Текст книги "Обманутая для генерала драконов (СИ)"
Автор книги: Юлия Зимина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)
– Она слишком хитрая! – выпалил Сай. – Выиграла нечестным путём!
– Но Кир сам дал ей на то разрешение.
– И всё же! – не унимался блондин. – Мы не знаем, кто она! Не знаем, что у неё в голове и за спиной! А вдруг она какая-нибудь преступница⁈ Неудивительно, с её-то умением выкручиваться! Мы вообще о ней ничего не знаем, но, несмотря на это, тащим в западные земли! Сами ведём беду к своим горожанам!
– Не сгущай краски, – вздохнул я, на самом деле соглашаясь со словами алого дракона. Что нам было известно об Алане? Да толком ничего. Лишь то, что она сбежала из дома, а родные хотели её вернуть. И я бы палец о палец не ударил в данном случае, не услышь тот разговор про магическую энергию, которая напитывает тело каждого дракона в этом мире. Без неё ящер внутри человека засыпает, а телесная оболочка бедняги стремительно стареет, в итоге рассыпаясь пеплом. Неудивительно, что Алана сбежала, пытаясь спрятаться.
Да, изъятие чужой энергии строго-настрого запрещено и карается законом – смертной казнью. Были случаи, конечно, когда дракон или дракайна сами изъявляли желание отдать её, но, стоило им это сделать, как они быстро погибали, а на их семьи во всех поколениях ложилось несмываемое пятно позора. Таких считают проклятыми, несущими за собой скверну потерявшей магию души.
Можно было бы, конечно, схватить её жалких братьев за горло и, хорошенько встряхнув, обо всём у них узнать. Уверен, те быстро бы раскололись. Вот только я не стал этого делать, из-за чего сейчас присутсвовало пусть и слабое, но всё же сожаление. Наверное, только из-за этого я и позволил девчонке отправиться с нами. Да, она выиграла, но, как сказал Сай, нечестным путём, что ни я, ни те, кто подчиняется мне, это не приемлют. Хитрость бывает разной и без неё не обходится, но не в этом случае.
Впереди ждал долгий путь: множество городов, беспощадная пустыня, в которой погибло немало народу, тёмный лес, полный злобных духов, и бурлящее беспощадными монстрами море. Нам ещё не раз представится возможность узнать нашу спутницу получше. Человек хорошо раскрывается в опасных ситуациях, показывая себя настоящего, и Алана не станет исключением.
С этими мыслями я и уснул, предварительно ещё раз послушав, что происходит в соседнем доме.
Сон был тревожным. Я где-то шёл, слыша грозное рычание своего дракона, что пытался достучаться до меня. Он метался и рычал с такой силой, будто хотел что-то сказать.
Повсюду клубился синеватый туман. Он проникал в лёгкие, требуя, чтобы я спал, чтобы ни в коем случае не просыпался, но моя интуиция кричала об обратном.
С титаническими усилиями, совсем на немного приоткрыв веки, я смог увидеть тот самый синий туман, что окутал комнату.
Не понимал, что происходит, тело не желало отзываться на мои приказы поднять руку или ногу.
Дыхание было слабым, голова кружилась, а кислорода не хватало.
Чувствуя себя выпившим целый бочонок горячительного, я, приказывая векам не слипаться, пусть они и пытались ослушаться, сместил расплывчатое внимание на парней, что лежали на своих местах.
«Что-то не то! Какого чёрта происходит⁈»
И тут слух уловил скрип двери, которая в следующий миг приоткрылась, являя мне высокие мужские фигуры с обнажёнными мечами, что пришли сюда явно не для того, чтобы поздороваться…
17. Сила воли способна на многое
Алана
Я настолько устала, настолько была измучена, что, как только в желудок попало теплое питьё, наполняя его, глаза разомкнуть было уже просто невозможно. Сознание поплыло в объятия Морфея, даже не подозревая, в лапах какого монстра оказалось моё тело.
Ничего не помнила, как и ничего не понимала, что происходит. А вокруг явно что-то творилось. Какие-то шорохи, ворчание, приглушённая ругань. Я всё это слышала, но отдалённо, словно меня погрузили под воду, не позволяя уловить суть происходящего.
Спать. Это единственное, чего невероятно хотелось. И я спала, даже несмотря на то, что ко мне кто-то прикасался, поднимал и куда-то тащил. Я пребывала будто не в себе.
Да, моё состояние после длительной дороги оставляло желать лучшего, но, даже несмотря на это, я не могла превратиться в столь ничего не понимающую амёбу.
Интуиция вспыхнула алым светом тревоги, да тут же и погасла, оставляя в темноте после себя лишь тусклый след, который быстро сошёл на нет.
Моё тело покачивалось, будто в колыбеле, а над головой слышалось чьё-то недовольное рычание. Оно должно было вызвать волну опасности в подсознании, но та отсутствовала. Мой инстинкт самосохранения будто кто-то глушил, заставляя быть спокойной и послушной, не реагирующей на то, что творилось вокруг.
А потом покачивание прекратилось. Тело ощутило твёрдую опору и… неприятный холод.
«Почему я замерзаю? – путался словно в опьяневшем сознании вопрос. – Я засыпала на кровати. Пусть и на колючем одеяле, но было тепло и мягко, а здесь…»
Чёртово расслабленное состояние не желало сходить на нет. Пусть и вяло, но я пыталась из него выбраться, понимая, что не выходит. У меня не получалось открыть глаза, как и не удавалось произнести даже звука.
Где-то в отдалении слышались какие-то жалобные всхлипы, что начали настораживать не на шутку.
Сколько я так пролежала, пребывая, словно в бреду? Не могла ответить на этот вопрос. Может пять минут, а может и час. Но то, что я окоченела, ощущая, как холод проникает во внутренности и кости, было бесспорно. Возможно, именно он помог мне прийти в себя и дрожащей рукой ухватиться за плавающее густым киселём сознание. Я начала по-немногоу выбираться из странных пут, завладеших моим телом и разумом.
Всхлипы и тихий плач становились громче, странная туманная дымка начала рассеиваться.
Я слышала… Слышала шуршание ткани, шмыганья носом и звон цепей…
Никогда в жизни ещё мне не было так тяжело, пришлось приложить все свои усилия, чтобы просто распахнуть веки. Совсем немного.
И я смогла.
Стоило скудному освещению коснуться моих глаз, как я тут же заметила размытую фигуру. Её позу сложно было разобрать, как и место, в котором мы находились, но то, что не в доме знахарки – это точно.
Нос улавливал запахи сена и чего-то ещё непонятного, похожего на горькую, тлеющую полынь.
И снова всхлип. Такой тихий, обречённый. Он рвал моё сердце на части.
Я не оставляла попыток вернуть себе зрение и мне удалось.
Моргнула раз. Затем ещё. И ещё…
Секунды бежали, глаза видели всё чётче, подмечая далеко не комнату, а какой-то амбар с полками и заколоченным окном, на полу – сено, а в углу… она… Та, что так жалобно плакала – девушка, тело которой дрожало. Она сидела возле огромной бочки, уткнувшись лицом в свои согнутые колени. Мне хотелось позвать её. Спросить, кто она и где мы, но язык отказывался повиноваться. Поэтому оставалось только дышать: тяжело, взволнованно. И моё обеспокоенное дыхание было замечено сереброволосой незнакомокой. Хрупкой такой, припухшей от слёз, в порванном простеньком платье.
Она заметила меня, затихая.
Девушка смотрела, не отводя глаз. Страх… Сколько же страха читалось в её взгляде.
– Что… – прохрипела я с трудом, чувствуя, как от горького запаха, заполнившего это странное помещение, дерёт горло, – происходит… Где… я…
Всхлип со стороны серебровласой. Её губы задрожали.
Секунда, и она кинулась ко мне, размазывая слёзы по щекам.
Вот только добраться до меня она не смогла.
Металлический звон коснулся моего слуха, а потом болезненный стон девушки, которая дернулась, словно от удара.
Медленно, чувствуя, что кружится голова, я сместила внимание на её ногу, закованную в цепь, которая крепилась к металлическому ушку, прибитому к полу.
– Тебя т-тоже по-похитили, да? – заикалась она от эмоций и долгих рыданий.
«Похитили? Выходит, что да, похитили».
– Мат-тушка отправила м-меня к знах-харке за т-травами… Она п-пригласила вып-пить чай… – всхлипывала сереброволосая, которую всю трясло от ужаса.
«Знахарка, тварь такая!» – тревога и дикое волнение сменились злостью, перерастающей в ярость.
– Что теп-перь бу-уде-ет, – заревела незнакомка. – С-столько девушек п-пропало. Ни од-дной не н-нашли…
«Не нашли, значит!» – ярость скапливалась в моём теле, придавая сил.
Не надеялась, что принц и главнокомандующие придут за мной. Не обязаны они спасать мою задницу снова, а это значит, придётся выпутываться самой. И пусть я слаба, пусть неопытна в таких делах и уступаю по мощи мужчинам, но сдаваться не собиралась. Сила воли способна на многое, а она у меня достаточно велика!
18. Будь слабее – там бы и подохли
Дамиан
Синий, густой туман, заполнивший всю комнату, проникал в дыхательные пути. От него тошнило и кружилась голова. Тело было будто не моим, и лишь Шайн злобно рычал, пытаясь привести меня в чувства.
Пришедшие не с благими намерениями неспешно двигались вглубь комнаты, останавливаясь возле Киарса и Сайдера. Их было двое: высокие, с тряпками на лицах.
«Чтобы защититься от той гадости, которой надышались мы!»
Быстро смог сложить два и два, и был так зол, что словами не описать. Нас одурманили, чтобы погубить!
Но кто? Неужели императрица не простила моего отказа? Интуиция шептала, что нет. Здесь было что-то другое. Да, я задел её самолюбие и потоптался по гордыне, отказавшись делить с ней ложе, но все же на мне защита империи. За моей спиной стоит вся армия, бо́льшая часть которой не примет другого генерала. Дарьяна не настолько глупа, чтобы сделать столь опрометчивый шаг, позволя эгоизму взять над собой верх.
Время превратилось в кисель. Я видел, как один из пришедших с осторожностью склонился над Киарсом, что лежал на полу, а второй – потянулся к Сайдеру, расположившимуся на кровати, напротив меня.
Сердце тревожно забилось. Не мог оторвать взгляда, наблюдая, как они шарят по карманам моих главнокомандующих, воруя всё, что, по их мнению, имело хоть какую-то ценность.
Шайн рычал и метался под кожей. Он рвался на свободу, желая сожрать этих идиотов, которые даже не представляли, кому они решили нанести вред.
Я практически не дышал. Понимал, это не пойдёт мне на пользу, но глотнуть кислорода хотелось просто невыносимо, а это значило, что нужно как можно скорее выбираться за пределы этой чертовой пристройки.
«Потом… – пульсировала мысль в голове. – Я разберусь со всем потом! Главное сейчас вытащить Кира и Сайдера!»
Мощь моей энергии была распознаваема только на поле боя. Там не было необходимости скрывать её, а во всех остальных местах я становился обычным драконом, мало чем отличающимся от тех, кто не желал самосовершенствоваться. Таких, к слову, во всей империи было очень много. Процентов восемьдесят со всего населения. Знали бы те, кто явился с обнаженными мечами наперевес, кто перед ними, носу бы сюда не сунули.
Оставалось только надеяться, что со старушкой и Аланой ничего страшного не произошло, хотя возникновение едкого синего дыма наводило на не самые хорошие мысли.
Идиоты, что копошились возле Киарса и Сайдера, не обращали на меня внимания. А зря.
Прикрыв глаза, я попытался сконцентрироваться на внутреннем источнике энергии, призывая его и запуская мощь по венам, что уверенно несла за собой окончательное пробуждение, наполняя тело силой.
Чувствовал, как становится легче, как Шайн гордо расправляет крылья, принимая боевую стойку.
И тут сквозь закрытые веки заметил знакомый отблеск – серебра луны от заостренного металла.
Сердце пропустило удар, а глаза стремительно распахнулись.
В момент, когда один из смертников замахнулся, намереваясь перерезать горло рыжику, я выставил руку и призвал свой меч, что, подчиняясь моей силе мысли, устремился вперёд.
Молниеносный полёт, вскрик боли и предсмертный хрип.
Я, не произнося ни звука, медленно поднялся с кровати, неотрывно глядя на ничего не понимающего нежданного визитера, что испуганно начал отступать к двери.
Голова кружилась всё сильнее, а рвотный позыв становился практически невыносимым, но я не подавал виду. Никому нельзя показывать своей слабости, я давным-давно это уяснил.
Его нельзя было убивать. Я нуждался в объяснениях, а получить их можно только от него, ведь дружок, с которым он пришёл сюда, уже выпустил душу из тела.
Повернув распахнутую ладонь вертикально, я, замечая животный ужас в глазах незнакомца, призвал свой меч, который, покинув живот умершего, послушно помчался ко мне.
Крепко сжав эфес, я неспешно наступал, позволяя Шайну отразиться в зрачках.
– Как… – судорожно вздохнул смертник. – Как такое… Ты же должен был…
Брезгливо скривившись, я замахнулся, запуская меч, что одним точным, выверенным ударом впечатался рукоятью в лоб мужчины, который спустя секунду повалился мешком на пол.
Пусть я и действовал тихо, но не было никакой гарантии, что снаружи никого нет, и эти двое единственные, кто осмелился покуситься на наши жизни.
Выбора не оставалось.
Подхватив Киарса, что лежал ближе ко мне, я направился к Сайдеру.
– Охраняй, – произнёс в тишину, прекрасно зная, что меч, связанный с моей энергией, послушается.
Мы выходили во двор втроем. Точнее шёл только я, а парни едва волочили за собой ноги, кашляя и жадно глотая воздух. Меч кружил вокруг нас, готовый отразить удар любого.
Сильная оказалась дрянь, которой нас одурманили. Будь мы слабее, там бы и подохли от неё же.
С попаданием кислорода в лёгкие стало легче.
Я опустил парней на траву, выпрямляясь и замечая, как на окне дома знахарки дрогнула занавеска, за которой кто-то испуганно спрятался…
19. Могилы помочь выкопать?
Знахарка
– Что⁈ – ахнула бабка.
Широко распахнутыми глазами она наблюдала, как один из тех, кто должен был отправиться к праотцам от ядовитого дурмана, вынес из пристройки двух своих дружков, вяло передвигающих ногами.
– Они не подохли⁈ – испуганно таращилась старуха. – Но… как⁈
Подобное не укладывалось в её голове. Знахарка всё рассчитала. Казалось бы, всё предусмотрела. Сначала сон-трава в еду, чтобы путники не почувствовали запаха дыма, а затем и их верная погибель. Но что-то пошло не так!
– Как эти трое могли выжить⁈ Нереально!
Дыхание бабки стало частым, прерывистым, а сердце стучало о рёбра с такой силой, что грозило пробить грудную клетку.
В её понимании такого просто не могло произойти. Она не первый раз пользовалась травой с гиблых топей и знала, что, надышавшись её сизым дымом во время тления, смерть неминуема. Но эти трое, чтоб их черти драли, непонятно как смогли выкарабкаться! Не подохли ни от яда, ни от меча городских стражников, которые так и не вышли из пристройки, а это значило…
– Ох… – схватилась за сердце старая гадина. – Что же делать-то, батюшки…
Трясущейся рукой она оперлась о стол, поднимаясь со стула.
Мысли хороводом носились в голове, а глаза взволнованно бегали, пытаясь отыскать выход из столь нелёгкой ситуации.
Больше двух лет всё шло как по маслу, от похищений и убийств не оставалось ни следа. Старая ведьма даже мысли не допускала, что что-то может пойти не так!
– И я ещё в доме одна… – всхлипнула она, чувствуя, как страх пожирает её. – Точно… – ахнула знахарка, останавливаясь на месте. – Я ведь одна…
Бабка была достаточно хитрой, иначе у неё не получалось бы так умело обманывать путников, что забредали к ней. И вот сейчас в её голове созрел верный план, что поможет облапошить смертников, которым, казалось, помогли сами небеса, иначе они больше не смогли бы открыть глаз.
Поспешно, как только позволял возраст, она направилась к небольшому простенку, со всей силы ударяясь об него лбом.
Острая боль пронзила стрелой, срывая стон с губ старой гадины.
Потрогав трясущейся рукой рану, она коварно улыбнулась, наблюдая на пальцах кровь.
Для пущей убедительности размазала её по лицу и с кряхтением легла на пол, дожидаясь тех, кого мысленно уже похоронила.
И бабка не ошиблась.
Шаги, тяжёлые и буквально кричащие об опасности, послышались на крыльце.
С каждой секундой они приближались, а старуха тряслась от страха всё сильнее, боясь быть раскрытой.
– Ох… – застонала она болезненным голосом. – О-ох… – с силой ущипнув себя за щёки, знахарка зажмурилась, чувствуя, как на глазах выступили слёзы. – Не трогайте меня… – всхлипывала она, слыша, что те, кого чуть не погубила, входят в кухню. – Не трогайте… не надо… – наигранно зарыдала гадина, закрывая лицо и голову трясущимися руками, делая вид, что пытается защититься от побоев. – У меня ничего нет… Я просто старуха, что торгует травами… Сынки… не трогайте меня… – истерично, с подвыванием, рыдала она, скрючившись на полу.
– Бабушка, ты как?
Сильные руки осторожно подхватили её и бережно поставили на подгибающиеся ноги.
– Ох, сынки… – провыла она дрогнувшим голосом. – Это вы… Вы… А я уж думала, что это те, кто… – жалостливый всхлип вырвался из груди. – Кто ворвался посреди ночи. Ударили меня, старую… – замотала головой ведьма, выдавливая из себя слёзы. – Как вы? – шмыгнула она носом, цепко держась за рукав рубахи рыжего, который продолжал её поддерживать. – Все живы?
– С нами всё нормально, – ответил блондин.
Его лицо было бледным, под глазами залегли чёрные круги. Он стоял в дверях рядом с черноволосым здоровяком, который не отводил от неё взгляда. Старуха и так вся тряслась от страха, а от его пристального внимания едва не тонула в подступающей панике.
– Где Алана? – спросил рыжий. – Сай, глянь её…
– Нету… – завыла бабка, размазывая кровь со слезами по лицу. – Нету вашей девоньки… Забрали её, окаянные…
– Как забрали⁈ – рыкнул рыжий, глаза которого злобно сощурились. – Кто забрал⁈ Куда забрали⁈
Его взгляд вспыхнул магией, и старуха притихла, ощущая энергетику, исходящую от этого мужчины.
«Не может быть… – набатом звучало в её голове. – Этого просто не может быть! Откуда они такие… сильные…»
То, что блондин и брюнет близки по мощи с рыжим, у старухи не было никаких сомнений. Будь иначе, они бы не смогли пережить сизый дым. Теперь ей стало понятно, как им удалось обойти ядовитую смерть стороной.
«Кто они⁈ Как здесь оказались? И зачем стражник послал их ко мне⁈ Идиота кусок!»
– Сынки… – прогнусавила бабка кряхтящим стоном. – Помогите сесть. Голова кружится… Я расскажу. Всё расскажу, как было дело. Только сейчас посижу немного. Они ворвались так неожиданно… – начала знахарка спустя несколько секунд, дрожа всем телом от энергетики, которую рыжий не стал скрывать, чего нельзя сказать о двух его спутниках. Те стояли в стороне и молчали, прожигая её своими глазами-углями.
– Я уже спала, – всхлипнула гадина. – И тут услышала скрип половиц. Дверь-то на ночь не закрываю, – кивнула бабка. – Ко мне если и приходят, то во двор не ступают, в колокольчик звонят. Никогда такого не было, – завыла знахарка, вытирая слёзы со щёк своим заштопанным передником. – Чтобы кто-то ко мне вломился. Всё произошло так быстро, – голос искусной лгуньи дрогнул. – Я встала посмотреть, кто там, и меня ударили. Вашу девоньку схватили, взвалили на плечо и потащили.
– А потом? – взволнованно спросил рыжий.
– А потом я сознание потеряла… – печально кивнула головой старуха. – Не знаю, сколько пролежала на полу, пока вы не пришли.
– Алану, значит, украли? – холодно спросил брюнет, от голоса которого по спине ведьмы побежали леденящие душу мурашки.
– Получается, – печально кивнула она, – что так. Говорят, здесь девушек похища…
– Матушка! – раздалось громкое из сеней. – Я вернулся!
Старуха от голоса сына вся обомлела, глаза нервно забегали. Она открыла было рот, чтобы что-то сказать или крикнуть, но рыжий стремительно шагнул вперёд и закрыл ей его, прижимая ладонь к отмеченному временем лицу.
– М-м-м-м! – забилась старуха, пытаясь вырваться.
– Сиди спокойно, бабушка, – угрожающе прошипел рыжий.
– Девчонку отдали! – продолжал голосить её сын. – А эти как? Готовы? Могилы помочь выкопать?..
20. Выкрутиться не получится, поверь
Дамиан
Старая ведьма лгала без зазрения совести, глядя нам прямо в глаза. Её лживые речи лились сладким ядом, а в глубине души она надеялась выйти сухой из воды.
Глядя на это бессердечие, не мог не задуматься: и ради таких вот тварей я рискую собственной жизнью на поле боя, пока они губят своих же?
Слышал, что знахарка сказала, прячась за занавеской. Она была потрясена до глубины души, увидев, как я вытащил парней из пристройки. Не могла понять, как нам удалось выжить после её ядовитого замысла. Поражалась, что мы не подохли.
Я всегда уважал старость, считая её благородной, но сейчас… Сейчас во мне кипела ярость. Хотелось взять за горло эту седовласую, лживую тварь и переломать её хрупкие кости! Сколько невинных душ пострадало из-за неё? Скольких она сгубила?
Едва Кир и Сай отдышались, мы немедленно направились в дом. Интуиция кричала об опасности, а Шайн подтверждал – Алана в беде. Парни знали всё, что я услышал. Успел рассказать им по пути к крыльцу.
Тошнота постепенно сходила на нет, но главнокомандующим было тяжелее. Бледное лицо Сайдера говорило о том, что его самочувствие оставляет желать лучшего. Он злился. Сильно злился, ведь едва не погиб от рук тех, за кого все эти годы бился. Внешне он был спокоен, но глаза… О-о-о… В них можно было прочитать многое.
Как и оказалось, Алана пропала.
Киарс держался, изображая из себя заботливого здоровяка, но я видел, что он на грани. Судя по всему, я ошибся, и девчонка действительно смогла зацепить его.
Бабка, опасливо поглядывая на меня и Сайдера, искусно отыгрывала свою роль. Она даже не подозревала, что ждало её дальше, ведь верить в поведанные бредни мы не собирались.
Но так вышло, что нам и делать ничего не пришлось – её внезапно появившийся сын расставил всё по своим местам.
– Девчонку отдали! – так смело кричал он, приближаясь к коридору, где мы с Сайдером стояли. – А эти как? Готовы? Могилы помочь выкопать?
– Могилы? – удивлённо вскинул бровь Сай. – А разве кто-то умер? – алый дракон повернул голову, глядя на лохматого мужика, что уверенно вышел из-за угла, да тут же и замер от нашего присутствия. Его глаза широко распахнулись, рот в немом изумлении открылся, а руки задрожали.
– Так умер же, – кивнул я невозмутимо, – тот, кто чуть Киру горло не перерезал.
Бабка, извиваясь в руках рыжика, рвалась к своему сыну, но Киарс крепко её держал, не позволяя даже пикнуть.
– А-а-а, ты о нём, – как ни в чём не бывало, отмахнулся Сайдер, – такой не достоин могилы. Кинуть его в лес. Зверью на закуску.
Повисла напряжённая, веющая угрозой тишина.
Секунды бежали.
Мы смотрели на побледневшего мужика, дыхание которого выдавало его подступающую панику, и тут:
– М-м-м-м-м! – раздалось громкое из кухни.
– Мать свою спасать будешь? – полюбопытствовал Сай, вопросительно вскинув одну бровь.
– Я… – задыхался от ужаса обросший мужик с заплывшей физиономией и низким уровнем силы. – Это… – часто дышал он, будто пробежал чёрт знает сколько. – Ошибся домом я…
– Ошибся? – с моих губ сорвалось насмешливое хмыканье. Оттолкнувшись от стены, я встал напротив него. – Ну, раз ошибся, тогда иди, – махнул ему рукой.
– Хо-хорошо… – кивнул этот придурок, заикаясь от охватившего его ужаса.
Не отводя от нас взгляда, он медленно занёс ногу, намереваясь сбежать и бросить свою мать, которая пыжилась и мычала в цепкой хватке Киарса.
– Идиот, – вздохнул Сайдер, покачав головой, – будто тебе позволят уйти.
Миг, и он мощным потоком выпустил свою энергетику, отчего ноги лохматого мужика задрожали, подгибаясь, и тот рухнул на пол, издавая омерзительный скулёж.
– Не трогайте… – подвывал он, стоя на коленях и уткнувшись лбом в пол. Сын знахарки закрывал ладонями свою макушку. – Не трогайте меня… Я скажу! Я всё скажу!
– Конечно, скажешь! – рыкнул Сайдер, неспешным шагом приближаясь к нему.
Схватив его за шиворот, алый дракон грубо дёрнул сына старухи, волоком таща того в кухню.
Он сучил ногами, хватался за половик и пытался уцепиться за дверной проём, но глупо было полагать, что что-то из этого ему поможет.
– У вас ровно две минуты, чтобы обо всём нам поведать! – спокойно, но с угрозой в голосе произнёс я.
Сай швырнул мужика, словно пушинку, в центр комнаты, прямо к ногам бабки, из глаз которой лились слёзы, только теперь уже настоящие.
– Где Алана⁈ – рявкнул Киарс, позволяя знахарке вырваться и кинуться к своему сыну, что готов был бросить её, спасая свою трусливую шкуру. – Клянусь богами, если с ней хоть что-то случится, смерть ваша будет долгой и мучительной! Ну⁈ – рыкнул он, устрашающе подавшись вперёд, отчего бабка и её сынок вздрогнули, прижимаясь друг к другу. – Я не наделён терпением! – в руке Кира появился меч, моментально вспыхнувший пламенем.
– Главно… – утопая в ужасе, заблеяла бабка, – … командующий… – тыкала она в Киарса указательным пальцем, узнав его по огненному мечу, ведь такой был только у него одного. – Вы… – задыхалась она от охвативших её эмоций, смещая взгляд сначала на Сайдера, а потом и на меня. – Вы…
– Старуха, – обратился я к ней, позволяя Шайну отразиться в зрачках, отчего бабка взвизгнула, тут же закрывая свой рот ладонью, – рассказывай. Выкрутиться не получится, поверь.
21. Шанс на побег
Алана
В теле разливалась слабость, не желающая выпускать из своего плена. Я понимала: нужно как-то брать себя в руки, подниматься и обследовать помещение, в котором оказалась.
Виски болезненно пульсировали, а горло от горького дыма драло всё сильнее. С великим трудом я повернула голову сначала в одну сторону, затем в другую, замечая
на одной из бочек тлеющий в подставке пучок сухой травы. Именно он был причиной того ужасающего запаха.
Незнакомка, всхлипывая и утирая слёзы, была не в состоянии потушить эту гадость, так как её приковали, а значит, придётся мне.
Руки и ноги тряслись со страшной силой, что только лишний раз доказывало: знахарка, тварь такая, что-то со мной сделала. Воспоминания тут же всплыли, как она поила меня своим отваром.
Стиснув зубы, отругала себя за наивность и глупость. Но с другой стороны, кто бы мог знать, что эта немощная, на первый взгляд милая старушка окажется сущей дьяволицей?
Испытывая несказанную усталость, я с великим трудом перевернулась на живот, слыша всхлипы над головой.
– Мне т-так же было плох-хо, – шмыгала носом серебровласая, – пот-том прошло.
«Слабая! Какая же я слабая! – думала я. – Будь у меня уровень повыше, то и прийти в себя могла бы куда быстрее. Если выберусь из этого ада, обязательно начну самосовершенствоваться! Да, будет невыносимо больно и сложно, но ничего, я справлюсь! До уровня принца мне, конечно, никогда не дойти при всём желании, но вот шестого, чтобы разбудить свою Наяру, обязательно достигну!»
Только небесам известно, как сложно было. Уперевшись ладонями в пол, попыталась приподнять себя. Руки дрожали, а сердце громыхало в груди. Силы словно выкачали, превращая меня в немощную.
– Дьявольское отродье! – прохрипела я, устало опускаясь на солому.
Невероятно сильно хотелось сделать глубокий вдох, но я не позволяла себе, ведь горечь от тлеющей травы разливалась по помещению.
И тут слух уловил чьи-то шаги, а затем и звук открывающейся задвижки. Девушка жалостливо заскулила, пытаясь придвинуться ко мне поближе, но цепь не пускала её.
Дверь со скрипом распахнулась, и на пороге, освещённый светом фонарей, показался грузный мужчина с толстым, свисающим пузом, длинными сальными волосами и едкой улыбкой на обрюзгшем лице.
– Проснулась? – насмешливо пробасил он, скользя по лежащей мне оценивающим взглядом.
– Где я? – мой голос, на удивление, прозвучал требовательно.
– Скоро узнаешь, – хохотнул толстопуз в бархатной жилетке, пуговицы на которой вот-вот готовы были разлететься в разные стороны от давления его брюха. – Очухивайся пока, я не за тобой, – подмигнул он мне, смещая своё внимание на притихшую серебровласую.
– Отойдите от неё! – прохрипела я, пытаясь подняться, но тело не слушалось.
По помещению прокатился плач незнакомки и звон цепей, что держали её.
– Нет! – кричала она, в то время как ублюдок, что пришёл за ней, злобно хохотал, подступая всё ближе.
– Ну что ты так разволновалась? – он резко подался вперёд, хватаясь за цепь и подтягивая бьющуюся в истерике девушку к себе. – Первый раз будет больно, а потом сама просить начнёшь!
Я прекрасно понимала, о чём он. И незнакомка, судя по всему, тоже. Её плач стал надрывнее и громче, а лицо отражало всю степень ужаса, поглотившего бедняжку.
– Убери от неё свои руки! – прорычала я, тут же закашлявшись от чёртового дыма, проникшего глубоко в лёгкие.
– Попрощайтесь, – усмехнулся обрюзгший, – больше вы не встретитесь.
Миг, его лицо сморщилось, и он с размаху залепил визжащей серебровласой пощёчину, отчего она дёрнулась и обмякла, замолкая.
– Не выношу истерик. Мой тебе совет, – он сместил на шокированную меня свой леденящий душу взгляд, – когда приду за тобой через час, веди себя смирно. Я в порыве гнева способен на что угодно. Девиц с повреждениями покупают не так хорошо, приходится продавать их кому попало. Береги себя, если хочешь прожить не год, а лет пять, – подмигнул он мне, а после подхватил бесчувственное тело серебровласой и закинул его себе на плечо.
Чувствуя, как меня разрывают подступающие паника и ужас, я неотрывно смотрела на громилу с сальными волосами. На то, как он направился к выходу, забирая с собой незнакомку, руки которой плетью покачивались в такт его шагам.
«Нет! – билась истерическая мысль в голове. – Я должна что-то придумать! Не могу вот так закончить свою жизнь! Не для того сбегала от мужа-тирана и его чокнутой мамаши, чтобы стать чьей-то постельной грелкой!»
Не знаю, как хватало сил сохранять молчание, когда задвижка вернулась на прежнее место по ту сторону двери. Так хотелось заорать: громко, проклиная всех, кто в этих злодеяниях принимает участие.
«Придёт за мной… Он сказал, что через час придёт за мной!»
Меня всю трясло. Как ни старалась, не могла собрать мысли в кучу. В такой ситуации сложно сохранять трезвость рассудка, поэтому, чтобы привести себя в чувство, мне пришлось пойти на крайность – сильно, насколько могла, ущипнуть себя за щёку, чувствуя, как ноготь впивается в кожу.
Прострелившая боль мгновенно отрезвила разум и даже сил придала.
Бежать! Срочно нужно бежать и искать подмогу, чтобы спасти серебровласую и остальных, кого эти уроды похитили.
И вновь попытка подняться, только теперь увенчавшаяся успехом. Мне, на удивление, удалось даже сесть.
Может, действие гадости, которой меня опоила старая ведьма, начало сходить на нет, а может, обуявшая ярость, смешанная с болью, имела к этому прямое отношение.
Вставать не рискнула, поползла на четвереньках к тлеющему травяному пучку, смахивая его с бочки и заливая водой, что находилась в стоящей рядом плошке.
«Успокоиться… Мне необходимо успокоиться…» – внушала себе.
С улицы не доносилось ни шороха, и это говорило о том, что меня никто не охраняет.
