне дядьку, и снова вышел на свежий воздух, чтобы пораскинув мозгами, найти правильный ключ к расшифровке подкинутой мне шарады.

Очень захотелось курить. Я и раньше замечал, что с сигаретой в руке думается лучше… Хотя, курить, конечно, вредно. Ладно, мне старому, было простительно. Но теперь, будучи в молодом теле, есть шанс не заводить эту вредную привычку…

«Три по цене двух…» Это ведь явная подсказка. «три минус два»…

Снова взглянув на номер телефона в объявлении. Три минус два… Что получится, если от каждой третьей цифры отнять двойку?

Я решил, что позвоню из другой телефонной будки, потому что в этой было занято, и двое желающих ещё ждали своей очереди.

Да. Времена массовой мобильной телефонизации наступят лет через двадцать, не раньше…

Через квартал я нашёл свободный телефон и набрал номер по новой схеме «три минус два»… После недолгих гудков, приятный молодой женский голос на том конце ответил мне.

* * *

Моя собеседница говорила на хорошем английском. На слишком хорошем… Для американки, конечно. Так говорят породистые холёные англичане. Совсем ещё недавно я беседовал в Москве с Кимом Филби. Вот он говорил примерно на таком диалекте. Это не акцент… Это именно говор или что-то ещё. Это примерно как в русском языке. И в Москве говорят по-русски, и в Ростове-на-Дону, и в Ленинграде, и в Вологде. Но все говорят немного по своему. И это становится очень заметно при общении. Так и сейчас, как мне показалось, что мой английский был более американским, чем её выговор.

* * *

– Hello! My name is Sandra. I’m hearing you. (англ. Алло! Меня зовут Сандра. Слушаю Вас.)

– Hello! I’m talking about your advertisement in the newspaper. (англ. Здравствуйте! Я по поводу Вашего объявления в газете.)

– Yes. And what did you want? (англ. Да! И что Вы хотели?)

– I would like to know the address where I could pay and pick up the goods. (англ. Я хотел бы узнать адрес по которому я мог бы оплатить и забрать товар.)

– What is your name? (англ. Как Вас зовут?)

– Alex. Alex Tikhy… (англ. Алекс. Алекс Тихий.)

– I signed you up. Could you please call us back in about an hour? (англ. Я Вас записала. Вы не могли бы перезвонить нам примерно через час?)

– No problem. (англ. Без проблем.)

– Goodbye! We are waiting for your call! (англ. До свидания! Ждём Вашего звонка!)

– All the best! (англ. Всего доброго!)

Короткие гудки на том конце провода возвестили об окончании разговора.

Неужели получилось?

Вот так вот просто? «Привет, я Саша…»

Кстати… Она назвалась Сандрой. А это же тоже Александра, Саша… Может её и зовут-то по-другому? А Саша – это очередной маркер для меня? Не важно… Но главное, я нашёл правильный ключик к шифру. Хотя. Шифр-то детский… Но в принципе такой же, как был и у меня в той записке для Павла Анатольевича. Слава богу, что хоть так то удалось связаться со своими.

Перезвонить через час… Через час… Успею что-нибудь похавать. А то уже в животе «кишка кишке кукиш кажет». И Лолиту надо бы покормить. Сидит сейчас в номере енотик и голодает.

Я недалеко ушёл от отеля, так что зайдя в ближайшую точку фаст-фуда, накупил там всякого… Это точно был не МакДональдс. Похоже, что какая-то местная бургерная… То ли Клевер, то ли Клувер, что-то типа того… Мне было всё равно. Знаю, что вредно, но знаю, что вроде бы не отравят прямо сейчас. И на том спасибо…

* * *

Енот по имени Лолита был голодным и злым. Голодным по вполне объективным причинам. Она, как и я, просто давно ничего не ела. Ну а злым, енотик был исключительно из-за отражения в зеркале. А не фиг было лицо под кулаки подставлять кому попало…

– Сколько они будут сходить? – с жалостливым видом спросила она меня.

Выглядела она при этом, ну очень умилительно.

– Дня за два они только лишь слегка посветлеют и станут жёлтыми. Ну а это уже пройдёт ещё дня через два-три, наверное.

– Чёрт… Мне что, всё это время придётся дома сидеть?

– Давай сперва перекусим, а уж потом будем думать. На голодный желудок башка совсем не варит.

Голодный енот обнажила свои хищные зубки, вгрызаясь в гамбургер и урча от удовольствие.

«Дикая штучка!» – подумал я, – «Такой палец в рот не клади…»

– Я поищу для тебя солнечные очки побольше, чтобы закрывали пол-лица, как минимум. Тогда сможешь и на улицу выходить. Ну а пока – отдыхай, отсыпайся…

– А ты куда?

– Надо пройтись кое-куда.

– Куда?

«Мне хотелось ответить что-то типа на кудыкину гору, но в английском языке я не нашёл подходящей идиомы»

– У меня есть дела, о которых я не могу говорить.

– А потом расскажешь?

– Обязательно.

Сытый енотик была на всё согласна…

– Если будет по пути магазинчик с одеждой, купи мне что-нибудь новое.

Ну, конечно… Девочки – они такие девочки…

– В каком стиле ты хочешь одежду?

– В смысле?

– Платье? Юбка с кофтой? Джинсы с рубашкой?

– На твоё усмотрение… Я доверяю твоему вкусу.

– Хорошо. Если попадётся такой магазин, обязательно посмотрю. Но обещать не могу. Вдруг по пути не будет ничего нужного…

– Ну и ладно. Мне всё равно в ближайшие пару дней никуда выходить нельзя. Но одежда новая нужна…

– Я постараюсь.

06 августа. 1974 год.

СССР. Где-то в Москве…

– Товарищ генерал!

– Не тяни! Что там нового?

– Новая информация из Соединённых Штатов.

– Блин! Козырев! Из тебя клещами всё что ли вытягивать надо? Давай по существу!

– По указанному номеру телефона позвонил неизвестный. Назвался Алекс Тихий. Попросил адрес. Ему назначили контрольный звонок через час. Было это двадцать минут назад.

– А это точно наш парень?

– Капитан Оводкова сообщила, что, судя по голосу, звонил молодой человек не старше двадцати лет. По-английски говорил чисто. Было очень похоже на то, как говорят американцы. Но не американец. Имеется неуловимый славянский акцент. Почти не заметен, но есть.

– Она в этом уверена?

– У неё за плечами иняз и три года стажировки в Великобритании.

– Ясно. А что там по поводу Шевченко? Есть что-то новое?

– Так точно! Появилась новая информация. Убийца сделал четыре выстрела из револьвера американского производства. По одному выстрелу в грудь обоим жертвам, а после произвел каждому из них контрольный выстрел в голову. Действовал быстро и хладнокровно. Жертв среди посетителей он не искал и не выбирал. Зашёл в ресторан и сразу направился к конкретному столику с конкретными людьми. Застрелил и ушёл. На всё про всё потратил примерно десять пятнадцать секунд. Уехал на мотоцикле. Снаружи его поджидал напарник.

– За кем он приходил? За Шевченко или за Бжезинским?

– Пока неизвестно. Оба убиты одинаково с разницей в пару секунд.

– Ясно. Как только будет известно что-то новое, сразу ко мне!

– Есть, товарищ генерал! Только тут это…

– Что ещё?

– По приметам стрелок из ресторана очень похож на нашего парня.

– Чего, *ля?

– Это не точно, но если описывать по приметам очень похоже.

– Сообщите капитану Оводковой, чтобы постаралась выяснить этот вопрос.

– Так значит, ей назначать встречу с позвонившим?

– Конечно. Только пусть она будет не одна там. В случае чего, задержать гостя до выяснения обстоятельств.

– Есть! Разрешите идти?

– Иди, Козырев! Действуй!

06 августа. 1974 год.

США. Нью-Джерси. Ньюарк.

Время до второго звонка у меня ещё было. Так что я решил поискать какой-нибудь магазинчик. Ведь я обещал моему енотику солнечные очки и всякие обновки. Хорошо бы найти очки сразу на пол-лица. Примерно такие, как были у Одри Хепбёрн в фильме «Завтрак у Тиффани».

И хотя даже сейчас этому фильму уже больше двенадцати лет исполнилось, но думаю, что такая модель очков и сейчас вполне будет смотреться. Я заметил, что тут в Америке народ в основном не заморачивается на тему моды. Есть конечно и тут модники и модницы. Но остальным на это наплевать. Каждый ходит, кто во что горазд, и не парится по этому поводу. Есть правда всякие хиппи. Но это в основном просто бунт. Типа: не хочу, как все, а хочу наоборот.

Было и у нас такое тоже. Стиляги, панки, металлисты и прочие, прочие, прочие… Но проходит время. Вырастает новое поколение. И начинает выдумывать новые тенденции. То пирсинг, то татуировки, то разноцветные волосы. Самое главное, чтобы не как все. Но постепенно получается, что таких «не как все» становится слишком уж много, и появляются новые примочки.

Ладно… Нам с Лолитой надо не выделяться, а как раз наоборот, стараться быть как все.

* * *

Магазинчик с одеждой я не нашёл по пути. Зато нашёл какой-то минимаркет, где всего было понемногу. Кока-кола, сигареты, конфеты и жевательная резинка. А ещё стойка с разнообразными солнечными очками у самого входа. Нашлись тут и большие женские очки с очень тёмными стёклами для Лолиты. А себе я взял авиаторы. Всегда мне нравилась эта модель. Примерил. Посмотрелся в зеркало, висевшее тут же. А что? Нормально.

Подумал, подумал… Да и взял ещё одни такие же. Потому что знаю точно, что вредная девчонка обязательно захочет «такие же, как и у меня». Это уж к гадалке не ходи.

Прихватив пару банок кока-колы и расплатившись за всё, я пошёл искать телефонную будку.

* * *

Снова набираю знакомый уже номер и снова слышу всё тот же голос.

– Hello! My name is Sandra. I’m hearing you. (англ. Алло! Меня зовут Сандра. Слушаю Вас.)

– Хай! Это снова Алекс. Вы порекомендовали мне перезвонить вам через час. Вы уже готовы сообщить мне адрес, по которому я смогу приобрести товар, указанный в вашем объявлении.

– Да, конечно. Записывайте адрес!

Весь комизм ситуации состоял в том, что мне снова придётся ехать в Нью-Йорк. Правда на этот раз в Бруклин.

– Вы где сейчас находитесь? Когда Вы сможете приехать? – настойчиво поинтересовалась моя собеседница.

– К сожалению, не раньше, чем через два дня.

Я не могу объяснить, что мне не понравилось в тоне её разговора. Но в отличие от первого раза её голос звучал гораздо холоднее.

– Жаль. Мы ожидали Вашего приезда сегодня.

– Я Вам перезвоню перед тем, как я смогу выехать к Вам. До свидания…

Я повесил трубку. Что-то тут не так…

Глава 5

Глава пятая.

Вдали от Родины жизнь кажется богаче.

И солнце ярче, и вкуснее булка.

Но всё фальшиво, так или иначе.

Улыбки, смех… И вонь из переулка.

06 августа. 1974 год.

США. Нью-Джерси. Ньюарк.

Я шёл в сторону нашего отеля. Очень хотелось курить, но я понимал, что если начну, то эта вредная привычка снова меня затянет надолго. Тем более здесь, где свободно можно купить такие дефицитные в СССР «настоящие американские сигареты». Навязчивая реклама вызывала жгучее желание прикупить пачку Мальборо и тут же затянутся. Глубоко со смаком втянуть дым таких желанных в Союзе дорогих импортных сигарет. Но я изо всех сил сдерживался. Не хочу снова подсесть на эту заразу…

Хотя прекрасно понимаю, что ещё немного таких вот боёв местного значения и могу не удержаться. Ведь, как известно, в окопах на войне не бывает атеистов и некурящих. Пережив миномётный и артиллерийский обстрел и отбив атаку противника, в момент передышки, нет ничего слаще, чем затянуться табачком, да покрепче, чтобы продрало всё нутро до самого донышка… Да ещё стопочкой чего-нибудь спиртосодержащего сверху полирнуть всё это, да под затяжечку…

Тьфу ты, гадость какая! Это что? Я сам себя уговариваю покурить и выпить? Тьфу на вас ещё раз! Неужели у меня, как у того самого героя кинофильма: «Сила? Есть! Воля есть… А силы воли, удержать себя от вредных привычек – нет.»

А самое главное, кого я обмануть пытаюсь? Самого себя?

Хотя… Именно так всегда и бывает. Даже вон у Пушкина и то было: «Ах, обмануть меня не трудно! Я сам обманываться рад!»

Ну, что ты скажешь… Опять в глаза бросается какая-то реклама сигарет. Я про такие раньше и не слышал даже… Звучное название: «Олд Голд». Ага. Старое золото, значит.

Да в рот мне ноги! Ну как тут не сорваться и не развязать? А там ещё магазин маячит с названием «Ликёр». Вряд ли они там кефиром торгуют… Вот что значит: «Всё для человека!» Всё для того, чтобы споить и скурить человека. Любой каприз, и всё за наши деньги.

* * *

Я гнал от себя плохие мысли, а они всё лезли в голову. Что-то тут не так. Что? Не понравился мне второй разговор с невидимой собеседницей. Изменилась «температура» в её голосе. Некий холодок появился в интонации. И хотя я не эксперт во всех этих психологических вопросах, но уловить настроение человека пока ещё способен. В первый раз она даже обрадовалась моему звонку, когда поняла, что я именно тот, кто должен был дозвониться по этому зашифрованному номеру телефона. А вот во второй раз… Она уже точно была уверена, что я именно тот, кто им нужен, но… искренней радости в её голосе уже не было. Был некий азарт рыбака, который подцепил наконец-то рыбу на крючок, а теперь старается, вытащить добычу на берег. И при этом очень переживает, что рыбка сорвётся, чтобы снова исчезнуть в мутной воде.

Если рассуждать логически, то причин может быть несколько. Но скорее всего за этот час, связавшись с Москвой, местные ребята получили какую-то новую установку относительно меня и моей дальнейшей судьбы.

А почему? Что я сделал не так? Не стал искать в Италии контакта, а сам совершенно самостоятельно и своевольно добрался до Америки?

Опасаются моей перевербовки западными спецслужбами? Резонно. Хотя у них же имеются заложники в виде моего брата-близнеца, моей «невесты»… Ну, ладно. Невесту можно, конечно, вычеркнуть из списка заложников, но брата, родную кровь, не отнять, не вычесть…

Ладненько. Об этом я подумаю позже. А пока, надо бы решить: Что же мне делать дальше? Смириться с судьбой и через пару дней заявиться в Бруклин по уже известному мне адресу? Как там говаривал товарищ Наполеон, который типа Бонапарт: «Сначала ввяжемся в бой, а потом посмотрим…» Хреновая философия. У него были батальоны, а у меня из помощников только енотик, скучающий в гостиничном номере. Да и то, я не знаю, на сколько процентов я могу ей доверять. В обычной уличной драке, я легко доверю ей спину. Но высвечивать перед ней спецслужбы моей страны желания никакого нет. Пусть даже эти засекреченные дяди и тёти имеют что-то против меня – это касается только меня. А Лолита пусть разбирается со своими колумбийскими и наркоманскими делами сама.

Что же делать? Куда пойти? Куда податься?

* * *

Я взял паузу на два дня. Не раздумывая и машинально… Абсолютный экспромт во время телефонного разговора, вызванный изменением тона в голосе собеседницы. Так что теперь у меня есть время, чтобы всё обдумать и выбрать правильный алгоритм дальнейших действий.

Но что я могу сделать за это время?

* * *

А вот, кстати, и магазинчик с одеждой. И снова не какой-то крутой модный бутик, а больше напоминающий лавку старьёвщика секонд хенд. Интересно, откуда вся эта не очень уже и модная, но всё ещё приличная с виду одежда? Надеюсь, что это сдают студенты, чтобы расплатится за съём жилья? Не хотелось бы, чтобы одежда сюда попадала бы из какой-нибудь больницы, после смерти пациентов от неизлечимых и очень заразных болезней. Хотя система прачечных здесь работает исправно, да и одежда не пахнет чужими телами. Надеюсь, что бог милует…

Выбрал себе пару бейсболок. Нейтральных, неброского цвета и безо всяких надписей типа NY или HARVARD. Пригодятся…

Набрал разной одежды себе и Лоле. Стиль – унисекс. Мальчуковое, короче… Лишь бы в глаза не бросалось.

Покупка обошлась недорого. Мне пробили чек. Машинально сунул его в карман. Вроде бы и набрал немного, но свёрток с одеждой получился приличный. Закинул на плечо. Иду себе не спеша, гружёный как верблюд… Иду, никого не трогаю…

06 августа. 1974 год.

США. Нью-Джерси. Ньюарк.

Пешее путешествие с грузом всегда подталкивает к философическим размышлениям. Ну, а что ещё делать? Недаром и поговорка такая есть: «Пусть конь думает! У него голова больше…» А кто я есть прямо сейчас? Грузовая лошадь. Конь… то есть… Тьфу!

* * *

Шестое августа… Память почему-то стала подбрасывать факты из истории, так или иначе связанные с этой датой. Ну, конечно же, сразу на ум пришла ядерная бомбардировка печально известного с тех пор японского города Хиросима. Ведь именно шестого августа сорок пятого года янки сбросили на вполне себе мирный город атомную бомбочку с таким невинным название «Литтл бой», «Малыш» то есть.

А через три дня сбросили бомбу побольше уже на город Нагасаки. Тот ядрён батон американцы назвали «Толстяк». Вот такие они «шутники» эти пиндосы. Около ста тысяч японцев погибли сразу при взрыве, а ещё больше умирало потом в муках от ожогов и лучевой болезни. Такой вот день неудачный выпал для японцев шестого августа сорок пятого года…

И всё это сделали простые и улыбчивые американские парни. И даже свой бомбардировщик пилот Пол Тиббетс назвал «Enola Gay», в честь своей мамы – Энолы Гей Тиббетс. Я аж прослезился, когда узнал об этом. Какой сентиментальный мальчик. Это сарказм, если кто не понял. Просто каждый раз, когда эти фальшивые пиндосы фальшиво скалят зубы, демонстрируя успехи своего дантиста, изображая фальшивую улыбку, я вспоминаю о том, кто они есть на самом деле.

* * *

А перед глазами вдруг возникла ещё одна картинка… Из зеленоватого дыма поднимаются окровавленные люди с оружием в руках… Как же я мог про них забыть? Про американцев вспомнил, а про наших забыл…

«Атака мертвецов». Именно так назвали это немцы, которые в ужасе бежали от горстки выживших русских солдат. Ведь перед этим немцы применили против наших химическое оружие. Ядовитый газ. Хлор, бром, хрен его знает что. Но больше половины гарнизона крепости Осовец было убито, а остальные были отравлены. Хлор выжигал глаза и лёгкие… И те, кто не умер сразу, умерли от отравления газом позже, завидуя мёртвым… Не было у наших противогазов и других средств химзащиты. Мокрые тряпки прикрывающие рот, мало помогали.

Но когда немецкий ландвер в своих противогазных масках пошёл в неспешную атаку, думая, что русские все мертвы…

Из клубов зеленовато-серого дыма поднимались окровавленные русские солдаты и молча шли на них сжимая в руках винтовки с примкнутыми штыками. Не было даже привычного русского «Урра!». Потому что невозможно крикнуть с выжженными лёгкими. Лица русских были в крови.

Сколько их было? Не так уж и много. Количество немецких войск наступающих на крепость было в десятки раз больше. Но так страшны были эти испачканные в земле и крови русские воины, что немцы дрогнули… Дрогнули и побежали. В ужасе бросая своё оружие на землю. Те, немногие из них, кто выжил и не сошёл с ума, рассказывали после, что русские даже после смерти, вставали и шли на них в атаку.

Через некоторое время эту крепость оставили без боя. А потом и всю Польшу тоже покинули… Теперь это другая страна, которая не так уж и дружественная к России.

Хотя, о чём это я? Сейчас поляки – наши братья по соцлагерю. Варшавский договор и всё такое…

Ага… Ненадолго… Всё развалится в одночасье лет через пятнадцать-двадцать… Да и другие братушки… Румыны и болгары… Все нас предадут. Ну, разве только сербы всегда будут верны России. Жаль только, что Россия не всегда сможет помочь сербам…

* * *

А день-то уже близится к вечеру. Ещё один насыщенный день был сегодня. А когда они в последнее время были пустыми? Что ни день, то приключения. И трупы, трупы… Неплохо бы паузу сделать. Но всё никак не получается.

Думал, что дозвонившись до своих, удастся получить хоть какую-то передышку. Но звонок лишь принёс новые вопросы, не имеющие пока адекватных ответов. Я уже сомневаться стал, стоит ли вообще идти на встречу, или продолжить общаться с ними по телефону…

Идея, конечно, появилась одна. Съездить на этот адрес, да понаблюдать издали: «Кто заходит? Кто выходит? И что там вообще происходит?»

Так себе идейка. Может и пользу принести и навредить. Вдруг я спалюсь и привлеку внимание? Кого? Своих, конечно… А могу и местные спецслужбы заинтересовать. Вдруг какой-нибудь ФБР или ЦРУ уже пасёт явочную квартиру советских дипломатов. Ведь разведка дело такое. Это как слоёный пирог. Одни наблюдают за другими, а те в свою очередь следят за ними. И те и другие знают, что за ними тоже могут следить, но делают вид, что…

* * *

Я свернул в переулок, и нос к носу столкнулся с двумя полицейскими, которые приставили к стене какого-то чернокожего паренька, и шмонают его карманы.

Не ожидав такой внезапной встречи с представителями закона, я резко затормозил, тем самым привлекая к себе внимание полицейских.

Один из них, что стоял в паре метров от производимого обыска худосочного негритёнка с револьвером в руке, повернулся в мою сторону. И теперь ствол того самого револьвера смотрел прямо на меня.

– Руки подними! – процедил сквозь зубы коп.

– Офицер! У меня тяжёлый свёрток с одеждой. Я не хочу бросать его на землю. Здесь грязно. А я только что купил всё это…

– Чего ты врёшь… Сразу видно, что это не новая одежда. Где ты её взял? Украл?

– Нет, сэр. Да, одежда не новая. Но я купил её в магазине. У меня в кармане даже есть чек. Я не так богат, чтобы покупать себе новые вещи.

– Показывай чек! Доставай медленно, не делай резких движений! Держи руки так, чтобы я их видел. И брось уже своё шмотьё!

Мне всё-таки пришлось опустить свёрток с одеждой на заплёванный асфальт. Помню я эту дурацкую привычку американских копов: Сперва стрелять, а после уже думать…

Я медленно опустил руку в карман. Где же этот грёбанный чек? Я точно помню, что взял его и машинально сунул в карман.

– Сэр! Я не помню, куда сунул чек. В этом кармане его нет,

– Ну, так посмотри в другом кармане. Быстро!

Я сунул руку в задний карман джинсов и наконец-то нашёл скомканную бумажку.

– Вот он, сэр! – сказал я протягивая мятый чек полицейскому.

Коп с недовольным видом взял из моих рук бумажку…

* * *

Дальнейшие события стали развиваться так стремительно, что всё происходящее мне стало казаться нереальным. Так происходит, когда в музыкальном клипе все действия происходят в темноте, и движения актёров видно лишь только при вспышках стробоскопа.

* * *

Вспышка…

Раздаётся громкий выстрел где-то прямо над ухом…

Лицо копа «взрывается» кровавыми брызгами, которые летят в меня. Увернуться я не могу, потому что стою слишком близко от него…

Снова вспышка…

Производящий обыск полицейский заваливается прямо на негритёнка, которого он только что обыскивал. Из шеи копа брызгает кровавый фонтанчик. Чернокожий сбрасывает с себя упавшего служителя закона и пинает его ногой в лицо. Но тому уже похоже не до чего нет дела, кроме как зажимать свою шею руками. Сквозь пальцы обильно сочится кровь…

Мелькают какие-то люди… Лиц я не вижу. Они как тени. Появились как бы ниоткуда. Похоже, что вышли из сумрака…

Вспышка…

И раненый, дёрнувшись, затихает. А лужа крови возле него увеличивается прямо на глазах…

* * *

Несмотря на то, что всё для меня происходило внезапно, но в первые же секунды, а может даже и раньше, я уже завалился на землю, укрывшись за своим свёртком с одеждой. Хотя от пистолетных пуль, тюк с тканью та ещё защита, конечно. Но думать было некогда. Я ещё не успел сориентироваться и понять что происходит, как всё уже и закончилось. Тишина звенела в ушах. Было тихо и спокойно. Пока мне в бок не прилетел слабый пинок и незнакомый голос прямо над ухом произнёс:

– Эй, снежок! Ты долго собираешь тут лежать? Вали отсюда, белый! И на нас не смотри.

А я и не собирался… Всё, что мне надо, я уже увидел, ещё падая на грязный асфальт.

Их было трое. Все чернокожие. Один из них – это тот, которого обыскивали копы, а двое других… В общем, они просто воспользовались моментом, когда оба полицейских отвлеклись. Один обыскивал негритёнка, а другой проверял мои покупки…

Чёрт побери! Чек… Он остался в руке мёртвого полицейского. Но возвращаться я уже не буду. Вдруг эти «черные пантеры» или кто они там, подумают чего не того, и шмальнут в меня, просто так, забавы ради… Странно то, что меня ещё так просто отпустили. Могли бы и грохнуть там же…

Чек… Магазин недалеко. Спросят продавца. Моя покупка была довольно таки большая. Наверняка он вспомнит белого парня…

На хрен. Эту одежду лучше бросить. Тем более она в крови испачкана уже. А лицо? Я помню, что после первого выстрела мне в лицо полетели какие-то брызги. Проведя ладонью по лицу, я понял, нет, не показалось… Зайдя в какой-то тупиковый закоулок, я бросил одежду на землю и развязал свёрток. клетчатая рубашка неплохо помогла мне стереть с лица всё лишнее. Но не имея зеркала, я не уверен. Что стёр всё. Натянув одну из бейсболок, и опустив козырёк пониже, я ушёл, оставив одежду валяться на земле.

* * *

Мне удалось, путая следы и петляя, как заяц, добраться до отеля, и стараясь оставаться незамеченным, пройти мимо портье. Хорошо ещё, что в эти времена на всех углах нет камер наблюдения, как в моём будущем. Надеюсь, что мне удалось остаться невидимкой. Но отсюда надо валить. Причём срочно…

* * *

Лолита встретила меня с тревогой на лице.

– Ты ранен?

– Нет.

– У тебя кровь на лице.

– Это не моя кровь.

– А чья?

– Да… Там какие-то негры копов постреляли, а я мимо проходил. Вот и испачкался случайно.

Похоже, что она мне не поверила, но промолчала.

– Лола! Нам придётся отсюда уходить. И желательно сделать это побыстрее. Но я сейчас пойду и смою с себя пыль и грязь…

– И кровь… – добавила Долорес.

– И кровь. – согласился я. – А ты, пожалуйста собери вещи, и…

Я снимал с себя одежду и бросал на пол…

– Посмотри, не испачкался ли я в крови. Если на одежде есть кровь, то её тоже придётся выкинуть.

Не стесняясь своей боевой подруги, я нагишом прошёл в душ и стал намыливать лицо и голову. Если я где и испачкан в крови, то больше всего это лицо и руки. Но и на волосы тоже могло попасть…

С намыленным лицом я ничего не видел. Местное мыло было довольно таки ядрёным и щипало глаза не хуже перцового баллончика. Но почувствовав, на своём теле руки девушки я чуть было не открыл глаза…

– Лола! – сказал я, отплёвываясь от мыла. – Ты думаешь, что сейчас самое время для этого?

Горячее женское тело прижималось к моей спине всем своими округлостями, а её шаловливые руки путешествовали по моему телу, вызывая здоровую реакцию молодого организма.

– Потом у нас может не быть времени на это… – промурлыкала мне на ушко горячая колумбийская партизанка.

Глава 6

Глава шестая.

С судьбой играя в кости баш на баш,

Поставил на кон всё и проигрался.

И как назло, любимый карандаш

Сломался…

Прибой стирает слово на песке.

А на воде писать не получилось.

То, что написано чернилом на листке,

Всё смылось…

06 августа. 1974 год.

США. Нью-Джерси. Ньюарк.

Оказалось, что пока я падал на землю во время стрельбы, очки, купленные мною для Лолиты сломались. Пластмассовая дужка разломилась в том самом месте, где крепилась маленькими шурупчиками к основе… Починить, увы, не получится… Да и не стоят они того, чтобы на них ещё время тратить.

Зато «очки-авиаторы» уцелели. Причём оба сразу. Оба? Обе? Интересно, а как правильно? Вот было у меня… трое очков? Звучит омерзительно, и кажется, что неправильно. Осталось две пары? Но пара – это ведь два. А две пары – это сколько. Эх, блин… Великий и могучий. Надо было в школе лучше учиться. Хотя именно на великом и могучем русском языке существует пословица: «Век живи – век учись! А дураком помрёшь.»

* * *

Ладно. Что там с очками? «Авиаторы» слегка погнулись, но легко были мною восстановлены. Лолита в них смотрелась забавно, даже несмотря на начинающийся вечер. Сам я не стал надевать очки. Иначе бы мы со стороны стали напоминать парочку агентов ФБР из дешёвого сериала. Я просто натянул бейсболку, практически прикрыв лицо козырьком.

Отель мы покинули, делая вид, что просто вышли погулять. Вещей у нас с собой было немного. Всё лишнее мы оставили в номере. Деньги есть, что надо – купим. В руках у меня была испачканная кровью куртка, которую я планировал бросить по пути в мусорный контейнер.

Куда мы шли? Хрен его знает, товарищ майор. Некуда нам пока идти. Возвращаться в отель уж точно не планировали. А вот по поводу Нью-Йорка я уже подумывал. Конечно, глупо возвращаться туда, где уже оставил свой кровавый след. Но меня так и порывало попасть в Бруклин, чтобы понаблюдать издали за указанным Сандрой адресом. Что-то мне подсказывало, что я узнаю для себя много нового. Ну ничего. Нью-Йорк большой. Осядем где-нибудь подальше от Гарлема и Колумбийского университета и…

Может на Брайтон бич зарулить? Не-е… Боюсь, что бывшие одесситы меня там быстро расколют. Как маленького глупого Буратину. А оно нам надо? Нет. Не надо…

* * *

Мы шли в сторону, противоположную моему дневному путешествию. Тянет, конечно, одним глазком глянуть на место преступления, где я оказался невольным свидетелем расправы чернокожих бандитов над местными копами, но я понимал, что делать этого не стоит. Зачем лишний раз дразнить гусей?

Неожиданно я обратил внимание на выезжающий на перекрёсток автобус. Надпись на нём утверждала, что он, то ли едет на местный вокзал Newark Penn Station, то ли уже отъехал от него… А с Пенсильванского вокзала, насколько я помню местную карту, можно легко добраться до Нью-Йорка. Там даже переход на нью-йоркское метро есть с местной электрички, или как она тут у них называется. Да… Неплохо бы подучить матчасть, иначе можно попасть впросак, запутавшись в ничего не значащих мелких вопросах… Опять придётся разыгрывать старую роль: «Сами мы не местные…»