Текст книги "Снежака, дочь Платона"

Автор книги: Юрис Осиповс

Силфан взглянул на луну, и в его мозгу возникла спасительная мысль. Многие годы Чужеземец изучал оккультные науки и был одним из самых знающих магов на земле. Силфан запел молитву, посвященную ночному светилу. Полузабытые слова все уверенней срывались с его губ. Лунный свет обволок Снежаку. Силфан просил вернуть ей облик человека. Так колдуны используют луну, чтобы принять звериный облик, так Силфан просил луну вернуть Снежаке человеческий. Ему оставалось надеяться, что легенды не врали, и что Снежака когда-то действительно была человеком. Лунный свет вокруг Снежаки засиял ярче, и Силфан увидел, как она превращается в человека. Яркая вспышка резанула Силфану глаза, и на пол пещеры упала красивая девушка. Рот Силфана, несмотря на холод и голод, наполнился слюной от вспыхнувшего в крови желания, при виде обнаженного тела. Снежака была очень красива. Светлые волосы разметались вокруг молодого лица, которое переходило в изящную шею. Небольшая, но круглая грудь красивой формы и тонкая талия. Стройные бедра и красивые ягодицы.

– Да, ей стоит вернуть человеческий облик, – усмехнулся Силфан. Страх отпустил его, но успел согреть его тело. Силфан пошевелился и встал на ноги. Он поднял Снежаку на руки и внес поглубже в пещеру, после чего уложил ее на пол и укрыл своим плащом. Силфан сел на корточки, разглядывая Снежаку. Она была очень красива, и более того. В Персии таких женщин называли алмаз неграненый. Лишенные всех пороков, таковыми были христианские ангелы, красивые и невинные, привлекающие мужчин своей чистотой. Женщина или девушка с телом богини и сущностью ангела. Ему захотелось помочь ей, сделать что-то для нее, но он отогнал непрошенные мысли. Чужеземец долго смотрел на Снежаку, и его глаза погрустнели. Ему стало скучно. Опасность помогала ему развлечь его извечную скуку. Он пожалел, что Снежака потеряла сознание, ему было бы интересно поговорить с ней, узнать, что-то о ней. Силфан представил себе свое будущее с ней и покачал головой. Чужеземец погладил ее волосы, и она повернулась во сне. Черная роза, женщина, которая нравится всем мужчинам, таковой была и Снежака. Силфан вздохнул. Она была слишком хороша для Силфана, простого дружинника ярла Хальбарда. Он никогда не смог бы дать ей того, что заслуживала подобная женщина. И она была ничем для Силфана Чужеземца, для того, кем он был на самом деле.

Силфан встал на ноги. Он решил отказаться от нее. Он поможет ведьмаку вернуть ей человеческий облик, но ограничится этим. Не удержавшись, Силфан наклонился над Снежакой и поцеловал ее в губы. Стараясь не смотреть больше на Снежаку, он вытащил из сумки запасные снегоступы и надел их взамен сломанных. Силфан взял свой плащ и, не оглядываясь больше, вышел в ночь. Солнечный свет разрушит заклинание и вернет Снежаке облик чудовища, а повторить его он сможет только на следующее полнолуние.

* * *

Кри сидел, прислонившись спиной к стене, и смотрел на горевший у входа в пещеру костер. Была его очередь караулить, и Кри старался не задремать. Кри вспомнил Снежаку и улыбнулся. Убийца в этом жестоком мире, она все же была частью его. Кри никогда не винил других людей в чем-либо. Он принимал как должное, что люди жестоки и глупы. Кри вспомнил свое детство. Тогда у него было другое имя, данное его матерью и отцом. Когда он был маленьким, он был таким же ребенком, как и все остальные. Играл в игры с другими детьми, иногда не слушался мать и мечтал вырасти и стать великим воином. Однажды он играл в лесу и увидел лежавшего в тени дерева старика. Он знал, кто это. Это был старый Вар. В деревне крестьяне называли его колдуном и пугали его именем маленьких детей. Вар жил отдельно от остальных людей глубоко в лесу. Несмотря на то, что крестьяне боялись его, мальчик знал, что они иногда посещают его, чтобы спросить совета или помощи.

Вар лежал в тени дерева и умирал. Его грудь была разорвана, столь сильно, что мальчик видел его ребра. Он подошел к нему поближе, и старик открыл глаза.

– Воды, – попросил старик, но мальчик развел в стороны руками, показывая, что у него ничего нет. Старик закрыл глаза, и мальчик решил, что он умер, но старик лишь собирался с силами.

– Подойди поближе, малыш, мне трудно говорить, – мальчик почему-то не испугался и покорно шагнул вперед. – Хочешь ли ты стать могущественным? – спросил старик: – Ты сможешь повелевать другими людьми, станешь сильнее и быстрее чем они, но люди будут тебя за это ненавидеть. Они боятся, тех, кто отличается от них. За власть ты заплатишь одиночеством. Хочешь ли ты этого?

Мальчик немного подумал. Власть и сила? Он улыбнулся и кивнул.

– Хорошо, – кивнул старик. – Наклонись поближе. – Мальчик наклонил голову, и старик с неожиданной силой схватил его за затылок Он приблизил ухо мальчика к своему рту. Мальчик пытался вырваться, но старик держал крепко: – Кри, – сказал он, – отныне тебя зовут Кри.

Силы оставили старика, и он упал на землю. Кри отскочил назад, в страхе смотря на старика. Старик был мертв. Мальчик почувствовал запах смерти, идущий от старика. Еще он почуял запах крови, сладкий и вызывающий возбуждение. Мальчик испугался и убежал. Он никому не рассказал о встрече с Варом, так как родители запрещали ему приближаться к старику. Той ночью кто-то напал на одну из деревенских коров. Разодрал ей горло, и крестьяне уверяли, что убийца выпил всю ее кровь. На следующую ночь крестьяне заперли все двери и долго молились своим богам, но утром обнаружили убитую лошадь. Кри слышал, как крестьяне в страхе перешептываются по углам, упоминая упырей. Мальчик сбежал от родителей и отправился в лес. По дороге что-то заставило его обломить ветку и маленьким ножиком, которым он срезал в лесу грибы, заострить один конец ветки. Мальчик пришел на то место, где умер старик, но не обнаружил его тела. Он знал, что неподалеку у корней большого дуба есть большая нора, и что-то подсказывало ему, что тело старика находится там. Кри побежал к норе и заполз в нее. В норе лежало тело старика. Его одежда была вся испачкана кровью, которая не принадлежала старику. Казалось, что Вар спит, сложив на груди руки. Мальчик размахнулся своим колом и всадил его в сердце старика. Появившиеся новые силы помогли ему вогнать кол в сердце старика. Мертвец ожил и схватил мальчика за руки. Он захрипел, но затем упал обратно, на этот раз умерев навсегда. Мальчик выбрался из пещеры и побежал к ближайшему ручью, где он помыл руки. О том, что он сделал, Кри никому не рассказал, но убийства животных прекратились.

Кри очнулся от воспоминаний, услышав, как кто-то приближается к пещере. Свет костра осветил Силфана, и Чужеземец вошел в пещеру.

– Хорошо, что вы зажгли костер, – Силфан сел у костра и протянул к нему руки. – А то, я не смог бы найти вас.

Викинги проснулись и удивленно уставились на Чужеземца.

– Силфан! – радостно закричал Хьярм и, вскочив на ноги, обнял Чужеземца. – Клянусь Одином, не надеялся тебя больше встретить. Как тебе удалось уцелеть?

Силфан рассмеялся и похлопал Хьярма по плечам:

– Какому-то воняющему чудовищу не одолеть меня так легко. Но, если честно, то я спрыгнул с горы. Скатился с нее вниз и к своему счастью увидел перед носом вход в пещеру. Заполз в нее и переждал метель. Чуть не замерз. А Снежака потеряла мой след.

– Рад, что ты жив, – кивнул Кри.

Викинги ограничились кивками и продолжили спать. Немного поев, Силфан присоединился к ним.

* * *

– Скоро мы минуем горы, – объявил викингам Кри. Никто не ответил. Все передвигали ноги из последних сил. Припасы закончились более двух дней назад, и у всех сводило животы от голода. Платия поразила снежная слепота, и кому-то постоянно приходилось вести его за руку, что еще больше замедляло их передвижение. Со временем зрение должно было вернуться к купцу, но пока никто не мог ему помочь.

– Если я правильно помню, то за следующим холмом расположена небольшая деревня, – добавил Кри. Викинги устало кивнули головами, показывая, что слышали его. Путники перебрались на следующий холм и начали перебираться на его вторую сторону. Скала оказалась слишком отвесной для людей, и им пришлось обходить ее, дойдя примерно до середины.

Перебравшись на ее вторую сторону, они увидели внизу деревню. Небольшие дома были расположены у подножия горы, на которой они находились. Викинги начали спускаться, ощупывая рукояти мечей и топоров. Они были готовы получить еду, даже силой, если не удастся договориться. Раздался вой, и, взглянув наверх, викинги увидели стоявшую на вершине горы Снежаку. Чудовище завыло и встало во весь рост. Викинги выхватили оружие и шагнули вперед. Платий, слепо озираясь, спрашивал, что случилось, но никто не обращал на него внимание. Чудовище схватило большой камень и бросило его вниз. Камень покатился вниз, увлекая за собой лавину снега. Лавина снега катилась вниз, по дороге все увеличиваясь.

– Бежим! – крикнул Кри, но в грохоте лавины его никто не услышал. Викинги неуклюже бежали вперед, стремясь оказаться как можно дольше от пути, по которому должна была пройти лавина. Грохот все нарастал, и у Кри заложило уши. Отбежав на достаточное расстояние, Кри обернулся и с ужасом увидел Платия. Все забыли о купце, и он неуклюже топтался на месте. Крики купца потонули в грохоте лавины. Кри не успевал ему помочь. Огромная волна снега смела его с горы. Снег продолжил катиться вниз, и Кри побледнел, когда увидел, что лавина направляется в сторону деревни. Огромная волна снега смела с пути крестьянские дома. Кри видел, как ближайшие дома развалились и были сметены лавиной. Всю деревню завалил снег. Когда грохот кончился, от деревни не осталось и следа. Несколько крыш, из расположенных на дальнем конце деревни домов, все же остались на виду. Взглянув вверх, Кри заметил, что Снежака скрылась.

– Быстрее, мы должны помочь им! – велел Кри и первым побежал вниз. Викинги медленно последовали вслед за ведьмаком.

Кри первым достиг подножия горы. Выбрав наугад один из домов, чья крыша была еще видна, он начал отбрасывать в сторону снег. Вскоре викинги присоединились к нему. Они расстелили свои плаща и начали кидать на них снег, после чего оттаскивали его подальше. Работа пошла быстрее, но прошло немало времени, прежде чем викинги смогли откопать дверь дома.

– С вами все в порядке?! – закричал Кри, стучась в дверь. Дверь открылась, и Кри видел перепуганную девушку.

– Что случилось? – спросила она. – Я услышала жуткий вой, потом грохот и затем мой дом завалил снег. Я так испугалась. Одно из моих окон распахнулось, и комната наполнилась снегом.

– Вашу деревню завалила лавина. Мы как раз шли в вашу сторону, когда увидели это, и поспешили помочь вам, – объяснил Кри.

– Слава богам, что вы оказались поблизости.

Викинг уже начали откапывать следующий дом. Девушка зашла обратно в свой дом, и, одевшись, вышла наружу, неся с собой лопату. Работа пошла быстрее. Викинги откопали следующий дом, в котором жила большая семья. После кратких объяснений, во время которых Кри повторил свой рассказ, они принялись откапывать следующие дома. К вечеру крестьяне с помощью викингов откопали все уцелевшее дома. Восемь домов были разрушены лавиной, и все их жители погибли. В благодарность за помощь крестьяне пригласили викингов переночевать и расселили их по домам. Кри с удовольствием выспался на мягкой постели в компании спасенной девушки. Утром крестьяне снабдили их припасами в дорогу, и повеселевшие викинги продолжили путь.

Глава 3

Успешно перейдя горы, викинги оказались в лесу. Ведьмак вел их знакомой дорогой. Он немного сбился с пути, но это его не волновало. В сосновом лесу не было троп, и Кри шел, ориентируясь по звездам и солнцу, придерживаясь выбранного направления. Ведьмак вел их в знакомую деревню, старосту которой он собирался просить переправить их в Ютландию, как только Каттегат станет судоходным.

В лесу было теплее, чем в горах, но холод все равно пробирал до костей. После того, как викинги покинули деревню, Снежака больше не появлялась, но викинги знали, что она где-то поблизости, и хватались за мечи каждый раз, когда слышали подозрительный звук. Викинги стали раздражительными и давно бы уже передрались между собой, если бы не усталость и холод. Ночью они продолжали выставлять двоих часовых, которые всю ночь жгли высокий костер. Однажды Харм зверобой заметил следы оленя, и викинги устроили охоту. Харму удалось подбить своим копьем оленя, и викинги обеспечили себя мясом.

Приближаясь к очередному вечеру, они заметили стоявший посреди леса дом, и, не сговариваясь, направились к нему. Дом одиноко стоял посреди леса. О том, что в нем кто-то живет, говорил идущий из трубы дым. Кри постучал в дверь, не желая просто так врываться в чей-то дом, и им открыла старуха. Седые космы падали вдоль покрытого морщинами лица. Было похоже, что старуха с трудом передвигается. Ее одежда была грязной и местами порванной. Она смотрела на Кри, моргая подслеповатыми глазами.

– Не пустишь ли усталых путников на ночлег? – учтиво спросил Кри. Старуха уставилась на викингов, моргая и отчаянно пытаясь что-то придумать.

– Спасибо, – не выдержал Хьярм, отодвигая плечом Кри и старуху и входя в дом. Ничуть не смущаясь, викинги последовали за ним. В доме были развешаны какие-то сушеные травы, не все из которых Кри сумел распознать. Многие из них были неправильно засушены или невовремя сорваны и теперь воняли гнилью. Никакой еды в доме викинги не обнаружили, а в подвал никто спускаться не решился.

Найдя в доме котелок, викинги поставили его на огонь и заварили похлебку. В воде недостатка не было, надо было лишь выйти на улицу и набрать снега. Викинги покормили и старуху, которая подкинула им для похлебки травы, которые называла приправами. Незаметно для нее Харм выбросил травы в огонь, не доверяя способностям старухи разбираться в травах или приправах. Викинги разлеглись по полу, уступив жрецу место у камина, но Каликорор никак не мог заснуть. Что-то беспокоило его в доме старухи. Некий запах смерти, идущий от старухи. Запах, который не могли чувствовать люди, но который чуял жрец, посвятивший свою жизнь одной из богинь смерти. Викинги уже спали, и дыхание жреца тоже было спокойным. Жрец услышал, как заворочалась на своей постели старуха. Викинги продолжали спать, ничего не замечая. Вот старуха встала на постели, но Каликорор не обратил на это внимания. Мало ли что могло понадобиться старухе в собственном доме, пусть и ночью. Некоторое время старуха не двигалась. Убедившись, что все спят, она встала с постели. Каликорор удивился, не услышав ее шагов. Жрец услышал легкий стон, и затем ему показалось, что кто-то пьет, причмокивая от удовольствия. Каликорор привстал на локте, сонными глазами смотря на старуху. Она сидела на полу, наклонившись над Стигмутом. Когда она подняла голову, Каликорор похолодел от ужаса. Лицо старухи было покрыто кровью, и стали видны острые клыки, торчавшие из ее рта.

– Тревога! – отчаянно закричал Каликорор. Викинги немедленно вскочили на ноги, с обнаженным оружием в руках. Привыкнув к опасности, постоянно угрожавшей их жизни, викинги обладали способностью мгновенно просыпаться готовыми к битве. Старуха взвизгнула и бросилась на жреца, но он спал на другом конце комнаты, и она не смогла добраться до него. Старуха отбросила в сторону Ярвальда, как будто он ничего не весил. Силфан заметил опасность и взмахнул мечом крест-накрест, но старуха с поразительной ловкостью увернулась. Она схватила его за руку и царапнула острыми ногтями. Силфан с проклятием отскочил, но наткнулся на Хьярелла, и они вдвоем упали на пол. Заметив старуху и поняв, что опасность исходит от нее, викинги начали размахивать своими клинками, пытаясь достать ее. Но в маленькой комнате они мешали друг другу, и не могли, как следует, размахнуться. Старуха носилась по комнате, визжа и царапаясь. От ее немощи не осталось и следа. Она двигалась с поразительной ловкостью, избегая ударов топоров и умудряясь при этом царапаться, пытаясь дотянуться клыками до викингов. Кри пытался добраться до старухи, но он спал у двери, и никак не мог добраться до упырихи, минуя остальных викингов.

Старуха бросилась на Хьярма. Она перехватила рукоять его топора и потянулась клыками к его горлу. Толстощекий схватил ее за горло, стараясь удержать ее на расстоянии. Выругавшись, он отпустил рукоять топора, которую старуха удерживала с неожиданной силой, и ударил ее второй рукой по лицу. Кулак Хьярм превратил лицо упырихи в кровавое месиво. Сломал большинство зубов, нос и проломил лицевые кости. Ярвальд нанес ей удар в спину и перерубил позвоночник. Старуха обмякла и упала на пол. Несмотря на страшную рану, она все еще была жива. Старуха что-то хрипела, шевелясь на полу, и пыталась дотянуться до викингов.

Викинги с отвращением смотрели на упыря. Силфан поморщился и воткнул ей в сердце свой покрытый рунами меч. Старуха захрипела и, царапнув руками клинок, замерла. Силфан вытащил меч и почистил его о старухину одежду.

– Надо сжечь ее, – сказал Кри.

– Сначала помогите мне, – велел Каликорор. Он сидел на корточках у Стигмута, рассматривая его рану. – Положите его на постель. Старуха покусала его, но, думаю, я смогу ему помочь.

Викинги послушно подняли тело Стигмута и переложили его на постель. Затем они подхватили тело старухи и вынесли его на улицу, чтобы нарубить побольше дров и сжечь тело упыря. Каликорор перебрал сушеные травы и заварил для Стигмута похлебку. Потом размельчил некоторые травы и, смешав их с водой, наложил на рану и перевязал.

– С ним все будет в порядке? – спросил Кри.

– Да, но нам лучше задержатся здесь до завтра, – ответил Каликорор, с сомнением поглядывая на Стигмута. Викинг уже очнулся, но был очень слаб и бледен от потери крови.

– Ладно, – согласился Кри. – Днем поохотимся, а завтра утром продолжим путь.

Жрец согласно кивнул. Когда викинги сожгли тело упырихи, они осмотрели подвал, но он был совершенно пуст. Ни запасов еды, ни других вещей в доме старухи не нашлось.

– Похоже, она совсем оголодала, и ее разум помрачился, – решил Кри. – И поэтому она решилась напасть на вооруженный отряд.

Утром викинги отправились на охоту, оставив Каликорора под охраной Хьярелла и Ярвальда. Им удалось добыть лишь несколько зайцев, которых они зажарили тем же вечером. Викинги опять разлеглись на полу, на этот раз оставив на постели лежать Стигмута.

Несмотря на то, что старуха-упырь была мертва, Каликорор все еще не мог уснуть. Жрец богини смерти теперь яснее чувствовал присутствие незримых существ, бродящих вокруг дома. Викинги и ведьмак безмятежно храпели, но Каликорор не мог уснуть. Жрец вздрагивал от каждого шороха. В лесу подул ветер, шевеля кроны деревьев и сбрасывая с них снег. Призраки и духи, жертвы упырихи начали появляться из леса. Каликорору казалось, что он видит их своим внутренним зрением, так же ясно, как собственными глазами.

Бесплотные духи выходили из леса, завывая и стоня. По спине жреца пробежала дрожь. Его лоб вспотел, а тело похолодело. Страх сковал его рот, и его начала бить дрожь. Среди призраков стояла еще одна тень. Жрец видел ее глаза, горевшие мрачным огнем. Снежака, дочь Платона, стояла в тени дерева. Ночь укрывала ее своим покрывалом тьмы. Призраки подходили все ближе, а Снежака стояла и наблюдала за происходящим. Каликорору показалось, что она наблюдает за их гибелью, что она хочет увидеть, как призраки забирают их души в мир демонов и подземных богов. Призраки подходили все ближе, и Каликорор почувствовал идущий от них холод другого мира. Волна леденящего холода пробежала по дому, и жрец задрожал от холода, несмотря на горевший позади него огонь. Призраки заскреблись в дверь. Кто-то печально завыл. Хьярелл перевернулся на другой бок и заворчал во сне. Пошарив поблизости рукой, он наткнулся на чей-то сапог, и, еще не окончательно проснувшись, кинул им в дверь.

– Убирайтесь отсюда, пока я вам ноги не пообрывал! – крикнул спросонья викинг. Перевернувшись на другой бок, он снова захрапел. Сапог ударился в дверь и упал на пол. Каликорор вздрогнул от этого звука, и его сердце чуть не выскочило из груди. Успокоившись, Каликорор обнаружил, что больше не чувствует призраков. Они ушли. Несмотря на то, что чувство опасности исчезло, жрец смог заснуть лишь под утро.

Через семь дней викинги вышли к знакомой Кри деревне. Снежака не показывалась, похоже, не решаясь напасть на осторожных викингов. Обычно Кри старался поскорее встретиться с опасностью, но теперь был рад тому, что Снежака не показывалась. Встреча с ней могла стоить кому-то жизни, а Снежака на следующий день бы ожила.

Рыбацкая деревня принадлежала одному из гаутских племен. Главным их занятием была рыбалка, но они не гнушались и грабежом, летом выходя в поход на своих небольших судах. Кри раньше бывал в поселке, когда рыбакам потребовалась помощь ведьмака. Заметив вооруженный отряд, жители деревни разбежались по домам, и викингов встретили вооруженные мужчины. Кри велел не обнажать оружие и вышел навстречу рыбакам.

– Мы пришли с миром! – Кри поднял вверх пустые руки. – Это я, Кри ведьмак. Олаф, сын Торфейна, неужели не узнаешь человека, который спас твою дочь. Торфейсон, старый прохвост. Ты все еще староста? Тогда вели им убрать оружие и, как следует, встретить старого друга.

– Кри, – переспросил староста, старый уже рыбак, с продутым всеми ветрами лицом, загрубевшем от соленой воды. – Я думал, тебя уже давно слопал какой-то упырь. Опустите оружие, парни, и подготовьтесь к празднику.

Жители деревни опустили оружие, и викинги облегченно вздохнули. Кри, как и викинги, знал, что слова о празднике преувеличены. Зимой рыбацкие суда не выходили в море, а охота была редким развлечением, и вся зима состояла из многочисленных застолий.

Староста провел их в самый большой дом, где почти каждый вечер собирались мужчины. Викинги расселись за столом, и женщины, из семьи старика, подали им мяса.

– Кри, с каких пор ты стал главой отряда? – спросил Торфейсон, когда Кри поел. В доме начали собираться мужчины, и женщины начали готовить рыбу и мясо, уже на всех.

– Недавно, – усмехнулся ведьмак. – Так веселее, да и работать легче.

– Ну, если ты услышал о нашей беде, то должен тебя огорчить. Твои услуги нам не по карману. Уже в прошлый раз мы голодали ползимы, после того, как расплатились с тобой.

– Ты преувеличиваешь, Торфейсон. И это обошлось бы вам намного дороже, если бы я не сделал работу, – Кри уже не помнил, что именно в его прошлое посещение случилось в деревне, но обычно, когда его приглашали, случалось что-то очень плохое. – А что случилось в этот раз? Я готов уменьшить цену за мои услуги, ради старого друга.

– Даже если цена будет в два раза меньше, это все равно будет много, – проворчал староста Торфейсон. – Оборотень у нас объявился. Могли бы обвинить старого Грейзи, но он уже мертв, хотя с него все и началось.

– Расскажи подробно, – велел Кри. Старый пророк Грейзи был ему знаком. Он жил неподалеку от деревни, и иногда помогал рыбакам, предупреждая о буре или других несчастьях. Взамен они приносили ему рыбу и другую еду. Старик не отличался способностями в магии, хотя его предсказания обычно сбывались.

– Он пришел к нам, несколько вечеров назад. Все уже напились, не вовремя он в общем пришел. Начал кричать о том, что к деревне приближается великое зло. О каком-то чудовище кричал.

– Снежака, – охнул Стигмут, слышавший их разговор.

– Что? – переспросил Торфейсон.

– Ничего, – отмахнулся Кри. – Не обращай внимание. Его недавно упырь покусал, с тех пор он немного не в себе.

– Надеюсь, с ним все в порядке?

– Обычно, он никому не мешает, но если понадобится, я готов его убить, – прорычал Кри, видя, что Стигмут собирается что-то сказать. Викинг захлопнул рот и уткнулся в свою тарелку. Торфейсон пожал плечами и продолжил рассказывать.

– Так вот. Приставать начал ко всем Грейзи. Ему сказали, чтоб убирался, но он уперся. Все бурчал и бурчал. Кто-то не выдержал и ударил старика. Не рассчитал, насмерть зашиб, – вздохнул староста. – А через несколько дней у нас оборотень объявился. Сначала думали, зверь какой-то, но нет. Сначала двух коров загрыз, потом на людей кидаться начал. Загрыз того парня, который Грейзи убил, прямо в его доме.

– Можем договориться, – предложил Кри. – Я и мои люди избавим вас от оборотня, а ты отвезешь нас в Ютландию, как только Каттегат станет проходимым. Ну и предоставишь кров и еду до этого.

– Все говорит о том, что будет ранняя весна, – задумался староста. – Но переправить вас в Ютландию будет возможно лишь через два-три десятка дней.

– Дешево мы тебе обойдемся, – кивнул Кри. – Надо бы еще золота запросить.

– Хватит с вас и еды, – быстро сказал Торфейсон. – Ладно, согласен, – старик протянул руку, и Кри пожал ее.

– Будешь моим должником, – усмехнулся ведьмак.

В доме собиралось все больше мужчин, и начиналась очередная попойка. После заката викинги вывели в зал одну женщину и прибили ее косы к широкой доске. Две по бокам и одну сверху. Вперед вышел слегка пошатывающийся викинг, и ему подали топор.

– Что происходит? – спросил Кри.

– Недавно Герм однопалый объявил, что спал с женой Сигара, – староста кивнул на викинга с топором и поморщился. – Сигар это слышал и в ярости убил Герма. Теперь он должен доказать, что его жена была верна ему. Если она ему верна или неверна, то убийство Герма оправдано. Если неверен он ей, то ему придется уплатить виру, так решил совет.

Кри пожал плечами и покачал головой, но не стал вмешиваться. Сигар, не целясь, размахнулся и бросил топор. На последнем движении он покачнулся, и топор ушел в сторону. Воткнувшись в стену, далеко от женщины. Викинги захохотали над неудачей.

– Что это значит? – спросил с интересом наблюдавший за происходящим Каликорор.

– Проверка на верность жены, – пояснил ему Хьярм. – Ее муж должен, бросив топоры, обрубить ее косы, чтобы доказать, что она ему верна.

– А если у него не получится?

– Если он убьет ее, то она не верна ему. Если промахнется, то он ей неверен, – пояснил Хьярм.

– Понятно, – кивнул жрец. Он с интересом смотрел за действиями северянина. Во второй раз Сигар тщательно прицелился перед броском, и топор задел косу. Викинги отозвались одобрительным ревом. Довольный Сигар отхлебнул еще пива, хотя его шаг и так не отличался твердостью. Он прицелился и бросил топор третий раз. Каликорор улыбнулся и шевельнул пальцами. Топор пролетел через зал, и его лезвие воткнулось в лицо женщины. Жрец увидел, как побледнел Сигар при виде того, во что превратилось лицо его жены. Ее кровь и мозг запачкали пол. Сидевшие в зале северяне пораженно замолчали, никто не ожидал подобного исхода.

– И что она нашла в Груме, урод был, скажу я тебе, – недовольно проворчал Торфейсон. Викинги вынесли на улицу тело женщины, и пир продолжился. Сигар топил свое горе в пиве, а несколько женщин быстро вытерли пол.

– Эй, скальд, спой что-нибудь! – крикнул староста. – А то сидим, как на похоронах.

Вперед вышел длинноволосый молодой северянин, к удивлению Каликорора не носивший бороды. Он настроил свою лютню и подождал, пока северяне замолчат.

– Я спою вам песню о снах Бальдра, – громко сказал он. Каликорору понравился его голос. Звонкий и не хриплый, в отличие от голосов остальных северян. Скальд запел, и викинги с молчанием слушали его песню:

 
Тогда собрались
Все асы на тинг,
И асиньи все тоже
Сошлись на совет:
О том совещались
Сильные боги,
Отчего сны у Бальдра
Столь зловещи.
Один поднялся,
Древний Гаут,
Седло возложил
На спину Слейпнира;
Оттуда он вниз
В Нифльхель поехал;
Встретил он пса,
Из Хель прибежавшего.
У пса была грудь
Кровью покрыта,
На отца колдовства
Долго он лаял;
И дальше помчался —
Гудела земля —
Один к высокому
Хель жилищу.
На восток от ворот
Выехал Один,
Где, как он ведал,
Вельвы могила.
Заклинанье он начал
И вещую поднял,
Ответила вельва
Мертвою речью:
Что там за воин,
Неведомый мне,
Что в путь повелел мне
Нелегкий отправиться?
Снег заносил меня,
Дождь заливал
И роса покрывала, —
Давно я мертва.
Один сказал:
Имя мне Вегтам,
Я Вальтама сын;
Про Хель мне поведай,
Про мир я поведаю;
Скамьи для кого
Кольчугами устланы,
Золотом пол
Усыпан красиво?
Вельва сказала:
Мед здесь стоит,
Он сварен для Бальдра,
Светлый напиток,
Накрыт он щитом;
Отчаяньем сыны
Асов охвачены.
Больше ни слова
Ты не услышишь.
Один сказал:
Вельва, ответь!
Я спрашивать буду,
Чтоб все мне открылось:
Еще хочу знать,
Кому доведется
Стать Бальдра убийцей,
Кто сына Одина
Смерти предаст.
Вельва сказала:
Хед ввергнет сюда
Дерево славы;
Ему доведется
Стать Бальдра убийцей,
Он сына Одина
Смерти предаст.
Больше ни слова
Ты не услышишь.
Один сказал:
Вельва, ответь!
Я спрашивать буду,
Чтоб все мне открылось:
Еще хочу знать,
Кто за убийство
Хеду отплатит,
Кем на костер
Он будет отправлен.
Вельва сказала:
Ринд в западном доме
Вали родит,
И Одина сын
Начнет поединок,
Рук не омоет,
Волос не причешет,
Пока не убьет
Бальдра убийцу.
Больше ни слова
Ты не услышишь.
Один сказал:
Вельва, ответь!
Я спрашивать буду,
Чтоб все мне открылось:
Еще знать хочу,
Кто эти девы,
Что будут рыдать,
Края покрывал
В небо бросая.
Вельва сказала:
Нет, ты не Вегтам,
Как я считала,
Ты, верно, Один,
Ты древний Гаут!
Один сказал:
Ты же не Вельва,
Провидица вещая,
Ты, верно, мать
Трех великанов!
Вельва сказала:
Домой поезжай!
Гордись своей славой!
Отныне сюда
Никто не придет,
Пока свои узы
Локи не сбросит
И не настанет
Гибель богов!
 

Скальд замолчал, и викинги отозвались одобрительным ревом. Пир продолжался до поздней ночи. Постепенно северяне начали расходиться по домам, но многие заночевали прямо за столом, где было предоставлено место и Кри с его спутниками.

* * *

Утром викинги отправились на охоту. В деревне остались Каликорор и еще не выздоровевший Стигмут. Остальные викинги решили присоединиться к Кри. Они осторожно пробирались по лесу, внимательно осматривая окрестности. Ранним утром Кри осмотрел места, где, по словам Торфейсона, нападал оборотень, и заметил отпечаток огромного медведя.

Охота на оборотня была для Кри привычным, хотя и опасным делом. Викинги тоже старались сохранять спокойствие, хотя и шли по лесу с обнаженными клинками в руках.

– Ты когда-нибудь не выполнял работу? – спросил Кри Хьярм толстощекий.

– Однажды, – ответил Кри, – меня как-то нанял один богач. В его замке объявился призрак. Это была маленькая девочка. По словам хозяина замка, он не знал, кто она. Она появлялась по ночам. Ничего не делала, просто смотрела, жуткое было зрелище. Вы вот смеетесь, а ему не сладко приходилось. Как он рассказывал – он одной ночью с женой в постели был. А тут этот призрак, как появился, и давай смотреть из угла. Он потом неделю женщину взять не мог. Я, когда первый раз ее увидел, как раз брился. А тут она появляется и смотрит. Чуть горло себе не перерезал. Потом дела все хуже становились. Еда портилась. Ешь себе спокойно мясо, а оно в червяков превращается, и во рту то же самое. Молоко кисло. А пиво в уксус превращалось. Не смог я тогда избавить замок от призрака. Вернул деньги и уехал. Хозяин через седмицу повесился, не знаю уж почему. А призрак исчез. Уже намного позже я узнал, что призраком была молодая падчерица хозяина. Он ее изнасиловал, и она повесилась. Если бы он мне все сразу рассказал, я бы смог его спасти. Не пристало мертвым вмешиваться в дела живых, даже ради мести.