Текст книги "Снежака, дочь Платона"

Автор книги: Юрис Осиповс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 24 страниц)

Глава 6

К Аутисиусу постучали в дверь, и римлянин разрешил войти. В комнату, где он разбирал документы о состоянии своего поместья, вошел Аврелий. Слуга поклонился и подождал пока хозяин, кивком головы, разрешит ему говорить.

– Важные новости господин. Армию бриттов разбили англосаксы. Остатки бриттских дружин разбежались и не представляют больше опасности ни для кого. Англосаксы продолжают наступать. Они разоряют поселения крестьян и грабят все, что им попадается на пути.

– Сколько человек сумел собрать Грум Молотобоец?

– Около двух тысяч.

– Ну что ж, бритты опять не смогли объединиться, и их земли завоевывает очередной народ. Что случилось с королем?

– Он сумел бежать. Говорят, отступил в свои земли. Пытается собрать новую армию.

– Это ему уже не удастся, – усмехнулся римлянин. – Пошли к нему гонца. Вели явиться в лагерь моего легиона как можно быстрее.

– Собираетесь сделать из него марионетку?

– Да. Одержу победу, а лавры достанутся ему. Но новому королю придется запомнить, кто помог ему сохранить корону. Кроме того, появится прекрасная возможность захватить Манукиум, а окружающие его земли даровать моим наемникам.

– А Манукиум?

– Город я оставлю себе. Востоком Британии станет править ярл Балт Рыжий. Его матерью была, кажется, саксонка. Англосаксы останутся довольны. Он захватит трон, как только я покончу с Громниром Смелым.

– Вы планировали это с самого начала, – Аврелий уже давно служил римлянину, но даже его иногда поражали действия римлянина, который всегда находил выход из казалось бы безнадежных положений.

– Это был резервный план, – покачал головой римлянин: – Будет ли правителем англосаксов Громнир или Балт, мне было не важно. Но, учитывая амбиции Громнира, была вероятность того, что он меня предаст. Я отправил своих людей в фиорд Балта Рыжего и заручился его помощью, в том случае если Громнир меня предаст. Как только Громнир убил Валтасара и предал меня, я отправил гонца к Балту. Он разорил земли Громнира и сделал из его людей рабов. Теперь он ждет вестей от меня, чтобы отправиться в Эборакум и захватить там власть.

– Но сможете ли вы разбить Громнира, хозяин? Он одержал уже две победы, и его армии больше легиона.

– Манукиум ему удалось захватить только из-за того, что Вестмарк не следил за передвижением его войск. Кроме того, захватом города руководил Кри. А в битве с бриттами у него было вдвое больше людей, чем у Грума Молотобойца. Сколько людей насчитывает теперь легион и сколько человек осталось у англосаксов? Кроме того, расскажи мне, как протекала битва бриттов с англосаксами.

– Две тысячи шестьсот тяжелой пехоты и немногим больше двух сотен всадников. А против вас выступят свыше трех тысяч англосаксов, – не задумываясь, ответил Аврелий. – В битве с бриттами в первых рядах встали юты Громнира. В кольчугах и со щитами, они стали железной стеной, о которую бритты разбивали головы, как морские волны разбиваются о скалу. Почуяв победу, англосаксы под предводительством Громнира рванулись вперед. Бритты не смогли остановить их. Потом бритты побежали, и англосаксы убили всех, кого смогли догнать.

– Значит, также Громнир поступит и в следующий раз. Мне нужно подумать. Подготовь все необходимое. Я отправлюсь в путь на рассвете. И не забудь отправить гонца к Молотобойцу, – Аврелий оставил своего хозяина в одиночестве, и римлянин углубился в раздумья.

* * *

Кри остановил коня, когда они достигли излучины реки Уай. Уже несколько дней ведьмак вел викингов по следу Мегариха. Колдун не пытался скрыть своих следов, и Кри удалось проследить его путь до реки. Место, к которому их привел след, могло служить возможной переправой, но Кри колебался.

– В чем дело? – спросил Хьярм, удивленный остановкой.

– Дальше начинаются земли кимров. Это наиболее дикие из кельтских племен. В их глазах любой человек может быть врагом.

– У нас нет выбора, – Силфан поднял на дыбы своего коня и направил его в реку. Хьярм последовал за ним. Немного подождав, Кри пустил лошадь вслед за ними. Лошади уверенно направились в реку. Вскоре вода стала слишком глубокой, и животным пришлось плыть. Вода была холодной, но день был теплым, и речная вода приятно освежила тела всадников.

– Как думаешь, что привело Мегариха в Уэльс? – спросил Силфан, когда лошади переплыли реку и выбрались на берег.

– Не знаю, – тряхнул головой Кри. – Может он бежит от нас. Хотя вряд ли. Похоже, у него есть какая-то причина, чтобы идти сюда. Может, дружественно расположенный к нему клан?

– Если он окажется среди нескольких десятков кельтов, то вернуть книгу будет намного сложнее, – заметил Хьярм.

– Тогда стоит поспешить, – Кри пришпорил коня, но вскоре ему пришлось останавливаться и осматривать землю в поисках следов, чтобы убедиться, что они на верном пути. Мегарих шел вперед, никуда не сворачивая, и держась выбранного направления, что облегчало преследование, но ведьмаку все равно приходилось постоянно высматривать его след, чтобы быть уверенным, что они на правильном пути. Вечером Кри почувствовал запах дыма и остановил лошадь.

– Впереди люди. Я чувствую запах дыма, – викинги втянули в себя воздух, но ничего не почуяли. Пожав плечами, они доверились Кри, обаяние которого было намного острее человеческого. Ведьмак взглянул на солнце. Скоро оно должно было скрыться за горизонтом, но пока еще было слишком светло.

– Оставим лошадей здесь, – Кри первым спрыгнул с лошади и привязал ее к ветке. – Останьтесь здесь, а я схожу на разведку. Если заметите кого-нибудь, то скачите во весь опор. Тогда встретимся с другой стороны.

– Хорошо.

Кри побежал вперед, слегка нагнувшись. Он внимательно осматривал окружающий лес и принюхивался, стараясь уловить малейшие запахи. Кри бежал вперед совершенно бесшумно. Годы, проведенные в лесах и горах, отточили его мастерство следопыта и он передвигался по лесу бесшумнее зверей. Он услышал звуки человеческого поселения, отдаленные разговоры и брань, блеяние скота и гоготание кур. Ведьмак нагнулся еще ниже, а затем пополз вперед. Затаившись за деревом, Кри рассматривал поселение. Небольшое поселение кимров, окруженное кое-как сделанной деревянной стеной. Большой дом, где жили дружинники, и несколько жилых домов, курятник, большой хлев, и еще несколько хозяйских построек, расположенных без всякого порядка. Определив на глаз величину поселка, Кри решил, что в нем вряд ли соберется больше тридцати воинов и вдвое больше женщин, детей и стариков. Это все же было слишком много для трех человек, пусть и превосходных воинов. Еще немного понаблюдав за поселком, но не заметив Мегариха, Кри вернулся назад. По пути он никого не заметил, что было не удивительно. Близость ночи заставила всех кельтов вернуться в поселок. По дороге Кри припомнил все, что ему было известно о Кимрах.

Самые непостоянные из кельтских племен. Так до конца и не покорившись Риму, они продолжали бунтовать, даже когда римские легионы захватили всю южную Британию, в том числе и их земли. С трудом поддаваясь романизации, они за время завоевании не только не стали цивилизованнее, но даже откатились назад в своем развитии. Не подчиняясь никаким захватчикам, они постоянно бунтовали, при этом продолжая враждовать друг с другом. Племена кимров были не способны на совместные действия, ибо, проведя в обществе другого клана долгое время, начинали враждовать между собой. Кровная вражда среди племен длилась веками, иногда никто уже не помнил, из-за чего она началась, но заканчивалась только после полного истребления клана. Кри знал, что иногда дружинники даже покидали клан, поссорившись со своим вождем. Суеверие и страх перед магией способствовали появлению среди племен колдунов и магов. Иногда настоящих, а иногда просто шарлатанов, умело обманывающих суеверных кимров. Для Мегариха это было превосходное укрытие, где он мог набраться сил. Никто не узнал бы, где он находится, ибо кимры мало общались с другими племенами. Среди племени он наверняка пользовался неограниченной властью, возможно даже превышавшей влияние вождя. Жертвоприношение было не редкостью среди диких племен. А новых жертв было достаточно легко захватить в походах.

Кри все больше мрачнел, обдумывая, что они могут сделать, чтобы вернуть гримуар, но на ум ему ничего не приходило. Затаиться и, подкараулив Мегариха, убить его. Но он мог незаметно покинуть поселение. Или не выходить за стены. А долгое время оставаться незамеченным они не смогут.

Викинги ждали его на месте. И Кри рассказал им об увиденном. Все замолчали, обдумывая возможные действия.

– Напасть на них мы не можем, – Хьярм почесал щеку. – Три десятка, это слишком много.

– Нападем ночью, неожиданно, – предложил Силфан. – Нам ведь не надо убивать их всех. Нам нужна только книга.

Кри задумался. Это был безумный план. То, что он сработает и они уйдут живыми, было невероятно.

– По мне так идея неплоха, – согласился Хьярм. – Подожжем дома, создадим панику. Заберем, что надо, и только нас и видели.

– Хорошо. Мы с Силфаном снимем часовых и подожжем дома. Как только загорится, начинай завывать и орать, как стая демонов. Хьярм, ты должен заставить их поверить, что на них напал другой клан. Справишься?

– Да.

– Лошадей подведем поближе. Силфан, если первым достанешь гримуар, то беги не оглядываясь.

– Ты тоже, Кри. Получишь гримуар, провой волком, я поступлю так же, – ведьмак кивнул, и они отвязали лошадей, чтобы подвести их поближе к поселению.

Привязав лошадей, Кри кивнул викингам и бесшумной тенью скрылся среди деревьев. Силфан двигался так же бесшумно, но он направился в другую сторону. Солнце уже скрылось, а луна еще не появилась на небесах. В горах было холоднее, чем на равнинах, и ночь была холодной и темной. Подходящая ночь для убийства – вспомнил Кри слова, слышанные им от римлянина, который прочитал их в книге, описывающей убийство цезаря.

Он перепрыгнул через забор в том месте, где поблизости не было построек. Прижимаясь к забору и став одной из его теней, Кри побежал к воротам. Ворота освещали два факела, поставленные по бокам от ворот. Их охраняли двое кимров, единственные часовые, выставленные Кимрами, которых сумел заметить Кри. Два охранника стояли рядом и о чем-то разговаривали. Ведьмак вытащил нож и вложил в ножны меч. Спрятав нож в руке, он встал в полный рост и спокойно подошел к Кимрам. Одетые в грубую одежду из овечьей шкуры, состоявшую из рубахи, юбки и плаща, они выказывали варварское презрение к холодной погоде. Кимры украшали себя многочисленными браслетами и ожерельями. В ножнах на поясе у них висели мечи и ножи. У ворот лежали деревянные щиты овальной формы и одно копье.

Кельты не обратили внимание на направляющегося к ним Кри, в темноте приняв его за одного из своих.

– Эй, а ты кто? – спросил кельт, признав в подошедшем чужака. Он схватился за рукоять меча, но вытащить его не успел. Ведьмак метнул нож, и он пронзил горло кимра. Стражник захрипел и начал падать. Еще до того, как жизнь покинула кимра, Кри подскочил ко второму часовому и ударил его кулаком под ребра. Воздух вышел из легких кимра, и он упал на колени. Кри схватил его голову и дернул руки в разные стороны, свернув кимру шею.

Осмотревшись и убедившись, что его никто не заметил, Кри подхватил факелы и копье. Он побежал в сторону главного строения, откуда раздавалось пьяное пение пирующих кимров. Пробегая мимо навеса, под которым кимры хранили дрова, он бросил в него один из факелов. Второй факел Кри бросил на крышу главного дома. Сделанная из соломы крыша быстро занялась. Огонь распространился по крыше и начал лизать стены дома. Кри отбежал назад и скрылся за углом, наблюдая за входом. Позади него вспыхнул курятник и хлев. Наружу вырвались кудахтающие куры. За воротами послышался боевой клич викингов. Затем раздались крики кельтов и саксов. Кри показалось, что за воротами беснуются несколько десятков человек. Доносились звуки стали, бьющейся о сталь. Из дома выбежали задыхающиеся от дыма дружинники. Услышав за воротами боевые кличи, они запаниковали и в беспорядке забегали по поселению. Закричали женщины и дети, напуганные и не понимающие, что происходит. Загорелось еще два жилых дома, а чем-то напуганные овцы выбежали из горящего хлева и забегали по поселку, добавляя паники и неразберихи.

– На нас напали, спасайся, кто может! Враги уже за воротами! – закричал кто-то, и Кри узнал голос Силфана. Просвистело копье, и на землю упал кимр, только что выбежавший из дома. Кельты взвыли от ярости и бросились на поиски врага. Но в стороне, откуда прилетело копье, никого уже не было. Кимры бегали по поселку, спотыкаясь об овец и крича от ярости. Несколько женщин бросились к воротам и начали открывать их, чтобы спастись в лесу. Кри заметил идущего по поселку мальчика. Напуганный криками, он громко плакал и звал свою мать. Кто-то начал тушить пожар, но горевшие крыши было нелегко потушить.

На глаза Кри попался вождь. Он размахивал над головой мечом и приказывал Кимрам нападать на врага, не жалея жизни. Кри могли заметить в любое мгновение, но пока еще ему везло. Наконец Кри заметил Мегариха. Старый ведьмак шел по поселку, испуганно оглядываясь по сторонам. Он тоже не понимал, что происходит. Поселок горел, снаружи доносилась ругань на саксонском языке, кто-то приказывал уводить пленных. Поселок горел, но врагов не было видно.

Кри схватил поудобнее копье и, пробежав пару шахов, метнул его. Копье попало в цель. Тяжелый наконечник пробил горло Мегариха и вышел из спины. Колдун захрипел и схватил руками копье. Гримуар выпал из ослабевших пальцев и упал на землю. Сверху на него повалился колдун.

Кри побежал за книгой, на ходу вытаскивая меч. Кто-то попытался заградить ему дорогу, но Кри на бегу рубанул кимра и отбросил его в сторону, разрубив ему грудную клетку. Пинком перевернув тяжелое тело, Кри схватил книгу и завыл по-волчьи. Его, наконец, заметили, и вождь заорал, приказывая убить его. Кри побежал к воротам, которые отворили убегающие в лес кимры. Его пытались задержать. Изогнувшись всем телом, Кри увернулся от удара копья. Со стороны ограды прилетело копье и пронзило кимра, который замахнулся на него топором. Кри прыгнул, избежав удара мечом, и в воздухе нанес удар, разрубив человеческий череп. Вождь выкрикивал противоречащие приказы, призывая тушить огонь и убивать всех врагов. Затем спасать имущество и отступать в лес.

Кри добрался до ворот и выскочил наружу. Несколько кимров последовали за ним. Кри споткнулся о брошенный кем-то сверток, но почти сразу выровнял бег. Он уже почти добежал до опушки леса, когда брошенное копье пронзило его ногу. С криком боли Кри упал на землю. Кимр вскинул топор, чтобы зарубить ведьмака, а Кри не мог ему помешать. От боли у него помутился рассудок, и Кри не понимал, что происходит вокруг него. Из леса выскочил Хьярм и бросил свой топор. Тяжелое лезвие сломало ребра кимра и глубоко вошло в его грудь, отбросив кельта назад. Кри застонал и повернулся на спину. Копье все еще торчало в его ноге, и он не мог пошевелиться, ибо каждое движение отзывалось неимоверной болью. Оставшись без топора, Хьярм вытащил нож и заградил путь кимрам. Викинг хотел подобрать топор, но не успел, так как двое кимров уже были рядом с ним. Один из кимров ударил мечом. Лезвие разлетелось, угодив в шлем викинга. Хьярм покачнулся, и его глаза залила кровь, но, несмотря на это, он вонзил нож в живот кимра и дернул его вверх, вспарывая живот врага. Второй кельт ударил мечом и пробил кольчугу, вонзив меч в живот Хьярма. Викинг зарычал и схватил за горло кельта. Сдавив его горло, он оттолкнул кимра назад. Кельт отступил на шаг и выпустил меч. Хьярм вытащил оружие из раны и нанес удар. Меч рассек плечо и грудь кимра и с треском сломался о позвоночник.

Кри вытащил из раны копье и метнул его в кимров, но промахнулся. К ним приближались еще шесть кимров. Кри видел, что, несмотря на помощь Хьярма, им не уйти. Он не видел, насколько тяжело ранен викинг. Хьярм, возможно, смог бы убежать, но Кри не мог бежать из-за раненой ноги. Он хотел крикнуть Хьярму, чтобы он забирал книгу и убегал, когда из леса выехал Силфан, ведя в поводу их лошадей. Кри заметил, что на Чужеземце плащ какого-то кимра. Он кинул поводья Кри и поскакал к Хьярму. Викинг схватил свой топор, готовясь встретить кимров. Силфан сбил грудью лошади первого кимра и заградил от кельтов Хьярма.

– Уходим! – крикнул Чужеземец и бросил Хьярму поводья.

Викинг со стоном вскочил в седло и развернул лошадь, направляя ее в лес. Кри находился впереди него. Силфан взмахнул мечом, отгоняя кимров, и с криком послал лошадь в лес. Кимры побежали вслед за ними, но вскоре отстали.

Кри остановил свою лошадь, когда скачущий рядом с ним Хьярм упал с лошади. Силфан спрыгнул на землю и подбежал к другу и поднял его голову.

– Хьярм, во имя Локи, что с тобой? – Силфан поднес к лицу руку. И обнаружил, что она покраснела от крови. Он разорвал кольчугу, порезав при этом руки, но не обратил на это внимание. Весь живот Хьярма был покрыт кровью из страшной раны, нанесенной ему мечом. Чужеземец опустил друга на землю и закрыл ему глаза. Он вложил в его руки топор и срезал с его пояса кошелек. Кри ничего не сказал, ибо в этом не было нужды.

– Поехали отсюда, – Силфан подхватил поводья второй лошади, и они направились к реке. Рану на своей ноге Кри перевязал во время скачки.

– Куда направимся?

– В Бирмингем. Узнаем там, что происходит в Британии. Кроме того, у меня там дела.

Кри кивнул. Он не знал куда направиться, а в Бирмингеме он сможет узнать, где находится Аутисиус и решить, что делать дальше.

* * *

Последние лучи заходящего солнца осветили гуляющую у дворца пару. Аврелий в сопровождении Снежаки прогуливался по парку, устроенном позади дворца Аутисиуса. Они были хорошими знакомыми, и Снежака уютно себя чувствовала в обществе седовласого слуги. Аврелий уже давно был знаком со Снежакой. Пользуясь доверием и занятостью Аутисиуса, он занимался торговлей, иногда подворовывая у римлянина. Он платил Снежаке за использование ее склада, где хранил товары, которые затем забирали купцы. Снежака при этом была посредником между Аврелием и купцами. Аврелий не знал, почему Аутисиус держит Снежаку в своем доме. Но с ней хорошо обращались, и Аврелию было известно, что его хозяин и раньше помогал Снежаке, хотя она об этом и не всегда знала. Слуга был готов помочь Снежаке, больше даже из желания помочь ей, чем боясь того, что она расскажет Аутисиусу об их делах.

– Сколько еще продлится мое заточение? – спросила у него Снежака. Она присела у клумбы и сорвала цветок, наслаждаясь его запахом. Аврелий залюбовался изгибом ее спины. Несмотря на преклонный возраст, он не мог сдержать мыслей о прекрасном теле Снежаки.

– Не знаю, Снежака. Возможно, Аутисиус сказал правду и тебе угрожает опасность. Скорее всего, он отпустит тебя, как только разобьет англосаксов. Или вскоре после этого, когда найдет время во всем разобраться.

– Ты не знаешь, где сейчас находится Мойра? Мне ее так не хватает.

– Нет, – Аврелий покачал головой. – Насколько мне известно, она должна быть уже в Бирмингеме, но добралась ли она уже до города или нет, мне неизвестно.

Во дворце послышались крики и звон стали. Аврелий насторожился и обернулся в сторону дворца.

– Что случилось? – спросила взволнованная Снежака.

– Не знаю, – Аврелий вытащил из-за пояса короткий нож, который был его единственным оружием. Из дворца выбежал легионер и побежал к Аврелию. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но споткнулся и упал на землю. Снежака увидела торчавший из его спины топор. Из дворца вслед за легионером выскочили варвары и побежали в их сторону, что-то крича на своем языке. Их вид внушил Снежаке страх. Лица варваров были покрыты татуировкой и покрашенные в зеленый цвет. Они все носили длинные волосы, свисающие по щекам и сплетающиеся с бородой, а одеты были в юбки, на поясе перехваченные широкими поясами с большими металлическими пряжками.

Аврелий загородил им дорогу, но варвар ударом огромной волосатой руки отбросил его в сторону. Снежака закричала от ужаса, когда варвар схватил ее за руку и дернул в свою сторону. Аврелий встал на ноги и поднял нож. Второй варвар со смехом ткнул римлянина копьем в живот, и слуга со стоном упал на землю, зажимая руками рану. Снежака хотела броситься к нему, но варвар забросил ее себе на плечо. Что-то крикнув своим товарищам на незнакомом Снежаке языке, он побежал к выходу из усадьбы.

Снежака пыталась сопротивляться и била кулаками его широкую спину, но варвар не обратил на нее ни малейшего внимания. У входа во дворец их ждали два десятка варваров с лошадьми. Варвар хлопнул Снежаку по ягодицам и что-то прокричал. Остальные отозвались радостным воплем и вскочили на лошадей. Снежака заметила лежавшие у входа окровавленные тела легионеров. Варвар закинул ее в седло и вскочил на лошадь. Из казарм в их сторону бежали легионеры, но варвар пришпорил животное и послал его в обход легионерам. Пешие солдаты не смогли догнать их, и вскоре варвары оторвались от них. Седло больно давило в живот Снежаки, и она попыталась что-то сказать. Но варвар шлепнул ее по ягодицам и велел молчать. Варвары скакали всю ночь. Утром они сделали лишь короткий привал, а Снежаку связали. Она пыталась расспросить варваров, но они не понимали ее языка.

Позавтракав, варвары вновь расселись по седлам. Снежака теперь ехала на собственной лошади, но поводья ее лошади держал скачущий впереди варвар. Снежака узнала дорогу, по которой они скакали, она вела в Бирмингем. Варвары скакали и днем и ночью, видимо, опасаясь преследования, они старались оказаться как можно дальше от земель Аутисиуса. Со Снежакой никто не разговаривал. Но ее кормили и поили во время коротких остановок. За ней постоянно следили, не давая ни малейшей возможности бежать. Варваров было два с половиной десятка, и среди них Снежака была единственной пленницей. Как заметила Снежака, они также не взяли с собой никакой добычи из дворца Аутисиуса. Их интересовала именно она. Снежака впервые задумалась о том, что Аутисиус ее не обманывал, и ей действительно угрожала опасность, от которой римлянин пытался ее уберечь.

Через несколько дней они достигли Бирмингема. Снежака никогда не бывала в этом городе, но это был единственный большой город в этой части Британии, и Снежака не сомневалась в том, куда ее привели. К ее удивлению вход в город охраняли такие же варвары, как те, что захватили ее. Обменявшись со стражниками несколькими словами, ее похитители въехали в город. Никто из жителей Бирмингема не обратил на них внимания. Варвары проехали прямо к дворцу и у его входа спешились. Снежаку сняли с седла и провели во дворец. Никто ей так ничего и не объяснил. Варвары провели ее прямиком в подземелье и бросили в одну из камер. Ей развязали руки и оставили одну. Варвары заперли дверь и ушли по коридору, переговариваясь между собой на непонятном Снежаке языке. Девушка уткнулась лицом в сено и заплакала. Вскоре сон сморил ее – несчастную, не знающую что происходит. Вещь, которую другие использовали в своих целях.

* * *

Палатки легиона представляли собой ровный квадрат. Вокруг лагеря был выкопан защитный вал, и, несмотря на моросивший дождь, были выставлены часовые. Король Грум Молотобоец въехал в лагерь в сопровождении десяти дружинников, пораженный порядком, царившим в рядах легионеров. Бриттские дружинники имели лишь отдаленное представление о дисциплине и, вымуштрованные Аутисиусом римлянином, солдаты были для них примером дисциплинированного войска. Грум прибыл в лагерь римлянина по его приглашению, хотя как король мог и не принимать его. Но Молотобоец понимал, что Аутисиус является его последней надеждой, если он не хочет стать королем, который правил лишь несколько десятков дней. Поражение в битве с англосаксами стало тяжелым ударом для нового короля. Несмотря на обещанную поддержку в битве с Громниром Смелым, не все бритты поддержали короля. Потерпев поражение и бежав в свои земли, Грум Молотобоец попытался собрать еще одно войско, но никто не ответил на его призыв. Король остался в одиночестве. Потеряв свою дружину в битве с англосаксами, он сидел в своем доме, дожидаясь, пока к нему заявятся захватчики и покончат с ним. Аутисиус стал для него последней надеждой на трон и победу. Груму приходилось слышать о том, что своими успехами Вестмарк во многом был обязан Аутисиусу римлянину и теперь он гадал, чего хочет от него римлянин. Когда к нему приехал гонец и сказал, что Аутисиус просит явиться в лагерь его легиона, Грум решил, чти римлянин имеет в виду лишь своих дружинников, но теперь с удивлением видел, что Аутисиус не стал распускать собранный из наемников легион. Под его началом все еще была самая сильная армия, которую имели бритты.

Короля провели к палатке римлянина, и Грум спрыгнул с коня. Он бросил поводья слуге и вошел в палатку. Стоявшие у входа часовые приподняли полог палатки, но не достаточно высоко, и Груму пришлось наклонить голову при входе. Аутисиус оторвал глаза от походного стола, на котором была расстелена карта местности, и встал, чтобы поприветствовать короля.

– Грум Молотобоец, добро пожаловать в мой лагерь. Прошу присаживайся, – римлянин указал на стул напротив себя и убрал со стола карту. Аутисиус поднял с пола кувшин вина и два кубка и налил в кубки вина. Кубки были сделаны из чистого золота и украшены кругом из маленьких, но одинаковых жемчужин. Грум лишь догадывался об их стоимости, так как не обладал достаточным богатством, чтобы позволить себе подобную роскошь.

– Благодарю, – Грум еще не привык к роли короля, и поведение Аутисиуса воспринял, как должное, и сел на стул.

– Полагаю, что ты хочешь узнать, зачем я пригласил тебя?

– Догадываюсь, – Грум помрачнел и сжал ножку кубка, так что побелели пальцы. – Лишь не знаю, чего мне это будет стоить.

Аутисиус легко улыбнулся, он знал, что ярость короля направлена не на него, а на самого себя, и не придал этому значения.

– Ничего. Ты лишь предоставишь мне свободу действий сейчас и в будущем. Остаются в силе все мои договоры с Вестмарком, то есть – освобождение от любой дани всех моих земель, принимать или нет участие в твоих войнах, буду решать тоже я. Взамен я разобью армию англосаксов, но другим вождям мы скажем, что победа была одержана тобой. Все отвоеванные мною земли останутся моей собственностью, мне нужно расплатиться с легионерами, и я планирую это сделать землей.

Грум опустил голову на огромные ладони и задумался. Аутисиус не торопил его. У Молотобойца не было выбора, и торопить или убеждать его не было нужды.

– Тебе еще нужно что-то от меня?

– На военную помощь с твоей стороны рассчитывать не приходится, – слегка улыбнулся Аутисиус уголками губ, – но ты мог бы рассказать мне, как проходила ваша битва. Мне не приходилась видеть войско Громнира, и я был бы благодарен тебе, если бы ты рассказал мне, как проходило сражение и какова численность англосаксов. Мои разведчики докладывают мне о многом, но я бы хотел услышать и твой рассказ.

Грум почесал бороду и отхлебнул вина, чтобы промочить горло.

– Их осталось немногим более трех тысяч, из них около трех сотен ютов. Юты самые опасные среди них. Именно из-за них нас разбили так легко. Хотя, даже не будь викингов, англосаксы превышали нас тогда числом. Я сумел собрать около двух тысяч бриттов, из них большинство дружинников Вестмарка и мои люди. Было безумием бросаться в бой, располагая такими силами, но выбора все равно не было, по крайней мере, я так думал. Мы встретились на открытой равнине, созданной богами для сражений. Впереди англосакского войска встали юты, около четырех сотен. В кольчугах до колен и шлемах, с обитыми железом щитами, они построились клином с Громниром в середине. Англосаксы стояли позади них беспорядочной толпой. Мы набросились на них всем скопом, чтобы смять немногочисленных викингов и сойтись в рукопашной с англосаксами. Но мы разбивались об их ряды, как волны о скалу. Викинги стояли непоколебимо. Мне еще не приходилось встречаться с подобными воинами. Они хранили молчание и стояли с выражением мрачной решимостью на лицах. Ни один из них не отступил ни на шаг назад, несмотря на то, что мы сражались, как демоны. Видя, что нам не пробиться сквозь их ряды и люди умирают десятками, тогда как потери среди викингов почти не было, я велел отступить назад. Тогда Громнир прокричал приказ, и викинги расступились в стороны. Завывая, как голодные волки, на нас бросились англосаксы. Викинги не удержались и последовали за ними, смешавшись в одно войско. Мы бросились им навстречу. Строй викингов распался и мы, наконец, смогли сойтись с англосаксами. Я сражался в первых рядах, как и Громнир. Этого викинга не зря прозвали Смелым. Он бился весь день в первых рядах, как бог войны Нейд. Немало бриттов пало от его топора. Мне удалось пробиться к нему, и мы сошлись лицом к лицу. Мой меч застрял в его щите и сломался, и топор викингов рассек мой шлем. Я упал на землю, не способный продолжить поединок. Мне повезло, сражающиеся разъединили нас. Мои люди вынесли меня с поля боя, но среди бриттов пошел слух, что я погиб. Тогда они побежали. Англосаксы последовали за ними, убивая их ударами в спину. Смерть недостойная настоящего мужчины, – Грум в ярости сжал кулаки, при этом воспоминании: – Кто знает, убей я Громнира, и победа могла бы достаться нам. Но боги отвернулись от меня в тот день.

Аутисиус промолчал, так как не верил в то, что боги помогают или мешают людям.

– Благодарю. Думаю, в следующий раз боги отвернуться от англосаксов и Громнира. Могу даже тебе это обещать. Мы ждали лишь тебя. Мы выступаем, как только мои люди оденутся. Мои галльские всадники уже покинули лагерь, и мы последуем за ними через час.

– Но ведь нам придется идти ночью? – удивился Грум.

– Да, и к тому же под дождем. Неприятная предстоит прогулка, к тому же идти предстоит всю ночь. Извини, что не смогу предоставить тебе возможность отдохнуть, но я надеялся, что ты появишься быстрее. Сообщи своим людям, что мы вскоре выступаем. Или они могут остаться в лагере. Палатки мы оставим здесь же под небольшой охраной, и они смогут с удобствами расположиться в лагере.

– Ты собираешься напасть на англосаксов ночью, – догадался Грум.

– Да. Вряд ли Громнир ожидает подобное. Согласен, что моросящий дождь и ночная темнота не самые лучшие условия для перехода и сражения, но в Британии слишком часто идут дожди, приходится привыкать к подобной погоде. Ты так не считаешь?

Ночной переход остался позади, и Грум с удовольствием слез с коня. К его удивлению легионеры передвигались молча, и среди их рядов не слышно было ни жалоб, ни ворчания. Двадцать шесть сотен солдат не могут не производить шума, но они передвигались так тихо, как только это было возможно. Из опушки леса сотни глаз наблюдали за лагерем англосаксов. Дисциплина, привитая легионерам Аутисиусом, заставляла их молчать и производить как можно меньше движений в ожидании приказа.