Текст книги "Моё имя - Анита (СИ)"

Автор книги: Юля Майн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

Мари видала многих адвокатов, коллег отца, но мистер Риддл не походил ни на кого из них. Он был будто бы слишком живым среди этой братии.

– Что-нибудь будешь? – Элизабет указала на столик, где терялась початая бутылка красного вина, одинокая среди фруктов и бутербродов.

– Ну, так на чём я остановился, – мистер Риддл потеребил желтоватыми пальцами ухо. – Ситуация вышла нелепая до ужаса: этот господин судился годами из-за смешных десяти евро. Он ходил по инстанциям, писал гневные письма, дошёл даже до мэра, подал в суд на членов его семьи! Напоминаю, речь была о сумме в девять евро и семьдесят шесть центов! Но этот зануда-книгоиздатель был непоколебим в своей жадности…

В холле хлопнула входная дверь, а мистер Риддл замолчал. Спустя три секунды на пороге появилась Владлена и оперлась плечом о косяк. Дэниел сухо кивнул дочери, Элизабет отвела взгляд, а мистер Риддл натянуто улыбнулся.

– Пьянствуете? – она хмыкнула и огляделась. – А у вас довольно мило… Лиз! Можно тяпнуть парочку бутербродов?

– Я, наверное, пойду… Поздно уже… – промямлил мистер Риддл.

– Хотя… Знаете, устрою я себе лучше пир горой наверху! Сестричка, доброй ночи! Папочка – и тебе тоже. – Владлена подошла к столу и цапнула кусочек буженины. – А тебе, Лиззи, – не доброй. Не заслужила.

– Влади! – сестра вскочила со своего места. – Что за сцены?

– Мари, всё хорошо… – попыталась удержать её Лиз.

– Ничего не хорошо. – Мари поймала виноватый взгляд отца: как так вышло, что Владлена заставляет его краснеть? – Она ведет себя так…

– …как сама бы хотела себя вести, да? – брюнетка смотрела на сестру зло.

– Я, верно, и в самом деле пойду… – пробормотал гость. – Я услышал уже больше, чем следовало.

– Посиди ещё чуток, – попросил Дэниел.

– Да нет, Дэн, мне пора… – смутился мистер Риддл и оглянулся в поисках дипломата и сотового. – Ну, ладно, до свидания, спокойной ночи, господа Курты!

Отец семейства вышел, чтобы проводить гостя.

Владлена проводила папиного друга презрительным взглядом. Лиз сделала вид, что ей просто необходимо срочно прибраться и, схватив первое попавшееся, блюдо, скрылась с ним на кухне.

Мари не могла сказать и слова – только смотрела на сестру, и не понимала, что же вообще происходит. Владлена лишь фыркнула, развернулась на каблуках и вышла.

– Хватит уже притворяться, – бросила напоследок она.

* * *

Миссис Коффендрау разглядывала класс из-за очков-половинок, стоя за кафедрой. Она видела лишь опущенные глаза и разноцветные макушки подростков. Ожидался жесточайший опрос.

Химия вообще не была коньком Мари, а тут ещё она забыла повторить параграф!

«Только бы меня не вызвали, ну, хоть бы не я, ну, пусть будет следующая по списку Кейт!..»

Химичка поправила на голове белый паричок, пожевала кроваво-красными губами и гнусавым голосом спросила:

– Ну, что, двоечники, никто не хочет ответить? – Она псевдо-садистски вздохнула. – А, двоечники?

Молчание в ответ. Никто даже не шелохнётся.

– Эм… Хотя бы ты, Льюис, Кейт Льюис. Ребёнок, ты здесь?

– Да, – пискнула светловолосая Кейт.

– Так рассказывай.

– Фенолы? – девочка сглотнула слюну. – Фенолы принадлежат к группе циклоалкенов, общая формула…

«Как так получилось? Ведь у Кейт больше оценок, чем у меня! И в число любимчиков я никогда не попадала…»

На географии этот фокус сработал точно так же без малейших нареканий. Мари оставалось только удивляться тому, что происходит вокруг.

Совершенно опустошённая, она пришла домой, где её уже ждала старшая сестра. И судя по выражению лица Владлены, она была чем-то очень расстроена.

– Что-то случилось? – спросила Влади, заметив, что и с Мари видимо что-то приключилось.

Мари, не глядя на сестру, замотала головой и поплелась наверх.

– Ты уверена? – переспросила её Владлена.

Мари ничего не ответила и скрылась на втором этаже. Она чувствовала себя так, словно не спала сутки, не ела, и вообще пробежала марафон. Она только стянула с себя кеды и плюхнулась, в чём была, на кровать.

Едва закрыла глаза, в голове зазвучал до боли знакомый голос, но даже не голос был похож (он-то, как раз был совершенно другим, непонятным, не то мужским, не то женским), а манера речи.

– Мари, пришло время тебе узнать кое-что. Ты особенная. Твои силы огромны, хотя ещё и не оформлены. Ты можешь стать, кем угодно, можешь развивать, что угодно, но что-то одно. По крайней мере, пока. Подсказка уже у тебя.

Мари открыла глаза. По ощущениям её вырубило две минуты как, но на улице уже стемнело. Стрелка будильника подходила к половине девятого.

Отец уехал в командировку на пару дней. Владлена тоже куда-то пропала – очевидно оставаться с Элизабет наедине она посчитала ниже своего достоинства.

Мари спустилась вниз на кухню. Элизабет как раз грела себе ужин и, увидев Мари, взялась погреть еду и для неё.

– Как день прошёл? – спросила Элизабет, когда они сели за стол.

– Ничего. Только днём ужасно спать хотелось.

– Знаешь, у меня состояние тоже так себе было. Наверное, опять будет дождь, – высказала предположение блондинка.

Повисло молчание.

Только после того, как Элизабет разлила по кружкам чай, разговор возобновился.

– Знаешь, Лиз, я ведь спустилась не для того, чтобы поужинать, а просто чтобы побыть с тобой.

– Правда? – Лиз не удержалась и широко улыбнулась.

– Угу. – Мари засунула в рот печенье, а затем снова заговорила: – Наверное, удивишься, но ты мне с самого начала очень понравилась. Я всегда думала, что таких людей просто не бывает…

– А я это поняла.

– Правда? – ошеломлённо воскликнула Мари.

– Правда.

– Хм… – Мари подпёрла подбородок рукой и улыбнулась, будто самой себе.

– Не смущайся. – Элизабет погладила её по руке, улыбнулась… А затем, резко покраснев, словно невзначай, спросила: – Кстати, Мари, что твой папа говорит?

– О чём?

– Да, вообще? – взгляд её стал озорным.

– Ну, мы с ним как-то разговаривали на эту тему… – протянула девочка. – По-моему, впервые за последние десять лет он по-настоящему счастлив.

– А Владлена? Она так и не переменилась ко мне?

– Нет. И не переменится. Она, как мне кажется, ещё больше ожесточилась, как будто, чем лучше ты к ней относишься, тем больше она тебя ненавидит. – Мари вздохнула. – И если я пытаюсь её вразумить, она начинает кричать, говорить такое, что волосы дыбом встают. – И она поёжилась при воспоминании о своих собственных мыслях. Рядом с Элизабет об этом думать было стыдно. – Но, с другой стороны, Лиз, я, конечно, не хочу тебя обижать, я-то знаю, что ты всё делаешь из наилучших побуждений, Влади и не обязана тебя любить. Но поступать, как она поступает… Я не понимаю!

– Я тоже…

Скрипнула дверь кухни, зашла Владлена.

– Кому косточки перемываете? – Она гаденько ухмыльнулась. – Уж не мне ли?

– Нет, что ты Влади… – замахала руками Элизабет.

– Да, мы действительно говорили о тебе. – Мари будто бы зло посмотрела в глаза сестре. – Но перемывать косточки и говорить о ком-то – слегка разные вещи.

– В таком случае, воркуйте, голубки! – по всем законам жанра ей стоило бы сейчас уйти, хлопнув дверью – но Владлена задумчиво поглядела на сестру: – Только не убеждай себя, что тебе нравятся убогие.

Мари вскочила, пролив на себя чай. А Владелена спокойно вышла.

На Лиз было страшно смотреть, ей потребовалось несколько секунд, чтобы опомниться и побежать за тряпкой. Мари трясло от гнева, она наскоро помогла женщине и метнулась наверх, в комнату сестры. С пинка открыла дверь. И с грохотом захлопнула.

– Ты совсем озверела? Я в который раз спрашиваю, что, нахер, происходит?? – Мари была в такой ярости, в какой Влади ей не видела никогда в жизни. Даже когда она пришла в школу – это были цветочки.

– Тебе была безразлична наша мама, но и ты имей совесть! – парировала Влади.

– Владлена! Я буду общаться с тем, с кем я сочту нужным и так, как я сочту нужным, а ты не будешь мне советовать!! И только не надо мне говорить, что этот человек меня недостоин!..

– Именно! Именно так!! – зашипела сестричка. – Она нам не ровня!

Мари отшатнулась, и будто бы враз успокоилась:

– Да что за глупости, Влади? – впервые ей стало страшно быть наедине с сестрой. – Она такой светлый человек… Она словно снимает боль…

– Какую боль? О чём ты? Может быть, потакает твоей слабости? – зло фыркнула Владлена. – Если бы не она – перед тобой открылся бы огромный, непознанный тобой мир! Если бы не она, ты была бы великой! Если бы не она, мы могли бы вместе свернуть горы!..

– Влади, ты бредишь, – усмехнулась Мари.

– Может быть… может быть… однако мой сон затянулся порядком, в таком случае. – С этими словами, она щёлкнула пальцами – и чёрные джинсы и свитер сменило чёрное вчерне платье. – А ещё я живу половину своей жизни среди сна, – и комната преобразилась в блестящий салон, – и собираюсь выйти замуж за фантом из сказки.

Глаза Мари едва не вылезли из орбит, челюсть отвисла…

– И ты, Мари, можешь всё то же самое, что и я. Но ты… О… ты сильнее, во сто крат сильнее! И на что ты себя растрачиваешь?? На мнение своих тупых одноклассничков? На личную жизнь своего отца, которому нужна уже совсем новая семья – а мы лишь тормоз, обуза, крест? Или на долбанутую обывательницу, да ещё и с задатками светлой??

– Не хочу!! Не хочу ничего слышать!! Замолчи! Замолчи!! – Мари тотчас заткнула уши руками и замотала головой. – Не верю… это бред, галлюцинация, сон… Замолчи!!! – но слова Владлены продолжали звенеть у неё прямо в мозгу:

– Я слишком долго готовила тебя, чтобы так просто отступиться! Я… мне всё равно, кто такая Элизабет, но она мешает мне сделать из тебя великую! Я не хочу ей зла, но я хочу, чтобы её не было рядом с тобой!

– Умоляю, молчи!! – Мари упала на колени, всё так же сжимая голову руками.

И Владлена замолчала.

«Зря… зря я всё это сказала ей. Не сдержалась. Она не готова».

Вечернее платье снова стало домашней одеждой, она поспешно засунула руку в карман – и высыпала резким движением на рыдающую сестру щепотку малинового порошка, пахнущего ладаном. Спустя мгновение Мари уже спала около ног сестры. Владлена наклонилась к ней, ласково погладила по волосам:

– Извини меня. Значит, ещё не время. Значит, я расскажу тебе всё немного позже. Ты всё забудешь. Пока что. Когда придёт время, всё вспомнится, – она ещё раз провела рукой по её волосам. Распрямилась и окинула взглядом комнату – и чары салона спали, снова здесь была небольшая комната Мари. Влади ещё что-то пробурчала под нос, движением руки подняла сестру в воздух и уложила на постель.

Вышла, закрыв за собой дверь. И тяжело вздохнула. Двойная жизнь стала отнимать в последнее время слишком много сил.

Одиннадцатилетняя Влади стояла, вцепившись обеими руками в подол папиной куртки, и рыдала, изредка поглядывая на хрупкое тельце её любимой мамочки в светлом плаще, лежавшей неподалёку на асфальте. Отец то и дело сжимал плечики Влади и вздрагивал, глаза его переполнялись слезами. Девочка с трудом припоминала, как закончился этот день. Зато на всю жизнь она запомнила последующий.

Она сидела, запершись в гардеробной среди платьев и пальто, тонкая полоска света едва давала возможность видеть силуэты одежды, но даже этот жалкий свет казался Владлене ярче самого яркого полуденного солнца. Она сидела на полу гардеробной и взахлёб рыдала.

Полоска света из-под двери исчезла. Владлена всхлипнула и промокнула мокрое от слёз лицо рукавом платья. Послышались чьи-то шаги, и этот кто-то явно приближался к двери гардеробной. Она знала, кто это, и лишь сильнее вдавливалась в стену. Теперь-то девочка поняла, ЧТО она сделала. А ведь всё так невинно начиналось…

Однажды, около года назад, недалеко от школы открылся небольшой магазинчик с тёмной дверью и мутными стёклами под названием «Огниво во Мраке». Влади подстегнуло любопытство и она, не без труда, уговорила своих подружек сходить туда. Но буквально в десяти метрах от тёмной деревянной двери у всех других девочек появились какие-то надуманные предлоги, чтобы с Владленой вместе не идти. Но Влади-то была отступать не намерена!

Магазин встретил её погребной сыростью, едва освещёнными стеллажами книг в красивых обложках, свитками и какими-то странными кольцами, которые покоились под стеклом, стеклянными банками, наполненными ртутью и какой-то жидкостью, напоминающей серебро, которые стояли на самых дальних полках. Прилавка как такового не наблюдалось – «Огниво во Мраке» вообще больше напоминало библиотеку алхимика. Первая волна страха прошла, и Влади заинтересовалась надписями на корешках книг. На самом видном месте, где обычно лежат бесцеллеры, девочка прочитала: «Привороты. Отвороты. Советы ведьмочкам. А. Скалозубова», «Дружба, или 1001 заклинание, чтобы найти друга. М. Ромашкофф», «Семья. Зелья сохранения брака. Д. Зубина», «Спиливаем супругу рога. Э. Вольницкая». Влади хмыкнула – и рядом ней, словно из тени, появился седовласый старик в простом чёрном балахоне. Следовало испугаться, но почему-то было не страшно. Всё, что она видела здесь казалось… нормальным? – Как во сне, когда принимаешь всё, что бы ни увидел.

В первое мгновение Влади показалось, что перед ней священник, но едва он пронзил её насмешливым, острым взглядом, стало ясно, что он такой же священник, как Владлена – фея. Он подошёл к ней поближе и неожиданно тепло улыбнулся.

– Девочка, ты что-то ищешь?

– Не знаю… – прошептала Влади.

– У тебя какие-то проблемы с друзьями, родителями, раз ты пришла сюда?

– Да, нет. Просто мне было интересно… – пробормотала в ответ она.

Старик хмыкнул, услышав такой ответ.

– Правда? – спросил он.

– Да…

– И тебе действительно интересно?

– Конечно!

– Ты веришь в чудеса?

– Нет, не верю, – с уверенностью ответила она. – Санта Клауса не бывает, и ангелов не бывает, и не всегда, когда, ты если даже очень-очень хочешь чего-то, это случается. Не бывает чудес, и я это поняла за свои долгие десять лет жизни, – важно закончила Владлена.

Старик позволил себе иронически рассмеяться.

– А хочешь, я тебе их покажу?

– Вы переоденетесь Санта Клаусом? – глаза Влади чуть не вылезли из орбит.

– Ха. Я говорю тебе о настоящих чудесах. Вот, например, чего ты хочешь? – он заглянул в её глаза. В его собственных глазах, казалось, переливалась жидкая мгла.

У девочки перехватило дыхание.

– Плюшевого медведя! Мама обещала его мне подарить, а подарила почему-то Мари.

– А кто такая Мари?

– Моя младшая сестра. Я её ненавижу за это!! – горячо воскликнула Владлена.

– Не переживай, – ответил старик, и перед Влади материализовался очаровательный пушистый плюшевый медведь. – Ты такого хотела?

Влади поспешно схватила игрушку, внимательно осмотрела медведя и поставила на место.

– Нет, не такого. – Вынесла она вердикт.

– А я почему-то иного мнения.

– У Мари всё равно медвежонок лучше, – тихо сказала Владлена и хлюпнула носом.

Старик потеребил жиденькую бородку.

– Я вижу, ты неглупая девочка. А что если у тебя будут какие угодно игрушки, сладости, всё, что не дают тебе родители, а в обмен на это я научу тебя кое-чему?

Владлена только хлопала глазами. Она понимала, что ей предлагают исключительно выгодную сделку, но никак не могла взять в толк, чего же хотят от неё. Старик молча смотрел на неё, пока девочка шумно дышала от волнения и трудных мыслительных процессов.

– А вам это зачем? – наконец спросила она.

– Когда ты будешь чуть старше, ты поймёшь. Димитрий Дван, – он протянул руку.

Владлена никогда раньше не видела людей с подобными именами.

– Владлена Курт, – она пожала его ладонь. – Я согласна учиться.

Последующий год был похож на чарующую сказку. Теперь Влади могла получать всё, о чём только мечтала, училась с помощью магии манипулировать людьми, делать уроки, не платить за шоколадные батончики в супермаркете. Учитель Дван, только посмеивался над её выходками. Сам он рассказывал, что в её годы коллекционировал удавов, причём предпочитал спать с ними в обнимку, и, надо сказать, удавы его искренне ненавидели. Учитель и ученица были довольны общением друг с другом, у них даже сложилось некое подобие дружбы. И это даже несмотря на то, что, если у Влади что-то не получалось, Дван ругал её последними словами, если же всё было идеально, сдержанно приподнимал одну только левую бровь. А Владлена, в свою очередь, была готова из кожи вон лезть, только чтобы увидеть в глазах учителя немую похвалу.

Они почти не говорили на отвлеченные темы, но всё, что девочка рассказывала о себе и своей семье – всегда было правдой. Как ей казалось, Димитрий отвечал её взаимностью.

Он мало рассказывал о себе. Влади знала только, что когда-то у него была семья и двое сыновей, но однажды он попал в немилость правителю «особой земли обетованной», и ему пришлось покинуть свою родину. С тех пор прошло так много лет, что он уже мог бы и вернуться, попросить прощения, восстановить своё доброе имя.

– …Но я уже стар, да и не вижу пока цели падать в ноги тёмной княжне. Тем более, к той, которую я не хотел на троне видеть.

Владлена делала вид, что понимает всё, что рассказывает ей учитель про эту «другую землю» и боялась спрашивать о том, что же случилось с его семьей.

Сама она тоже рассказывала о семье мало, сухо и неохотно. Было больно говорить о том, что она – нелюбимая дочь, и что как бы она ни пыталась добиться внимания мамы, она всегда отдаёт предпочтение сестре.

Однажды Владлена пришла в «Огниво во Мраке» совершенно расстроенная. Дван хотел было начать традиционный урок, но понял, что сегодня урока не выйдет:

– Владлена, что-то случилось?

Девочка быстро отвела взгляд и шмыгнула носом.

– Владлена? – чуть мягче спросил он.

Влади шумно сглотнула комок в горле и уставилась на свои туфли.

– Влади?.. – Димитрий взял её за плечи, чего он не делал никогда.

Девочка неожиданно разрыдалась и прильнула к учителю.

– Меня… никто… Меня никто… не… не… не люби-и-и-ит!!! Я никому… никому… не… не нужна! Мама… Она любит Мари, а меня не… не любит… Мама-а-а-а!!!

Лицо старика прояснилось, он отстранил от себя Влади и посмотрел ей в глаза.

– Всё и всегда можно исправить. Но потребуется твоя помощь и твоя плата. – Владлена тогда не обратила внимание на эти слова.

Этим же вечером Влади произнесла заклятие, охладившее отношения между Энн и Мари. Она была счастлива, что теперь мамочка всегда будет только её!

…Но не сказал тогда учитель, что платой будет жизнь слабейшего из них троих: Энн, их матери, Мари или Владлены.

Владлена своими руками наложила смертельное проклятие на свою семью, и стала по-настоящему темной ведьмой в одиннадцать лет от роду.

Глава 2. Белые

Мари очнулась, когда уже было темно. Она лежала на собственной кровати под одеялом. Голова была пуста совершенно. Она потёрла рукой лоб и приподнялась на локтях в постели. Будильник показывал без пяти минут двенадцать.

«Как меня зовут? Вроде, Мари… Сколько мне лет? Так, я с 1987, значит, семнадцать…» Постепенно мысли возвращались на круги своя, но последние воспоминания почему-то резко и неестественно обрывались на их ссоре с Влади.

Слегка покачнувшись, Мари встала и пошла вдоль стены с книжным шкафом к креслу. Когда она проходила мимо шкафа, её словно что-то дёрнуло, девочка обернулась – вроде, всё так, как и должно быть, всё на месте, стопка тетрадей в порядке… Стоп! Не в порядке! Мари перелистала большим пальцем тетради, и точно – в ряды обычных тетрадей затесался большой блокнот на пружине.

Мари вытащила его. Без обложки, по размерам – чуть меньше обычной школьной тетради. Она его увидела только потому, что такие штуки ненавидела: они рвались, разваливались… а ещё одноклассники выдирали из них листы с её конспектами.

Листы в клетку были чистыми. Немного подумав, она села за письменный стол и, не спеша, написала обычной синей ручкой на одной из страниц: «И откуда ты взялся…» Надпись тут же приняла зеленоватый оттенок. Мари отбросила ручку и уставилась на тетрадь. «Наверное, такая бумага…» Она взяла оранжевый маркер и добавила рядом «странный-странный блокнот?» Но и написанное маркером тоже стало зеленым. Мари, казалось, забыла, как дышать.

В ту секунду, когда она была готова продолжить эксперименты, ниже, под её каракулями, выплыли строки. Они были написаны явно мужской рукой – строго, чётко, без лишних завитков. Коричневые буквы выливались в слова: «Вспомни свой сон, и ты всё поймёшь».

Хорошенькое дельце! Какого только бреда ей не снилось в последнее время. На ум пришла белиберда про тёмный кабинет, но что-то подсказывало ей, что речь вовсе не об этом.

«Я оставлю тебе подсказку» – да, ей говорили про это во сне. Получается, что этот блокнот и есть подсказка? К чему же?

Мари сглотнула комок в горле и быстро написала: «Кто ты?» Ответ не замедлил появиться: «Твой друг. Зови меня Ричард».

– Что происходит? Я ничего не понимаю… Что тебе от меня нужно?

– Мне от тебя – пожалуй, пока ничего. Скорее, ты можешь нуждаться во мне.

– Откуда такая самоуверенность? – Мари при этом усмехнулась – на бумаге появилась скептичная рожица, словно второпях нарисованная на промокашке.

Ответа не было минуту…

– Ты бы хотела снова, хотя бы одним глазком увидеть свою маму?

– Это удар ниже пояса. То, что ушло не вернуть. Но… разумеется, хотела бы.

– И я могу тебе это дать. А ещё могу показать совершенно особый мир, который никогда не будет тебе доступен.

– Я заинтригована. Допустим, мне надо…

– Ты мне не веришь.

– Нет, не верю. Слишком просто, реалистично и бредово одновременно, – она снова усмехнулась, и снова появилась примерно такая же рожица.

– Я знаю, что перед тобой лежит стопка книг. Книги толстые. Здесь и учебники, и романы. Ветер их не сдует – разве что только ураган. Да и человеку надо постараться разом их сдвинуть с места. А ты можешь это сделать, даже не прикасаясь к ним. Фокус стар как мир. Любой из нас в состоянии это проделать. При некоторых условиях, разве что…

– Вы меня дурите.

– Поверь хотя бы на мгновение и попробуй.

Мари напряглась изо всех сил, ей показалось, что вены вздулись на лбу… Но книги не пошевелились ни на миллиметр.

– У меня ничего не выходит. Глупости какие-то!

– Просто неверная тактика.

– Для начала надо было сказать, как делать надо, а не критиковать, – разозлилась Мари. Цвет её строк из зеленого стал почти мятным.

– Найди источник силы внутри себя. Внутри тебя – целая бесконечность возможностей. Перенеси это ощущение на стопку книг. Ты – стопка книг, и эта стопка книг движется. Увидь свою цель, приложи к ним силы. И…

Мари уже не читала то, что появлялось слово за словом в этой странной тетрадке: всё, что она могла сейчас делать – это следить за тем, как огромная стопка книг плывёт по комнате по робкой указке её руки.

Она повернулась снова к тетради, чтобы поделиться впечатлениями… Книги с грохотом рухнули на пол. Голова закружилась – словно она без подготовки присела с полсотни раз.

Страницы были вновь девственно чисты. Мари сначала показалось, что это просто из-за недомогания ей так видится. Немного пришла в себя и перепроверила – ни единой записи. Она попыталась снова что-то писать, но слова держались всего несколько секунд, а затем исчезали.

«Он должен написать мне снова! Должен!» – с досадой думала она, держа в руках тетрадь. Так и заснула за столом – слабость взяла верх.

* * *

Бомптириус Славный толкнул дверь бара и ещё раз обернулся на чёрно-синий грязный туман, стелящийся по земле. Едва он зашёл, местное население бара приумолкло и стало прислушиваться к мелодичному стуку его сапог со шпорами по плохо подогнанным булыжникам заплеванного пола.

Это был мужчина на вид лет тридцати пяти со светлыми, почти что белыми длинными волосами до лопаток, с правильными чертами лица, но тяжелой челюстью и маленькими лукавыми глазками. Он сам, его белый кожаный плащ, шпага на боку, рубашка с попугаями, ядовито-зеленый сотовый телефон в руках, – всё было настолько неуместным здесь, насколько это вообще можно представить.

Он подошёл к стойке:

– Пива и мяса!

– Сначала пять золотых, которые ты мне задолжал, а там поговорим, – на бармена этот господин должного впечатления не произвёл.

– Ну началооось… – Бомптириус закатил глаза. – Порядочному магу уже и пожрать нельзя.

– Порядочные маги сначала платят, а потом жрут, – все так же невозмутимо отвечал бармен.

– Фредди, ну по старой дружбе…

– По старой дружбе я могу тебе стакан воды налить и под зад пнуть. – Бармен усмехнулся.

Бомтириус не успел ничего возразить, как дверь бара распахнулась, запуская очередную порцию мглы с улицы города, и высокую женщину в длинном грязно-бирюзовом платье. Потрясающее воображение декольте, безобразный шрам на правой половине лица и извивающиеся серьги-змеи были, похоже, слишком хорошо знакомы всем посетителям этого заведения. Все, кто в баре сидел – встали, и покорно опустили головы. И только Бомптириус не только не изменил положения, но даже и взгляд его оставался таким же – как будто перед ним просто был давний приятель.

– О, Дюва! Каким ветром да в такую дыру? – Бомптириус отошёл от стойки бара и распахнул руки в ожидании дружеского объятия.

Она зло прищурилась.

– Только не надо заигрывать со мной. Ты сам предложил встретиться здесь.

Взгляд его стал цепким и спокойным. От придурковатости почти не осталось следа.

– Разумеется. Я еще не потерял остатки мозгов, чтобы общаться с тобой тет-а-тет. – Он обернулся к бармену. – Фредди, ну а сейчас-то ты принесешь пожрать?

Бармен скрипнул зубами:

– Для тёмной княжны – всё, что угодно, – и удалился.

– Присядем? – Бомптириус гостеприимно показал на столик в глубине зала за тёмными портьерами.

Дюва молча прошла и села. Сделала сложное движение руками и заметно напряглась. Блондин с интересом наблюдал за её действиями.

– Ты ловко маскируешься, княжна. Я и сам хотел поставить полог тишины, но хотелось посмотреть, как ты…

– Завались. Сейчас говорить буду я. – Она скрестила руки на груди. – У меня есть к тебе дело.

– За бесплатно я работать не буду, ты же знаешь!

Дюва фыркнула:

– Ты бы за деньги для начала работать научился, бестолочь, – беззлобно парировала она. – Есть одна проблемка, и пока ты сможешь с ней разобраться.

– И что это за проблема?

– Кто, не что.

Он поморщился.

– Я за такое не берусь.

– Да если б у меня был выбор, я бы к тебе не обратилась, будь покоен. Но условия непростые, а проблема обещает быть грандиозной уже через пару месяцев. – Она приблизила к нему лицо через стол, и змеи в её ушах зашипели.

– Объясняй тогда толком. Нас никто не услышит…

– Ну да, ну да, никто, даже всякие не в меру одарённые?

– А с годами паранойя берёт своё! – Он заливисто рассмеялся. – Не переживай, тут нет Скелетто, чтобы разбить твои чары.

Дюва с ненавистью оглядела бар и Бомптириуса. Этот олух был прав. Неважно где – здесь или в замке, – их всегда могут подслушать. Тем более, дело отлагательств не терпит, если верить её полоумной коллеге.

– У Ричарда есть наследник.

– Ну да, да, у него есть дети.

– Ты не понял, дружочек. У нашего великого белого мага, прекрасного и, сука, вездесущего, есть магический наследник. Ричард где-то откопал девицу с таким же потенциалом, как у него самого. Я жду не дождусь, когда он наконец-то сдохнет – пожил уже пару сотен, хватит. А тут новости от Амалии – она, прикинь, письмо накатала.

– Тебе написала белая королева??

– Конечно, нет! – Дюва почти улыбнулась. – Мне донесли, что эта дура написала письмо. Еще бы позвонила по телефону с такими новостями! Теперь я точно знаю, что Ричарду осталось недолго. И это отличная новость. Плохая новость в том, что наследница вот-вот прибудет в преисподнюю. И от неё надо избавиться сейчас. Она еще не была здесь, она еще не узнала своей силы.

– Дюва, ты же знаешь, я не убийца.

– Мне плевать. Ты должен от неё избавиться. Иначе от тебя избавлюсь я. Это будет отличный повод поквитаться.

– И останешься без дипломатической связи со светлыми?

– Просто избавься от неё. Мне всё равно, как. Я не постою за ценой. – Она на минуту задумалась. – У тебя же ведь еще остались связи там?

– Не понимаю, почему именно я. – Упорствовал Бомптириус.

– Она просто должна сдохнуть так, как будто это дело рук белых. Тёмные должны остаться в стороне. Такой ответ тебя устроит?

* * *

Мари проснулась в четыре ночи от того, что отлежала себе руку. Она так и уснула на этом блокноте, прямо за столом. Так и подмывало снова взяться за карандаш, но она одернула себя и заставила выключить свет и перебраться в кровать.

Это утро выходного дня дало иллюзию ясности. Она… Чёрт, кто же она такая? Пока Мари точно знала о себе одно: она может что-то, что выходит за рамки обычных человеческих способностей, но это что-то сжирает колоссальное количество энергии. И есть такие же как она.

Она была странно, иррационально спокойна. Взяла давешнюю тетрадь. Разумеется, листы были всё так же чисты. Села за стол и набросала: «И что же дальше?»

– Я ждала, когда ты проснёшься, – слова были написаны явно женской рукой: редкий мужчина хотел бы придать своим словам розовый цвет и писал бы с таким количеством завитушек.

– Кто ты?

– Тебе это ни о чём не скажет. Зовут меня Жюли.

– А зачем тогда было меня ждать?

– Ты нам нужна.

– О. Исчерпывающе… А поподробнее можно?

– Не смейся и не удивляйся. Я приду к тебе. Выйди из дома часа через полтора.

– Как я тебя узнаю?

– Узнаешь! Не бойся!

И строки поплыли. Мари даже сделала попытку удержать строки ладонью. Но, разумеется, это не помогло.

Внезапная мысль озарила её: «А что это за тетрадь?» – вдогонку написала она.

– Какая тетрадь?

– Ну… эта, – оторопела Мари.

– Не у всех таччилд выглядит как тетрадь. У кого-то томик классика, у кого-то записная книжка, у кого-то даже кусок картонки. Эта вещь – почти что живая, она, можно сказать, сама находит себе владельца. Увидимся.

– Но…

– Не переживай, я всё тебе покажу и расскажу!

Строки расплылись, и Мари откинулась на спинку стула. Но не прошло и пяти секунд, как в голове зазвенел приятный, но надоедливый звонок: в тетради снова вырастали розовые буквы:

– Извини, я кое-что забыла. Когда ты кому-то пишешь, не надо указывать адрес, а надо лишь подумать об этом человеке или о конкретном таччилде, как это с тобой произошло. – И, не дождавшись ответа, буквы расплылись снова.

Мари пугало собственное спокойствие. Всё, всё происходящее давно уже выпало за рамки нормального, но как будто бы только сейчас всё встало на свои места.

Через полчаса Мари спустилась на кухню, где уже закончила колдовать над завтраком Элизабет. На столе высились горы горячих бутербродов.

– Доброе утро, Лиз!

– О! Ты уже проснулась, Мари? Доброе утро! – блондинка достала с полки две огромные кружки, по размерам едва отличавшиеся от пивных, и разлила по ним крепкий ароматный чай с мятой.

– Слушай, как у тебя получается из не пойми чего создавать шедевры? – хрустнув бутербродом, спросила Мари.